Единственная на всю планету

Глава 25

— Как ни укладывай, все равно он помнется, — сказал Нор, наблюдавший за тщетными попытками Ольги уложить в спортивную сумку его костюм, купленный для ресторана. — А вот с твоим французским платьем ничего не будет. Даже если слегка помнется, расправится, когда будешь на себя натягивать. А туфли нужно уложить на самый низ. Помочь?

— Обойдусь без помощников, — сердито ответила Ольга. — Вот черт, наверное, придется все гладить. И сделать это можно будет только у Васильева. Нужно ему позвонить, чтобы он на часок куда-нибудь сбагрил свою семью. Не хватало еще нам у него в их присутствии заявиться в таких шмотках. Жена его из-за меня на фиг порвет, а Валерка потом по всей школе разболтает.

— Это его проблемы, — сказал Нор. — Пусть хоть сам с ними уходит, только оставит нам ключи. Все равно где-то нужно будет переодеться перед твоей парикмахерской. Может быть, создадим иллюзию нужной одежды?

— Ну что ты тупишь! — совсем рассердилась Ольга. — Если бы это было легко и просто сделать, стала бы я все это покупать и наряжаться блядью! Во-первых, это уже будет перебор с магией, а во-вторых, это тебе не отцово фэнтези, в котором повесил заклинание, и оно само работает. Фиг, придется этот морок постоянно держать и на него отвлекаться.

— Все, молчу! — поднял руки Нор, видя, что Ольге сейчас лучше не возражать. — Ты серьги не забыла? Это хорошо. Может быть, мне взять перевязь с ножами?

— С нашей стороны не будет никакой уголовщины! — отрезала она. — Посетители друг с другом пусть делают все, что взбредет в их пьяные головы, а мы должны быть чисты, как ангелы! Там, кстати, могут быть камеры, которым наша магия до лампочки. Меня в этих шмотках с прической и макияжем даже отец не узнает, а вот с тобой нужно что-то придумывать. Так, покупаем очки! Нужны сильные очки в роговой оправе. Они сильно меняют внешность.

— А что я в них увижу? — сказал Нор. — Двигаться на ощупь?

— На стол не налетишь, а потом ты их снимешь. Там наверняка камера только в зале. Эх, достать бы где-нибудь накладные усы! Придумала! Они должны быть в нашем детском театре. Заскочим, возьмем взаймы и сотрем память о своем визите.

— Какое же это "взаймы"? — улыбнулся Нор. — Натуральный грабеж. У нас разве есть такой театр?

— Есть. Называется "Микс", и я даже знаю, где он расположен.

— Не будем мы заниматься ерундой, — сказал Нор. — Перед появлением в зале просто узнаем, где у них стоит аппаратура и все отключим.

— Неплохой вариант, — согласилась Ольга. — Но может не получиться, поэтому очки все равно купим. Это можно будет сделать недалеко от школы. Все, уложила.

— Давай ляжем спать, — предложил Нор. — Скоро двенадцать, проспим даже с будильником.

— Хорошо, что напомнил! — Ольга включила будильник и начала раздеваться. — Конечно, спать, только сначала немножко любви. Тогда и сон будет крепче!

Заснули они около двух, из-за чего на звон будильника в шесть Ольга не отреагировала. Нору стало жалко ее будить, поэтому он встал сам и, отчаянно зевая, сходил умыться холодной водой и немного прогнать сон. Потом была пробежка по холоду в свинарник и запарка кукурузы для Хитреца. Вывалив ему корм в корыто, парень вернулся в дом, переоделся и стал разогревать завтрак.

— Все сам? — спросил вставший Егор. — Во сколько вчера легли? Что молчишь? Я свою дочь знаю. Если она до сих пор не проснулась, значит, вы полночи не спали. Я рад, что у вас все так здорово, но надо же знать меру. Так она тебя совсем загоняет, вон уже круги под глазами! Иди ее будить, пока это не сделал я. И будь немного умней своей подруги.

Нор оставил Егора заниматься завтраком и ушел в спальню.

