Фактор Ясеня

Королевский бал

Разумеется, моих кошек отпустили. Не могли не отпустить. Не после того, что они сделали для Королевского Дома. Даже если бы в деле не были замешаны псионцы, девочкам ничего не угрожало. Ну а если… Вообще-то я довольно обстоятельно описал Королеве последствия, если с кошками что-то случится. Она прониклась. Достаточно было намекнуть, что линкоры я начал крушить лишь после потери своей возлюбленной, принеся их на алтарь эмоций и чувств. Хотя на деле женщина не нуждалась в моих предостережениях. Рубить с плеча Королеву больше не тянуло. Дочь вернулась домой, значит, можно расслабиться и взглянуть вокруг непредвзято. Осталось лишь желание разобраться в деталях недавних событий, что она и проделывала с совсем не женской хваткой и прозорливостью. Так что вскоре и до кошек дошёл черёд получать заслуженную порцию монаршей благосклонности — на это прямо указывало место, откуда надлежало забирать сестёр. Это был ни много ни мало парадный вход Королевской Резиденции.

Мой катер без вопросов пропустили в святая святых Ясеня. Как понял из переговоров с диспетчерской, немногим смертным оказывалось подобное доверие. Обычно все передвижения по территории Резиденции и окружающей её зоне отчуждения осуществлялись только транспортом из королевских «конюшен». Всем остальным — ни-ни. Для меня же сделали исключение, позволив подлететь к самым ступеням обширной входной арки.

Долго ждать кошек не пришлось. Очень скоро они шумной толпой вывалились наружу — пёстрая, веселящаяся ватага. И весь этот буйный сплав бесшабашности и рассудочности, смеясь и балагуря, поспешил вниз по ступеням. Ошеломлённый и обрадованный, я на радостях далеко не сразу осознал, что в них не так. Да они же подшофе! Причём хорошо так, качественно. Вон, глазки горят, раскраснелись, смеются. А ещё… от их компании отделилась и осталась под аркой входа единственная «чужая» женщина. Приветственно махнула мне рукой, улыбнулась и, развернувшись на каблуках, пошла прочь, в недра дворца. И вроде бы ничего особенного, если бы этой женщиной не была… Королева Ясеньская, собственной персоной. Вот ведь! Лично проводила несправедливо задержанных. Небось ещё и пила вместе с ними!

— О-о, Кошак! — со ступеней слетел рыжий вихрь и, запрыгнув на меня, принялся жадно целовать. — Я скучала…

Следом за Сайной сбежали и остальные. Меня буквально затискали. Каждая приложилась. Каждая постаралась как можно крепче сжать, обнять, поцеловать. Особенно усердствовала Лита — за которой подобного раньше отродясь не водилось. Искренние, глубокие чувства находили выражение в откровенных объятиях и не менее откровенных поцелуях на французский манер. Руки девчонки так и сновали по шее, по волосам, по спине… Губы с жадностью пожирали мои губы… Гибкое тело извивалось, силясь обвить, стиснуть, оплести — подобно змее, — а острый, напористый поцелуй окончательно выдавливал из сознания остатки здравого смысла… Не знаю, как сдержался! Не иначе, остальные кошки помогли.

А вот в катере необходимость сдерживаться отпала. Поэтому всю дорогу на мне бесновались боевые сёстры, а уж когда прибыли на яхту… Там и вовсе у всех крышу снесло — окончательно и бесповоротно. Соскучились кошки. Истосковались по сладкому. Ещё и стремились выразить своё трепетное ко мне отношение. В конце концов, ведь именно я дал им возможность столь интересно провести время, предавшись охоте… на целого живого псионца! Они оценили. И теперь выражали свои эмоции в безудержном сексе.

Наши экстравагантные признания в любви растянулись на всю ночь, только под утро сёстры угомонились. Удивительно, но из всего многообразия спальных мест на яхте они выбрали… коврик перед камином в капитанской каюте. Ну точно — кошки! Кто ещё предпочтёт пышный ковёр постели?.. Тут-то меня и застала с утра пораньше Ри — погребённым под женскими телами, присыпанным разноцветьем волос, с закинутыми на торс руками, ногами и даже головами. Каждая кошка отметилась, пристроив «частичку себя» на теле любимого братика. Шевелиться я не мог — чтобы не побеспокоить какую-нибудь из подруг. Даже руки оказались заняты: они обнимали двух наших юных прелестниц — Литу и Эйди.

— Леон, тебе нужно это прочесть. Это важно, — надо мной склонилась интерактивная Валери и всматривалась в глаза серьёзными бесстыдно зелёными прожекторами.

— Ри, я не могу! Давай ты мне голограмму над лицом вывесишь. Чтобы я смог прочесть.

