Рик никогда не любил официальные встречи и церемонии. Во-первых, его постоянно тыкал отец, за то, что Рик выглядит не подобающе, а во-вторых, душный этикет и правила поведения вызывали тошноту и раздражение. За то время, пока Собственная СБ везла его в Оптимус, он не проронил ни слова и постоянно пялился в окно.
Роб отчитывался в общих чертах, что в поместье Йорков прибудут все родственники и семьи родового союза, а также верхушка управленцев из корпораций их холдинга. Дед собирался прощаться с жизнь и Рику не очень хотелось с ним видеться. Не хотел он встречаться с дедом именно потому, что из всей родни он был самым близким человеком для Рика.
Перед тем, как тачка повернула на дорогу, ведущую к поместью, Роб протянул ему ненавистный костюм.
— Вот прям сразу его напяливать что ли? Ты же сказал церемония будет длиться два дня. Пока все приедут, пока каждый попрощается, — Рик скривился.
— Увы, мистер Ричард Йорк, ваш отец настоял, — ответил Роб с виноватой улыбкой.
Переодеваться в машине было дико неудобно, тем более что костюм уж очень сильно отличался от майки-алкоголички и широких шорт по степени комфорта.
Несмотря на то, что погода стояла солнечная, уже холодало и костюм был тёмно-серым. Рик натянул на себя рубашку и жилет, кое-как справился с синим галстуком, втиснул ноги в туфли и накинул двубортный пиджак на руку. Роб протянул ему запонки с семейным гербом.
— Рекомендую также надеть шляпу, — задумчиво проговорил Роб, оглядывая неаккуратно собранные дреды.
— Ну уж нет. Обойдутся, — Рик собрал дреды и скрутил их в тугой пучок на затылке. — Так пойдёт.
Роб только вздохнул.
Сопровождение въехало на территорию поместья и у Рика скрутило живот от неприятного ощущения, что он снова вернулся туда, где никогда не чувствовал себя хорошо.
Ему открыли дверь у парадного входа, где встречал отец и дядя Альфред. Оба были одеты в чёрные костюмы, отец слегка опирался на трость, похоже, процедуры омолаживания действовали не на все сто процентов. Рик отвесил неглубокий поклон, сильно сомневаясь, правильно ли он всё помнит.
— Рад видеть тебя, Ричард, — сухо произнёс отец и кивнул. — Ты останешься до конца церемонии?
— Да, сэр, — коротко ответил Рик и перевёл взгляд на дядю.
Стоять, вытянувшись по струнке, становилось невыносимо. Только дядя знал, насколько ему тяжело не то, что исполнять, но и вообще вспоминать правила этикета. Отец молча спустился по светлым ступенькам парадной лестницы и пошёл по широкой аллее в сторону сада, видимо, там собирались гости.
— Нужно поздороваться с матерью, она в зале на первом этаже, — произнёс дядя.
Рик скривил недовольную рожу.
— Прогуляемся? — дядя указал рукой на ту же аллею, только в другом направлении.
— Да, — выдохнул Рик с облегчением.
Когда они отошли подальше от парадного входа, Рик расстегнул верхние пуговицы жилета и раздражённо фыркнул.
— Где твои перчатки? — дядя внимательно наблюдал за его руками.
— Вот не надо. Я и так надел этот душный костюм.
— Мать посчитает это неприличным, — философски заметил Альфред.
— Я хотя бы не разочарую её, — Рик грустно ухмыльнулся. — Сюда уже все приехали? Мне бы вспомнить, как и к кому обращаться...
— Ты не был здесь два года и забыл всё, чему тебя учили? — дядя хохотнул.
— И с радостью бы не вспоминал, — Рик почесал голову: скрученные дрэды тянули кожу. — Я попрощаюсь с дедом, а потом сразу свинчу отсюда.
— Послушай, — Альфред слегка замедлил шаг, — сейчас Йорки и весь родовой союз стоят на перепутье. Твой отец наследник всего по праву старшинства, но Аланне хочет отдавать в его руки управление. Он наломает дров. За принципами и непоколебимой верой в собственную непогрешимость, он всё разрушит.
— А я тут при чём? — Рик приподнял бровь.
— Алан не так давно сказал мне, что хотел бы видеть прямым наследником тебя.
