Глава 11

Адриан

Неширокая дверь, лишенная всякого изящества и затейливых украшений, нашлась в углу. Собственно, дверь, рассчитанная на рабов и прислугу, на таких, каким я теперь стал, была в этом просторном вестибюле лишь одна.

Упер тяжелую корзину в стену, потянул за холодную ручку и попал в суету внутреннего двора. Кого тут только нет, и как не соответствует это место, объединяющее быт нескольких доходных домов, их внутреннему убранству. Под ногами утоптанная земля, на расположенных низко окнах невысоких сараев пышно разрослись цветы всех форм и размеров, не подходящие друг дружке ни по длине, ни по цвету.

Все суетятся, феи взлетают, так и норовя заломить прозрачные крылья о какую-нибудь преграду, гном куда-то катит бочонок с вином, едва не накрутив на него свою пышную бороду. Подростки из сословия небедных людей в закутке делят бутылку, наполненную черным как ночь пойлом, должно быть, в тайне от своих старших. И куда мне теперь? Где эта прачечная? Крадусь вдоль стены, развернувшись к ней задом, стараясь прикрыть перед корзиной.

— А ты кто? — донеслось откуда-то сбоку. Обернулся, стоят двое мужчин самого затрапезного вида. Мигом ко мне вернулась осанка из прошлой жизни.

— Меня зовут Адриан. А вас? Вы, должно быть, забыли представиться? Правильно я понимаю?

— Кому? Тебе? Ты чей вообще? В дом запрещено приглашать проститутов и уж, тем более, отсылать их по хозяйственным делам.

— Я не проститут. В этом доме живет моя госпожа.

— Он еще смеет лгать! А то я не знаю, откуда эти его штаны. Такие, якобы скромные, штаны носят только в нашем лучшем борделе. Сам видел, знаю, — нахал гордо вздернул голову, — Следующую клиентку приглядываешь? А может, клиента?

Я не выдержал, медленно поставил корзину на землю и от души вмазал идиоту по морде. Точнее, вмазал бы, если б не чертов ошейник. Сначала он задержал мой кулак, а потом и вовсе оглушил вспышкой острейшей боли. Мужик добавил сверху удар, и я завалился на землю.

— Мы тебя научим, как со свободными людьми разговаривать, — последовал короткий удар куда-то под ребра.

Зачем я только повёл себя сейчас как свободный? Еще и нахамил. Хотел же перетерпеть все это. Ведь другого шанса вернуть свободу, кроме как уговорить госпожу, у меня нет. Как ее хоть зовут-то, я ведь так и не знаю.

— Чей ты? — раздалось почти в ухо. Я промолчал.

— Где тебя ждет госпожа? Тьфу, клиентка?

Боль от воздействия ошейника чуть отступила. Нанести удар свободному представителю разумной расы невольник не имеет ни права, ни возможности.

Шерли

Магическим зрением сразу же нашла тоненькую серебряную нить, ведущую к моему невольнику. Пройдусь, узнаю, на что он там засмотрелся, пожурю и верну обратно домой. Уже скоро обед, а он, наверняка, голодный. Тем более, все равно надо бы узнать у фей, где расположен ближайший магазин готового платья для рабов и прислуги. Такой, чтобы одежда из него была удобной и хорошо сидела. Сходит туда после обеда, пока у меня будут гости, купит себе что-то на первое время по своему вкусу. А красивые вещи я ему потом сама подберу, когда буду располагать хоть каким-то свободным временем. Халат обязательно будет темно-синим и струящимся, длиной в пол, но так, чтобы в вырез выглядывала его широкая грудь и может чуть-чуть пресс. Интересно, а какого цвета у него глаза? Он же их все время прячет за ресницами, опуская к земле. Еще ботинки надо ему купить и мягкие тапочки. Но тапочки я притащу из Лейра, как раз собиралась туда на следующей неделе. Мягкие, белые, из пуха великонорки, чтобы не топал, пока я отсыпаюсь. Утопая в фантазиях, потянула на себя неприметную дверцу во двор.