Просить дважды искин не пришлось. В отличие от обычных кошек, он не нуждался в дополнительных просьбах и уламываниях. По-моему, настоящая Валери всё же отличалась от своей интерактивной копии… Хотя во всём, что касалось дела, моя рыжая валькирия никогда меня не подводила… Воспоминания навалились… и отхлынули, когда я привычно отрешился от них, сосредоточившись на работе.

— Читай для всех, — протянула Сайна, открывая один глаз. Её милая головка покоилась где-то внизу живота, почти на бедре.

— Разве вы уже…

— Да-да, читай давай! — поддержала сестру Милена.

— Документ озаглавлен как «Приглашение». А далее… Судя по подписи — это из Королевской Канцелярии.

— Не из Канцелярии, а от Королевы. Лично, — поправила Эйди, удобно устроившаяся у меня на плече, а потому легко заглядывающая в открытую голограмму.

— Вот как?.. — Ми подхватилась и приподнялась на локте, почему-то вглядываясь мне в лицо, а не в написанное. — И что же Милослава пишет?..

— Милослава?.. — столь фамильярное обращение к Королеве даже меня покоробило.

— Да она нормальная, Кошак. Просто все эти неадекватные внешники слишком её затюкали. Ещё и официоз этот… сильно в плоть и кровь въедается… Ты не отвлекайся, читай давай.

— Довольно короткая записка, на самом деле: «Дорогие мои! Я знаю, что Князь уже включил вас с свою свиту и пригласил на Королевский Бал. Однако всё это случилось до известных вам событий. Не знаю, как вы поведёте себя сейчас, после столь эмоционального воссоединения… Поэтому спешу повторить приглашение любезного Князя: приглашаю вас на Бал — на мой Бал! Обязательно приходите! Буду ждать». И подпись: «Ваша Милослава». Да уж… А ведь ещё пару дней назад мы безуспешно обивали пороги Королевской Канцелярии, и там нас едва ли не за врагов народа принимали. Типа, мордой не вышли, чтобы целую Принцессу уму-разуму учить…

— Но оставить запись в «Книге жалоб и предложений» это тебе не помешало… — насмешливо обронила Ми, и кошки залились звонким смехом. Оказывается, они все уже проснулись и давно прислушивались к нашему разговору.

— Есть только одна проблема, сёстры… — протянула Эйди, всё ещё разглядывающая странное приглашение.

— И какая же?.. — подозрительно вопрошала Лита.

— Если я ничего не путаю, Бал начнётся через полтора часа.

Слова подруги послужили спусковым крючком. Уже через мгновение на мне не осталось ни одной кошки, все рассосались по каютам и душевым. Всё же в капитанской каюте места для всех точно бы не хватило… Умные и деловые. Мои!

Где-то через час с небольшим стая уже покидала катер. Я думал, получившие отпущение всех мыслимых грехов кошки уберут опостылевшую за время операции «маскировку» и на радостях облачатся в форму Экспансии. Но нет. Максимум, что они сделали — вернули естественный цвет волосам. Причём коснулось это преображение только метиллий: остальные и до того не спешили их перекрашивать. Впрочем, очищать от нанитов кожу не стали даже они. А вот что точно объединяло всех кошек стаи, так это роскошь фантастических платьев. Никаких пышных юбок или кружев, только однослойная ткань — зато какая! Казалось, она льнёт к телу, обтекая кожу алыми ручейками… Ну да, рыжие предпочли алый. А вот остальные ограничились различными оттенками красного. Но платья всё равно переливались на свету у всех без исключения… Оставался открытым лишь один вопрос: с каких это пор валькирии превратились в светских львиц? Нужно при случае уточнить, откуда такая резкая смена приоритетов. То винтовку целуют, а то, понимаешь, в платья наряжаются…

В этот раз катер к Резиденции не подпустили. На том конце выделенного посадочного коридора обнаружилась обширная стояночная площадка. Аппаратов здесь было много, но все они очень аккуратно разместились по своим квадратам. Каждому отводилось приличных размеров посадочное место — что служило залогом исключения любых эксцессов. Так, замаскировать за суетой прибывающих транспортов какие-то недружественные действия у злоумышленников не вышло бы. Что ж, охрана была организована по высшему разряду. Не удивлюсь, если нас ещё и просканировали в посадочном квадрате — или где-то на подлёте к нему.

Помимо охраны оказалась хорошо отлажена и система приёма гостей. Правда, на подлёте нам пришлось значительно сбавить скорость, явно дожидаясь специального «окна» в веренице индивидуальных встреч. Зато по выходу из аппарата нас уже ждал вышколенный слуга и… офицер в нехарактерного алого цвета форме — как потом шутили сёстры, очень органично сочетающейся с цветом их платьев. Слуга поклонился, военный коротко козырнул, приложив два пальца к виску.

— Чем обязаны, лейтенант? — поинтересовался я, протягивая служилому руку для рукопожатия.

