Экстерминатор. Том 4

11. Прицепиальное ПВО

Ситуация в системе, согласно докладов гвардейских сил на орбите, выходила скорее положительная, на текущий момент. Силы Лело полностью контролировали внутрисистемное пространство, подмоги от бунтовщиков не было больше месяца, а на текущий момент и не могло быть (теоретически, потому что были непонятки с мистиками). Неделю назад гвардейцы активировали сеть спутников-ретрансляторов, надёжно глушащих все известные диапазоны связи, направленные из системы. Сами же гвардейцы имели ретранслятор на сверхвысокой орбите, без проблем обмениваясь данными с Лело.

Далее, выходило, что порыпавшись пару раз с попытками выйти на орбиту или сшибить с неё гвардейские корабли, мятежники запускали трансорбитальники и на скорую руку сделанные ракеты. От этого их отучили довольно быстро: мало того, что выходящие на орбиту объекты уничтожались без труда, так ещё проводилась точечная бомбардировка места старта. Вой, на тему разбомбленных госпиталей, школ, домов престарелых и приютов бунтовщики подняли феерический, на что главнокомандующий посоветовал во всепланетарнообращении, транслируемом с орбиты, «аккуратнее подбирать стартовые площадки». Непонятно, насколько тупое население на Прицепсе, но даже самому тупому понятно, что на подобных «ударах возмездия» особого патриотизма не построишь: сами запустили, сами виноваты. Хотя люди, конечно, разные бывают. Но Лело, по большому счёту, на «ненависть бунтовщиков» было пофиг, так что приносят там детей-стариков в жертву своим политическим планам — проблемы приносимых в жертву и населения планеты, а никак не семьи. Ну и после третьего раза «чудовищных жертв невинных» мятежники стартовать и запускать ракеты прекратили. Пробовали порыпаться гигаизлучателями — последние разнесли к чертям. И даже воплей о «тысяч невинных жертв» не было: подготовка орбитальной лучевой пушки к выстрелу даёт такую силу наведенной энергии, что гипотетические «старики и дети» запеклись бы до хрустящей корочки ещё до ответной бомбардировки.

А вот после в дело вступили мистики, и на орбите появились потери. Колдуны телепортировали на орбиту бомбы, ядерные и не очень, ориентируясь на данные радарных систем. И в половине случаев взрыв происходил не на орбите, а внутри корабля, что «очень сложное и технически совершенно выполненное магическое воздействие», сообщила Медея. При этом на планете, в окрестностях мощного космопорта был паритет, мятежники, собирая выбиты зубы сломанными руками, туда не лезли. Но постоянные (хоть и не ежеминутные, само собой) диверсии могли просто лишить гвардию Лело флота. Та же бомба, пусть и не разносила корабль к чертям, но наносила ощутимые повреждения, жертвы среди экипажа. А могла попасть и в двигательные и реакторные системы, вопрос времени и статистики.

Естественно, подобная статистика главнокомандующему не понравилась. Он напряг инженеров, учёных и прочих мудрил. И появилось два решения: уводить судя с орбиты, увеличивая значения переменных для мистической телепортации, а удары по взлетающим и планете наносить «налётами». Подобное, со слов Медеи, прекрасно бы сработало, кстати говоря.

А вот один из «безумных учёных» (как типаж, насколько поехавший был этот тип — в сводке не упоминалось) предложил интересное решение, на основании возмущения проточастиц при телепортации, зафиксированное корабельными сенсорами. И — сработало. Генераторы сложносконфигурированного поля защитили корабли, а бомбы стали взрываться в десятках километров от них. Что пустотному судну, в общем-то, пофиг. Но безумный учёный не остановился, и на основе своей теории (прекрасно сработавшей с генераторами) придумал «оружие возмездия» то есть, в момент материализации-выхода бомбы из телепорта в этой области локально повышалось до запредельных высот ЭМ-поле с какой-то хитрой амплитудой. И, по задумке мудрилы, шарашило натуральными мощными молниями по «месту старта». Несколько раз задумку попробовали, и она, судя по результатам, сработала: после третьей активации генератора полей мятежники телепортировать бомбы перестали.

— Из этого учёного получился бы прекрасный маг, — озвучила Медея, по мере просмотра сводки.

— То есть магов-ритуалистов убивало разрядом? — любознательно уточнил Андрей.

— Убивало-не убивало не знаю. Много факторов, от личной защиты, до типа и точности исполнения транспортного ритуала. Да и напряжённость поля хоть и указана, но что и как было в точке ритуала — требует пристальных расчётов. Но то, что «что-то» в месте ритуала было, и их прекратили именно из-за этого «что-то» — очевидно, — ответила колдунья.

— Ладно, всё это очень занятно, — подытожил я. — Но к нашей цели прямого отношения не имеет. Разве что есть надежда, что не всех магов академии спалили этими ЭМ-генераторами. Наша задача — поверхность, — напомнил я. — Мозг, направь запрос.