Убью! Всех убью! Два урода завалили моего эльфа чуть ли ни в грязь. Один держит Адриана, намотав волосы на кулак, и спрашивает что-то, глядя в серо-стальные омуты широко распахнутых глаз. Адриан молчит и даже не вырывается. Допустим, ударить свободного он не мог, ошейник не даст, но увернуться-то мог? Эльф как-никак! Вот угораздило так попасться? — все это пронеслось у меня в голове за доли секунды, пока я набирала побольше воздуха в лёгкие.

— Что здесь происходит?! Убью! Вот просто убью и все, — я сформировала на ладони левой руки небольшой огненный шар, а в правую прихватила какую-то трубу, прислоненную к стенке.

— Шерли? Вам-то какое дело до нас. Кто-то притащил в дом наглого проститута, вот и обучаем, как надо себя вести в нашем квартале.

— Что вы делаете?

— Он даже не говорит, кто его снял.

— Это мой раб, мне его подарили только сегодня утром.

— Да ладно! Бордельного? Какой-то очень недешевый подарочек. И, прям, подарили? А поиграть с ним дадите, Шерли?

«Боевой огонь в жилом квартале использовать нельзя — в лучшем случае выпишут штраф»- произнесла я внутри себя правило известное всем с первого курса академии как мантру и замахнулась прутом.

— Шерли? Чем тебя обидели мои два балбеса? Не надо их бить, ты только скажи, и я накажу их сам. — из двери за моей спиной вышел Грег, старый знакомый и вечный соперник по вылазкам за особо ценным товаром.

— Ты распустил своих наемников, они зарятся на чужое.

— Ты это про корзину или про вывалившееся из не платье? Думаю, они не претендуют на такие мелочи. Но если ты настаиваешь, я непременно сделаю им выговор. В строгой форме, по всем правилам, — нагло ухмыльнулся мужчина.

— Я имею в виду своего раба. Еще раз к нему сунется кто-нибудь из твоих, и я обеспечу серьезные неприятности.

— Поставь трубу к стене, дорогая. Невольники штука такая, вечно где-то падают, спотыкаются, ломают себе что-нибудь. Это бывает, на то они и невольники. А твой эльф, кажется… Или все же он — банальный полукровка? В любом случае, на нем быстро все заживет. Не успеешь ты вернуться домой, а он как новенький. Удачи тебе в поездке, Шерли. Как скоро, кстати, выезжаешь? Я слышал, через неделю? Я как раз буду тут, пригляжу за твоей игрушкой, даже не сомневайся.

— Рискни, если жить надоело.

— И это мне говорит сама доверенная по особым делам Императора. Ай-ай, как невежливо.

— Завидуй моей должности молча. Путей много, где-нибудь, да встретимся, на какой-нибудь дорожке.

— Буду ждать, дорогая. Звучит так многообещающе! Я начал предвкушать нашу с тобой встречу заранее.

Адриан довольно ловко поднялся на ноги и, заметно хромая, подошел ко мне.

— Госпожа, я не смог найти прачечной. Куда следует отнести белье?

— Никто не догадался забрать у тебя корзину?

— Дорогая, он не сказал, из какой оно квартиры, — подлетела ко мне наша главная прачка, довольно грузная фея в белом переднике с оборками, держа неизбывную трубку во рту. Облачко ароматного дыма чуть отрезвило меня.

— И что? Могли бы спросить!

— Он даже охламонам, и тем, не стал отвечать, даже посмел нахамить самую малость. Воспитывать надо рабов, чтобы знали как себя вести, раз уж тебе подарили такую прелесть. Заклинание я наложила, все чистое и разглажено, можешь забирать.

— Спасибо.

— С тебя щепоточка табака, как ты в прошлый раз привозила. Того, зелененького.

— За что?!

— Как за что? За мои расшатанные по твоей милости нервы! Так и аппетит может пропасть, если здесь каждый день драки устраивать будут! А я берегу фигуру! Запомни! Каждый грамм на счету! Вдруг ураган, и меня опять куда-нибудь унесет?

Корзину пришлось левитировать заклинанием, эльф хромал на обе ноги.

— Сильно влетело?

