Экстерминатор. Том 2

25. Говорливый вычислитель

После этого… чёрт знает какого, но вроде — правильного деяния (хотя гордости от пинков «медуз» никто из нас не испытывал) мы добрались до Энериды. Закупка обвеса на Дракончика производилась удалённо, монтаж своими силами (ну, точнее, дроидами-сферами). Правда, возникал вопрос — а что нужно-то? Изначально народ (да и Мозг, видимо, проникшийся милитаризмом) сотворил из внутрисистемного трансорбитальника какую-то жуть, динамические характеристики которой были чуть ли не хуже, чем у шахтёра.

— И нахрена? — со скепсисом разглядывал я голограмму, порождённую коллективным сумрачным милитаристским гением.

— Мощь, защита, боевая эффективность, — послышалось в ответ.

— Ребят, а давайте все возьмём станковые тау-метатели, как у Здоровяка? — ехидно предложил я.

— А какая цель у Дракончика? — сформулировала правильный вопрос Ирка.

— Как по мне — челнок-трансорбитальник. И — десантно-абордажный модуль. Соответственно…

— Скорость, защита, капитан Керг, — озвучил Мозг. — Признаться, я временами упускаю из вида то, что экипаж достаточно высокоэффективен в индивидуальном бою. Мои основные протоколы подразумевают оберегание членов экипажа от непосредственного боестолкновения.

— И это вылечим, — посулил я. — Ну, если с базами у Графа всё выйдет, или у ворюг что-нибудь интересное добудем.

— А что нам тогда нужно-то? — удивился Майкл. — И защита, и скорость у дракончика хороши, вроде и не купишь ничего особо на Гефесте…

— Лазеры и плазменные резаки, — не стал я разводить тайны. — Лазеры — тяжёлые пехотные, то есть малой корабельной мощности.

— Точечная оборона и артиллерийская поддержка. А плазма?

— А тут я вообще не уверен, надо советоваться. Смотрите, — стал я вращать голограмму.

Дело вот в чём: опыт «абордажа» у нас был, довольно кривой и не слишком «показательный». В то, что противник услужливо «не закроет дверь» — верилось не слишком сильно. Кроме того, проникновение на судно — не всегда нужно с «проветриванием вакуумом». По крайней мере, в нашей текущей ситуации — вообще не нужно. И вопрос не в «а вдруг ворюги сдохнут?» Если они, на пустотном шахтёрском судне, бродят без пустолазных костюмов, причём на «опасном деле» — то пусть сдыхают, не жалко. Вопрос именно в нашей гипотетической добыче, которая вроде как от вакуума защищена, но:

Во-первых: падение температуры из-за падения давления. Тут довольно парадоксальный, описанный Мозгом момент, что если компьютер на охлаждённых сверхпроводниках, то понижение температуры внешних проводников может привести к перегреву и потере информации, а то и самого компьютера. Занятно, что «охлаждение равно перегреву», но в рамках сложной схемы — вполне себе так.

Во-вторых: компьютер может быть биологическим. Не самая распространённая и не самая разумная практика, отличная от «живого мозга» — как я понимаю, клетки использовались как ячейки памяти и бинарные кластеры для вычислений. Но может, технологии есть, и такому компу от разгерметизации гарантированный кирдык.

Ну и куча «непредвиденных рикошетов», от конденсации водяного пара в компе до сдувания его потоком вырывающегося воздуха. Или падения на него какого-нибудь ворюги, сдутого потоком воздуха. Мы ни вид, ни тип вычислителя не знаем. И расколотить такую полезную цацку (не меньше, чем наполовину — причина взятия нашего заказа, на минуточку!), врываясь в системник ворюг — будет ОЧЕНЬ обидно. И не слишком разумно.

