Элирм VII (СИ)

Глава 7

Несмотря на чудовищную усталость, ночь выдалась беспокойной.

Дважды или трижды я просыпался из-за царапающих слух жутких воплей. Далеких, протяжных, полных боли и отчаяния. Так, словно где-то во тьме завывал умирающий зверь или, того хуже, доведенный до крайности человек. Затем меня разбудил долетевший со стороны моря металлический грохот. Поднявшись с пола, сквозь мутное окно я разглядел, как корабль Фройлина сдавливает нечто похожее на гигантские щупальца, сплошь покрытые бахромой светящихся нитей. Эти нити выделяли едкую слизь. Помогали неведомому монстру рвать судно на части и с громким всплеском сбрасывать куски его корпуса в морскую пучину. Ну и наконец под утро, где-то за час до рассвета, я пробудился от удара по голове. Вскинул автомат и первое время настороженно озирался по сторонам, сквозь сон не сразу сообразив, что дело в Беларе. Это он треснулся обо что-то башкой. Выглянул на улицу со второго этажа, после чего поприветствовал затылком оконную раму.

— Бестолочь… — проворчал я, улегшись обратно на место.

В целом, ничего критичного. Ни рассечения, ни тем более сотрясения он не заработал. Обычный бытовой ушиб, боль от которого достаточно быстро сошла на нет, что позволило мне снова ненадолго забыться.

Кажется, мне снился сон. Череда красочных мыслеобразов, отзывающаяся в душе невероятной теплотой и будто бы воплощающая в реальность мои сокровенные фантазии о счастливом будущем. Я видел небольшое, но при этом роскошное поместье, спроектированное гениальным ИИ. Видел белоснежные простыни. Будоражащие инстинкты очертания женского тела. Выглядывающую из-под шелкового одеяла синюю ножку с элегантным золотым браслетом на щиколотке. Ее хитрую улыбку, слегка взлохмаченные волосы и тот самый хорошо знакомый мне блеск в глазах, недвусмысленно дающий понять, что так легко я от нее не отделаюсь. Ни сегодня, ни завтра, ни в ближайшую тысячу лет. Ведь мы уже не просто пара, а нечто большее. Вечно молодые, чрезвычайно выносливые.

Вскоре на замену откровенной сцене пришла другая. Мы встречали гостей. Повзрослевшую Тэю, Германа, Иону и, неожиданно, их маленького сына. Шустрого и крайне любопытного пацана, что, видимо, унаследовав характер отца, тотчас же принялся хватать в руки все что ни попадя. Поигрался с моими реликтами. Поперебирал украшения титаниды, заодно сообщив нам о том, что тетя Ада — самая красивая женщина в мире. Скучающе посидел за общим столом, после чего забрал у отвлекшегося Эстира вазочку с мороженым и, пропустив мимо ушей замечание Атласа (робота-дворецкого), юркнул в мой кабинет, где стал свидетелем кое-чего волшебного и крайне важного. Если не сказать судьбоносного.

К сожалению, предательская память напрочь выбросила из головы воспоминания о том, что это было. Сохранила лишь разрозненные фрагменты, блуждающие на периферии сознания словно кадры старинного диафильма: поблескивающий хромом продолговатый предмет… моя рука, указывающая куда-то высоко в небо… искренняя радость в глазах всех присутствующих… А еще крепкие объятия Ады, тепло ее тела и чарующий аромат ее несравненных духов. Как и ощущение правильности. Понимания того, что именно сейчас, спустя столько жизненных трудностей, потерь и невзгод, все наконец-таки встало на свои места. Вырулило на белую полосу.

Да. Мне хватило одного краткого сновидения, чтобы оказаться в раю. И каково же было мое разочарование, когда, приоткрыв слипшиеся веки, я увидел перед собой засранный пол. Смятые пластиковые бутылки, грязные разводы от капающей сквозь дырявый потолок дождевой воды, ощущение сырости и вонь стухших консервов. Более того, в дополнение ко всему вышеперечисленному я обратил внимание, что в пяти метрах левее из-под груды мусора на меня поглядывал придавленный листом фанеры высохший труп. С дыркой от пули промеж глаз и валяющимся неподалеку бейджиком в виде акулы. Эдакого воблера с проржавевшей булавкой.

— Доброе утро, «менеджер Ди»… — хрипло произнес я. — Как продажи? Мне, пожалуйста, спиннинг на карпа. И кружечку кофе с двумя ложками сахара, если не затруднит. А то уж больно тоскливый пейзаж за окном…

Усевшись на спальнике, я принялся аккуратно разматывать ворох повязок. Первая… вторая… На третьей я окончательно убедился, что многочисленные раны зажили. По-прежнему отзывались болью при прикосновении, но не сильной. Больше похожей на игру в «кулачок-синячок». Когда бьешь товарища по уже практически черной гематоме, наслаждаешься его перекошенной физиономией, а затем оперативно сматываешь удочки, дабы не огрести в ответ.

В целом, неплохо. Хотя и не сказать, что хорошо, потому как мое общее состояние оставляло желать лучшего. Ватное тело, опухшая морда. Удручающая слабость, словно накануне из меня высосали всю жизненную энергию. Да еще и на редкость неприятное першение в горле. Причем последнее — явно подарок от Фройлина. По крайней мере, лично у себя ни увеличенных лимфоузлов, ни прочих симптомов простуды я не обнаружил. Стало быть, дело в нем. Видимо, эльф знатно переохладился, когда нырял за консервами в ледяную воду. Либо окончательно подорвал иммунитет, пока валялся без сознания на холодной земле.

«Надо было все-таки затащить его внутрь. Ведь если разболеется — хуже будет нам обоим. Ибо сомневаюсь, что смогу избавиться от него в ближайшие дни», — подумал я. И не знаю почему, но интуиция подсказывала, что я прав.

