Экстерминатор. Том 2

16. Пустотный абордаж

Мозг врубил сирены, перед глазами замелькали данные от НСП, о приведении в готовность различных имплантов, а через несколько секунд я успокоился. Не до конца, но всё же: данные, выдаваемые голопроекциями, охватившими меня со всех сторон (и даже в несколько слоёв), были скорее успокоительными, чем наоборот. А именно: защитные щиты с волной жёсткого излучения и температуры справятся, и Энериду с содержимым не поджарит.

При этом часть эмиттеров и полевых проекторов просто не выдержат нагрузки, как и силовые кабели. Собственно, уже не выдерживают: Мозг непосредственно сейчас занят спасением корабля, нашей жизни, да и себя, в общем-то. И мы выживем, но вот что делать дальше? С чего произошёл взрыв, ну никак не подходящий для «реактора на плутонии», согласно всему, что я знаю (а знаю я немало, учили в Идигене на совесть)?

В каком состоянии окажется Энерида — уже понятно. Полевой защиты не будет минимум сутки, вдобавок — жесткий энергетический голод (если вообще не невозможность работы) боевых постов. Ход мы не утратим, даже возможность выхода в гипер — это отдельный энергоконтур повышенной живучести, но мы в бою! И если вторая обманка и канонерка не видятся проблемой (что, кстати, неточно), то в системе куча кораблей, хоть и на удалении.

— Мозг, срочно выдвигаемся к границам системы! — даже не озвучил, а отмыслил я.

— Исполнение вашего приказа невозможно, капитан Керг, — выдала эта сволочь.

Впрочем, разворачиваемые голограммы с указаниями и динамикой (нейросимбионт дополнял и корректировал данные, делая доступными для меня) показали, что Мозг — не такая уж и сволочь. Дело в том, что после взрыва возникли несколько крайне неприятных проблем:

Во-первых, канонерка и вторая обманка, вместо того чтобы разнестись взрывом нахрен, уцелели. Канонерка была повреждена Энеридой ещё до взрыва, не слишком боеспособна, но уцелела и запускала к обманке челнок. Взрыв совершенно безумным образом оказался «направленным», в нашу сторону, причём появляются некоторые мысли… на которые ни черта нет времени, с ними потом. А вот с врагами — они относительно неподалёку и целы, тогда как Энерида только-только восстанавливает частичную дееспособность. От канонерки опасности ждать не стоит, но челнок с её экипажем вскоре достигнет обманки, которая… чёрт знает, что может сделать, но уже то, что есть — неприятно.

Во-вторых, взрыв хоть и оказался «направленным», но это был именно взрыв, более того, обманку не «испарило», а раскурочило на куски. И это привело к тому, что плотное поле астероидов «коридора» пришли в движение, сталкиваясь друг с другом. А это — изменение конфигурации этого гребучего коридора, если вообще не его полное уничтожение в ближайшие десятки минут.

В-третьих, Энерида пусть и работоспособна, но щитов и оружия лишена на часы, если не дни, это уже факт. И если раньше пробиваться сквозь поле астероидов было возможно, хоть и долго (массу никакие щиты не обнуляют, а обратный импульс передаётся на корабль, хоть и распределённо «на весь»), то теперь — мы просто разобьём Энериду об эти каменюки, если попробуем выбраться вне рушащегося коридора.

И четвёртая, самая гадкая вещь — сужающийся коридор, осколки одного и корпуса двух других вражин просто перекрыли нам выход. Не «наглухо», но с ними придётся «бодаться», если рвать на выход. И если с канонеркой это бы вышло, до здоровенный кусок металла обманки просто разрушит структурную целостность нашего корабля.

Пятое — не вновь появившийся, а старый фактор. Корабли этих сволочных горрнландцев в системе. Им до нас телепатся часы, но уже телепаются, что отдуплившийся Мозг отобразил на схеме.

Результат всего — нам надо бежать из системы, чем быстрее, тем лучше. Бой с подоспевшими канонерками мы не перживём. Но бежать — непонятно как, а часики-то тикают! У нас меньше часа на то, чтобы миновать противников, после чего коридор просто перестанет существовать, а нам гарантированный… он самый. И починиться на месте — вариант самоубийства, канонерки подтянутся со всей звёздной системы и будут рядом до того, как уже шуршащие роботы приведут в порядок хотя бы часть систем.

Но бежать — некуда, разве что возвращаться к станции, но вариант с защитой от главы монополии кажется совершенно нереальным. Впрочем, рявкнув на неконструктивно матерящийся отряд, я связался с Ксенофонтом. Сам посланник доступа к корабельной телеметрии не имел, так что был не в курсе, что происходит. Но физиономию имел взволнованную: тревога по Энериде была всекорабельной.