Но это — по текущему заказу, а я задумался комплексно: если нам нужен абордаж, то не помешает способ в захватываемое (или зачищаемое, не принципиально) судно забраться. Либо пробивая обшивку к чертям, либо делая герметичное отверстие — это по обстоятельствам, но даже умозрительно надо. И тут я задумался как раз о плазменных резаках, по образу и подобию наших плазменных клинков. Металл Дракоши, как и частично — Энериды, был не столько металлом, сколько колонией микророботов. Что, кстати, как один из факторов, влияло на жуткое энергопотребление Энериды, причём фоновое — наши «прыжки» не слишком значимо сказывались на общей картине, работоспособная Энерида, висящая на орбите — всё равно портебляла ресурсы, как не в себя. А в обшивку себя, если разобраться.

Так вот, Дракончик был из этого «умного металла» целиком, причём, этот металл принимал на себя функции части отсутствующих приборов, меняя структуру и объединяясь в их аналоги. И вот возникла идея и вопрос: если навесить несколько мощных плазменных резаков, сможет ли Дракончик этими резаками усеять тот же абордажный рукав? Собственно, в боевых симуляциях при абордаже так делали, но криво и долго, без заботы о герметизации, как понятно.

— Возможно, капитан Керг. Масса Дракончика возрастёт: нужно будет рабочее тело для резаков. Но незначительно, а морфичность оболочки позволит создать и «абордажный рукав», и, в случае нужды, пробить обшивку корабля для проникновения Дракончика. Последнее, правда, потребует участия названных вами лазерных излучателей, капитан, — ответил через минуту Мозг, демонстрируя голомодели.

— А зачем внутрь, если рукав сработает? Поддержка огнём? — уточнила Ирка.

— Не только, — ответил я. — Точечная оборона кораблей — совершенно не редкость, Ир. И оставлять Дракончика, пусть и прикрытого полями, под непрерывным огнём…

— Глупо, — заключила Колючка, на что я кивнул.

Так что «драка с шахтёрами» началась с серьёзной работы, ощутимых по деньгам закупок. И занудного спама на сетевой адрес Энериды, от представителей «Шахтёрского Профсоюза». Несколько раз я посылал этих «желающих нанять» грубо, но в рамках. Но — достали, так что рамки я перешёл. Десяти минут мата (ещё и Колючка текстом скидывала «обороты», не все, кстати, знал, ругань «галактом» — явно не «мой конёк», а Ирка, видно, в рамках «карго мастерства» ознакомилась) и ора, что это поганая система меня ДОСТАЛА, а назойливые дебилы, обитающие в ней — достали многократно, хватило, чтобы эти «наниматели» отстали.

Через пару дней после встречи с Графом у нас всё было готово, и Энерида стартовала. По пути «потеряв» укрытого полями Дракончика, корабль лёг на эллиптическую траекторию, этакую петлю даже не вокруг звезды, а вокруг высокой звёздной орбиты. А Дракончик, с заглушенными двигателями и экранированный по полной, замер в шатком «орбитальном равновесии» между центрами массы звезды, галактики и Гефеста. Это неустойчивое положение продлилось четыре часа, во время которых с Энериды стартовал «сеятель» — баржа с роботами Графа. Деловито прошуршала мимо Дракончика, захватив его магнитным захватом, и выдвинулась к астероидным полям.

Вся эта конспирация была понятна: Графу не нужно «напугать на один раз», а решить проблему. Конечно, вероятность того, что все профсоюзные щёлкают флотские кодировки, как семечки, не нулевая, но настолько близкая к нулю, что даже не смешно. Ну а сенсоры внтурисистемных лоханок не видели Дракончика с гарантией. Разве что могли, чисто теоретически, обнаружить разницу масс, но для этого по кораблю Графа надо было шарашить направленным излучением, чего не было.