— Вставай, соня! — потряс он Ольгу за плечо. — Не встанешь, сейчас сюда придет отец. Если он тебе выскажет все, что только что сказал мне, будет стыдно.

— А который час? — спросила Ольга.

— Уже восьмой.

— Что же ты маня не будишь! — Ольга откинула Одеяло и бросилась одеваться. — Опять Хитрецом придется заниматься отцу!

— Не придется, — Нор обнял девушку и прижал ее к себе. — Я твоего Хитреца уже спас от голодной смерти, а отец сейчас разогревает завтрак. А нам нужно завязывать с ночными бдениями.

— Молодец! — она чмокнула парня в щеку, но тому этого показалось мало. — Нор, немедленно отпусти! Еще один поцелуй, и я ни в какую школу не поеду.

Через сорок минут они вышли из дома и пошли к дороге. Сегодня Нор, помимо своей сумки, нес еще одну.

— Еще восемь дней и начнется ноябрь, — сказала Ольга. — А со второго ноября гуляем целых десять дней! Представляешь? Утром можно спать, пока Хитрец не начнет ломать дверь…

— Размечталась, — прервал ее Нор. — Быстрей перебирай ногами. Нам с тобой для начала нужно пережить сегодняшний день.

Они подошли к дороге одновременно с подъехавшей машиной.

— Привет гордости местного спорта, — пошутил Виктор. — Ольга, ты сколько раз в неделю думаешь проводить занятия в секции?

— Придется два, — вздохнула она. — Мне нужно сделать спортсменов из тех, кого мне навязали, а если будем заниматься только раз в неделю… Сделаю и тогда, но это уже будет чересчур. В такое никто не поверит, ни родители, ни тренеры. А вы почему спрашиваете? Если из-за Олега, то я с ним могу тренироваться отдельно.

— Он хочет вместе со всеми, — сказал Виктор. — Да и тебе так будет удобней. И Людмила после вашего выступления загорелась заниматься. Шейпинг ей уже неинтересен, хочет учиться бить морды. Сейчас это модно. Ты сколько ребят хочешь учить?

— Уже нисколько, — ответила она. — Но раз во все это ввязалась, то придется. А группу буду набирать не больше двадцати человек. Пять уже есть, а с Людой — шесть. И еще пять в списке. Приехали.

— Сидите пока, — остановил ее Виктор. — Вашего автобуса все равно еще нет, а сегодня с утра приморозило. А обещанного снега все еще нет.

— Вам его обещали через неделю, — сказала Ольга. — Этот снег еще надоест. За все время, пока я здесь живу, только один год его было так мало, что даже не чистили дороги. Автобус идет, выходим.

В автобусе сегодня было оживленнее, чем обычно. Почти все обсуждали их вчерашнее выступление.

— Они-то откуда знают? — удивилась Ольга.

— Сергей прихватил фотоаппарат и снял пару роликов, — пояснила Вера. — Наше совместное выступление и твой бой с тем красавчиком. А у каждого дома комп. Долго, что ли, сбросить файл на флешку? А о том, для чего мы к вам поехали, раззвонила мать.

— Весь вечер приходили с флешками, — засмеялся Сергей. — Не удивлюсь, если желающие у тебя заниматься пойдут валом.

— Ну нет, — отказалась Ольга. — У меня почти вся группа заполнена. Выучитесь, тогда сами учите хоть всю деревню. А записи делал не ты один. Наш сосед все заснял на камеру, и еще парочка снимала из тех, кого я не знаю. Ладно, давайте поговорим о чем-нибудь другом, а то меня этот спорт уже начал напрягать. Слава богу, что хоть не рвутся учиться фехтованию.

В классе тоже весь день только об этом и говорили, и в секцию попросились еще три парня, в том числе и Васильев.

— Пока ничего не могу сказать, — отказалась Ольга. — Группа большой не будет, а кто его знает, сколько учеников мне навесят со стороны. Буду иметь в виду, но ничего не обещаю.

К концу уроков на Ольгу навалился мандраж.