— Чего? — он даже остановился. — Это же невозможно.
— Он имеет право переступить через традиции, и никто не посмеет отказать ему на смертном одре, но только если ты согласишься на это, — Альфред покачал головой.
— Посмотри на меня, — Рик показал на себя руками. — Я не могу толком вспомнить кому на сколько градусов кланяться, а ты предлагаешь мне управлять корпоративной империей?!
— У меня есть план на этот счёт, — дядя нахмурился. — Но без твоего прямого участия, у меня ничего не выйдет.
— Твою железяку, — Рик цокнул. — Я не хочу обещать, что помогу, но...
— Хотя бы поговори с дедом, а потом я поделюсь с тобой планами, — Альфред кивнул. — А тебе всё-таки нужно поприветствовать мать и гостей.
— Ненавижу это всё, — фыркнул Рик, застёгивая жилет и разворачиваясь в сторону дома.
В большом зале было прохладно. Мать сидела на деревянной софе, обитой дорогим материалом с бордовыми узорами, и смотрела в панорамное окно. Можно было бы прошмыгнуть мимо, пройти в гостевой туалет и умыться, но что-то внутри не дало Рику поступить именно так.
Она была облачена в чёрное траурное платье. Он подошёл слева, похоже, она или не услышала стук каблуков по мраморному полу, или сделал вид. Узкий длинный корсет утягивал и без того её тонкую фигуру, а узкие рукава делали из рук спички. Лицо скрывала короткая чёрная вуаль, спадающая с аккуратной шляпки. Она не плакала.
— Здравствуйте, мама, — Рик поклонился и замолчал.
Она медленно повернула голову и кивнула.
— Здравствуй, Ричард, — она оценивающе осмотрела его с ног до головы. — Выглядишь вульгарно.
Рик промолчал. Какой тёплый приём. А вот траурное платье — позерство. Церемония эвтаназии не трагическая смерть и все это прекрасно понимали. Наверное, маман решила впечатлить своим видом отца. Она всегда соблюдала правила, но не отличалась ни эмоциями, ни особенным умом. Дама при папочке.
— Как ваше самочувствие? — спросил он ради приличия, хотя разговор продолжать не хотелось.
— Благодарю. Холода действуют на меня угнетающе, не хватает солнца. И эта церемония вгоняет меня в хандру, — она покачала головой и вздохнула.
— Поправляйтесь, мэм, — выдавил из себя Рик. — Проводить вас к гостям?
— Будь так любезен, — она вяло улыбнулась и подала руку.
Молчаливая прогулка по аллее не доставила никакого удовольствия. Эта женщина казалась ему чужой, сколько он себя помнит. Ладно он, мать считала, что не имеет права вмешиваться в воспитание сына, но и Милли — совсем ещё маленькую сестрёнку, она держала на таком же расстоянии.
— Позвольте задать вопрос, — он повернулся к матери, и та кивнула в ответ.
— Как поживает Милли? Всё ли у неё хорошо?
— Да, Ричард, всё хорошо. Она с няней, должно быть, уже там, где гости. Буду надеяться, вы увидитесь. И надень шляпу.
— Прощу простить, у меня её нет, — выдохнул Рик.
Мать только слегка дёрнула щекой, но ничего не сказала. Она попросила оставить её в компании тётушек. Рику снова пришлось раскланиваться и справляться о здоровье.
Дамы поворковали на тему того, что молодёжь всё реже чтит традиции и что джентльмены оставили их без компании, намекая, чтобы Рик остался и уделил им внимание, но он сослался на то, что нужно поприветствовать остальных гостей и слинял.
По саду были раскинуты просторные беседки и скамейки, в поместье и правда приехали все, кто мог и не мог. Рик даже не знал, к кому прибиться, половину этих людей он не помнил, а часть не знал вовсе.
Он уехал из Оптимуса ещё до того, как его официально представили родовому союзу, а до того момента он, как и другие дети, вроде бы был, а вроде и нет. Альфреда нигде не было видно, Рик поискал глазами няньку и Милли, но увидел только Роберта, который до сих пор таскался с его шляпой.
Он бесшумно выдохнул и направился к начальнику СБ.
— Ваша шляпа, мистер Ричард Йорк, — Роберт подал ему такой же тёмно-серый, как костюм, котелок.
