Единственная на всю планету

Глава 6

Нор вскинул карабин, прозвучал выстрел, и висевшую в полусотне шагов шишку как ветром сдуло.

— Как у тебя получается так быстро стрелять? — проворчала Ольга. — Я стреляю не хуже, но гораздо медленнее. А ты, похоже, совсем не целишься.

— Не ожидал таких результатов от человека, который никогда не имел дела с огнестрельным оружием, — признался Егор. — Ты стреляешь не хуже меня, хотя только сегодня взял в руки оружие, а я тренируюсь больше десяти лет. В сезон поохотимся. И надо будет набрать больше орехов. В этом году должно быть много и лещины, и кедровых орешков. Ну что, находились? Не пора домой?

— Сейчас пойдем, — сказал Нор. — Только сначала хотелось бы попробовать найти белку. Они здесь есть поблизости?

— Мало мне другой живности? — вздохнул Егор. — Пошли домой, а по пути покажу, где водятся белки. Тебе их много нужно? Всего одна? Ну одну я, может быть, как-нибудь переживу. Только вы тогда прекращайте разговоры, не говоря уже о стрельбе. Смотри, дочь, сколько маслят. Сходили бы вы завтра в этот ельник. Не все же время сидеть за учебниками. Дорогу запомнишь?

— А чего тут запоминать? — пренебрежительно сказала Ольга. — А то я здесь с тобой не была. От дома только час ходьбы. Мы завтра сюда пробежимся и наберем по паре ведер.

— Ты стала гораздо сильнее, — заметил отец. — Мышцы заметно увеличились в размерах и стали крепкими — не продавишь. Хорошая штука ваша магия, особенно для бездельников: имеешь прекрасную форму и пальцем о палец для этого ударять не надо. Когда начнешь заниматься боем?

— Пусть он хотя бы закончит восьмой класс, — кивнула дочь на друга. — А заодно закончим с оформлением опеки. А потом потихоньку займусь. Нужно еще вырезать из дерева тренировочные мечи. Не знаешь, где можно достать дуб?

— Достану я вам дуб, — понизил голос отец. — Давайте помолчим, белки должны быть рядом. Вон на той поляне я их часто вижу.

— Тогда вы немного отстаньте, а я пойду вперед, — сказал Нор. — Это не должно занять много времени. Держи карабин.

Парень отдал Оле оружие и ускорил шаг. Выйдя на середину поляны, он сел в траву и закрыл глаза. Минуты три ничего не происходило, потом вниз по стволу ели сбежала одна белка, за ней другая… Через пять минут возле юноши собралось десятка три пушистых зверьков. Выбрав одного из них, Нор поднялся и подошел к Ковалевым.

— Машка, — представил он молодую белку, которая сидела на его плече и настороженно смотрела на людей.

— А как выбирал? — полюбопытствовал Егор.

— Спросил, кто из них хочет пожить со мной у людей, — сказал Нор. — Понятно, что спросил не словами, а показав несколько картинок. Эта вызвалась. Очень любопытная, да и не заладилось у нее что-то с сородичами. Сейчас еще опасается, а через день-два обживется…

— Вот, вот, — вздохнул Егор. — Ты ей хоть скажи, чтобы в доме не гадила и под ногами не вертелась. И надо будет приучить лузгать орехи где-нибудь в одном месте, а то по всему дому будет валяться скорлупа. Ну что, теперь уже все? Тогда пошли домой. Не знаю, как вы, а я проголодался.

Когда вошли во двор, и обрадованные "ребята" слетелись к хозяйке, белка не удрала только потому, что слишком сильно перепугалась. Нор не захотел брать ее под контроль, поэтому расстегнул рубашку и позволил зверьку спрятаться у себя на груди.

— Она тебя всего расцарапала, — недовольно сказала Оля, когда дрожащую белку достали из-за пазухи уже в комнате Нора. — А на когтях всякая гадость. Подожди, сейчас обработаю перекисью. Поговори с ней и успокой, а то она, наверное, проклинает тот миг, когда решила с тобой уйти. Еще обделается от страха.