— Сделай что-нибудь, — мысленно попросила она Нора. — Знаешь же, что сам себя не успокоишь, только других! А мне сейчас даже соображать трудно, так колотит!

— Полностью снимать не буду, — предупредил Нор. — Иначе тебя потянет на подвиги. В том, что мы затеяли, бояться полезно. Вот примерно так.

— Спасибо, — поблагодарила девушка. — Уже терпимо.

На первой же перемене она позвонила Васильеву и обо всем с ним договорилась, а на последней был звонок Сорокиной, с которой уточнили время занятий, состав группы, и во сколько будет приезжать машина. Когда закончился последний пятый урок, предупредили Олега, что остаются, и побежали в гардероб. На стоянку идти не пришлось, так как дор подъехал к школе.

— Быстро, — поторопил он ребят. — Сын задержится у друга, а жены не будет час. За это время вы должны успеть.

— Успеем, — сказала Ольга. — Валера сегодня просился в секцию. Как вы на это смотрите?

— На твое усмотрение, — ответил дор. — Мне все равно. Но учти, что он к тебе неравнодушен. Я бы посоветовал держать его на дистанции: будет лучше и для него, и для вас.

Когда приехали и поднялись в квартиру, Ольга первым делом разложила гладильную доску и включила утюг. Платье разглаживать не пришлось, а вот костюм помялся. После глажки они переоделись, и Ольга поменяла туфли.

— Дайте посмотрю, — сказал дор. — Грудь мала. Увеличь ее иллюзией. Грудь — это первое, за что цепляется глаз. И бедра нужно чуть пошире. Все это добавит тебе несколько лет, а держать иллюзию будет нетрудно.

— Да, — расстроенно сказала Ольга. — Вы правы.

— Не расстраивайся, — улыбнулся дор. — У тебя аккуратная грудь, но в таком возрасте она редко бывает большой. Еще вырастет за три-четыре года. Собрались? Тогда давайте на выход. В какую парикмахерскую поедем?

— Мне все равно, — ответила девушка. — Хотя лучше, если она будет небольшой. Не хотелось бы встретить кого-нибудь из знакомых. Да, у вас очков нет?

— Зрение у всех нормальное, — ответил дор. — Есть темные очки, и мужские, и женские.

— Дайте мужские для Нора, — попросила Ольга. — Сейчас наложу иллюзию, а после парикмахерской меня никто не узнает, а ему могут пригодиться, если будут камеры. Кроме того, может так получиться, что не удастся у всех почистить память, значит, потом смогут вспомнить лицо.

— То, что надо, — сказал Нор, кладя очки в карман. — Закрывают пол-лица и все видно. Пусть меня лучше считают придурком, чем идти на ощупь в обычных сильных очках.

— Поедем в "Саванну", — сказал дор. — Жене там делают хорошую прическу. И это совсем рядом. Если бы не ваши наряды, можно было бы пройти пешком.

Салон, в который их привез дор, Ольге понравился. Небольшая иллюзия добавила ей несколько лет, поэтому никакого осуждения в глазах мастера она не увидела.

— Сделайте мне, пожалуйста, высокую прическу, — попросила она. — Что-нибудь замысловатое, и чтобы открыло шею.

— Выберите себе сами по каталогу, — предложила мастер. — Вот каталог.

Прическа обошлась в час времени и в восемьсот рублей.

— Вам идет, — сказал дор. — Красивая прическа и изящная шея.

— Спасибо, — ответила Ольга. — Отец меня за такие траты прибьет и будет прав. Надо на экипировку для ваших дел драть деньги с вас.

— Никаких проблем, — пожал плечами дор. — Пяти тысяч хватит?

— Хватит, — кивнула девушка. — Нор, бери деньги, пока дают. Ну что, едем в ресторан?

