Единственная на всю планету

Глава 11

Учительница объясняла новую тему, а Нор с Ольгой обнаружили, что вполне можно следить за ее рассказом и при этом мысленно переговариваться.

— Вот ведь урод! — эмоционально охарактеризовала Бортникова Ольга. — Я предполагала, что он может выкинуть что-нибудь подобное, но не перед всем классом. Теперь я ему уже и на фиг не нужна, но то, что его прилюдно опозорили, он не простит.

— А чего ты завелась?

— Это не я, это он завелся. Я его знаю лучше, чем ты. Сам бы он уже не угомонился. И что тогда? Брать под контроль при всех нельзя, да и без толку. Слабое воздействие ему в таком состоянии до фонаря, а сильное… Во-первых, все сразу заметят неестественность происходящего. А во-вторых, сколько мы его сможем удерживать, пока действует магия? А потом он все поймет. Черт знает что! Можем сделать все что угодно, и ничего делать нельзя. Придумала! Можем натравить на него бродячую собаку или обгадить с помощью какой-нибудь вороны.

— Если действовать через других, можно ударить и посильнее, — задумался Нор. — Натравить не собаку, а какую-нибудь шпану. Нам по барабану, что они подумают, когда закончится действие магии. Даже если их потом повяжут, какая цена их словам?

— Могут покалечить, а то и убить, — тоже задумалась Ольга. — Пока посидим тихо и посмотрим, что он предпримет. Это ему будет нелегко. Автобус мы ждем возле школы, а потом уезжаем. Значит, или напакостить в школе, или подключать отца.

— Отец у нас директор мясокомбината?

— Да. И редкая сволочь со связями. По слухам, не только отмазывал сынка, но и помогал тому сводить счеты.

— А почему я об этом ничего не помню?

— Случайные разговоры, — пояснила Ольга. — Я тоже просто так не помню твоих разговоров с магами. Вспомни разговор с Сергеем Свешниковым прошлой зимой.

— Вспомнил. Но это недостоверно.

— Я и говорю, что по слухам. Посмотрим, что теперь гадать. Вот прогибаться под него никак нельзя. Следи глазами за Аллой, а то у тебя взгляд остекленел.

Со своим замечанием она опоздала.

— Матвеев! — сказала Алла. — Заснул? Повтори, во сколько раз сильнее электрон в атоме водорода притягивается к ядру за счет взаимодействия зарядов по сравнению с их гравитационным притяжением.

— В десять в тридцать девятой степени, — ответил Нор. — Я, Алла Владимировна, вас внимательно слушаю. А на глаза не обращайте внимания.

— Тише, класс! — повысила голос физичка, оборвав шепот и смешки. — Продолжим.

Когда прозвенел звонок, в дверь вышла одна учительница, все остальные остались в классе. Перемена всего десять минут, поэтому на улицу не выйдешь, а что делать в коридоре? А здесь, возможно, продолжатся разборки. Но таким ожиданиям не суждено было сбыться: Бортников не стал ругаться с Ковалевой или новичком, а отошел к окну в компании Валерки Васильева, где они что-то вполголоса обсуждали и тихо ржали, посматривая на Нора. На Ольгу демонстративно не смотрели. Вскоре прозвенел звонок, и начался второй урок, потом — третий. После него на большой перемене почти все вышли в коридор. На улице моросило, так что желающих там гулять не было.

— Зря связались с этим говном, — сказал Ольге Игорь Олейников — самый физически развитый парень в классе.

По крайней мере, таким он считался до появления Нора. Но физкультуры еще не было, не было и возможности у Нора продемонстрировать себя во всей красе.

— А что делать, Игорь? — спросила девушка. — Терпеть? Ничего: повоняет и засохнет.

— Не знаю, — с сомнением сказал он. — Ты ему при всех плюнула в рожу. А то, что за дело, ему без разницы. Неохота с ним связываться, но если нужна будет помощь, обращайся.

— Вот так, — мысленно сказала Ольга другу, когда Игорь отошел. — Класс на нашей стороне. Игорь у нас неформальный лидер. Так что у Бортникова и здесь ничего не выйдет. У нас все ребята нормальные, кроме этих двух придурков. Директорские сыночки!

— Их семьи вроде дружат? — спросил Нор.

— Да. Отец Васильева — директор сахарного завода и вторая по величине шишка в городе. Но какой он по части подлости, я не знаю. За Валеркой особых художеств не числится, поэтому и его отца у нас не обсуждали. Но в городе говорили, что когда ликвидировали колхозы, он в села чуть ли не бандитов привозил. Может быть, и врали.

