Экстерминатор. Том 4

24. Эпилог

Связь вскоре появилась, забила матом все каналы, но тем не менее, дала информацию. Судя по всему, выходило, что за месяц, что Отряд Неудачников занимался дипломатией и прочим, солертиусы и гвардия Лело работали. И работали на диво эффективно: скинутые схемы Протектората показывали уменьшение контролируемых бунтовщиками систем на десять единиц. Пять из них — безжизненные пустыни, потери среди киборгов-наёмников и гвардии, не говоря о населении уничтоженных магией Миров, так что смысл притащить танатургов оставался и был всё так же актуален.

Но, похоже, Эллер и бунтовщики «заметили» тенденцию. Количество контролируемого пространства, Лело-бунтовщиков и магов — сокращается бодрыми темпами, урона основная часть семейства не несёт, уж прямо — точно. Была предпринята попытка захвата нескольких важных транзитных точек, как пустотных станций, так и планет. Проваленная к чертям, с потерями, правда выявилась неприятный момент: в одном временном окне с атакой на планету на неё было оказано массированное мистическое воздействие. Выявить его природу и прочие детали сенсоры и вычислители не смогли, как и воспрепятствовать в планетарном масштабе. Но локально это воздействие было нивелировано, а из последствий стало понятно, что оно делало: на планете резко и без предварительной раскачки начались беспорядки, восстание, бунт, по сути. И планету просто… Парализовали. Залили с орбитальных станций парализующим излучением все города и поселения. Помогло, жертв вышло не так много (но были, как понятно), а атакующих перемололи к чертям.

Так вот, в результате, после чётырёх проваленных попыток «расширить территорию» на три дня воцарилось затишье. Гвардия и солертиусы готовились к захвату следующих планет, и тут произошло то, последствия чего мы видим сейчас. Для начала, в системе Рифас возникло, именно возникло, огромное облако астероидов. И не только — простейшие самоуправляемые ракеты с мощными зарядами и кондовой автоматикой, которые называли «космическими минами». Что не очень верно технически, но верно по смыслу.

Летел этот рой, естественно, на Цетафию, так что семейство подняло всё, что могло летать и стрелять, открыла запасы хранилищ антиматерии и простого термояда. Пару часов успешно уничтожали как астероиды, так и прикрываемые ими мины, и тут фактически в тылу группировки возникает флот бунтовщиков. Судя по наблюдаемому — они пошли на «последний решительный бой», собрав все, что было. При этом у семьи большая часть боевого потенциала, как понятно, не на Рифасе, а готовится к штурму планет, которые, как выяснилось, никто и не собирался защищать.

При этом, в Рифасе ситуация не самая хреновая. Бой идёт уже шесть часов, потери наших невелики и связаны, в основном, с мистикой: технические средства противостояния магии есть и работали, да и Медея постаралась в своё время, но враги «продавливали» защиты, хоть и не часто.

А вот что хреново: на Цетафию произведён десант, мистический. С чудовищными потерями нападающих — пробивались они снаружи, появившись рядом со станцией. Но пробились, и теперь со станцией нет толковой связи. А бестолковая, изредка пробивающаяся, сообщает о боях, ситуации тоже, если не критической, то неприятной. Связь, очевидно, блокируют маги, каким-то подлым ритуалом.

Выводы из этого очевидны: мятежники решили уничтожить семейство, пока силы раздёрганы. Получилось у них это не очень, но на данный момент ситуация крайне неприятная, из-за десанта на станции. Захватить её у мятежников вряд ли выйдет, но вот провести какой-нибудь сволочной ритуал, самоубийственный или не очень, к чертям уничтожающий большую часть семьи, информационные банки — могут. И это неприятно, но обороняющиеся на кораблях ни черта толком не могут сделать: орудия Цетафии большей частью молчат, так что если на участвующих в бою кораблях рвануть на станцию, помогать — её могут не диверсионно, а прямо и непосредственно разнести корабельными орудиями. При этом, мятежники и маги хоть и атакуют защищающие станцию корабли, но делают это явно «с ленцой», явно ожидая захвата станции.

Ну а мы и вправду, в лучших традициях Отряда Неудачников, нарисовались в Рифасе во время разгара веселья. И тут же возникает вопрос — что делать…

— Эллер в системе, — вдруг сообщил, хищно оскалившись, Гангирдод. — Мы готовимся, — сообщил он.