Безусловно, начиная с первых секунд нашей встречи, в воздухе постоянно витала вероятность того, что действие «Связующей нити» внезапно закончится. Но, если честно, мне слабо верилось, что это скоро произойдет. Не на нулевом отрезке пути. Вот когда мы преодолеем километров двести-триста, то тогда да, стоит переживать. Вставлять в воротник иголки, лишь бы не задремать, и отгораживаться от попутчика баррикадой. Ну а пока лучше бы просто не сдохнуть от его ОРВИ.

«Ох-х-х… как же я скучаю по своей московской кроватке», — широко зевнул я. Ортопедический матрас, латексный топпер, анатомические подушки, климат-контроль. Ей-богу, в той холостяцкой берлоге у меня была лучшая на свете кровать. В ней я мог часами нежиться словно младенец. Плющить подушку, давить храпака, косплеить болонку. Блаженно переворачиваться с боку на бок и нисколечко не опасаться, что среди ночи нагрянет мутировавший монстр или вооруженная группа немытых бомжей. Как и не столкнет меня на пол древний мертвец в полшестого утра.

Нет, разумеется, жаловаться грех. Уснуть в депривационной камере, дабы, спустя шестьсот лет, оказаться на другом конце галактики (точнее — вблизи ее апекса) стало для меня поистине феноменальным событием. Воплощением детской мечты, подарившей мне предвкушение невероятной истории. Осознание того, что моя некогда серо-унылая жизнь чего-то да стоит. Имеет значение. И это было потрясающе. Особенно когда я изучал первые заклинания и нечаянно уткнулся лицом в синий пупок. Но вместе с тем, с того первого дня, как я оказался на Элирме, я чувствовал себя бродячей собакой. Во многом благодаря тому, что спал отвратительно. В чистом поле, в лесу, в яме, на соляном плато. Сорок семь лет я дрых на асфальте, храпел в склепе Натолиса и часто клевал носом внутри Атласа, параллельно вдыхая убийственный коктейль из запаха пота, крови и дерьма. Крепко замешанного на орочьем мускусе. Прелестно, не правда ли? Вот и я так считаю.

Впрочем, долго расстраиваться не пришлось. А еще через пятнадцать минут мое настроение и вовсе заметно улучшилось. Причина тому — Фройлин. Когда тот спустился вниз и раздраженно понаблюдал за тем, как я завтракаю консервированными персиками, он устроил для меня, пожалуй, лучший сюрприз: перестал со мной разговаривать. Молча вышел на улицу, да так и остался стоять, дожидаясь, пока я не закончу смаковать густой сладкий сироп и не соизволю отправиться в путь.

Он даже не обернулся, когда я извлек из груди «менеджера» белый камень параметров и некоторое время крутил в руках его бейджик, на обороте которого было написано: «Спасаться или спасать? Ди».

Собственно, на этой счастливой ноте наше путешествие и началось.

— Колун… коллекция… колокольня… кольчуга… — задумчиво сверившись с картой, я начал забирать правее. Впереди, на расстоянии примерно в двадцать километров, была расположена обведенная пунктирной линией зона заражения, и мне очень не хотелось проверять, что там находится. Вот я и решил откорректировать курс. Положил ламинированный листок во внутренний карман куртки и, с усталым вздохом поправив рюкзак, достал из кармашка бутылку. — Колибри… колодка… колосок и колпак…

К настоящему моменту мы шагали без остановки уже десять часов. Покинули рыбацкий городок. Прошли мимо высохшего русла реки с пузырящейся на дне мутной жижей. Свернули на извилистое шоссе, где достаточно долго стучали каблуками по асфальту, пока не наткнулись на автомобильную пробку. Именно тогда эльф впервые взглянул на меня, будто бы интересуясь, сможем ли мы завести одну из машин? Я в ответ лишь отрицательно покачал головой. Никакой бензин не сможет сохранить своих свойств на протяжении стольких лет. Да и обвисшая резина, складками лежавшая под дисками колес, говорила о многом. Поэтому — увы, но нет. Все эти тачки давно мертвы. А значит, и пытаться реанимировать их — пустая трата времени.

На этом Фройлин скорчил разочарованно-брезгливую гримасу, отчего стал еще больше похож на капризного аристократа, и направился дальше. Продираться сквозь заросли сухого камыша, дабы обойти понизу обвалившийся мост.

К слову, наблюдая за ним некоторое время, вскоре я убедился, что Белар действительно слабее меня. Быстро выдыхается, натужно дышит. Смахивает со лба капли пота и ходит с выражением лица, недвусмысленно дающим понять, что пребывание в теле человека стало для него источником невыносимых страданий.

Хотя, по сути, именно так все и было. Ведь это там, на его родной планете, сверхъестественная регенерация ни за что бы не позволила бедненькому паладину натереть ножки, блуждая в абсолютно непригодных для похода резиновых сапогах. Как и не стала бы ему досаждать обычной простудой. В то время как здесь, на Земле, любые мелочи имели значение. Даже такие банальные, как гигиена и контроль тепла тела.

Разумеется, глядя на его мучения, умом я понимал, что вины эльфа тут нет. Но, к своему стыду, удержать в себе ехидной ухмылки все же не смог.

«Вот так, дружочек. Там на Элирме ты считал себя особенным, избранным. Представителем высшей расы, считающей всех „двадцать первых“ жалкими слабаками. Что ж, теперь у тебя появилась уникальная возможность примерить на себя шкуру врага. Досконально изучить прелести его хрупкого тела. Вот и проверяй свои силы. Потом расскажешь, каково это. Явно не поход в „подземелье“ под присмотром папкиной свиты».

Будто бы ответ на мои мысли Фройлин разразился приступом кашля. По незримым каналам поделился со мной болью в груди и, судя по виду, не на шутку перепугался, явно не зная, что с этим делать.

