Экстерминатор. Том 4

12. Толстые обстоятельства

На телеметрию приходили данные: в тылу передовых подкреплений появились бунтовщики. Естественно, «чудесным» образом, разрушая по возможности укрепления, уничтожая технику и убивая гвардейцев. При этом автоматика и дроны уже привычно «глючила». Происходило подобное в районе космопорта подобное не первый и не первый десяток раз, гвардейцы отбивались, но что важно нам: часть недобитых мятежников каждый раз после такой диверсионной вылазки исчезала. Подчас не больше нескольких человек — гвардейцы, всё же, профессионалы. Но Медея, ознакомившись с данными, уверенно заявляла: маг «держит» канал с диверсионной группой. Воздействует на технику и выдёргивает остатки бунтовщиков после того, как понятно, что весь возможный ущерб, который они нанесут — это снижение ресурса роботов-уборщиков.

— Судя по этим данным, Керг, маг не присутствует лично, — веско тыкала она пальцем в голограмму. — Это не просто опасно, но и бессмысленно: мы не бессмертны, а технологических способов защиты в Академии… — на этом она замялась. — Считаются недостойными мага.

— Идиотизм, — констатировал я под кивки отряда.

— Не все следуют этому мнению! Но в большинстве своём — так.

В общем, понятно: общественное мнение — оно такое, измеряется по самому тупому члену этого общества. Ну и у магов всё, как у людей… Хотя, возможно, подобное отношение — элемент поддержания этакого изоляционизма Академии.

А с нашей задачей выходил такой расклад: в зависимости от того, какими ритуалами оперирует маг «с той стороны», мы либо оказываемся с помощью колдовства Медеи рядом с ним и берём тепленьким, либо помогаем гвардейцам выбить достаточно бунтовщиков, и колдунья «вклинит» нас в транспортный ритуал, когда маг будет вытаскивать остатки нападающих.

Добрались мы до места боя за полторы минуты: мятежники, в довольно дрянной броне, но с мощным оружием (вплоть до промышленных плазменных резаков, что вроде как и «не оружие», но в ограниченном пространстве пострашнее боевого) деловито занимались тем, что разносили бункеры и технику. Ну и умирали от обстрела, хотя слишком медленно, как по мне.

— Не смогу, — коротко бросила колдунья через секунду после нашего прибытия.

И я отдал приказ экстерминировать бунтовщиков. Но аккуратно: так-то мы, точнее, Самсон с Кубиком, могли жахнуть бластерами, и от атакующих, кроме пепла и оплавленного металла, ни черта не останется. Но тогда и колдуну «с той стороны» не нужно будет никого вытягивать, а нам это необходимо: «не смогу» Медеи — это как раз насчёт возможности переноса Отряда на «ту сторону». На ведение огня сверху довольно дисциплинированно ведущие огонь мятежники забегали кругами и запаниковали. Очевидно, ожидали (да и привыкли, скорее всего), что при их атаках любая техника, вплоть до ручного оружия, сбоит. Ну, стрелковка-то глючит умеренно, но никаких высокотехнологичных летунов с оружием гвардейцы не использовали.

Ну а нас «экранировала» от мистического закона Мерфи Медея, так что проблем с сбоями и глюками Отряд не испытывал. Более того, сломав строй и заметавшись, бунтовщики подставились для огня гвардейцев, которые клювами не щёлкали. В общем, через минуту от нападающих осталось меньше половины, в тактическом чате появилось сообщение «приготовились!» — и через секунду реальность мигнула. И тут же меня, да и отряд, шибануло взрывной волной, по доспехам застучали поражающие элементы, нас закрутило, а отдельных экстрапистов аж приложило об потолок, не критично, но очень матерно. Что Андрюхе не свойственно.

А я судорожно пытался понять, что за нахрен только что случился.

…Вывожу вектор полёта поражающих элементов…

И с этим вектором выходила совсем хрень: полсотни мятежников перенеслись на пол какого-то зала, где мы и оказались. И… их просто размазало в кровавую слизь направленным взрывом чего-то вроде мощной противопехотной мины. Причём именно направленной — поражающие элементы летели по горизонтали, то, что долетело до нас — остатки и рикошеты. Да и долетело бы всё — доспех бы выдержал. Но непонятно…

— Это я, — призналась Медея. — Объект оставался на месте мятежников, не захватывался телепортацией. Опасности нам я не почувствовала — тут предчувствие достаточно точное.

