Единственная на всю планету

Глава 3

— Не так! — сказал отец. — Вы сейчас загружаетесь в свою тачку и возвращаетесь к себе. Охотничьих билетов у вас нет, лицензии нет и на крупного зверя охотиться не сезон. К тому же вы все пьяны, одного этого достаточно, чтобы вас завернуть.

— Нас пятеро, а ты один, — сказал ему толстяк. — И стрелять ты не станешь. И права не имеешь, и побоишься: всех ты все равно не положишь, а оставшиеся тебя прибьют, а потом разберутся с дочкой. Ты же этого не хочешь?

— Вас чего принесло? — переключился отец на Нора с Ольгой.

— С тобой мы еще поговорим дома! — сердито сказала Оля. — А с этими разберемся сейчас!

— Зачем тебе пачкаться? — равнодушно сказал Нор, доставая оба ножа. — Давай я их всех тихо порежу, а потом закопаем так, что хрен кто найдет.

— Ах ты, щенок! — рассердился толстяк. — Резать он нас собрался! Ну смотри, ты сказал — мы запомнили! Хоть ты еще сопля, за слова ответишь.

— Пап, отпусти ты их к черту! — сказала отцу Ольга. — Что они сейчас подстрелят в пьяном виде? От них так несет перегаром, что все звери разбегутся. Пусть полазят по лесу. Может быть, повезет и кто-нибудь из них сломает ногу.

— Наглая у тебя дочка, инспектор, — сказал здоровяк. — Но совет дала хороший. Шел бы ты отсюда со своим семейством, пока твоя дочка еще чего-нибудь не сказала. Я смотрю, она невоздержанна на язык, а мы особым терпением не отличаемся. Смотри, наведаемся к тебе по-соседски, а у тебя даже собаки нет! Сейчас в России старые дома часто горят.

Больше никто из "охотников" ничего сказать не успел, все они один за другим, роняя карабины, рухнули на землю.

— Без сознания, — мрачно сказала Ольга. — Но скоро очухаются. Заберем оружие?

— Зря ты вмешалась… — начал Нор.

— Чья бы корова мычала! — разозлилась Оля. — Ну что у меня за глупые мужики? Один полез геройствовать и чуть не нарвался на пулю, другой распустил язык! Ты не видишь, что это за компания? Почему я из-за вас должна трястись? Видно же было, что добром их не остановить! Ну и черт с ними! Ну застрелили бы они оленя, что с того? Созвонился бы с районной полицией и попросил помощи. А еще лучше, дождался бы дядю Сережу и узнал, кто это и какие у них связи. Может быть, на их художества нужно закрыть глаза, пока они гоняют оленей, а не нас? Ладно, нужно быстро решать, что делать, а то они скоро придут в себя.

— А что ты им сделала? — спросил Нор. — Я не понял.

— Перекрыла кровоток к мозгу. Потом расскажу, что и как.

— Нор, собери оружие, — решил отец. — У них нет на него документов, так что я в своем праве. А я сейчас схожу за Ухарем.

Когда он через несколько минут вернулся, ведя на поводу коня, "охотники" начали подавать признаки жизни.

— Пошли быстрее! — заторопила мужчин Оля. — Нор, отдай ружья отцу, пусть прикрепит к седлу, незачем тащить такую тяжесть.

— Это карабины "Сайга", — сказал отец, быстро обвешав Ухаря оружием. — У двоих они даже с оптикой. Почти тот же Калашников.

— Неужели ты их боишься? — удивился Нор.

— Боюсь! — сказала Оля. — А ты не боишься только потому, что ни черта не понимаешь в нашей жизни. Вот как отец теперь будет объяснять, каким образом он их разоружил? Ты думаешь, они нам это простят? Им, наверное, через несколько дней это оружие вернут с извинениями. А если и не вернут, ничего все равно не сделают. Видно же, что у них полно денег и, наверное, есть "крыша", потому они на отца плюют. И как нам теперь рядом с ними жить? Слушай, папа, давай, пока нет школы, ты бросишь эту работу, и мы отсюда уедем. Ты у меня остался один, а ведешь себя так глупо! Ну застрелил бы тебя тот тип, если бы мы не прибежали. Ты подумал, что бы потом с нами было? Твоим старикам меня не отдадут, а Нора — и подавно. И что тогда? Детский дом? Стоят этого твои олени?

