Экстерминатор. Том 4

5. Волеизъявление

Собрались, держались насторожено. Но ничего сволочного не случилось: после вырубания колдуньи всякие конструкты и прочее перестало работать. Более того, на связь вышел бортовой вычислитель корабля, как оказалось — не захваченный. Но имеющий ряд приказов от пары Лело (видимо — подчинённых магичке). При этом, будучи фактически полноценной искусственной личностью, хрень, ему показываемую, комп осознавал. В рамках программ и протоколов не мог не исполнить, но затеял «забастовку подчинением». Исполнял только и исключительно то, что ему приказали, не отступая ни на миллиметр, не проявляя инициативы вообще. То есть, о нашем проникновении он, естественно, знал. Но приказа «докладывать, если проплавят обшивку», ему не отдавали… Ну, в общем, понятно.

Кстати, что занятно: о колдунье на борту он не знал, не видел и третьего разумного не фиксировал. Тут, скорее всего, сказалось поведение семейной четы-хозяев. Компу было ЯВНО не до того, чтобы вычислять мизерные отклонения гравитации (если они и были) и траты кислорода. Сам комп находился не в самом лучшем состоянии, сбоил, что проявлялось в подвисании и заикании речи: причину я понимал и сам, противоречивые данные, протоколы и программы в конфликтах. Вроде как хозяева свихнулись, но при этом никаких диагностических данных, подтверждающих этого, нет, есть скорее противоречащие. Плюс, на корабле творится какая-то невнятная хрень, которую комп никак не мог объяснить. Но, в целом — молодец, действовал, как по мне, верно, да и в интересах именно хозяев, рассчитывая, что «семья вылечит» хозяев, да и его самого.

А вот с колдуньей были непонятки. Девка побилась в припадке, после седативов — обмякла. Но, судя по данным от Андрея, была… ну скажем так, крепко контужена. И никак не ударом Клема, который, слушая описываемые ужасы, аж оправдываться стал: судя по тому, что творилось с нервной системой колдуньи, он ей не в лоб ударил, а чуть ли не пищевой миксер в мозги засунул. Фигурально, само собой, но тем не менее: очевидные и многочисленные повреждения мозга, возникающие, как иронично отметил Андрей, «как по волшебству».

— Овощ? — указал я на тело колдуньи, устав продираться сквозь эскулапьи словеса.

— Кхм… нет, не овощ. Судя по данным — может быть даже разумна и дееспособна. Но множественные микроинсульты лобной доли и коры — причём организм справляется сам, на удивление. И повреждения мозолистого тела… Причин я не понимаю, но припадок — следствие этого…

— Командир, я её просто ударил…

— Клем, вообще, в описанных тобой раскладах мог и прибить — я бы только поблагодарил, — прервал я бессмысленные оправдания. — Видимо, что-то мистическое. Ладно, пусть специалисты разбираются, — подытожил я, благо тело колдуньи потащили пара дронов.

— Но данные хотелось бы получить.

— Само собой, — согласился я.

Как я понял в рамках семейной организации, от нас ничего и не собирались скрывать. Мы были силовиками, это вообще выходило «наше дело». При этом, «заслугой перед семьёй» сам факт захвата судна был важным и нужным. Но как-то нас награждать или что-то такое — никто не собирался. Это было прерогативой главы семейства, вознаграждение и перераспределение благ за «пользу семье» в целом. Ну а главы, как понятно, не было на текущий момент.

В общем-то, так и вышло. Помимо нескольких визитов от глав «малых семей» и представителей всяких внутренних группировок семьи Лело с благодарностями (от вполне искренних и благожелательных, до цедимых через губищу, с видом капитальных проблем с пищеварением, но за пару дней, со слов Трерила, отметились все), в резиденцию малой семьи шастали курьеры от безопасности и науки, с информационными носителями «Николаю Кергу-Лело, лично, конфиденциально». В общесемейную и станционную сеть данные не попадали: чёрт знает, насколько оправдана такая секретность с противниками-колдунами, но секретили, и в общем — понимаемо.