«М-да, походу он и вправду никогда не болел, — покачал головой я. — Представляю, сколько кирпичей он отложит, если ненароком подхватит ветрянку. Да и на батька его было бы интересно взглянуть. Сто процентов трусится сейчас где-нибудь в стиле декоративной собачки. Если уже не отбросил копыта».

Испытание «Бездна Диедарниса». Количество участников: 30

Взобравшись по крутой каменной насыпи, следующие пару часов мы продолжали шагать по шоссе. Затем свернули на проселочную дорогу. Там же вблизи перекрестка я ненадолго остановился. Получил неожиданную проверку на восприятие и бросил взгляд на изрешеченный пулями обгоревший билборд. «Думаешь, бонсай не растет из-за Стража?» — проступила таинственная надпись, после чего практически тотчас же трансформировалась в рваный плакат. Мультяшную акулу, рекламирующую рыбный ресторан — «Закусочную дяди Ди».

«Любопытно, — дернул щекой я. — Второе послание за день».

Складывалось ощущение, будто титан прямым текстом намекал мне на то, что я должен заняться самопознанием. Не ждать манны небесной в виде посещения мифического Шантахмарума или встречи с наставником-духом, а стать самоучкой. Перехватить инициативу и двигаться вперед по наитию, как это было в бою с тем же Бурмистром. Вот только… зачем ему это? Желание помочь? Подстегнуть мой прогресс? Нет. Диедарнису на меня наплевать, тут и гадать не приходится. Тогда что? Нужны способности стихиалиев? Тех, кого хозяин «подземелья» ненавидит всем естеством?

Как бы то ни было, послание мегалодона подарило мне серьезную пищу для размышлений. Заставило глубоко задуматься, продвигаясь мимо холма, на верхушке которого застыл гигантский радиотелескоп. Начисто проржавевший и зияющий сотнями дыр, его параболический отражатель по-прежнему смотрел высоко в небо, будто бы взывая о помощи. Но я-то знал, что помощь не придет. По крайней мере, не в ближайшие шесть сотен лет. Хотя о чем это я? Мы же в иллюзии.

Вскоре волнистый ландшафт успокоился, и мы ступили на безжизненную пустошь, где не было ни деревьев, ни прочей растительности. Лишь потрескавшаяся земля, разбросанные кости мелких зверей и серые пятна озер, больше напоминающих грязные зеркала. Токсичные, доносящие ветром запах чего-то химического.

Удручающая картина. Да и к тому же ни звука. Разве что хруст песка и мелких камней под ногами, по которым нам пришлось тащиться не один километр.

Собственно, именно тогда, чтобы хоть как-то поднять себе настроение, я придумал одну вещь: начал выуживать из памяти все слова, начинающиеся на «кол», а затем их озвучивал. Произносил достаточно тихо, но не настолько, чтобы паладин не услышал. Потому что именно в этом и заключалась моя главная цель.

— Колодец… колготки… коллиматор… колчан…

Плетущийся позади Белар нетерпеливо вздохнул.

Я, в свою очередь, продолжал усиленно напрягать мозги, потому как на двадцатой минуте у меня начал заканчиваться словарный запас.

— Колено… колобок… колыбель… колея…

Еще один вздох. Громче предыдущего.

«Отлично. Стало быть, осталось недолго. Самое то для эпичного комбо».

— Колдун на коляске колдует колючки… а колоритная колхозница колесит по колдобинам…

— Тебе заняться нечем, придурок? — не выдержал эльф. — Меня твое бормотание уже доконало! Заткнись!

— Ох-х-х, кол… басы хочу, — широко зевнул я.

— Думаешь, я не догадался, что ты затеял⁈ Хочешь меня довести⁈ — проорав две последние фразы, паладин снова зашелся в приступе кашля. Помассировал больную грудь и достал из мешка бутылку с водой. — Если тянет трепаться, то лучше ответь на вопрос.

Разговаривать с ним желания не было, но чисто ради интереса я все же спросил:

— Какой?

— О каком оружии говорил Диедарнис?

— Не понял.

— Тогда на «исповеди». Он сказал, что у тебя имеется при себе артефакт. Некий предмет, чья сила способна не только с легкостью обнулить всех присутствующих, но и завершить испытание. Почему не используешь?

— Держать меня за идиота несколько опрометчиво с твоей стороны, — усмехнулся я. — Или ты реально считаешь, что я стану тебе об этом рассказывать?

— Нет. Ты не идиот, — после затянувшейся паузы ответил Белар. — Просто я никак не возьму в толк. Если бы у меня была такая возможность, то я уничтожил бы вас не раздумывая. Так и что мешает тебе это сделать? Или ты боишься?

— Чего именно?

— Боли. Титан прямо об этом сказал. «Тронешь раз — познаешь тьму, тронешь два — познаешь боль». Первое уже было. С теми орками на болотах. Значит, осталось второе. Неужели зассал?

Несмотря на усугубляющуюся болезнь, эльф нашел в себе силы глумливо улыбнуться. Объединить во взгляде насмешку и уничижение.

— Полагаю, опасаться боли вполне разумно. Особенно когда она продолжительная и крайне интенсивная. Поэтому, возможно, дело и вправду в этом. А может ваши жизни не настолько важны, чтобы тратить силу артефакта на подобные мелочи.

Рожа паладина вновь помрачнела.

— Или у тебя ничего при себе нет и Диедарнис соврал.

— Или соврал, — флегматично пожал плечами я. Вышел вперед и примерил на себя образ Гундахара, всем своим видом демонстрирующего, что продолжать беседу он не намерен.