— А вы волнуетесь, — заметил дор. — При вашей силе я был бы спокоен. Случиться может всякое, но ограничения вас касаются только в части тел. Если для своего спасения нужно будет применить силу, можете это спокойно делать. Такое даже нам не возбраняется. Насчет ресторана "Алейка"… Мне не нравится ваш выбор. Этот ресторан на втором этаже торгового центра, и там всегда многолюдно. Есть и камеры, и охрана. Предлагаю кафе "Встреча". Там народа гораздо меньше, но вам его много и не нужно. Еще нет пяти часов, поэтому работяг там не будет. И машину можно поставить поблизости. А если там не будет нужной клиентуры, всегда можно посетить другое заведение.

— Я уже в нем была, — сказала Ольга. — Приличное заведение, только хамоватые официантки. А камер я там вообще не видела, правда, особенно и не присматривалась. Едем туда.

Через пять минут дор остановил машину у самого кафе. Рядом у бордюра стояла пара иномарок, но и ему хватило места для парковки. Нор вышел первым, надел очки и помог выйти Ольге.

— Учти, — сказала подруга. — Ходить я на этих ходулях научилась, но дерутся на них только в кино. Так что сегодня, если что, морды будешь бить ты. Если не справишься, мне придется разуваться и бегать в колготках по тротуару. А он холодный.

— Выше голову! — подбодрил Нор. — И не психуй, мы с тобой здесь самые крутые.

Они вошли в вестибюль, в котором находились гардероб и пара туалетов, и увидели уже немолодого охранника, о чем-то болтающего с гардеробщицей.

— В заведении есть видеонаблюдение? — спросила его Ольга, взяв обоих под контроль.

— В зале есть камера над входной дверью, — ответил охранник. — Но ее включают только днем. Вечером у нас бывают разные посетители, некоторым камеры не нравятся. Поэтому мне предписано ее закрывать.

— Что бы ни случилось, ни во что не вмешивайтесь! — сказала ему Ольга, набросила на себя иллюзию и под руку с Нором вошла в зал.

Как она и думала, людей было мало. В дальнем углу за двумя столиками расположилась небольшая группа кавказцев, в центре зала порознь сидели несколько мужчин, и недалеко от входа тоже за двумя столами выпивали и закусывали крепкие молодые парни в кожаных куртках, которые они почему-то не сдали в гардероб.

— Давай сядем за стол у окна, — мысленно предложила Ольга. — Там меня будет хорошо видно. В центре зала, похоже, нормальные люди, а вот эти по краям… У абреков на столах тоже много бутылок — это хорошо. Может быть, все-таки расшевелить их магией?

— Я тебя сейчас саму расшевелю! — пригрозил Нор. — Обойдешься без магии. Полезут, можешь им нахамить. Давай для начала поедим.

В отличие от прошлого раза сейчас их обслужили без задержки.

— Мне бефстроганов с жареной картошкой и какой-нибудь салат из тех, которые повкусней, — пробежав глазами меню, заказала Ольга. — Ну и кофе.

— Умножьте все на два, — добавил Нор. — Нет, спасибо, спиртного не нужно.

— Надо не забыть протереть все, до чего будем касаться руками, — сказала Ольга. — Смотри, зашевелились.

Среди кавказцев ее появление действительно вызвало оживление. Парни в коже тоже отреагировали, но более вяло. Один из них подозвал официантку, сунул ей в руку купюру и что-то сказал.

— Усилить, что ли, слух? — предложила девушка.

— Не стоит, — сказал Нор. — Мне кажется, что он заказал музыку. А кавказцы вряд ли между собой говорят по-русски.

Нор оказался прав. Когда официантка принесла их заказ и начала расставлять тарелки, в зале зазвучала песня "Ах, какая женщина" в исполнении Дубровина.

— Поняла намек? — сказал Нор. — Я думаю, дадут нам поесть, а потом подвалят.

Подвалил всего один из парней.

— Извините, — сказал он, коротко поклонившись. — Мы приглашаем вас и вашего друга присоединиться к нашей компании. Не подумайте ничего плохого, просто хочется с вами познакомиться. Я надеюсь, наша компания вам понравится, и мы хорошо проведем время.

— Спасибо за приглашение, — улыбнулась ему Ольга. — И за песню. Извините, ребята, но у меня на сегодняшний вечер другие планы.