— Орлы! — сказал с кухни отец. — Идите есть и свою психованную белку тоже давайте сюда. Я вам без всякой магии скажу, что она успокоится, если покормите. У нас еще остались прошлогодние орехи, я их положил на подоконник.

Отец как в воду глядел: получившая орехи Машка успокоилась и потребовала внимания только тогда, когда Нор поужинал и собрался уходить с кухни. Весь остаток дня он посвятил учебе, обложившись учебниками за восьмой класс, а белка сидела на столе на одном из них, пока не заснула.

В понедельник отца большую часть дня не было дома. Нор до самого обеда, не разгибая спины, сидел за учебниками и лишь ненадолго вышел с белкой из дома, чтобы она могла сделать все свои дела.

— Надо сделать перерыв, — сказал он за обедом. — Не забыла о своем обещании отцу? Давай сходим за грибами, а потом я продолжу учебу.

— Ты-то продолжишь, а мне с них до вечера обдирать пленку, — вздохнула Оля. — Не засолю сегодня, завтра половину выбросим. Да и оставшиеся уже нормально не почистишь. Вкусные они, но уж больно много мороки. Ладно, раз обещали, нужно идти. Доешь, обувай сапоги и иди в сарай за ведрами. А я все уберу, переоденусь и возьму ножи. И не вздумай брать с собой Машку, папаша! Толку от тебя тогда будет ноль! Мне непонятно, почему ты почти не используешь магию? Я со всем своим зверинцем столько не возилась, сколько ты возишься со своим бельчонком.

— Белка очень чувствительно относится к магии, — пояснил Нор. — Если бы я это раньше знал, вообще не стал бы связываться. Мы с ней нормально обмениваемся образами, но любое принуждение магией вызывает у нее дикий страх. Если я ее начну ломать, сбежит.

— А, может быть, отпустить?

— Я ей предлагал, но она не хочет. Мое предложение рождает в ней только боль и страх.

— Ладно, привыкнет, — поднялась из-за стола Ольга. — "Ребята" белку не тронут, а больше у нас для нее никакой опасности нет. Иди собираться.

Идти к ельнику с пустыми ведрами было удовольствием, лазанье под елками и срезание густо росших маслят оказалось довольно скучным делом, а вот почти час добираться до дома с двумя полными ведрами, стало для Ольги мучением. Несмотря на укрепленные мышцы, к концу пути руки буквально отваливались. Пришлось Нору отложить учебники и помогать подруге. Это продолжалось до прихода отца. Он поел и прогнал обоих отдыхать.

— Вы свое дело сделали, — сказал он дочери. — Я все дочищу и засолю. У тебя и так завтра из-за таскания ведер будут болеть мышцы рук, а Нору нужно заниматься. Скорее всего, завтра приедет Сергей, и весь день уйдет на беготню. Так что пусть занимается сегодня.

На следующий день Сергей не приехал.

— Мэр по какой-то надобности с утра уехал в Барнаул, а когда вернется, неизвестно, — сказал он Егору по мобильному телефону. — Ездить из-за одной твоей справки я не буду: слишком много работы. Давайте все перенесем на завтра.

— Скорее бы ты закончил эти занятия, — вздохнула Ольга, когда после обеда Нор опять отправился заниматься. — Не хочется тебя отвлекать, но я скоро сойду с ума от безделья. Что смогла, я в магии освоила, а чтобы двигаться дальше, нужно все на ком-то пробовать. Даже в лечении без практики ничего не добьешься, а это в магии самое простое. А с передачей мыслей почему-то не получается. Видимо, что-то я делаю не так. Займусь-ка я пока боем сама. Начну с базовых упражнений, а потом подключишься ты. Я еще разочек укреплю тело магией и хватит. А то ты от меня станешь шарахаться.

— На восьмой класс мне нужно, помимо этого, еще два дня, — сказал Нор. — Извини, но быстрее просто не получается. А отвлекаться на тренировки я смогу. Все равно ты больше двух часов в день ими заниматься не будешь. И вечером можем немного посидеть на крыльце.

— Не хочу, — отказалась Оля. — Точнее, хочу, но не буду. Магией я себя успокаиваю, а потом, после твоих поцелуев, такое снится… Нор, я два года так точно не выдержу. Я и одного не продержусь. И что тогда?

