Фактор Ясеня

Ясень

Времени до выхода из прыжка оставалось всё меньше, и чем дальше, тем сильнее нервничали обитатели яхты. Особенно дёргались наши гости. Уже два раза Валери ловила их за попытками проникнуть в корабельную сеть и попробовать нащупать каналы связи. Или создать закладки на случай выхода в реальный космос, чтобы они сразу ушли к своим. В общем, разведчики всё больше начинали вести себя как враги, а не союзники — пусть и временные. Милену это основательно напрягало, и только я смотрел на всё с фатализмом адепта боевых искусств.

За четыре часа до выхода из прыжка я заявился в каюту капитана Гибенса. Кинул ему на стол физические распечатки «посланий» его бойцов. Позволил пробежаться по ним глазами. Самым безобидным из всех был слоган: «Прошу помощи, мы в плену».

— Что, валькирии парням не дают? Так вроде дело не в них. Нужно уметь соответствовать своей женщине, — прорычал я, не спуская взгляда с лица капитана.

— Леон, не надо, — поморщился офицер. — Люди паникуют…

— Значит, люди… То есть вы утверждаете, что ни при чём?.. — показательно успокоившись, с ноткой задумчивости заметил я.

— Я хорошо понимаю, что такие вот опусы — глупость, — мужчина побил костяшками пальцев по распечатке на столе.

— Хорошо! В таком случае я их просто сожгу. Полями. В пыль. Вы же понимаете, что мне без разницы, сколько внешников достигнет Конфедерации?

Вот тут проняло даже капитана. Всё же он, как и большинство его соотечественников, немного робел перед мистической славой мечников. Пропаганда псионских союзников делала своё дело… Уверен, используй я какую-то ещё угрозу, и он бы не проникся.

— Не думаю, что это хорошая идея… Зачем вам лишние смерти? — проникновенно начал капитан, всё больше входя в роль. — Придётся что-то объяснять. Мне — так уж точно. И что прикажете писать в отчётах? А отвечать на допросах?

— Так и скажете: не смогли договориться с мечником. Разъярили его. Он не сдержался, и сжёг их. Сомневаюсь, что кого-то удивит подобный исход… Заодно поможете мне создать нужное впечатление на планете. Чтобы не лезли с дурацким морализаторством.

— В ваших словах есть доля здравого смысла… — проговорил Гибенс, аккуратно подбирая слова. — Но позвольте сначала я с ними потолкую…

— А вы разве не толковали с ними в самом начале? Когда ушли на корабль совещаться?.. — небрежно обронил я, с интересом ожидая реакции капитана.

Разведчик заметно сдулся. Даже сгорбился внешне.

— Леон, я не могу на вас повлиять. Но за время пути я многое обдумал. Как мне кажется, даже начал лучше понимать литанцев… До этого они казались мне просто предателями человечества. Теперь же я по крайней мере вижу, что человечество бывает разным… Не рушьте всё. Зачем вам новые потрясения для невольных пассажиров? Их и так было немало…

— Хорошо. Я дам им шанс взяться за ум. Рассчитываю на вас. И предупредите их, если не дойдёт по-хорошему: мои возможности распространяются и за границы Республики. Если из-за чьей-то глупости пострадают дорогие мне люди… Точно такая же судьба ждёт дорогих им людей. Поверьте, я смогу дотянуться до каждого. Не лично, и не за один день, но им придётся постоянно жить с осознанием, что в любой момент их привычный мир рухнет.

— Я вас понял, Меч Республики. Я покажу им кадры вашей мести за Тёмную Мать. Полагаю, это заставит их задуматься.

— Докопались всё же?

— Ваш искин и не скрывал их.

— Хорошо. Тогда давайте обсудим вашу линию поведения в первые два дня после приземления…

— Только два дня? — сразу же уцепился капитан.

— Да. Я не собираюсь так быстро покидать планету, но не хотелось бы в первые дни ощущать постоянный надзор. Кошки — не разведчицы. Они этого не любят. Тем более когда прибыли отдыхать, а не вершить Экспансию. Сначала пусть обживутся — потом будет уже не так навязчиво.

— Тогда давайте так. Первый день мы будем имитировать адаптацию после сложного путешествия. Потом составим и отправим отчёты. Где-то к исходу третьего дня прибудет официальная миссия из ближайшей системы, где есть представители нашего Планетарного образования. Одновременно, к концу второго дня, я более подробно разъясню контрразведке Ясеня, где именно вы нас подобрали — до того мы будем просто говорить об открытом космосе.

— Вас под арест не посадят за такое?

— Нет. Я сошлюсь, что до подачи рапорта не мог раскрывать детали, и только получив ответ от куратора приобрёл такое право. И это будет абсолютной правдой, я запрошу у куратора инструкции, как вести себя с контрразведкой союзников. Конечно, меня могут счесть не в полной мере компетентным… Общий враг, и всё такое… Но вы ведь понимаете, что Конфедерация не едина. Это довольно-таки аморфное образование из независимых Планетарных образований.

— Что ж, модель рабочая… Теперь давайте обговорим, что будем говорить таможне и встречающим вообще…

Мы проговорили с капитаном довольно долго. Впрочем, ему хватило времени до выхода из прыжка хорошенько пропесочить своих подчинённых. Дальнейшие события показали, что, когда надо, он умеет быть убедительным. А может сказалась показательная демонстрация, которую я устроил для своих гостей, пригласив их на клинковый бой с Ритой — самой сильной по части фламберов из валькирий. Сфера и мельтешение убийственных разрядов создали парням правильный настрой. А уж когда броня боевого скафандра начала течь… тут их и вовсе проняло не на шутку.

А всё дело в правильной подаче. По фабуле поединка Рита начинала в скафе, используя штатную магнитку и дополнительную навесную лучевую пушку. Валькирия извлекла клинок, лишь когда ей стало банально нечем и не в чем драться. Так что разведчики вышли из Сферы пришибленные, с опаской поглядывая на меня, совершенно буднично шагающего под руку с чёрной кошкой. В этот раз, для пущего эффекта, валькирия щеголяла в форме Экспансии.

Наконец подошло время основных событий. Все сидели по местам. Кошки — в своих каютах, приодетые и готовые в случае чего изображать из себя балованных леди внешников. Викера и Лита на всякий случай расположились в тренировочной зоне, недалеко от Сферы. Типа тренировались. Бегали на тренажёрах, крутили спортивными попками в обтягивающих топах, и совершали ещё массу бессмысленных с точки зрения боевой подготовки, зато насквозь понятных любому внешнику телодвижений. Ну а в Сфере… Там до поры скрывалась наша броня и всё ручное вооружение. Всё же соваться без него в Конфедерацию мы побоялись. Валькирии в случае необходимости хотели уйти из жизни с боем. А без брони и без минимума боевых дронов сделать это с помпой не получится. Что поделаешь, кошки мыслят категориями десантниц. Они ни разу не разведчицы… Даже спорить с ними не стал. Да и сам отлично понимал, что у внешников всякое возможно. Нужно иметь возможность защитить яхту, представляющую собой довольно обширный корабль, с суммарной протяжённостью палуб в несколько километров. Попробуй такой объект оборонять в одиночку! Проще всё уничтожить одним махом, вместе с проникшим противником…

Я находился на мостике. Рядом на подхвате расположилась Ми. Третьим участником командирских посиделок выступал капитан Стен Гибенс. Ещё в районе ангара ошивалась Мисель, готовая в любой момент прыгнуть в катер и сыграть роль москитного флота. В общем, все были при деле. Все напружинились, ожидая скорого выхода в неизвестность. Для республиканок она ещё и имела явный привкус угрозы. Те, хотя и побывали в своё время в Литании, всё равно воспринимали территорию внешников вражеской территорией.