— Имею приказ Начальника Королевской охраны сопровождать вас по территории Резиденции. Так сказать, во избежание, — пожал плечами офицер, пожимая протянутую руку. К слову, остальным кошкам он ручки не жал. Целовал. Пусть и несколько нервно. Не иначе, ждал удара когтя в шею. Но так жестоко валькирии шутить не стали. Незачем пугать ни в чём не повинного человека.

— Ну, нас угробить куда сложней, чем Её Высочество Принцессу, — подмигнул служаке. — Или думаете, что-то может взбрести в прелестные головки валькирий?.. Тогда, при всём уважении, чтобы их уложить лицами в пол или хотя бы остановить, нужен целый взвод десанта в полной экипировке или…

— Или?..

— Или я один.

Кошки грохнули.

— Это да, это он может! И остановить, и особенно уложить, — подтвердила Лайна, и сёстры грохнули во второй раз.

У офицера ощутимо отлегло от сердца. Видимо, веселящиеся валькирии нравились ему куда больше, чем они же, но ярящиеся от излишнего пригляда. Так, в сопровождении слуги и военного, мы проследовали куда-то в недра леса-сада.

Честно говоря, я думал, нас поведут к Резиденции, но оказалось, что для Бала была отведена особая постройка, скрывающаяся в листве. Вид она имела воздушный и праздничный, а её стрельчатые окна устремлялись в самое небо, к солнцу и редким облачкам. Что характерно, уже сейчас, при свете дня, здание светилось изнутри радостно и маняще.

Удивительно, но внутрь офицер с нами не прошёл. Вот ведь формалисты! Только по территории, и точка. Зачем? Думают, мы начнём таиться в кустах и подкрадываться к Резиденции, чтобы ночью нагрянуть… А куда, собственно, нагрянуть? В покои Принцессы? Королевы? Так кошки уже поведали мне, что именно в этих покоях и пили с Милославой вино… Всё же странная штука — монархия. Формализм прям в квадрат какой-то возведён, если не в куб. Формализм и бюрократия.

Внутри оказалось очень уютно. Вот вроде бы много народа, большой зал, а поди ж ты, всё равно уютно. Кстати, народу было не сказать, что сильно больше, чем на княжеском приёме. Видимо, имел место какой-то отсев, и до Королевы доходили далеко не все, кто хаживал по балам уровнем пониже. Дорого? Или лицами не вышли? Кстати, о лицах. Среди них сразу же нашлись знакомые. Первым я приметил давешнего барона, с которым стрелялся. Но он почему-то не спешил подходить здороваться. Только зыркнул как-то странно, и предпочёл «не заметить». А вот князь, вошедший следом за нами, напротив, сразу же направился в нашу сторону.

— О-о, Леон! Рад тебя видеть! — и сиятельный аристократ… крепко меня обнял.

Кошек, однако, обнимать не стал. Только ручки поцеловал. А эти бестии, уже наученные и привыкшие, даже удовольствие, по-моему, получали от сего процесса. Одна Сайна выделилась. Решила показать князю, что такое истая республиканка. Едва мужчина прикоснулся губами к шелковистой коже, девочка выпростала из пальцев коготки и почесала князю шею, прямо под подбородком. Подобный ход кошки часто практиковали. На мне. И надо отдать дворянину должное, он смог удержать лицо. Лишь вздрогнул от неожиданности, когда тугие острия внешней, неударной, частью скользнули по шее. Однако поняв, что ничего особенного не происходит, ещё и уловив игривую бесинку во взгляде снежки, князь чуть сдвинул её ладонь и… покрыл поцелуями каждый коготок. Точно знал, что рыжую это возбуждает!

— А вы очень тактичны, князь, — промурчала чертовка, не спеша забирать у мужчины ладонь.

— Ну что вы! Приятно сделать приятное милой даме, простите за каламбур!

Впрочем, дальше искушать судьбу аристократ не стал. Тут в самом деле не знаешь, откуда прилетит: или кошке что-то не понравится, или коту; и в том и в другом случае итог может оказаться плачевным. Так что князь, с самым серьёзным выражением лица, повернулся уже ко мне:

— Спасибо за Принцессу, Леон. И вам, валькирии. Вот ведь!.. Никогда бы не подумал, что скажу такое!.. — последняя мысль, едва её смысл дошёл до сознания Василия Геранского, повергла его в натуральную растерянность.

Однако кошки правильно поняли затруднение дворянина: чтобы внешник благодарил валькирий — это нонсенс. В особенности если это благодарность за чьё-то спасение. Но мир определённо вставал с ног на голову, и с этим ясеньцам ещё предстоит научиться жить. И тут, словно в насмешку над недавними мыслями, мироздание решило преподнести нам новый сюрприз. Откуда-то сзади раздался исполненный бурных эмоций вскрик:

— Леон! Ты пришёл! — и у меня на шее, едва я повернулся, повисла… Наследная принцесса Ясеньская.

