Экстерминатор. Том 2

18. Всяческое бабство

Мысли насчёт «срочной встречи» были… разными. И с сексом связанными тоже, что меня несколько напрягало. Так-то Мила девушка вполне симпатичная, но… Есть устоявшаяся пара, в отряде. Причём пара явно с «патриархальными» традициями, то есть без «гульбы налево». Да, Мила явно и однозначно если не умнее Майкла, то точно больше него знает. Да… много что «да». Но ситуация с возможным интересом оператора ко мне — это КУЧА проблем. Не говоря о том, что трахать девушку подчинённого и приятеля я вообще не собираюсь!

При этом — «у нас все дома», в плане все живы-здоровы, это мне НСП высветил сразу, когда я стал мыслями метаться. И кроме как «пообщаться телами», никакой причины «срочной встречи» мне как-то в голову не лезет, если бы был вопрос какой — можно и сетью пообщаться. В общем… и одеться не успею, дошло до меня, так что завернулся в одеяло и присел на подушке, как раз к моменту, когда дверь ко мне начала раскрываться.

Тут в раскрытую дверь вбегает Мила. С румянцем, глаза блестят, дышит тяжело… ой, как мне всё это не нравится-то, чуть ли не в голос взвыл я, удерживая ровную (и сонную) физиономию. Девица, тем временем, забежала, уставилась на меня в кровати с удивлением. И к моему искреннему облегчению начала хмурится, краснеть уже явно не возбужденно, и даже взгляд бросила назад, на закрывающуюся дверь.

— Что случилась, Мила? — хмуро и невыспато буркнул я, подняв бровь.

— Я… Николай, есть очень интересные данные, — взяла она себя в руки.

— А почему не по сети?

— Так нет связи, занят… а я не подумала, что ты спал. Я пойду? — наконец, определилась девица, делая шаг к двери.

— Стоять! — буркнул я, внутренне потешаясь. — Ты меня уже разбудила, хрен я засну, пока не узнаю, что там за «очень интересные данные».

Мила бухнулась в кресло и стала рассказывать. Ну, не спросонья я уже сам начал понимать, что тема для такого визита у неё только одна: ботовод с канонерки, данные от него и прочее. В принципе, мне и Мозг мог все их выложить, благо он и разбирал-препарировал роботами этот трофей, но раз уж Мила лично припёрлась — пусть и говорит. Тем более, у неё явно разговор не только об «интересных данных», но и выводах из них.

Так и оказалось: импланты и терминал ботовода имели данные фирмы-разработчика, даже некоторые технические детали, хотя Мозг всё равно все эти импланты научно-исследовательски раскурочил. И выходило, что боевые роботы — есть. Удивительный такой факт. Только они работают по тому же принципу, что и технические дроны Энериды: не имеют своих мозгов, управляясь удалённо и на незначительных расстояниях. Почему нет роботов автономных — непонятно, хотя подключившийся к диалогу Мозг высказался в том смысле, что сам по себе автономный ИИ — чертовски дорог. А меньше, чем искусственный интеллект, в автономного робота не упихнёшь, не калькулятор же. Так вот, чтобы «упихать» — надо чтоб этот ИИ был миниатюрным, что его делает космически чертовски дорогим. Но это — полбеды. Основная беда в том, что какой бы ни был вычислитель, хоть на полупроводниках, хоть на квантах — он чертовски уязвим к куче ЭМ-излучений. А значит — надо ещё экранирование и защита, причём мощные.

В итоге выходило что автономные боевые роботы есть. И мы в одном из них летим. И это — оправданно, хотя и запредельно дорого. А пихать подобную начинку в наземную платформу, не говоря о пехотной единице — просто идиотизм, толком неосуществимый.

А вот с боевыми ботами с ботоводами выходило, что оператор в значительной степени думает за них, связываясь с ботами в единую информационную систему. Связь — на запредельных физических явлениях, не глушимая (хотя и ограниченная парой-тройкой сотен метров, что воздуха, что вакуума, что камня — без разницы). Но есть ряд ограничений, одно из которых мы видели наглядно. Оператор ботов просто выжег себе мозги, сорвав ограничители с терминала-ретранслятора. Это мы его «перегрузили» нестандартными действиями, количеством целей и разрушением ботов. Если снять ограничители, то оператор воспринимал ботов как часть себя, с достоинствами — и наблюдаемыми нами недостатками.