— До выхода в обычное пространство десять секунд, — объявила Ми. — Девять, восемь, семь, шесть, пять, четыре, три, два, один… Есть реальный космос!

Сразу же на нас с валькирией обрушился подлинный информационный удар — от всего массива внешних сенсоров. Следовало чётко определиться с местонахождением, а особенно — с расположением ближайших объектов в пространстве, причём как космических, так и рукотворных. Ради этого я даже подключил потоки.

— Положение планет расчётное. Положение стационарных объектов расчётное, — доложила валькирия.

— Фиксирую облучение сканирующими системами повышенной мощности. Вероятный источник — орбитальная станция Аркада-17, — вклинился голос искина.

На этот раз говор у Ри выглядел в меру сексуальным. Матрица щадила наши с капитаном чувства. Хотя лично мне и Милены за глаза хватало… Но я привык. Когда рядом девять сексуальных красоток, в любой момент готовых сорваться на секс, невольно начинаешь мыслить в совершенно другой парадигме — и даже постоянно работающий в фоновом режиме имплант не мешает жить.

— Ри, а этот фрегат — в сто седьмом квадрате — принадлежит флоту Ясеня?

— Сигнатуры передач соответствуют сохранённому в базе образу. С вероятность в девяносто восемь процентов это боевой фрегат Королевского Флота.

— Итак, к нам идёт фрегат и нас сканируют с орбитальной крепости… Что думаете, капитан?

— Судя по скоростям, фрегат движется по стандартной схеме досмотра. Страхует крепость. И если судить по траектории подхода, он сопровождает ещё минимум три борта.

— Благодарю. Я тоже не вижу причин для беспокойства. Направление на вторую планету системы.

Мы вышли в реальный космос аккурат между солнечными орбитами второй и третьей планет звёздной системы. Планетарное образование было названо по имени Стержневого мира Ясеня, как и его светило. Вообще, выход из прыжка в такой близости от планет, в особенности столь стратегически важных, не приветствовался космическими службами. Считалось нормой выйти в районе крайней планеты и следовать обычным ходом к нужному обитаемому миру. Но то для транспортных кораблей. В случае с лайнерами или пассажирскими яхтами допускался выход в непосредственной близости от орбиты. Не всегда. Только для специальных рейсов и особых гостей системы. Мы по понятным причинам решили считать себя таковыми, а потому не мелочились.

— Говорит капитан фрегата Королевского Флота Майн Киржич. Сообщите цели выхода в ближнем круге планет.

Надо же! Сам капитан вышел на связь. Видимо, сказывались нестандартные обводы яхты. Она не подпадала ни под один из реестровых номеров Конфедерации. И не удивительно! Штучный товар, да ещё и с верфей Республики, да ещё и выполненный на базе проекта боевого фрегата. Подобной ласточке точно не место в списках внешников!

— Говорит капитан яхты «Селенга», Леон Иванович Познань. Имею порт приписки планета Льега, Планетарное образование Литания. Следую с туристическими целями на планету Ясень. Имею на борту ценных пассажиров.

— Ваш рейс отсутствует в реестре. Прошу дать расширенное обоснование.

Я подмигнул разведчику. Всё, его выход.

— На связи капитан ССР Стен Гибенс. Следую на борту яхты «Селенга» в качестве пассажира. Выполняю миссию категории «А++», внекатегорийный порог секретности. Передаю личный пакет.

На несколько секунд в сердце корабля воцарилась тишина. Все ждали вердикта с фрегата. И он не заставил себя ждать.

— Капитан Познань. Получите траекторию подлёта к Стержневому Миру. Вам согласован минимальный временной лаг подлёта. Прошу неукоснительно следовать маршруту. Честь имею! — и флотский отключился.

Искин проложил маршрут по полученным от фрегата целеуказаниям. Я направил по нему нашу яхту. Первый этап нашей миссии завершился успешно, можно было вздохнуть с облегчением.

— Станция свяжется с нами минут через двадцать — двадцать пять.

— Нам действительно дали хороший лаг, — в задумчивости протянула Милена. — Особенно учитывая количество бортов в районе планеты…

— У нас очень высокий приоритет миссии, — пожал плечами разведчик. — Вероятность благополучного возвращения невысока. Если ещё и обременять вероятных героев сложными траекториями… Всё может случиться. Можно и борт потерять в финальной точке.

Сложно было спорить с капитаном. Пусть Ясень и был абсолютно чужим для него миром, но некие общие меры координации действовали во всех мирах Конфедерации. Иначе она вообще оказывалась лишена смысла. Ну а нам оставалось только ждать. Я потянулся. Взглянул на Милену. Потом на Гибенса.

— Помнится, я обещал вам спарринг… — протянул задумчиво.

— Я думал, вы уже о нём забыли.

— Нет, что вы! Не поверите, собирался несколько раз.

— И что же вам помешало?

— Всё банально до жути, капитан: женщины. Они, родные. Извечный бич мужчины, его рок и его муза в одном лице.

— А сейчас?

— Сейчас они не в том положении, чтобы мешать. К тому же у нас очень мало времени…

В тренажёрной зоне всё так же крутились валькирии. Юная Лита и её многоопытная сестра Викера. Однако кошки откровенно скучали. Примитивные упражнения, да ещё и с совершенно несерьёзной нагрузкой, вызывали у них лишь скрежет зубовный. С чистой совестью можно было и вовсе заявить, что сёстры банально бездельничают — ибо внятной цели и смысла у тренировки не было. Лишь создать видимость при предстоящем сканировании. А вот с нашим появлением валькирии заметно оживились. Даже бёдрами на тренажёрах закрутили активней… Или мне показалось?.. Да какое там показалось — очень быстро снежка улеглась на самый дурацкий из них, всё достоинство которого состояло в выгодном положении тела в процессе тренировки. И здесь юная бестия устроила нам форменный стриптиз! Благо, была в одежде… Правда, в обтягивающей одежде…

Мы с капитаном, не задерживаясь, перемахнули канаты. Его движения были спокойными, уверенными. Офицер не спешил, но и не медлил. Ровно в самый раз. Интересно будет посмотреть на него в бою… Мы встали друг напротив друга. В боевом коммуникаторе возникла Триша:

«Проиграешь, отымею, как не родного», — я аж подавился от такого выхода.

«А если выиграю?»

«Тогда тоже отымею, — метиллия сделалась задумчивой, — но как родного».

«Ей скучно, кот, — просветила меня Ди. — Вот старшая сестра и благодарит тебя за неожиданное развлечение… по-своему».

— Знаете, Леон, мне всегда было интересно, как в Республике приветствуют партнёра по спаррингу? — капитан в самом деле выглядел крайне заинтересованным, его глаза аж блестели.

— Я вас разочарую, капитан. Приветствие практикуется только перед началом дуэли на энергетических мечах, да и то крайне скоротечное — всего лишь дополнительный жест клинком, совмещённый с ударом.

— А в рукопашной?..

— Чаще всего начинают сразу, как только окажутся на принятом расстоянии. Вовремя броситься — означает ошеломить противника. Иногда долей секунды хватает, чтобы получить фатальное преимущество.

— Вот оно как… А у нас кланяются.

— На моей родине тоже кланялись.

И мы действительно коротко поклонились друг другу. А дальше началась игра. Сам я давно привык сразу идти на сближение. В Республике промедление могло дорого обойтись, и привычка сразу сближаться въелась в рефлексы. Однако на ближней дистанции я резко убавил пыл. Провёл пробные удары ногами и руками, в разных плоскостях. Капитан блокировал. Собственно, я никуда не спешил. Впереди было минут пятнадцать-двадцать, что для спарринга даже чересчур. Это в учебном можно вокруг партнёра часами кружить, а в боевом — там счёт на секунды и минуты идёт. Всё быстро происходит.

