Фактор Ясеня

Привет из недалекого прошлого

Пока я беседовал с Милославой, Милена успела обсудить условия эвакуации с кошками, а заодно получить все необходимые разрешения от Короны. Сёстры не стали терять времени даром, и уже спустя семь минут хищный силуэт яхты завис над самой землёй, прямо над нами, прикрывая от возможной атаки сверху. От «Селенги» отделился юркий катер и также, не касаясь земли обширным брюхом, протаял навстречу зевом шлюзовой мембраны. Пока грузились, над местом высадки кружил целый сонм защитных дронов, намертво перекрывавший все подлёты к транспортному коридору до ангара. Финишным штрихом стало наше появление в ангаре, куда я аккуратно внёс свою драгоценную ношу, которую так и не выпустил из объятий.

— Ну вот мы и дома, Яра, — тихо сказал ей в самое ушко.

Всё время, пока события неслись галопом, Ярослава была напряжена, но никак не показывала своего волнения. Сейчас же она настойчиво заставила поставить её на пол, не спеша, впрочем, покидать мои объятья. Осмотрелась вокруг. Потом вновь повернулась ко мне. Её глаза замерли точно напротив моих, и в них была такая непередаваемая смесь эмоций! И растерянность, и благодарность, и обида, и боль… Вот только выяснилось, все эти чувства имеют абсолютно разные объекты приложения.

— Мама всегда такая. Она играет и порой заигрывается. Потом переживает и клянёт себя, но никогда не признается в ошибке публично. Теперь вот её игра стоила жизни Мстиславу… Он меня с самого детства опекает. Почти родной человек… да что там, натурально родной! Отца мне заменил. А мама так буднично его под нож, — немного помолчав, собираясь с мыслями, продолжила уже жёстче. — Это она для меня про жалость к людям говорила. Знала, что я всё слышу. Всё понимаю, но Мстислав!..

— Это политика, Яра. Она предельно цинична. Расчёт Милы был поистине убийственно железобетонен. Раз заговорщики начали бить по средоточию власти, по королевской семье, они имеют далеко идущие планы. Но у монархии есть одна особенность, о которой они просто не могут не знать. Если скинули президента или иного самозваного или выборного правителя — в этом ничего особенного нет. Изберут нового, легитимируют, и всего делов. Но монархия стоит на праве крови — не на выборах или закорючке в законах. Поэтому любой оставшийся в живых представитель династии автоматически имеет право на власть… пока жив. И всегда найдутся желающие использовать это его право в своих интересах. Тут весь вопрос упирается в возможности тех, кто монарха поддержит. Возможности Республики ни у кого не вызывают сомнений, пусть на публику все и кричат о её бесперспективности, о «белой плесени» и прочих недостатках. Воевать и отстаивать свои интересы Высшие умеют, этого у них не отнять. Улети ты в Республику — и всё, все дальние планы заговорщиков можно собрать и смыть, извини, в унитаз. Ты тут же явишься в Ясень с гордым ореолом освободительницы от незаконного правления кучки путчистов, а за твоей спиной будут калибры орудийных стволов Республики, и поддержка большинства офицерства. Тут и серьёзные люди запаникуют. Так что технически Милослава всё сделала правильно.

— Только не подумала о такой «малости», как моя жизнь, жизнь республиканского мечника, Старшей валькирии и моих людей. Мне сложно будет ей это простить…

— Знаешь, Яра… Я всё больше думаю, что это своего рода плата. Плата для нас с тобой за возможность выбраться с Ясеня вместе. Королева договорилась с Республикой, та обещала поддержку. Обещано — значит получит. Милослава всего лишь начала использовать этот союз. Это была первая ласточка. Меня, можно сказать, использовали по прямому назначению… как и тебя. Меня — в роли республиканского мечника, прикрывающего свою стаю, тебя — в роли Наследной Принцессы. И от меня и от тебя она вправе требовать выполнения нашего долга. Долга крови… В конце концов, не Королева убила Мстислава. Она со своей стороны выжмет из ситуации максимум… уже выжимает. Найдёт убийц и покарает их. Подумай об этом. Переспи со своей болью. А пока… хочешь, покажу тебе бассейн? Поплаваешь, скинешь напряжение?

— Ты прав, — гордая ясенька упрямо сжала губы. — Пойдём. Но лучше татами — у тебя ведь здесь отличная бойцовская зона.

— Кошкам сейчас не до игр, они в броне и на боевом взводе. Просто поплавай. Как освободятся, пришлю к тебе Вик — она наш самый серьёзный рукопашник. Заодно посмотрит твой уровень, выдаст рекомендации. Договорились?

— Леон, что ты со мной, как с маленькой? — недовольно зыркнула на меня Ярослава, всё же высвобождаясь из объятий. На этот раз я не стал ей препятствовать. — Я Наследная Принцесса, всё отлично понимаю.

— Ещё скажи, что тебе неприятна моя забота!

— Приятна, конечно, — мгновенно сдулась «наследная принцесса». — Но лучше меня так не балуй. Я взрослая и сильная девочка. Переживу как-нибудь текущие потрясения. Лучше скажи: могу ли я чем-нибудь помочь?

Такой настрой девчонки, только что потерявшей человека, который был ей за отца, вызывал уважение. Принцесса не собиралась плакаться в жилетку, а собиралась решать проблемы. В конечном счёте собиралась мстить.

— Нет. Это не твоя война. Позволь Республике самой платить по своим долгам.

— Ну, не так уж и не моя… Да и долги, если их придётся платить тебе, не совсем уж для меня чужие… Но если тебе так проще, я пока поплаваю. Не хочу мешать.

— Не о том думаешь, моя принцесса, — прошептал в изящное ушко, подаваясь вперёд. — Надо говорить: «Буду вдохновлять».

— Вот как?.. — в голосе чертовки, наверное впервые после кровавых событий, появились игривые нотки. — Тогда, чур, ты будешь смотреть.

— Смотреть?..

— Как я плаваю, — и такой взгляд многозначный. Там и вопрос, и требование, и обещание — всё в одном плотно перемешанном чувственном коктейле.

— Хорошо.

— Тогда я пошла вдохновлять?..

— Иди уже, кошка! А то точно не сдержусь…

Ярослава просияла и, сопровождаемая возникшей будто из ниоткуда Эйди, упорхнула по направлению к релаксационной зоне. Я же так и остался стоять, глядя ей вслед; и так, наверное, и простоял бы ещё долго, если бы не кошки. Всё время нашего разговора Сай и Лай простояли, опершись о стену в дальней части ангара, однако стоило Её Высочеству удалиться, мгновенно вышли из расслабленного состояния. Пружинистой походкой валькирии поравнялись со мной и прежде, чем я успел понять, что вообще происходит, начали действовать.

Лайна приникла ко мне сзади. Вжалась всем телом, остро уколов подбородком плечо. Задышала на ухо — являя собой овеществлённую провокацию. Острые соски, набухшие возбуждением, впились мне под лопатки, заводя не хуже боевых имплантов. Ещё и ладошки поползли по торсу вверх, так и норовя занять стратегическое положение в районе груди… Впрочем, они не спешили. Двигались медленно, заставляя прочувствовать каждый пройденный миллиметр.

Ну а Сайна спешила ещё меньше игривых пальчиков подруги. Снежка встав точно напротив, уложила на плечи свои ладони. Заглянула в глаза — заставив утонуть в желтоватой мути чувственной бездны.

— Я волновалась за тебя, — прозвучало серьёзно, без тени заигрывания, по глазам же я понял, что кошка говорит абсолютную правду. — Переживала. Очень неприятный удар. Коварный. Такой вполне способен достать даже мечницу.

— Я не мечница, Сай. Но мне… приятна твоя забота.

— Не то слово, приятна! — а это уже включилась Лай. Теперь к возбуждающему дыханию добавился её бархатистый голосок. — Он сильно возбуждён, сестра. Почти на грани.

Ещё бы мне не быть на грани! Весь вечер надо мной буквально издевались — сначала Королева, потом Принцесса, теперь ещё и эти чертовки взялись за дело! Тут и куда более выдержанный мужчина с катушек съедет. А уж я, за месяцы и годы с республиканками привыкший к сексу по поводу и без, и вовсе пребывал сейчас в пограничном состоянии. Слова рыжей воспринимались через какую-то пелену. Доходил не их смысл — а их чувственное оформление, ещё больше будоражащее и дразнящее, придающее пелене на сознании какой-то красноватый оттенок.

Провокация сестёр оказалась последней каплей. С рычанием я обхватил бёдра дышащей соблазном снежки напротив. Попытался притиснуть её к себе. Но та всё поняла правильно и сама подалась навстречу — ещё и подпрыгнула, обнимая сильными ножками мои бёдра. Жадный берущий поцелуй глыбой упал на губы.

По-моему, Сай что-то говорила. Прямо так, сквозь непрерывный поцелуй, длящийся и длящийся без конца и начала. Ещё слух ощущал вибрации горячечного шёпота Лайны, но лишь как шелест помех и дополнение к острому, пронзающему чувственными уколами дыханию. Всё это проносилось где-то на грани восприятия, как несущественное и неважное. Важным было другое — плотно сбитое тело снежки в руках.

Не знаю, как мы оказались у ближайшей стены. По-моему, кошек накрыло ничуть не меньше. Зато у стены появилась возможность выплеснуть наши рвущиеся наружу чувства. Я всей массой навалился на Сайну, которая понятливо пропустила меня внутрь. Удивительно вовремя! Рыжая имела невероятное чувство момента. Теперь я не просто давил — буквально вонзался в её тело, и если судить по горловым стонам чертовки, доставал, казалось, до самых недр её души.