— Что-нибудь придумаем, — ответил отец.

Было видно, что он смущен и чувствует себя виноватым.

— И что ты придумаешь? — не унималась дочь. — Мне приходит в голову только одна мысль — избавиться от наших соседей раз и навсегда. Наверняка это какая-нибудь уголовная сволочь! Правильно сказал этот толстяк! Придут ночью, подопрут двери и ставни, а потом плесканут бензина и подожгут. Нам тогда и магия не поможет, а загребут их после этого или все спишут на замыкание в электропроводке — мне уже будет неважно!

— Можно отдать им оружие, — неуверенно предложил Нор.

— И что, думаешь, они этим удовлетворятся? — сказала Оля. — По-моему, будет еще хуже. Они внезапно лишились сознания, причем все вместе. Только дурак не свяжет это с нами. А когда они это сделают, испугаются. Попытаться договориться насчет возврата оружия они могут, но нас после этого в покое не оставят. Вляпались!

— Я сегодня кое-кому позвоню в район, — пообещал отец. — И подежурю ночью вместо собаки. Может быть, купить кобеля?

— Ничего не нужно, — сказала Оля. — Я, кажется, придумала. Врасплох нас никто не застанет.

— Будешь действовать магией? — спросил Нор. — Тебе помочь?

— Я на тебя сердита, так что обойдусь без твоей помощи, — отказалась девушка. — Сейчас придем домой и до ужина садись заниматься. Если будет что-то неясное, обратись к отцу. А он пусть в наказание сегодня вместо меня готовит ужин, я буду занята.

— Куда-то собралась? — спросил отец. — Сейчас одной лучше не ходить.

— Раньше нужно было об этом думать! — буркнула дочь. — Я уйду недалеко и ненадолго. А гости к нам раньше ночи не заявятся.

Они подошли к своему дому, после чего отец занялся конем и оружием, Нор отправился учиться, а Ольга пошла дальше по дороге по направлению к деревне. Отец расседлал и накормил Ухаря, занес в дом карабины и свою двустволку и занялся приготовлением ужина. Закончив с едой, он зашел в комнату Нора.

— Вопросы есть? — спросил Егор. — Это хорошо, что тебе все понятно. А вот у меня есть вопрос. Ты знаешь, чем занялась Ольга?

— Откуда мне знать? — удивился парень. — Вы же видели, что она на меня сердится и отклонила помощь.

— Да, с ножами ты влез некстати, — сказал Егор. — Нор, ты бы их действительно мог зарезать? Вряд ли они тебя к себе допустили бы с ножами, поэтому спрашиваю только о готовности убивать.

— Был готов и убил бы, — спокойно ответил Нор. — Я не понимаю ваших чувств. Ладно, пусть жизнь хорошего человека неприкосновенна, но жизнь мерзавца? Меня всегда учили тому, что хороший враг — это враг мертвый. При этом под врагом подразумевался не просто неприятный или мешающий человек, а тот, кто ненавидит и хочет причинить вред. Почему я должен трястись над его жизнью? А убить их было нетрудно даже такому слабому магу, как я. Внушить, что со стороны леса подкрадывается, например, тигр, и они, забыв про нас, начали бы обстреливать пустое место. Сил у меня немного, но на пятерых подвыпивших мужчин на пару минут хватило бы. А там бежать было всего тридцать шагов. А насчет моих слов… Понимаете, просмотреть чужую память полезно, но такой опыт своего не заменит. Это как прочитать книгу. Вот вы их много прочитали, а часто в жизни используете книжный опыт? Я вроде все помню, но чтобы правильно использовать те знания, которые я получил от Ольги, мне нужно подумать и вспомнить нужное. А это не всегда легко. У Ольги с магией то же самое. Например, я, будь у меня ее силы, просто натравил бы их друг на друга. Внушил, что это не приятели, а хищные звери или, как в кино, ожившие покойники. Они бы друг друга перестреляли, нам и вмешиваться бы не пришлось. А Оля об этой возможности просто не подумала, хотя знает о ней моей памятью. Она как-то пережала им сосуды. Я не представляю, как это у нее получилось. Но вчера вечером она долго сидела с "Анатомией". Скорее всего, что-то придумала сама.