— Один момент, — Рик собрал пучок ниже на затылке и забрал котелок.
Ощущение, что сейчас он выглядит намного хуже, чем без шляпы, стало просто невыносимым, но Роб, кажется, был доволен.
— Не знаешь, где Милли?
— Она с нянюшкой в дальней беседке, — Роберт кивнул в нужном направлении.
— Спасибо.
Рик старался не торопиться, хотя шаг ускорялся сам по себе. Несмотря ни на что, Милли была просто ребёнком, и он не видел её два года. Ей ведь уже восемь лет!
Путь к беседке преграждали прогуливающиеся пары и компании — всех приходилось приветствовать, кланяться, снимать шляпу. Добраться оказалось не так-то просто.
Он преодолел несколько низких ступенек и не успел даже поздороваться с нянькой, как к нему понеслась Милли в пышном голубом платье и шляпке с развевающимися лентами.
— Блатик!
Она придерживала шляпку и почти уже кинулась в его объятия, когда нянька окликнула её:
—Мисс Милли Йорк! Вы ведёте себя недопустимо! — голос няньки прозвучал строго.
—Ой.
Милли затормозила, похлопала густыми ресницами, вспоминая, что нужно сделать. Затем сделала книксен и, улыбнулась.
—Злавствуйте, Личалд, я очень лада, что вы плиехали!
Она всё ещё не выговаривала «р» и это казалось самым умилительным, что Рик видел в своей жизни.
—Здравствуй, Милли, — он поклонился и снял шляпу.
Щёки сестрёнки загорелись, и она явно смутилась. Рик кивнул няньке и снова посмотрел на Милли. Та тоже оглянулась на няньку, будто спрашивая разрешения на что-то.
—Ну, теперь-то обниматься?
Рик присел и Милли, широко улыбаясь, наконец обняла его. Она так выросла и при этом всё ещё оставалась малышкой.
—Погуляем?
Милли закивала и снова повернулась к няньке.
—Я верну её вам через тридцать минут, — Рик взглянул на часы в линзах.
—Хорошо, мистер Ричард Йорк, — ответила нянька.
Милли что-то увлечённо рассказывала о занятиях и чаепитиях, а том, что у неё уже кое-что получается делать со способностями и о том, что у неё есть друг. Рик почти не слушал сестрёнку, ему было просто хорошо. Сейчас он не чувствовал себя чужим и понимал, что Милли пока что нравится то, как она живёт.
Хорошо, если так и останется. Никаких терзаний, никакого чувства отстранённости и косых взглядов. Наверное, только ради неё бы он вернулся в Оптимус, но уж лучше перед глазами не будет примера братца-бунтаря, для Милли будет лучше так.
Полчаса пролетели незаметно, и он отвёл Милли обратно к няньке, пообещав, что они ещё погуляют. К нему подошёл управляющий церемонией и сообщил, что Алан ещё не готов ко встречам с родственниками и приближёнными, поэтому для Рика подготовлена спальня.
— Срань, — пробубнил он себе под нос. Всё-таки Рик надеялся, что удастся уложиться в один день.
Приближалось время ужина, на поместье спустились сумерки, гости стали перемещаться в дом. Хорошо, что церемония эвтаназии не предполагала танцев или чего-то подобного, иначе Рик прикинулся бы больным, лишь бы не участвовать в этом снова.
Ужин прошёл спокойно. По большей части Рик разглядывал роскошные люстры и фрески на стенах и потолке, чем слушал светские беседы. Пришлось немного поговорить о погоде и снижению эффективности производства, а затем Альфред пригласил его в курительную — солнце зашло и джентльмены, наконец, могли покинуть дам, чтобы покурить.
Рик сел в кресло и, закинув ногу на ногу, вынул из портсигара длинную тонкую сигарету.
— Веди себя прилично, — громким шёпотом произнёс Альфред и незаметно ударил Рика по колену.
— Я устал. Мне тяжело здесь находиться, — он выпустил облачко дыма. — Хорошо, хоть Милли увидел.
— Не хочешь поговорить с отцом?
— Зачем? Что я ему скажу? — Рик удивлённо взглянул на дядю.
— Вы не общались два года, — Альфред покачал головой.
— Не вижу, чтобы он горел желанием поболтать со мной о том, о сём, — Рик провёл пальцем по невидимой сенсорной панели на столе.