— Все хорошо, госпожа. Я чистокровный эльф, нашей расе свойственна отличная регенерация. Просто я укололся каким-то игольчатым шариком в вашем холле. Немного болит.

— А сразу сказать ты не мог? Ждешь, пока ногу раздует?!!

— Простите, госпожа. Я не подумал, что это имеет значение. Я эльф, у нас особая регенерация. Все пройдёт.

Эльф потянулся к дверной ручке, еле успела одной рукой отдернуть его за магический поводок, отчего раба впечатало в стену, а второй сбросить охранные чары.

— На двери защита. Ее нужно снимать каждый раз, иначе тебя прибьет, идиота! Ты чем, вообще, думал?!

— Я не догадался! В нормальных домах дверная ручка вполне безопасный предмет! — Адриан положил руку себе на бедро, — Простите, моя госпожа. Я не сдержался. Больше этого не повторится.

— Сильно ушибся? Извини, я всегда кричу, когда за кого-то переживаю. Дверь зачарована от попыток проникновения, стучаться и звонить в звонок можно. Проходи в квартиру, уже можно.

Не забыв прихватить чертово белье, эльф прохромал в дом. И это только первые полдня. Скучает, наверное, по прошлому месту. Там, должно быть, тихо, спокойно и работа не пыльная, а главное, хозяйка угрохать не пытается каждый час, пусть и случайно. Не повезло ему со мной, мягко говоря.

Стоит посреди моей комнаты, переваливаясь с ноги на ногу, затравленно озирается по сторонам. И как его теперь одного отпускать? Черт! Покупка вещей отменяется, пока ноги не заживут. Как я его, вообще, такого тихоню одного оставлю, зная, что Грег может напакостить? Черт! Черт! Черт! Он же даже удрать не догадался!

— И к какому наказанию мне следует подготовиться? — прозвучало неожиданно холодно и даже гордо. Или мне это просто почудилось? Точно, почудилось.

— Не поняла? Ни к какому, очевидно. Я что, так сильно ругалась? Так это не со зла, просто переживала. Я всегда так кричу, когда переживаю, привыкай. Иди лучше, вымойся, чистые полотенца еще были, можешь взять из тумбы там, в душевой. Голодный?

— Спасибо, я сыт, госпожа. Вы позволите мне постирать штаны? Они все в земле.

— Конечно.

Интересно, а что он наденет вместо штанов? У меня, вообще, скоро гости придут. Или стратегия соблазнения хозяйки изменилась?

— Выйдешь из душа, завернись в полотенце и иди в свою комнату.

— Как пожелаете, моя госпожа.

Адриан

Когда же, наконец, я научусь прятать свою неуемную гордость? Что стоило стерпеть дерзость тех двух идиотов? Их пустые слова, отражение их пустотелых голов. Тем более, что я теперь лишь раб. Существо, для которого гордость — невозможная роскошь. Надо научиться терпеть. Знать бы еще, что творится в мыслях Шерли. Странное по звучанию имя, похоже на что-то знакомое, какую-то редкую сладость. Наказывать она меня отказалась, вместо этого отправила в душ. Почему так? Ведь во дворе грозилась убить, да и потом отругала за то, что не известил о ссадинах на ногах. Не понимает природы нашей расы? До утра, точно, все заживет. Или тут замешано что-то другое? Может статься, я должен скрасить досуг этим вечером не только ей, но еще и ее друзьям. Хоть бы это было не так.

Или она просто такая невероятно добрая? Я бы даже работника, посмевшего разгромить мне полдома и снести стену наказал по всей строгости. А если бы еще и подравшегося во дворе дома, где я живу, где все меня знают, спровоцировавшего своим неподобающим поведением скандал с соседом, даже не знаю, что бы сделал. Сократил бы оплату за труд или еще что-то придумал.

А тут тишина, словно и не было ничего. Даже полотенец мне своих не пожалела. И мой неподобающий тон, после того, как я со всего маху врезался в стену, она стерпела. Слишком добрая у меня госпожа или я еще просто чего-то не знаю, не понял?

