Эффект Танева

Эпилог. Из Фраскатти в старый Рим вышел Пётр Астролог

Ночь. Тёмная, звёздная. Пылает Сириус, светится Полярная звезда, сияет «W» Кассиопеи, мерцает пылевая дорожка Млечного Пути. С первого взгляда даже не скажешь, что всё это — лишь имитация, лишь искусная картинка на потолке.

Я нахожусь в Голубом Зале, в котором вот-вот начнётся заседание Большого Совета. Всего собралось несколько сот человек. По какому признаку их отобрали, так и не понял. Вообще, система власти у коммунаров регулярно ставит меня в тупик. Практически всегда все рутинные решения принимает Государственная Машина. Впрочем, высшим источником власти является народ. По любому достаточно вескому поводу можно организовать референдум. С системой коммуникаций землян сделать это несложно, не требуются ни бюллетеней, ни урн для голосования. Охранительницы просто опрашивают людей и подсчитывают голоса. Результат референдума может отменить решение Государственных Машин, в этом случае их алгоритмы корректируются.

Большой Совет занимается целеполаганием. Тут генерируются идеи, намечаются контуры планов, задаются пути развития. Как выбирают членов Большого Совета, я тоже не совсем понял. Вроде, тоже машины назначают.

И как люди с таким кривым государственным аппаратом управляют Межзвёздным Союзом?! Но вот парадокс, управляют же как-то.

Вообще, роль машин в назначении людей на должности велика. Как рассказывал Эли, вчера тебя не берут на Ору — сегодня ты адмирал Большого Галактического флота. Или взять мой случай. Вчера я был человеком из иного времени с несколько непонятным статусом, сегодня — капитан космического корабля. Причём Медведица воистину Большая. Крупнее Нормы раз эдак в дцать, а по мощности оружия… Скажем так, аннигилировать с её помощью планету — задача вполне тривиальная.

Я возражал. Говорил, что никогда не командовал подобными великанами и вообще не из этого времени. Но мне заявили, что Охранительница оценила мои способности и сочла их достаточными. В команду, наравне с землянами, вошли многие члены экипажа «Нормандии». Ну что же, надо как-то устраиваться, если путь домой закрыт навсегда.

Но всё же, почему коммунары не боятся бунта машин? Вот мне, например, тревожно.

Заседание началось как-то просто и буднично, просто в определённый момент Аллан начал обсуждать положение Батарианской Гегемонии:

— Какова ситуация с рабами?

— С батарианских планет вывезено пять миллиардов звездожителей.

— На родные планеты могут вернуться порядка двух миллиардов, остальным ехать банально некуда.

— Быт организован, сейчас им ищут занятия…

— Как ни странно, многие хотят быть рабами.

— Да, много личностей с искалеченной психикой. Надо составить программы реабилитации.

Обсуждение велось очень быстро, реплики подавались с разных концов зала, но, как ни странно, пока никто никого не перебивал.

— А как обстоит дело с самой Гегемонией?

— Оказываем помощь. Много стихийных протестов, есть жертвы. Вынуждены разворачивать госпиталя.

— Пока снабжаем их продуктами и предметами первой необходимости, но скоро развернётся и производство.

— Некоторые батарианцы поддерживают наши начинания. Пока их мало, но они есть.

— Исследования базы Коллекционеров продвигаются успешно.

— Да, после используем её как отправную точку для экспедиции в Ядро. Загадка рамиров до сих пор не разрешена.

— А что с кроганами?

— Лекарство от генофага уже создано. Проблема в том, что оно слишком эффективно.

— Да, тысяча детей в выводке… Масштаб демографического бума поражает.

— Рациональнее всего оставить пять-десять жизнеспособных яиц в кладке.

— Да, работаем над этим. Учитывая уровень смертности кроганов… Кстати, его никак ограничить нельзя?

— По расчётам Академической, быстро — нельзя. Можем лишь запустить процессы в сторону гуманизации их общества. Кроганы даже агрессивнее, чем ангелы!