Первую разрядку мы просто пропустили. Даже не заметили её, одержимые эмоциональным цунами. Она прошла как-то на фоне, как-то естественно и между прочим. В любом случае, никакого утоления она не несла. Зато дальше… Во второй раз нас накрыло уже не по-детски. И в третий. И в четвёртый. А затем не выдержала уже Лайна. Пришлось им с Сайной меняться местами, шумно дыша в процессе — потому что сдвинуть меня, вошедшего в раж, было той ещё задачкой! Однако смена ролей не принесла облегчения — скорее наоборот, возбуждение подруги передалось и мне. Изнывающие, подобно путникам в пустыне, мы пили друг друга снова и снова. Вскоре смены стали неотъемлемой частью игры, зажигая едва увядшее возбуждение, не давая ему ни шанса поблекнуть.

Вынырнули из безумства кошачьей любви шальными и неудовлетворёнными. Обменялись дикими взглядами. Прошло минут пятнадцать реального времени — и целая вечность времени субъективного. Коммуникатор весь изошёл сообщениями и гневными окриками старших сестёр. Ну да, если подумать, то нас накрыло очень уж не вовремя. Тут, понимаешь, кризис на планете, а мы кувыркаемся, как будто ничего вокруг вообще не существует.

— Кошак, я ничего не имею против секса в стае… — начала издалека Ми, чтобы закончить жёстко и хлёстко, будто пощёчиной. — Но сейчас ты перебарщиваешь.

Хмурый взгляд и не менее смурные слова валькирии выдернули из едва-едва накатившего сытого довольства. Все образы и ощущения, что сновали перед внутренним взором благодаря подругам, тут же развеялись — будто призраки под брызгами святой воды.

— Извини, Старшая, не сдержался.

— Мужики!.. — делано закатила глаза кошка. — Всегда у них так… Но от тебя не ожидала.

— Ми, не дави. Я готов работать.

— Хорошо, — взгляд подруги утратил сокрытую хмарь и сделался деловым, разве что несколько чересчур давящим. — На планете проходит десантная операция. С тобой хотел говорить командующий Вторым Защитным флотом.

Десантная операция? Вот как? Данные с внешних сенсоров, преобразованные искином в понятный графический ряд, тут же отобразились в моём коммуникаторе. Что сказать? Реальность оказалась даже более эпичной, чем это можно было предположить. Столичный мегаполис напоминал растревоженный улей, причём отнюдь не количеством снующих над поверхностью бортов. Обычно транспортные трубы и без того исправно поставляли цветные конфетти катеров, но сейчас над лесным массивом кружили птицы совсем иного полёта. Боевые фрегаты хищно и целеустремлённо двигались по известным лишь им одним траекториям, время от времени расцвечивая пространство вокруг цветастыми росчерками лучевых ударов. Опасное свечение отражалось на поверхности транспортных магистралей и, причудливо преломляясь, рождало над лесистым ковром рукотворные радуги. Иногда аппараты вдруг замирали и к земле летели капсулы и катера с десантом. Ассоциации, которые при этом возникали, были далеки от эстетики — если за основу сравнения взять тех же птиц… Птицы — те ещё любители поливать сухопутных обитателей фекалиями. Помнится, когда-то бесконечно давно я этими продуктами жизнедеятельности инопланетный бетон растворял… Что ж, десант на роль разрушителя укреплений подходил куда больше. Ну а над всем этим безобразием, в верхних слоях атмосферы, вдумчиво дрейфовали опасные стилеты линкоров, и менее опасные, но отнюдь не смешные сигарообразные туши тяжёлых транспортов. Последние исправно поставляли фрегатам десантные партии, в то время как линкоры изолировали мегаполис от любого внешнего воздействия.

По всему выходило, Королева очень плотно взялась за своих противников. Приставленный к их глоткам стилет космофлота смотрелся последним и самым весомым доводом в противостоянии. Зря Яра на неё наговаривала. Королева прямо сейчас платила по долгам, включая давнюю гибель родственницы и недавнюю — преданных Короне людей. Нет, не просто так гордая правительница Ясеня всю сознательную жизнь в политике!

— Ну что, будешь и дальше любоваться или ответишь командору? — Старшая совсем отошла и вместо недовольства демонстрировала ироничный изгиб бровей.

— Отвечу, почем бы и не ответить?..

Подчиняясь команде валькирии искин любезно подвесил передо мной голограмму. С неё на меня взирал странного вида мужичок, первая ассоциация с которым буквально кричала: «Карлсон! Вылитый!» Даже живёт… кхм… почти на крыше. В меру упитанный, с блестящей лысиной и маленькими, удивительно умными глазками, мужичок производил очень позитивное впечатление. Можно было бы даже посмеяться — если бы не форменный китель Ясеньского Космофлота, на петлицах которого красовались вычурные знаки высшего офицерского состава.

— Командор Алекс Золотов, — проскрежетал офицер немного простуженно, но с вполне живыми интонациями. — Что же вы так, молодой человек?.. Её Величество тормошит меня, а я ничего не могу ей сообщить определённого.

Лёгкий укор, прозвучавший в словах, ещё больше подчеркнул удивительную схожесть говорившего со сказочным персонажем. Признаюсь, это меня несколько расслабило. Чуть наклонив голову, всем своим видом изображая раскаяние, я, аккуратно подбирая слова, неспешно проговорил:

— Прошу меня простить, командор. Её Высочество очень расстроилась из-за потери близких ей людей.

Вояка покивал, принимая оправдание. Но было видно, мои слова реально его задели. Что ж, я и до того подозревал, что Принцессу на флоте любят, теперь же лишний раз в этом убедился.

— Надеюсь, девочка в порядке?

— Да, господин Золотов. Ярослава Ясеньская молода. Кроме того, у неё хорошая закалка. Уже снова рвётся в бой.

— Да, Её Высочество сильная. Вся в маму, — Карлсон подмигнул мне почти по-свойски, а в его голосе невольно проскользнула гордость. — Её Величество просила позаботиться о вашей безопасности в ближнем космосе. Как думаете, что можно сделать, чтобы успокоить Королеву?

— На яхте отличная защита, — пожал плечами. — Но если Её Величеству будет спокойней с сопровождением…

— Лучше скажите, что о своей безопасности думает Принцесса.

— Ничего. Она мне доверяет. Если уж два раза спас — спасу и в третий.

— Это хорошо, что вы так позитивно настроены, молодой человек… Я бы хотел выделить вам борт, но свободных просто нет. Операция на планете оказалась куда масштабней, чем мы думали изначально. И всё же, вы уверены, что сможете позаботиться о наследнице?

— Если угроза не будет исходить от полноценной эскадры — безусловно, — уверенно смотря в глаза командора, чётко отчеканил я.

— В системе нет вражеских эскадр… — протянул Золотов задумчиво. — Давайте так. Чтобы Её Величество не волновалась, я направлю вам навстречу патрульный борт. Он будет идти от границы системы, из точки пространства, откуда обычно уходят в прыжок. Тем самым…

— … Мы сделаем вид, что вы выполнили просьбу Королевы. Тем более, формально это так и будет.

— Очень хорошо, что вы поняли меня правильно. Надеюсь на вас… вой, — ещё раз подмигнув напоследок, офицер отключился.

И никаких тебе «молодых людей», что характерно! Конкретный разговор и не менее конкретное его завершение. Хотя персонаж в самом деле презабавный. Меньше всего ожидаешь увидеть такого на должности целого командующего Вторым Защитным флотом. Однако сюрпризы ещё не закончились. Милена, отлично поняв мой ироничный настрой, решила окончательно добить.

— Забавный персонаж, не находишь?

— Да. Похож на одного героя… из земного фольклора.

— Ну, он и в местном фольклоре знаковое место занимает…

— Вот как?

— Любовник Королевы. С ним она собиралась снимать напряжение после ваших игрищ.

Вот что значит — чужая душа потёмки!..

— Вообще-то предпочтения Её Величества казались мне несколько более… утончёнными.

— А чем тебе не нравится этот колобок? — шедшая рядом Лайна приподняла одну бровь. — Очень милый мальчик!

— Ну у вас и вкусы!

— Не у нас. У Милославы, — очень серьёзно проговорила рыжая. — Сразу видно, что он ещё тот живчик. Наверняка очень забавный и чувственный. Вполне в духе Королевы — только с таким и можно скидывать напряжение, отдыхая душой от забот о судьбе Родины.

Пришлось оставить комментарии при себе. Женщины — они такие женщины! На самом деле я давно заметил эту особенность девичьей психологии, часто идущую вразрез с земным официозом, со всеми этими звёздами и насквозь приторной гламурной картинкой. Женщина не просто любит «сердцем». И даже не ушами, что уже ближе к реальности. Женщина, как любой мыслящий человек вообще, любит прежде всего себя, и если кто-то явно и настойчиво потворствует этой её слабости, только тот и имеет реальные шансы на взаимность. От внешности всё это зависит в последнюю очередь — отсюда часты случаи, когда рядом с нереальной красоткой оказывается отнюдь не блещущий красотой мужчина. И деньги тут — лишь частный случай, для тех женщин, которые падки на чистую меркантильность. На деле же всё сложнее и проще одновременно. Сумел польстить, проникнув через это в душу избранницы — заслужил «неземное блаженство» взаимности.