И вот тут вступали в дело научные и медицинские разработки семейства Лело, имеющиеся у Мозга. Компания «Кибернетика Регорна», разрабатывающая имплант и терминал ретранслятор — их не имела. Куча предупреждений типа: «не жми на кнопку, помрёшь!» — но ограничителей нет, потому что импланты боевые, а в бою, как понятно, иной раз и сознательно собой нужно жертвовать. С этим ясно, но в процессе разбора Мила задала Мозгу логичные вопросы, тот построил модель… В общем, выходило, что значительную часть нагрузки можно перекинуть на биокибернетику, специально для этого выращенную в лабораториях Мозга. То есть, например, просто обойтись без терминала, только ретранслятор сигнала и оператор.

— И никаких жутких проводов из затылка, — радовалась Мила, перестав смущаться и подпрыгивая на кресле.

— Это… интересно, — признал я. — И опасности оператору точно нет?

— Мозг оператора в рассматриваемой модели не имеет прямого подключения к сети роботов, как у исследуемого объекта, капитан Керг. Функцию терминала и вспомогательных вычислительных модулей выполняют биоимпланты, которые вполне выдержат нагрузку. В случае, если они будут перегружены, что в рамках рассматриваемой модели невозможно, они разрушатся, не угрожая жизни оператора. И здоровью, в случае, если провести процедуру удаления в течение двадцати суток.

— Понял, хорошо. А почему не поставить эти биохимерные улучшения в робота? Он получится автономным.

— Биоимпланты не способны на автономное принятие решений, это инструмент расширения возможностей когнитивной деятельности носителя, капитан Керг.

— А если их модифицировать?

— Запрет, капитан.

— Это какой-такой запрет⁈ — возмутился и заинтересовался я, да и Мила приняла заинтересованный вид.

— Запрет на создание разумного вида, — выдал Мозг. — Принят большинством планет, подтверждён всеми Империями, поддерживается чужими видами…

В общем, после объяснений выходило, что если «биомплант» станет достаточно развитым, для «автономности», то это будет не имплантом, а мозгом. Личностью, если не полноценной в начале, то имеющей все возможности в такую развиться. И запреты были как по прагматическим, так и этическим причинам. Потому что: или такой робот будет уже «разумным», благо были в галактике планеты киборгов, и на человеческой, и на ксеносской основе. Либо, если этот мозг ограничить «аппаратно» и «программно» — то получится раб, причём в очень такой, поганой вариации.

Так что теоретически — можно. А практически — ну его нахрен. Потому что за таких «боевых киберрабов» в большинстве известных Мозгу мест прибьют сразу, как только узнают. Ну и этика, как ни крути: создавать разумного, чтобы держать его в рабстве — откровенно мерзко. А если не в рабстве — то нахрена создавать, тратя кучу средств, ресурсов, сил? Проще готовому разумному предложить службу — рациональнее и разумнее выйдет, без био-кибер-извращений.

— Так, и ты, Мила, хочешь поставить себе эти импланты, — подытожил я обсуждение.

— Хочу, конечно! Это и интересно, да и для отряда будет очень не лишним: вы сами этих ботов видели, а у меня получится лучше…

— Видел, — прервал я поток сознания заблестевшей глазами девицы. — И согласен: очень поможет отряду, без привлечения и поиска новых бойцов — что само по себе та ещё морока, и не факт, что стоит делать, — как Миле, так и себе заметил я. — То что он после трупа — не страшно? Или Мозг сделает?

После чего повисла тишина, по окончании которой Мозг выдал охренительные данные: импланты он нахрен и невосстановимо раскурочил. Ну, в вину ему это ставить глупо, сделал, что должен: исследовал. При этом, невзирая на свои возможности, воспроизвести функционал он не сможет. Модифицировать имеющийся и рабочий вариант, отсекая лишнее в виде коммуникационных проводов и сопрягая с биоимплантами — не вопрос, а вот сделать никак. И имплант с трупа уже неремонтопригоден.

— Обидно, досадно, но ладно, — пожал я плечами.

— А мы туда не полетим? — потерянно и чуть ли не со слезой спросила Мила.

— На этот, Регорн?

— Да, я думала… — выдала девица, нахмуренно замолчав.

— Капитан, хочу отметить потенциальную пользу посещения данной планеты и ознакомления с технологиями. Ни семейство Лело, ни известные мне информационные базы Атомиума не имеют данных по звезде Регорн, «Кибернетики Регорна». При этом…

— Хорош, — прервал я агитку Мозга. — Нечего меня уговаривать: и так понятно, что полезно, да и интересно.

И, кстати, вот тут обычно исполнительно-равнодушный Мозг проявил себя активно, именно как исследователь. Видимо, в его искусственной личности базово прописали «потребность изучать». Что подчёркивает важность доработки боевого момента — ну не вояка Мозг выходит, вот совсем.