— Как у тебя успехи в учебе?

— Завтра закончу все за третий класс. Но дальше, наверное, буду продвигаться медленнее. Егор Николаевич, можно мне задать вопрос?

— По поводу моего сегодняшнего поведения?

— Нет, это мне как раз понятно, хотя вы были очень неосторожны. Мне кажется, что тот, кто навел на вас ружье, уже собирался выстрелить. Я не могу понять другого. Ольга рвется отсюда в большой город к вашим родителям, а вам этого не хочется делать. Почему? Зачем вам собой рисковать? Она говорит, что работу вы себе найдете.

— Найду, — кивнул Егор. — Понимаешь, моя работа не так уж опасна. Случаи подобные сегодняшнему бывают не каждый год. В остальном мне здесь нравится. У меня хороший друг и полезная уважаемая работа. Платят неплохо, что тоже немаловажно. Да и, помимо зарплаты, есть возможность заработать. Я много труда вложил в этот дом и теперь он по удобствам мало чем уступает городскому. И у Оли в райцентре хорошая школа и есть подруги. Она сама прикипела к здешним местам, просто еще не отдает себе в этом отчета. И здесь похоронена моя жена и ее мать. Наверное, мы все-таки уедем, но я бы хотел оттянуть этот момент. Пусть Оля закончит школу, а мы к тому времени соберем деньги на квартиру. Не хотелось бы мне переехать жить к моим родителям. Пусть у них трехкомнатная квартира, но к старости люди привыкают жить своим укладом. Зачем их стеснять?

— Оля вернулась, — сказал Нор. — Пойдемте посмотрим, что она придумала.

Ольга стояла на крыльце и ждала, когда они выйдут. На лице у нее сияла довольная улыбка, а на каждом плече сидело по здоровенному ворону. Еще два десятка таких же крупных черных птиц расселись на заборе.

— Принимайте сторожей, — сказала девушка. — Папа, вынеси чего-нибудь их покормить. Магия магией, но это тоже не помешает. Ребята, летите к остальным, а то вы мне все плечи исцарапали своими когтями.

Недовольные "ребята" перелетели на забор, а потом все птицы слетели во двор и расклевали полбуханки хлеба, которую для них раскрошила Оля.

— Приоткроем окно в нашу комнату и они меня предупредят, если появятся люди, — объяснила она мужчинам свой замысел. — Они очень умные и сразу поняли, что требуется. Нужно было лишь снять страх перед нами и заинтересовать.

— И чем же ты их заинтересовала? — спросил отец.

— Едой, конечно, чем их еще можно заинтересовать? — ответила Оля. — Некоторые еще просились жить в дом, но я отказала. Пусть ночуют на сеновале конюшни.

— А у меня с птицами никогда не получалось, — с завистью сказал Нор. — Привадил одну птичку вроде воробья, но глупая тварь оказалась ни на что не способна, только повсюду гадила, пока не прогнали. А с крупными птицами никак.

— Ты их, наверное, пытался подчинить, — насмешливо сказала Оля. — А с ними так нельзя, это тебе не люди. Сил много не нужно, надо просто завоевать их доверие. Потом как-нибудь покажу. Только не тренируйся на моих: все испортишь.

— Может быть, мне все же подежурить? — предложил отец.

— Чтобы они прилетали ко мне докладывать о каждом твоем чихе? Нет, не нужно. Приготовь на всякий случай ружье, а о прибытии гостей нам сообщат, когда они приблизятся на пару сотен шагов. И я уже знаю, что буду делать. Ружьё, скорее всего, не понадобится, просто тебе с ним будет спокойней. А вообще-то, я думаю, что кто-нибудь появится только завтра утром. Так что подумай над тем, что им сказать. Ужин мне оставили?

— Я приготовил, — сказал отец. — Но мы еще не ели, ждали тебя. Я вижу, у тебя улучшилось настроение. Что-то еще придумала или из-за воронов?

— Придумала, — кивнула дочь. — Но говорить не буду. Вы оба виноваты, вот я вас и накажу. А моя задумка… Она может и не понадобиться.

— Так и не скажешь, что придумала? — спросил отец, когда все ужинали.