Спустя минут сорок мы наконец-таки достигли окраины пустоши. Следом за ней на небольшом возвышении и, практически примыкая к зоне заражения, располагался крошечный городок. Полуобгоревший и чем-то напоминающий небезызвестный Сайлент Хилл, он заставлял меня без конца озираться по сторонам. Напряженно ступать по его грязным улочкам и, вдыхая запах гари, тщательно фиксировать в голове любое движение или звук. Покачивающиеся ставни, медленно вращающееся колесо детского велосипеда, перебежавшая дорогу тощая крыса. Хлопающая тканью палатка медпункта вблизи пересохшего фонтана и покрытые налетом копоти стены домов, в окнах которых будто бы по-прежнему отражались охватившие людей пламя и страх. Как и навеки отпечатались их отчаянные крики.

Глядя на эту декорацию из фильма ужасов, вскоре я понял, что мне категорически не нравится это место. Но еще больше мне не нравилась туманная дымка, обволакивающая зону заражения непроницаемой пеленой. Медленно сгущающаяся, она словно накапливала мощь, дабы в конечном итоге выстрелить длинными щупальцами в разные стороны. Поглотить еще больше территории, а потом и нас сожрать вместе с ней.

— Там в глубине снуют какие-то тени. Надо убираться отсюда. Да поживее, — подтвердил мои опасения эльф.

Я молча кивнул. Подтянул разболтавшуюся лямку рюкзака и прибавил темп, однако практически в ту же секунду резко остановился, преграждая паладину дорогу рукой — засмотревшись на зловещий туман, тот едва не провалился в трещину в асфальте. Небольшую, сантиметров шестьдесят в ширину, но при этом настолько глубокую, что дно ее не просматривалось.

— Небось жалеешь, что «Связующая нить» все еще действует? — вместо благодарности сплюнул он. — Представляю, с каким удовольствием ты бы дал мне упасть.

— Да-да, а затем спустил бы штаны и погадил сверху, — устало вздохнул я. — Боюсь, ты себя переоцениваешь, Фройлин. Конкретно о твоем убийстве я думаю редко. Чего не скажешь о твоем отце.

Очевидно, Белар хотел что-то ответить, но не сумел — вновь разразился приступом кашля. Следующим действием и вовсе предпочел замолчать. Видимо, решил не тревожить лишний раз саднящее горло.

Так мы прошли в тишине еще километров шесть или семь, пока не наткнулись на кое-что интересное: вереницу построек, обнесенных забором с колючей проволокой и, что самое главное, обитаемых.

Пригнувшись, я показал эльфу сделать то же самое, и присмотрелся внимательнее. Две наблюдательные вышки, несколько складов, ангары, нагромождение «драконьих зубов» по периметру и армейские жилые модули, расположенные вокруг огромной теплицы, сквозь мутные стекла которой виднелись длинные ряды многоярусных стеллажей. Между ними под присмотром десятка солдат курсировала изможденная группа людей, которые, в свою очередь, собирали урожай. Картофель, морковь, кукурузные початки, лук. Один даже тащил на горбу мешок спелых дынь. Отнес его в приемно-сортировочную зону и, покачнувшись от усталости, нечаянно уронил на землю, за что тотчас же поплатился пулей в затылок. Добавил красного оттенка к большому лозунгу на стене, где было написано: «Сильная рука, стальное сердце».

— Ага, ясно. Судя по всему, перед нами эдакая милитаризированная группировка, члены которой крайне серьезные и не любят шутить, — произнес я, провожая взглядом бритоголового стрелка. Парня лет двадцати с квадратной челюстью и тонкими, словно нити, губами. — Хм.

По идее, стоило бы наведаться к ним на огонек. Разжиться едой и патронами. Плюс поискать различных семян, чтобы снова применить руну «Ингуз», когда запасы провианта иссякнут. Вот только автоматические турели на поворотных платформах меня смутили. Как, впрочем, и показавшиеся из-за угла трое охранников в экзоскелетной броне. Близко похожей на «Ратник-семь» Германа и примерно столь же громоздкой. Да и к тому же оснащенной массивными шлемами со встроенными системами прицеливания и целеуказания, включая прочие невидимые глазу примочки.

«Нет. Боюсь, конкретно этот орешек нам точно не по зубам, — покачал головой я. — Слишком рискованно. Настолько, что мы либо уйдем отсюда ни с чем, поджав хвост, либо каждый из нас хлебнет по горстке свинца».

— Мы должны их убить, — в противовес моему внутреннему выводу сообщил Фройлин.

— Думаешь?

— Сам посуди. У них при себе тьма ресурсов. Оружие, экипировка, возможно зелья, — паладин снова ощупал больное горло. — А что у нас? Ходим как два нищеброда в вонючих обносках. Ни еды, ни лекарств.

Признаться честно, меня слегка позабавило, как Фройлин намеренно обобщил, сказав «нас», хотя на самом деле говорил исключительно о самом себе. Но я не стал его поправлять. Наоборот, подыграл:

— Что верно, то верно. Как говорится, ни кола, ни двора.

Услышав неприятное сочетание букв, Белар снова нахмурился. Затем и вовсе покраснел от гнева, когда понял, что я настроен скептически.

Более того, по факту я уже все про себя решил, ибо маркировка на карте в виде черепа говорила об этом месте красноречивее всего остального. Поведемся на жажду наживы и задумаем ограбить тех ребят — умрем. Все просто. Это не то садовое товарищество, в дела которого следует совать нос.

— Если боишься, то я могу и один это сделать. Гребаный трус.

— Вперед, — хмыкнул я. — Однако прежде, чем ты заработаешь премию Дарвина, хотелось бы напомнить, что без уровней, усилений и прочих пассивок наши тела — лишь наполненные кровью мешки с костями. Один раз попадут — и все, конец испытания. Следовательно, вопрос: хватит ли тебе скорости, чтобы отбить летящую в морду пулю? Или на тебе доспех из мифрила?

Эльф промолчал. Около минуты о чем-то усиленно размышлял и наконец произнес:

— Мы можем подождать наступления ночи. Перебить их во сне.

— А турели, по-твоему, тоже спать ложатся?

— Турели? Где?