Причём это было заметно: те самые автоматоны, которых захватили с собой танатурги, наплывали на их тела, создавая подобие брони. Правда, не на архимага: то ли он посчитал, что не нужно. То ли дважды мёртвый рассудил, что если кто-то его убьёт в очередной раз — то сам себе злобный дурак, чёрт его знает.

— Так, предлагаю пробиваться к Цетафии, — сообщил я, не спрашивая Отряд, но приглашая высказаться. — Десант на станцию. Эпсилон, после этого — помогаешь с Мозгом нашим кораблям.

— Принято, капитан.

— Гангирдод, вы и ваши маги…

— Да. Ситуацию мы понимаем, да и вне зависимости от результатов дальнейших переговоров — поможем, как вы помогли нам. Потому что если не поможем — переговоров может и не быть, — с преувеличенно-плутовской физиономией подмигнул он.

— Я с вами, Николай, — сообщил Трерил.

— Ты — не силовик…

— И не беспомощная амёба, Николай. Это МОЯ семья и МОЙ дом, — напомнил дядюшка, топая в каюту.

И, с одной стороны, вроде и хочется его послать, вырубить… А с другой стороны: у нас маги, которых придётся защищать и оборонять. Это как бы базово, и они нужны. А значит, ещё один опекаемый, который может выстрелить (а если повезёт — то и в нужную сторону) — не критичен. Кроме того, резоны Трерила прекрасно понятны, так что заламывать ему руки или даже отговаривать я не стал. А стал составлять в боевом чате Отряда различные варианты формации, пока сферы таскали нам снаряжение и оружие.

Энерида, тем временем, закладывала этакую дугу, стремясь к Цетафии. Мятежники нас заметили, часть кораблей отвлеклись, стали готовиться встрече — чем воспользовались защитники, сократив нападающих на одного и… всё. На нас больше не отвлекались, очевидно посчитав, что один корабль погоды не сделает. Но во мне проснулась паранойя:

— Кстати, Медея, Гангирдод, а вас маги противника не чувствуют?

— Нет, — помотал головой архимаг. — Эллера-то я ощущаю потому, что этот мальчишка явно не опасается быть обнаруженным. Кроме того, мы не осуществляем магическое оперирование непосредственно. Чтобы понять, что мы тут — надо искать, причём именно нас. Чего эти придурки не делают, ума не приложу, с чего, — с гротескно-растерянной физиономией пожал плечами Гангирдод.

Раз так, то не ловушка — как ни забавно это звучит по отношению к танатургу, но Гангирдод суицидальными склонностями не обладал. А то появилось у меня подозрение, что противник может заманивать Энериду, с учётом её пассажиров, под массированный залп, а то и что-то похуже.

То есть мы фактически обогнули объём сражающихся. Довольно забавно, что в массовых сражениях в космосе использовалась тактика «линейного построения». Это мне ещё Кубик в своё время объяснил: для создания достаточной плотности ведения огня в пространстве, что-то да точно попадёт в противника. Понятно, что корабли были не вплотную друг другу, но всё же составляли вполне очевидное построение. Убедившись, что между Цетафией и нами нет противника, Энерида сбросила Дракончика и, управляемая Кубиком, направилась к сражающимся. В самом десантно-транспортном корабле был отряд, Трерил в средней (вполне достойной по защитным свойствам) броне и двадцать один танатург. Двадцать — в гротескных, подчас изображающих скелеты, черепа и животных доспехах-автоматонах, габаритами не меньше нас, в тяжёлой броне. Ну и Гангирдод в своём белоснежном балахоне, настолько уверено отказывающийся от брони, что становилось понятно — для чего-то его беззащитность нужна. А возможно, показная беззащитность: маг, всё-таки.

Дракончик беспрепятственно подлетел к обшивке Цетафии, которая экранировала большинство происходящего внутри, разве что Деррга могла сказать, что в радиусе полусотни метров нет разумных (как и маги, но эти деятели замерли истуканами в своих доспехах, а Гангирдод — стоял, закатив глаза). Ну а Медея вообще не отвлекалась: её задачей была магическая безопасность отряда и Дракончка.

— Резак… — начал было командовать я, но тут в чат вклинился Трерил.

— Мы — Лело, Николай. А Цетафия, даже с проникшими внутрь врагами — наша станция. Не надо резать.

— Механизмы же не дают отклика, Трерил, — отметил я очевидный факт.