— Он еще раз кивнул и пошел к своему столику.

— Он не соврал, — сказал Нор. — Они действительно просто хотели с тобой познакомиться и поболтать. Меня, конечно, приглашали довеском.

— Да, — согласилась Ольга. — Порядочные парни. И выпили немало, и ведут себя прилично. Надо будет все так обставить, чтобы никто из них не пострадал. Боюсь, что ты один не справишься. Ну ничего, если все случится в вестибюле, я могу обойтись без туфель, выброшу потом колготки. Поел? Не спеши с кофе. Надо немного потянуть время. Смотри, и эти выслали одного. Как ты думаешь, кто они по национальности?

— Кто их знает? — пожал плечами Нор. — По-моему, не чечены.

— Такая красивая женщина заслуживает лучшей компании! — улыбнувшись Ольге, с заметным акцентом сказал высокий, широкоплечий мужчина лет тридцати, смуглый и небритый. — Приглашаем вас к нам за столики! Мужчины должны быть сильными и щедрыми к своим дамам! Мы как раз такие, уверен, вы не пожалеете! Что может быть хорошего в русском, тем более в таком!

— Откуда этот мэн, как ты думаешь? — громко спросила Ольга Нора, высокомерно посмотрев на подошедшего. — Это не азер?

— Я в них не разбираюсь, — подыграл ей Нор. — Для меня они все одинаковые.

— Я сама принадлежу к великому русскому народу, — сказала Ольга уже для кавказца. — А вы какой национальности?

— Мы из Грузии! — с достоинством ответил он.

— Грузия… — она сделала вид, что пытается что-то вспомнить. — Это не рядом с Абхазией? Да, вспомнила! У них еще был президент-придурок, который жевал галстук. Это не их прогнали из Осетии?

— Вы зря нас оскорбляете! — с угрозой сказал он.

— Вы оскорбили меня, я — вас. Мы в расчете. Прошу вас убраться, мешаете пить кофе.

— Хорошо, что никого не пришлось заводить, — довольно сказала она Нору, когда грузин ушел к своим. — Сами завелись и нам нахамили. И дали право на ответное хамство. Теперь они от нас просто так не отстанут. Смотри, они хотят рассчитаться. Давай тоже рассчитаемся. Я не хочу в своем платьице выяснять с ними отношения на улице. Холодно.

Они заплатили по счету и пошли к выходу. Почти сразу же за ними двинулись грузины. Когда Ольга поравнялась со столиками у выхода, из-за одного из них поднялся тот мужчина, который к ним подходил.

— Разрешите мы вас проводим, — сказал он, показав ей глазами на подходивших кавказцев. — С нами вам будет безопасно.

— Сидите за столиками и ни во что не вмешивайтесь, — шепнула ему Ольга. — Это операция ФСБ, а вы нам не поможете, а помешаете, да еще пострадаете сами.

И она быстро вышла, почти выбежала, в вестибюль. Нор сделал то же самое. У выхода они развернулись и стали ждать, что предпримут преследователи. Те не пошли к гардеробу за своей одеждой, а все вместе надвинулись на пару.

— Молодцы, что не бежите, — сказал самый пожилой из грузин. — От нас все равно убежать не получится, а неприятности нажить сможете. Пожалуй, мы отпустим твоего парня. Он нам не хамил, пусть уходит. Только он это сделает после нас. А ты поедешь с нами. Придется заглаживать обиду. Наши машины рядом, а ехать недалеко.

— Они хорошо набрались, — мысленно сказала Ольга. — Семь пьяных обезьян, для нас это немного. Начнем вместе.

Она разулась и взяла в каждую руку по туфле. Потом послала Нору мысленную команду и, перейдя на ускорение, кинула туфли в лица двум стоявшим перед ней грузинам. Один из них успел чуть уклониться, и туфля лишь оцарапала ему щеку, второй принял обувь лицом. Оба отвлеклись и тут же сложились пополам от сильных ударов в живот. Нор обошелся без бросания обуви, уложив еще двоих. Оставшиеся трое достали ножи и с перекошенными от страха и злобы лицами начали подступать к ребятам.