— Вон. Те штуковины, что очень недобро помаргивают алыми индикаторами, — я указал на ближайшую из них. — И ты взгляни на калибр. Такое ощущение, что это даже не пулеметы, а снятые с бомбардировщика авиапушки. Патроны с мою ладонь. Такие в наших тушках даже дыры не оставят. Сразу разорвут на горсточку стейков. Поэтому нет, господин Белар. За стремление к процветанию ставлю пять, а вот за саму идею твердый кол. Мы туда не пойдем.

— Проклятье, как же ты меня задрал… Никчемный твердолобый кретин, который без конца повторяет одно и то же!

— У нас еще говорят: хоть кол на голове теши.

— Сука, да я тебя…

— Тихо, не ори, — перебил эльфа я. — Убивать меня пока рано. И хватит кашлять. А не то нас поймают и посадят…

Паладин выхватил нож.

— Ну давай. Скажи.

— … в яму. Конечно же, в яму, — закончил я, лишь напоследок тихонько добавив: — Медвежью…

Возможно, это могло стать началом новой драки, потому как Фройлин был прекрасно осведомлен о том, какие именно предметы устанавливали на дно медвежьей ловушки. Однако дальнейшего развития событий мой жирный троллинг не получил — началось кое-что посерьезнее.

Первыми неладное почуяли дозорные на наблюдательных вышках. Резко занервничали, засуетились, начали пищать допотопными рациями, параллельно перекрикиваясь с охраной внизу. Затем один из солдат бросился к переключателю внутри смотровой кабины — по лагерю и ближайшим окрестностям начал разноситься все нарастающий вой сирен. Следом за ними в воздух устремились сигнальные ракеты. Две — строго вверх, две — вбок.

Злобно фыркая искрами и разрезая сгущающиеся сумерки ярко-красными угольками, последние пролетели градусов на пятнадцать левее от нас, что, с одной стороны, помогло немного расслабиться (хотя исходя из контекста и панических настроений, я и без того уже догадался, что ради парочки бродяг подобного представления бы не устроили — тупо бы убили, причем без старания), а с другой — позволило разглядеть источник опасности. Им оказалась та самая обволакивающая зону заражения туманная дымка, от плотной завесы которой отпочковалась темная клякса и, некоторое время пребывая на грани неопределенности, понеслась в нашу сторону.

Лично мне было трудно представить, чем это в итоге обернется. Боем с мутантами, ожившими мертвецами или демоническим отрядом жнецов. Но по большому счету это и не имело как такового значения. Нам при любом раскладе требовалось срочно валить. Задержимся хотя бы на одну-две минуты — окажемся меж двух огней, что и в том, и в другом случае пагубно скажется на нашей сохранности. Что как по мне абсолютно излишне. Это не наша битва и не наша война. Да и потенциальный выбор сторон, прямо так скажем, мотивации не прибавлял. Ведь братки в камуфляже, по сути, те же бандиты. Хуже того, в их униформе, символике и повадках я отчетливо распознал недвусмысленные отсылки на ультраправых парней. Тех, кого я всегда презирал сколько себя помню.

Белар, судя по всему, был аналогичного мнения. А потому, не сговариваясь и чувствуя, как воздух буквально подрагивает от напряжения, мы спустились с прикрывающего нас холма и краткими перебежками двинулись параллельно гигантской теплице, снаружи которой бешено метались солдаты. Вскрывали ощерившиеся досками ящики, выкатывали из ангаров древние гаубицы, подсоединяли к экзоскелетной броне механические руки с болтающимися на концах миниганами.

Навскидку мы должны были преодолеть около трехсот метров, осторожно продвигаясь окольными путями мимо дряхлых одноэтажных построек и проржавевших остовов машин. После чего смогли бы выбраться на единственную дорогу и затеряться в ближайшем лесу. Однако бой завязался прежде, чем мы дошли до середины пути.

Первыми отгремели одиночные выстрелы орудийных расчетов. Следом интенсивность огня стремительно возросла. Закрутились плюющиеся свинцом стволы пулеметов, с некоторым запозданием присоединились турели, начали взрываться замаскированные в земле мины. Через десяток секунд по ушам снова хлестнул пушечный залп, отчего стекла теплицы наконец-то не выдержали и практически синхронно лопнули миллионом осколков.

Прячась за пластиковой бочкой, краем глаза я видел, как рабочие внутри прикрыли головы руками и истошно кричали. Не выдерживали царящего шума. Но, к сожалению для них, воцарившийся хаос был только началом, ибо совсем скоро территория лагеря превратилась в адский котел. Зловещая туча опасно приблизилась, перемолола металлическую ограду и, мгновенно рассеявшись, вдруг исторгла из себя полчище монстров.

Удивительно, но перечисляя варианты тех, кто по моему мнению мог скрываться за туманной завесой, я не ошибся ни в чем. Это действительно была сборная солянка из вздувшихся зомби, уродливых мутантов в виде сросшихся спинами человеческих тел с тремя, четырьмя, а то и пятью парами ног — меня передернуло от подкинутой мозгом ассоциации с Неприкаянным — и что самое неприятное — инфернальных тварей. Здоровенных адских гончих с извивающимися отростками по бокам, одна из которых вырвалась вперед, взвилась в длинном прыжке высоко в воздух и приземлилась в центре группы солдат, где и устроила им кровавую баню. Одного полоснула по лицу загнутыми когтями, обнажив бедолаге половину черепа. Второго грубо приложила хвостом, отчего тот ударился о стену и, свалившись на колени, выдохнул кровью. Третьему откусила голову. При этом я заметил, что с каждым убийством ее грудь под сегментами чешуйчатой брони все сильнее разгоралась пульсирующим светом, рискующим впоследствии превратиться в плазменный луч.