— Собрался выпить?
— За деда, — Рик усмехнулся.
Андроид-официант пришёл через минуту и поставил на низкий столик бутылку выдержанного виски и два стакана с толстым дном. Рик поднял бутылку и жестом предложил Альфреду составить ему компанию.
— Пожалуйста, — согласился тот, потягивая сигару.
Утром голова была квадратной. Альфред на протяжении всего остатка вечера с ним больше не говорил и это успокаивало. Вчера Рик выкурил всю пачку сигарет и осушил бутылку с виски, хотя это тоже было не очень прилично. Вроде бы. За завтраком отец сообщил, что дед готов принимать родных, начиная с самых близких. Рику предстояло идти после него и Альфреда, что напрягало. Лучше бы он шёл самым последним.
***
Алан встретил Рика в рабочем кабинете. Он сидел в широком кресле и попыхивал трубкой. Дед улыбался и выглядел вполне здоровым, хотя то, что он сильно состарился за эти два года, было трудно не заметить. В уголках глаз собрались морщинки, а сам он сидел в изумрудно-зелёном вельветовом костюме. Рик поклонился и сел напротив, не зная, с чего начать разговор. В горле пересохло.
— Давай без официоза, мой мальчик. Как ты поживаешь? — глубокий голос и доброжелательный тон немного успокоили.
— Привет, — Рик тоже улыбнулся. — Вроде бы всё хорошо. Идёт своим чередом. Очень жаль, что ты принял такое решение.
Дед глухо рассмеялся и снова пыхнул трубкой.
— Я уже год не делал никаких процедур и операций по замене органов. Ты знаешь, за это время я понял, что несколько задержался здесь. Мои сыновья всё ещё молоды, полны сил и амбиций, да и новое поколение, — он кивнул в сторону Рика, — тоже уже далеко не дети.
— Мне кажется, что твой старший сын принял твоё решение более, чем благосклонно, — Рик усмехнулся и позволил себе прислониться к спинке кресла.
— Это так, Ричард. Я не очень хочу, чтобы всё, что есть у нашего союза, у нашей семьи, перешло в руки Брентона, и потому хотел бы воспользоваться правом изменить завещание.
— Дядя говорил про это, — Рик помедлил. — Но... Раз у тебя есть право распорядиться всем, как хочешь, почему не передашь всё Альфреду?
— Не могу. На то есть свои причины и ты обязательно о них узнаешь, когда придёт время, — дед вытряхнул из трубки выгоревший табак.
— Как сложно, — Рик сильно зажмурился и снова открыл глаза. — Ты же понимаешь, что не мне стоять у руля?
— Да, возможно, — дед кивнул. — Есть некоторые обстоятельства, которые позволят тебе передать управление Альфреду, если захочешь.
— То есть ты не можешь этого сделать, а я могу? — Рик приподнял бровь. — Почему?
— Не торопи события. Просто поверь, что я знаю, о чём говорю, — дед усмехнулся.
— Ну, конечно, — согласился Рик. — Если бы не знал, не был бы на этом месте.
— Мне нужно лишь твоё согласие, чтобы объявить о своём решении на церемонии. Альфред поможет тебе решить все остальные вопросы и не бросит на произвол судьбы.
— Я знаю, но...
— Не сомневайся. Ты всегда бы особенным и Альфред это знает. Мне правда жаль, что Брентон никогда не замечал твоих талантов, — дед пристально посмотрел на него. — Твои таланты и планы Альфреда могут вдохнуть в наш бизнес новые силы, встряхнут это болото и, возможно, получится создать что-то новое.
— Я не уверен, что хочу всего этого, — Рик покачал головой.
— Ты уже не ребёнок, пора думать о будущем, о том, кем ты будешь дальше, о том, что для тебя важно. Я не хочу, чтобы ты влезал в кабалу, которую возненавидишь, я лишь прошу подумать над тем, какие у тебя перспективы, — дед снова закурил.
— Хорошо, — Рик выдохнул. — Я согласен.
— Рад, что ты решил исполнить мою последнюю волю, — Алан широко улыбнулся. — Помни, что здесь всё-таки есть люди, для которых ты много значишь.
Дед встал и подошёл ближе. Рик поднялся, чтобы поклониться, но дед заключил его в крепкие объятия.