— Ксенофонт, какова вероятность воспользоваться защитой главы монополии? — не стал я тратить время.

— Эммм… от местных — близка к нулю. Я, признаться, внимательно ознакомился с предоставленными гарантиями, и похоже — он может отстраниться…

— Хрен с ним. Понятно, благодарю, — отключился я от связи.

Отряд тем временем затеял в инфопространстве суету, с фигуральным беганьем кругами и дерганьем руками. Несмотря на обилие мата, так и слышалось: «что же делать, что же делать⁈»

— Хорош причитать, — уже собранно озвучил я. — Мозг, общую схему положения в боевой чат!

— Исполняю, капитан.

— Итак, у нас нет шансов, кроме как выбраться из системы. И мы успеем это сделать, до подлёта сил местных, если начнём движение в ближайшее время. Мозг, варианты тарана этих кораблей в ближайшее время осуществимы? Пусть с поломкой оборудования, не ведущей к потере возможности гиперпрыжка.

— Нет, капитан. Структурная целостность Энериды будет нарушена критично.

— А если медленно подлететь и толкать? — поинтересовалась Колючка.

— Время. Идея хорошая, Ир, но мы в невесомости, на космических расстояниях. Не говоря о том, что толкать нужно обманку, а у неё рабочие движки. Мозг, озвучь, — распорядился я, поскольку сам уже прикидывал-интересовался.

— От двадцати минут до тридцати минут Энериде потребуется для занятия подходящей для некритичного столкновения позиции. Около двадцати минут — передача необходимого импульса. В случае противодействия двигателей вражеского корабля — непрогнозируемый срок.

— Кроме того, повреждения всё равно будут, даже если этот стальной ящик не будет сопротивляться. И чёрта с два мы успеем, — подытожил я.

— Взрывчатка? Ракеты? — быстро предположил Андрей.

— Взрывчатки на Энериде просто нет в готовом виде. Как и другого оружия, кроме излучателей, которые ближайшие сутки не функциональны. Знаете, отряд…

На последней мысли я встряхнулся, быстро просмотрел временные схемы. И с несколько большим оптимизмом отдал распоряжение Мозгу готовить челнок, а сам вскочил и бросил распоряжение:

— Отряд, в ангар челнока, в полном боевом, тип «пустотный», бегом!

— Мы оставим корабль? — уже на бегу поинтересовался растерянный Майкл, которому вторил гулом народ.

— Нет, мы действуем как экстерминаторы, — с этими словами я сбросил в чат схемы и планы. — Экстерминируем угрозу.

Тем временем Мила, получившая приватный канал с Мозгом, написала короткое «справлюсь». В общем, может, и местных принуждать придётся… Посмотрим.

План-то выходил единственно возможный в текущих условиях: уничтожить или передвинуть корабль обманку мы не можем. Следовательно — он должен убраться с траектории Энериды своим ходом. Местные нам такого подарка делать не станут, а значит — им надо помочь. При этом я сам себя мысленно благодарил: если бы не искрел с абордажными и пустотными операциями — мы бы ни хрена не могли сделать, только сдохнуть не с Энеридой, а на корабле-обманке. Пустотные бои и абордаж без гравитации (ну а последней на гробу с реактором и быть не могло) — отдельная и непростая вещь. При этом я даже не знаю, стали ли мы «профи-пустотниками». В свете случившегося я не очень полагаюсь на заявления Мозга о «полных базах». Текущая ситуация — его ошибка, потому что за корабельные бои и их последствия отвечал именно Мозг. Но он — компьютер… В общем, разберёмся, когда выберемся.

— Николай… — обратился личным каналом Андрей.

— Обойдёшься, пилюлькин, — отрезал я. — Что на этом гробу — мы не знаем, лишний ствол и медицинская помощь — не лишние. А если у нас не выйдет — то так и так гробанёшься, экстропист.

— Справедливо, — признал Андрюха, думавший и на этот раз отлежаться.

И ведь не из трусости — вполне себе смелый парень. А именно «ле-е-ень», мысленно хмыкнул я.

Сходу забежали в трансорбитальник, который тут же стартовал. Времени действительно было крайне мало: Энерида уже плавно ускорялась, с расчётом нас подобрать на ходу. И Отряд готовился: сквернословил и перекидывался шуточками, проверяли оружие-снаряжение, а я вглядывался в показания сенсоров самого трансорбитальника: понимания, как нам абордажить, было, а вот откуда — оставалось под вопросом. Вариант открытого пространства, с атмосферой, удерживаемой полями — даже не стоял. Знал бы я, где на этом имитационном гробе центр управления — было бы легче, но этой информации не было, а появится только по мере работы Милы уже в процессе абордажа.