Собственно, так и случилось. Прежде чем умереть под натиском спаянных очередей, агрессивная тварь все-таки успела «выстрелить». Уничтожила турель за стеной, прочертила рваную линию далеко за пределы лагеря, тем самым едва не задев меня и Белара, и напоследок срезала часть крыши у огромной теплицы. Ее обломки попадали на испуганных бедолаг, но их судьба мало кого волновала.

Впрочем, несмотря на потери, ситуация для вояк складывалась не настолько плачевной, как могло показаться. Во-первых, их оказалось значительно больше, чем мы изначально предполагали. Просто потому, что большинство из них прохлаждались в жилых модулях. А во-вторых, в дело вступила подоспевшая элита в экзоскелетной броне, чьи здоровенные пушки сильно покачнули чашу весов крупным калибром. Спустя несколько минут я бы даже сказал, что они выигрывают, однако эльф моего мнения не разделял.

— У этих «двадцать первых» нет ни единого шанса, — злорадно усмехнулся он. — Это всего-навсего небольшой разведывательный отряд. Мясо для пробы. Скоро прибудут другие.

— С чего такая уверенность?

Поморщившись, паладин указал на еще одну тварь. Большой кожаный шар, напряженно перебирающий мускулами в километре от лагеря и, как ни странно, до скрежета зубов мне знакомый.

— С ними Омуд-Хай. Демоны никогда не привлекают Омуд-Хаев для мелких разборок. Только если на кону стоит серьезная битва.

— Так… — слова «напарника» не на шутку меня озадачили. — А Омуд-Хай — это, прости, кто?

— Координатор проклятых. Невероятно злобная и хитрая тварь из самых темных глубин преисподней, — ответил Белар. — Энергетический вампир, мощный псионик, стратег и тактик в одном лице. На высоких уровнях некоторые особо отличившиеся Омуд-Хаи могут спонтанно отрастить конечности и эволюционировать в Образ. Еще более омерзительное существо, способное командовать легионами низших. Как и насылать на врагов мучительные галлюцинации. Именно он руководит тем отрядом. Дергает за ниточки словно кукловод.

— Надо же, — хмыкнул я. — А наш колобок показался мне вполне миленьким. Пускай и некрасивым.

Эльф гневно повернулся в мою сторону. Никак снова отреагировал на заветное «кол».

— Катается у нас по улочкам один такой. Одомашненный, — пояснил я. — И вроде бы никого не тревожит. Разве что собаки его сильно пугаются.

— Видимо глупость «двадцать первых» действительно не знает границ, — в голосе Фройлина вновь зазвучал тандем из надменности и высокомерия. — С вашей стороны это колоссальная ошибка. Омуд-Хаи опасны. Катаясь, как ты выразился, по улочкам, он собирает о вас ценные сведения. Которые затем с удовольствием передаст высшим демонам. Вам следовало немедленно его уничтожить.

Эльф разразился приступом кашля.

— Согласен, есть над чем поразмыслить, — рядом со мной шмякнулась и покатилась оторванная голова. Следом за ней прогремел мощный взрыв, разметавший одну из наблюдательных вышек в мелкие клочья. — Кстати, о глупости. Лично я бы на твоем месте не был столь голословен, заявляя, что эти товарищи обязательно проиграют.

— Да неужели?

— Угу. Хотя бы потому, что первые две ракеты были сигналом о помощи. Думаю, любой дурак бы, глядя на это, смог догадаться.

— Сомневаюсь.

— А зря. Ведь долгожданная подмога вот-вот будет здесь.

Пользуясь случаем, я указал на показавшуюся из-за деревьев колонну машин. Несколько бронированных пикапов с тяжелым вооружением, большой грузовик и два БТР.

— Проклятье! Они нас заметят! Сюда!

Мы рванули в сторону более надежного укрытия. Густых сплошь обтянутых паутиной кустов, перевернутого автобуса посередине и ветхой постройки по правую руку. Каким-то полухозблоком-полусараем с дырявыми стенами из грязного шифера, откуда мы и продолжили вести наблюдение. На брошенный в левом углу матрас, рядом с которым валялись обрывки женской одежды и вырванные с корнем клочья волос, я по возможности старался не смотреть.

В скором времени выстрелы в лагере поутихли, а спустя еще тридцать секунд неподалеку от нас, как назло, остановились машины. Скрипнули тормоза, хлопнули двери, начали выпрыгивать люди. Тогда же я весьма остро ощутил возросшую степень угрозы. Услышал тяжелую поступь шагов и неожиданно почувствовал, как в нос ударил коктейль из выхлопных газов, запаха оружейного масла, спирта и пота.

— Сакс, Паук, Бабай, Магеллан — ваши группы со мной! Рекруты — прочесать периметр, начиная отсюда и до того холма! О статусе докладывать каждую минуту!

— Черт подери… — я раздосадовано покачал головой. — Плохое место, плохое время…

Сомнений не оставалось: если нас обнаружат, то разговор по итогу получится крайне коротким. Поскольку при мимолетном взгляде на них даже последнему дилетанту было понятно, что в основной своей массе перед нами предстали матерые ветераны. Увитые шрамами боевые псы, о частых стычках которых наглядно свидетельствовали многочисленные пулевые отверстия и глубокие царапины на их потрепанной, но при этом по-прежнему прочной броне.

Хуже того, я заметил, что, получив приказ сверху, один из рекрутов двинулся в нашу сторону. Медленно обогнул кусты, проржавевший автобус. Затем остановился и где-то с полминуты сверлил взглядом наше укрытие, будто бы размышляя, стоит заглядывать внутрь или нет. В какой-то момент он, видимо, решил проследовать дальше. Опустил автомат и уже прошел в противоположном направлении метров десять, как неожиданно обернулся.

— Сволочь, не кашляй… — прошептал я, затыкающему рот ладонями Фройлину. Красному и напряженному, словно вот-вот лопнет.

Но было поздно. Гребаный мужик что-то почуял. Подошел вплотную к сараю, толкнул дулом дверь и шагнул внутрь.