— Не-а, — ответила Оля. — Не скажу. А оружие лучше вернуть. Пока ты не поговорил с Сергеем, не нужно все это раздувать. И вообще, будет лучше, если с ними поговорю я, а ты поработаешь носильщиком. Нору после его болтовни лучше лишний раз не показываться им на глаза, а пускать их во двор тоже не дело. Так что их оружие понесешь ты.

— Все за всех решила? — сказал отец. — Долго думала?

— Достаточно! — опять рассердилась она. — Ты долго думал, когда туда поехал один? Я из-за тебя, знаешь, как психанула? Я тебя всегда считала умнее себя и верила, что для тебя семья это святое! А ты что отколол? Так что вы занимайтесь своими делами, а я пойду готовиться к завтрашнему. А ты хорошенько подумай, не пора ли нам отсюда уезжать. Лучше приехать сюда летом в гости к Сергею и сходить к маме, чем жить здесь постоянно, а мне из-за тебя трястись. А пока не уехали и не началась школа, ты на свои вылазки бери Нора. Он все равно все время за учебниками сидеть не будет. Можешь ему отдать второе ружьё. И ему развлечение, и мне будет спокойней! Помыть посуду, или вы это сделаете сами?

— Раз я проштрафился и дежурю по кухни, я и помою, — сказал отец. — Иди готовься, посмотрим, что у тебя получится.

Она встала из-за стола и удалилась в третью, самую маленькую комнату, которая у них когда-то была детской, а потом использовалась Ольгой для учебы. Отец в этой комнате тоже готовил отчеты и называл ее в шутку "наш кабинет". Там она безвылазно просидела три часа, после чего, сделав все необходимое и предупредив отца насчет окна, легла в свою кровать и заснула. Егор таким спокойным не был. Он чувствовал за собой вину и видел, что дочь уверена в своих силах. Она и раньше никогда не была дурочкой, а с тех пор как позаимствовала память Нора, на глазах повзрослела и стала демонстрировать силу, о которой он сам любил читать в книгах, но в которую раньше не верил ни капли. Ее магия его и притягивала, и пугала. Сегодня, когда она так легко свалила с ног пятерых вооруженных мужчин, он понял, что прежних отношений с дочерью уже не будет. Из домашней девочки-подростка она в течение нескольких дней превратилась в сильную и уверенную в себе девушку. Такой не больно покомандуешь. Остался только авторитет отца, который он сегодня изрядно подорвал своим необдуманным поступком. Сейчас он прекрасно сознавал, что совершил глупость, и упреки дочери справедливы. И что делать? Целиком довериться ей? Этого делать не хотелось. Несмотря на всю свою силу и уверенность, большим жизненным опытом дочь не обладала. Так дежурить или нет? Он вышел на крыльцо, посмотрел на неподвижно сидевших на заборе птиц, вздохнул и пошел спать, положив возле кровати заряженную двустволку.

Ночь прошла спокойно, и их никто не потревожил. Отец поднялся первым и обнаружил на подоконнике одного из воронов, который терпеливо ждал, пока проснется хозяйка. На Егора он внимания не обратил.

— Наглеет твоя пернатая братия, — сказал он дочери, которую разбудил скрипом кровати. — Уже прутся в дом, и на хозяина ноль внимания.

— А-а, это Норик, — потянувшись, сказала Оля. — Он передал, что все спокойно, и что неплохо было бы чего-нибудь поклевать.

— Насчет поклевать — это понятно, — кивнул отец. — А как он мог чего-то передать? И ты что, дала им имена?

— Не всем. Норику и еще одному. Они из всех самые сообразительные. Я думаю, что эту парочку можно оставить, польза от них может быть большая, а нас они не объедят.

Словно подтверждая правоту хозяйки, ворон каркнул, повернулся и вылетел в окно.

— Иди их кормить, — сказал отец. — А я пойду пожарю на завтрак картошку с салом. Черт! Из-за открытого окна покусали комары. У твоей магии от них ничего нет?

— Есть, конечно, — ответила дочь, застилая кровать. — Но действует только пока я не засну. Не буду же я не спать всю ночь и отгонять комаров! Надо было смазаться на ночь мазью. Ладно, давай быстрее переделаем все дела. Я думаю эти не будут долго ждать.

— У тебя вчера все получилось? — спросил Егор. — Ничего не хочешь рассказать?