— Ты меня любишь?

— А то ты сам этого не знаешь!

— Ну и чего ты тогда боишься? Продержимся столько, сколько сможем. Надеюсь, я к тому времени уже стану для твоего отца родным человеком. Попросим его достать то, что нужно, а я дополнительно предохранюсь магией.

— Я тебе предохранюсь! — вскинулась Ольга. — Забыл, чем это кончается для мужчин? Это я сейчас не хочу детей, потом они у нас обязательно будут. Поэтому никаких "предохранюсь"! Мне муж, от которого нельзя родить, не нужен! Все понял? Тогда иди заниматься.

Вечером опять позвонил Сергей.

— Придется вам завтра встать пораньше, — сказал он Егору. — У меня на работе запарка, поэтому я к вам наведаюсь до восьми, а отвезу обратно только после четырех. Исходя из этого, планируйте, чем будете заниматься.

— Ты за лето отвыкла рано вставать, — сказал отец Ольге. — А завтра нужно будет подняться часов в шесть. Чтобы потом не тереть глаза, ложитесь сегодня раньше. Обойдетесь без своих посиделок.

— Посиделок больше не будет, папа, — ответила Оля. — А встать разок в шесть для нас не проблема. Не будем мы тереть глаза.

— А что так? — спросил Егор. — Неужели поссорились?

— Никто ни с кем не ссорился. Мне с Нором просто так сидеть трудно, а не просто так — еще трудней. Ты прав — мне надо себя чем-нибудь занять. Сегодня после вчерашнего побаливают руки, а завтра у нас занятий будет достаточно. А потом я займусь боем. Сначала сама, а дальше и Нор будет помогать. Когда пойдем в школу, должно стать полегче.

— Понятно, — вздохнул отец. — Терпи, дочь. В вашем возрасте влюбляются все, а вот до финала доходят немногие. И это в основном потому, что любят на расстоянии, а вы постоянно третесь друг об друга. Конечно, такое нелегко терпеть, а у тебя еще, помимо готовки, других дел почти нет. Сил и свободного времени много, и гормоны играют. А тут еще и парень под боком. Только это такое дело, что стоит начать, потом не остановишься. Была бы ты в выпускном классе, еще куда ни шло, а сейчас слишком рано. Старайтесь обходиться без поцелуев и больше нагружать себя работой. Со всех сторон будет одна польза. Да, кто-то обещал родному отцу, что добавит ему сил и ума. Что-то ни того, ни другого у меня не прибавляется. Долго ты еще все будешь проверять только на себе?

— Садись, — сказала Оля. — Сразу запущу тебе и то, и другое. Есть еще средство сделать человека быстрее, но там могут быть очень неприятные побочные явления. Нор в свое время на это так и не решился. Вот и все, скоро ты у нас станешь Шварценеггером. Нужно только будет повторить то же самое еще раза четыре. И учти, что может начаться жор. Завтра надо купить в Алейске больше мяса.

Поужинали раньше, а после ужина Нор попросил Олю заняться белкой.

— Машка немного освоилась и подружилась с твоим котом. Они по всей комнате друг за другом мотаются и мешают заниматься. Поговори с ней сама, у тебя это лучше получается. Пусть играют в догонялки в других комнатах, а еще лучше — во дворе. Объясни, что твои "ребята" их не тронут.

— Сам с ней сюсюкаешь, а заниматься воспитанием должна я? Ты хотя бы попробовал использовать ее зрение? Брал ведь, наверное, не только для того чтобы, она грызла наши орехи, а для дела.

— Закончу с учебой, попробую, — пообещал Нор. — И зрение, и кое-что еще. Пока некогда.

— А что еще? — заинтересовалась Оля. — Не скажешь, не буду помогать!

— У зверей, помимо зрения есть еще слух. Есть и обоняние, но людям оно мало что дает. А вот возможность подслушать чужие разговоры…

— А почему я ничего об этом не знаю?