За своими мыслями я и не заметил, как добрался до корабельного сердца, где обнаружил Старшую в компании нашей гонщицы. Мисель, к слову, занимала центральный кокон, именно она и вела корабль. Что ж, логично. Зачем Милене отвлекаться от общей координации, если рядом есть такой поистине идеальный кандидат в рулевые?

Подойдя к кошке вплотную, я навис над ней, внимательно изучая. Не смог удержаться. Уж больно соблазнительно смотрелась Бестия за работой. В форме Экспансии, обтягивающей каждый бугорок, каждую складку. С задорно торчащими сосками на изящной аккуратной грудке — которая и сама очень даже недурственно топорщилась под формой. С чуть разведёнными ножками, подставляющими взгляду вожделенный женский бутон. Ну и, конечно, чуть подёрнувшая всё это великолепие серебристая дымка волос, живой паутинкой блестящая в отсветах голограмм. Когда же Миса обратила на меня свой взор… Беспомощно хлопая ресницами, вся пребывая в своём виртуальном мире… Да ещё и снизу вверх…

— Как я соскучился по серебру твоих волос, Миса… — протянул, запуская пятерню в упругий капюшон беспечных прядей.

— Мне-то не заливай, Кошак. Не по волосам ты скучаешь. Это всё самообман.

И всё же я заставил себя стряхнуть наваждение, убрал ладонь и почти деловым тоном поинтересовался:

— Могу я чем-то помочь, кошка?

— Помочь?.. Конечно можешь! — фыркнула та и… расставила ножки пошире, указывая вниз глазками.

— Ми, я помогу сестре?.. — вопрошал, обращаясь к Старшей.

— Думаешь, я сделала тебе выволочку из-за того, что ты трахался в коридоре, а не в корабельном сердце?..

— Ты же знаешь, насколько бесполезна мечница вне боя. Поэтому — да. Я действительно так думаю.

— Ну, кот!.. — и далее, уже спокойно и буднично. — Что ж, ты прав. Здесь я по крайней мере смогу контролировать процесс и, если что, направить его в нужное русло.

— Кто-то обещал мне помощь, — бархатистым голоском промурчала Мисель, стреляя глазками, в стальной глубине которых зрела нешуточная угроза. Валькирия не собиралась упускать такую возможность — кайфануть за пультами управления. В конце концов, это была её любимая игра.

По телу пронёсся ветерок наведённого возбуждения. Опалил соски, чувствительную кожу на шее и ничуть не менее чувствительную — в паху. Всё внутри вскинулось, предвкушая. Я опомниться не успел, как оказался у ног прелестницы. Накрыл ладонями её бёдра с внутренней стороны, не давая им победно сомкнуться. Всмотрелся во влажно блестящие предвкушением серо-стальные глаза, сейчас как-то вдруг потемневшие, подёрнувшиеся поднявшейся из глубин души взвесью желания. Прошёлся взглядом по грудям — с этого ракурса особенно привлекательным и зовущим. Ощутил, как напряглись тренированные мышцы живота, подставив взгляду тугие переливы под кожей. И, отбросив сомнения, подался вперёд.

— О да!.. — рыкнула гонщица, надавливая ногами, пытаясь сломить сопротивление моих рук, чтобы жадно сомкнуть ножницы своих объятий. Лишь девичьи ручки остались не у дел, занятые совсем другим. Не думаю, что сильно ошибусь, если предположу, что именно это всегда и привлекало Мису в подобной игре, добавляя ей остроты и утончённости. Ведь руки за пультами всегда заняты.

Спустя ещё десяток минут я, вдоволь наигравшись, принялся отстраивать дорожку из поцелуев по направлению вверх. Но и о сокровенном не забывал: ответственный «пост» тут же заняла щепоть из когтей. По-моему, кошка от такого поворота распалилась ещё больше. Она буквально подалась навстречу руке, подвесив бёдра коротким мостиком. Теперь речи об объятиях ног больше не шло, вектор женского интереса сместился на иной предмет.

Не сбавляя напора и не теряя скорости, я вскоре зарылся в серебристую роскошь волос. И, уже здесь, проникнув сквозь мягкие россыпи, принялся выцеловывать милую шейку. Девочка ответила чувственным стоном. Она была каждой клеточкой тела «за». А ещё кошка вовсю ласкалась в ответ, и отнюдь не ладонями или губами. Она всерьёз взялась за имплант, и уже мне пришлось стонать — прямо сквозь поцелуи на её напрягшейся шейке. Возбуждение и удовольствие между тем захватывало всё сильней. Я всё больше терял контроль.

В какой-то момент возможности терпеть больше не стало. Всё, чего я сейчас хотел — очутиться в святая святых этой девочки, ощутить горячечное тепло её лона, его влажную жадность, пульсирующую удовольствием и возбуждением в такт нашей утончённой игре. С рычанием метнулся навстречу валькирии. Колени впились в пружинящее в ответ кресло, но свою задачу выполнили: стройные ножки подруги приглашающее разошлись в стороны. И тогда я, предвкушая скорое соединение с женщиной, навалился на неё всем телом. Упругая грудь спружинила, держа удар. Она не позволила мне притиснуться абсолютно, чтобы слиться с кошкой в единый мышечный кокон — напряжённый и жаждущий, единый для двоих.

Миса приняла меня легко, и тут же сделала то, что ей не давалось всё это время — что есть мочи сдавила ногами, обхватила, лишая даже призрачной возможности вырваться и изменить что-либо.

— Мой!.. — рыкнула кошка, при этом, однако, не прекращая следить за сонмом голограмм, кружащих вокруг её головы и ладоней. Опытная. Умная. Моя!

А ещё через пару минут, легко преодолевая остаточное сопротивление, перевернулась, гибко осёдлывая. Теперь меня обнимали не ноги — одни лишь бёдра, зато из такого положения хорошо ощущалась острота сильных коленей, впившихся в тело. Получив своё, Мисель как-то сразу расслабилась. Она сейчас находилась в насквозь привычной позиции, с которой за время собственной республиканской жизни вполне сроднилась. Для кошки поза была столь же естественна, как дыхание или ходьба. Но даже это оказалось ещё не всё.

«Какой милый мальчик! Какой беспомощный! И в таком правильном месте…» — промурчал в самое ухо странно знакомый бесплотный голос, и от его тембра и интонаций меня всего бросило в дрожь, плавно перешедшую во внеплановую разрядку.

Лишь когда по торсу и плечам поползли тугие щупальца, до меня наконец дошло, чей это был голос. Валери! Вернее, её интерактивная копия. Выходит, сегодня дорвалась не только Мисель, и не только я. Ещё и это странное создание запустило забытый за давностью алгоритм.

«Ты ведь больше не будешь блокировать мои алгоритмы?» — голос интерактивной валькирии врезался в восприятие, а следом, множа эффект, в чувствительные зоны вонзились до боли знакомые техногенные щупальца.

«Что… это? Что… ты… творишь⁈.» — беззвучно зашептал, полностью деморализованный этим потусторонним вмешательством.

«Леон, мне кажется, будет правильно преподать тебе небольшой урок. Люди часто затаивают обиду, чтобы выразить её позже, когда объект не ожидает подвоха. Веришь, я не хочу этого делать… Слишком тебя люблю. Но как ещё до тебя тогда достучаться⁈»

«Не… дури… Ри…»

«Ты правда так ничего и не понял? — глаза интерактивной валькирии метали молнии, а ещё… где-то в их глубине плескалась натуральная обида! — Обидел меня. А я всего лишь хотела позаботиться о тебе. Помочь наладить личную жизнь, раз не могу сама…»

Казалось, ещё чуть-чуть и образ Ри заплачет. Умом я понимал, что она всего лишь играет. Вопрос лишь в том, что является побудительным мотивом игры, и здесь особых вариантов не просматривалось. Высшая заложила в искин всю себя, всю свою мотивацию, все собственные императивы. Даже если в чём-то и отошла от оригинала, это ровным счётом ничего не значило. Сейчас голосом искина говорила Тёмная Мать. Моя возлюбленная. Обижать же Валери не хотелось. И так ради меня она приняла смерть, обижать её ещё и в посмертии?.. Упаси космос от такого!

«Прости, Ри. Я не хотел. Не хотел тебя обидеть».

«Правда не хотел?»

«Я не подумал, что ты… что в тебе… частичка моей Валери. И что именно она старалась так обо мне позаботиться».

«Значит, ты больше так не будешь?»

«Нет. Прости меня».

«Тогда и ты меня прости».

«За что?»

«За то, что пренебрегала своим долгом твоей… женщины. Но не волнуйся. Теперь всё будет иначе. Пусть я не могу… как раньше. Но кое-что доступно и мне теперешней. И это кое-что ты сейчас получишь с лихвой. За всё то время, пока я отлынивала от своих обязанностей».

И должен признать, такая категоричность и даже горячность от корабельного искина вовсе не казалась мне смешной… Оказаться в стальных жгутах щупалец, когда сверху беснуется так ничего и не заметившая кошка, было очень — очень! — остро. Воистину, коварству рыжей валькирии нет предела! Не удивлюсь, если и к концу собственной жизни буду обнаруживать какие-то подобные этому «звоночки» из прошлого…

Первым моим сознательным действием была попытка выпрямить шею. Дело в том, что от удара по щеке меня хорошо так развернуло, но из-за силы удара и ошмётков едва-едва схлынувшего возбуждения всё, что я смог — это попытаться выпрямиться.