Теплые струи воды приятно ласкают тело, ноги уже просто зудят, заживая. Синяк на бедре перецветает в сиреневый. Крепко она меня приложила, впрочем, сам виноват, нечего было лезть вперед. Обернулся пушистым полотенцем. Нервы дают о себе знать, уже сутки не ел и особо не хочется. Да и как знать, где она меня станет кормить и чем. Подожду пока, уложу мысли в своей голове, постираю штаны. Думал, придется надеть их сразу, еще мокрыми, но Шерли предпочла видеть меня завернутым в полотенце. Интересно, зачем? Чтобы было удобней раздеть? Надо как-то подготовить себя к этой ночи. Смириться с тем, что мне придется ее ублажать любыми возможными способами и терпеть все, что она захочет со мной сотворить. Если это будет порочная связь из тех, о которых рассказал мне Котенок, я тоже должен смириться. Если же мне повезет, и она просто потребует ласки, что ж, я, наверное, готов. Главное, забыть традиции Края. Забыть, не помнить, вытравить из души понимание того, кем становится и кем зовется тот, кто не сохранил себя до свершения брака. В моей жизни нет теперь места ни брачной татуировке, ни искренней клятве. Просто тело, которым воспользуется, как того хочет, милая, добрая, я хочу в это искренне верить, госпожа.

Отжал штаны, насколько уж смог, успешно, затянул крепче полотенце на бедрах и вышел наконец-то из душа. Лучше б не выходил. Слишком сильно погрузился в свои идиотские мысли. В холле замерли двое мужчин, оба, не отводя взгляда, с интересом меня изучают.

— Это он?

— Да. Красивый, правда? — кровь бросилась к лицу. Я постарался укрыться за сосульками мокрых волос.

— Очень. Тебе повезло, Шерли. Не знаешь, с чего вдруг ты попала в такое расположение правящей династии?

— Понятия не имею, но я доставила принцессе кое-что очень нужное.

— И тем не менее. Она довольно скупа на подарки для всех тех, кто значительно ниже ее по статусу. Прости, но между вашим положением в Империи — бездна.

— Я сама это знаю. Адриан, иди к себе в комнату.

— Как пожелаете, моя госпожа, — похромал я в свой уголочек в этой квартире.

Вошел в комнату и не поверил глазам. Гора белья, сотканного из драгоценной ткани самого дорогого цвета, ковер на полу, комод, одеяла. Все самое лучшее, самое редкое. Она, точно, сама доброта. Такое отношение к невольнику, тем более, после всех проступков, что я учинил. Фантастика.

И тут мой взгляд зацепился за выразительный крюк в стене, скользнул ниже, и я увидел прочный шнур, а рядом с ним предмет неясного мне пока назначения наподобие тех, с которыми мне дал ознакомиться Котенок. Или это все-таки просто тонкая узкая ваза, рассчитанная на один дорогой цветок? Раньше я бы так и подумал, да только у вазы должно быть плоское дно, и не должно быть прорезей по верхнему краю, пусть даже узорных. Мерзость какая. Крюк, этот предмет. Все ясно, ночь, похоже, будет незабываемой. По крайней мере, для меня точно. Еще и оставила на виду, чтобы я сразу заметил и понял. Скинул все в пустующий ящик комода. Накинул на крюк мокрые штаны, чтоб не видеть только. Что придумать? Ее ласки, точнее то, как она их представляет, мне придется от нее стерпеть. А если не выйдет? Главное, чтобы те двое ее друзей не стали меня трогать. Как перетерпеть эту ночь? Смогу ли я это сделать? А если нет, что тогда? Что можно придумать, чтобы избежать всей этой мерзости? Нарваться на недовольство, даже агрессию? Сбить их настрой на «чудесную» ночь, или это их только раззадорит?

Пока что вывести ее из себя не вышло, хотя я нарушил все мыслимые правила жизни в нормальном доме. Умолять? Так язык чрезмерно гордого эльфа не повернется.

Из ее спальни раздался грохот тяжелых шагов и затих у моей двери. Я попался, хочу — не хочу, а из лишённого прав на свою волю тела мне не сбежать.

Загрузка...