— А ты подумай сама. Ты помнишь в магии только то, что было в наших книгах, или то, что я сам когда-нибудь применял. Но что это были за книги? В "Началах магии" были только основы, а два десятка трактатов описывали только какие-то отдельные способы применения силы. Но я ведь беседовал о магии и со своим учителем, и с некоторыми из магов, которые бывали у отца или просто посещали наш замок проездом. Ты все это тоже должна помнить, но все эти разговоры "размазаны" среди множества других воспоминаний. Чтобы вспомнить нужное тебе нужно знать, что искать, а еще лучше — это получить подсказку, как в случае с многократным воздействием на человека. У меня ведь с памятью твоей жизни то же самое. Знаю вроде все, а вспоминается только то, с чем сталкиваешься сам или целенаправленно ищешь. Вспомни разговор с магом Разусом.

— Вспомнила! — радостно воскликнула девушка. — Надо будет попробовать.

— Вот иди и пробуй. Только вначале забери Машку.

Сидевшая на учебниках белка что-то протестующе заверещала, потом попыталась прыгнуть на Нора, но он отскочил от стола.

— Не вздумай ее к чему-то принуждать магией! — предупредил он Ольгу.

— Очень надо! — фыркнула она. — Еще всякая пузатая мелочь меня не будет слушать! А вообще-то, я твоей белке благодарна. Она показала, что воспитанием наших детей придется заниматься мне. Тебе их доверять нельзя, разбалуешь так, что потом, как ни лупи, ничего нельзя будет исправить.

— А тебя в детстве много лупили?

— Мало, — согласилась она. — После шести, по-моему, этого вообще не было. А почему?

— Была послушным ребенком? — предположил Нор. — Я что-то почти ничего из времен твоего сопливого детства не помню.

— Я тоже мало что помню, но отец рассказывал. Я в детстве немало чудила, за что и получала по заднице. Наказывал всегда отец, мама была добренькой вроде тебя. Зато я твердо усвоила, что родителей нужно слушаться и нарушала это правило только тогда, когда была уверена, что они об этом не узнают! Малышей наказывать нужно. Главное, чтобы провинившийся знал, за что его наказывают, и наказание было соразмерно вине и не причинило вреда. А теперь смотри на свою белку.

— Что ты ей сказала? — удивился Нор, когда Машка соскочила со стола и выбежала из комнаты. — Принуждение ты точно не применяла, я бы почувствовал.

— Я ей дала понять, что ты принадлежишь мне, а она идет довеском, — пояснила довольная Ольга. — И что, если она не будет меня слушать, выгоню на фиг из дома, и ты мне в этом не помешаешь. Занимайся, только не бросай дверь открытой. Я за нашим зверинцем все время следить не собираюсь, а у малышей в голове долго ничего не держится.

Остаток вечера Оля дрессировала Уголька с Машкой, попутно пытаясь настроиться на их слух. В этот раз у нее ничего не получилось. Отец провозился в конюшне с ремонтом сбруи и пришел в спальню, когда Ольга уже спала. Стараясь не шуметь, он разделся, покачал головой при виде спавших на дочериной подушке кота с белкой и выключил свет.

Побудка началась со звонка будильника, который Оля поставила на шесть утра. Будильником не пользовались давно, поэтому его звон оказался для котенка полной неожиданностью. Белку страшные звуки напугали еще больше. Оба зверька в панике кинулись к Оле под одеяло, напугав еще не отошедшую от сна девушку.

— Будешь знать, как разрешать им спать на своей кровати, да еще забираться на подушку, — сказал Егор сердитой дочери. — Я вчера не стал наводить порядок только потому, что не хотел тебя будить.

— Можно подумать, что я этим паразитам что-нибудь разрешала! — сказала девушка. — Воспользовались тем, что я заснула, и забрались сами. Ногу расцарапали до крови. А ну, выходите на суд и расправу!

— Чего ты кричала как резаная? — спросил вошедший Нор. — Я спросонья перепугался, пока не понял, что ты жива и здорова.

— Это все они! — Ольга отбросила одеяло, открыв прижавшихся друг к другу зверьков. — Забирай свою рыжую, она плохо влияет на Уголька.