— Кстати, Рекс оставил заявки на планеты. Желательно построить их в ближайшее время, вопрос свободного места для кроганов стоит очень остро.

— Сделаем. Кстати, посмотрите параметры третьей планеты из списка.

— Ого! Надо будет их уточнить.

— Да, на границе физиологической нормы даже для кроганов.

— А как с проектом биотизации человечества?

— Пока идёт стадия математического моделирования. Слишком много факторов следует учесть.

Послушав ещё пару минут, я не выдержал:

— Сколько можно обсуждать пусть важные, но второстепенные вещи! На сегодняшний момент самый главный вопрос, самая опасная угроза — это Жнецы!

— Да, действительно, Жнецы, — кивнул афроземлянин Леонид Мрава, — Шепард прав, мы собрались в первую очередь из-за них. Все согласны, что нельзя пускать их к населённым планетам?

Со всех сторон послышались одобрительные возгласы.

— Чтобы было понятно, ещё раз пройдусь по пунктам, — продолжил свою речь Леонид, — как выяснилось, наземные силы землян несколько уступают армиям Пространства Цитадели. Если Жнецы высадятся на поверхность планет и начнут изготавливать хасков, сковырнуть их будет непросто. Жертвы будут колоссальными.

— Использовать ангелов и кроганов?

— Хороший вариант, но он не даёт стопроцентной гарантии. Кроме того — одурманивание, кроме того — есть риск, что Жнецы сумеют отбить наши технологии и приспособить их под себя. Это чрезвычайно опасно. Именно поэтому «Властелин» был сбит. Если бы флот Жнецов вошёл бы в нашу галактику в системе Вдова, он расползся бы по всему Пространству Цитадели.

— Иной вариант есть?

— Да. Корабли на сверхсвете летают достаточно быстро, но даже они не в состоянии вырваться из улитки неевклидовой метрики. Из данных протеанского Стража на Илосе нам известно, что флот Жнецов нацелен на ретранслятор «Альфа» — звезда Бахак, туманность Гадюки. Сведения, полученные на базе Коллекционеров, подтверждают этот вывод. Предлагаю эвакуировать население с планеты Аратот и построить на ней Станцию Метрики. Технически это возможно?

— Технически это возможно, — кивнул Орлан.

— После прибытия армады Жнецов Станция Метрики активируется, и мы сможем спокойно уничтожить их корабли, — Леонид закончил описание своего плана, и в зале начала разгораться дискуссия.

— А сколько времени у нас осталось?

— По данным Коллекционеров — около трёх лет. Хватает.

— А активного вещества достаточно?

— Это зависит от количества Жнецов.

— Большая Академическая проанализировала воспоминания Явика. По примерным прикидкам — порядка миллиона. Большее количество уничтожило бы цивилизацию протеан гораздо быстрее.

— Тогда их возможное количество лучше увеличить в несколько раз. Лучше перестраховаться.

— Тогда не хватает. Тут же не планеты аннигилировать, множество разрозненных объектов.

— Необходимо наладить добычу активного вещества у нейтронных звёзд.

— Да, у этого «нулевого элемента» потрясающая концентрация.

— А если Жнецы решат уничтожать Станцию Метрики? Мы сможем защитить её от атаки с орбиты?

— Разметить под землёй.

— А от высадки десанта?

— Прикрыть наземными силами.

— Для гарантии построить станцию метрики и на Юнаке. Если требуется, можно увеличить её массу.

— А Жнецы не взломают вычислительные машины? — подал я свою реплику.

— Да, это проблема. Необходимо произвести ряд экспериментов с мнемозинким Жнецом.

— И привлечь к её решению гетов.

— Подождите! Всё, что мы сказали, верно лишь в том случае, если Жнецам неизвестна обратная реакция Танева! Но кто может поручиться, что Коллекционеры — их единственные лазутчики? Что они не знают о ходе войны с Батарианской Гегемонией?

— Всё равно они прибудут через ретранслятор «Альфа».

— Не факт. Нельзя считать противника дураком, тем более — такого противника.