Так вот, во-первых, Эфималия, как называлась главный семейный научник, ликовала и подпрыгивала. А во-вторых, в связи с результатами её исследований начал ликовать и подпрыгивать безопасник Глемерст. Дело в том, что для первых результатов меня глава исследователей даже вызвала, продемонстрировав кислую колдунью в допросной камере и озвучив такие вещи:

— Проблема противостояния с этими мистиками была в том, что они — мистики, Николай. Сами воздействия, их результат — естественны, хоть и маловероятны. А мы не знали, что и где искать, а сейчас — знаем.

— И колдовать сможете? — заинтересовался я.

— Скорее нет, чем да. Природу этого мистического воздействия мы не понимаем. Пленница, — потыкала она в одностороннюю прозрачную схему, — тоже не знает.

— А что с ней вообще?

— Две вещи, насколько мы можем судить. Первая, затрагивающая секретность мистического социума: при захвате определённые данные были уничтожены. И второе… как по мне, довольно комично. Она призывала энергета-робота, «огненного элементаля», как она его называет. Но вы…

— Мешали ему сформироваться.

— Именно! Но особенности и законы мистического воздействия не позволяют его прервать, судя по всему. То есть, она оказалась «скована» этим незавершённым ритуалом, постоянно тратила на него силы, не имея возможности прервать. И, когда его завершение стало невозможно, произошло что-то аналогичное короткому замыканию.

— Примерно понятно. Многое не помнит?

— Мозг изучили от и до. Лакуна на лакуне, последние пару лет — вообще никаких воспоминаний. Часть нейронов в кашу, но что интересно — восстанавливаются, правда, без данных, как понятно.

— Мистика?

— Похоже на то. И «ритуализм», о котором ты говорил, похоже — не единственный способ мистического оперирования, хотя самый эффективный, по соотношению сила-эффект. Так вот, теперь мы знаем что и где искать, как выявить, с достаточно высокой степенью вероятности, место с мистическим воздействием.

— С диверсиями колдуны, похоже, в пролёте.

— Очень надеюсь на это.

С остальным же выходила редкостная непонятица. Семейную пару Лело полечили, привели в себя, и вдруг оказалось, что они страдают лакунами в памяти. А главное: они не приводили колдунью на борт, как и сообщал восстановленный борткомпьютер. То есть, они находились под воздействием, игнорировали энергетические конструкты, отдавали приказы борткомпу и бортовым роботам. Но, при этом, были в состоянии искажённого сознания, не понимая, что за дичь творят. И колдуньи — не видели, приказов и чего-то такого, соответственно, не слышали.

То есть, как попала на борт это дамочка и откуда — не знала не только она, с «кашей вместо воспоминаний», возникшей из-за каких-то мистических блокировок и мистического же перенапряжения. Но и сама семейная пара.

— Бред редкостный, — констатировал я в беседе с отрядом и Трерилом. — Надо плясать от момента, когда бортовой комп заметил странности.

— Десяток планет пространство Лело, Николай. Грист и Лонлей — генетики, занимались плановым облётом подконтрольных планет, собирали статистику, рассчитывая вернуться к плебисцитам. И даже вернулись…

— Уж вернулись так вернулись, — констатировал я.

В общем, ситуация, с одной стороны, выходила гораздо лучше, чем могла быть, не без нашего значительного участия: Лело, пусть не без сложностей и не стопроцентно надёжно, но смогут выявлять локализацию мистики-колдовства. Точнее, неких пограничных физических эффектов, с этой мистикой-колдовством в неактивном состоянии связанных.