— Так, заканчивайте со своим зверинцем, — сказал обоим Егор. — Оля, за тобой завтрак. Я пойду кормить Ухаря, а вы быстро делайте все свои дела. Я не знаю, во сколько приедет Сергей, но к его приезду все должны быть готовы. Человек на работе и опаздывать не имеет права. На его отлучки и так уже косятся.

Сергей приехал в двадцать минут восьмого.

— Готовы? — спросил он после того как поздоровались. — Очень хорошо, забирайтесь в машину. Отвезу вас в поликлинику. Егор, медицинскую карту не забыл? Давайте быстрее!

Отец сел вперед, а Нор с Ольгой устроились на задних сидениях.

— Вы со мной пока не разговаривайте, — попросила девушка. — Я настроилась на Ваську и смотрю его глазами. Мне интересно узнать, на каком расстоянии оборвется связь.

— Кто этот Васька? — спросил Сергей, трогая машину. — Не кот?

— Это один из ее воронов, — пояснил отец. — В котором часу начинает работать опека?

— С девяти, как и весь муниципалитет, — ответил Сергей. — Так что вам долго ждать не придется. Пока получите справку, пока дойдете… Они еще должны будут подъехать к вам с проверкой жилищных условий. И заскочи в свою контору за справкой о зарплате, она тоже будет нужна.

— Сколько проехали? — спросила Оля.

— Треть, — ответил Сергей. — Это километров десять.

— Что, прервалась связь? — спросил Нор.

— Да, — ответила девушка. — Всего на десять километров хватило. Пап, я в поликлинику для ускорения пойду с тобой. Обострю слух магией и буду тебе помогать быстро обойти врачей. Ты сам два-три часа провозишься, а вдвоем мы за десять минут пробежимся. Флюорографию давно проходил?

— Полгода назад всем нашим работникам делали. Результаты есть в карте.

— Тогда тем более все быстро сделаем. А если кто-нибудь в опеке начнет кочевряжиться, тоже помогу. Дядя Сережа, наверное, вам не придется нас везти назад. Им все равно ехать к нам, смотреть условия проживания. Вот заодно и нас отвезут.

В поликлинике все сделали очень быстро, и вмешательства Ольги не потребовалось. По пути в муниципалитет зашли в контору лесхоза за справкой о зарплате. Здесь пришлось подождать минут двадцать, пока ее оформят и подпишут.

— А почему зарплата всего пятнадцать тысяч, а в месяц получается в два раза больше? — спросил Нор, попросивший у Егора справку.

— Коэффициенты, надбавки, премиальные и материальная помощь, — пояснил тот. — Мы с Ольгой еще немного подрабатываем. При нашей жизни много денег не нужно. В основном откладываем на квартиру, да прошлым летом съездили в Европу.

— А этим летом потратились на меня, — кивнул Нор. — Я заработаю и верну.

— Будешь говорить глупости, точно заработаешь, — усмехнулся Егор. — Только по шее. Все, пришли, только рановато. Минут двадцать придется подождать. Давайте отойдем немного в сторону, чтобы никому не мешать.

Минут за десять до начала рабочего дня к муниципалитету по одному и группами начали сходиться его служащие.

— Оля, это вы? — обратился к Ольге мэр, который шел от автостоянки и увидел "вторую маму" своего внука. — Вы, случайно, не в муниципалитет?

— Здравствуйте, Олег Николаевич! — обрадовалась девушка. — Да, мы в ваше заведение, причем не случайно. Нам нужно усыновить этого сироту. Познакомьтесь, это мой отец, а это сирота.

— Очень приятно! — мэр за руку поздоровался с мужчинами. — Она шутит?

— Она редко говорит серьезно, — улыбнулся отец. — Но сейчас сказала почти правду. Только мы этого молодого человека не усыновляем, а с согласия его родителей берем над ним опеку. Родители на три года уехали по контракту работать в Африку, а ему нужно доучиться. Все документы собрали, теперь ждем, когда вы откроетесь. Я Егор Николаевич, а это Нор.

— Необычное имя, — сказал мэр. — По-моему, я его раньше не встречал. Сколько вам лет?

— Шестнадцать, — ответил Нор. — Буду учиться с Ольгой в одном классе.

— Учиться в одном классе, жить в одном доме, а потом? — проницательно сказал мэр.