Признаться, объятия эти были куда приятней княжеских… Но и неожиданней — причём не для меня одного. На князя эксцентричность юной наследницы произвела поистине неизгладимое впечатление. Он стоял, с круглыми глазами, в немом ошеломлении — благо, хоть рот не раскрыл от удивления. Не иначе, многолетний опыт держать лицо выручил. Я же… А что я?.. Полагаю, каждый мужчина на моём месте поступил бы так же. Нет, разумеется, обошлось без пошлости. Улыбаясь, что тот сытый кот, я бессовестно прижал к себе русоволосую красавицу. Мягко, без нажима, всего лишь легонько приобнял её за талию — но и этого хватило, чтобы расставить нужные акценты.

— Здравствуйте, Ваше Высочество. Ну как я мог не прийти, если сама Королева-мать пригласила? Да и хотелось убедиться, что с тобой всё в порядке…

— В порядке, в порядке, не сомневайся! И называй меня по имени. Для самых близких я — Яра. И на «ты». Иного обращения я от тебя не приму, так и знай!

— Хорошо-хорошо! Обещаю, тебе не придётся лишний раз об этом напоминать, Яра.

— Вот и славно. Пошли, познакомлю тебя со своими… — и уже моим кошкам: — Девчонки, отпустите его со мной?

— Да, — короткий кивок Милены.

— Только используй его с умом, девочка, — напутствовала её Викера, когда мы уже разворачивались, чтобы уйти.

Необычное напутствие настолько впечатлило принцессу, что та даже приостановилась. Обернулась к наставнице, но прочла на её губах лишь скупую улыбку. От валькирии в этот момент веяло чем-то… материнским. Так мать-кошка за шкибон относит котёнка к его новой игрушке — недавно пойманной ею мышке.

— И что это значит? — всё же не выдержала девчонка, когда мы отошли от сестёр. Её ладошка, которую я сжимал в руке, вопросительно напряглась.

— А то и значит, что наставница сказала.

— Наставница?.. Она шутила?..

— Она вообще редко шутит. Викера — наставница стай. Одна из лучших рукопашниц Республики.

— Но как… это понимать?

— Тебе дали карт-бланш. Не забывай, эти женщины — самые близкие для меня люди. Они доверяют мне, я доверяю им. Мы — больше, чем просто семья.

— Хочешь сказать, они выбирают… с кем тебе спать⁈ — изумлению принцессы не было предела. Она даже приостановилась, чтобы прояснить для себя все нюансы.

— А ты бы на их месте поступала иначе?.. — иронично вздёрнул бровь.

Принцесса прониклась. Задумалась.

— Вряд ли, — вынуждена была вскоре признать, оттаивая.

— Тем более, в Республике вообще первую скрипку играют женщины. Такой отсев — благо. Иначе бы меня затрахали до невменяемости, — хмыкнул, откровенно забавляясь.

— Как у вас всё сложно… — покачала головой Ярослава.

— Они то же говорят про Конфедерацию, — фыркнул я. — Разность менталитетов в действии.

— Но раз мне дали добро… — странно посмотрела на меня принцесса, и её пальчики вдруг… оплели мои пальцы, проникнув между ними и плотно сжав ладонь — теперь уже совсем не по-приятельски. Я оценил и ответил таким же рукопожатием.

— Вик запросто могла промолчать. Они мне доверяют. Просто…

— Что — просто?..

— Просто решили выразить своё к тебе уважение. Ты им чем-то глянулась. Это дорогого стоит, поверь.

— Да уж… Учитывая, что однажды они уже пошли за меня умирать…

— К этому они как раз относятся проще.

Дальше мы просто шли, держась за руки. Принцесса и мечник… Принцесса и рыцарь… Забавно, особенно если учесть, что сейчас далеко не средние века. С другой стороны, монархия и космическая цивилизация — вообще странное сочетание. Впрочем, какая разница, кто она — эта шебутная девчонка рядом? На самом деле как мужчине мне было, в общем-то, наплевать на её статус. Главное — Ярослава мне нравилась. И похоже, у нас это было взаимно.