— Это просто подарок судьбы, — сказала Ольга. — Они нам полностью развязали руки.

— Ты смотри, не нарвись на лезвие, — обеспокоенно предупредил Нор. — Не так уж сильно они пьяны. Может быть, ударим магией?

Один из оставшихся на ногах грузин довольно умело ударил Нора ножом. Тот ударом ноги выбил нож, и тут же достал отшатнувшегося мужчину. Уклонившись от удара ножом в бок, он кулаком выбил дух из второго нападавшего. На долю Ольги никого не осталось, потому что последний из кавказцев, что-то крича, бросился обратно в зал.

— Берем по одному, — сказал Нор. — Лучше тех, у кого были ножи. Дотащишь?

— Этого дотащу, — ответила Ольга, беря под мышки более мелкого. — Выгляни на улицу, есть там кто?

— Никого, — сообщил Нор, выглянув за дверь. — Давай быстрее, а то первые вот-вот придут в себя.

Они выволокли свою добычу и потащили ее к машине, от которой на помощь Ольге бежал дор. Он перехватил у нее тело и на руках отнес его в машину. Потом вернулся к Нору и помог ему.

— Быстро садитесь, а то простудитесь, — сказал он Ольге. — Особенно ты. Как все прошло?

— Хорошо, что вы прогрели салон! — передернула она плечами. — Дубняк! Все у нас прошло нормально. Камера там закрыта колпачком, а отпечатки пальцев на посуде я стерла. Стерла и кое-что из памяти, правда, не всем. Но это и не страшно, потому что по их воспоминаниям нас все-равно не опознают. Да и не будет никто никого искать. Сейчас поедем к мосту и разыграем сценку утопления. Это удачная находка. Если я им буду просто угрожать, провожусь гораздо дольше. Если примут наши условия, мы отвозим доров назад в кафе. Пусть забирают свою одежду и разбираются с приятелями. А если кто не согласится, бьем морду, стираем память и тоже везем к кафе.

— А морду зачем бить? — улыбнулся Нор.

— За ножи, — ответила Ольга. — Думаешь, я тогда совсем не испугалась? И за то, что зря работали. Сколько возились и впустую. Но не топить же их в самом деле! Но я думаю, что отказов не будет. Помнишь их рожи, когда они схватились за ножи? Их перекосило от страха, а я им сейчас устрою еще больший страх. Хорошо, что там остались и наждачные круги, и веревки.

Оба пленника сломались очень быстро. Черная вода, девушка с жуткими светящимися глазами и собственные ноги, несущие к смерти увешенное тяжелыми камнями тело. Ольге пришлось постараться, чтобы оба не обделались. Вряд ли доры сказали бы ей за это спасибо. Как и в остальных случаях, вселение произошло сразу же, как только она поставила свою метку.

— Едем назад, — сказал своим коллегам Васильев. — Заберете одежду и успокоите полицию, если друзья заявили о вашей пропаже. Вы где живете?

— В гостинице "Белла", — ответил один из доров. — Это недалеко от железнодорожного вокзала.

— Вернетесь туда, а завтра мне позвоните. Вот визитные карточки. Теперь с вами. Долги оплачены и за вами дополнительное тело. Что за него хотите?

— Я умею только ставить и снимать воздействия при личном контакте, — сказала ему Ольга. — Хочу научиться, как их завязывать на поведение человека. Например, болезнь вызывается, если человек мне сознательно навредил.

— Я понял, — кивнул он. — Научим. Устрою я в качестве учителя, или подождешь Игоря?

— Мне не к спеху, подожду. Давайте быстрее поедем. И в кафе шума будет меньше, и мы быстрее попадем домой. Хоть я отцу звонила, все равно он будет волноваться.