Следующим атаковал Гибенс. Он тоже пробовал разные направления ударов. Я сразу подметил, что у офицера немного нестандартная для внешника система боя — с опорой на работу ногами, но без республиканского изящества.

«Вы для нас стриптиз, что ли, танцуете?» — не выдержала Сайна этого обмена любезностями.

«А если и так, ты имеешь что-то против?» — теперь уже пришёл мой черёд зубоскалить. Пусть кошки веселятся. В конце концов развлекать их — моя прямая обязанность как мужчины.

«Да нет… Только ты тогда больше ногами работай. И сильней их тяни. Мне так больше нравится»

«Да, Кошак. И наклоняться не забывай!» — это уже Триша включилась в игру.

Её коварное замечание сбило мне удар. Я чуть провалился вперёд, и этим попытался воспользоваться мой визави. А он чётко контролирует обстановку, этого у внешника не отнять! Ответный удар я сбил бедром. К сожалению, не рассчитал силу — ибо бил на рефлексах — а потому ногу противника основательно отсушило. Он отпрыгнул, разрывая дистанцию.

«Котик, котик, кис-кис-кис, — муркнула Лайна. — Давай, добей его! Один удар — и пусть отдохнёт в регенераторе!»

«А куда ты спешишь, кошечка? Тебе ведь до планеты клубнички не обломится! Пользуйся случаем повеселиться…» — ответил в том же духе, откровенно забавляясь.

Впрочем, бой всё равно не продлился долго. Следующие минут пять я гонял внешника по татами, буквально не давая тому опомниться, а когда всё же позволил контратаковать, подловил. Провёл болевой, резко кидая капитана на колени. Выбора ему не оставалось. Разумеется, он попытался использовать возможности своего тела. Даже руку в суставе провернуть пытался. Но со мной этот номер не прошёл — я быстро переключился на атаку локтевого сустава, проворачивая его против сгиба локтя. Тут уже никакая растяжка не поможет… Хотя подготовка у разведчика выдавала многие годы упорных тренировок. А главное — он занимался с детства.

— Воспитывались в военной семье? — больше утвердительно, чем вопросительно поинтересовался я, когда противник признал своё поражение.

— Да. Как догадался?

— Суставы. Такая пластичность суставов обычно образуется, когда занимаешься рукопашным боем всю жизнь, с раннего детства. А где у внешника такое возможно? Вариантов немного.

— Да, ты прав, Леон, — офицер стоял, потирая плечо. — Моя семья всегда была, как говорят у валькирий, «на переднем крае»…

— Как впечатление? — задал я новый вопрос, пока мы шли назад, в корабельное сердце.

— Знаешь, я совершенно не удивлён. Ты быстрее меня на порядок. А уж физической силы — вообще за гранью. Видимо, в твоём генофонде отметились метиллии…

— Не знаю уж, кто там отметился… Его скрывают даже от меня.

В корабельном сердце висело ощущение напряжённого ожидания. Это валькирии внизу маялись дурью и не знали, чем себя занять, здесь же Милена времени зря не теряла.

— Ну что, мальчики, размялись? Тогда давайте, усаживайтесь. Первая попытка связи была три минуты назад. Судя по всему, сигнал шёл от орбитальной крепости Аркада-1. Я извинилась, сообщила, что высокому гостю срочно потребовалось получить по морде… ладно-ладно, капитан, не делайте такое лицо!.. я сказала, что вы захотели размяться. Провести лёгкую тренировку в ожидании приближения к планете. Мол, господин капитан сильно волнуется, до сих пор не верит, что вернулся живым с миссии высшего приоритета. Упоминание миссии имело магическое воздействие на неокрепшие умы внешников. Нас просили выйти на связь, как только капитан поднимется на мостик.

— Когда мы уходили, ты казалась более собранной, Ми…

— Так и ты, милый, не маялся тогда дурью и не устраивал кошкам стриптиз по требованию.

Что ж, кошка была везде права. Пришлось признать её правоту.

Мы расселись по коконам. Послали запрос. И буквально через три секунды пришёл ответ. На голограмме связи возник среднего возраста мужчина в небесно-голубой форме космофлота, при обилии блестящих нашивок на комбинезоне. Однако особенный шик ему придавал молодцевато сдвинутый набекрень берет голубого цвета, с зелёной волной. Выражение лица мужчины казалось напряжённым, глаза смотрели с живым интересом.

— Господа, — коротко поклонился офицер. — Позвольте представиться. Кирилл Волнов, специальный представитель Коронной Службы при Королевском Флоте.

Мы с капитаном тоже представились. Состоялся нечитаемый обмен взглядами. Причём переглядывались в основном внешники, мне их «тайные» знаки были мало знакомы. Зато я отлично представлял, кто передо мной. Коронная Служба — это как раз ясеньская контрразведка, а мужчина на голограмме — явный особист (2).

— Позвольте узнать, господа, чьи это девушки у вас на борту?

— Не понимаю вас, господин Волнов.

— Они тоже прибыли с вами по миссии категории «А++»?

— Нет, офицер, что вы! — откровенно развеселился разведчик. — Этот цветник уже рос на борту, когда господин Познань любезно согласился нас подвезти. Со мной только парни. Нас трое.

— Вот как? Занятно, занятно… — флотский явно что-то изучал на голографической проекции, невидимой нам со своих мест. — Все литанки? И все почётные граждане?.. Вдвойне интересно…

— Это всё моя вина, — покачал я головой в показном покаянии, принимая игру офицера. — Обожаю литанок. Ничего не могу с собой поделать. А они отвечают мне взаимностью. Особенно почётные граждане. Или вы что-то имеете против литанок?..

— Ну что вы! Разумеется, я люблю женщин… Но вы хотите сказать, что они все — буквально все — отвечают вам взаимностью? В смысле, эти девять женщин — ваши?

— Да. Это мои женщины.

— Странно… Нет, я только что изучил эти новые постановления литанского парламента. И про «непарные семьи». И про «официальных любовниц». Но вот в упор не понимаю, как всё это работает. Ладно, литанцы пытаются подражать Республике. Но ведь ещё пару лет назад отношения в их обществе не сильно отличались от наших! Никаких множественных семей! Как мог за неполные два года поменяться сам менталитет?..

— Господин Волнов, вы предвзяты. У вас на глазах шторы. И знаете почему?

— Почему же? Расскажите, я весь внимание!

— Потому что большинство мужчин и женщин по факту полигамны! Если копнуть глубже и официально вскрыть всех любовников и любовниц — постоянных и сиюминутных — любой мир превратится в сложную вязь социальных связей, где почти все… простите за нелитературное слово… давно уже перетрахались.

С пару секунд офицер с видимым ошеломлением смотрел на меня, явно обдумывая услышанное, после чего откинулся на спинку кресла и натурально расхохотался. Его так проняло, что даже вопрос с той стороны не смог вывести особиста из истерического состояния. Наконец отсмеявшись, странный контрразведчик вытер выступившие слёзы и подался вперёд.

— А в Литании, выходит, всю эту вязь узаконили? И вы везёте на Ясень своих… — он опять едва не сорвался на смех. — Ранее неофициальных… любовниц? И как они — друг дружку не поубивали по дороге?

— Да нет, офицер. Тут ведь ещё многое зависит от мужчины. Не всякий сможет найти компромисс со всеми и утолить все их потребности… которых, как понимаете, у девяти женщин в девять раз больше стандартных.

— Ну вы и юморист, господин Познань… — протянул Волнов, чуть вновь не зашедшийся в смехе. — Как и эти литанцы… Не возражаете, если я к вам в гости наведаюсь немного погодя?

— Разумеется, приходите. Заодно поведаете нам свежие новости, и что у вас на самом деле стоит посмотреть — всё же вы местный, лучше всяких презентаций сможете нам всё растолковать.