С местом помог Мозг, скинув схему стыковки челнока с канонерки: последняя залетела в сдвинувшийся кусок обшивки, который на данный момент ещё не встал на место, дёрганно елозя. Особенно умиляло в этом зрелище то, что на поверхности этого куска был муляж какого-то корабельного «очень мощного и грозного оружия». И…

— Мозг, поля трансорбитальника же в порядке⁈ — вдруг пронзила меня мысль.

— Генераторы и эмиттеры трансорбитального судна не участвовали в отражении последствий взрыва, капитан.

— Поля на полную в переднюю полусферу, и с разгону в щель! — тут же распорядился я.

— Исполняю, капитан.

А мы тут же выстроились у аппарели, приготовившись вступать в бой. Я бы даже сразу её открыл — но нельзя. Работа гравикомпенсаторов, которые должны погасить для нас инерцию удара, подразумевала закрытую аппарель во время тарана. В противном случае часть их не будет работать, и нас просто выкинет в открытую аппарель на радость врагам. И повезёт, если не размажет о какие-нибудь переборки внутри гроба.

Мы разгонялись, я бегло проверил данные от сенсоров — выходило, что гравитации в гробу нет, как и ожидалось. За плитой — довольно обширное пустое пространство, где стоит спасательный челнок с канонерки. Скорее всего, в нём бойцы, да и насчёт экипажа гроба непонятно: могли быть вороватые техники, а могли быть вояки, чёрт знает. Впрочем — увидим, сжал я зубы, готовясь к удару.

Которого не было. Гравикомпенсаторы прекарсно справились, так что о успешном таране я узнал только по данным от Мозга. И тут же начала откидываться аппарель, а я выдал в отрядный чат напоминание: «готовность к невесомости!» И высунул в щель открывающейся аппарели гибкий манипулятор с камерой: понять, что творится, поскольку сенсоры челнока после удара «отходили». Недолго, считанные секунды, но и они очень ценны.

А за аппарелью был здоровенный, метров двадцать на пятьдесят, пустой «ангар». Вообще — не ангар ни черта, а просто пустое пространство с силовой конструкцией для удержания обшивки обманки. Челнок с канонерки стоял на «стене», относительно нашего положения, так что стену я тут же назначил «полом». При этом, на наше появление отреагировали, причём сам челнок: две маломощные (для корабля) лазерные пушки полосовали защитное поле нашего трансорбитальника. На кой чёрт вообще на спасчелноке эти пушки — чёрт знает, но нам уже неприятно: полям пофиг, но отряду надо пробиваться к пункту управления, а Миле — узнать, где он. А под лазерным обстрелом мы просто зажаримся, покинув поле. И раздавить сволочь не выйдет: силовые конструкции, между которыми спокойно протискивался вытянутый противник, слишком близко для нашей тарелки. А чтобы таранить столбы-каркас, надо менять конфигурацию полей, становясь уязвимыми для лазерного обстрела. Да и чёрта с два силовые элементы сломаются так же просто, как обшивка.

НСП сжал время до максимума, так что елозящие по щиту лучами турели просто замерли, а я судорожно думал. Нам пока ничего не угрожает, но это «пока» приближает Отряд к попаданию во вражеские руки или уничтожению. Времени сидеть за щитами нет, но жариться смысла никакого. А значит, надо не жариться. И стал я строить тактические схемы, сначала скнув Мозгу, а после его «добро» — отряду. И, с ещё не до конца закрытой аппарелью, челнок стал вращаться по горизонтали и вертикали. Поворачиваясь «дном» к челноку, прикрывая собой и полями место нашего десанта, да и увеличивая площадь обстрела.

Отряд выбросил гибкие манипуляторы с магнитными захватами, потому что подобные эволюции уже никак не компенсировались компенсаторами. Вот только один из захватов… То ли брак, то ли ещё что… В общем, с искрами металла захват Колючки пополз по стене. А сама Колючка уже летела в полуоткрытую аппарель, хоть и чертовски медленно в ускоренном восприятии. И… у меня инженерный костюм, дошло до меня. Так что одновременно выкинул я три оставшихся манипулятора: двумя зафиксировался в проеме аппарели, а третьим ухватил Ирку за пояс. Магнитных захватов эти гибкие механизмы не имели, только один, да и то не конструктивно, под «боевой костюм» изменённый. И, ожидая рывка, я переключил внимание с Ирки на пространство, прикидывая как, куда и в какой последовательности нам десантироваться.

Текущее положение фокуса турелей — почти по центру тарелки. И дабл-Р вылетают на маломощных движках костюмов в разные стороны, успеют скрыться за опорами раньше, чем турели повернутся. А дальше — Самсон, единственный из нас, кто снесёт эти лазерники одним попаданием, не ведя концентрированный огонь. Прикинул схему — всё выходило. Сами турели — не лазерные лучи, время на поворот у них не световое.