— Так что слетать на этот Регорн можно, я не против и скорее «за». Только у нас денег нет, уважаемая оператор-аналитик и уважаемый управляющий компьютер, — с некоторым ехидством напомнил я. — Причём корабль — первоочередное. В общем, куда лететь, когда заправим Энериду и скопим какие-то средства — определились. Но лететь туда сейчас же… — уж совсем ехидно закончил я.

Мила понятливо кивнула, извинилась, зевнула — время уже совсем позднее. Ну и свалила, извинившись и пожелав спокойной ночи. А я похмыкал, быстро подумал-прикинул, запланировал некоторые вещи и начал было засыпать…

— Капитан, к вам посетитель. настаивает на личной встрече.

— Шо, опять⁈ — возмутился я. — Если это Майкл, со сценами ревности, — забурчал я из-под одеяла, — скинь ему запись нашей с Милой беседы, ты же записал?

— Записал, капитан Керг, согласно вашему распоряжению. Посетитель, настаивающий на срочной встрече — боец Ирина Нал. Продемонстрировать ей запись?

— Не помешает… отбой, не демонстрируй, — обречённо вылез я из под одеяла. — Достали все, — риторически пожаловался я потолку, — Впускай уж её, куда деваться…

Дверь открылась, а в неё буквально влетела Колючка. С возмущённым выражением лица, бегло огляделась, нехорошо прищурилась на меня в постели. С сопением к чему-то принюхалась, помотала головой. И вдруг решительно ухватилась за ворот уника, стащило его с себя и в голом виде, с раздражённо-колючим выражением лица, решительно шагнула ко мне!

— Не понял! — немного… совсем немного совсем офигел я. — Ир, ты чего⁈

— Я — ничего! — буркнула она, плюхнувшись на кровать и хватаясь за одеяло, начиная его с меня стягивать.

А я в одеяло вцепился и не отдавал — ну фигня какая-то! Ну то есть… да может… И вообще фигурка конечно, да и девчонка красивая… Но что за фигня-то! Пусть объяснится, а то это больше на изнасилование командира похоже, а не на дружеский секс! Особенно с таким выражением лица, блин.

— Ирка…

— Да стягивай одело, Колька! — сопела колючка, тягая постельную принадлежность.

— Да погоди ты, я там голый…

— А я нет, что ли⁈ Что, совсем эта Милочка тебя заездила⁈ — злобно оскалилась она, отпустив одеяло, встав на кровати на колени и уперев руки в бока.

И, должен отметить, очень такое… приятное и будоражащее зрелище.

— Что, я тебя совсем не привлекаю?!! — уже крикнула она.

— Во-первых, Ир, ничего у меня с Милой не было, кроме делового разговора…

— Голым и в кровати?!!

— Она так же, как ты, ко мне вщемилась! Я спать собирался, блин!!! — возмутился я. — Не было между нами ничего, и быть не могло — я в чужие состоявшиеся пары не лезу! И вообще: оправдываться перед тобой я не собираюсь. Второе — ты меня привлекаешь…

— Верю, — явно подуспокоившись и присев на пятки, сказала девица, любуясь на некоторую горбящую одеяло деталь, ухватившись за одеяло по новой и снова дёрнув. — Колька, отдай одеяло!

— Не отдам, — буркнул я. — Ир, объясни мне нормально — в связи с чем этот приступ… страсти, блин⁈ Я в общем — не против, но ты сама говорила, в своё время…

— Многое изменилось!

— Вот и объясни! Я к тебе слишком хорошо отношусь, чтобы просто трахать, не понимая! Надеюсь, и ты меня воспринимаешь не как вибратор?

— Не как… вот же чертовщина! — обмякла Колючка, жалобно посмотрела на меня.

Но я со своими желаниями (а они были ОЧЕНЬ сильными) не просто боролся, а держал в руковицах экзоброни. Потому что Ирка — человек не простой, подруга и прочее. И мне действительно важно ПОНИМАТЬ, что и с чего, а не трахать, как только прибор боеготов. Вот поняв — я только за, что да, то да.

— Холодно? — уточнил я у передёрнувшейся, задумавшейся, сидящей на пятках (чертовски эротично и открывая очень возбуждающий вид) Ирки.

— Терпимо… — буркнула она.

Ну а я присел, и поделился одеялом, приобняв Ирку за плечи. Но его между нами держал. В общем, если начистоту, мне и вправду очень хотелось. И видел бы я Ирку голой раньше, как сейчас — сам бы, несмотря на её «яйца оторву», хотя бы флиртовал бы. Просто очень и очень девчонка, все при ней и красивое, и… ну понятно.