— Надеюсь только, ваши подруги… не разбегутся… к моменту моего визита. Не разбегутся же?..

— В этом можете быть уверены. У нас серьёзные отношения.

— Ладно, ждите сегодня вечером, часов в восемь… Да, и на какой орбите предпочтёте оставить яхту?

— На орбите? Господин Волнов, я бы хотел посадить судно на планету.

Контрразведчик тут же сделался серьёзным. Весь его юморной настрой как ветром сдуло.

— Боюсь, это невозможно, господин Познань.

— Каковы причин? — я тоже подобрался.

— Причин много… Ваш корабль… На нём системы радиоэлектронной и гравиэлектронной борьбы уровня лёгкого корвета РЭБ. Военного корвета! Бронирование нестандартного вида, но также уровня военного борта. Эмиттеры защитного поля уровня фрегата, никак не ниже. Двигательные установки… Гоночного класса, фрегат за вами не угонится. Но они нестандартны, не сертифицированы в Конфедерации. У нас же… очень строгие экологические нормы. И вы должны понимать их природу — оттого и летите именно в Ясень. Урон атмосфере при входе туда корабля такого класса будет огромен. Озоновый слой, выжигание бесценного кислорода, минимальные, но тем не менее радиоактивные выбросы, возмущения магнитных полей планеты… У нас не принято сажать такие корабли на поверхность.

— Офицер, войдите в моё положение, — я подался вперёд и проникновенно, насколько это было возможно, продолжил. — У меня на борту девять женщин. У каждой свои тараканы. Мы более-менее притёрлись. Но то — на борту яхты, где есть все удобства. Никакая гостиница на поверхности не потянет такую семью со столь разнородными запросами!

— Вот как?.. Выходит, ваше хрупкое… семейное… равновесие зиждется на комфорте космической яхты экстра-класса?.. Нет, господин Познань, вашу ситуацию можно смело отдавать в головидение. Прямо так, даже без ретуширования. Ставить камеры на яхте и снимать сериал «Моя дружная литанская семья». Бешеная популярность вам обеспечена!

— Тем не менее я очень просил бы вас о совете. Или о содействии.

— Хорошо! Есть вариант, — офицер стукнул кулаком по невидимой отсюда столешнице. — Вот цифры. Это стоимость компенсаций. Поверьте, господин Познань, это минимальная из возможных сумм. Всё, что будет переведено вами, пойдёт на реальное дело. На прямое восстановление ущерба и на работу с зелёными насаждениями. За этим строго следит королевская семья и лично Её Высочество Наследная принцесса. Конечно, наши собственные дворяне… пользуются некоторыми преимуществами. Незаслуженными, на мой скромный взгляд. Но все гости планеты вынуждены оказываться в жёстких рамках. И поверьте, это всё, что я могу для вас сделать. Подобные исключения применяются только к дипломатам и визитам на высшем уровне.

Я изучил пришедший пакет. Да уж! На такое не рассчитывал. Порядок сумм был… космическим. Груз редкозёмов для моего корабля обошёлся бы дешевле. Но… это была моя идея — вырваться в Ясень, мне же за неё и расплачиваться. Благо, пока что только деньгами.

— Ладно, этот вариант рабочий, — несколько помрачнел я. — Благо, хотя бы ангар будет предоставлен… Хоть одной проблемой меньше.

— Эх, господин Познань! По сравнению с вашими амурными делами какой-то там ангар — это сущие мелочи! Тогда последний вопрос, господа. Что вы такое везёте в странной конструкции сферической формы, размещённой рядом с тренажёрной зоной?

— Это Сфера. Всего лишь Сфера.

— Что есть Сфера?

— Это сувенир. Очень красивые голографические проекции звёздных систем и опасные энергетические возмущения, на грани допустимых для обычного человека.

— И ради голограмм такое экранирование?..

— Это для обычных смертных там всё ограничено голограммами… А вообще-то в такой тренируются мечники, — я специально напустил в голос толику обиды, стараясь подчеркнуть ценность Сферы как экстравагантного сувенира. Не опасного агрегата для провозки контрабанды, а своего рода достопримечательности. Обида показалась мне очень уместной в деле пускания пыли в глаза.

— Вот как?.. Всё интересней и интересней… Капитан Гибенс, а что вы скажете насчёт этого странного «сувенира»?

— Скажу, что место действительно крайне интересное. И там действительно очень своеобразные голограммы, — пожал плечами разведчик, всё это время со скучающим видом наблюдавший наши странные переговоры.

— Это точно не вашбагаж? — последнее словосочетание офицер выделил интонацией.

— Господин Волнов, я бы не хотел обсуждать по космической связи вопросы моей миссии.

— Хорошо. Я вас понял… Ладно, господин Познань. Перевод в Коронный Банк прошёл, вопрос природоохранных компенсаций решён. Я даю вам посадочный коридор. Встретимся в восемь… В конце концов, так мне даже удобней будет вас навестить, господа, — ясенец уже хотел отключиться, но в последний момент не удержался от небольшой шпильки. — Всё же подумайте, господин Познань. Вам куда дешевле вышло бы организовать в Ясени… новую сеть… сексуальных знакомств, чем тащить сюда… старую.

А вот взгляд, которым ожёг нас контрразведчик, был отнюдь не весёлым. Серьёзный такой взгляд. Взвешивающий, точно на неких внутренних весах. Вот ведь странный тип! Я же, как только собеседник исчез, обратил свой взор на капитана.

— Стен, о чём вы там перемигивались с этим странным субъектом?

— Да ничего серьёзного… Это, Леон, как система опознавания свой-чужой, не более. Он понял, что я разведчик, я понял, что он разведчик. Всё.

— И всё же как-то странно он себя вёл… Вряд ли обычный силовик или чиновник станет столь развязно общаться, почитай, с чужими людьми, да ещё и с людьми, которые у него в разработке.

— Не скажи… После прохождения проверки на свой-чужой, он общался с нами как со своими. Это подтрунивание над тобой как раз отсюда. Это своего рода корпоративная солидарность. Что же до развязности… Скорее всего, он принадлежит к «золотым деткам». Вряд ли из военной среды… хотя всё возможно. Он мог просто играть. Очень уж похож на дворянина… Тут же все, кого ни пни, сплошь дворяне из древних семей. Наши древние такие же, но здесь у них об этом ещё и в паспорте написано. Ясеньцы этим на всю Конфедерацию кичатся. Это каждый безопасник знает — пусть о самом Ясени я знаю не так уж много.

— И всё же, сдаётся мне, что этот парень, пусть и играл в основном со мной, на деле искал ключик к тебе. Его шутовство — своего рода отвлекающий манёвр. Ему крайне интересно, что такого ты принёс в клювике. Так что не вокруг меня — вокруг тебя они будут бегать. Как минимум эти два дня. Потом уже не факт… А ты, Ми, что думаешь?

— Его шутовство, действительно, очень странное. Тут либо он избалован властью, либо играет и отвлекает внимание. Лично я тоже склоняюсь ко второму варианту… но и избалованность не стоит сбрасывать со счетов. Вёл он себя во всём, что касалось того же доступа на планету, крайне раскованно.

— Как интересно… — протянул разведчик, новым взглядом изучая Милену. — Почему мы с вами не общались так же плотно, как с другими женщинами Леона? Уверен, общение оказалось бы крайне плодотворным… Вы очень проницательная женщина, да ещё и прирождённый аналитик.

— Потому и не общались, Стен… Не забивай сейчас голову ни мне, ни себе. У тебя других проблем до крыши.

— Так зачем ему с тобой играть, Стен? Не объяснишь?