— Это и не нужно. Пара секунд на обшивке, — двинулся к шлюзу Дядюшка.

А я, подумав, кивнул вопросительно установившимся на меня Дабл-Р — они просто сопроводили Трерила до окрестностей небольшого посадочного шлюза. Который действительно открылся, так что штурмовать резать нам не пришлось. Дракончик проскользнул внутрь, Мила тут же занялась подключениями к коммуникациям.

— В округе все спят, — вдруг сообщила Медея.

— А вся электроника, даже проводная, отключена. По-моему, кроме генератора гравитации, реактора и рециркуляторов, работают только автономные устройства. И сети нет, вообще, — скинула в чат Мила.

— Ничего не понимаю, — честно признал я.

— Тут был компьютер, вроде вашего Мозга? — деловито уточнил Гангирдод, мистически плюя на окуражующий нас вакуум и общаясь, по-моему, непосредственно с речевыми центрами мозга окружающих.

— Да.

— Тогда всё понятно. Эллер и его прихлебалы поразили этот компьютер безумием: взять под контроль столь сложный и тратящий более семидесяти процентов ресурсов на проверку самого себя разум не сможет даже архимаг менталистики. Но вот создать противоречивые устремления — без проблем.

— Безумная машина? — хмыкнул Трерил.

— Ваши ИЛ более живые и разумные, чем многие из людей. Так что да, безумная машина. И, скорее всего, сами защитники отключили обезумевший искусственный разум, потому что от него зависело существование всех.

— Логично, поэтапное отключение сети и контролируемых объектов, а потом отключение или изоляция неадекватного управляющего компьютера. Но почему не включили…

— А я откуда знаю? — с ехидцей поинтересовался Гангирдод. — Медея, девочка, как ты думаешь?

— Скорее всего… Атака на компьютер была не основной. Но важной — защитные и контрабордажные системы станции становились неэффективными! А когда защитники начали восстанавливать системы управления без обезумевшего компьютера — использовали… Сферу Гипноса? — скорее вопросительно сообщила она, смотря на Гангирдода.

— Вряд ли, да и такую площадь ей не накроешь, — покачал головой архимаг. — Стая Ониров, я даже сейчас чувствую стоны из-за грани.

— Ублюдок, — прередёрнулась даже в доспехах Медея.

— Это жертвенный ритуал, создающий на основе жертв духов сна — условно-разумных конструктов, — пояснил архимаг.

— То есть все на станции спят, — хмыкнул я.

— Не все. В центральной части этого объекта идёт бой. Я бы сказал — смешно, и он должен закончиться, но, похоже…

И тут на пол отсека со стуком упали три фигуры танатургов в доспехах-статуях.

— Так, они помешают этим придуркам, но нам надо торопиться. Ведите меня в центральную часть, — деловито бросил Гангирдод, а уже на ходу ответил на естественные вопросы. — Транспортный ритуал на жертвах. Эллер собирается просто украсть эту станцию со всем населением.

— Подчинить Лело и… стать владыкой, — заключила Медея. — Сопротивляться ему станет просто некому, а все силы и ресурсы Семьи окажутся в его руках.

— Корабли… хотя многое они не сделают, основное производство на Цетафии… — невесело заключил Трерил.

— Но в центральной части идёт бой, значит не все уснули, — напомнил я. — Кстати, ваши собратья, которые недееспособны…

— Мертвы.

— Да, мертвы. Не стоит перенести тела на Дракончик?

— Оставь, автоматоны позаботятся о телах, а возвращаться к жизни лучше там, где от неё ушёл. А насчёт «не все уснули» — так абсолютно эффективного не существует, Николай. Кто-то мог сопротивлятся за счёт силы воли — хотя это довольно сомнительно. А кто-то уснул. Вот только у вас есть импланты, которые в состоянии прервать магический сон. Вариантов много, вплоть до того, что Медея зачаровывала часть помещений, — на что колдунья кивнула, — а ваши ученые разрабатывали технические средства противостояния магии, — на что кивнули уже мы с Трерилом.

При этом, хоть мы и спешили, но бежать, сломя голову, было просто нельзя: магам надо было проверять путь на возможную враждебную магию, а нам с Трерилом — направлять отклик «свой-чужой» элементам защиты и контрабордажной обороны. Эти элементы стали в отсутствие управляющего компа автономны, а с учётом того, что этот самый комп свихнулся, перед отключением вероятность отказа системы «свой-чужой» была довольно высока.