— Это…. — замычал стукнутый эскулап. — Ладно, я травмирован, и меня не кантовать, — с этими словами он плюхнулся в стороночке от кровавого месива и распростёрся на полу.

— Смешно, — оценил я. — Захват, Андрей, — на что раздались мученические стоны, но поднялся.

А пока происходило копошение, Мила, Деррга и Медея (которых почему-то так и хотелось назвать «девочки-связистки») создавали тактическую карту окружающего пространства. Магов близко не было, это Медея и Деррга сразу отметили. Ритуал порушило «подарочком» диверсантов, так что нам нужно было понять, где мы и что.

И через полминуты выходило так: мы в крупном здании, около полукилометра шириной. Орбитоскрёб, судя по всему, или близко к тому. До мага — больше километра, активности пока не проявляет.

— Активировал готовый ритуал, о нашем присутствии маг не знает.

— А бунтовщики — знают, — вклинилась Мила, подсвечивая уцелевшие сенсоры в зале и помечая расположение и спешащие к нам группы.

— Нахрен с ними воевать. Маг там, прорубаемся, — бегло прикинул я. — Кто подвернётся под руку — экстерминируем, — дополнил я.

После чего мы рванули «по диагонали», прорубаясь через стены и перекрытия здания. Кто-то встречался, но ни времени, ни желания разбираться не было. Ответный диверсионный рейд, помимо нашей цели. И через несколько минут мы пробились в помещение, забитое всяким магически-ритуальным барахлом. С магически-ритуальным колдуном — толстенной, под полторы сотни кило, задницей без признака мышц, валяющейся на летучем диване. Несколько конструктов-кристаллоидов кинулись на нас, но их встретили «в клинки» дабл-Р, плазменные лезвия прекрасно справлялись с этими мистическими проявлениями. Не «убивали» — потому что живы они не были. И даже не ломали — чтобы что-то сломать, надо, чтобы это что-то имело основопологающую структуру. Но расчленяли на отдельные булыжники, которые теряли в «массе удара» прямо пропорционально потере массы.

А мы с Андреем тем временемзаливали толстяка потоками парализующего излучения. С довольно скромным эффектом: груда жира вместо того, чтобы вырубиться, тряслась от напряжённого ЭМ-поля и ещё как-то мистически сцепилась с Медеей, потому что отклика от неё не было. И между ними возникло поле «аномальной топологии» по отчёту НСП. Данные, выдаваемые сенсорами доспехов, были откровенно бредовы, но чисто визуально — линзированный двусторонний конус, с пробегающими полупрозрачными волнами различных цветов. Дёргать в момент этого противостояния колдунью, или соваться в этот «конус» было откровенным идиотизмом. Ну а убивать мага мы так и так не собирались.

При этом, что-то то из потоков ионизированного излучения парализатора до толстяка долетало, да и, скорее всего, этот тип занервничал. Если судить по его обширным и демонстративно недееспособным телесам, он выходил не приспособлен к прямому противостоянию. Короче, на определенный момент полноценный луч парализатора до толстяка добрался, и он обмяк.

— Надо взять, — сообщила Медея. — Но — без толку, Керг, — призналась она.

— Он жив…

— Он мёртв, Андрей. Тело функционирует, но мозг пуст. Душа мертва. Более того, на него наложено заклинание мёртвой руки — я его сейчас блокирую. Плазменный взрыв, довольно высокой мощности… Что эти твари творят⁈ — рявкнула она, но через секунду успокоилась. — Надо взять его тело. Эти уроды не поймут, что мы… я облажалась. Занервничают.

— Имеет смысл, — высказалась Колючка. — Хотя…

— Берём, — решился я. — И ходу отсюда, — отметил я.

Собственно, сама Медея тело и попёрла, потому что для её мистики это было не критично, а как от бойца толку от неё было меньше всего. Вырвались из здания, полетели к расположенному в десятке километров от нас космопорту. Несколько лютых ракет мятежники выпустили, стреляли ручным оружием, но ракеты просто не фиксировали цели, а на лазерные и пулевые орудия мы поплёвывали. Доспехи держали.