Интересно было путешествовать вот так, держась за руки, среди фланирующих по залу персон. Особенно забавной казалась их реакция на столь фамильярный променад Ярославы Ясеньской. Мне тоже доставалось внимание высокого общества. Я то и дело ловил удивлённые, негодующие, задумчивые взгляды местного бомонда. К слову, последних было подавляющее большинство. Дворяне отлично понимали, что рано или поздно рядом с принцессой возникнет фигура того, кто поможет ей… скажем так, продолжить династию. Весь вопрос лишь в том, кто окажется этим счастливчиком. Зная же правящую королеву, местные меньше всего верили в случайность подобной фигуры. Видимо, что-то в моём облике заставляло их на полном серьёзе примерять эту роль на меня. Не клинок ли за спиной тому виной?.. Как в анекдоте про Штирлица, в котором ничто не выдавало разведчика — ни маузер на бедре, ни радиостанция за спиной, ни волочащийся по земле парашют… А вообще под этими взглядами как-то иначе виделась девчонка рядом. Как-то резко она обретала вес, особую ценность –вплетённая в социальную ткань собственного Планетарного образования, где каждый подданный, на какой бы социальной ступени он ни находился, волей-неволей отдавал должное масштабу фигуры Наследной принцессы Ясеньской. Как при таком отношении окружающих можно не оценить того трепетного внимания, которым одарила меня эта совсем непростая девчонка?.. Что-то было в этом внимании. Что-то, что вновь и вновь притягивало взор к ладной фигурке девочки, заставляло смотреть на неё как-то по-новому, видеть всё новые и новые штришки, упущенные ранее при поверхностном взгляде. Чем недоступней женщина и чем отстранённей, тем она притягательней. Так социальная мера подруги выливается в её притягательность. Словно некие солнечные лучи превращают до того блёклую куклу в воплощение красоты и очарования. Вот такие мы социальные существа — люди…

Наш променад завершился среди ближнего круга подруг и друзей принцессы. Человек десять парней и девчонок. Все молодые, значительно моложе меня. Даже по биологическому возрасту, чего уж говорить про пережитые потери и свершения? Которые, кстати, находили отражение и во внешнем облике. Это оценили и друзья Ярославы. Я поймал довольно прохладные взгляды мужчин и весьма и весьма заинтересованные — женщин. Молодых, и таких же горячих, как их сиятельная подруга.

— Друзья, знакомьтесь. Это — Леон. Знаменитый на всю Конфедерацию республиканец.

— И чем же он знаменит? — попытался съязвить брутального вида коротко стриженный крепыш. Наверняка военный. По ряду признаков я опознал в нём флотского. Возможно, ещё только учится, а может, уже вовсю служит. Почему парень решил выпендриться? Да тут и думать нечего. Положил глаз на принцессу, а тут я…

— Ну… — намеренно растягивая представление и внимательно, с иронией во взгляде, наблюдая за своими погодками, проговорила Ярослава. — Даже и не знаю, с чего начать… Наверное про то, что он республиканский мечник, спасший меня от псионцев, пока говорить рано… Тогда… Да, пожалуй, вот оно… В Литании Леон — национальный герой. Я сама видела его памятник! Знаете, что меня в нём поразило больше всего? Там всегда живые цветы! Не то что на нашей Алее Королей Древности…

Принцесса откровенно подтрунивала над своими знакомыми, и это поняли даже они. Парень налился красным. Ему было неприятно, что девочка так беспардонно глумится над его чувствами — как ему казалось в этот момент.

— Что, неприятно? — участливо подмигнул я флотскому. — Мои кошки говорят на это: каков вопрос — таков ответ.

— И всё же, Ярослава, я не понимаю…

— Да! — перебила парня Яра и щёлкнула пальцами. — Меч Республики! Именно так его прозвали. Кажется ещё до того, как он в одиночку уничтожил литанский линкор проправительственных сил.

Молодые люди подвисли. Переваривали услышанное. Сопоставляли факты. Первой опомнилась девчонка с голубыми волосами, ниспадающими до самого живота и удивительно сочетающимися с ярко-зелёным платьицем. В таком сочетании, голубое по зелёному, получалось нечто, похожее на схематичное изображение земли и воды на какой-нибудь примитивной карте. Очень занимательное цветовое решение.

— О-о! Меч Республики! Приятно познакомиться! Я — княгиня Арина Листовская, дочь князя Листовского.

Я галантно поцеловал протянутую ручку. А подняв глаза, не удержался от комплимента.

— Это платье очень идёт к вашей фамилии, леди. А волосы, должно быть, означают реки, питающие молодую листву?..

— Вы наблюдательны, Леон. Да, композиция так и задумывалась, — просияла девочка. От этого взгляда рука всё ещё сжимающей мои пальцы Ярославы сжалась сильней. Принцессе не понравился оценивающий взгляд чертовки. — К сожалению, не все понимают толк в абстракциях… А вы? Почему прибыли в гражданском облачении? Я слышала, форма Республики смотрится весьма неплохо…

— Форма Экспансии?.. — поправил я, иронично изогнув брови. — Вы правы, леди. Вот только… боюсь, это было бы излишне радикально для подобного консервативного общества.

— Не хотите рождать политический скандал? Что ж, разумно…

— Скандал?.. О нет, леди, дело не в этом!

— Тогда в чём? Не понимаю ваших опасений…

— Понимаете… Действительно, форма Экспансии отлично сидит на девочках. Она почти ничего не скрывает, даже подчёркивает совершенство форм… Но вот в чём проблема. На мальчике она тоже подчёркивает… фигуру. И вообще ничего не скрывает.

— Вы хотите сказать?.. — заулыбалась фурия.