— Да, они любят друг друга, — ответил за Нора Егор. — Рановато, но это настоящее чувство. Закончат школу — поженятся.

— Ну что же, — сказал мэр. — Пара получится прекрасная! Только вы, ребята, не торопитесь. Два года — это немало. Сейчас я скажу, чтобы вам быстро все оформили. Если с документами все в порядке, то сейчас подпишем бумаги, и вам не придется ждать. Только ведь там еще нужно смотреть жилищные условия.

— Можно все оформить, а потом кто-нибудь из ваших работников съездит в заказник, — предложила Оля. — И акт составит задним числом, и нас до дома подбросит. В доме три комнаты, и у нас с Нором они разные.

— Так и сделаем, — кивнул мэр. — Только с вас, Оленька, магарыч. Догадываетесь, какой?

— Навестить вас? Неужели Алеша еще помнит?

— Представьте себе! — улыбнулся мэр. — После встречи с вами его как прорвало. То вообще слова не мог выговорить, а теперь у него этих слов… Не все можно понять, но мы стараемся. А вас он называет мама-тетя и спрашивает несколько раз за день. Валентина даже немного ревнует, но это только к лучшему. То Алешку оставляла на Анну и на меня, а теперь сама с ним возиться. Так что нам от встречи с вами сплошная польза. Пойдемте, я вас проведу в отдел, где займутся вашим вопросом.

Разбиралась с ними уже немолодая женщина, которая представилась Ириной Валентиновной. Она внимательно прочитала заявление "родителей" Нора и просмотрела все остальные документы. На паспорте Нора она немного задержала внимание, но легкий посыл Ольги сделал свое дело. Ирина Валентиновна вернула паспорта Нора и отца, подшила все остальные документы в папку, заполнила бланк свидетельства об опеке и ушла все подписывать у мэра.

— Держите ваше свидетельство, — с улыбкой передала она бумагу Егору. — Сейчас вас отвезут домой и заодно осмотрят условия проживания этого молодого человека. Учиться будете здесь? Тогда попрошу, когда оформитесь в школу, принести для нас выписку. Вы можете подождать в вестибюле. Минут через пять туда спустится наш специалист, с ним и поедите.

— Ну что, половину дел переделали? — сказала Оля, когда они спустились на первый этаж. — Осталась вторая половина. Вот устроим тебя в школу, и с моих плеч свалится скала! Жаль, что не смогли пробежаться по магазинам. Ладно, придется этим заняться в следующий раз.

— И когда, как ты думаешь, займемся школой? — спросил отец.

— Не раньше, чем Нор закончит с девятым классом, — сказала Оля. — У любой наглости должны быть пределы. Я, конечно, сильно сомневаюсь, что его в школе сразу кто-то станет экзаменовать, но лучше нам этого не проверять. И надо будет еще предварительно поговорить с Катериной. До следующих выходных Нор должен разделаться с учебой, а в субботу можно съездить к Замятиным. На неделю у нас продуктов хватит. Масла бы только купить. Пап, давай мне деньги, а я этого специалиста расколю на короткую остановку.

— Ковалевы? — спросил подошедший к ним мужчина лет сорока. — Я Николай Сергеевич. Пойдемте на площадку, машина там. В Уржумский заказник я никогда не ездил, поэтому скажете, как ехать.

Все загрузились в "Девятку" и минут десять довольно медленно ехали по городу. Один раз Оля попросила на несколько минут остановить у продовольственного магазина, сопроводив свою просьбу легким внушением. Людей в магазине было мало, а товар был фасованный, поэтому она уже через пять минут выбежала к машине с двумя полными продуктов сумками. Когда выехали из города, Николай Сергеевич по-прежнему ехал медленно, из-за чего путь до дома занял минут сорок. Воронов убрали заранее, белка при виде чужого человека спряталась сама, а на кота Николай Сергеевич внимания не обратил. Он бегло осмотрел дом, задал пару вопросов и, быстро составив акт, уехал.