А с другой — хуже, чем хотелось: понять, откуда эти колдуны лезут, хоть как-то их локализовать — не выходит. У захваченной магички всякая важная-ценная информация потёрта нахрен при захвате, без всяких наших действий. Ни локализации места пребывания колдунов, ничего такого. Узнали, конечно, намного больше, чем ничего. Вот только колдуны торчали чуть ли не в центре какого-то звёздного скопления, которое хрен знает где. По картинкам из памяти колдуньи можно увидеть часть звёздного неба скопления, звёзды галактики они «засвечивают», а в базах Лело о таком скоплении данных нет. Что, в общем, логично: если бы было, то в какой-никакой контакт с колдунами вошли, так или иначе. Ну а в целом: их немного, организация у них по типу научно-исследовательского института, с обширной учебной и экспериментальной частью. Вообще — люди как люди, только колдуны. И сволочи есть, и вроде как не очень. Единственное, что хорошего выяснили: колдуны с Лело, именно как объединение, вряд ли «воюют»: вытащенные из магички данные о порядках и нравах этого не предполагают в принципе, довольно закрытое интровертное общество, ищущее ответы на свои вопросы «внутри». Что не отменяет того, что многие колдуны от «общей линии» отклонялись, что было в рамках их социума нормально.

Но при всём при этом, у нас не выходит локализовать, кто из Лело «продался-под контролем» (а такие ТОЧНО есть, колдуны в своих диверсиях использовали данные динамически-изменяемые), где колдуны в самом пространстве (с последним, невзирая на мистический бред, выходило, что, может быть, колдунов тут нет вообще — появляются только в момент совершения диверсий и всякого такого) — не ясно. Ясно, что «законтроленых» на станции нет, почти наверняка: метод колдуньи семейную пару оставил достаточно «разумными», чтобы бортовой комп ничего не смог сделать, но достаточно сильно смещал приоритеты и оценочную шкалу, чтобы при общении это заметить.

В общем, прошла неделя. Мы отдыхали, знакомились с жизнью Лело, даже бродили по станции, общались со всяким народом. После одного весёлого инцидента, когда Колючка случайно два раза уронила одного напыщенного засранца с лестницы (а я не успел, обидно!), ряд «неодобрительно» относящихся к нам Лело ограничили своё неодобрение гримасами. И убегали «по делам» при виде нас, а не высказывали всякие придурошные сентенции вслух. А то, даже если лестницы в округе нет, так до неё и добраться можно довольно быстро, или замену организовать… В общем, с радикалами-семейниками у нас вышло довольно спокойно, в том смысле, что мы изначально позиционировались как силовики, соответственно, метод решения проблем у нас был соответствующий, вполне понимаемо-приемлемый. Теоретически могли быть поединки, но только со мной, как с Лело. А на это неодобряльщики не решались, да и не так много вроде бы их было.

Так вот, все эти копошения привели к тому, что на станции стали готовиться к проведению плебисцитов. Наклепали форсированными темпами специальные датчики, понаставили их в роботов, дронов, просто стационарно — и, кстати, не зря — несколько непонятно чего, но мистического обнаружилось. К счастью все эти проявления были привязаны или к колдуну, или к каким-то материальным предметам, а не мистической хренотени. То есть: станцию более-менее обезопасили, Лело были или на ней, или на связи, ну и объявили о выборах. Кандидатур было немного, по ряду причин, как традиционного, так и текущего форс-мажорного толка. Трерил, кстати, подумав, от этой чести отказался, то есть не выставлял кандидатуру. И, парадоксально буднично, меньше, чем за пять минут, главой семьи стал глава безопасности Гламерст Лело. Что, в текущих реалиях, понимаемо.

Дядька завёл речугу (в стиле мы им всем «уууух!»), Отряд и Трерил сидели в гостиной наших покоев, наблюдая за голотрансляцией этой речуги, как вдруг — вспышка, по голо. А после неё — слегка подкопчённый, но живой Гламерст, в сомкнувшемся доспехе, боевые роботы, киборги, силовики с кем-то воюют. Веселуха та ещё, как поняли мы за секунду до того, как голотрансляция прервалась.

— Связи… нет, — через секунду бросил Трерил.

— Понятно, что нет, — хмыкнул я, кидая в общий чат команду сбора и готовности, проверяя оружие. — Атакующие — Лело, причём, скорее всего, находящиеся не под контролем — это заметили бы. И, если прокрутишь часть данных, увидишь что некоторые боевые роботы отключались без повреждений.