— Направляю, капитан Керг.

И через десяток минут мы рассматривали сводку не «общую по системе», а частную, по окрестностям космопорта и планете вообще. Которая не особо отличалось от данных, которые мы имели ещё с Цетафии. Разве что мы получили детальный и масштабный план-схему окрестностей, с схематичными и голографическими записями боестолкновений. И, пока Энерида двигалась к орбите, занялись ознакомлением, всем отрядом, за экстропийным исключением. Ловко отмазавшись, что «лечить там некого», эскулап свернулся на диванчике и даже посапывал, пока мы рассматривали бои и планы.

Выходило, что толковой развединформации по планеты гвардия не имела. Область вокруг космопорта — фортификация, отрезанная от общепланетарных сетей. То, что есть «в общем» — очевидно, отцензурилось чем-то вроде идигенского ДИБИ, никакой нужной информации из агиток и истерик по поводу «злобных неправильных Лело» не почерпнёшь. Так что нам только и оставалось высаживаться в космопорте и «смотреть по месту».

Главнокомандующий с заместителями, Олос Лело (довольно пожилой дядька) с нашими полномочиями от Гламерста познакомился и пожал плечами.

— Нужно — делайте, коллега. Помощь вам оказать могу, но немногими силами: у меня задача удерживать космопорт и контролировать орбиту. Свободных войск нет, я бы сам не отказался от подкрепления для ведения наступательно-диверсионных операций.

— Простите, а данные, что мы доставили? — уточнила Мила. — Разве с ними не легче?

— Не особо, — ответил один из заместителей. — Информация полезная, но в нашем случае ничего кардинально не меняющая. Мятежники не используют протоколы семьи, более того, поменяли использующиеся на Прицепсе.

— Тут настолько совершенная школа программирования?

— Да ни черта у них нет, — не слишком весело хохотнул Олос. — Просто мятежники не пользуются интеллектуальной техникой, даже дроны на прямом управлении — редкость.

— Это снижает их общую боевую эффективность, — отметил я.

— Несомненно. Только никак не сказывается на их количестве. Вообще, если бы они пользовались высокотехнологичной техникой, массово, я имею в виду, то ваши данные были бы очень важны… Только к вашему прилёту наши силы давно были бы выбиты с планеты.

Так, в общем-то, и выходило: единственным, что позволяло контролировать космопорт, было то, что силы мятежников в большинстве своём представляли собой ополчение с ручным стрелковым оружием массового производства, ну и техники в виде кустарных переделок гражданской. Война «с протоколами» гвардейцами в таком положении велась «от обороны», в смысле, не дать бунтовщикам порушить системы управления и координации гвардии. А судя по ряду данных, мятежники активно использовали магию в качестве способа управления войсками: средства слежения ничего не фиксировали, а координация войск очевидно велась.

Так что после общения с Олосом мы занялись подготовкой к высадке, загружая Дракончик всем, начиная от ховеров и заканчивая разными видами и типами вооружений и дронов. Вроде полчаса на орбиту и немного, но оказаться в ситуации, когда эти полчаса значимы для решения задачи, как-то не хотелось.

И через шесть часов Дракончик опустился на площадку космодрома с не слишком скрываемыми следами разрушений. Более того, тотчас после спуска платформа с трансорбитальником стала опускаться вниз. На мои уточнения диспетчер сообщил, что обстрелы и диверсии именно площадки — часты, и после потери третьего челнока технику убирают в защищённые техпомещения.

Спустились, собрались и урезанным составом (Мила, Кубик, Дабл-Р и я) направились на облёт «ничейной полосы». Данных у гвардейцев было действительно немного, только в рамках «поставленной задачи», а терять людей и технику ради любопытства они почему-то не желали.

Сама площадка находилась «в пригороде» гигаполиса, многокилометровые башни которого возвышались на горизонте. Да и сам космодром впечатлял: до поверхности планеты площадку отделяли полкилометра. Техпомещения, топливные склады, автономные реакторы (аварийные, но сейчас космодром, а точнее, его механизмы фурычили на них). Метров двести от посадочной площадки — фортификация гвардейцев, бункеры, и «окопаная» техника, от артиллерийской до защитной, с генераторами полей. Потом — пара десятков метров фактически «выжженной» полосы и укрепления мятежников. Первое время по ним регулярно били, но потом плюнули: возможности для наступления у гвардии не было, а разносить укрепления раз за разом — просто перевод боезапаса и ресурса оружия.

И непосредственные боестолкновения велись именно на поверхности, что было связано с сохранностью космодрома и его инфраструктуры. Ни Лело не желали уничтожать этот объект (по крайней мере, пока), ни мятежники, кровно заинтересованные именно в захвате.

Вылетели: Мила на ховере, с кучей разведывательных и боевых дронов, Дабл-Р — на аналогах гравидисков со слабеньким полем, да и удобно им на них было. Ну и мы с Эпсилоном на «своём ходу», двигателях самого доспеха.