— К нам кто-то приезжал, — сказала Ольга отцу. — "Ребята" передали смазанный образ легковой машины и нескольких человек. Они подходили к калитке и стучали, но во двор никто не вошел. Не наш ли новый сосед приехал? По времени вроде пора. Если так, то может заявиться позже. Нор, чем думаешь заняться?

— Воспользуюсь тем, что быстро управились и навалюсь на учебники. Если хорошо продвинусь, то завтра разделаюсь с восьмым классом. А ты что-то хочешь предложить?

— Хочу, но не на сегодня, а на завтра. Давай завтра перед обедом смотаемся на реку? Пара часов для тебя погоды не сделает, все равно будешь отрываться от занятий.

— Можно, — согласился Нор. — А чем сегодня займешься ты? Спрашиваю потому, что у меня почти наверняка будут вопросы по математике.

— Займусь магией. Меня заинтересовало подслушивание с помощью зверей и птиц. Нор, хотела спросить, почему только звери? Чем люди хуже? Когда я смотрю глазами воронов, похоже, они этого совсем не замечают. Наверное, и с прослушиванием будет так же самое. Представляешь, какие откроются перспективы, если можно будет подслушивать и подсматривать, используя разных людей?

— У нас за подобное магов лишали головы, — сказал Нор. — И в королевствах, и в империи есть такие законы. Конечно, если маг нарушит закон где-нибудь в глуши, да еще с простонародьем, скорее всего, ему ничего не будет. Но в городах и дворянских замках за этим строго следили. Есть какие-то способы определить, что используют твои органы чувств, но я их не знаю. А здесь вообще никто ни закрыться, ни обнаружить магию не сможет.

— Вот только как добиться такого родства, чтобы возникала связь? — задумалась Ольга.

— Плевое дело, — сказал Нор. — На пару мгновений берешь человека под полный контроль, а потом отпускаешь. Большинство просто ничего не заметит, но возникшая связь уже никуда не девается. Поэтому дальше хоть смотри, хоть слушай. Ладно, дерзай, а я пошел заниматься.

— Пап, — подошла к отцу Ольга. — Мне нужно кое-что проверить, а для этого нужен доброволец. Это всего на несколько минут.

— И что я должен делать?

— Только дать разрешение и больше ничего. Я тебя на пару секунд возьму под контроль и сразу же его сниму. Ты этого даже не почувствуешь. Нор говорит, что при этом образуется связь, которая позволит мне видеть все то, что будешь видеть ты. Мне интересно проверить, получится или нет, и что ты при этом будешь чувствовать. Он говорит, что совсем ничего.

— Хочешь научиться подглядывать? А тебе не кажется, что это подло?

— Врать тоже неэтично, однако, скольким людям мы соврали, когда устраивали Нора? Я не собираюсь подглядывать за порядочными людьми, но если нам будет угрожать опасность, разве такая уж большая цена спасения — заглянуть куда-нибудь чужими глазами? Ведь в голову я при этом ни к кому не лезу, только смотрю.

— Ладно, можно сказать, убедила, — вздохнул отец. — Вы с вашими способностями все равно жить так, как живут другие, не сможете. Смотри, что тебе нужно. Долго ты будешь со мной экспериментировать?

— Уже все, папа, — довольно сказала девушка. — Все работает. И смотреть гораздо удобнее, чем через ворон. Фактически от нормального зрения ничем не отличается.

— Теперь нужно только научиться читать по губам, — сказал отец. — Вот раздолье-то для шпионов! А слушать чужими ушами нельзя? Иногда это может оказаться даже полезней зрения. Да, твоего вмешательства я совсем не почувствовал.

— Можно, но я пока не научилась, — ответила дочь. — Ничего, я, в отличие от Нора, ничем не занята. Повожусь сколько нужно, но своего добьюсь. Он, как оказалось, знает о магии очень мало и большую часть своих знаний не использовал за ненадобностью или из-за недостатка сил.

— А силы нельзя никак увеличить? — спросил отец.

— Нет, папа, — покачала она головой. — Нор говорит, что в их мире над этим бились сотни лет и все без толку. Если сил мало или их нет совсем, не поможет ничего. Но он не такой уж слабый маг. Таких, как он, в его мире большинство. Это я, к его удивлению, проявила большие способности. Таких сильных магов там и среди мужчин немного, среди женщин их нет совсем.