— Именно, леди, именно! Если бы я сейчас был в форме Экспансии, вам не нужно было бы вглядываться в моё лицо или в моторику движений, чтобы понять, симпатичны вы мне или нет…

На несколько секунд над компанией установилась тишина. Дамы и кавалеры переваривали услышанное. Это было даже эффектней, чем упоминание Меча Республики или национального героя Планетарного образования. Наконец голубоволосая не выдержала и первой разрядила затянувшееся молчание. Её звонкий смех пролился водопадом на страждущую влаги душу. Даже Ярослава рядом заулыбалась, а её пальчики в очередной за сегодня раз сдавили мою руку.

— Действительно радикально… — отсмеявшись, утёрла слёзы княгиня. — А в Республике? Там это в порядке вещей?

— Вот вы сейчас спросили, и я вдруг задумался: а с чего это вдруг я там пользуюсь таким вниманием противоположного пола?..

Молодёжь опять залилась смехом. На этот раз пример остальным подала принцесса.

— Леон, вот слушаю тебя, и не верю, что общаюсь с целым героем целого Планетарного образования.

— Яра, ну хоть ты будь объективна. Как ты себе представляешь героя?.. Что он с постной миной высокопарно вещает с трибуны?.. Скажи, ты бы пошла за таким?

— Куда? — растерялась принцесса, зато остальные заулыбались. Неоднозначность фразы не укрылась от внимания прожженной молодёжи.

— Да куда угодно! На баррикады, в бой, на заведомую смерть… Мало кто из членов Сопротивления вообще задумывался, чем закончится их бунт против Правительства. Всем просто надоело видеть чудовищное социальное расслоение, царящий вокруг запредельный блат, из-за которого великолепные специалисты оказывались на улице с волчьим билетом, без возможности устроиться хоть куда-нибудь. У меня великолепный корабельный медик вынуждена была подрабатывать… в борделе. А техник с уникальной сметкой обитался на свалке! Такие люди не пошли бы за очередным напыщенным индюком.

— И чем ты их взял? — вот тут Ярослава проявила поистине беспрецедентный интерес. Она даже подалась ко мне ближе, заглядывая в глаза. И я понял: в отличие от остальных, её интерес отнюдь не праздный. Она хочет понять. И от моего ответа зависит очень многое.

— Естественностью. Прозвище Меч Республики придумал как раз мой техник, на тот момент возглавлявший техническую службу боевого крейсера. Оно случайно вырвалось, в разговоре, когда требовалось склонить командира вражеского корабля к нейтралитету. Мы как раз брали функционера контрразведки. Позже прозвище прижилось. Но родилось оно совершенно случайно, буднично, как бы между прочим. Я вообще узнал о нём значительно позже.

— Разве это не была операция спецслужб Республики?

— О-о! Республика до сих пор находится в затруднении относительно Литании! Нет. Это была операция вашего покорного слуги, которому поручили рейдерство по коммуникациям, и Высшей валькирии, моей возлюбленной. К сожалению, она погибла в той миссии… Наша любовь и желание Высшей позаботиться о своём любимом стали отправной точкой Литанских событий.

— Это так романтично… — протянула Арина. Ей явно нравился разговор. А ещё она то и дело оценивающе меня оглядывала. Не удивлюсь, если примеряла в воображении форму Экспансии… или её альтернативу — одежду Адама.

— А чтобы окончательно закрыть тему пафоса, знаете, как мы управляли боевым крейсером? Вот вы же, молодой человек, флотский офицер?

— Да. Как вы…

— Это не сложно. Так вот, как капитан управляет кораблём в бою или в рейде?

— Сидит в противоперегрузочном коконе и, обвешавшись голограммами, раздаёт указания.

— А теперь представьте такую картину, — я откровенно разошёлся. Задор молодёжи передался и мне. — Кресло-кокон. На нём в серой форме с минимумом отличительных знаков сидит мужчина… Пока всё вписывается в ваш образ?..

— Вполне, — деловито покивал парень.

— А у него на коленях, закинув ножки на подлокотник кресла, забрызгав бессовестно рыжими прядями, сидит валькирия. В форме Экспансии. С ладошкой, просунутой под магнитную застёжку формы мужчины. И отрощенным коготком указывает в очередную голограмму, которую они в этот момент деловито обсуждают… Именно так и работал интеллектуальный штаб Литанского Сопротивления. И вопрос: как можно не посчитать таких красивых и естественных ребят своими?..

Ярослава на этих словах громко фыркнула. Почти как валькирия. Тряхнула головой, отодвигаясь. Видимо, думала услышать какие-то сакраментальные истины, а услышала… ну да, откровение, но совсем не то, которого ожидала. Зато остальные молодые люди заулыбались. Уверен, своим описанием я разбил не один десяток сложившихся штампов восприятия Республики НОЧ и событий в далёкой Литании. В моём изложении они обрели плоть, стали естественными и органичными.