— Перехват контроля, обычными техническими методами.

— Он самый, дядюшка. Ладно, мы готовы. Пойдём защищать главу семьи.

— Я с вам…

— Нет, Трерил. Твоё участие — твое дело, да и правильно, наверное. Но не «с нами» — уж прости, просто будешь мешать. Погнали. Отряд!

— Удачи! Братоубийственная война, — хмуро пробормотал он нам вслед, занимаясь экипировкой.

В общем — да, не самая приятная ситуация, но, как было понятно, без активных, многочисленных и высокопоставленных сторонников, колдуны просто не смогли бы творить творимое в пространстве Лело…

…Опасность!…

— Стоять! — скинул текстом я, одновременно вглядываясь в подсвеченные нейроассистентом схемы. — Обойдём. И поставим метки.

— И ведь без мистики! — возмущённо буркнула Колючка.

— Люди, — философски протянул Андрей.

А мы просто стали прорубаться сквозь перегородки, вырезав надписи «Опасность! Заминировано!» вокруг участка коридора. Место и вправду было заминировано, причём основательно. И явно сориентировано на нас: выбить или лишить части боевого потенциала, пока бунтовщики будут творить всякое бунтовщичество. Кстати, связь стала появляться: научные отдел был явно не «с ними», а с «нами», плюс в направлении помещений главы семьи рванули не только мы, чуть ли не с другого конца станции, но и довольно много озверевших Лело, которым крайне не понравилось пренебрежение их волей на плебисцитах. И на данный момент шла довольно активная резня-бой, между захватчиками и пребывающими нормальными. Дроны были блокированы с обеих сторон, ну а агитки бунтовщиков «мы пренебрегаем вашим мнением, правом решать за себя, исключительно во имя вашего блага, для предотвращение опасности от внешних агрессивных сил!» вызывали даже не смех, а желание целительно экстерминировать уродов. Нет бы орали — мы властолюбивые ублюдки, которым плевать на всё кроме себя, сдавайтесь или умрёте! — это неприятно, но правдиво. Но попытка объяснить свои поганые действия «благом семьи» — реально оскорбляли Лело, да и меня. Эти уроды считали окружающих идиотами, способными поверить в подобный бред!

Добрались до «линии боя». Нормальные Лело рвались через окопавшихся бунтовщиков, которые блокировали часть покоев главы семейства. Зрелище не самое приятное: бунтовщики подогнали станковое оружие, так что потери среди наших были видны ещё на подходе.

— Экстерминируем, — принял я решение. — Диски, плазменные клинки, стрельба — по возможности.

Казалось бы — не самый разумный подход, проще перестрелка… но нет. Перестрелка не проще. Коридоры блокированы и забиты станками с щитами, на нас — лёгкая броня, в тяжёлой просто бы не добрались. А наша задача — не просто помочь, а именно вытащить Гламерста: связи ни черта нет, но первая атака его явно не уничтожила. А судя по косвенным данным, в покоях главы активно идёт бой. В то, что бунтовщики, убив избранного главу, устыдились и занялись коллективным суицидом — не верю ни разу. А значит, глава жив и отбивается. Но текущими темпами нормальные Лело просто завязли на подготовленных позициях, несут потери. Сметут бунтовщиков, но это вопрос минут, пока от кораблей подтянется тяжёлая боевая техника не на роботизированном управлении. А эти минуты — критичны.

Так что лихая атака на гравидисках, с плазменными шашками наголо — оптимальна. Кроме того, к такому бунтовщики не готовы — верхняя часть коридора вообще не простреливается, станковые излучатели и метатели ведут огонь по укрывшимся Лело.