Домой они попали через час. Нор достал из сумки свой школьный пиджак и набросил его на подругу, чтобы не окоченела за время пробежки от калитки до дома. Понятно, что туфли заменили на осенние сапожки. Они попрощались с дором, отогнали бросившегося ласкаться Хитреца и быстрее заскочили в дом. У заглянувшего в коридор Егора при виде дочери нижняя челюсть поехала вниз, а глаза стали заметно больше.

— Ты только не волнуйся! — сказала отцу Ольга. — Это просто маскировка, я тебе все сейчас объясню. Дай только сниму это платье.

— Это не платье, а безобразие! — сказал он. — И к нему, наверное, еще были те туфли на каблуках? На тебя, случайно, мужики не бросались?

— Я всегда говорила, что ты у меня молодец! — сказала она и попыталась поцеловать отца, но тот отшатнулся в комнату.

— Сначала переоденься, — сказал он Ольге. — Потом сними накладные ресницы и штукатурку с лица и объяснись. А уж после этого я буду решать, целоваться с тобой или идти за ремнем!

Смывание и переодевание заняли минут десять, еще столько же она рассказывала Егору об их похождениях.

— Охота на живца, — сказал он, глядя на дочь со странным выражением. — Значит, добыли два тела. И кто они ты уже знаешь?

— Знаю только, что мерзавцы! — задрав подбородок, ответила Ольга. — А подробнее узнаю завтра у Васильева. Сегодня торопились домой из-за тебя. Знали же, что будешь волноваться.

— А почему так уверена, что мерзавцы?

— Знаешь, папа, — сказала она. — У меня, конечно, нет твоего опыта, зато есть свой. И здравый смысл у меня тоже есть, хотя ты мне в нем иной раз отказываешь. Кем могут быть люди, которые намеренно оскорбляют и унижают других? Которые готовы увезти и скопом изнасиловать женщину, ответившую им той же монетой? Которые бросились на нее с ножами и пытались убить? А ведь я не действовала на них магией, как планировала вначале. Да, оделась не слишком скромно, ну и что? Мы зашли в это кафе поесть. Был и расчет, но если бы нас никто не тронул, мы бы оттуда ушли ни с чем! Так что я еще сделала для людей доброе дело. В то кафе мог прийти какой-нибудь парень со своей девушкой. А эти сволочи уже немало набрались, поэтому всякое могло случиться. А если ты считаешь мой способ аморальным, придумай свой, а я послушаю. Извини, но целоваться я с тобой сейчас не буду, расхотелось.

Остальные дни этой недели для Ковалевых прошли без каких-либо существенных происшествий. В воскресенье состоялось первое занятие секции восточных единоборств тренера Сорокиной во Дворце спорта. Самой Александры на нем не было, а за Ольгой, как и договаривались, в час дня приехала машина. Помимо Ольги в салон загрузились Нор, Сергей и Вера, а Виктор своих детей на занятия привез сам.

— Семерых своих подопечных я знаю, — сказала Ольга, осмотрев одиннадцать собравшихся учеников. — Остальные назовутся, когда я зачитаю их фамилии. Лапина!

— Я! — отозвалась невысокая, симпатичная девушка лет пятнадцати.

— Голубева!

— Я! — поднялась со скамейки высокая, полная девушка с некрасивым лицом.

Единственное, что в ней притягивало взгляд — это черные, блестящие волосы, забранные сзади в пышный "конский хвост". По виду она была примерно на год старше Ольги.

— Панов!

— Я! — встал немного сонный на вид парень, в котором не было ничего примечательного.

Наверняка ни хорошей реакцией, ни сообразительностью он не отличался. Ольга решила, что он учится в десятом классе и, как выяснилось позже, не ошиблась.

— А Тарасов это у нас ты, — утвердительно обратилась Ольга к последнему из ее списка.

— Ну я, — ответил здоровенный парень, один вид которого вызывал у Ольги неприязнь.

Будучи по виду ровесником Нора, он был на полголовы выше его и шире в плечах. Неплохо развитые мышцы начали заплывать жиром, а с мордастого лица на Ольгу смотрели хитрые и наглые глаза.