— Какие бы ни были папаши, вряд ли они станут встревать в школьные разборки детей, — с сомнением сказал Нор. — По крайней мере, пока им не выбивают глаза и зубы.

— Не знаю, Нор. Были бы они в младших классах, тогда да, не стали бы. А сейчас все может быть. Бортников-старший может посчитать такое отношение к своему сыночку плевком в свою сторону.

— Ну и черт с ними! — разозлился парень. — Пусть попробуют наехать! Что, будешь церемониться?

— Не буду я с ними церемониться, — вздохнула Ольга. — Просто никто не любит неприятностей, и я в этом не исключение. И все произошло рановато, я еще не готова. Ладно, заканчиваем их обсуждать. Не стоят они того, а толку все равно никакого. Интересно, как на все отреагирует Ольховская. Она наверняка слышала, что он о ней сказал. Неужели простит? А куда подевался Олег?

— А наш Олег времени не теряет, — усмехнулся Нор. — Это у нас разборки в Бронксе, а у него завязался роман с Наташкой Федоровой. Вон воркуют. Твои возможности ему известны, поэтому он за нас не переживает. Пошли в класс, сейчас будет звонок.

До конца занятий ничего существенного не произошло. Нор ближе познакомился с классом и обзавелся двумя пятерками в журнале. Для первого дня занятий это был рекорд, с чем его Ольга и поздравила, когда прозвучал последний за сегодня звонок.

— Не зря корпел над учебниками, — сказала она. — Берем Фроловых и идем на погрузку. Обычно автобус в это время уже нас ждет.

Автобус и сегодня стоял возле школы, поэтому все быстро заняли свои места. Водитель проверил, что опоздавших нет, и поспешил отъехать. Погода портилась, а этот рейс был у него сегодня последним. Через двадцать минут после отправления Олег достал телефон и позвонил отцу, поэтому когда автобус остановился у поворота к деревне, там уже стоял "найт" Фроловых. Начал накрапывать дождь, и все поспешили забраться в машину.

— Ну как прошел первый день занятий? — спросил Виктор. — Набрались знаний?

— Набрались впечатлений, — ответил Олег.

— Впечатления — это тоже хорошо, — согласился его отец. — Ребята, ваша остановка. Из-за погоды к себе не приглашаю. Нет у меня желания сегодня еще куда-нибудь ехать.

По съезду к лесничеству никто давно не ездил, поэтому большой грязи на нем не было. Но Ольга и Нор все-таки перебрались на обочину, где грязи не было совсем и по ней дошли до своего двора, где увидели, вышедшего из свинарника Егора.

— Ну что, закончили? — спросила Ольга. — Двери и окна на месте. И провода, как я вижу, ты подвел.

— Можешь посмотреть свое хозяйство, — сказал отец, открывая дверь. — Здесь пока чисто, не запачкаетесь. Я сегодня из-за погоды пол дня сачкую, так что смог сделать электропроводку и освещение. Здесь розетка для плитки.

— Это корма? — спросила Ольга, показывая на четыре завязанных мешка. — Не мало?

— Пока хватит, — ответил отец. — А потом, если будет нужно, докупим. Я думаю, мы еще несколько мешков желудей наберем. Место для свиньи огорожено, сена на доски насыпали. Вот поилка, а в это корыто будешь класть корм. Вилы, грабли, ведра — все привезли, дело только за самой хрюшкой. Да, плитку можно взять старую из сарая. Нор тебе ее принесет, а заодно натаскает воды. Воскресенье ни на что не планируйте. Если позволит погода, пойдем за орехами. Мы с ними и так задержались. Ну и желудей заодно наберем. Когда пойдем за квартиранткой этого отеля?

— А, может быть, сегодня и сходим? — загорелась Ольга. — Это не дождь, а так… Наденем плащи и обуем сапоги. Твои свиньи далеко?

— Да нет, минут сорок ходьбы. Можно и сходить, если есть желание. Тогда идите переодеваться и захватите мой плащ. Да, Нор, возьми на всякий случай карабин.

Пока шли до нужного места, дождь усилился.

— Далеко еще? — спросила отца Ольга. — Полчаса, наверное, уже идем.

— Нет, уже близко, — ответил он. — Может попробуешь позвать отсюда? Они прибегут быстрее, чем мы дойдем.

— Попробую.

Оля закрыла глаза и замерла. Прошло минут пять, и где-то впереди затрещали кусты. Продравшись сквозь них, к людям выбежал кабан, размером раза в полтора крупнее взрослой свиньи. Не обращая внимания на взявших его на прицел мужчин, он подошел к Ольге и потерся об нее головой, чуть не свалив на землю.