— Да всё просто, Леон, — хмыкнул мужчина. — Конфедерация не едина. Секретами никто друг с другом делиться без пущей надобности не спешит. Добыть секреты ССР ему было бы не лишне. Мы ведь и воюем частенько здесь, в Конфедерации, чего уж о каких-то шпионских играх говорить…

— Значит, сегодня он прибудет с визитом не на литанок смотреть. Сдаётся мне, тебя он будет сватать, господин капитан… А мы пока, как приземлимся, пройдёмся по гостиницам. Посмотрим, что тут, да как.

Само приземление прошло на удивление гладко. Нам выделили не просто место на космодроме — а обширный ангар, напичканный охранными системами. Ну, за те деньги, что я отвалил… Это шло по разряду незначительной мелочи. Лёгкий шаг навстречу, подчёркивающий уважение статуса — не более. Важным лично для меня оказался весьма символический характер проверки. Почитай, её и не было вовсе.

Зато после приземления в ангар заявилась целая делегация. На мощных бронированных катерах, с характерными представительскими обводами — она порядком заставила понервничать меня и моих кошек. Оказалось, напрасно: эти были не по нашу душу. Подтянутые парни с безумным количеством разнообразных средств связи встретили наших гостей, рассадили их по машинам и были таковы. К нам они даже не заглянули.

Я не стал прощаться с разведчиками. Постоял у люка, провожая их задумчивым взглядом. Только когда поймал серьёзный взгляд капитана, кивнул ему на прощание. Он понимающе ответил таким же кивком. Всё. Совместные приключения и масштабная пьянка вовсе не сделали нас друзьями. Мы и союзниками-то были временными. Однако интуиция молчала. Значит, в ближайшее время переживать за разведчиков не стоит. Они будут играть свою игру — иначе сами рискуют попасть в цепкие лапы местных безопасников. Те с удовольствием выпотрошат и их головы, и цифровые носители на предмет полезных Ясеню сведений — только благовидный повод дай… А сведениями разведчики без нужды делиться не собираются. Им ещё ответ перед своими держать. Следовательно, сдавать нас и через это подставляться им нет никакого резона.

По нашу душу прибыл лишь один таможенник. Окинул взглядом непривычные обводы совсем не маленькой яхты. Потыкал пиктограммы в открывшейся перед его лицом голографической сфере. Коротко пробежался по внутренним полостям корабля, используя любезно предоставленные по таможенному доступу данные нашего искина. Что интересно, Сферу он полностью проигнорировал. Только убедился, что она всё ещё расположена по заданным координатам. Задал скупые вопросы по целям нашего визита на планету. Уточнил состав экипажа. Немного удивился численному соотношению полов на корабле, а также тому, что экипажа как такового и нет вовсе — лишь подруги капитана. При таких масштабах яхты это действительно выглядело странным… Но масштаб интеллектуальных средств и средств автоматизации его впечатлил. Можно сказать, чиновник так высказал комплимент нашей интерактивной Ри — подчеркнул её высочайший профессионализм и незаурядный ум. Валери не замедлила поблагодарить мужчину за комплимент, от чего тот окончательно растаял. Похоже, искины ещё никогда не благодарили его за подобную малость. Особенно искины с явно выраженными качествами личности, да ещё и в образе милой и обаятельной девушки. На этом таможенные процедуры можно было полагать законченными.

Что делать дальше, для нас вопрос не стоял. Разумеется, отправляться в город! На свою первую и от того особенно желанную экскурсию. Конечно, до визита безопасника оставалось ещё больше четырёх часов, но кто сказал, что выбирать гостиницу — это быстро⁈ Поэтому, оставив корабль на попечение Викеры и Ри, мы выдвинулись в город на яхтенном катере. Это был ещё один неоспоримый плюс посадки на планете — не придётся пользоваться местным транспортом.

Едва расселись в катере, кошки, узрев меня за пультом, не преминули сострить:

— Что, кот, получил права на яхту и сразу вообразил себя космическим волком? — это язва-Сай.

— Пустил бы за пульты Мису. Или думаешь, раз с ней спишь, тоже гонщиком стал? — а это выступила вторая снежка, Лай.

— Цыц, рыжие! — разогнала всех по лавкам Мисель. — Не троньте моего ученика! Я сама его пилотажному делу обучала… в перерывах между постелью. Как умеет, так и поведёт.

Кошки зафыркали, но отвечать не стали. Им было хорошо известно, что пилотирую я нормально. И крейсер под командой имел… даже три крейсера. Но сильно давить на этот факт биографии не стоило. Валькирии запросто могли начать сыпать шутками на тему, что ещё неизвестно, кто там кем командовал. Тёмная Мать ведь не просто рядом сидела. Все видели наш командный кокон, и нас в нём в обнимку. А раз так, доподлинно доказать что-либо невозможно… Знаем, проходили. Хотя на самом деле сёстры были ужасно рады, что мы уже на планете. И им было откровенно плевать, кто там за пультами. Сами они за руль не спешили — им было куда интересней изучать местные достопримечательности. Даже Миска — чего уж об остальных говорить⁈

Наш катер имел стандартную компоновку салона. Кресла, как в десантном самолёте, жались спинками к бортам, поэтому все пассажиры оказывались лицом друг к другу. В передней и задней части аппарат венчали полусферы — спереди там располагалось место пилота, а сзади продолжались змейки кресел, последние из которых смыкались подлокотниками. Едва мы взлетели, перед сёстрами, по центру салона, развернулась голографическая сфера, транслирующая невероятной чёткости забортную картинку. Разумеется, кошек в первую очередь интересовали красочные виды. «Подруливая» настройками приближения, валькирии погрузились в созерцание местных достопримечательностей. Ну а круговое расположение кресел весьма способствовало совместному обсуждению. Только пилот выпадал.

А посмотреть, в самом деле, было на что. Сами по себе проносящиеся под нами лесные массивы вряд ли впечатлили бы привычных к девственной природе девчонок. А вот органично вплетённые в зелень дерев драгоценные камни родовых усадеб и замков — вполне. Ведь все они были выполнены в стиле ветхого прошлого. По мне, так присутствовал даже некоторый перебор со стилизацией. Все эти тяжеловесные глыбы оснований и стен, массивные, давящие на восприятие прямоугольники построек. И даже когда они оказывались более современными, воздушными и невесомыми, масштабные купола и колоннады всё равно продолжали давить стариной. Да, купола тут почему-то были повсюду — безотносительно к религии.

При этом каждая постройка казалась органичной частью окружающего её ландшафта, и была в этом смысле совершенно уникальной. Здесь не строили мрачных замков, выглядевших все на одно лицо, единственная цель которых — являть собой узел обороны и опорную точку для нападения на соседей. Отсюда любое строение своим обликом было обязано не столько жестокой целесообразности, сколько общему антуражу природных и рукотворных форм. Так, изгиб реки порождал такой же изгиб, но уже в облике стен или зданий. А мощный утёс прорастал продолжением каменных стен — даже по материалу похожих на приютивший их склон. И чем новее была архитектура, тем больше деталей ландшафта находило воплощение в постройках. Ясень не сейчас превратился в жемчужину, он таким создавался с самых древних времён — и именно это поражало больше всего.

В самом деле, можно создать любые формы, перестроить под новый, более актуальный вид. Под данность моде. Но где тогда окажется преемственность? В чём проявится традиция? На Ясени же традицией и преемственностью был пронизан сам воздух. Ими дышал целый древний народ. Монархия при таком раскладе вовсе не казалась анахронизмом. Ясеньцы испокон веков являлись такими — прирождёнными традиционалистами.