— Все объясню, когда они уедут, — пообещала Оля. — Не хочу лишних разговоров и обсуждений. Поверь, что человеку, несведущему в магии, моя затея может показаться глупой и опасной, хотя на самом деле это не так. Ты только, как выйдем, держись немного сзади, а то и тебя зацепит. Вреда не будет, но страха натерпишься.

— Мне уже заранее страшно, — вздохнул он. — Ладно, пошел заниматься картошкой.

Перед тем как зайти в комнату к Нору, Оля постучала в дверь.

— Нор, к тебе можно? Чувствую, что не спишь, но может еще не одет?

— Это мне не помешало бы, — ответил из-за двери парень. — Заходи, не бойся, я уже одет.

— Это помешало бы мне, — сказала она, заходя в комнату. — Если ты у нас без комплексов, то я не такая. Чем сегодня думаешь заниматься?

— Четвертым классом. Наверное, по нему будут вопросы. А что будешь делать ты?

— Сегодня я буду ждать, — ответила девушка. — Сначала гостей, а потом — твои вопросы. Постарайся не сачковать. Нам нужно раньше пройти школьную программу, лучше потом отдохнем, если будет такая возможность. Я сегодня повожусь с обменом мыслями. Неплохо бы нам научиться мысленно общаться. Передавать и принимать образы и чувства я могу и сейчас, а как быть со словами пока не разобралась. Ты только читал об этом в книге, а сам не использовал.

— А не с кем мне было такое использовать. Сестры никаких способностей не имели, с отцом я и словами редко общался, а другие маги… Кто же открывает свой разум чужим? А у нас с тобой должно неплохо получиться. Сил у меня мало, но у нас родство душ. Я о таком слиянии, как у меня с тобой, даже не читал.

— Молодежь, идите завтракать, — донесся из кухни голос отца. — Все уже на тарелках.

Они сходили умыться, а потом с удовольствием съели горячую, хрустящую картошку с ломтиками поджаренного сала.

— Вредно, но вкусно! — сказала Оля. — Спасибо, папа. Пока не посажу себе печень, буду есть такую картошку. А посажу — вылечу магией и буду есть снова. Так, бросайте все, потом уберем: гости приехали. Точнее, один гость.

Когда вышли на крыльцо, увидели, что на дороге, не доезжая полусотни метров до ворот, стоит "джип", за рулем которого сидит толстяк, грозивший вчера Нору.

— Папа, — обратилась к отцу Ольга. — Бери их оружие и догоняй. А ты, Нор, смотри отсюда.

И пошла к воротам навстречу покинувшему машину толстяку.

— Здравствуйте! — приветливо поздоровалась она с ним. — Приехали за своим арсеналом? Сейчас получите свои стволы обратно.

— Здравствуй, если не шутишь, — настороженно ответил он. — Не скажешь, что это с нами вчера приключилось? И от чего это так подобрел твой отец?

— Все зло от водки, — доверительно сказала девушка. — Вы вчера нажрались как свиньи, и дело чуть не дошло до стрельбы. Отсюда и ваш коллективный обморок, и конфискация оружия. Хотелось бы знать, вынесли вы из этого какой-то урок, или одного обморока недостаточно?

— Об этом я поговорю не с тобой, а с твоим отцом, — кивнул толстяк на подходившего Егора, на котором, помимо пяти карабинов, висела еще и двустволка.

— Говорите лучше со мной, — посоветовала Оля. — А то оружие, как принесли, так могут и унести, а что-то мне подсказывает, что у вас на него нет нужных документов. Поможет ли "крыша"?

— Почему все рыжие такие нахальные? — спросил толстяк Егора и, не услышав от него ответа, добавил для Ольги. — Что ты хочешь услышать?

— Я хочу, чтобы вы соблюдали правила охоты и не беспокоили нашу семью. Так понятно?

— И ты поверишь моему обещанию? — прищурился толстяк.

— Я так и думала, что они доброты не поймут, — сообщила отцу Ольга и снова повернулась к гостю. — Смотри, сам напросился!

Ее внешность начала стремительно меняться. Кожа стала бледной, словно ее посыпали мукой, из приоткрытого рта вылезли тонкие, длинные клыки, а в глазах загорелось зеленое пламя. Несуществующий ветер подхватил ее волосы и поднял их вверх. Отдельные пряди извивались словно змеи, а на оторопевшего мужчину пахнуло смрадом разлагающегося тела.