Пришлось действовать на опережение. Отделившись от стены, одной рукой я резко ухватил его за винтовку, одновременно с этим переключив пальцем планку предохранителя, — солдат рефлекторно нажал на спуск, но выстрела не последовало. Второй сдавил ему горло, подставил подножку и, следуя за падающим телом, грубо припечатал к земле. Я уже заносил нож, когда понял, что передо мной никакой не мужик, а самый обыкновенный пацан. Мальчик лет четырнадцати, в глазах которого я отчетливо распознал не только страх, но и смятение. Отчаянное нежелание верить в то, что сейчас будет. Он словно умолял меня взглядом не делать этого, не убивать, хотя прекрасно понимал, что я не остановлюсь. Но я остановился. Дрогнул в самый последний момент.

— Почему ты медлишь? Убей его! — прошипел давящийся кашлем эльф.

— Это ребенок.

— Это чертова иллюзия! Весь этот мир — иллюзия!

— Не для него.

— Да будь он хоть трижды настоящим! Хочешь подохнуть? Отправиться на дно океана?

Я не ответил.

— Прикончи его! Или дай мне это сделать!

— Заткнись на хрен! И только попробуй подойти! Живо поменяю тебе почки местами! — я сорвал с пояса рекрута рацию и, ослабив хватку, обратился к нему: — Какой у тебя позывной?

— «Малой»… Все называют меня «Малой»… — тихо ответил тот.

— Хорошо. Ваш главный сказал, чтобы вы докладывали ему каждую минуту. Сейчас я поднесу к твоей голове рацию, и ты скажешь: «Малой, чисто». Только эти два слова. Ты меня понял?

— Да.

— Тогда вперед.

Пацан сделал все в точности так, как я и просил.

— Хорошо, — облегченно выдохнул я. — Значит, у нас появилось достаточно времени, чтобы решить важный вопрос. А теперь послушай меня очень внимательно. Ровно через минуту ты отчитаешься снова. Затем я сломаю твою рацию и отпущу, — завидев, как Белар медленно потянулся к гарпуну, я ткнул ему в лицо дулом «Макарова». — Ты, в свою очередь, продолжишь выполнять приказ, как ни в чем не бывало. Причем обязательно покажешься на открытой местности, чтобы остальные смогли тебя разглядеть. Ты не станешь кричать, подавать тайные знаки и привлекать к себе внимания. Иначе в противном случае ты не только напрасно погубишь много людей и себя заодно, но и тем самым окажешь мутантам большую услугу. Главное, что ты должен понимать: мы не враги. Однако сдаваться без боя мы тоже не будем.

— Даже он? — рекрут покосился на эльфа. — Один из Жнецов?

— Будь мы Жнецами, стали бы мы договариваться? Нет, Малой, мы не Жнецы. Просто этот остроухий ублюдок на сто процентов уверен, что ты заложишь нас при первой возможности. А потому он и хочет тебя сразу убить.

— Я не крыса.

— Верю. Поэтому и прошу тебя это доказать. Иначе, повторюсь, ты напрасно погубишь много людей.

В подтверждение своих слов, я показал ему раскрытую ладонь, на которой начали формироваться светящиеся контуры руны «Ингуз».

Разумеется, это был блеф чистой воды. Причем весьма примитивный. Я даже заклинание не применил, лишь на мгновение активировал. Но для демонстрации «силы» этого хватило более чем. Пацан убедился, что шутить с нами не стоит, а значит, действительно лучше попросту дать нам уйти.

На том и порешили.

— Ты тупой идиот, если доверяешь наши жизни этому жалкому сопляку! — прошипел Белар, стоило рекруту отойти метров на десять.

— Ты еще больший идиот, если думаешь, что так и есть.

— Тогда какого черта ты это сделал⁈

— Выиграл время, — я продолжал наблюдать за шагающим вперед пацаном. До сих пор он четко следовал нашим договоренностям. Никого не звал и даже не оборачивался. Лишь показал кому-то сломанную рацию, давая понять, что отчитываться перед командованием он больше не сможет. — Если бы мы его убили или связали, то к настоящему моменту паренька давно бы хватились. А так они хотя бы его видят, но не могут связаться.

Белар наконец-таки понял, что выбор, по сути, был невелик.

— И что теперь?

— Теперь нам необходимо срочно валить, ибо проверять его порядочность на практике я не намерен.

На последней фразе я приоткрыл хлипкую дверь и вышел наружу. Фройлин последовал за мной.

Пожалуй, в некоторой степени нам повезло. Совершив очередную перебежку от одного укрытия к другому, мы вдруг услышали, как в дальнем конце лагеря снова разгорелся бой. Причем, судя по грохоту и магическим спецэффектам, гораздо более разрушительный и кровавый, нежели предыдущий.

К несчастью для людей, паладин оказался прав. Отправляя пушечное мясо на убой, Омуд-Хай быстро учился. Собрал новую партию проклятых и теперь командовал ими на порядок эффективнее. Сдерживал, перестраивал, направлял. Кропотливо выискивал прорехи в обороне врага и приказывал своему войску уничтожать наиболее приоритетные цели в первую очередь. Он был их мозгом. Центром принятия решений, без которого примитивные твари тотчас бы сожрали друг друга, а то и вовсе разбежались бы кто куда. Глядя на это, я начал испытывать нехорошее предчувствие от осознания того, что прямо сейчас один из таких Омуд-Хаев катается по улочкам Эанны как ни в чем не бывало. Тот, кого мы сами освободили и отпустили гулять.