***
Перед церемонией его потряхивало и даже, кажется, тошнило. Не только от осознания, что он согласился на предложение, но и от того, что вот сейчас, при всех этих людях будет произнесена речь и он больше никогда не увидит деда и не услышит его голос.
Этот день казался чем-то далёким, таким, что никогда не сбудется. В шестом секторе Рик видел смерть постоянно, он думал, что привык к ней, но нет. Похорон, как таковых, не будет. Тело кремируют и, по желанию родных, урну выставят в семейном склепе. Хорошо, что на саму процедуру смотреть не придётся.
Приёмный зал заполнялся людьми. В первых рядах сидели самые близкие родственники, дальше — члены союзных семей, затем управляющие корпорациями и так далее. Детей младше пятнадцати — несовершеннолетних, в зале не было. Даже Милли. Рик подумал, что перед отъездом будет хорошо ещё раз с ней прогуляться.
Дед вошёл в зал, опираясь на трость. Он переоделся в самый дорогой парадный костюм и завязал на шее платок. Рядом стоял адвокат и семейный врач, который совсем скоро исполнит желание деда отправиться к предкам.
Тошнота усиливалась, а зал казался душным до изнеможения.
— Позвольте мне начать, — довольно громко произнёс Алан. И без того тихие беседы смолкли вовсе. — Сегодня я позволю себе немного отойти от правил этикета и от души поблагодарить всех вас, что нашли время приехать на церемонию и поговорить со мной лично. Я безмерно счастлив, что вокруг меня такая огромная семья и такой крепкий родовой союз. Со многими из вас мы пережили войну сорок лет назад, со многими из вас мы были объединены целями и стремлениями, и на каждого из вас я мог положиться. Искренне благодарю. Но пришло моё время. Я хочу уступить своё место более молодым людям, с горячими сердцами и холодным разумом...
Рик покосился на отца, который явно воспринимал слова деда на свой счёт. Таким гордым и надменным Рик ещё никогда его не видел. Будто всю надменность папаши умножили втрое.
— А сейчас, я, в присутствии юриста хочу объявить о последней воле.
Рик почувствовал, как по спине прокатилась холодная волна, а дыхания стало не хватать.
— По своим собственным соображениям и вопреки традиции, я передаю главенство всеми активами, корпоративными предприятиями, семейными активами и имущество своему старшему внуку — Ричарду Йорку.
К горлу подкатил ком, а перед глазами поплыло. Краем глаза Рик увидел, как с места подскочил отец и у него никак не получалось выдавить из себя хоть слово.
— Я оставляю за Ричардом Йорком право распоряжаться наследством по собственному разумению без, — дед оглядел всех присутствующих, — безоговорочно. Его право не подчиняется никаким нюансам и событиям в нашем союзе и на его право не влияют какие-либо решения, принятые в семье ранее, так как в то время, Ричард был несовершеннолетним.
Дед пристально смотрел на отца, и тот явно понимал, о чём именно он говорит. Рику казалось, что он сейчас потеряет сознание.
— Все детали были обговорены мной с юристом, и он подтвердил, что моё решение никаким образом не противоречит законам Конгломерата в целом и Оптимуса в частности. Ричарду будут переданы все необходимые документы и полная информация, которая ранее ему была недоступна по статусу. Все дальнейшие решения Ричард Йорк будет принимать самостоятельно, однако...
— Возмутительно! Невозможно! — наконец выпалил отец.
— Веди себя прилично, — отозвался дед. — Сядь.
Отец молча вернулся на своё место, но это явно был не конец.
— Однако, ввиду юности Ричарда, я официально даю ему право на обдумывание дальнейших действий в течение десяти дней, начиная с этого момента. Надеюсь, что желающих саботировать моё решение не будет, — дед снова пристально посмотрел на отца.
Зал еле слышно загудел. Не все были готовы к такому повороту событий.
—А на этом всё. Я прощаюсь с вами и хочу, чтобы наша семья и наш родовой союз процветали и дальше, — Алан глубоко поклонился.
Все присутствующие гости прекратили перешёптываться и встали, чтобы проводить деда почтенным молчанием.
—Твою-то железяку, — выдохнул Рик, когда за дедом закрылась тяжёлая дверь зала.