— Хочу сразу предупредить всех новичков, — сказала Ольга, глядя на Тарасова. — Меня попросили с вами заняться, но это вовсе не значит, что я со всеми буду возиться. — Заниматься борьбой нужно изо дня в день, а не только те два раза в неделю, когда вы сюда приходите. Иначе это будет просто пустая трата времени. Причем и моего, и вашего. Из вас всех я немного знаю только Стародубцеву, поэтому я ее не называла. Она заниматься хочет, остальные… посмотрим. И еще одно. Я ваш тренер и все, что я говорю, обязательно к исполнению. Если кто-то не рвется заниматься или будет здесь проявлять свой характер, тот может сразу уматывать.

— А если умотаешь ты? — насмешливо спросил Тарасов.

— Виталий? — спросила его девушка, сверившись со списком. — Можешь ответить на один вопрос? Для чего ты сюда пришел? Никакого желания вкалывать и чем-то заниматься я у тебя не вижу.

— И не увидишь, — ответил он. — Мне ваша борьба до одного места. Я и так любому здесь ребра пересчитаю. А пришел… Предок прислал, вот и пришел.

— Вот и скажи своему предку, что у тебя признали профнепригодность. Мало того что нет интереса и желания работать, еще и моральный облик не соответствует.

— А что ты против меня имеешь? — недобро сощурился он.

— Лично против тебя ничего не имею, но учить ничему не буду. Я учу людей для самозащиты или защиты тех, кто попал в беду, и кому нужна помощь. Любителям считать чужие ребра я силу давать не буду. Все ясно? А если ясно, то уходи и не мешай заниматься тем, кто этого хочет. Да, можешь пожаловаться на меня предку.

— А если не уйду? — осклабился он. — Что тогда? Применишь свою борьбу?

— На фиг ты мне нужен? — изобразила удивление Ольга. — Если хочешь сидеть в раздевалке, то сиди, а заниматься мы все равно будем в зале. Правда, если потом у кого-нибудь что-то пропадет из вещей, первым подозреваемым будешь ты!

— Следи за языком, дура! — сразу перестав улыбаться, зло сказал Тарасов.

— Давай я этому любителю считать чужие ребра пересчитаю зубы, — поднялся Сергей.

— Отгребешь неприятности из-за этого урода, — спокойно сказал Нор. — Мало тебе одного Владимира?

— Это я урод? — поднялся Тарасов.

— Нор, подожди, — остановила друга Ольга. — Сделаем проще.

Из носа Тарасова на паркет раздевалки тонкой струей потекла кровь. Сначала он не понял, потом испугался и, заткнув ноздрю пальцем, выбежал из комнаты.

— Это у него от злости лопнул сосуд, — сказал Нор. — У кого-нибудь есть туалетная бумага?

— Сейчас ребята ненадолго выйдут и мы переоденемся, — сказала Ольга после того как Нор бумагой вытер кровавую лужицу. — А потом то же сделают они.

— Зря ты с ним связалась, — сказала Таня, когда парни вышли из раздевалки. — Он бы и сам ушел. Хотя его мамаша этого в любом случае так просто не оставит. Отец у него нормальный, это мать вонючка. Она у отца работает главбухом на одном из заводов комбината. Говорят, что очень хороший специалист, а, как человек, говно.

— Он бы нам все равно не дал заниматься, — сказала Ольга. — Если его сюда прислали из-под палки, он бы сделал все, чтобы я его сама вытурила. На занятия ходить не нужно, и виноват не он, а я.

— Я обо всем расскажу отцу, — пообещала Таня. — Ты не думай, он у меня нормальный. А он поговорит с его отцом.

— А почему не с матерью?

— Потому что он знает, что с ней говорить бесполезно. Открыто она тебе ничего не сделает, а вот какую-нибудь гадость исподтишка…

— Ну что, не получается спокойно жить? — дошел до Ольги мысленный вопрос Нора.

— А я виновата в том, что так много уродов? — ответила она. — Наплюй. Мы постоянно усиливаемся, нам ли бояться эту сволочь и его мамашу? Хотя все это радости не доставляет. Мы переоделись, теперь ваша очередь.