Заложили несколько дуг «на нашей» стороне, Мила и Кубик «присматривались». А потом решили сделать аккуратный круг над противником. И — ничего, летим над ними, а по нам даже не пытаются стрелять. Тактическая карта наполняется отметками, красота просто…

— Не нравится мне это, — сообщил я в чат. — Возвращаемся…

Договорить я не успел: с нескольких позиций стартовали ракеты, НСП вывел их траекторию. И я, и Эпсилон начали вести огонь… безуспешный! Впрочем, через долю секунды Кубик влепил в ракету луч-заряд бластера, явно «перегретый» относительно нормы. И ракета взорвалась, редкостно мощно.

— Урана они туда что ли напихали? — выдал ускоренный я текстом в командный чат.

— Маловероятно, капитан Керг. Тяжёлые частицы не фиксируются.

— Я в курсе, Эпсилон, но благодарю за пояснение. Уходим, — скинул я траектории отхода.

Просто стала понятна причина аномальной устойчивости этих порождений сумрачного мятежного гения. Ракеты были не быстрыми, но огромными и чертовски бронированными. То есть, попадание из тау-разгонника (если ОЧЕНЬ не повезёт при прицеле) просто слегка отклоняет траекторию этой дуры. А их два десятка, а бластер — только у Эпсилона. Просто не успеет сшибить все, при том, что учитывая мощность взрыва — сшибать надо издали.

Рванули назад, гвардейская техника прикрыла, хотя последнюю ракету подорвал я сам, причём неприятно близко — нас замотало в воздухе и засыпало поражающими элементами, хорошо ещё без критичных повреждений.

Вернулись на Энериду, стали моделировать и уточнять. Я даже думал поговниться в умеренных пределах на гвардейцев, но оказалось что говниться-то не на что. Ракеты наводились только на ховер, и имели «лёгкое отклонение» на Дабл-Р на дисках. То есть эти здоровенные ракеты — то, чем мятежники контролировали воздушное пространство вне космопорта. Наклепали (и, судя по всему, продолжают клепать) эти орясины они в жутких количествах. И летающую технику гвардия просто не использует: с тяжёлым посадочным челноком нет проблем, а вот атмосферная авиация просто сшибается этими жутями без вариантов. Далее, помимо брони, мятежники склепали этим ракетам совершенно дубовую (а потому чертовски надёжную) систему самонаведения. И после старта эта ракета в любом случае взорвётся: либо исчерпав топливо, либо наведясь по ряду параметров «вес-материал-энергонасыщенность» на воздушный объект. У них даже датчика свой-чужой не было! Но при этом очень чёткая граница «захватываемых целей». В которые доспех, как показали записи и модели — не входил. А вот уже доспех с гравидиском — «слегка цеплял», по границе, но всё же. Ховер же интерпретировался системами наведения как однозначная цель.

— В общем, в качестве средства перемещения — только движки доспехов, — подытожил я. — Ну и ноги, само собой.

— Ховер и ПРО? — уточнил Майкл.

— Бессмысленно, — ответила Колючка. — Ты зону поражения этих столбов видел? А их выпускают десятками. В чистом пространстве, над городом — бластеры справятся как ПРО. Но нам, если и придётся летать, то в зонах застройки.

— Да, магов я в зоне чувствительности, около пяти километров, не обнаружила, — подтвердила Медея.

— А в застройке нас эти орясины даже сбитые — разнесут, или ощутимо повредят. Ховеру точно конец, так что бессмысленный перевод техники с бессмысленным риском, — дополнил я. — И вообще, я вот подумал…

— И как? — преувеличенно заинтересованно уточнила Ирка.

— Мне понравилось, — честно ответил я под смешки ребят. — Значит, нам лезть на «мятежную часть» вообще не стоит. Как, в общем-то, и собирались с начала. Занимаем место поудобнее, ждём диверсии. Они, как бы, регулярно происходят, половина гвардии ремонтом занято. И захватываем диверсанта. Вы же почувствуете? — уточнил я у Медеи с Дерргой.

Обе кивнули, первая — уверенно, вторая с сомнением. В общем, заняли мы диспетчерский пункт сразу под взлётным полем, в полной боевой.

— А если диверсий не будет? — ныл Андрюха, изображающий ветошь в боевом доспехе в уголочке.

— Ждём… неделю, — прикинул я. — Через неделю — начнём вылазки. И, для начала, попробуем нижними уровнями.

— Мины, — отметила Рита.

— Доспех, — отметил я. — А мины достаточной мощности, чтобы повредить доспех — никто ставить не будет. Разнесут нахрен опоры зданий. Хотя, в любом случае — посмотрим, дуром лезть не будем. А, возможно, не понадобиться…

— Есть! — вклинилась в беседу Медея, кидая отметку на тактической карте.

— Погнали! — на ходу рявкнул я, пока потолок диспетчерской съезжал в сторону.