По дороге мы переговаривались — сопротивления толком не было, мятежники пока щёлкали клювом, чуть ли не в первый раз за время конфликта получив своего же кушанья. в виде диверсии.

— … может быть, — с сомнением протянула Медея. — Попробуйте скопировать, но судя по моим ощущениям — это просто живая бомбы с разрушенной корой мозга. Заклятие я удержу, не проблема. Да можно его просто разрушить, без энергетического прорыва. Ритуал — тело, стала она выводить схему толстяка с линиями и точками. — Нарушение структурной целостности — разрушит и заклинание.

— Значит — попробуем, — заключил я.

И по прибытии в космопорт Дракончик с Медеей и Андрюхой стартовал к Энериде. Кстати, по нему стреляли и ракетами, и даже какими-то зенитками (недолго стрелявшими — орбитальный удар их заткнул). Что очень нетипично — с нами даже связался оператор гвардейцев, сообщая, что мы «расшевелили уродов, три месяца такого не было».

Но, как понятно, всё это копошение Дракончику было не опасно. А через час расстроенный Андрей и Мозг (и «я же говорила» Медея) сообщили — мозг пуст, как и ожидалось. Толстяка утилизировали, Дракончик стал возвращаться, а нам выдали трансляцию сетки мятежников. И… ну я прям даже гордиться стал. Наш небольшой Отряд садистки убил, замучил и вообще надругался всеми возможными способами над чуть ли не четвертью населения планеты. Выли в сети мятежники с причитаниями и… взывали к мести, что меня заинтересовало. А через час — со мной связывался главнокомандующий.

— Это вы им отлично хвост прищемили! — радовался он. — И у нас появляется шанс…

Дело в том, что в гигаполис с космопортом потянулось множество караванов. И надземно-воздушных, и подземных. Кустарная техника, войска.

— Думаешь разрушить город орбитальной бомбардировкой?

— Хотелось бы, — вздохнул собеседник. — Но нет. Истребители, штурмовики, точечное уничтожение техники. Тут, судя по телеметрии, скоро будет практически всё, что клепали на планете. Я бы отбомбился… но нет. Воздушная атака, даже предупрежу через час по сети. Мы — не дикари, — вздохнул он.

И я дядьку прекрасно понимал — возможность нанести сопротивлению на планете ощутимый урон, но… с риском и через задницу. В общем-то если не считаться с побочными жертвами, то можно было орбитальными бомбардировками уничтожить большинство производственных мощностей. Но помимо того, что это жутко расточительно, эти сволочные заводы находились в центрах гигаполисов. И такое уничтожение, одновременно с заводами, уничтожит не мифическую четверть, а натуральные две трети населения планеты.

— А с чего они так раздухарились-то? — недоумевал Самсон, вместе с нами наблюдая за стягиванием войск. — Из-за этого толстяка?

— Или из-за него, посчитали что мы успешно захватили пленного. Или из-за использования мистики силами семейства Лело, — уточнила Медея. — Лишились преимущества, возможности атаковать безответно. Да ещё опасность диверсий с нашей стороны…

— Кстати, а мы ведь можем разнести производства не с орбиты, без массовых жертв, — задумался я. — Ладно, позже подумаем. Пока мятежники, судя по всему, готовят «решительный бой». Видимо, готовили его и так, рассчитывая выбить гвардейцев с космодрома, но мы их «поторопили», что и к лучшему. Так вот, Отряд: я думаю — нам надо там быть. И продолжать пытаться захватить мага, как мы и собирались. Что скажешь, Медея?

— Скорее всего, маги будут. Но я не уверена в возможности захвата… Постараюсь и попробую, Керг.

— Думаю, маг будет не один, так что будем пробовать, пока не получится — или пока не будет уверенности, что это невозможно.

Стали мы готовиться и ждать, наблюдая за доступными данными. Мятежники стягивали в окрестности космодрома не меньше миллиона единиц техники: лучевой, ракетной, летающей. При этом, орбитальная группировка время от времени отстреливалась по наземным и воздушным караванам.

И тут Ключка берёт, да и начинает меня трясти за шиворот, смотря встревоженными глазами.

— Коль! КОЛЬ!!!

— Да что такое, Ир? — удивлённо поинтересовался я.