— Вы ссс кем сссвязалисссь, уроды? — прошипело чудовище. — Всссех выпью и вырву сссердца! Зззапомни, на кажжждом иззз вассс метка! Найдем везззде! И мертвым пули не страшшшны! Не приду я, придут сссессстры! Всссе понял?

Оля приняла прежний вид и повернулась к отцу.

— Папа, забрось карабины в их машину сам, а то от этого сейчас толку мало. Он к тому же обгадился.

Запах мертвечины исчез, но в воздухе явственно попахивало человеческим дерьмом, а штаны у толстяка потемнели от мочи. Отец отнес карабины и уложил их на заднее сидение машины, после чего вернулся.

— Все понял? — спросила Ольга еще до конца не пришедшего в себя мужчину. — Тогда свободен. Пошли, папа.

Когда они повернулись и пошли к крыльцу, с забора снялись сидевшие на нем вороны и закружились над толстяком, метко опорожняя на него кишечники.

— Пришел в себя, — сказал отец, наблюдая за бросившимся к машине мужчиной. — Что ты с ним, интересно, сделала, что он обделался? Я никогда в жизни не встречал настолько испуганного человека! Как будто он увидел ожившего покойника.

— А он его и увидел, — отозвался с крыльца Нор. — Вампиры они ведь живые мертвецы. Ты думаешь, это была хорошая идея?

— Ты ему внушила, что ты вампир? — удивился отец. — И он поверил? А почему я ничего не почувствовал?

— Потому что я берегла твои нервы, — пояснила Оля. — Если бы ты там от страха растерял оружие, испортил бы мне всю игру. Он бы потом об этом вспомнил.

— А теперь показать можешь? — спросил отец. — Не такие уж у меня слабые нервы. Ужастиков много просмотрели.

— Ты тоже хочешь посмотреть? — спросила девушка Нора и, получив подтверждающий кивок, сказала. — Ладно, сами напросились. Только, чур, от меня потом не шарахаться!

Шарахнулись оба. Правда, она не стала ни на кого шипеть и быстро сняла внушение.

— Беру свои слова обратно, — сказал побледневший отец. — Фильмы — это одно, а встретить такую страшилу самому… Соседей ты точно напугаешь, если поверят этому засранцу. Но могут быть неприятности, если они уедут и станут об этом болтать. Не боишься?

— А я приняла меры, — засмеялась Оля. — Отправила за машиной Норика с запиской. Там есть строчка насчет болтовни. Если я права, они в ближайшие дни отсюда уедут, а потом и вовсе продадут свою "Фазенду". Но на всякий случай несколько дней нужно поберечься. Когда едем к Сергею?

— Я послезавтра ему позвоню ближе к вечеру, — пообещал отец. — Он уже должен будет вернуться. Попрошу, чтобы он подъехал на своей машине. Здесь поговорим, а потом поедем в райцентр. Мне туда, кстати, нужно смотаться по работе. Сделаю свои дела, купим все, что нужно Нору, и поговорим насчет паспорта.

— Ты куда? — спросил Зотов Бусыгина, когда тот выскочил из "джипа" и рванул в дом.

Не получив ответа, он пожал плечами и подошел к машине. На заднем сидении лежали сваленные в кучу карабины, причем оптический прицел на одном из них был разбит.

— Урод! — высказался он о Бусыгине. — Кто же так возит оружие!

С переднего сидения потянуло дерьмом. На водительском сидении он обнаружил желтую жижу, в которой запачкал руку.

— Урод! — повторил он, брезгливо вытирая руку о борт машины. — Урою падлу!

Он сходил запереть ворота, после чего пошел разбираться с засранцем. В большой гостиной, где возвращения Бусыгина ждали остальные, его еще не было.

— Куда ты его дел? — спросил Зотова Руднев.

— А я знаю? — ответил тот. — Вылетел из машины и побежал в дом. Наверное, подмывается и меняет штаны. "Джип" весь обосран, а оружие, которое ему отдали, свалено сзади в кучу. Этот урод его так и вез. Оптику на твоем карабине чем-то высадило. А я вот руку уделал, до сих пор воняет.

