Факультет Чар. ЧарФак

Глава 1. Из грязи в князи

Вам никогда не казалось, что этот прекрасный мир создан совершенно не для вас? Что вас отправили сюда по какой-то нелепой ошибке? Чьей-то дурацкой шутке? Что вы — чужой? Не такой, как все? И только «притворяетесь самим собой», пытаетесь быть похожим на того, кем должны быть, чтобы слиться с толпой… Чтобы стать одной из серого миллиона копий…

Да, пожалуй, сейчас самое время пофилософствовать о моей никчемной жизни…

С вами случаются неприятности? Особенные, серьезный и частые, о которых нельзя никому рассказать? Потому что никто не поймёт и, естественно, не поможет?

Иногда мне кажется, что надо мной парит та маленькая черная тучка, что постоянно поливает меня дождем, шлепает молнией и буквально магнитом притягивает всевозможные неприятности…

Вот, например, что может быть хуже, чем попасть под осенний холодный ливень без зонта и промокнуть до ниточки? Конечно же, затем поскользнуться и смачно грохнуться прямо на всю спину в большую грязную лужу!

Неужели со мной может случиться что-то похуже этого? Ну конечно! Еще хуже — упасть в эту грязную холодную лужу в своей самой новой чистой одежде: дорогом брючном костюме, галстуке и белой рубашке. А еще хуже — при этом знать, что переодеваться будет не во что. Да и идти больше некуда. Никто нигде не ждет. Пропуск от комнаты в общежитие заблокирован. Друзей просто-напросто нет.

И неужели в этой жизни может произойти еще что-то похуже? Только если упасть в лужу на глазах у своих злорадствующих врагов! Тех, что стоят в десяти метрах от тебя и заливаются ехидным смехом…

Именно в такой ситуации я и оказалась в один из поздних осенних вечеров. Вымокшая до нитки и продрогшая до костей, я лежу на спине в центре самой широкой лужи, что дождь налил на повороте главной, вымощенной камнем дороги нашего студенческого городка. Обессиленная и отчаявшаяся, я не тороплюсь вставать, так как спешить больше некуда. Моя жизнь совершенно потеряла смысл. Пару дней назад меня, одну из лучших студенток, с позором отчислили из дорогой и престижной Академии. И все из-за того, что я поцапалась в кафетерии с охамевшим сыночком самого богатого и влиятельного человека в нашем городе. Константин Блэкстоун, наглый и избалованный, как обычно оказался прав и невиновен, а на меня наложили тройной штраф и дали ровно неделю, чтобы я собрала свои вещички и навсегда покинула территорию Академии. Пластиковый пропуск в мою крохотную комнату в студенческом городке оказался заблокирован за неуплату еще раньше.

В общем, спешить мне было некуда и незачем, так что сейчас я просто валялась в луже и глазела на темное вечернее небо сквозь пелену собственных слез. За спящим городом наблюдала огромная полная луна. Ее серебряный диск освещал длинные узкие аллеи студенческого городка гораздо лучше высоких диодных фонарей.

Откуда-то с краю ветер принес ехидный хохот и обрывки фраз: «…так и надо этой дряни… сейчас бы ее пнуть хорошенько… тварь!»

Этот голос, жестокий и надменный, я узнаю из тысячи! Он мог принадлежать только Константину Блэкстоуну, высокому худощавому парню с густыми темно-каштановыми волосами и зелеными глазами. Тому самому жестокому «красавчику», что отнял у меня все и навсегда сломал мою жизнь. От обиды я крепко стиснула зубы, в горле защипало, и на глаза снова навернулись предательские слезы. Вот и все кончено. Я была сильной слишком долго. Слишком долго терпела его насмешки и издевательства. Даже не знаю, что мне теперь делать. Да и что сделаешь в ситуации, когда хочется все бросить и откуда-нибудь сброситься?

А нужно просто уметь вставать из любой лужи и улыбаться, если не на радость друзьям, то врагам назло… Сколько из нас день ото дня надевают эту широкую, но фальшивую кровавую улыбку Джокера?

На мою щеку упала пара небольших, но очень теплых капель… Я открыла глаза, и тут случилось то, что обычно очень мотивирует даже в самых безнадежным ситуациях — я нашла того, кому было сейчас гораздо хуже, чем мне. Совсем невысоко, буквально прямо в паре метров надо мной на фоне полной серебряной луны в воздухе развернулась настоящая драка. Огромный черный ворон вцепился длинным клювом в шею белому голубю, нещадно разрывая его спину острыми когтями. Я тут же смахнула с лица пару окровавленных перьев и вскочила на ноги.