А вот идею «проверить спящих» я зарубил на корню: живы, в большинстве своём, маги утверждают — не под контролем (что логично — были бы под контролем — не спали бы, а ударили в спину группировке атакующей захватчиков), а узнавать «потому что интересно»… Просто предательство, учитывая явно идущий бой: по мере продвижения электромагнитные вспышки и вибрации стали фиксировать и сенсоры доспехов. Чуть ускорили продвижение дронов и вскоре вышли на связь с Лело, к которым и поспешили. Вообще — иронично было то, что дюжина противостоящих колдунам, а точнее, их конструктам в виде всяких элементалей… ну а если совсем точно: пытающимся прорваться сквозь защиту из элементалей к центральной части станции — был глава семейства, Гламерст Лело. Но это неудивительно, он изначально силовик. Его телохранитель, киборг солертиус, имени не имевший как факта, особенность этого кибернетического вида. И десяток явных учёных из исследовательского отдела, а никак не боевиков.

— Глава… — начал было я.

— Привет, Николай, — буркнул Гламерст, паля из мощной пушки по минеральному конструкту. — Дьявол знает, что делать — пробиться не выходит, — скинул он мне данные боя. — Так что ты во время.

Ситуация действительно была тупиковой: маги просто «забили» подходы конструктами, так что даже ведущие непрерывный и эффективный огонь бодрствующие не продвигались ни на шаг: место уничтоженных магических конструктов занимали новые. То есть бодрствующих даже не атаковали, а именно заблокировали, чтобы «не мешались». Ну и скинул я главе пакет данных по нашей ситуации и спутникам.

— Прорвёмся, архимаг? — деловито уточнил Гламерст.

— Само собой. Вы — глава семейства, если я правильно понял, — отстранённо кивнул маг. — Только не «прорывайтесь», а идите с нами.

И… да собственно, именно «пошли». Уж не знаю как, но танатурги просто прерывали существование конструктов, правда, через сотню метров пришлось замедлиться — «Ритуалы», как уточнила Медея. Ну и появлялись маги, которые… Просто умирали. Танатурги, как я понял, не атаковали менталистов, а просто нивелировали их атакующие магические проявления, как и защитные. Ну а тау-метатели прекрасно справлялись со своей задачей.

Так что до зала совета Семьи мы добрались фактически беспрепятственно, но перед ним остановились, причём в самом прямом смысле: ни я, никто из отряда просто НЕ МОГЛИ идти вперёд, как ни абсурдно это звучит.

— Место ритуала, сильная защита на жертвах, — сообщил Гангирдод. — Ломать будем минут десять, но мне… Так, проведу четырёх человек, — сообщил он.

В итоге смогли двигаться дальше я, Гламерст, Медея и Ирка, по сути — прикрывая Гангирдода, тогда как прочие танатурги расположились на месте, «ломая защиту», в окружении подпрыгивающего отряда и научников и сколопендрящегося солертиуса.

На наше проникновение в зал совета никто, на первый взгляд, не отреагировал. Сам зал был расчищен от сидений и всего прочего, пол покрывали узоры и россыпи магического хлама, как и спящие тела. Ну и маги рисовали узоры и раскидывали хлам, просто не обращая на нас внимание.

— Так-так-так, — раздался голос и в оптическом диапазоне появился парень, лет двадцати на вид, чертовски смазливый — Эллер, судя по ментограммам Мееди. — Мертвец, а ты что тут забыл? — обратился он к Гангирдоду.

В этот момент Гламерст выстрелил… куда-то криво, косо, вообще никуда не попав, с удивлением уставившись на собственную пушку.

— Не стреляйте! — скинула в чат Медея. — Эллер нам не по силам, он просто искажает восприятие, без вмешательства в разум!

Гангирдод в ответ лениво помахал рукой, оглядываясь, а Эллер продолжил:

— Оставь нам этот регион, Мертвец. Галактика большая…

— Нет, мальчишка. И твои действия чрезмерны даже на мой взгляд, а я обладаю очень широкими взглядами, — улыбнулся архимаг. — Ритуал не удастся, отзывай своих марионеток…

— А ты уверен, Мертвец?

— Да.