— Тогда необходим «План Б». Наша реакция на негативное развитие ситуации.

— Да, всего три сотни кораблей на миллион вражеских — негусто, даже с учётом аннигиляции.

— И СВП-3 всего на десять тысяч световых лет действует.

— СВП-3 ни одна планета не потянет. На Земле с трудом установили.

— Вариант: поставить на планетах в каждой туманности по СВП-2. Пусть у неё радиус всего сто светолет, но редко какая система находится на большем расстоянии от ретранслятора. Хватит, чтобы координировать действия внутри звёздных скоплений.

— Принимается. Население чем прикрывать будем?

— Основные планеты — вооружёнными силами ангелов, кроганов и турианцев. Второстепенные — эвакуируем или будем посылать группы поддержки.

— Не оптимально. Люди тоже должны быть.

— В дополнение ко флоту создать и наземные вооружённые силы. Кажется, они назывались «армия». Разработать подходящее ручное оружие… да и вообще — комплект оснащения.

— Не забывайте про кинжальные поля. Построить их генераторы на планетах. Как показало столкновение в Плеядах, при столкновении с противником они очень эффективны.

— Принимается, но опять же — нельзя, чтобы они попали к Жнецам.

— Товарищи, не забывайте об одурманивании!

— Действительно. Имеет смысл смонтировать Государственные Машины на десять миллиардов Охранительниц хотя бы на Раннохе, Палавене и Тучанке.

— Звездожители могут и не согласиться. Многие из них испытывают иррациональный страх перед чтением мыслей.

— Действительно, это проблема. Кроме того, требуется доказать, что Государственные Машины полностью устойчивы ко взлому Жнецов.

Я сидел в некоторой прострации. На моих глазах велась война с «Предвестниками нашего уничтожения», и космические креветки в ней стремительно и бесславно проигрывали. Люди не боялись генерировать даже самые дикие и опасные для себя идеи — и старательно думали, как же заткнуть эти прорехи. Принятые сегодня решения завтра воплотятся «в металле» и закроют Жнецам все варианты победы. Я сравнивал их «Большой Совет» с Советом Цитадели — и приходил в ужас от состояния последнего. Нет, в моей прошлой галактике наверняка был аналитический центр для генерирования подобных сумасшедших идей. Вот только власти вряд ли обращали внимание на его советы.

И дело не только в аннигиляторах Танева. Почему-то мне кажется, что даже будь у Совета подобные корабли — вряд ли они смогли толково распорядится ими.

Сжимаю зубы. Прошлый мир… Этому миру я помог — тем, что невольно открыл ему Землю. А вот прошлый — не спас. Пусть Сарена больше нет, это лишь слегка отсрочит неизбежное. Цикл будет завершён.

И тут слово взяла Вера Гамазина:

— Товарищи! Всё это, конечно, важно, но это — не главное. Главное в том, что мы столкнулись с иной, разумной расой, пусть даже враждебно настроенной. Расой, живущей миллионы лет, ассимилировавшей в себя неисчислимое количество биологических видов. Уничтожать такой источник знаний, уничтожать такой ресурс — это ошибка, страшная ошибка. Следует вступить с ними в переговоры, следует договориться с ними — пусть даже разговор пойдёт с позиции силы.

Встаю. Возражаю. Резко. Решительно.

— Это безумие! Это безумие, Вера! С Жнецами нельзя договориться, с ними нельзя наладить сотрудничество, их можно только уничтожить! Они мечтают о переработке всех органиков галактики в синтетиков, они уже делали это бессчётное число раз! Какой тут может быть разговор?

— Некогда те же самые аргументы я слышала относительно разрушителей. Их идеология была ещё более изуверской: они хотели уничтожить жизнь как явление, они хотели уничтожить всё! Шепард, посмотри, что стало с ними теперь!

— Жнецы — это не демиурги, Вера! У разрушителей в составе тел были органические части, был органический мозг. Их можно было переспорить, переубедить, запугать, наконец! Жнецы лишь следуют заложенной программе.

Вера выпрямилась, хотя и до этого вроде бы не сутулилась.