В следующее мгновение, позабыв все свои беды и горести, я сняла с ноги белый, тяжелый от пропитавшей его воды кроссовок и что было силы швырнула его в ворона. Его носок ударил птицу прямо под хвостом, застав ее врасплох. Ворон тут же выронил свою жертву и, оглушительно каркнув, умчался в неизвестном направлении. Несчастный израненный голубь тяжелым камнем плюхнулся в лужу, подняв в воздух кучу брызг. Недолго думая, я вытащила его из воды, пару раз встрянула горячее мокрое тельце и машинально положила его за пазуху своего стильного темного пиджака. К слову сказать, мокрый и грязный, но дорогой пиджак, который сейчас был на мне, так же, как и белые фирменные найки, по счастливому стечению обстоятельств, принадлежали моему обидчику и заклятому врагу Константину. Пусть он даже не надеется — я не собираюсь ему их возвращать! Грустно, но из собственных вещей на мне были только мои серые боксеры…

— Эй, уродина! — донесся до меня чей-то ехидный крик. Судя по довольно низкому голосу, он принадлежал какому-то парню. — Ты такая страшная, что даже мой пес тебя испугался!

Я обернулась на звук, и кровь в моих жилах застыла от ужаса. В конце одной из узких аллей, что вела к красивому четырехэтажному зданию — элитному корпусу, где жили самые обеспеченные студенты академии, маячила пара темных силуэтов. Дружки Константина. Один из них, высокий и светловолосый парень, еле удерживал за ошейник огромного рычащего добермана. Они-то тут как оказались? Просто вышли на вечернюю прогулку с собачкой?

«Блин! Ну конечно же! — сообразила я. — Они тут живут! Ведь это же корпус их роскошного общежития виднеется! И угораздило же меня упасть в лужу практически на перекрестке аллей!»

Еще секунда, и белобрысый парень громко скомандовал: «Фас, Арчи! Фас!», пес с бешенным лаем на своих длинных лапах кинулся ко мне, щелкая в воздухе крепкими белыми клыками. Блин! Только этого сейчас не хватало! А можно я просто спокойно полежу в холодной луже?

Сейчас мне нужно было успеть не только убежать, но и влезть на дерево или, хотя бы, запрыгнуть на лавочку. Но все, что я смогла организовать — это кое-как поднять из лужи мой тот самый помятый мокрый кроссовок и замереть в ужасе перед огромным, скалящим белые острые клыки, псом. Грозно рыча, он наклонил голову и брезгливо обнюхал поверхность лужи, в центре которой, не дыша, стояла я, парализованная ужасом. Мое сердце разбивало вдребезги грудную клетку, а зубы стучали от страха и… внезапного жуткого холода. От нервного напряжения и отчаяния мне показалось, что температура воздуха резко упала на пять-семь градусов. Мое тяжелое дыхание быстро превращалось в воздухе в белые клубы густого тумана, а поверхность лужи стала покрываться тончайшей пленкой льда. Что здесь вообще происходит?

Чувствуя на себе чей-то пристальный взгляд, я резко обернулась: в противоположном конце аллеи неподвижно стояла странная фигура в длинном сером плаще, какие вышли из моды вот уже пару столетий назад. Лицо, естественно, я разглядеть не смогла — оно было спрятано в тени огромного глубокого капюшона. Была заметна лишь только пара блестящих, а может быть и горящих, как у кошки, ярко-голубых глаз.

Я хотела было закричать, попросить помощи, но оглушающий яростный лай добермана заставил меня развернуться. Под резкий свист своего хозяина и его очередное громкое требовательное: «Фас ее!», пес приготовился к прыжку и, раскрыв свою широкую смертоносную пасть, кинулся на меня. Дальше все произошло, как в фильме ужасов: мы с собакой грохнулись в лужу, пес вцепился зубами в мой мокрый кроссовок, который я вовремя выставила перед своим лицом, словно щит. После нескольких попыток доберман так и не смог разорвать толстую подошву фирменного найка, а потому быстро его выплюнул и стал метить длинной узкой мордой прямо мне в лицо. Большие карие глаза блестели ненавистью, острые треугольные уши стояли на макушке, из ярко-красной пасти во все стороны летела слюнная пена. Он, несомненно, порвал бы меня в клочья, изуродовав до неузнаваемости, но в самый последний и опасный момент по его черной массивной шее скользнуло нечто небольшое, круглое, но очень острое, оставив после себя тонкий кровавый и весьма длинный след.

