Элидор

10 Зажигание

В поезде, конечно, все это выглядело по-иному.

Сидя в ярко освещенном вагоне, окруженный людь­ми, Роланд подумал, что всему происшедшему можно найти нормальное объяснение. Он знал: статическое электричество создает иногда неожиданные эффекты, а монтер сказал, что его в доме много. Роланда и раньше, бывало, путали какие-то совсем обычные вещи в темно­те.

"Кончай, Роланд! Вечно ты что-нибудь выдума­ешь!" — шутили в семье.

Добравшись до дому, Роланд спрятал Сокровища в га­раже на верхней полке. Там их никто не заметит, а потом он их перепрячет на чердаке.

К этому времени весь его страх почти полностью ис­парился. Он вышел из гаража и, войдя в дом, закрыл за собой дверь в кухню; Роланд торопился, хотя все, что он видел, уже начало потихоньку расплываться в его памя­ти. Тени, возможно, были не тени, а трещины и неров­ности на оштукатуренной стене, высвеченные фонари­ком, или пыль и статическое электричество... Мало ли что там могло быть...

Пятница — лучший день недели. После чая можно не думать об уроках; первое облачко появится лишь утром в воскресенье. Впереди — целый свободный вечер.

Дети мыли посуду, а миссис Уотсон делала бутерброды к ужину и клала их на столик на колесиках, где уже лежал пирог. Мистер Уотсон съездил на машине за коробкой кон­фет, чтобы отпраздновать первую неделю в новом доме, а потом принес уголь и подбросил его в камин.

— Привез? — спросил у Роланда Дэвид.

— Да, они в гараже.

— А что сегодня по телику, Фрэнк? — крикнула из гостиной миссис Уотсон.

—Я как раз смотрю, милая, — отвечал мистер Уотсон. — Ты что-нибудь знаешь о статическом электричест­ве? — спросил Роланд.

— Кое-что знаю, — сказал Дэвид.

— В нашем доме я застал монтера. Он говорит, были жалобы. Говорит, дом полон статика и...

— Сначала цирк, потом какой-то спектакль, а потом фигурное катание, — сказал мистер Уотсон.

— Чудесно! Дети, поторапливайтесь! Через несколь­ко минут начнется цирк. А потом спектакль и фигурное катание.

— ...и еще он говорит, может, это генератор...

— Идем, мам! — бросил Дэвид. — От генератора ста­тического не бывает.

— Но там искры так и летали — знаешь, маленькие такие, голубые.

— Ну хватит, — сказал Николас. — Кончай!

Отец включил телевизор.

Семейство устроилось у камина. Коробка с конфета­ми пошла по кругу; миссис Уотсон придвинула к себе ска­меечку для ног; мистер Уотсон протер стекла очков спе­циальной тряпочкой; все сидели и ждали.

Но тут произошло нечто неожиданное: стоило теле­визору прогреться, как послышался электронный вой. Он звучал все громче, все невыносимее, а потом вдруг стих, превратившись в обычный шум.

— Это настройка, — объяснила миссис Уотсон.

— Что-то непохоже, — заметил Дэвид.

— Приглуши его немного, Фрэнк, — попросила миссис Уотсон, — пусть разогреется как следует. Тогда шум стихнет.

Вой смолк, но раздались громкие хрипы,

— Вот это уж не настройка, — сказал Дэвид. Телевизор мигнул, показались голова и плечи диктора, а потом словно мотоцикл проехал по его лицу, сместив куда-то его нос и уши и оставив следы от колес на экране.

— Это контрастность, Фрэнк.

Мистер Уотсон вылез из своего кресла и принялся кру­тить регуляторы. Он так близко нагнулся к экрану, что не видел, улучшилось ли изображение. Теперь в студии, казалось, пошел дождь.

— Так лучше, — говорила миссис Уотсон. — Нет, ты перекрутил. Обратно. Нет, так ничего не выходит. По­пробуй в другую сторону.

Экран то загорался ослепительным светом, то темнел до черноты, сквозь которую сыпался град метеоритов.