— У них есть уязвимости, Шепард. Есть! «Каждый из нас — это нация». Жнецы невероятно горделивы и ни во что не ставят органиков. Кроме того, они относятся к себе как к сверхценности. Для них потеря корабля — это потеря знаний целой расы или хотя бы её части. А теперь представь, что будет, если Жнецов начнут аннигилировать — десятками, сотнями, тысячами? Они — разумная раса, они считают себя сверхразумными. Когда они поймут, что дальнейшее сопротивление обречено?

— А как ты собираешься их контролировать? Что помешает им сорваться с крючка, едва покинув гравитационную улитку Станции Метрики? Не забывай, они умеют одурманивать, они могут ассимилировать чужие технологии!

— Как контролировать — это частности. Важные, ключевые, но детали. Эти проблемы можно обдумать, их можно решить. Да хотя бы с помощью тех же самых Государственных машин! Да, это пока не план, пока лишь набросок плана. Но с ним уже можно работать.

— Подумай о риске, Вера! Ты готова обречь человечество ради абстрактных «знаний»?

— Подумай о риске, Джон. Пусть мы уничтожим всех Жнецов в генеральном сражении, пусть. Кто поручится, что это — конец? Что в глубинах тёмного космоса не скрыты ещё более могущественные армады, которые не остановить аннигиляторами Танева? Нет гарантий, ведь мы не знаем ни количества Жнецов, ни их целей и мотивов. Именно поэтому главное в войне — это понять противника. Возможно, им что-то нужно от органиков? Например, Явик рассказывал, что протеане строили некое супероружие, дошедшее до них из предыдущих циклов. К сожалению, большего он не знает. Звучит как чистая фантастика, но, возможно, именно с его помощью можно воздействовать на Жнецов? Не вступив с ними в контакт, мы никогда об этом не узнаем. Да, сперва их нужно разбить в военном противостоянии. Да, нужно соблюдать крайние меры предосторожности. Но — это — необходимо.

Как её переубедить? Как?! Уверенность Гамазиной в своих словах сравнима лишь с убеждённостью Совета Цитадели.

— Но, разумеется, один человек не вправе принять такое решение, — продолжает Вера, — Это выходит даже за рамки компетентности Государственных Машин и Большого Совета. Я требую устроить всеобщий опрос!

Я тяжело рухнул в своё кресло. Поражение. Полное и абсолютное. Почему-то я ни на миг не усомнился в том, как проголосуют земляне.

Со своего места поднялся Эли Гамазин.

Возможно, ещё не всё потеряно? Если кто и может переспорить Веру, то только он.

— Товарищи! Всё это, конечно, важно, но это — не главное. Главное в том, что к нам попали гости из иного мира, из иного времени. Не Жнецы бросают нам вызов, что Жнецы — механизмы, пусть даже сложные и смертельно опасные. Вызов брошен самой природой. Мы столкнулись с феноменом, природу которого мы не понимаем. Более того, мы даже подозревали о его существовании! Теперь ясно: время — это не просто четвёртое измерение. Время многомерно!

Меня бросает в жар, в холод, по коже бегут мурашки.

— Нам непонятно, как именно Шепард перенёсся сквозь время. Но это случилось. Это реально. Это познаваемо. Мы обязаны открыть эту тайну природы, и мы откроем её.

Земля… Земля двадцать второго века, вернуться на которую невозможно…

— И не из интереса, не из любопытства — вернее, не только из-за них. Где-то там, в иных временах, остался мир, в котором некому остановить Жнецов. Некому, кроме нас. И кто знает, единственный ли это мир? Только ли Жнецы угрожают существованию жизни? Человечество открыло бездны пространства. Оно было злым ко злу и протягивало руку помощи друзьям. Но теперь мы стоим на пороге иной бездны. Возможно, масштаб этой задачи грандиозен; возможно, она покорится лишь следующим поколениям — но рано или поздно перед человеком распахнутся просторы времени!

Невозможно.

Для этих людей нет слова «Невозможно».