Принцесса на секунду замерла, к чему-то прислушиваясь. Я тоже замолчал. Откуда-то издалека раздались громкие шаги. Это явно не были обычные звуки. Их усиливали и распространяли специальной звуковоспроизводящей системой. И шаги эти всё приближались. Судя по характерному цокоту невысоких каблучков — принадлежали они женщине. Нетрудно было догадаться, какой… Гости примолкли. В зале повисла звенящая тишина, нарушаемая лишь зычно раздающимся характерным звуком. Цок… Цок… Цок… Больше всего это походило на сигнал метронома.

Когда звуковое сопровождение стихло, это прозвучало, подобно взрыву. Тишина накрыла, обволакивая, утягивая в свои неземные объятья. Странную звуковую аномалию нарушил напыщенно разодетый распорядитель, возникший в дверях, ведущих во внутренние покои. Вот так, звуковой эффект снял эффект зрительный — странно, но факт. Гордо вскинув над головой специальный жезл, чиновник ударил им об пол. Звук гулко отразился от стен. Опять спецакустика…

— Её Величество Королева Ясеньская! — громко возвестил мужчина, и его бархатистый голос окатил собравшихся приливной волной.

На последних слогах представления, когда его отголоски ещё висели в воздухе, из тех же дверей походкой павы выплыла Королева. Именно так, с большой буквы. Сейчас слабо верилось, что с такой властительницей можно что-то запросто обсуждать — а уж мило болтать, как кошки после дворцовых застенков… Нет, нет и ещё раз нет! А вот стоять на коленях и, склонив голову, слушать мудрые наставления — это да… Каравеллой по высоким волнам женщина проплыла на специальное возвышение, которое молом выдвигалось почти до самого центра зала. Остановилась, выдерживая паузу. И только затем заговорила:

— Дорогие гости! Добро пожаловать на Бал! Сейчас вы будете веселиться, но перед тем… У меня есть для вас важное объявление. Для всех подданных Королевского Дома Ясеня.

Если до того в зале было тихо, то теперь тишина сделалась какой-то звенящей, овеществлённой. Королева явно говорила не совсем то, что от неё ожидали услышать собравшиеся. Происходило что-то, выходящее за пределы сложившейся процедуры. Это чувствовали аристократы, и это ощущение вольно или невольно передалось и простым гостям, до того не имевшим к Ясеню никакого отношения. А таких людей в зале хватало. Что ж, можно сказать, что им несказанно повезло. Когда ещё выдастся шанс присутствовать при историческом событии?.. Пусть историческом лишь в масштабах Ясеня, но кто его знает… Вон, литанские события тоже казались локальными, а на деле их значение вылилось далеко окрест — подобно кругам по воде от броска безобидного камня.

— Господа! Я хочу представить вам одного человека. Это мой добрый друг и друг Королевского Дома. Леон, подойди, пожалуйста!

Вот так. Неужели Королева решила… Я неверяще уставился на властительницу Ясеня — на секунду, до сих пор входящего в Конфедерацию, — которая решила официально объявить меня, бойца враждебного звёздного государства, своим личным другом. Что-то крупное назревало, небывалое, и, честно говоря, мне очень не хотелось в этом участвовать. Я нутром чуял, что второй Литании мне не простят. Ни враги, ни друзья. Когда что-то происходит, и ты оказываешься в эпицентре событий — в исходном пункте это запросто может оказаться случайностью. Но когда нечто подобное случается вновь — это больше не получится списывать на случайность. Вот так и рождаются легенды… и так они умирают.

И всё же я подошёл. Ну как подошёл… Принцесса крепко сжимала мою руку, и именно она увлекла нас к подиуму с Королевой. Надеюсь, Милослава хотя бы валькирий не подставит… Наши взгляды встретились. Я недовольно нахмурился и едва заметно покачал головой. Женщина вздохнула и прикрыла глаза. Мол, я бы и рада, да так легли карты. Придётся, милый, терпеть. Но ты же большой и сильный — вон, и мою дочь вытащил. И меня вытащишь. «И тебя вылечат, и тебя вылечат, и меня тоже… вылечат!» — Знаю, плавали, проходили.

— Этого мужчину, которого так трепетно держит за руку моя дочь, зовут Леон. Леон Иванович Познань… Должно быть вы думаете, что я решила представить вам будущего супруга своей дочери? — Милослава иронично изогнула бровь, очевидным образом играя на публику. Но вдруг её глаза гневно сверкнули. Жемчужные зубки сжались, едва ли не до зубовного скрежета. И Королева заговорила уже без всякой напускной мягкости. — Нет! Сегодня я представляю вам человека, который спас мою дочь от участи куда более страшной, чем просто смерть. Два дня назад Ярославу похитили. Вероломно убили охрану ближнего круга, а саму девочку оглушили. Она ничего не успела сделать — да и что бы она могла противопоставить… мечнику? Прочие бойцы дворцовой охраны оказались в затруднении, злоумышленникам удалось пустить их по ложному следу. А сами похитители меж тем успели тайно вывезти принцессу в космопорт. И именно здесь у них на пути возник Его Величество случай — истинный правитель нашего мира.