— Странно, — сказал Багров. — С чего бы это его пронесло? Все ели одно и то же. У меня с животом все в порядке. Но оружие отдали, а это уже хорошо. Ты, придурок, вчера чуть не замочил инспектора. Ты прикинул, во что бы нам это вылилось?

— Пусть не борзеет, — проворчал Зотов. — Да и не было бы ничего. Вывезли бы и бросили в реку. Щенки не вовремя приперлись. А вот и засранец пожаловал!

В открывшуюся дверь прошел толстяк, который, ни на кого не глядя, сел за стол и обхватил голову руками.

— В чем дело, Валентин? — спросил Багров. — Что с тобой сделали?

— Отдайте мне мою долю! — поднял голову толстяк. — Забирайте дом, а я прямо сегодня уезжаю!

— Ты не ответил, — напомнил Багров. — В чем причина того, что у тебя такой затравленный вид?

— Я трус? — спросил его толстяк. — Мы с тобой сколько знакомы? Можешь ты сказать, чтобы я хоть раз… Вот и я не могу! А сегодня я напугался так, что у меня хлестало изо всех дыр! Вы мне можете верить, можете сказать, что я допился до белой горячки, но дочь инспектора самый настоящий вампир! Подошла ко мне такая же девчонка, которую вы все видели вчера, и на моих глазах превратилась в чудовище. Кожа белее бумаги, клыки торчат, а в глазах горит зеленое пламя! Ветра не было, но вся ее грива сама поднялась вверх и заходила ходуном, как куча змей. А трупный запах… Я просто слишком сильно испугался, иначе меня там же и вырвало бы. И шипела, как змея. Предупредила, что все мы меченные, поэтому если пойдем наперекор ее отцу или посмеем причинить им хоть какой-то вред, выпьют на фиг и оружие не поможет! Так и сказала, что мертвым пули…

— Точно сбрендил! — сделал вывод Зотов. — Это просто гипноз.

— И в обморок мы все дружно вчера упали из-за гипноза? — с ноткой истерики спросил толстяк. — Вы как хотите, а я рву отсюда когти!

В настежь открытое окно влетел здоровенный ворон, который подлетел к столу и уселся на стоявшую в его центре хрустальную вазу, чуть ее не перевернув. Выронив на стол сложенный в несколько раз листок бумаги, он насмешливо оглядел оторопевших мужчин, каркнул и, хлопая крыльями, вылетел на улицу. При этом ваза покачнулась, но устояла.

— Вот вам! — крикнул толстяк. — Читайте, я сам эту бумагу в руки не возьму. Там этих птиц было… И все надо мной летали и гадили! Пиджак весь в их говне. Это тоже гипноз?

— Сейчас прочитаем, — сказал побледневший Багров. — Так, здесь всего несколько строчек. Читаю: "Если вы, твари, полезете с оружием в лес или попытаетесь нам хоть чем-нибудь навредить, наказание будет одно — смерть. И не надейтесь, что вам позволят умереть легко. Вы все меченные, поэтому найдем без труда. Болтать о нас запрещаю. Тому, кто проговорится, перед смертью будем вырывать язык". Это все.

— В гробу я видал такую охоту! — сказал до сих пор молчавший мужчина. — И телок можно повалять в любом другом месте. Я тоже за то, чтобы уехать. Гипноз там или не гипноз, но что-то здесь нечисто. Я никогда в своей жизни не видел, чтобы птица ехидно улыбалась!

— Кто еще хочет уехать? — спросил Багров.

— Пожалуй, я уеду, — сказал Руднев. — А ты сам?

— Я что, похож на идиота? — отозвался Багров. — В мире масса мест, где можно отдохнуть без всякой чертовщины. Я в нее не слишком верил раньше, не очень верю и сейчас. Но проверять как-то не тянет. Мне слов Валентина достаточно. Что бы его ни напугало, связываться с этим явно не стоит. Продадим дом и купим что-нибудь в другом месте. Или опять построим. Я лучше, пока будем строить, пару лет поезжу за границу. И говорить об этом с кем-нибудь лично я не собираюсь и вам не советую. Да и не поверит никто.

— Забздели! — презрительно сказал Зотов. — Не ожидал от вас!