Баржа стала выпускать автоматизированных роботов, ну и мы расположились рядом с перерабатывающими модулем. После чего баржа просто полетела к Гефесту: астероидные поля были естественно «бедными» ресурсы в такой близости от станции. Роботам, впрочем, самое то. И сутки мы просто валяли дурака, не проявляя активности. Энерида к этому моменту свою дугу сделала, остановившись вне зоны действия сенсоров не только шахтёров, но и Гефеста. Связь, впрочем, была только текстовая: конспирация, а мощный источник радиосигнала засекут даже шахтёры. Ну а если «профсоюз» охренеет до «звёздных войн», то и долететь ей не более получаса, текстового предупреждения хватит.

Через сутки баржа Графа только-только начала раскочегаривать движки, как у нас на пассивных сенсорах Дракончика появился шахтёр, деловито чешущий к платформе. Что и неплохо, что шахтёр, а то несмотря на сенсоры и всякое прочее — были у меня некоторые опасения. К счастью — беспочвенные, ворюги (ну а кому понадобится пробиваться в выработанные поля астероидов, причём чуть ли не по прямой к переработчику Графа?) были на шахтёре, без каких-то значимых переделок.

— Берём? — азартно потёр руками Майкл.

— Рано. Нам надо, чтобы факт хищения был зафиксирован, — ответил я, а на недоумённое мычание дополнил. — Во-первых — ради нанимателя. Наниматься и подставлять его перед всеми местными шахтёрами как кровожадного ублюдка — непрофессионально. И, Майкл, не слишком хорошо для нас. Или ты думаешь, связь между Гефестом и Атомиумом — фантастика?

— А хрен знает, старшой, — в лучших традициях экстерминаторских анекдотов бодро и молодцевато отрапортовал Майкл.

— Знает. Связь есть, — хмыкнул я. — Наш изначальный заказ в пример. И если мы тут устроим «неспровоцированную резню» — в Атомиуме у нас могут возникнуть, как минимум, сложности.

— С тем же Рональдом, к примеру, — поддержала Колючка.

Так что сидели в боеготовности, отслеживая сначала голограммы ворюги, а потом и его вид «глазами». Дракончик притулился с краю планетоида, прикрытый голографическими полями, имитирующими глыбу камня.

— Есть пакетная передача! — сообщила Мила. — И мина… деактивирована, — констатировала она.

— Приготовились, — поднялся я к аппарели, фокусируясь магнитным захватом. — Погнали! — отдал я приказ навигационному вычислителю Дракончика.

Наш трансорбитальник рванул с места, расцветая сияющей звездой плазмы на этаком «жале» абордажного рукава, сформированного поверх аппарели. И — никакой тряски и перепадов притяжения. Прото сообщение о «принудительной стыковке» после чего аппарель упала… а я, внутренне матерясь, отправил команду «укрыться». И успели: лазерный луч забегал по внутренней обшивке Дракончика.

— Это что за хрень, командир? — удивлённо пробасил Самсон.

— Похоже — тяжёлый скафандр для добычи ресурсов, — озвучил я наиболее вероятное предположение. — Среагировал на проплавление и встретил.

— Я его работаю? — уточнил Здоровяк.

— В противоходе от луча, мощный всё-таки.

И Самсон сработал, но правда… Нет, сам-то Здоровяк не виноват. Просто этот долбанный скафандр был скорее тяжёлым доспехом, явно рассчитанным на попадание астероида. То есть, Самсон высунул ствол тяжёлого тау-разгонника, пальнул… И устроил в захватывающем судне «светомузыку» лазером. Скафандр из строя не вывело, но завертело и заметало. А он, паразит, продолжал стрелять!

…Энерговоды цели доступны для поражения…

Одновременно с этой надписью НСП выдал схему вращающегося скафандра, так что через секунду я выскочил, и выстрелил дуплетом по подсвеченным областям. Вполне успешно, стрельба прекратилась, а мы вломились в единственную каюту и рубку шахтёра, метров двадцати квадратных. Остальное пространство было грузовым трюмом. По нам выстрелили несколько раз из ручных лазерников, но в отличие от промышленного скафандра — опасности они не представляли. Так что последовала команда «живьём», и ребята пятёрку ворюг просто заломали, впечатав в палубу мордами и лишив пистолетиков. А типу в скафандре Колючка просто вырезала плазменным клинком энергетический блок, превратив тяжёлый доспех в тяжёлые и неснимаемые без посторонней помощи кандалы.

