Эйрин и Залкос, бог Хаоса

Глава 8. Эридан

«О боги, какая же она сладкая!»

Эридан накрывал Эйрин своим телом, и каждое прикосновение к её коже вызывало в нём бурю эмоций, которая становилась всё сильнее. Он чувствовал, как его страсть к ней поглощает его с головой, словно волна, готовая смести всё на своём пути. Но в её глазах он заметил что-то, что заставило его сердце сжаться. Она была не совсем с ним, её мысли, казалось, были где-то далеко, и на её нежном лице читались следы страдания, смешанные с наслаждением.

«Что с тобой, Эйрин?» — думал он, когда её взгляд скользнул мимо него, словно она искала кого-то другого. Каждый раз, когда он прикасался к ней, он ощущал, как её тело реагирует, но в её глазах была тень боли, которую он не мог игнорировать. Это было как нож, вонзающийся в его грудь, но в то же время его собственное желание распалялось в нём ненасытным огнём, который требовал выхода.

Каждый её вздох, каждый стон напоминали ему о том, что он должен быть осторожным, чтобы не причинить ей ещё больше боли, но в то же время он не мог сдерживать свою страсть. Но вместо того чтобы просто продолжать, он понял, что должен сделать что-то иное. Он не мог заставить её забыть о том, что её мучило, но мог предложить ей физическое наслаждение, которое отвлечёт её от боли.

Он начал целовать её грудь, лаская языком затвердевшие соски, а пальцами нашёл её чувствительную точку между ног, от чего Эйрин вздрогнула, и он почувствовал, как её тело отвечает на его прикосновения. Он знал, что должен делать это осторожно, чтобы не напоминать ей о том, что её мучает, чтобы она могла отдаться этому моменту.

Эридан продолжал, его губы находили каждый сантиметр её кожи, оставляя поцелуи, которые должны были отвлечь её от мыслей о прошлом. Он знал, что это не решит её проблемы, но надеялся, что хотя бы на мгновение она сможет забыть о боли и просто насладиться каждым мгновением, которое они проводили вместе.

— Я здесь, — шептал он, когда его пальцы продолжали ласкать её сокровенное местечко, заставляя её стонать и выгибать спину, — и я сделаю всё, чтобы ты испытала настоящее счастье.

Он чувствовал, как её дыхание учащается, как её тело начинает расслабляться под его прикосновениями. Это было то, что ему нужно было сделать — не просто удовлетворить свои желания, но и подарить ей радость, помочь ей забыть о её страданиях.

— Эридан, — горячо прошептала она, и этот звук пробежал мурашками по его коже.

— Эйрин, — тихо ответил он, — не думай ни о чём, просто расслабься и позволь себе быть здесь и сейчас, со мной.

Её вздохи стали прерывистыми и горячими, и она забилась в сладкой судороге, от чего он ощутил, как его собственное пламя распалилось до предела.

И, не в силах сдержать себя, он подхватил на руки её дрожащее от наслаждения хрупкое тельце и поставил на четвереньки, развернув лицом к себе.

— Не бойся, — прошептал он, поднося свой напряжённый вздрагивающий от предвкушения орган к её полуоткрытым губам, поймав её растерянный взгляд, затуманившийся от пережитого блаженства. — Просто… возьми его в ротик.

«Такая послушная девочка… такая доверчивая, такая податливая», — проносилось у него в голове, когда она коснулась губами его каменного достоинства, и он, приподняв её голову, медленно погрузился в её рот, заставив её замычать от удивления.

— Молодец, — похвалил он, погладив её волосы, и начал двигать бёдрами, сгорая от возбуждения и нетерпения.

Эйрин быстро сообразила, чего он от неё хотел, и втянулась в процесс с удивительным воодушевлением, инстинктивно помогая себе рукой.

Эридан крепче сжал её ладонь вокруг своего ствола и начал водить ею, в то время как её губы ласкали его с порочным упоением.

— Да, вот так, — простонал он, взяв её за волосы, и стал двигаться быстрее, стараясь добраться до её горла. — Расслабься, малышка, заглатывай глубже… О-о-о да… О боги, как же это прекрасно!

Эйрин послушно исполняла всё, что он говорил, и он чувствовал, что теряет контроль, срываясь на бешеный темп, и страстные звуки, которыми сопровождались его движения, добавляли огня в захлестнувшее его сумасшествие.

Сделав последний толчок, он замер, прижав к себе её голову и заставляя принять в себя всю его похоть до последней капли. И она беспомощно повиновалась, а когда он наконец отстранился, заглянула ему в лицо мутными глазами, на которых выступили слёзы.

Эридан склонился к ней и слизал языком солёные дорожки с её щёк, после чего, перевернув её обессиленное тело на спину, принялся покрывать влажными поцелуями её шею и грудь, спускаясь к животу, снова находя пальцами её чувствительное местечко, и, когда он добрался до него языком, Эйрин судорожно вздохнула и вздрогнула всем телом.

Его руки легли на её грудь, сжимая её маленькие напряжённые соски, и он, продолжая танцевать языком вокруг её чувствительного бугорка, с наслаждением ощущал, как она трепетно реагирует на каждое его прикосновение.

— Ты такая сладкая, — он не удержался от восторженного комментария, на мгновение оторвавшись от неё, и когда она ответила ему тихим вздохом, поспешил вернуться к своим упоительным ласкам.

Она зарылась пальцами в его волосы, что лишь подстегнуло его страсть, и вскоре с её губ сорвался сладострастный стон, и она сжала его голову своими бёдрами, начав содрогаться от наслаждения.

Выскользнув из её объятий, он накрыл её своим телом и жадно припал к её полуоткрытым губам, слившись с ней в долгом пламенном поцелуе, чувствуя, как она обмякает в его руках, доведённая его ласками до вершины блаженства.

Он лёг рядом с ней и начал нежно гладить её по голове, и она тихо и жалобно прошептала:

— Эридан… пожалуйста, не уходи.

Он не смог сдержать удивлённую усмешку и поспешил прижать её к себе, крепко обняв одной рукой и уложив её голову себе на грудь.

— Я никуда не уйду, милая, — произнёс он, ласково поглаживая её плечи, — я буду с тобой, буду охранять твой сон.

Эйрин обняла его в ответ, и Эридан, ощущая её успокаивающееся дыхание, накрыл их обоих одеялом, наслаждаясь теплом и близостью её хрупкого тела, и на мгновение его совесть больно кольнуло — от мысли о её уязвимости и беззащитности, о том, как она открылась ему, доверила свою чистую душу, в то время как он просто желал позабавиться. И он чувствовал, что после пережитого его желание лишь возросло: она оказалась славной игрушкой, и он был намерен воспользоваться ей по полной.