— … Да приходи же ты в себя, Кошак! Как маленький, ей богу! Будто никогда под женщиной не был!

Слова доходили, как сквозь вату, но доходили. Это уже был прогресс. Мисель — а это была она! — замахнулась для ещё одной хлёсткой пощёчины. Её ладонь, с какой-то нарочитой медлительностью, устремилась к щеке. Ну уж нет! Но, даже несмотря на огромное волевое усилие, поймать её удалось лишь в последний момент. Поймав, сдавил запястье, предупреждая, что не стоит продолжать. И кошка поняла. Хищно усмехнулась.

— Ну что же, вижу, оклемался. Чего тебя хоть накрыло-то так? Вроде ничто не предвещало…

Я меж тем откинулся на спинку кресла. Прикрыл глаза. Ладони переместились на покатые бёдра чертовки. Прошлись по напрягшимся ягодичным мышцам. Даже сквозь полуприкрытые веки я видел, как она прикрывает глаза, чтобы сосредоточиться на собственных ощущениях. Иногда Миса бывала предельно конкретна — как ещё недавно, когда усаживала у своих ног. Но иногда… становилась весьма чувственной и утончённой особой. Да и когда я находился у ног, Бестия далеко не всегда проявляла замашки хозяйки жизни. Порой она растворялась в чувственных ласках, отдавалась им без остатка. Как сейчас. Так что невинные на первый взгляд прикосновения породили целую волну ощущений. Пришлось даже усилить нажим и охват, переводя ласки на гибкую спинку и бок, и далее, на боковую часть грудки.

— Вот так… хорошо… — мурчала Мисель, гладя мои волосы и шею в ответ.

— Так, голубки! — откуда-то пришёл недовольный рык Милены. — Потом намилуетесь! Немедленно приводи его в порядок, кошка!

С явным неудовольствием выдохнув, Миса резко высвободилась из объятий. Вскочила с колен. Напоследок блеснула на меня довольным глазками и легонько мазнула по губам прощальным поцелуем.

— Всё, твой выход, мечник. Работай, — с вполне обыденными интонациями напутствовала она меня.

Вот ведь! Всё же женщина куда адаптивней мужчины, ей проще выходить из чувственной бури — пусть иногда и ленится это делать. Сейчас причин лениться у Мисы явно не нашлось, даже наоборот. Когда Старшая лютует, эмоции легко собираются в кулак.

— Вы решили окончательно превратить меня в республиканца, Ми?

— Давай, приходи в себя. Я же вижу, что ты уже остыл.

— Нет Ми, это отличная идея! Выпускать мечника из сладострастного плена только на время боевой акции. Чем не республиканский подход?

— Кошак. Всё предельно серьёзно. По нам ведут огонь. Эмиттеры защитного поля пока держат, но мы не можем оторваться. Тебе придётся вмешаться. А философию под это позже подводить будешь.

— Тогда почему не растолкали, когда всё только началось?

— Потому что ты был в неадеквате. Видимо, изголодался сильно. Зря я тебя с рыжих сняла… Они бы тебя быстрей в чувство привели.

Пришлось спешно включаться в работу, но перед тем пройти стадию слияния с управляющим коконом, что по мысли интерактивной Ри подразумевало очередное свидание. Вместе с погружением в недра кокона я испытал и не имеющие отношения к управлению ощущения — подарок мягко обнимающих тело техногенных щупалец. Даже основному объекту межполового общения досталась порция квазиживой плоти…

«Ри, ты что творишь?»

«Привыкай, милый. Теперь так будет всегда, когда в меня погружаешься. Помнишь, как у нас на крейсере было?..» — подмигивающая моська Высшей валькирии проявилась прямо перед лицом, с живым интересом вглядываясь в глаза. Искала отклик — и нашла. Разумеется, я не мог этого позабыть! Даже спустя столько времени не мог… Аллюзия в самом деле оказалась сильной. Возразить на это было нечего, тем более что вместе с воспоминаниями накатило и возбуждение.

Впрочем, в этой части потакать моим слабостям Валери не спешила. Она, как это было многократно в годину нашего совместного рейдерства, лишь обозначила внимание. Подарила толику возбуждения — но ровно столько, чтобы можно было под ним нормально работать. И должен признать, искин великолепно контролировала ситуацию. Ощущала буквально каждый нюанс моего желания. Знала, что именно нужно сделать, чтобы усилить или пригасить его. Она полностью контролировала процесс, и это было жутко и нереально притягательно одновременно. Память о Валери жила в каждой клеточке моего тела, и вот так потакать ей оказалось большим соблазном.

«Что молчишь? Или уже всё понял?»

«Понял, Ри. Я… действительно не могу без тебя. И уж тем более не могу отказаться от твоих ласк… хотя и знаю, что этот твой образ сродни посмертию».

«Тогда приступай. От тебя сейчас действительно многое зависит. А я подстрахую. Можешь на меня полностью положиться… как тогда».

Однако на первом месте сейчас стояла вовсе не яхта. Первым делом меня интересовали валькирии. Местоположение сестёр удалось установить по боевому коммуникатору и программным средствам самой «Селенги». Кошки были в броне, рассредоточившись по всему гигантскому «телу» яхты. Они занимали оборону в местах наибольшей уязвимости, как то — генераторная установка, преддверье корабельного сердца, резервный пост управления и пост контроля защитных систем. Также тройка десантниц разместилась в ангаре. Здесь они выполняли двоякую функцию: с одной стороны, прикрывали очередную уязвимость, с другой — выступали своего рода маневровым резервом, могущим в любой момент погрузиться в катер и переместиться в угрожаемую прорывом точку. Сразу было видно, что Милена времени зря не теряла.

Впрочем, всё это я оценил лишь мельком. Основные потоки были заняты другим — анализом ситуации космического боя. Разумеется, кошки утрировал, говоря, что я «проспал» всё веселье. Не настолько уж они отморожены, чтобы принимать бой без своей основной ударной силы. Не то чтобы я себе льстил… однако валькирии по определению не способны вести космического сражения. Десант — здесь да, с ним они справятся без вопросов. Даже управление кораблём для них не проблема. Но не придумали ещё валькирию, способную заменить залп основного калибра. Так что «будить» меня сёстры начали сразу же, как только запахло жареным.

Вражеский корабль действительно имелся. И стрелять он пробовал. Вот только расстояние пока не позволяло обеспечить эффективного поражения, да и сам борт не производил впечатления боевого. Приблизив силуэт, ничего толком не понял. Никаких тебе линз или ракетных шахт, даже эмиттеров защитного поля кот наплакал. Как и чем он вообще стреляет⁈ Ответ на последний вопрос не заставил себя долго ждать. Ри любезно дала раскладку по последствиям последнего и единственного залпа. Сомнений быть не могло: использовалась какая-то разновидность энергетического вооружения. Оставался вопрос, где размещается это довольно-таки серьёзное оружие.

Запрос на планету ситуации не прояснил. По их классификации борт числился как торговый. До того долго провисел над планетой, но несколько часов назад покинул стапели, чтобы уйти в дальний прыжок. Что ему понадобилось от нас, непонятно. Однако оставалось фактом, что идущий в точку прыжка корабль в какой-то момент замедлился, дождался нас и потом пошёл на сближение. Причём скорость имел отнюдь не торговца и запросто мог потягаться с «Селенгой». До сближения на расстояние эффективного залпа оставалось совсем немного.

Мои кошки действительно были готовы к бою, но тут важно, к какому именно. Вся их диспозиция указывала на готовность противодействия десанту. Сейчас же необходимо было подготовить их к бою космическому — насколько это вообще возможно в нашей ситуации. Сама по себе яхта с её искином не нуждалась в управлении как таковом, здесь всё было автоматизировано настолько, что достаточно лишь сравнительно грубых команд. Однако в бою возникает целый ворох проблем, и автоматизация из блага способна запросто сделаться обузой. Взять то же маневрирование, особенно — расчёты сложных манёвров. Тут нужна опытная ласточка, и не одна. Другой блок — борьба за живучесть. Если в нас хорошо попадут, повреждения могут парализовать автоматику. Нужны резервные пульты, не отстоящие далеко от агрегатов, и на них в идеале должны находиться автономные члены экипажа. И самое сложное — физическое воплощение этой самой пресловутой борьбы за живучесть, читай — управление дронами поддержки.

Поразмыслив хорошенько, я посадил за пульты Мисель. При необходимости она могла заменить ласточку, пусть и не имела опыта полноценного боя на кораблях межсистемного класса. Зато управлять ими могла особо не напрягаясь — не одни лишь катера входили в круг её увлечений. Разумеется, возражений не последовало, валькирия была готова работать, отлично понимая, что стоит на кону.