Понятно, что после ограбления Святого Трибуна и подготовки к рейду на Диедарниса нам было абсолютно не до него. Однако подобная халатность не может служить оправданием. Мы приютили у себя опасное демоническое отродье, причем весьма высокого ранга, и даже не удосужились узнать, кто он такой. В то время как остальные, видимо, решили, что раз он тусовался с нами и тем более побывал Унд-Хеку Гундахара, то, значит, скорее всего так и должно быть. М-да. Остается надеяться, что Сераф заприметит его раньше, чем мы вернемся. Все-таки у него на подобные вещи глаз наметан. Даже несмотря на то, что Архангел без конца уничтожал несчастного Боно, вечно путая его с обитателем преисподней.

Как бы то ни было, грохочущие пулеметы и отчаянные вопли умирающих помогли нам уйти. Добраться до темного леса, по которому мы около часа бежали вперед без оглядки. Опасались возможной погони.

К концу марафона вокруг уже окончательно стемнело. Настолько, что в те редкие минуты, когда тускло светящаяся луна скрывалась за тучами, мы брели наощупь словно слепые. Вытянув перед собой руки. Затем, спустя еще полчаса, мы пересекли высушенное поле и оказались на краю большого каменистого оврага, где и позволили себе расслабленно выдохнуть.

Зря. Ведь стоило нам это сделать, как ровно в этот же самый момент в километре позади замерцал красно-оранжевый свет.

Обернувшись, поначалу я подумал, что пацан все-таки нарушил данное слово и решил сдать нас своим, отчего уцелевшие остатки вояк сорвались за нами в погоню. Однако, присмотревшись внимательнее, вдруг почувствовал, как по спине и загривку побежали мурашки. Ведь это были не солдаты и даже не «рейдеры», а, черт подери, адская гончая! Охваченное жгучим пламенем отродье инферно, которое не только было как минимум в два раза крупнее тех, что мы видели, но и со страшной скоростью неслось прямо на нас. Даже на отдалении я видел, как ее острые когти высекают искры из камня и вырывают целые клочья из твердой земли.

— Проклятье! Ну и что ты стоишь⁈ Стреляй! — испуганно проорал Белар.

— Какой на хрен «стреляй»⁈ Беги, мать твою! Для нее моя пукалка не опасна!

Ухватив эльфа за плечо, я спрыгнул в овраг.

Пожалуй, я не покривлю душой если скажу, что в тот самый миг я как никогда отчетливо ощутил, что конец испытания близок. Смерть буквально подобралась на расстояние вытянутой руки. Цеплялась когтями за шиворот и шептала мне на ухо сладкие речи с уговорами сдаться, ибо, петляя меж здоровенных валунов и каменных глыб, я понимал, что шансов спастись попросту нет. Нам тупо было нечем этой зверюге ответить, поскольку ни автомат, ни осколочная граната как такового урона бы ей не нанесли. А любой удар ее шипастого хвоста или могучих лап стал бы для на нас смертельным. Ведь она была сильной. Чрезвычайно сильной для людей первого уровня.

Разумеется, окажись мы героями кино, нам обязательно пришел бы на помощь не пойми откуда взявшийся водопад или чересчур удачно подвернувшаяся пещера с узким проходом. Как, впрочем, и любое другое укрытие, будь то кузов броневика, нагромождение скалистых обломков или скрывающий проход в подземелье таинственный люк. Но, к сожалению, ничего подобного рядом не было. За исключением разве что двух сужающихся краев оврага, по своей вытянутой форме образующих нечто похожее на горлышко от бутылки.

Именно туда мы и рванули на пределе сил. Выжимали из сухожилий и связок последние соки и уже готовились умереть, как неожиданно мне пришла в голову отчаянная мысль.

Наверное, при взгляде со стороны это могло показаться форменным идиотизмом. Задачей, по сложности сопоставимой с попыткой вставить нитку в иголку с завязанными глазами, да еще с первого раза и на бегу. Однако иного выхода я не видел. Проклятая гончая была уже совсем близко, ее жестокая мощь напирала, и я не мог просто позволить себе сдохнуть, так и не попробовав что-нибудь предпринять. И я попробовал.

Игнорируя хрипящие вопли Белара, я резко остановился. Навскидку подсчитал траекторию падения, скорость снижения и расстояние до пылающего монстра, после чего выждал пару секунд и, практически ощущая кожей лица нестерпимый жар адского пламени, дунул в свисток.

Стоило мне это сделать, как окружающий мир словно замедлился. Звуки неожиданно утихли, тени стали контрастнее, бешено колотящееся в груди сердце пропустило удар. Ну а затем… Громкий крик высоко в небе… Свист рассекаемого воздуха… Пикирующая в ночи тень и… — «боже, я — гений» — мощнейший удар прямо в спину этой чертовой твари!!! Сокрушительная бомбардировка статуей Аргентависа, чьи несколько тонн перьев и камня не просто впечатали гончую в землю, но и буквально разорвали ее здоровенную тушу напополам!

Жутко содрогаясь и расплескивая зловонные потоки дымящейся крови, отродье инферно сдохло почти сразу. Затем ее пламя погасло, массивная голова с гулким стуком ударилась о землю и на многие километры вокруг воцарилась звенящая тишина.

«Фух. Хорошо-то как…» Казалось, даже дышать стало легче.

— Не понял… Ты что сделал⁈ — несколько ошарашенно спросил эльф.

— Что-что… приголубил эту гадину «волшебным магазином». Считай, устроил ей сезон распродаж.

Паладин снова надолго замолчал. Никак пытался осмыслить произошедшее.

— Ясно. Дуракам везет.

— Ай, заткнись. Кол… лега… — отмахнулся я, доставая топор.

При этом торжественная улыбка сама озарила мое лицо, потому как при взгляде на труп, а точнее на подсветившиеся в нем участки под кожей, у меня сложилось четкое понимание, что в скором времени я обязательно компенсирую себе моральный ущерб. Достану из нее все артефакты до единого и буду искренне радоваться от осознания того, что Фройлину ничего не досталось. Этому бестолковому придатку к моему испытанию, который только и делает, что без конца портит мне настроение.

Испытание «Бездна Диедарниса». Количество участников: 29