— Дай я попробую, пап, — попросил Дэвид.

— Не мешай, — сказала миссис Уотсон. — Твой отец знает, что делает. Так... Ага... Уже лучше.

На экране все еще лил дождь, но теперь сквозь струи по цирковой арене заскакали лошади.

Мистер Уотсон уселся в кресло. В ту же минуту изобра­жение поплыло вверх, снова выплыло снизу и опять дви­нулось вверх — медленно, без спешки... плоп, плоп, плоп.

— Вертикальный регулятор, — посоветовал Дэвид.

Мистер Уотсон подошел к телевизору и, сдерживая ярость, мягко повернул другой регулятор. Изображение замедлило ход. Мистер Уотсон тяжело дышал. На полпу­ти изображение остановилось; черная горизонталь пере­секла экран: наверху неслись копыта, внизу — лошади­ные головы с султанами.

— Осторожно, — сказала миссис Уотсон. — Так... так... Перекрутил!

На экране летел пух. Мистер Уотсон крутил регулято­ры взад и вперед, но ничто не помогало. Он вертел их по очереди и все вместе. Он включал телевизор и выключал. Он пробовал другие программы. Все было напрасно.

— Ну ладно, брось, — посоветовала миссис Уотсон. — И надо же, чтобы такое случилось в пятницу!

— Не расстраивайся, — утешал мистер Уотсон. — Завтра же с утра позвоню в мастерскую.

— Так то завтра... А сейчас чем заняться?

— Вот вечерняя газета, милая, хочешь, взгляни...

— Ну, что ж, давай. Спасибо.

Миссис Уотсон взяла газету и принялась ее старатель­но читать. Она то и дело переворачивала страницу и уда­ряла по ней, словно та была виновата в том, что телеви­зор сломался.

Мистер Уотсон сидел в своем кресле и смотрел в огонь.

Дэвид и Роланд принесли себе сверху книги.

Николас листал журналы; у него их была целая кипа.

Хелен занялась обложкой одного из журналов — она пририсовала кинозвезде усы, бороду и очки.

— Как тихо, да? — произнесла она.

— Я включу свой транзистор, — предложил Николас.

— Прекрасная мысль, — подхватила миссис Уотсон. — Неси-ка его сюда, Ник. Если уж мы все читаем, то пусть хоть музыка играет.

— Пожалуй, попробую еще разок телевизор, — ска­зал мистер Уотсон. — Чего не бывает...

—Не стоит, — остановила его миссис Уотсон. — Толь­ко настроение себе испортишь. Послушаем радио, а по­том поужинаем. И ляжем пораньше спать. Неделя была тяжелая.

— Ты трогал мой транзистор? — спросил Николас, вле­тая в комнату. Он смотрел на Дэвида, лицо его горело.

— Зачем мне твой слабенький транзистор, когда я себе собрал настоящий приемник? — ответил Дэвид.

— Но его кто-то трогал, — сказал Николас. — Кто-то из вас двоих?

— Я — нет, — заявил Роланд. — А что с ним?

— Послушай, — Николас нажал кнопку.

На фоне атмосферных разрядов раздался пронзитель­ный вой, заглушивший все прочие звуки.

— И так на всех станциях! Утром он был в порядке, так что сознавайтесь, кто его испортил?

— Минутку, — произнес Дэвид.

Он положил книжку и взбежал по лестнице.

— Честное слово, мы до твоего транзистора не дотра­гивались, — сказала Хелен.

— В твою комнату, Ник, сегодня никто не заходил, — заверила миссис Уотсон.

— Значит, и здесь не вышло, — расстроился Николас. Он повалился в кресло и раскрыл журнал.

— Мой приемник тоже сел! — закричал Дэвид свер­ху. — Должно быть, это магнитная буря.

— А телевизор тоже она испортила? — спросила мис­сис Уотсон.

— Нет, — отвечал Дэвид. — У нее действие другое.

Всем не сиделось на месте. Они не привыкли к тиши­не; в ней чувствовалась какая-то напряженность, как бывает, когда вдруг остановятся часы.