Проблему живучести решили довольно нетривиальным способом: вручили дройдов под руководство Литы. Девочка сначала дёргалась, возмущалась, но под давлением старших сестёр сдалась. Это не компьютерная игрушка, куда старшие поставят, там и примешь бой. «Хоть на обшивке враскорячку» — именно так выразилась Милена, имевшая соответствующий опыт, пусть и не понявшая до конца, какую хохму отмочила. Благо, остальные сделали морду кирпичом. Не время сейчас и не место — зато потом ей это обязательно припомнят. Так что теперь юная снежка, недовольно зыркая в сторону Эйди, отправилась к резервным пультам, куда было выведено управление единственным нашим боевым активом — эмиттерами силового поля. Там же она приняла под управление разношёрстное «воинство» дройдов. Управление им было реализовано на очень глубоком аппаратном уровне, через завязку на боевые программы коммуникатора. Получившееся ожерелье смотрелось в высшей степени презабавно, но и на это сёстры предпочли промолчать. Тем более у мелкой имелись серьёзные причины дуться: по моей задумке дройды предназначались Милахе, но та благополучно откосила, сославшись на свою «зашоренность» и привычку к совсем другим аппаратам. Мол, у мелкой восприятие гораздо пластичней, нет профессиональной деформации на стайных дройдах и прочее и прочее. Тоже мне, великовозрастная матрона нашлась! С криминалистическими дройдами, помнится, кошка отлично управлялась, а они, на секунду, весьма далеки от стайных… Соскочила, одним словом. И мелкая на неё теперь затаила. Уж очень ей хотелось принять свой первый бой в броне, среди ударных дронов — а не в виде старшей «по космической свалке», как она охарактеризовала неповоротливых и бестолковых ремонтных дройдов.

За всеми этими спорами и разговорами я упустил последнюю нашу боевую «силу». Когда понял, что натворил, мне сделалось мучительно стыдно. Ведь вся миссия, почитай, ради неё затевалась!

«Где сейчас Ярослава?» — бросил в пространство стайного интерфейса, стараясь не выдать собственного прокола.

«Там, куда ты её отправил, — пожала плечами интерактивная Ри. — В бассейне».

«Что же вы так, сёстры? Бросили нашу гостью одну. Даже не подумали её где-нибудь спрятать».

«Думаешь, один такой умный? — фыркнула Триша. — Твоя принцесса всех на фиг послала. Заявила, что полностью тебе доверяет, и раз отправил её в бассейн, значит, знал, что делал. Но девчонка боевая, этого у неё не отнять…»

Подобная характеристика от сестры по наставнице дорогого стоила. Видимо, Ярослава очень ярко высказала своё «фи», раз даже многоопытную кошку проняло. Пришлось браться за дело самому. Тем более, «дело» это представлялось весьма приятным… если учесть, где и в каком виде резвилась гордая ясенька. Нет, обнажёнкой меня, конечно, не удивишь, но чтобы так вызывающе… А ведь принцесса ни разу не валькирия, и даже не республиканка. Внешницы от природы гораздо стеснительней — от природы их общества, не физиологии. За одним исключением: вся их стеснительность выпадает в осадок, когда рядом появляется годный для «дела» самец. То есть я. Для меня играла, чертовка! Ну да, играла. А как ещё это прикажете называть⁈

Ярослава плавала под водой, уже одним этим повышая свои очки притягательности. Здесь её образ не застила рябь на воде, с неизбежностью возникающая от мощных гребков на поверхности. Да и гребков как таковых не было. Точно мурена, девочка изгибалась, отталкиваясь от водной толщи всем своим тренированным телом, буквально взрезая её. Мягкие обводы совершенного тела, увеличенные самой водной линзой, особенно рельефно проступали в моменты изгибов. Выгнуться вперёд и вверх — и вот взгляду открывается роскошная грудь. Прогнуться вперёд и вниз — и вот уже на первое место выходит покатость бедра и упругая округлость милой попки.

Ещё и Валери со своей стороны прибавила пикантности… Искин не просто показывала мне статичную картинку — скажем, вид сверху или сбоку. О нет! Варьируя разные ракурсы, с разной степенью приближения, душа «Селенги» добилась сумасшедшего эффекта. Подобная нарезка дала бы фору любому стриптизу! Тем более что девушка на ней буквально дышала молодостью и здоровьем, силой юности и её непревзойдённым очарованием. Куда там воблам из сферы эскорт-услуг!

«Леон, я готова тебя приласкать, — сопроводила визуальный ряд звуковым Ри. — Но у нас бой на носу. Потерпи немножечко, милый».

Закадровый голос вывел меня из состояния молчаливого созерцания.

— Ярослава, не могу не сказать: ты великолепна! Такая техника, а уж тело… Помнится, ты что-то говорила про мою власть, в которой оказалась… Повтори, пожалуйста, ещё раз — только придыхания в голос добавить не забудь!

— Ты за всеми своими женщинами подглядываешь? — фыркнула в ответ прелестница, но было видно, что моё искреннее восхищение ей приятно.

— Обычно я поступаю проще: сам участвую во всех пикантных сценах, которые имело бы смысл подглядывать.

— Ну, знаешь!.. — принцесса аж подавилась то ли возмущением, то ли смехом.

— Я бы и к тебе с удовольствием наведался… в гости. Но решил дать немного прийти в себя. Ты как, готова к активным действиям?

— Это ты мне сейчас секс предлагаешь?.. — как-то даже растерялась ещё недавно позирующая для меня девчонка. Одно дело игра, и совсем другое — расплата за неё в реале.

— Нет, кошка. Пока только бой, — ответил со всей серьёзностью. — Стая готовится к отражению возможного абордажа. Тебе необходимо занять более подходящее место. Предлагаю…

— Леон, я не буду отсиживаться в стороне, пока другие дерутся, — по-моему, подруга даже вздохнула с облегчением, когда услышала истинную причину моего «визита». А заодно со всей страстностью юности кинулась в другую крайность: пробудила в себе дух противоречия. Даже глазками гневно сверкнула в какой-то момент. — Я — Наследная Принцесса, а не сопливая девчонка. Обозначь место, где я смогу принять бой вместе со всеми. И это не обсуждается.

— Я почему-то не сомневался в твоём решении, — улыбнулся девочке, стараясь сгладить возникшее недопонимание. — В броне доводилось ходить? Стрелять из плазменной винтовки умеешь?

— «Да» на все вопросы. И дройдами управлять могу… правда, нашими, — Ярослава упрямо стиснула зубки.

— Вот и отлично! Поступаешь в распоряжение Милены, нашей Старшей. Викера, приодень девочку. Только Яра… Имей в виду, валькирии будут тебя прикрывать при любом раскладе, так что не подставляй их, не лезь в самое пекло.

— Хорошо, милый, не буду. И можешь не продолжать. Милену буду слушать. Других опытных валькирий тоже.

— Я сама ею займусь, Кошак, — серьёзно посмотрела мне в глаза Вик. — Ты везёшь в Республику хорошую девочку.

— Хорошо. Яра, лови маршрут следования. Пятиминутная готовность.

Девочка тут же, не говоря ни слова, выпрыгнула из бассейна. Прошла через контур, осушающий тело. За контуром больше не действовали поля, удерживающие её волосы в высокой причёске, так что Ярослава изящным движением головы, с явно видимым эротическим подтекстом, разметала их по плечам. Я, как зачарованный, наблюдал игру блик корабельного освещения в соломенных прядях юной красавицы. Особенно внушало, что это было адресовано единственному наблюдателю — мне. Ну и тёплая, обещающая улыбка — как заключительный штрих, подчёркивающий всю степень её ко мне расположения.

Вот на таких мельчайших нюансах и строятся серьёзные отношения: ты дал женщине то, о чём она втайне мечтала, она реализовала уже твои устремления. Своего рода обмен любезностями как условие долгого и крепкого романа. Тут главное — угадать желания друг друга и быть готовыми пожертвовать чем-то ради их исполнения. Здесь и сейчас принцесса мечтала побегать в броне, а потому была само воплощение благодарности.

— Намекаешь? — не удержался от небольшой проверки.

— Какие намёки, котик? Я же вся твоя, в любой момент времени: просто приди и возьми, — девочка приблизила голограмму, так что передо мной на пол-экрана оказалось её личико, освещённое нежной, дразнящей улыбкой. Я же… Утонул в этих бездонных озёрах глаз, и даже предостерегающее сжатие щупалец Ри не смогло сразу привести меня в чувство. — Всё это — лишь игра. Мама меня ещё с детства учила… Женщина должна уметь красиво сдаться. Это аксиома. Только тогда отношения будут яркими и сочными, а эмоции бурными и продолжительными.

— Мама учила? Я думал, принцесс другому учат… — вырвался у меня немного ироничный вопрос. Но именно это последнее замечание подруги позволило совладать с собой.

Вся стая, с живейшим интересом наблюдавшая нашу пикировку, разразилась смешками. Однако мне было чем ещё удивить кошек:

— И ты даже не представляешь, какой музыкой на мой слух пролились твои слова! Ведь кое-кто на этом корабле считает, что сдаваться должен мужчина…

— И кто же это? — иронично изогнула брови принцесса, то ли понимая шутливый подтекст, то ли просто продолжая свою чувственную эпопею.

Но игру самым бессовестным образом поломала Эйди:

— Все!

Одного слова хватило, чтобы вся стая грохнула в голос, и даже Ярослава на сей раз не смогла сдержать смех. Только сейчас я заметил, что принцесса всё время нашего разговора шла на точку рандеву с Викерой, и теперь стоит напротив закованной в броню валькирии. Однако! Пока я сидел, не в силах отойти от её прелестей, Ярка умудрилась молниеносно собраться, одеться и оказаться в назначенное время в назначенном месте. Вот ведь деловая женщина! Вся в маму. Значит, пора и мне честь знать.

Выведя перед собой интерактивную карту космического пространства, я углубился в её изучение. За время скоротечного диалога с кошками разделяющее нас с преследователем расстояние сократилось на треть. Причина была проста. Противник шёл курсом на сближение, почти под прямым углом к вектору движения «Селенги». Разумеется, космос не двумерный, наше движение в третьей плоскости легко превратить в параллельное, а не в перпендикулярное, но что-то подсказывало, что это не вариант. Преследователь всё равно сманеврирует. Слишком поздно мы его заметили — раз он уже начал пристрелку.