Пес громко жалобно взвыл, тут же забыв про меня, и потянулся длинным розовым языком к порезанной шее, слизывая рубиновые капли крови со своей темной шерсти. Затем, жалобно скуля и поджав обрубок купированного хвоста, он бросился бежать к своим удивленным и явно разочарованным его поведением хозяевам — двум парням в конце аллеи.

Я вскочила на ноги, с хрустом ломая тонкую корочку льда, что за пару минут успела образоваться вокруг меня на поверхности лужи.

— Да что за ерунда?! — воскликнула я осипшим от холода и стресса голосом, разглядывая сквозь белые клубы пара собственного дыхания небольшой, тонкий, но очень острый кусок льда — тот, что вовремя впился в шею пса и спас меня от жутких увечий. Словно кристально прозрачный осколок стекла, перепачканный кровью, он валялся на асфальте, постепенно превращаясь в воду. Кто же его кинул? Словно из арбалета пустил ледяной заточенный дротик. Так вовремя и так метко…

Я бросила быстрый взгляд туда, где минутами раньше стояла фигура в сером плаще — аллея была абсолютно пустой. Обернувшись вокруг несколько раз, я поняла, что рядом нет ни души — Константин и его противные дружки тоже исчезли, словно испарились в воздухе.

Все еще выстукивая зубами дробь от холода, я медленно развернулась к аллее, ведущей к красивому четырехэтажному корпусу. В мою гудящую мокрую голову пришла сумасшедшая, но очень интересная идея!

Шаг за шагом я постепенно прибавляла ходу, хлюпая мокрыми кроссами по лужам. Впереди я видела, как горело тусклым теплым светом окно на третьем этаже. Это был тот самый «проклятый» и, потому, постоянно пустующий номер, в котором, по рассказам студентов, происходили таинственные вещи, слышались голоса и странные звуки. Там обитали духи и призраки, и вот уже несколько лет как не ступала нога человека. Самое главное, что там было тепло и сухо.

Наша знаменитая Академия, которая ежегодно привлекала сотни самых одаренных и просто богатых студентов мира, расположилась в огромном старом замке-поместье на окраине приморского городка. Главный корпус украшали высоченные башни с каменными горгульями, огромные арочные окна, колонны и лепнина. Много лет тому назад его владельцем был очень богатый и влиятельный граф, который имел неосторожность влюбиться в прекрасную молодую девушку. За невероятную красоту и неизвестное происхождение местные жители тут же обозвали ее ведьмой. Обезумевший от любви старый граф решил жениться, он продал все свои имения, собрал невероятное количество золота и в один прекрасный день преподнес его к ногам своей избранницы. Говорят, что драгоценности заняли целиком одну из самых больших комнат в его замке. Где именно был спрятан клад — никто не знал и до сих пор не знает. Сразу же после этого странные события стали происходить в имении, молодая прекрасная любовница бесследно исчезла, а старый граф и вся его семья со слугами погибли при загадочных обстоятельствах. Десятки очевидцев собственными глазами видели призраков замка и становились свидетелями необъяснимых таинственных событий. Окна и двери открывались и закрывались сами собой, предметы двигались, то тут, то там слышались голоса, смех, крики и даже плач.

Все студенты Академии, богатые и бедные, отличники и двоечники, как заведенные с утра до вечера искали вход в эту потайную комнату с несметными сокровищами. Я же училась на факультете экономики, на курсе маркетинга, и потому совершенно не верила во всякую подобную чушь. Чего только маркетологи не придумают, дабы привлечь внимание к и без того известной Академии и ее дорогущим курсам.

И сейчас я окольными тропинками полным ходом направлялась в тот самый заброшенный номер на третьем этаже. И пусть парадные двери элитного общежития для меня были навечно плотно закрыты, но ведь всегда оставались открытые окна в подсобные помещения, пожарные лестницы и вентиляционные трубы. Рассказывали, что в этом «проклятом» номере обитали призраки вместе с домовыми и полтергейстами, а по выходным ведьмы собирались на шабаш. В общем, мне, голодной, злой и продрогшей, было абсолютно все равно, кто там обитает. Главное, что не Константин Блэкстоун. Ведь с сегодняшнего вечера туда официально въезжаю я.