Мистер Уотсон листал "Каталог садовода". Он что-то насвистывал, но никто не обращал на это внимания.

Стоило кому-нибудь пошевелиться, как все глаза уст­ремлялись на него; любой звук заставлял всех вздрагивать. Вдруг в тишине застучал мотор автомобиля. Он поперх­нулся, замолк, но тут же взревел с удвоенной силой.

— Это наша машина, — сказал мистер Уотсон.

— Ерунда, Фрэнк...

— А я тебе говорю, это наша машина!

Он отдернул портьеру, прикрывавшую входную дверь, щелкнул замком и выбежал в тапочках на улицу.

— Фрэнк! Ты простудишься!

Все выскочили за ним следом. Мистер Уотсон стоял перед запертой дверью гаража. Внутри стучал мотор. Ка­залось, он вот-вот заглохнет.

— Ник, беги за фонариком и ключом, — распорядился мистер Уотсон.

Мотор снова затарахтел.

— Кто бы это мог быть? Как он туда залез? — вопрошаламиссис Уотсон.

— Не знаю, милая, — отвечал мистер Уотсон. — Все это очень забавно.

— Может, это привидение, — произнес Дэвид.

— Дэвид! — возмутилась миссис Уотсон.

— Не может быть! — воскликнула Хелен. — Дэвид, ты правда так думаешь?

— Нет, конечно, — вмешалась миссис Уотсон. — Ви­дишь, Дэвид, что бывает, когда говорят глупости?

— Прости, мам, — сказал Дэвид. — Я просто пошу­тил.

И все же, когда Николас принес ключ и мистер Уотсонотпер замок и распахнул дверь, у всех по коже по­шли мурашки.

Машина стояла, окутанная выхлопными газами. В гара­же никого не оказалось. Зажигание не было включено, ключ отзажигания лежал в кармане мистера Уотсона. Он уселся заруль и, нахмурясь, уставился на приборную доску.

— Ага, — произнес он, пытаясь что-то понять. — А-а...

— Что это, пап? — спросил Николас.

— Я дроссель не довел до конца. Мистер Уотсон тронул какой-то рычажок. Мотор заглох.

— Бензин чуть-чуть просочился, и этого было доста­точно, чтобы мотор заработал, — сказал он. — А ну-ка, вседомой! Холодно здесь. Тайна разгадана! Пошли.

—Но, пап, — настаивал Дэвид, когда они вдвоем с мис­тером Уотсоном закрывали дверь, — для того чтобы мотор заработал, все равно надо включить зажигание. Разве не так?

Если мистер Уотсон что-то и ответил, Роланд его не услышал.

Все это заняло полчаса. Приятно было вернуться из темноты к горящему камину, и все сгрудились вокруг него, грея руки и громко разговаривая, чтобы забыть то смущение, которое они ощутили перед запертым гаражом.

Но возле камина было жарко, и вскоре все разбрелись по своим углам. Мистер и миссис Уотсон уселись друг против друга в кресла. Дэвид с Роландом, сняв башмаки, сели с ногами на диван и принялись пихаться, прикры­ваясь раскрытыми книгами. Николас устроился на кожа­ном пуфе и изучал "Советы читателям" во всех журна­лах подряд. Хелен рисовала головки, повернутые профи­лем влево. Вправо она рисовать не умела.

Время тянулось медленно.

— Чу! — сказала миссис Уотсон. — Что это?

— Я ничего не слышу, — заметил мистер Уотсон.

— Наверху.

Все прислушались.

— Да, — согласилась Хелен. — Что-то вроде... вроде жужжит.

— А ну-ка помолчи, — сказал Дэвид. — Я не... а, да...

— Пойди взгляни, что там такое, Фрэнк, — попроси­ла миссис Уотсон. — Может, обогреватель неправильно включен.

— А потом будем ужинать? — спросил мистер Уот­сон. — Что-то есть захотелось.

Лестница заскрипела под его тяжелыми и мягкими ша­гами.

Прошло несколько минут.