— Их женщины что, действительно так некрасивы?

— Фигуры у многих красивые, — подумав, ответила Ольга. — Волосы очень пышные, а у дворянок еще и ухоженные. А вот лица… Красивых я не помню совсем. Кожа нежная, но черты лица очень грубые. Таких, как старшая сестра Нора, которую по нашим меркам можно назвать симпатичной, там немного. На их фоне и я за красавицу сойду.

— А ты знаешь, что стала меняться? И я бы это не назвал нормальным.

— И что во мне ненормального? — с недоумением спросила Ольга. — Я никаких изменений не замечаю.

— Во-первых, волосы, — начал перечислять отец. — Они у тебя стали заметно толще, поэтому прическа выглядит гораздо пышней. Во-вторых, кожа на лице избавляется от веснушек. Если так пойдет и дальше, через пару месяцев их не останется совсем. Жаль, они тебе добавляли прелести. В-третьих, меняется форма носа. А это уже ни в какие ворота не лезет. И все эти изменения начали проявляться в последнее время и ненормально быстро. А ты этого не замечаешь, потому что смотришься в зеркало по двадцать раз за день. К тому же изменения пока не слишком видны. Я заметил, а семья Замятиных — нет.

— Ты меня озадачил, — растерянно сказала Оля. — Пойду трясти Нора. Если я меняюсь, он этого не мог не заметить.

Нор сидел за столом и что-то писал. Рядом с тетрадкой лежали Уголек с Машкой и не сводили любопытных глазенок с бегающей по бумаге ручки.

— Они тебе не мешают? — спросила девушка.

— Мне мешаешь ты, — прекратив писать, улыбнулся он. — А их я пустил с условием, чтобы вели себя тихо. Да они и так, пока нас не было, умотались и уже не рвутся хулиганить.

— Я не буду долго мешать, сейчас уйду. Хотела сказать, что отец разрешил испытать на нем подглядывание, и все получилось. И еще он меня удивил, сказав, что я меняюсь внешне.

— А что в этом удивительного? — сказал Нор. Сама же уже несколько раз укрепляла тело. Понятно, что мышцы увеличиваются в размерах и приобретают рельеф. Пока это ничего, кроме силы и красоты, тебе не добавляет. Можно еще разок…

— Он говорил не о том! — перебила Оля. — Меняются толщина волос и форма носа и исчезают веснушки.

— Конечно, — кивнул он. — И разрез глаз становится другой. Но это и понятно…

— Это тебе понятно! — вскинулась она. — А я в панике!

— Ну и глупо, — спокойно сказал он. — Во-первых, ты становишься красивее, а во-вторых, ты меняешь себя сама. Не вижу поводов для паники. Не понимаешь? Все очень просто. Ты знаешь, что веснушки и вздернутый нос многие не связывают с красивым лицом. У тебя шикарные волосы, но какая девушка не хочет, чтобы прическа была еще пышнее? Большие глаза придают прелести любой женщине. Ты обладаешь большой силой и не всегда используешь ее только сознательно. Эти изменения вызваны твоим желанием стать красивее. Для меня ты и раньше была лучше всех, а сейчас станешь еще желанней. А остальные пусть гадают, чем все это вызвано, возрастными изменениями или пластической операцией. Тебе самой следить за этим сложно, уж очень много времени ты каждый день проводишь перед зеркалом. Возьми фотоаппарат и делай каждый день по снимку. Я думаю, что ты еще будешь меняться с месяц.

— И на кого я тогда буду похожа? Меня же в классе никто не узнает!

— Не настолько уж ты изменишься, чтобы тебя не узнали, — возразил Нор. — Будет немного улучшенная копия всем знакомой Оленьки Ковалевой. А класс несколько раз успокоишь магически. За неделю все к твоему новому виду привыкнут. Болтать, конечно, будут. Плевать. Иди лучше займись подслушиванием, а на изменения внешности не обращай внимания: все равно ты с этим ничего поделать не сможешь. Я где-то читал, что можно менять внешность сознательно, но это очень сложно делать и не с нашим знанием магии и человеческого тела.