Эйрин и Залкос, бог Хаоса

Глава 35

Эйрин разбудил шум водопада, и, открыв глаза, она в изумлении уставилась на прекрасный горный поток, ниспадающий прямо перед ней с высоких скал. В воздухе витал аромат свежести и свободы, холодные брызги касались её лица, смывая остатки сладкого сна, которым ей казалось пребывание в звёздных владениях бога Хаоса.

Но, приподнявшись на локтях и оглядевшись, она увидела его самого: он сидел на зелёной траве рядом с ней и выглядел усталым и угрюмым.

— Залкос, что случилось? — с тревогой и заботой в голосе спросила она.

Он обернулся к ней, и его лицо просияло, даже бездонная тьма, клубящаяся в глазницах, казалась нежным бархатом, на котором крохотными бриллиантами искрились далёкие звёзды.

— Ты проснулась, моя сладкая маленькая девочка, — низким соблазнительным голосом молвил он. — Я приготовил для тебя что-то особенное.

С этими словами он встал и небрежно взмахнул рукой, и рядом с ними на траве расстелилось белое полотно, уставленное красивыми керамическими тарелками с экзотическими фруктами и аппетитными десертами.

Эйрин широко улыбнулась, поражаясь его преображению: она всё ещё не верила в то, что жестокий бог Хаоса, презиравший её и насмехавшийся над её любовью, стал таким нежным и заботливым.

— Я сделаю для тебя всё, всё, что ты захочешь, — уставившись на неё полыхающим взглядом, твёрдо произнёс он. — Только будь моей.

— Я твоя, Залкос, — уверенно ответила она.

Он обворожительно улыбнулся и сказал:

— Тогда давай завтракать.

Они сели возле полотна, и Эйрин, только сейчас заметив, какое на ней красивое зелёное платье со шнуровкой, с удовольствием принялась за еду, чередуя сочные киви с воздушными эклерами и ломтики ананасов с шоколадным сыром.

— Это настоящее волшебство, — восторженно вымолвила она, прожевав растаявшее во рту пирожное.

— Ты же не забыла, что я бог? — мягко усмехнулся Залкос.

Насладившись завтраком, Эйрин потянулась к нему с благодарными объятиями, и он крепко сжал её в своих сильных руках.

— Любимый, точно всё в порядке? — осторожно осведомилась она, уткнувшись в его грудь, вспомнив, каким хмурым она его застала.

Он отстранился, взяв её за плечи, и поглядел в глаза, его лицо посерьёзнело.

— Эйрин, я должен тебе кое-что рассказать.

В её сердце всколыхнулся беспокойный трепет, но она решительно кивнула:

— Всё, что угодно.

Залкос вновь притянул её к себе и, пристроив её голову на своей груди, начал поглаживать её волосы и говорить, его голос был тяжёлым и мрачным:

— В стародавние времена я создал из частиц клубящейся тьмы демона-дракона Ксерона. Он должен был стать одним из моих воплощений, но Тамина, богиня Душ, наделила его разумом. Он стал слишком непредсказуем, и я запечатал его в Бездне, но, пока я жил в смертном теле, моя связь с магией была слаба, и Ксерон вырвался из заточения. Теперь, после моего примирения со Спиросом, демон-дракон восстал против меня, считая, что я предал собственную природу. И я должен его остановить, пока он не уничтожил весь Нижний мир… и то, что мне в нём дорого.

Бог Хаоса замолчал, и в воздухе повисла тишина, нарушаемая лишь звуками падающей воды.

Эйрин сильнее прижалась к нему, ощущая его тревогу.

— Что ты собираешься делать? — спросила она, стараясь сохранить спокойствие, хотя в душе её терзали страхи.

Залкос тяжело вздохнул.

— Я должен выследить его и уничтожить. Проблема в том, что он — мастер иллюзий, способный сливаться с тьмой и управлять страхами и желаниями противника, делая его уязвимым.

Эйрин задумалась.

— Но ведь ты обладаешь теми же способностями, — заметила она.

Он невесело усмехнулся:

— Когда я наделил это существо своей властью, я не рассчитывал, что он станет отдельной сущностью.

— То есть… ты хочешь сказать… что ему доступно то же, что и тебе? — её бросило в дрожь от страшной догадки, и Залкос поспешил успокоить её, крепче её обняв.

— Ты должна понять, что Ксерон — это частицы Хаоса в обличии могучего воина, способного принимать вид крылатого зверя. Единственный путь к его уничтожению — это заставить его обратно слиться с Хаосом, и всё было бы просто, не обладай он собственной душой. Тамина удружила, ничего не скажешь, и это ставит меня в тупик.

— Может быть, нам обратиться к самой Тамине? — несмело предложила Эйрин. — Она добрая богиня, я уверена, она поможет нам или хотя бы объяснит, что можно сделать в такой ситуации.

Залкос хмыкнул:

— Да, ты права. Но теперь, после нашего… хм… инцидента, я не могу просто так проникнуть в обитель Верховных богов.

— Мы могли бы вызвать её в святилище, — уже с большей уверенностью сказала Эйрин.

— Хорошо, — согласился бог Хаоса. — Так и поступим.

Она помолчала, а потом решила задать тревожащий вопрос, который назревал в её разуме:

— Залкос, скажи, а этот демон может причинить тебе какой-нибудь вред?

Тот ответил не сразу, и в его голосе слышались незнакомые нотки беспокойства:

— Да, он может использовать мои… страхи.

— Страхи? — не поверила Эйрин. — Какие страхи могут быть у бога?

Он вздохнул:

— Страх потерять контроль над своей неукротимой стихией. И… страх потерять тебя.

Она поглядела ему в глаза, не веря собственным ушам.

— Ты стала моей уязвимостью, Эйрин, — продолжил Залкос. — И Ксерон может заставить меня усомниться в том, что я смогу тебя защитить… в том числе от самого себя.

— Я верю в тебя! — горячо воскликнула Эйрин. — Верю в нас! И я буду с тобой, когда ты отправишься сражаться с демоном.

Бог Хаоса покачал головой:

— Ты не понимаешь, как это опасно…

— Понимаю, — перебила она, — но я тебя не оставлю. Никогда. Ты стал частью моей жизни, и я не могу просто наблюдать, как ты сражаешься с этим демоном в одиночку.

Залкос вновь обнял её, и в его объятиях она почувствовала тепло и поддержку.

— Хорошо, — сказал он смягчившимся голосом. — Но ты должна быть очень осторожна и всегда держаться рядом.

Эйрин уверенно кивнула.

— Мы найдем способ остановить его, — произнесла она, поднимая голову, чтобы встретиться с его взглядом. — Ты не будешь одинок на этом пути. А сейчас давай перенесёмся в святилище Энеко и Тамины и попробуем узнать, что делать с душой Ксерона.

Залкос улыбнулся, его лицо озарилось надеждой, а глаза наполнились решимостью. Он поднял руку, и пространство вокруг померкло во тьме.