— Где это ваш отец застрял? — ворчала миссис Уот­сон. — Может, спать лег? Это на него похоже.

— Нет, — сказал Роланд. — Вот он идет. А шум еще громче стал.

Мистер Уотсон спустился так же медленно, как под­нялся. На пороге он остановился: на лице его застыло не­доумение. В одной руке он держал электрическую брит­ву. Бритва жужжала, хотя не была включена в сеть.

— Это моя бритва, — произнес он.

— Ты не можешь ее остановить? Разве ее нельзя вы­ключить?

— Она выключена. Ее ведь втыкают в розетку.

— Но это смешно, Фрэнк! Она же никуда не воткну­та. Ты должен знать, как ее выключить.

— Я не могу, милая! Она работает от сети.

— Что же это тогда такое?

— Не знаю, милая.

Мистер Уотсон положил бритву на стол. От вибрации онастала медленно поворачиваться, словно голова чере­пахи.

— Бритва лежала в футляре на шкафчике с лекарства­ми. И чуть не упала от вибрации. Едва поймал.

— Странно! — воскликнул Николас — Значит, в нее каким-то образом идет ток, если только в ней нет дефекта.

— В самой бритве дефекта нет, — сказал Дэвид. — Она работает прекрасно.

— Мне это не нравится, — произнесла Хелен. — Она почти... живая.

— Это мистика!

— Дэвид, — проговорила миссис Уотсон. — Я тебе запрещаю забивать остальным головы всяким вздором! Ты же знаешь, все, что происходит, имеет самое простое объяснение. Ясно, что бритва испортилась, завтра мы отвезем ее в мастерскую, пусть ее посмотрит хороший

электрик.

— Я заверну бритву в полотенце и спрячу, — сказал мистер Уотсон, — а то от нее просто жуть берет. При­знаюсь, такого я не ожидал.

— Ну, раз мы все встали с места, давайте ужинать, — сказала миссис Уотсон. — Роланд, подкати-ка сюда сто­лик с чашками. Я пойду поставлю чайник.

— Все равно мистика, что бы там мать ни говори­ла, — пробормотал Дэвид.

— Кончай, Дэвид, — велел мистер Уотсон.

— Самая настоящая мистика, пап. От этого не убежишь. Вещи сами по себе не заводятся. Должен быть ка­кой-то...

Их прервал вопль. Это кричала миссис Уотсон. Они бросились в кухню, и вот что они увидели. Миссис Уот­сон, широко раскрыв глаза, смотрела на электрический миксер, который бешено вертелся.

— Выключите его! — завопила миссис Уотсон.

— Но он выключен, мам, — сказал Николас и на вся­кий случай выдернул вилку из розетки. Миксер продол­жал вертеться.

— Он... вдруг заработал, — сказала миссис Уотсон. — Я его не трогала.

— А теперь ты мне веришь? — спросил Дэвид. Словно в подтверждение барабан за стеклянной двер­цей стиральной машины медленно завертелся.

— Не волнуйся, милая, — говорил мистер Уотсон. — Верно, какие-то непорядки с сетью. Дэвид, пойди и пере­крой электричество, тогда все будет ясно.

Дэвид нажал на рубильник у электросчетчика, и свет во всем доме погас. Но и в темноте миксер и стиральная машина продолжали стучать.

— Так, — сказал мистер Уотсон. — Зажги свет.

Они поужинали без особого аппетита. Миссис Уот­сон была расстроена, но мистер Уотсон сказал, что сей­час все равно ничего не сделаешь и нужно постараться как следует выспаться. Утром все устроится. Электросеть в порядке, так что опасности нет. Впрочем, он себя вы­дал, когда поставил для Хелен раскладушку в своей спаль­не. Чтобы никто из детей не оставался один в комнате.

Мальчики начали было переговариваться, улегшись в постель, но мистер Уотсон прикрикнул на них, велев им спать. Они не сомкнули глаз всю ночь, вслушиваясь в стук приборов. В два часа ночи миксер перегорел. Но стираль­ная машина все стучала. Широко открытыми глазами дети и родители всматривались в темноту.