— Хорошенькая свинка, — сказал отец, опуская свою двустволку. — Может быть, поменять?

— А мне он нравится, — не согласилась дочь. — Смотри, какие у него умные и хитрые глаза!

— Хитрец, — согласился отец. — Первым почувствовал халяву.

— Хитрецом и назовем, — сказала Ольга. — Ах ты, мой хороший!

— Его не руками, его граблями нужно чесать, — сказал Нор. — Хотя он и от твоих рук балдеет. Давайте двигаться обратно, пока не начался ливень. А твоего кабанчика не в свинарнике нужно держать, а посадить на цепь вместо собаки. Сохранность вещей гарантирую. Страшный, волосатый и клыки торчат. На мамонта чем-то похож, только поменьше и хобота нет.

— Это в тебе говорит зависть, — засмеялась Ольга. — Пошли быстрее, а то у меня плащ уже начал протекать. Хитрец, к ноге!

Обратно шли быстрее, подгоняемые усилившимся дождем и желанием быстрее очутиться в доме. Кабан при приближении к жилью стал встревожено принюхиваться и жаться к Ольге, словно ища у нее защиту. Когда он ее опять чуть не свалил, девушка применила магию.

— Вот твое жилье, — сказала она, запуская Хитреца в свинарник. — Подожди, сейчас включу свет. Иди сюда. Вот тебе вода, а сюда сейчас насыплю немного зерна. Варить пищу я для тебя буду завтра. Все, мы побежали.

— Ему там понравилось, — заметил отец, когда шли к дому. — Нор, давай карабин, сейчас все буду протирать и смазывать. А вы идите менять одежду и все сушить. Включи оба камина, дочь. Не будем экономить на электроэнергии и своем здоровье.

— Рискуем мы с твоим кабанчиком, — заметил Нор, когда они все трое переоделись и отогревались на кухне горячим чаем.

— А в чем риск? — спросил отец.

— Она ему внушила к себе любовь, — пояснил парень. — И дала понять, что сама к нему неравнодушна. Не толкайся, я имел в виду другую любовь. Пока внушение действует, он будет есть с ее рук и подставлять чесать башку. Но это на пять-семь дней. Потом внушение обновим раз пять или шесть. Больше оно на него не подействует. Конечно, какая-то остаточная симпатия останется, и он немного привыкнет к новой жизни, вот только хватит ли этого, чтобы чувствовать себя в безопасности? Это все-таки дикий зверь.

— Мои вороны по-прежнему ночуют в нашем "кабинете", — сказала Ольга. — И твоя Машка, к сожалению, никуда не сбежала. Симпатия останется, если ты его чем-то не обидишь. Тепло, корм и безопасность тоже многое значат. Я думаю, что нам его бояться нечего. Нужно будет только выпускать на прогулки. В свободе его никто не ограничит, а мы идем в комплекте к свинарнику. Он очень умен и никогда не обидит тех, кто о нем заботится. Вот если заботиться прекратишь, тогда придется как-то отваживать от жилья. Можно ему подправить мозги, чтобы стал еще умней.

— С этим лучше не играться, — сказал Нор. — Был у нас один маг, который подманил к себе волчью стаю. Для чего ему были нужны волки, не знаю, но мозги он им, как ты выразилась, подправил. А потом он умер, а стая стала бичом тех мест. Людей они не боялись и проявляли такой ум и предусмотрительность, что нам впору позавидовать. И, что интересно, все эти качества передавались по наследству. На людей они, правда, не нападали, но скотину резали нещадно. Закончилось все тем, что местный князь собрал уйму народа, окружил место, где обитали волки, и выбил их всех до единого.

— Послушай, — задумалась Ольга. — У волков улучшение мозга передалось по наследству. А у людей? Что-то я об этом ничего не помню в книгах.

— А там об этом ничего не было, — сказал Нор. — Не принято об этом писать. Ты не только улучшаешь память, способность соображать тоже улучшается. У умного человека это не очень заметно, но в случае с дураком разницу видно сразу. А у магов, если они образуют семьи, дети во многом превосходят родителей. Не всем это нравится. В королевстве соседей даже издали закон, запрещающий такие браки. Слышал, что и в империи с этим как-то борются, но уже не помню, о чем конкретно шла речь.

— Значит, и ваши дети тоже будут умнее? — спросил отец.

— И умнее, и дар у них будет почти наверняка, — подтвердил Нор. — И придется с пеленок учить скрывать свои возможности.