А я стал оглядываться захваченное пространство. И — гибрид рубки и каюты, как и ожидалось. Койки по углам, пустые бутылки и коробки из-под еды — не совсем кромешный бардак, но бардак точно. Уж на пустотном судне совсем неуместный. Ну да хрен с ворюгами, меня привлек пульт управления, рядом с которым поблескивал полированным металлом прямоугольник, метр на восемьдесят сантиметров. От противоположной от меня грани прямоугольника к навигационному компу шахтёра шёл толстый металлизированный кабель, в общем — точно то, чем ворюги разминировали графские подарочки.

Вот только разглядывание этого компьютера, данные как инженерного костюма, так и НСП меня… как минимум — удивили. Общая сигнатуры этого «компа» выдавала, что это не только и не столько комп. И нейросимбионт подсвечивал области с «предположительно — органика», точнее одну область, а я задумался о биокомпе…

— Вам п…ц, уроды! — рявкнул под ногой Андрюхи один из пиратов, после чего издал звук «бу-э-э-э».

Это Андрюха, с медицинской точностью, надавил крикуну на поясницу. И правильно сделал, нехрен орать.

— Капитан Керг, в вашем направлении двигаются четыре внутрисистемных судна, два из них — с ракетным вооружением, — пришло сообщение от Мозга.

— Выдвигайся к нам, режим радиомолчания отменяю, при непосредственной опасности — уничтожай этих придурков к чертям. И прими записи с фиксаторов Дракончика.

— Выполняю, капитан.

— Вам конец, пираты! — выкинула единственная среди ворюг женщина. — Профсоюз…

Это она зыркнула на дисплеи навигационного поста, где приближающиеся суда были заметны, да и сигналы какие-то, видимо связи, ритмично помигивали. Ну а Майкл, блокирующий воровку, знаниями анатомии Эскулапа похвастаться не мог. Так что заткнул её подзатыльником.

— Капитан, Энерида в зоне уверенного поражения внутрисистемных судов противника. Открыть огонь на поражение?

— Погоди, Мозг. Я сейчас обращусь, транслируй широким каналом.

— Представители профсоюза! Я, капитан Керг, сообщаю: Отряд Неудачников по заказу господина Графа нейтрализовал бандитов и преступников. Ваше приближение к нашему положению будет рассмотрена как агрессия, и суда будут уничтожены.

— Движение судов продолжилось, капитан.

— Разнеси самого шустрому двигатель, постарайся не уничтожать.

— Слушаюсь, капитан.

Энерида отстрелялась излучателем по одному из шахтёров, к счастью — без взрывов. И эфир разорвался воплями о «пиратском нападении на представителя профсоюза, спасающего бесхозное имущество».

— Вы совсем дебилы в вашем профсоюзе, — вслух, как для отряда, так и заломанных бандитов, хмыкнул я. — Нас нанял владелец «бесхозного имущества, нуждающегося в спасении»… Ладно, Мозг, оттранслируй по системе запись широким каналом.

Мозг сделал, эфир взорвался матом, а через минуту профсоюзники, взяв повреждённый корабль на буксир, свалили.

— Да уж, шутники.

— А шахтёр возмём как трофей? — поинтересовался Климент.

— Нет смысла, — отстранённо ответил я. — Корабль в аренде, ещё и с рубрами связываться. Меня другое интересует.

— Компьютер, — подала голос Мила, также всматриваясь в параллелепипед.

— Угу, он самый. Странная сигнатура…

И тут параллелепипед медленно поднялся над палубой, завис в паре десятков сантиметров, выпустил из своего верха блок из видеодатчиков и динамика.

— Я, с вашего позволения, не являюсь «компьютером», уважаемые разумные, — проскрипел он этим самым динамиком.