— Ты знаешь, Кошак, — подвела итог бурному обсуждению Лайна. — Я вынуждена признать, что ты привёз нас в по-настоящему интересный мир. Мне, как архитектору, он кажется воплощённой сказкой. Даже у нас, в Республике, не смогли сохранить такой преемственности форм. А уж их органичное слияние с ландшафтом… А ландшафта — с архитектурными формами… Всё здесь будто дышит гармонией, ясеньцы умудряются поддерживать единство природного и рукотворного, и так — во многих коленах! Можно скинуть всё на нашу Эпохальную Революцию. Но даже планеты-прародительницы не настолько гармоничны — а ведь их почти не бомбили!

— Я слышал, Метиллии когда-то сильно досталось…

— Да, но это произошло задолго до Революции. Потом имелись тысячелетия, чтобы привести всё в первозданный вид… что метиллии и сделали. Ведь сделали, Тиш?..

— Да. Я изучала историю своей ветви… настолько глубоко, насколько это вообще возможно. Предки действительно восстановили Метиллию. Но о гармоничности с природой там речи никогда не шло. Метиллия — это в первую очередь плацдарм, вместилище основы нашей космической цивилизации, поставившей всё на рывок к звёздам. Там не до природных красот было. Предки именно рвались вдаль, к новым мирам. Земля была изрыта до самой магмы. Заводы, полигоны, стартовые комплексы, оружейные батареи невиданной мощи… Как понимаете, всё это не способствовало старине. Только будущее, только космос. Мы видели смысл именно в этом.

Говоря «мы», Триша очевидным образом имела в виду всю цивилизацию Конгломерации Метиллия.

— Хорошо, космодром они замаскировали особой расцветкой посадочных квадратов и аутентичными ангарами, но что у них по промышленности? — в Лайне продолжал говорить профессионал, она очень близко к сердцу приняла увиденное.

Тут следовало признать, что всевозможные буклеты и голографические короткометражки не передавали и десятой доли той атмосферы, что предстала перед нами здесь, на планете. Почему-то в сети всё шло урывками, не давало общей картины. Её можно было увидеть лишь вживую. Или сами ясеньцы настолько привыкли к собственному образу жизни и к архитектуре, что просто не считали нужным показывать именно общий ракурс?.. Ещё и подход телевизионщиков и рекламщиков всех времён и народов вносил свой вклад — они искали некую изюминку и всячески выпячивали её — такой, какой себе представляли. Системность, внутри которой изюминка жила, удивительным образом оставалась за кадром.

— Возможно, под землёй? — предположила Сайна.

— Или на других планетах. Скажем, на искусственном спутнике, — вторила ей Рита.

— Это сейчас. А раньше? Им же нужно было сначала развить эти производства — до выноса за орбиту! Чтобы этот мир мог на что-то претендовать, он просто обязан был родиться индустриальным, — не унималась порядком разошедшаяся Тиш.

— Не понимаю природы вашего спора, кошки. Вы рассуждаете, как какие-то внешницы, — заметил я, иронично зыркнув на попутчиц.

— Ща огребёшь! — ну точно, Триша совсем с цепи сорвалась… Не иначе, под влиянием воспоминаний о прошлом собственной ветви.

— Пусть скажет, что хотел, — предостерегающе подняла ладонь Ми. — Ты ведь что-то хотел сказать? Осчастливить всех нас очередной эпохальной мудростью?

— Я не льщу себе и не имею иллюзий на свой счёт, — покачал головой, становясь серьёзным. Пока серьёзным. — Та мудрость, которой я хочу поделиться, рождена не мной.

— А кем же? — даже Сайне стало любопытно.

— Республикой НОЧ, — и пафосно воздел палец к небесам.

— Не ёрничай.

— И в мыслях не было. Помнится, на Экспозиции Синергии чётко говорилось, что прочее, условно независимое, человечество образовалось в результате Эпохальной Революции, когда целые миры откололись от метрополии. И теперь Республика только и занята тем, чтобы восстановить былое единство человеческой ветви.

В летящем аппарате повисла звенящая тишина. У Триши просто отвалилась челюсть, да и остальные выглядели ошеломлёнными.

— Кошак. Вот ты это сейчас серьёзно? — подозрительно посверкивая на меня глазками, вопрошала Милена.

— Абсолютно. Я это слышал своими собственными ушами.

— Нет, что слышал — оно понятно. Но сам точно разделяешь этот тезис?

— Скажу так: я не увидел ни одного противоречия такому подходу. Даже то, что прошлый ареал обитания человечества за эти годы расширился — не противоречит исходному тезису. А моя Земля… там учёные считают одной из вероятных причин появления жизни её занос извне, то есть из космоса. А если из космоса в какой-то момент «занесло» бактерии, то что мешало чуть позже «занестись» человеку?.. Тоже из космоса. Своим ходом. Теперь ещё и Ясень… Уж с ним-то точно тезис про завоз человека извне получает железобетонное подтверждение. Тут вопрос только, откуда этот человек «занёсся» — из Республики или из свободных Планетарных образований?

— Ты полагаешь, ясеньцы пришли в этот мир, будучи уже достаточно развитыми?

— Ну да. Как вариант, мир им понравился, и они решили основать здесь столицу. Или были какие-то ещё экономические или транспортные преимущества. Или даже политические. Мы же не знаем, что на самом деле тут произошло. Кстати, кто-то мог запросто отколоться от другого Планетарного образования. Какая-нибудь проигравшая битву за власть группировка. Тех же монархистов, получивших в своих мирах капиталистическую революцию, но вцепившихся в часть планет и отстоявших здесь свой строй. Произошло отпочкование, и как результат — новая Столица. Да ещё и построенная наиболее повёрнутыми на монархии и традициях ясеньцами.

— Очень убедительная версия… — протянула Лайна как-то странно меня разглядывая.

— Что смотришь, кошка? Народ, в недрах которого я воспитывался, имел минимум три волны политической эмиграции за границу. Одна из них как раз и случилась из-за революции… Только построить своё государство им было негде. Планета уже давно была поделена между народами. А тут — почему нет? Космос — не планета.

— Ладно, убедил, — это уже Триша. — Только я всё равно ощутила иронию в твоих словах.

— Ну так это вы должны мне доказывать, что мы сейчас летим по случайно отколовшемуся когда-то миру. Мне эта смена ролей действительно кажется забавной.

— Ладно, прощён, — Ми улыбалась. — Ты только на будущее с такими святыми вещами, как основа Экспансии, не шути. Мы тоже верим в единство судьбы человечества. Только, как ты правильно отметил, с тех пор столько воды утекло… Да и не все человеческие миры входили в Старую Республику. Некоторые оказались так далеко от коммуникаций, что выпали из поля зрения метрополии ещё при её жизни. Как видишь, мы более широко подходим к вопросу, не зацикливаемся на фанатичных догмах. Изучаем все варианты.

— Ладно, кошки. Изучать будете позже. Сейчас мы уже идём на посадку. Кстати, а что по поводу происхождения ясеньцев говорят в их сети?

— А ты догадайся с трёх раз! — фыркнула Эйди.

— Дай угадаю… Ведут родословную от Большого Взрыва? И сразу с монархией родились?

По салону разлился звонкий смех довольных валькирий.

— Почти, — серьёзно кивнула Милаха. — От диких племён себя отмеряют. Про места строительства производств и космодромов, их зон отчуждения, говорят что-то невнятное. В общем, обычная в таких случаях пропаганда… Была бы возможность, отмерили бы и от Большого Взрыва.

— У нас в прошлом монархов сразу от Бога прослеживали. Даже во времена последней большой войны, в век зарождения реактивных моторов и начал космонавтики, многие в одной из развитых стран верили, что их Император произошёл от бога. Когда страна проиграла в войне, а Император отрёкся от своего божественного происхождения — из-за условий капитуляции — было много самоубийств. Люди не желали жить в мире с развенчанной идеей божественности правителя… Страна, кстати, называлась Япония. Мой первый наставник оттуда. Один из тех, кто проиграл в той войне.