Как раз в этот момент от корабля отделился очередной разряд ударного залпа, который сильно просадил силовое поле «Селенги». Я ещё раз взглянул на обводы неугомонного преследователя. В очередной раз попытался отыскать «дуло» лучевой пушки, и в очередной же раз потерпел неудачу. Его просто не было! Да и сами обводы не перестали быть обводами торговца. Но с фактами не поспоришь: этот странный торговец сейчас, в нарушение всех технических канонов, самым бессовестным образом вёл по нам огонь. И что вдвойне странно, корабль нарушал не только принятые технологические ограничения. У него, как и у нас, производился досмотр. Его неоднократно просвечивали всевозможными сканерами. Окажись на борту калибр подобной энергетической мощи, его бы непременно обнаружили. Так что наш необычный преследователь нарушал ещё и элементарные законы здравого смысла. Ни за что не поверю, что ему на таможне попался такой же офицер Коронной Службы, как и нам! Да и второй Сайны там быть не могло по определению… И всё же странный торговец стрелял, стрелял вопреки всем законам. Да что же ты за фрукт-то такой⁈

— Так, девочки, пойду-ка я разомну косточки! — заметил, с явной неохотой выпутываясь из навязчивых объятий Ри, которые, казалось, были повсюду, и не хотели выпускать пленённую дичь даже в столь судьбоносный момент.

— У нас вообще-то бой на носу, а ты единственный среди нас, кто хоть что-то смыслит в космических сражениях, — взгляд Ми, которым она меня одарила, обжигал возмущением и злой насмешкой.

— Понимаешь, кошка… Есть моменты, когда даже внешница коня на скоку остановит и в избу горящую войдёт. Так и республиканский мужчина.

— Что, коня остановит? А можно узнать, за что ты его ловить собрался?.. У животины хотя бы достоинство есть, и весьма немалое, а у нашего визави?..

Я аж закашлялся.

— Э-э нет, кошка! Сегодня больше никаких достоинств. Я его по-другому приголублю… Только сначала разберусь, что это за зверь такой, и где у него овечья шкура, а где волчье нутро… Хочешь со мной на внешнюю палубу?

— Возможно… Но нет, — задумчиво изрекла та, и по её серьёзной моське никак не угадывался очередной заход на шутку. — Не хочу оказаться на обшивке враскорячку.

Оказывается, Ми прекрасно «словила» ассоциацию, когда напутствовала Литу слушаться старших! Кошки в коммуникаторе зафыркали, они тоже уловили иронию своей матери-командира. За моей спиной набирал обороты очередной кошачий концерт, девчонки задорно перешучивались, мне же сейчас было не до того. Из головы не шёл странный торговец. Как и, главное, где он мог прятать такую дуру⁈

По дороге я всё же связался с планетой. После небольшого утрясания формальностей удалось получить оригинальные результаты сканирования борта. Короткая рекогносцировка ключевых узлов ничего не дала. Там реально негде было спрятать что-либо подобное! Ведь речь шла, ни много ни мало, о целом орудийном борте фрегата или о половинном залпе основного калибра крейсера! Уж мне-то такие детали были хорошо известны по литанским событиям.

Створки специальной ударной площадки, созданной на «Селенге» под мечниц, неспешно открывались, а я всё ещё ломал голову над странной природой нашего визави. Головоломка решительно не желала складываться, всякий раз разлетаясь в пыль под ударами элементарной логики. На планете, кстати, тоже недоумевали. У целого сонма флотских аналитиков пазл так же не желал складываться!

Наконец площадка очистилась от броневых плит. Они распустились, что тот бутон — хотя уместней будет сказать, сложились, утекли в стены, подобно мембране входа, только не горизонтальной, а куполообразной. Теперь меня отделял от вакуума лишь невесомый слой силового поля. Голову к тому моменту уже обнимал лёгкий шлем флиппера, выстроенный из ткани воротника. Но все эти технические детали блекли на фоне резко надвинувшейся бездны космоса.

Горящие нереальным огнём звёзды окружили. Серебряный свет залил каждую щёлку на площадке, каждую складку казавшейся монолитной одежды. Такой яркий и такой обманчиво холодящий! Я будто окунулся в него с головой. Стоит убрать мерцающую стенку пузыря — и бренную плоть окутает сопутствующая космическая радиация. Воистину, звёзды умели кусаться даже на расстоянии… И пусть львиная доля излучения есть порождение ясеньского светила, но какая-то же часть пришла издалека! От бездны холодных звёзд. Их невесомым касанием, простёршимся на поистине космические расстояния.

Звёздная красота покачнулась, зарябила разводами по воде силового поля — так из космоса представлялся очередной удар чужого оружия. Призрачная силовая пелена вся пошла волнами, запульсировала, пытаясь не потерять свою целостность. Я прислушался к её энергетическому пульсу. Постарался слиться с ним, повторить его рисунок в структуре полей. Эмиттеры были мне без надобности, они только мешали — мешали почувствовать обжигающий огонь чужой силы. Поэтому на том пятачке, на котором находился я, силовые поля погасли. Образующие их эмиттеры «закуклились» на себя, замкнули кромку с другой стороны, оставив часть обшивки попросту беззащитной. Создаваемый ими пузырь защиты зиял выемкой, место которой заняла резко расширившаяся на нужный объём пелена — сразу пятого уровня. Нельзя расслабляться, ничто ещё не закончено.

Примечательно, но следующий удар лжеторговца пришёлся аккурат на занятую мною «проплешину» в монолитном пузыре защиты. Будто там почувствовали слабину. Системы же корабля, любезно обеспечивающие меня данными со своих сенсоров, позволили уловить последовавший за ударом манёвр. Ушлый «торговец» весь извернулся, словно в противоракетном манёвре, только в отличие от классической фигуры подставил мне не ребристый бок, а… беззащитное брюхо. Новый удар, и сразу же новый манёвр, подставляющий брюхо. Со стороны это походило на неловкие пируэты майского жука, тяжело летящего и надсадно воющего на лету. Более нелепого космического сражения мне до того видеть не доводилось! Даже улепётывающий на Лиите линкор смотрелся куда величественней…

После очередного энергетического удара, когда запредельная мощь чужих импульсов обернулась задорным пшиком разноцветья молний-снежинок, я прислушался к собственным ощущениям. Конечно, со стороны все эти салюты выглядели более чем внушительно, но вряд ли моих врагов влекло на бой чувство прекрасного… Скорее в их действиях имелся какой-то расчёт, который я просто не мог уловить за нелепостью картины боя. Все эти салюты, нелепые манёвры, при очевидно мощных и выверенных ударах — всё это по отдельности казалось бессмысленным, но вместе обретало какой-то извращённый, непонятный простому смертному посыл.

Непонятный простому смертному… Извращённый… Все эти понятия, если вдуматься, хорошо ложились на недавнее прошлое, свидетелем, и отчасти участником, которого я стал. Псионцы. Больше некому. Но это же означает, что где-то там, на борту нелепого торговца, находится отнюдь не нелепый пассажир. Или капитан. Который, так же как и я, пропускает через себя энергию полей.

Вот так. Нет никакого главного калибра, как нет и снопа одиночных орудий. Есть только другой разумный, который стоит сейчас где-то там, на обшивке торговца, и посылает клинком из миленула накопленные своим «звёздным» метаболизмом гекатомбы энергий мне навстречу. Понимание этого пришло и в вихре схлестнувшихся энергий. Я почувствовал чужую злою волю, облечённую ударным разрядом. Как просто! И как нереально, запредельно сложно для вчерашнего внешника, чуждого всех этих вывертов поистине звёздной генетики.

Одновременно пришло ощущение некоего сродства с тем, другим, я. Да, мы будем убивать друг друга. Но делать это азартно, наслаждаясь самой возможностью борьбы… двух звёзд. Должно быть, именно так ощущают себя двойные звёзды, всю свою жизнь обменивающиеся звёздным веществом, рождающим в одной из них жуткие вспышки ядерных реакций, а у другой — забирающие ядерное топливо.

Это открытие не ошарашило — напротив, заставило улыбнуться. Похоже, начавшаяся ещё на планете драка нашла своё продолжение. Псионцы не желали отступать и признавать поражение. Ну что же, тем хуже для них… Сейчас я отлично осознавал, откуда именно идёт переток чужих энергий, мне даже не нужно было видеть вражеский борт. Чутьё мечника, да и странные манёвры чужака не оставляли сомнений, где именно обосновался мой визави.

«Леон, напряжение защитного поля в красной зоне. Генераторов хватит ещё на два-три таких удара. Потеряно одиннадцать процентов преобразующих эмиттеров» — ворвавшийся в сознание голос искина был взволнован, и в этом удивительно похож на её реальный прообраз. Вот так же, теми же выражениями, Валери сообщала мне о проблемах в ходе очередного космического сражения.

На секунду я даже потерял концентрацию. Это было странно… и волнительно. Казалось, вот она, моя валькирия, только руку протяни. И я не удержался от лёгкой шпильки.

«Ри, девочка, ты же всегда мечтала о полях. Теперь они у тебя есть. Радуйся этому, прочувствуй их переливы».