Так что скинул приказы, одновременно дёрнувшись: Ирка в доспехе — не пушинка, да и место для разгона у неё было. Удержал, конечно, но крепления схватившего её манипулятора ощутимо дёрнуло и даже чуть погнуло инженерный костюм. А дабл-Р уже вылетали из аппарели, Самсон — пригибался, готовясь выпрыгнуть из аппарели. Я — дёргал Колючку к себе, а отряд медленно откреплялся, начиная движение вслед за Самсоном. Мила же — наоборот, отступала от аппарели, выпуская дронов на магнитной подушке.

Рита с Ромой вылетели с краёв диска, турели, как и ожидалось, дёрнулись вслед за ними — то ли автоматика, то ли оператор с хорошим имплантом. А в это время Самсон выпрыгнул спиной из аппарели, притягиваясь магнитным зацепом к «полу», начав стрелять из своих тяжёлых тау-ускорителей ещё не коснувшись пола, компенсируя отдачу тем же манипулятором. И, к моменту, когда он хлопнул подошвами о палубу, турели уже были недееспособны. А вслед за ними спускалась команда, тогда как я задержался, подтягивая и ставя на ноги Колючку. От последней поступил «писк»: подруга открыла канал голосовой связи, но меньше, чем через секунду, его отрубила. Что и правильно — времени ни хрена…

— Я тёплый! — сообщил текстом Майкл, а я судорожно пытался понять, что за хрень твориться.

Именно хрень: по отряду вели огонь, причём разгонниками. И хорошо, что электромагнитными, а не тау! А то бы был не «тёплый» Майкл, а «холодный» отряд. Шесть… ксеносов, восьмилапых кентаврообразных фигур скакали на магнитных захватах по силовым конструкциям, ведя огонь по отряду. И поле «от лазеров» ни черта не помогало, как понятно. Отряд залёг, а я опять ломал голову: не что это за ксеносы — чёрт бы с ними! — а как их экстерминировать. Скорость тварей была очень высокой, рваные зигзаги перемещений, с неприятно меткой стрельбой. Я с НСП так смогу, наверное, но это не точно. Потому что меня бы инерцией если не ломало бы, то колбасило, а этим чужим…

— Отслеживаю управляющий канал роботов, — сбросила текстом Мила.

Блин, роботы, а не ксеносы. Тогда понятно, но управляющий канал? Как у Мозга? Пофиг, не до того!

— Приоритет — поиск рубки, Мила!

— Принято.

А сам я решил устроить перестрелку, на пределе НСП, хотя…

— Я с Дабл-Р, — направила Колючка схему вместе с текстом.

Вполне осуществимо, бегло прикинул я, включая в схему себя. А если у них «управляющий канал» — так и протупить могут. Пока эти роботы метались по ломаным траекториям, зажимая огнём отряд под тарелкой, даже не пытаясь сменить положение для обнаружения Дабл-Р.

Так что составили схему, и вместе с Колючкой рванули на магнитных захватах «вверх». В полёте, начав вести огонь, отцепили манипуляторы, меняя траекторию. А Дабл-Р заложили полудуги, начав стрелять группе роботов с флангов. И за три секунды разнесли — после попадания стало видно, что роботы, именно разлетевшиеся на запчасти.

— К челноку, зачищаем! — рявкнул я, потому что оператор этой пакости, скорее всего, был в спас челноке.

Народ, включая Майкла (рана которого была не критичной, функцию движения принял доспех, да и загерметизировал пробоину), выдвинулся к челноку, а мы с Иркой — «по верхам», контролируя. Короткая перестрелка с вооружёнными лазерниками военными у распахнутой аппарели прошла без нас, сопротивление экстерминировали. А в челноке оказался сильно имплантированный труп. Какой-то тип заливал забрало брони кровью, будучи одновременно подключён к боксу мобильного вычислителя с антеннами.

— Видимо — оператор, — предположил я, под согласное гудение народа.

С чего он откинулся — чёрт знает, но похоже, какой-то обратный отклик от уничтоженных роботов. И причина «мы не используем боевых роботов» на Сигме становится понятна. Впрочем…

— Есть, кидаю схему! — показалось сообщение от Милы, которая вывела в боевой чат внутреннюю схему гроба, с пометкой «пункт управления». — Капитан, захватите этот вычислитель, — голосом попросила она.

— Мил, я не… — начал было Майкл, видно испугавшийся за девушку.

— Молчать! — рявкнул я. — Вычислитель для изучения и как трофей — захватываем. Майкл, берёшь его, может, ещё что-то увидишь — и в трансорбитальник. Сидите там с Милой в резерве, — решил я не тащить раненного в бой. — Погнали, народ! — скинул я схему движения, потому что терять времени возможности не было.

И, с улюлюканьем, Отряд Неудачников погнал на захват центра управления.