При этом, в текущих условиях нашего отряда… Чёрт знает, что будет, но экстерминаторские правила к нам уже не вполне применимы. И дружеский секс выходит вполне нормален, да и с Иркой я бы и от отношений не отказался. Теоретически, но всё же. В общем, я её приобнял, чтобы она не взбрыкнула и не убежала — а могла, по зыркам видно.

Девица на моё приобнимание напряглась, зыркнула остро, внимательно. Но расслабилась, взгляд отвела. Вздохнула и начала монотонно рассказывать.

И выходила у неё романтичная и дурацкая история. Связанная с первой любовью, экстерминаторами и мной, но мной уже в самом конце. Влюбилась она ещё подростком в какого-то типа, имени не называла, но творческая личность и гораздо старше её. Секс на одну ночь, а после он перестаёт её замечать, что, судя по всему, и по психике Колючке ударило. Но она и девчонкой была упорной, чуть ли не проникновение со взломом устроила — а там её любовь всей жизни трахает здоровенную бабу. Полицейскую, как выяснилось, когда Ирку скрутили и выставляли (ну, хоть не стал обвинения предъявлять). И выставляя этот тип заявил, что «любит сильных женщин, а не всяких изнеженных соплячек».

— Сейчас-то я понимаю, что он просто послал. И с-с-сука Лазарь! — с этими словами она ударила кулаком, попала по мне (к счастью не по особо уязвимым частям тела), но я промолчал и не дёргался. — В общем…

— Захотела стать сильной женщиной, — заполнил паузу я.

— Ну да. Дурой была…

— Нормальная девчонка…

— Заткнись и слушай, Колька, раз уж спросил! — ощетинилась Колючка.

В общем, «экстерминаторская эпопея» Ирки стала понятна. При этом она со своей патологической привязанностью потихоньку-полегоньку справлялась. Взрослела, психологию изучала. Хотя, как понятно, не без проблем: влюблённости, со всякими травматическими расстройствами, да ещё у сильной личности (которой Ирка была без всяких преувеличений) — это вещь не на «раз плюнуть». При этом, я Ирке «в общем» — нравился. Это правильно: я себе тоже нравлюсь, а себе доверять можно. Но до определённого момента Колючка себе всякие мысли о романах, кроме как с Лазарем, просто запретила. И её меня в своё время удивившее (и впечатлившее) «полезешь — яйца оторву» было не столько мне, сколько самой себе.

И вот, несколько раз незаметно навестив Лазаря, собрав информацию, подумав, Ирка поняла, что всё это ПТСР и ряд синдромов, а никак не «любовь», которая тоже довольно хорошо разбиралась на занятиях, с точки зрения физиологии и психологии. И почти справилась с собой как раз к моменту предложения вступить в Отряд Неудачников. И кризису — её кот умер, вдобавок к тому, что «цель», к которой она шла годы, оказалась обманкой. Собственно, момент с тем, когда я парализатором сбил бандюгу, порвав себе мышцы, стал для неё переломным.

— А зыркала-то ты на меня со страхом почему? — уточнил я.

— Идиот-Колька! А если откажешь? А если просто трахнешь и бросишь⁈ А потом эта сучка! А ты…

— А я нормальный парень, с нормальными реакциями…

— Трахавший эту поганую железяку! Которая тебя чуть не убила! И пропал… — на последнем Ирка шмыгнула носом и довольно чувствительно ударила меня в плечо. — Дурак ты, Колька!

В общем, тут пусть и не озвученный, но понятный момент был. Из-за ПТСР Ирка просто не имела опыта общения с противоположным полом. Да и вообще у неё с общением выходило не очень, многое «додумывала» и прочее. В итоге, уже на корабле она примерялась, как бы мне сказать, что если «полезу», то оторвёт мне максимум одно яйцо, а то и без этого обойдётся. Но примерялась долго, внешне не проявляя (ну практически, я вот «мой парень» — реально как помощь воспринял). И вот — последний наш бой. И — опять спас. В общем, сказать мне «я вся твоя» она не решилась. Пришла к себе, думала, собралась «сказать действием»… и видит заходящую ко мне Милу.

Сходила в искрел, злобно прибила несколько наших с Милой копий, подумала и решила — хоть разок с нравящимся парнем трахнется, чтоб опять каких отклонений не возникло. Вернулась, дождалась, когда Мила уйдёт, и стала ко мне злобно щемиться с целью очень сексуально надругаться.

— Так, Колючка, — развернул я Ирку к себе, перестав удерживать одеяло. — Ты — надёжная и хорошая подруга. И если станешь девушкой — я буду только рад… — на этом меня заткнул поцелуй, агрессивный, но чертовски приятный.

И покусывала, блин! Не до крови, но чувствительно. И… это будет тяжёлая ночь, понял я, но почему-то совсем не расстроился.