…Опасность! Блокирую искажающее воздействие на сознание носителя… Сбой! Блокирую сенсорику носителя: искажения не поддаются корректировке. Выдаю схему положения носителя согласно объективным данным…

Эти сообщения от нейроассистента сопровождались, последовательно: нестерпимым желанием выстрелить в Эллера, с которым я фактически не мог бороться, при этом осознавая его глупость. И вид Гангирдода, на которого я наводил тау-метатель, «уверенный» что это Эллер. После чего зрение пропало: меня окружала темнота и схематичные изображения окружения. И да, целился я в танатурга, при этом стрелять мне, похоже, придётся — просто ничего не могу с этим поделать.

— Насколько объективны данные схемы⁈ — мысленно завопил я.

…В построении схемы использованы данные от тридцати четырёх внешних камер наблюдения станции, датчики масс, сенсоры двух доспехов. Данные с сенсоров искажены, результат схемы — наиболее вероятен, 99,2% достоверности…

Просто Эллер как-то воздействовал на меня. И не выстрелить я не мог, но стрелять в Гангирдода у меня не было никакого желания. Стрелять в воздух, как Гламерст, тоже, так что если стрелять придётся — надо делать это в того, кого надо. А это Эллер, которого в схематичной черноте отображал нейроассистент. И проценты — приличные. Так что я со всей дури дёрнулся, разворачивая тау-метатель в сторону схемы Эллера, потому что палец уже нажимал на спусковой крючок. И выстрелил уже в сторону менталиста, чёрт знает, насколько точно.

…Воздействие на носителя прервалось. Снимаю блокировку…

Чернота «переключилась» на нормальные данные с доспеха, в которых я увидел, как рука и плечо Эллера, в брызгах крови, отлетает от мага. Морда его искажена гневом и удивлением, и… Эллер пропал. Просто исчез, без каких-бы то ни было внешних проявлений, просто был — и не стало, хотя отстреленная рука и кровь осталась. Маги-менталисты, возящиеся с ритуалом, просто попадали на пол.

— Сбежал, — констатировал Гангирдод. — Какой талантливый засранец, я даже не понимаю, куда. Ещё и этих вытаскивать, пока не сдохли, — вздохнул он, явно имея в виду магов-менталистов.

А меня «повело», медкомплекс доспеха выдавал «нервное истощение», гипогликемию, гипооксимию и прочие страшные слова. Не смертельно, но неприятно, хотя сейчас — можно и вырубиться, раз уж ситуация стабилизировалась. Скинул в боевой чат медицинские показания, присел на пол и… уснул.

Проснулся я в своей комнате на Цетафии, рядом посапывала Ирка. А я подключился к сети Отряда, пытаясь понять, что происходит.

И выходило, что всё неплохо: станция функционирует и в Рифасе. Отряд жив-цел. Энерида в причальном доке Цетафии, а вражеские корабли, согласно доклада Мозга, частично уничтожены, частично сдались. Насчёт меня есть запись Андрея, как я понял — на основании консультации с Медеей. Видимо, какие-то действия нейроассистента, позволившие мне стрелять, «сломали» магию, в том числе и мою защиту. А заклинание усыпления этими духами — действовало. Вот меня и вырубило, после чего сволочной эскулап решил, что мне «не помешает выспаться».

Ну… может, и прав, аккуратно потянулся я, думая уже нормально заснуть.

— Урод! Смерть будет для тебя слишком легким наказанием! — раздался голос, а в моей комнате появился… Эллер.

Сознание замерло, но даже оценка ассистента показывала, что ни черта я не успеваю. Точнее… не вариант. Дело в том, что однорукий, далеко не такой смазливый, как был, Эллер УЖЕ выпустил в меня какое-то заклинание в виде светящегося белым тумана. И он летел к кровати, так что у меня два варианта: откатится самому, или сбросить спящую Ирку. Или попасть под заклинание обоим, что вообще бред. И выбирать — не из чего. Дёрнулся, сбрасывая с кровати подругу, откинул подушку и чуть не заурчал от радости: Ирка и тут спрятала под подушку пистолет. И, перед тем как белёсый туман накрыл меня, с искренним удовлетворением смотрел на отсечённую лазерным лучом башку менталиста. А потом меня накрыло белым светом. Боли не было, а в угасающем сознании билась надежда, что «смерть — слишком легко». Ну и то, что заклинания мёртвых магов (кроме танатургов) перестают работать, к сожалению — не мгновенно…