— Можешь оставаться и бодаться с этой… — зло сказал толстяк. — Только тогда придется возвращать всем пай. Денег-то хватит? Вот и не выпендривайся. Сегодня переночуем, а завтра оставляем дом на сторожа и уезжаем. Я даже знаю, кому его можно продать. А ты, если такой храбрый, приедешь сюда с покупателем для завершения продажи. И тоже поменьше распускай язык, а то как бы из-за тебя одного не пострадали остальные.

— Ты молодец! — сказала Оля Нору. — Сам за день прошел весь четвертый класс! И всего несколько вопросов. Хочешь, я тебя поцелую? В щечку?

— В щечку ты папу целуй, — улыбнулся парень. — А ко мне подходи, когда созреешь для настоящего поцелуя. Ладно, я молодец, а как успехи у тебя?

У него в сознании последовательно мелькнули образы водопроводного крана, ложки и кухонного стола.

— Приглашаешь помыть руки и идти ужинать? — перевел он. — Это несложно. Я тебе такие картинки и сам могу посылать. Надо только определить, на каком расстоянии это работает.

— А теперь слегка прикрой глаза, чтобы не сильно мешал свет, — попросила Ольга.

— Здорово! — искренне сказал Нор, увидев возникшую у него в голове надпись: "Я тебя люблю!" — А звуками не получается?

— Пока только через зрение, — с сожалением сказала Оля. — Получается медленно, и нужно прикрывать глаза, иначе мешают другие изображения. Ничего, это я только занялась. Раз в твоих книгах написано, что можно мысленно переговариваться, значит, и мы сможем. Не сейчас, так позже.

— Вы есть идете? — позвал с кухни отец. — Или мне все съесть одному? Все остывает.

— Опять отец готовил? — спросил Нор, поднимаясь из-за стола, за которым он смотрел учебники за пятый класс.

— Закончилась его готовка, — улыбнулась девушка. — Он отработал свои грехи, теперь готовлю я. Пошли быстрее, мне еще птиц кормить.

— И долго эти проглоты будут у вас на содержании? — спросил Нор. — Мойся первая.

— Подежурят несколько ночей, а потом оставлю только Норика с Васькой. Люди иногда держат в домах ручных воронов, так что это не вызовет большого удивления.

— Вареники! — удивился Нор. — С чем? И когда только успела налепить?

— С творогом, — сказал отец. — Вот, бери сметану. Она у нас молодец и на все руки мастер. Вот так учишь дочь, а потом сваливается на голову жених и ее уводит. Где справедливость?

— Ничего, — заверил его Нор. — Мы будем жить у вас. С нами вы не соскучитесь.

— Спасибо, ты меня успокоил, — сказал Егор. — И тебе спасибо, дочка. У вас за какой класс нет учебников?

— Только за седьмой, — ответила Оля. — За оставшиеся два дня мы, если успеем, закончим пятый и шестой классы, а учебники за седьмой купим в райцентре. Но, скорее всего, уже в шестом немного застрянем. Там есть сложности, за один день не осилим. Но времени еще много.

Следующий день прошел без происшествий, если не считать того, что к ним по пути из Матвеевки в "Фазенду" заглянул старик, который два прошлых года сторожил дом "охотников".

— Уезжают, а меня опять подряжают сторожить домину, — сказал он Игорю. — И чего, спрашивается, было строить такой дом, если за два года в нем жили всего пару недель? Но лично я доволен. Харча там полно, и ничего делать не надо, только раз в неделю протереть пыль, да ежедневно кормить собаку. Скучно только. Но до деревни всего час ходьбы, а посторонних там нет, можно и отлучиться. А кто у вас, Егор Николаевич, этот славный парнишка? Я смотрю, у него с вашей дочкой все сладилось? Ах, еще рано? Ну дочка ваша, вам и решать. А пара будет на загляденье!

— Хороший старик, — сказала Ольга после его ухода. — И правильные вещи говорит. А за новость о бегстве "охотников" я ему вылечила геморрой. Думаю, что вылечила. Во всяком случае, все делала так, как написано в книгах.

— А не загнется он от твоего лечения? — полюбопытствовал отец.

— Не должен, — с ноткой неуверенности ответила она. — Хуже ему не будет. Наведайся туда через десять дней и справься. Должна же я знать, получилось или нет.