— Да сам посмотри: мятежники стягивают силы в одно место. Их уничтожают орбитальными ударами! Они ЗНАЮТ про штурмовики Лело!

— Это… да чтоб тебя!

— И ты, как и этот радостный придурок, — уже в «колючем стиле» продолжила Колючка, указав вверх, — ждёте, что они подставятся, и всё будет хорошо.

— Мда-а-а… — протянул Андрюха. — Как-то никто и не подумал.

— Придурки, потому что, — сложила Колючка руки на груди, задрав нос.

И, в общем-то, выходило, что была права. Главнокомандующий «обрадовался», Отряд «обрадовался», а подумать как-то не вышло. Так бы, радостные, гробанулись бы к чёрту. Не гарантированно, идиотизм бунтовщиков никто не отменял, но вполне возможный расклад.

— От гремлинов… — начала было Медея. — От негативного воздействия на технику я смогу эту технику прикрыть. Нужны ритуалы, хватит этого на дюжину часов, не больше. И не больше сотни единиц техники, я — не архимаг.

В общем, вместо ожидания и расслабления пришлось связываться с орбитальными силами. И под недоверчивыми взглядами Медея разрисовывала штурмовики и ударные трансатмосферники всякими мистическими каракулями все три дня, пока мятежники собирали «кулак».

А за несколько часов до операции мы всё же стали разбираться. И выходило, что десантируемся мы на Дракончике, вместе с основной группировкой. Но если у неё цели — порушить технику, то у нас — захватить «языка». И работать мы будем под прикрытием Дракончика, под управлением Эпсилона. В трюме которого сидит Андрюха с медсаркофагом и малой полевой лабораторией — вполне возможно, что захваченный или захваченные просто не дотянут до Энериды и орбиты, так что снимать слепок будем как только, так сразу.

Оружие поменяли у всего отряда, на всех доспехах. У всех парализаторы и тяжёлые бластеры. Последние непривычны, не слишком скорострельны, но в условиях противостояния техники и авиации — оптимальны. Ну и парализаторы для захвата, а на случай непредвиденного — привычные плазменные клинки.

И, наконец, с орбиты начался «челнокопад». По челнокам начали вести огонь неразнесённые до сих пор зенитные орудия, но их разнесли к чертям с кораблей. А я вглядывался в тактическую схему и понимал, насколько Ирка права. Это была ловушка для трансорбитальников, гарантированно. Просто огонь по десанту вёлся именно так, как уничтожались караваны с техникой мятежников. «Проявить активность, чтобы не спугнуть», именно так.

— Вот ловушка и захлопнулась, — с некоторым удовлетворением, но и тревогой, отметил я.

Дело в том, что в момент, когда трансорбитальники сбавили скорость, готовясь вступить в бой, гигаполис с космодромом оказались в полусфере. Телеметрия показывала, что эта полусфера — всё, что есть во вселенной: извне не проникал ни свет, ни радио. Даже связь с Энеридой по связи квантового подобия пропала. Некий мистический щит полностью экранировал область схватки, более того, судя по предварительной оценке НСП на основе данных — орбитальная бомбардировка области ничего не даст. Только уничтожение планеты, да и то «Недостоверно, на основании гравитационного взаимодействия».

— Медея, это… — начал было я, но был прерван длинной матерной, очень грязной тирадой.

— Это Эгида Плутона, Керг! — почти в истерике выдала колдунья. — Жертвы, десятки тысяч, а то и миллионы разумных, иначе никак!

— Защита?

— Да, — уже спокойнее продолжила она. — Абсолютная, от всего. Мы в отрезанной от всего во Вселенной области, воздействие извне невозможно, выбраться — тоже.

— Совсем⁈

— Световой день, оборот планеты. Условие ритуала. Его не использовали ни разу! Только рассчитывали для Академии, когда была опасность вторжения от Шестой Империи!

— Самое главное — законы физики, твои защиты в этом поле-эгиде действуют?

— Да, нарушений топологии нет.

— Значит — не страшно. От отказа техники защита есть. Мятежники просто заперлись. Но не нас с собой. А себя — с нами! — на подъёме сообщил я, поднимая настрой Отряда.

— И полевой медблок правильно прихватили, — меланхолично озвучил эскулап, сбивая настрой, но поднимая настроение.