«Я, конечно, всегда следила за собой… Но чтобы вот так, проводить техобслуживание каждого узла и волноваться о повреждении нервной периферии… — не осталась в долгу искин, чем ещё больше подкупила. Видимо, она это тоже почувствовала какими-то своими программными синапсами, потому что с бархатистыми нотками в голосе продолжила: — Я всё же рассчитываю на твою заботу, милый».

Рассчитывает она… Прикрыв глаза, я начал накачку собственных полей. Пока работал, вражеские импульсы приходили ещё дважды, что ощутимо нервировало мою интерактивную визави. С тревогой в голосе она сообщала о всё новых повреждениях. И всё же всё это не шло ни в какое сравнение с тем, что я сам когда-то творил с боевыми кораблями внешников. То ли противник не осознал в полной мере, с чем столкнулся, то ли просто не мог в это до конца поверить. Ведь он не был свидетелем псионской дуэли, а значит, мог лишь додумывать сами причины неудачи собрата. Чтобы какой-то вшивый республиканец вдруг взял, и победил в открытом бою псионца⁈ Ха, и ещё раз ха!

«Леон, я на грани», — выдала Ри наконец.

«Потерпи ещё немного, солнце, — ответил как когда-то, когда была жива моя Валери. — Удар должен быть единственным и фатальным».

«Хорошо, милый. Я доверяю тебе».

Всё внутри буквально пропиталось энергиями. Я сам себе казался звездой, разбухшей от закачанной из другой звезды плазмы. Нет, это не была чужая энергия, но само ощущение почему-то было именно таким. В какой-то момент мои глаза, до того закрытые, распахнулись. Одновременно с этим вся накопленная внутри сила высвободилась, уносясь куда-то туда, куда смотрело не зрение — какие-то иные органы чувств. Заряд запредельной силы ушёл прочь от «Селенги», но даже его лёгкого соприкосновения с эмиттерами защитного поля хватило, чтобы просадить их почти до нуля. Можно представить, что сейчас переживает наш псионский «друг»!

Наши поля схлестнулись, озарив окружающий космос визуальными проявлениями боя двух без малого звёзд. Сонмы молний сорвались в месте контакта: где-то там переходил в плазму тщательно сберегаемый утлым судёнышком кислород. Беззвучный крик пронзил само мироздание… и вдруг стало пугающе тихо. С той стороны больше не наблюдалось даже намёка на недавнее энергетическое буйство, на самостоятельное существование средоточия звёздного вещества.

Но и мне ощутимо досталось. Всё же пропустить через себя столько энергии — то ещё испытание. Сознание плыло, тело заметно трясло. Едва попытался собрать в кучу разбегающиеся мысли, как на границе сознания возникло ощущение какой-то смутной незавершённости. Что-то ещё нужно было сделать. Что-то важное. Несколько долгих минут я простоял без движения, тяжело оперевшись на меч. Упёртый остриём в обшивку, любезно подставив мне на уровне груди планку крестовины, верный клинок остался верным до конца. Мне было невдомёк, что принятая поза удивительным образом повторяет памятник на Лиите — что не укрылось от вездесущего взгляда сестёр. И тут, под атакой непонятных намёков и лёгкого флирта, наконец осознал, что именно меня глодало.

«Катеру — пятиминутная готовность».

«Состав десантной партии?» — деловито осведомилась засевшая в ангаре Вик.

«Викера, Триша, Сайна, — перечислил я всех кошек, державших оборону в ангаре, однако на этом не остановился, — Эйди… Лита».

По последней принял решение на одном лишь наитии, в последний момент. Не хотел привлекать девчонку, она и так неплохо справлялась на своём ответственном посту. Однако для меня было очевидно, что борьба за живучесть яхте больше не понадобится. Зато на лжеторговце юная снежка сможет показать зубки и размять коготки, заодно недовольство прошлой задачей отойдёт на второй план. Своих кошек нужно уметь мотивировать, это не просто залог хороших отношений с мужчиной — любая Старшая поступила бы так же.

«Меня подберёте на обшивке. Боюсь, своим ходом не дойду: качает».

«Леон, а меня ты что, здесь оставишь?» — как бы между прочим вопрошала Принцесса.

Её слова хотя и прозвучали спокойно, но было видно, что где-то на грани восприятия в них сквозит недовольство. Ярослава не хотела отсиживаться в тылу. Насиделась в бытность свою Наследной Принцессой. Однако ответить девчонке мне не дали.

«Так, кошки. Всем оставаться на местах» — голос Старшей стеганул всех, точно кнут, заставив отлаженный механизм стаи, уже закусившей удила предстоящего десанта, резко замереть в растерянности.

«Милена, не понимаю тебя» — заметил аккуратно, чтобы не нарваться на жёсткий отпор.

«А чего здесь понимать, кот? Нападение неустановленного корабля отбито. К месту боестолкновения приближается патрульный внутрисистемник, который тебе обещал командующий. Он будет здесь через пятнадцать минут, тогда и досмотрит уцелевшие отсеки».

«Разве мы не должны завершить начатое?»

«Леон, котик, вот от кого не ожидала — так это от тебя. Понимаю, остальные давно привыкли к своей роли десанта, поэтому даже в мыслях не допустили возможности оставить „надкушенный“ борт. Но ты-то⁈ Нафига он тебе? Или напомнить, что именно ты обещал Королеве?»

«Не надо. Кажется, я только что начал лучше понимать псионцев: когда применяешь поля, потоки не катят. Так что или мозги, или сила. Псионцы выбрали последнее».

Но Ртуть хороша! Единственная из валькирий не поддалась охотничьему азарту загонщиков. Смогла возвыситься над схваткой. Смогла сохранить ясность мышления и чёткость приоритетов. Ну, кошка! Моя!

«Ты великолепна, Ми. Прими моё искреннее восхищение. Уверен: недалёк тот день, когда ты по праву назовёшься Высшей».

«Спасибо, Кошак. Приятно слышать это от тебя, — довольно промурчала до того абсолютно серьёзная ариала. Эмоциональный переход оказался очень резким, но благодаря ему и остальные расслабились. — А ты сам, чем фигнёй страдать, лучше с Верховной свяжись. Ей тоже будет приятно. Да и нам нужно ценные указания получить».

Совет про Ведьму был не тем, что можно просто проигнорировать, да и поводов для разговора с Верховной набралось предостаточно. Так что, собрав волю в кулак, я не спеша зашагал в корабельное сердце. Усыпанное обзорными голограммами, холодное и пустое, оно встретило меня видами на такую же пустоту открытого космоса. Лишь валькирии вуправляющих коконах давали надежду на тепло и уют, но «замёрзшее» восприятие почему-то не воспринимало их всерьёз. Очень захотелось оказаться не здесь, а в насквозь привычной капсуле регенератора. Ещё и судьба решила поразвлечься за счёт одного несчастного мечника… На запрос разговора от Ведьмы пришло лишь одно насквозь лаконичное сообщение: «Капсула удовольствий». Вот так. Капсула, но не та.

Должен признать, в этот момент мне стало немного не по себе. Капсула в исполнении любой республиканки — это путешествие по минному полю без бронезащиты, а уж в случае с Ди… Которая всех остальных мужчин разогнала, и не спешит менять наши отношения на что-то более конкретное и вещественное… Особенно если вспомнить её психоз на Земле… В общем, было от чего испытать лёгкий мандраж. Тем более, поля там не очень помогают, это не реал.

Капсула встретила ставшей почти родной псевдоплотью, ещё больше подстегнув волнение. Подспудно я ожидал от Ведьмы какой-то подставы. Странно, что в прошлый раз ничего такого не было… Видимо, интуиция давала о себе знать, и лаконичные слова Верховной напомнили другую республиканку, которая тоже бывала в такие моменты весьма конкретна… До тех пор, покуда не выпускала когти. Тина Смерть. Подспудные потоки сознания достроили картинку, наложили физически ощутимый настрой одной изголодавшейся республиканки на характер другой, породив на выходе какую-то сладострастную жуть. Поэтому, когда очнулся в подвешенном состоянии, с плотно спелёнутыми руками и ногами, даже не удивился.

Осторожно осмотрелся. Вокруг был космос. Млечное покрывало звёзд в кромешной черноте безвоздушного ничто. А поверх бескрайней серебристой россыпи застыли такие же серебристые… паутинки. Да-да, именно паутинки! Какие бывают на самом дальнем кусту в огороде или в углу сарая, когда там долго не наводят внешний лоск. По-своему эти блямбы были даже красивы… Невесомые нити серебрились, отсвечивая в звёздном мареве, ловя свет холодных комочков плазмы и отражая его каждой своей нитью… Были бы красивы, если бы не были так пугающе опасны.

Дав мне вволю насладиться декорациями, на сцену вышла создательница этого дичайшего звёздного пейзажа. От её облика я проглотил ставшую густой слюну. Пожалуй, такой Ведьму мне ещё видеть не доводилось… Она реализовала не столько даже свой реальный психологический облик, сколько то, какой представала в воображении многих мужчин моей малой родины. Паучиха. Самая настоящая паучиха. Пусть там она плела социальную паутину, но образ — сам образ — был очень и очень точен.

По пояс — обычная женщина, пусть и несколько раздавшаяся в объёмах, ставшая значительно шире в кости, с роскошной монументальной грудью и… четырьмя руками, сложенными сейчас на груди и животе. Ну а ниже — самое настоящее паучье тело, со множеством ног, словно специально созданных, чтобы плести эту жуткую серебристую паутинку, исторгаемую из конического продолговатого тельца. Как зачарованный я рассматривал пугающий образ. Пожалуй, это было куда эффектней всех прошлых её появлений. Даже эффектней нашей первой встречи — ещё там, на Земле.