Сёстры основательно загрузились.

— Да уж… Бывает же такое…. Но от Бога хотя бы есть какая-то поверхностная логика. От Большого Взрыва совсем уж дико. Где там место монарха было? — Лайна рассуждала вслух.

Кошки опять зафыркали, и мы, под их весёлый гомон, дружно вывалились из катера.

Первая гостиница-санаторий, которую выбрали, находилась в центральной части Столичного Городского Массива, сокращённо — СГМ. Чтобы не возникало кривотолков, от привычного понятия «массив» в ясеньском его варианте осталось только название. СГМ — как явление — выступал очередным предметом гордости ясеньцев и местной же достопримечательностью. Город, который не город. Вот так, без всякой ложной скромности. На деле СГМ представлял собой сложную вязь усадеб и торговых комплексов, размещённых прямо в лесном массиве. Можно было даже назвать этот город городом-садом — или городом-лесом, что точней. Сравнительно большие расстояния «разлёта» ключевых объектов жизнеобеспечения компенсировались прозрачными трубами скоростных воздушных трасс, со множеством ответвлений от основных магистралей. Прозрачная сеть нависала над городом-лесом, что та паутина. Особого шарма ей добавляли потоки снующих внутри труб аппаратов, гроздьями выстреливающихся в ответвления. Эдакая система оросительных каналов в действии… А иногда, когда выстреливаемые потоки достигали совсем уж неприличных объёмов, казалась, что сеть — это гигантская хлопушка, выбросившая на город океан конфетти.Странное, завораживающее зрелище…

Мы, в свою очередь, успели побывать и в недрах трубы, и в роли выстреливаемых наружу хлопьев. И вот теперь направлялись к утопающему в зелёных кронах помпезному сооружению, радующему глаз весёленькой бело-оранжевой расцветкой. Здесь было всё, что ожидаешь от роскошного особняка — колонны, арки, стрельчатые окна. При этом здание оказывалось органично вплетено в первозданную зелень. На дорожках — ярко-зелёная, сочного оттенка трава, упругая, что та проволока, распрямляющаяся сразу, как только убираешь ногу. Между дорожек тоже трава, но теперь уже более привычного оттенка. Тут и там — аккуратные воздушные беседки. Ну а если оглянуться назад, то с любой стороны взгляд утыкается во вздымающуюся к небесам громаду леса. Так что кажется, будто гостиница раскинулась на гигантской лесной поляне, и ничего окрест, помимо лесной дымки, и нет вовсе. Какой город? Какие скоростные трассы? Только лес и тишина.

В то же время всё было странным, непривычным, каким-то даже броским. Не было ощущения естественности окружающего леса. Да и прозрачные трубы над городом нет-нет, да заявляли о себе очередной порцией разноцветного конфетти. Или это мы просто слишком привередливы?.. Привыкли с кошками к лесу вокруг Базы — самому настоящему, из следов человеческой деятельности в котором лишь протоптанные человеком тропы, да редкие следы гравитационных струй. Здесь же всё казалось нарочитым, имитационным, показным. По-моему, все ощутили это одновременно, потому что сразу начали переглядываться, и до самого здания шли в звенящей тишине.

На ресепшене нас встретил администратор. Он сидел не у стойки, которой не было, а за столиком у камина. Мужчина со всем радушием поднялся нам навстречу… и тут же завис в ступоре. Да уж, со стороны наша композиция смотрелась весьма эффектно! Впереди я, под руку с Миленой и Тришей. Следом — остальные, обступившие нас привычным полумесяцем стайного построения, остриями обращённого к распорядителю. И да, все кошки — в разнообразных платьицах и брючных костюмчиках.

Кстати, заставив их всех приодеться, я заметил, что многие подсознательно всё равно тяготеют к официальному стилю. Поэтому предпочитают брючки и пиджачки. Из платьев сёстры тоже предпочитали длинные, коктейльные, с юбкой карандашом. Так, Милена щеголяла в платье чёрного с блёстками цвета, с глубоким разрезом до середины бедра с правой стороны. А вот Триша нацепила брючный костюм, и смотрелась теперь… нет, не деловой леди, а натуральным наёмным убийцей. Такие девчонки в земном кино изображаются отрицательными персонажами, зачастую таская в руках тяжеленные, отнюдь не дамские, пистолеты… Но даже так эффектно подчёркнутая природная красота республиканок производила на мужчин эффект разорвавшейся бомбы — которая с приставкой «секс». Валькирии ведь даже косметику не использовали! А теперь представьте весь этот цветник, единым фронтом выстроившийся вокруг единственного среди них мужчины. Так обычно выглядит семейное фото…

Встретив подобное фото в реальной жизни, распорядитель далеко не сразу справился с собой. Как нормального мужика, его вид эффектного построения неземных красавиц поразил до глубины души.

— Кхм… эгм… вы… хотели бы остановиться у нас?.. — наконец прокашлявшись, начал администратор.

— Пока выбираем. Присматриваемся, — важно кивнул я, и полвзглядом не показав своих истинных эмоций. — Что бы вы могли предложить?

— Простите, но… кхм… сколько номеров вы планируете занять?

— Как сколько?.. — нахмурилась моя сестра по наставнице. — Разумеется… один!

— Большой, — почему-то сочла необходимым добить парня Милена.

— Кхм… один… для всех?.. — почему-то уточнил мужчина, странно поглядывая на меня.

— Да. Мы вместе… как вы могли заметить, — подтвердил я, и не собираясь помогать распорядителю собрать рвущийся на части шаблон.

— В Королевском Люксе… три большие двуспальные кровати…. — вновь замямлил он.

— Насколько большие? — деловито поинтересовалась Сайна, венчающая правый зубец полумесяца.

— Кхм… мне нужно уточнить…

— Да вы так скажите, на глазок. Мы туда хотя бы… ну, например, вчетвером… нет, впятером… влезем? — Лайна в другом зубце говорила, что-то прикидывая в уме.

— Думаю, влезете… А вы как, по горизонтали или по вертикали хотите разместиться?

Последний вопрос даже меня поставил в тупик. Видимо, мужику было совсем плохо. Он всё же до последнего пытался втиснуть нашу компанию в свой шаблон. А так как она туда ну никак не влезала, вопросы становились всё глупей и глупей.

— Вот вы как спросите!.. — из-за моего плеча высунулась Эйди. Эта чертовка уже поняла, в каком состоянии пребывает мужчина, а потому продолжила свою игру. — Разумеется, вдоль и поперёк.

— Да-да! Мы его будем пользовать вдоль и поперёк! — это не удержалась от реплики Лита, и после неё все кошки дружно грохнули.

К чести администратора будет сказано, покрасневший мужчина всё же подобрал отвалившуюся челюсть. И даже смог выдать вполне дельное предложение.

— А давайте вы… сами посмотрите номер… и решите… — если бы он на этом остановился, всё прозвучало бы вполне буднично, но мужчина почему-то опять начал тупить и добавил, — … вдоль или поперёк…

Сайна согнулась пополам, не выдержав рвущегося наружу смеха. Построение тут же рассыпалось. Валькирии смеялись в голос, не в силах больше сдерживаться. Они уже убедились на примере наших недавних гостей, насколько сильно́менталитетное расхождение двух человеческих рас. Но даже так примеры «на тему» всё равно порождали истерику — юмористическую или трагическую, тут уже как пойдёт.

Так, продолжая третировать ни в чём не повинного парня, мы и поднялись в номер. Осмотрелись. Что ж, роскошно. Помпезно и роскошно. Но пусто.

— А где камин? У нас на яхте он в каждой каюте! — Эйди была в шоке. Нет, не так она представляла себе номер люкс!