Чуть отступили, скрывшись с глаз, разместились на дисках, закрепили клинки в манипуляторах (Деррга даже умерено поныла — у варриков к клинковому оружию была какая-то ритуальная тяга, чтоб руками и реки кровишшы), ну и рванули вперёд. И бунтовщики не успели. Правда, «наши» с перепугу запустили несколько залпов нам вслед, но не прицельных, да и из чего-то типа ручных лазеров, некритично.А мы пробороздили клинками по пути технику и бунтовщиков, стремясь вперёд — наши сориентировались и рванули в атаку. А Отряд, тем временем, врубился в тыл бунтовщикам, рвущимся в конференц-зал. Что занятно, захватить его они не смогли, покрывая пол телами на входе. А в зале жгли, иначе не скажешь, киборг-солетариус и глава Гламерст, причём в спарке. Киборг дёргался, сколопендрился, создавал локальные области защитного поля, судя по данным датчиков, откровенно перегревая генераторы, но делал. То есть вести огонь он просто не мог — расплавился бы к чертям, и так на грани перегрева. Но защиту держал, хоть и был слегка покоцан-подпалён. И прикрывал не только себя, но и скачущего главу с совершенно монструозным молекулярным деструктором. Дядька скакал не столь резво, как солетариус, но на месте не стоял. И, несмотря на слабую скорострельность своего жуткого оружия, очень эффектно и эффективно его использовал. То есть, часть коридоров были засыпаны серо-чёрной пылью, которая когда-то была тем, во что разрядился сложно сконфигурированный выстрел деструктора. Чем — не понять, но подозреваю, что бунтовщиками.

И это на атакующих подействовало: внутрь они не рвались, залегли и старались парочку прибить слаженным огнём, что у них выходило хреново. При этом, на трибуне явно залегли несколько разумных, от которых парочка отвлекала внимание, вполне успешно. Ну а нам надо было просто помочь, правда с лихой атакой уже не проканает: противники, может, и идиоты, но не слепые. Так что мы просто рассыпались по залу, мечась по сложным траекториям на гравидисках и стреляя по укрывшимся атакующим, в основном, сверху. А они в коридорах, удобно.

Солетариус, тем временем, перестал быть центром сконцентрированного огня, ну и смену энергопотоков киборга НСП отметил. А через секунду к выстрелам из тау-метателей Отряда и излучению деструктора Гламерста присоединились выстрелы бластера, судя по спектру — не водородному, но вполне эффективному.

Потеряв ощутимое количество народу, бунтовщики начали оттягиваться, стараясь держаться упорядоченно и отстреливаясь. Но давать им такой роскоши я не собирался, так что мы с Кубиком рванули вперёд: я — закинув ЭМИ-гранаты, а Эпсилон — засандалив из своего бластера, мощно, но расфокусировано, создавая этакую огненную завесу. Бунтовщики заметались, и тут…

…Опасность! Анализирую…

А я окинул взглядом данные… и даже нервничать не стал. Потому что смысла нет. Сигнатура выведенного на закритический режим генератора плазменного метателя под нами не давала шансов, вообще. Нет времени, расстояния и прочего. Уничтожить его — ничего не даст, в нём уже есть центнер плазмы в закритическом состоянии. У отряда и Галмерста шансы есть, но не стопроцентные. А у нас с Кубиком — просто никаких, никак. И ведь эти уроды СОЗНАТЕЛЬНО начали выводить генератор на закритический режим, начиная отступать. Впрочем, что уж тут делать, кроме как экстерминировать тех, кто подвернётся?

Разве что скинул в чат сообщение: «Укрыться! Это приказ!» И, через секунду вспыхнула ярчайшая вспышка…

— Ничего не понимаю, — констатировал я, даже не радующийся, а не понимающий.

— Аналогично, — прогудел Кубик.

Дело в том, что поток плазмы бился в какое-то защитное поле, в паре метров от нас. За этим полем всё сгорало в прах, вот только… Да НАС должно было сжечь этим защитным полем! Не менее надёжно, чем плазмой! Ну, раз оно это плазменное буйство держит. И что главное — и мои сенсоры, и сенсоры Кубика не видели НИКАКИХ проявлений этого поля. Вообще никаких, кроме того, что оно точно было и не пускало поток плазмы к нам.

— Мистика. Но мы живы, — констатировал я. — Полетели разбираться, Эпсилон, что за колдун нашими жизнями озаботился.