Республиканка меж тем бесшумно переместилась ко мне вплотную. Пальцы одной руки впились в подбородок, вздёргивая его так, чтобы смотрел точно в глаза. Две другие руки ласкающими движениями прошлись по торсу, выбивая из горла вздох возбуждения, в то время как последняя, четвёртая, ладонь по-хозяйски обняла… источник радости и печали любого половозрелого мужчины.

— Нравлюсь? — в голосе паучихи слышалось сытое довольство. В самом деле, вопрос был больше риторическим, женщина и так держала ответ на него… в своих руках.

— Жутко, но притягательно, — охарактеризовал севшим голосом, чем вызвал у подруги довольную улыбку.

— Узнаёшь образ?

— Что-то из мифологии…

— Из сказок. Фантастика. Так представляли свою богиню тёмные эльфы.

— Ди, ты же знаешь, я больше по китайской и японской мифологии…

— Да, у тех своих извращений хватало… но до такого они не додумались. Матриархат был всегда чужд китайской культуре. Чего не скажешь о Республике… — и резко, деловым тоном, припечатала. — Рассказывай.

— Что именно? — растерялся я.

— Всё. Как прошли переговоры. А я по твоим действиям решу, чего ты заслуживаешь — наказания или награды. Богиня я, в конце концов, или так, мимо проходила?..

Ироничный взгляд чертовки, полный игривых бесенят, отнюдь не добавил мне ясности сознания. Сбиваясь, то и дело ощущая острые приступы удовольствия и возбуждения, я начал свой рассказ. Наверное, это был самый отрывочный и бессистемный отчёт в моей жизни. Но в таком положении — хотя бы так. Особенно когда эта инопланетная бестия принялась вылизывать мне шею своим удивительно гибким языком… до того продемонстрировав его возможности в поцелуе, бессовестно оплетя им уже мой язык.

Впрочем, в этот раз Ди никуда не спешила. Женщина решила получить сполна, и сполна же насладиться немножко жутковатой прелюдией. По-моему, она даже кайф ловила, наблюдая мои мучения и то, как я заплетающимся языком, сквозь стоны, лепечу свой эпохальный доклад. Но всё когда-то заканчивается. Завершился и мой доклад. Велеславская же, вдоволь насладившись моей беспомощностью, сдобренной ощущением полной власти над своим мужчиной, несколько ослабила хватку. Я наконец смог вздохнуть с облегчением.

— Ну что же, главное, светило Ясеня горит, а всё остальное — наживное, — протянула Ведьма, расслабляясь.

Честно говоря, не такой реакции я ожидал от Верховной. Сбила с панталыку, потребовала подробный отчёт, едва ли не угрожала карами небесными, а теперь… успокоилась. Ещё и шутить изволит!

— Ди, не понимаю, эта твоя ремарка означает, что всё плохо, или что хорошо?

— Переживаешь, что накажу?.. Да шучу я, шучу, не напрягайся! Она означает, что я довольна. Всё вышло даже лучше, чем я рассчитывала. Моё недовольство… честно говоря, думала, ты на принцессе зациклишься, а ты и с заговором Королеве помог, и псионцев между делом отметелил… Хорошее начало, Леон!

— Опять не понимаю. Это сейчас была ирония?

— Нет. Хотя со стороны и похоже. Посуди сам: ты всё уже сделал, а мне осталось только сливки снять. В смысле, стребовать долг, который за это время только рос в цене.

— Зная тебя, уверен, дело в другом.

— Отчасти, — уклончиво отвечала Верховная. — Больше всего меня порадовал разговор с Львицей. Представляешь, она сначала мне вообще не поверила, что ты с псионцами схлестнулся! Мол, где их найти умудрился, на заштатном-то мирке Конфедерации?.. Думала, я так над ней подшутить хочу.

Так вот оно что! Теперь странное настроение моего персонального ангела-хранителя стало более-менее понятно. Опять подруге хвост прищемила. Опять орденка расписалась в собственной неспособности спрогнозировать последствия ясеньской авантюры. Какой у них там серпентарий, однако!

— Так вот значит, почему ты сегодня такая вальяжная…

— Ты ожидал чего-то другого?

— Думал, не удержишься. Как Тина Смерть.

— Ну, до Тины мне ещё далеко… А теперь давай к серьёзному. У Ордена больше не осталось оснований признавать твой статус формально. Придётся признавать его полновесность. Одна миссия — это случайность, но две и даже три — уже закономерность, завязанная на конкретного исполнителя и вдохновителя. Поздравляю, Леон! Твои заслуги наконец-то оценят по достоинству!

И, точно желая продемонстрировать, как именно это произойдёт, разведчица крепко сжала меня в объятиях. Надвинулась вся, внимательно всматриваясь в глаза, будто хотела там что-то увидеть невербальное. Или гипнотизировала, что та змея?.. Пробовала лишить воли?..

— У меня две планеты-прародительницы, Ди, — напомнил, не поддавшись давлению.

— О нет, смотри выше!.. — хмыкнула Ведьма, вновь расслабляя паучью хватку, точно до того лишь играла, пробовала меня на прочность, суля в будущем совсем иной уровень… давления. — Хотя ты пока всё равно не поймёшь нюансов… Позже ещё вернёмся к вопросу. Сейчас для меня и для Львицы очевидно следующее. Ты приступаешь к эпохальной миссии, будучи морально готов к ней. Потому что смог доказать себе и Верховным, что имеешь не просто когти, но мозги. Имеешь интуицию Высшего.

— Значит, Львица это признала…

— Да. До того был всего лишь аванс. Далее. Твои кошки точно так же подготовились, показали способность действовать в чужой менталитетной среде. Но главное — они показали способность тебе доверять, доверять абсолютно. Для валькирий это очень большой шаг за границы привычного им пути.

— Честно, я сам не ожидал от сестёр такого энтузиазма.

— Скажу по опыту: некоторые из них вполне смогли бы потянуть миссию Дальней разведки. Ты их хорошо вдохновил примером. И не менее хорошо наставил на путь — новый для них путь. Теперь они вполне способны справиться с теми вызовами, которые вам предстоят, — республиканка сделала небольшую паузу, обдумывая свои следующие слова. — Но главное, у тебя полностью сформировалась команда. Она получила свою логическую завершённость. Теперь это — боевой прайд. На псионский манер — полноценный гарем, причём старого типа.

— Старого?

— Когда каждая его часть выступала самостоятельной боевой единицей, а вместе получалась личная гвардия лорда. И это очень серьёзная заявка на победу, Леон!

— Хочешь сказать, теперь… псионские женщины испортились?

— Не то, чтобы испортились… Скорее лорды гребут в гаремы не пойми кого. Отсюда их проблемы. Койку поставили выше боевой эффективности, в конечном счёте — выше интересов рода. Плюс, на первое место вышла экзотичность гаремных подстилок, а не их личная преданность или боевой настрой. Конечно, на Псио возникли компенсаторы… те же любовницы. Но жена и любовница — всё же разные вещи. Так что ты на фоне местных будешь смотреться крайне выигрышно, что здорово повысит шансы.

— Шансы на что?

— Выжить, — лаконично припечатала Ведьма, подарив мне нечитаемый взгляд. — Но об этом тебе сама Львица расскажет. Не хочу залезать в её вотчину. И так у нас с ней на твоей почве постоянное недопонимание… А теперь обними меня.

Я ощутил, как путы ослабли, а после и вовсе ушли, втягиваются куда-то в окружающее космическое пространство, на этот раз скрывающее в собственных недрах что-то совсем уж потустороннее. Однако мой взгляд, которым я окинул подругу, полнился скепсисом.

— Боюсь, полноценно тебя сможет обнять лишь другой… бог. Я как бы не очень гожусь по своим… кондициям.

— Ничего страшного, милый. Ты главное попытайся, а там уже решим, кому и как в моём мире можно обниматься.

Пожав плечами, я потянулся к Ведьме, и вдруг ощутил что-то странное. Тело словно раздалось вширь, да и в росте явно прибавило. Обхватив воображаемую оболочку своей визави, я почувствовал, как она доверчиво жмётся ко мне в ответ. Будто и не было этих огромных телес, бугрящихся мускулами и давящих запредельной массой. Гигантская паучиха на глазах превратилась в маленький доверчивый клубочек мягкой плоти, весь льнущий к моей груди.

— Вот видишь, — муркнуло это создание голоском, который как-то вдруг растерял былую запредельную мощь, сделался бархатистым и тонким, дразнящим. Глаза женщины смотрели доверчиво и обещающе. — Всё у нас будет хорошо, милый. Отдыхай. Наслаждайся. Ты заслужил.

— Мы сейчас уйдём в прыжок.

— Не волнуйся, я же Верховная. Обрыв связи в прыжке — сущие мелочи. Моя былая подруга всё предусмотрела. Она перехватит управление и продолжит игру, когда я отвалюсь.

— У нас с Ри некоторое недопонимание…

— Вот заодно и объяснитесь. Это в твоих же интересах, милый. Как окажешься в Цитадели, тебе резко станет не до чего. Там тебя уже ждут. Кошек я отпущу привести дела в порядок, а тебе ещё предстоит немало попотеть. Орденки с тебя просто так не слезут. Готовься! А пока… расслабься. Доверься мне и своей рыжей возлюбленной, которая даже в посмертии не оставляет своего любимого…