— А тренировочная зона? Не на ковре же нам устраивать спарринги? — Триша тоже думала в этот момент о своём, о женском.

— Так, а где в вашей гостинице бассейн? — деловито поинтересовалась Лита, уже успевшая пробежаться по каждому из вспомогательных помещений.

— Камин?.. Тренировочная зона?.. Бассейн?.. Но… — распорядитель обомлел. — У нас ничего такого нет.

Кошки замерли. Все. Кто до этого разговаривал, замолчали, кто ходил, остановились. Все взоры устремились на администратора.

— Как нет тренировочной зоны⁈. — даже Милену проняло.

Сыграть подобную реакцию невозможно. Это дошло даже до и без того ошарашенного нашим напором и нестандартностью ситуации распорядителя. Он набрал в лёгкие воздух и на выдохе проговорил:

— Простите, уважаемые дамы… и господин… но в нашей гостинице нет тренировочной зоны… для спаррингов, — а потом заметно тише добавил. — Как и бассейна с камином…

— Кошак, куда ты нас привёз⁈ — Рита хмурилась за всех. — Я вообще-то редко возмущаюсь… но это ни в какие ворота не лезет!

— Так, кошки, подождите! Мы сейчас всё узнаем, — и уже к администратору, стараясь не сорваться на рык. — Прошу вас, как специалиста в гостиничном бизнесе, посоветовать, где поблизости есть гостиница с тренировочной зоной и бассейном…

— И камином!.. — хмуро рыкнула Эйди.

— Да, и камином в номере… хотя бы номере люкс.

Распорядитель замялся. Потом просиял.

— В гостиницах у моря точно будут бассейны. Камины… можно встретить на севере, где расположена зона снегов…

— А тренировочная зона?..

— Я о таких гостиницах не знаю… — тяжело вздохнул наш провожатый, почему-то отступая на шаг. Видимо, что-то такое почувствовал в моих кошках. Или во мне — от них мне передалось горячее недовольство. Так бывает в семьях или тесных компаниях, когда недовольство одного становится достоянием всех.

— Да уж… — протянула Лайна. — Приехали…

— Можно снять дом… — задумчиво протянул я, посматривая на распорядителя, который только плечами пожал.

— И какова гарантия, что там окажется все необходимое?

— На Занайе у тебя не было бассейна, — проговорил я.

— Не было. Но там была тренировочная зона… и дровяная печь, заменяющая камин. Ну ладно, я бы могла обойтись без камина, признаю. Но без тренировочной зоны…

— Возможно, какие-то заведения спортивной направленности?..

— Возможно. Где на нас будут глазеть все постояльцы. Оно мне надо? И не потрахаешься нормально после спарринга…

Последний довод Лайны стал для Ясеня роковым. Мы извинились перед распорядителем и убыли на катер. Всю дорогу до яхты провели в молчании. Только на подлёте я поднял взгляд на Милену и ровно проговорил:

— Мы будем жить на яхте.

— В туристических документах было про гостиницу и обязательное уведомление сотрудников космопорта о месте нашего временного пребывания… — Эйди, как оказалось, и здесь времени зря не теряла.

— Плевать. Сообщим в космопорт, что будем жить на яхте. Столько заплатили — их гостиницы не обеднеют.

Примерно то же самое время, специальная гостиница Коронной Службы.

Капитан Стен Гибенс думал. Обычно он старался использовать всё свободное время для анализа, но с ясеньцами это оказывалось той ещё задачкой. Почти каждая минута была расписана. Почти постоянно с «дорогими гостями» кто-то беседовал. В машинах, во время роскошного обеда, после заселения в не менее роскошные номера — всегда рядом кто-то был и старался вывести на разговор. Местные службисты мягко и ненавязчиво пытались дознаться до секретов, добытых разведчиками в Республике. И ведь им не объяснишь, что секретов этих — с гулькин нос! Даже если выложить их все, всё равно не поверят!

Парни как раз были на очередной такой «беседе»… Ясеньцы всё выстроили грамотно. Не допрос — беседа. Правда, каждый раз со всё более высокопоставленными функционерами Коронной Службы… Интересно, если так и дальше пойдёт, их сама Королева тоже примет? Чтобы окончательно вывести из равновесия, заставить сорваться, выложить сокровенное? Однако формально всё было организовано так, что и не придерёшься.

И опытный разведчик со всей кристальной ясностью осознал: они не отстанут. Завтра, край — послезавтра, в Ясень прибудет официальная делегация его Планетарного образования. До этого времени всё и должно случиться. Если не удастся достучаться до «сознательности», не удастся вывести на откровенность, они используют то, что единственное возможно без применения жёстких методов — попытаются снять данные с информационных носителей. О наличии подобных ясеньцы были прекрасно осведомлены, выявили ещё при первом сканировании. Попытались считать дистанционно, но там стояла серьёзная защита от такого считывания. Так что дорога одна — брать, и физически переписывать. А это значит, что сегодня ночью их по-любому временно выведут из игры. Без всякого шума и пыли. Просто усыпят, и сделают с устройствами всё, что им нужно. Потом вернут, как будто ничего и не было. Сам Гибенс сделал бы точно так же.

Можно было начать возмущаться. Даже учредить какое-то дежурство. Но никаких внятных технических средств в их распоряжении не было. Всё осталось на изъятом Республикой корабле. А значит, их всё равно устранят, невзирая ни на какие меры предосторожности. Эта гостиница, от подвала и до чердака — вотчина ясеньской контрразведки. Здесь всё подчинено цели обработки гостей в нужном им духе. Поэтому на взгляд опытного разведчика следовало… расслабиться и получать удовольствие. Почти так же, как поступили его парни на яхте эксцентричного республиканца. Только секс им никто предлагать не станет… Хотя чем чёрт не шутит!

Раздался ненавязчивый стук в дверь. Посмеиваясь своим мыслям, капитан направился к выходу. Время, отведённое на приведение себя в порядок перед очередной «беседой», вышло. Его уже ждали. Что ж, всё-таки он у союзников. Как бы ни сложились обстоятельства, а Ясень — член Конфедерации. Полученная от его парней информация в конечном счёте послужит их общему делу. Ну а Меч Республики… этот жук сто процентов прав, используя их в качестве отвлекающего фактора. Сейчас Коронной Службе нет никакого дела до эксцентричного капитана, путешествующего по космосу в компании девяти красоток. Сейчас все взоры прикованы к нему и его парням. Даже после донесения на имя аж целой Королевы, которое он уже продумал и подготовит завтра, местные спохватятся далеко не сразу… Ну что же, будет и им сладкая месть. Если бы их с парнями непрерывно не допрашивали, если бы дали немного прийти в себя, собраться с мыслями — всё могло сложиться иначе. Он лично бы вышел на местного заправилу и в частной беседе настоятельно порекомендовал бы обратить самое пристальное внимание на истинного виновника торжества. Но пусть всё идёт, как идёт. Пусть его собственный куратор, по прибытии на Ясень, начинает эту игру, а он — пас. Идите вы все… на четыре буквы ясеньского алфавита!

Сноски:

(2) Особист — так по традиции именуется представитель спецслужб в войсках. Особист при этом следит за ситуацией с преступностью во вверенных ему войсковых частях. Слово это вошло в русский язык и стало нарицательным во времена СССР. Особист — сокращение от должности представителя Особого отдела КГБ в войсковой части. Справедливости ради следует отметить, что в те далёкие времена особисты не ограничивались одним лишь формальным надзором за преступностью и ведением дознания. Зачастую наряду с замполитами они имели развитую сеть осведомителей во вверенной части и даже занимались профилактикой преступлений. Очевидно, что положение ясеньского контрразведчика вряд ли будет совпадать с таковым земного особиста, и Леон просто называет привычным ему словом схожее социальное явление.