— Леон прибыл на Ясень как турист. Любовался нашим миром, налаживал деловые контакты… вместе со своими боевыми подругами. Он тоже мечник. Именно это стало фактором, спутавшим карты похитителям. Во время случайной встречи Леон смог определить другого мечника и сразу заподозрил неладное. Он и его боевые подруги видели, как на космодром привезли бессознательного человека. Когда же Леон осознал, что это молодая девушка, которую против воли хотят увезти с планеты, он не смог пройти мимо. И женщины не смогли. Они решили вмешаться. И пока Леон сковывал боем мечника, его подруги проникли на корабль и отбили у похитителей бессознательное тело Ярославы.

— Как видите, ситуация вопиющая. Два мечника на Ясени. Один повёл себя как последний подонок, а другой — как подлинный рыцарь и дворянин. Как мужчина. Но даже не в этом соль, дамы и господа! — здесь Королева возвысила голос. Он теперь звенел, буквально раня слушателей остриём эмоций. — Мы провели расследование. Выяснилось, что похититель — псионец. Да-да! Тот самый, кого мы всячески превозносим в своей культуре наряду с прочей Конфедерацией! Но и это ещё не всё. Самое жуткое здесь — цель похищения. Он вёз Принцессу своему господину, Высокому Лорду Псиона. В его гарем, — последнее слово женщина выплюнула с величайшим презрением, которое невероятным образом передалось слушателям. — Мою дочь и вашу любимую Принцессу хотели сделать постельной игрушкой псионского лорда! Жемчужиной его гарема! Чтобы он мог хвастать ею перед такими же дегенератами-вырожденцами, в которых на деле превратилась элита Псиона!

Милослава сделала эффектную паузу, давая людям проникнуться масштабом совершённого зверства, и припечатала новой, ещё более шокирующей информацией:

— Но даже это ещё не всё. Мечник, спасший мою дочь — республиканец. А его боевые подруги, без вопросов бросившиеся спасать попавшую в беду девчонку — валькирии. И Леон, и девочки — часть десантной стаи Республики НОЧ. Да, они проникли на Ясень нелегально. По другим документам, не афишируя свою принадлежность Республике. Прибыли отдыхать и заводить деловые знакомства. Заключили договоры на поставку вина и тканей. Они запросто могли не вмешиваться в чужие дела — в дела враждебного Республике Планетарного образования. Более того, такое вмешательство грозило им разоблачением и серьёзными проблемами — которые они по итогу и получили. Не разобравшись, я бросила девчонок в дворцовые казематы. Разумеется, позже принесла извинения, и они их приняли — потому что сами матери и понимают, в каком состоянии я тогда была.

— Валькирии не дали в обиду беззащитную девочку. Вступились за неё. Потому что, как оказалось, сильнее многих в Конфедерации ценят женское достоинство. Они ведь сами женщины! И в Республике именно женщины тянут бремя войны и мира. Они не смогли пройти мимо. Рискнули собственной жизнью и свободой. Жизнью — в той сложной боевой операции. Свободой — по её завершении, рискуя получить не благодарность, а лишь жестокую расправу. И Леон. Он тоже рисковал. Сцепиться с псионцем — это серьёзно. Они первоклассные бойцы, великолепно оперирующие полями. Но он вступил в бой и победил. Мечник Республики НОЧ оказался рыцарем и настоящим человеком, тогда как мечник Псиона — подлецом и вырожденцем. Вот так всё перевернулось с ног на голову в этом мире… Воистину, всё течёт, всё меняется… Должно меняться и наше отношение к бывшим политическим и военным противникам и союзникам…

— Я, Королева Ясеньская, на правах главы Планетарного образования, объявляю о приостановке каких-либо политических контактов с Псионом до получения исчерпывающих объяснений и… выдачи Высокого лорда, ответственного за похищение Наследной принцессы Ярославы Ясеньской.

— Одновременно я, как мать и глава Королевского Дома, объявляю о принятом решении. Я решила возродить древнюю традицию принятия в «вои». Последний раз церемония проходила при моей бабушке, Арине Ясеньской. Пришло время обратиться к истокам. Леон Иванович Познань, тебе Королевским Домом и лично мной оказано высочайшее доверие! Мы признаём твои заслуги перед Домом. Ты сохранил честь Династии, показал себя надёжным и преданным другом и достойным мужчиной. Завтра ты будешь возведён в звание «воя». Официальная церемония состоится в пятнадцать ноль-ноль, в Заповедной Роще. А сейчас… отдыхайте, дети мои. Наслаждайтесь Балом.