— Когда они будут те дети, — вздохнула Ольга. — Попили чай? Тогда освобождайте мне кухню. Буду готовить ужин.

Утром из-за Хитреца пришлось вставать раньше. Кабан встретил ее радостным повизгиванием, слопал морковку и все время, пока она варила горох, терся об изгородь.

— Дай сюда корыто, — сказала девушка. — И не вздумай жрать горячее. А еще лучше иди пока побегай по двору.

Хитрец немного побродил по двору, но запах варева притягивал его к свинарнику, поэтому пришлось его впустить, чтобы не сломал дверь. Вывалив ему в корыто немного разваренный и уже не очень горячий горох, Ольга оставила дверь приоткрытой и побежала заниматься завтраком.

— Покормила своего кабана? — спросил зашедший на кухню Нор. — А нас чем будешь кормить?

— Трескает вареный горох, — сказала Ольга. — Надо было, чтобы меньше возиться, и вас накормить тем же. Только, боюсь, не всем бы в классе такое понравилось. Поэтому сейчас будете есть макароны по-флотски. И отца мы с тобой ждать не будем, времени осталось всего ничего.

Они быстро позавтракали, взяли заранее собранные сумки и, надев плащи, вышли на дорогу. Виктор опять задержался, заставив понервничать.

— Так получилось, — сказал он, трогая машину. — И не нужно из-за этого переживать: если опоздаете на автобус, отвезу сам. Еще приедете раньше других.

Автобус еще не уехал, но уже стоял и ждал их на повороте. Из-за задержки приехали позже обычного и всем пришлось переобуваться в спешке. Звонок зазвенел, когда подходили к классу. Первым уроком был английский, который вела классная. На уроках она по большей части разговаривала по-русски, иначе ее мало кто понял бы. Во всем классе было только шестеро учащихся, которые более или менее знали английский. Остальные попадали в разряд балласта.

— Проверим новичков, — сказала Александра, открывая журнал. — Можно отвечать с места. Сначала Матвеев.

Она немного погоняла Нора, сделала ему пару замечаний и осталась довольной.

— Очень неплохо! Ставлю отлично. Теперь Фролов.

Олег, по мнению Ольги, отвечал еще лучше Нора.

— Обрадовали, — сказала Александра. — Тоже отлично. Может быть, и ты меня обрадуешь, Ковалева? Ты хоть и не новенькая, но здорово изменилась. Это изменение не коснулось английского?

— Да я вроде язык всегда неплохо знала, — ответила Ольга, вызвав смех в классе. — Не всегда, правда, могла вспомнить заученное.

— А теперь, значит, можешь? Вставай, сейчас проверим.

Минут пять она задавала Ольге вопросы, поправив ее ответ всего один раз.

— И тебе пятерка, — сказала она, разрешив Ольге сесть. — Сегодня хороший день. Надеюсь, Бортников мне его испортит не слишком сильно. Поднимайся, будем оценивать твои знания. Может быть, лимит на чудеса еще не выбран, и ты у нас тоже заговоришь на языке Шекспира?

— Увы, чуда не случилось! — сказала она несколькими минутами позже. — Садись, тройка.

— Как он на тебя зыркнул, — мысленно сказал Ольге Нор. — Как будто это ты ему влепила тройбан.

— Он, наверное, еще и из-за того бесится, что Ольховская пересела от него за другой стол, — ответила Ольга. — Поменялась с Кречетовой.

За английским последовала химия, потом биология… Последним шестым уроком была физкультура. Все переоделись в раздевалках в футболки и шорты и выстроились в две шеренги в центре спортзала.

— У вас есть новенькие, — сказал учитель. — Для них говорю, что меня зовут Илья Владимирович Болдин. Называть Зверем не советую. Как назовете, такое к вам будет отношение. Кто Фролов? Так, становись в строй. А Матвеев? Нет, тебе в строй становиться рано, подойди сюда. Чем занимался?

— Всем понемногу, Илья Владимирович, — ответил Нор. — В основном борьбой и фехтованием.

— Какой борьбой? — заинтересовался Болдин. — Я в свое время занимался вольной.

— У меня что-то китайское, — ответил Нор, вызвав смешки класса.

— Продемонстрировать сможешь?

— Конечно, — ответил Нор. — Только здесь, кроме вас, для меня противников нет. Да и вы…

— Ну ты и нахал! — восхитился учитель. — А ну быстро принесите несколько матов, чтобы у нашего юного гения Ушу ничего не отвалилось.

Парни с энтузиазмом бросились за матами. Еще бы, вместо урока бесплатное развлечение. Девчонки с интересом мусолили взглядами накачанную фигуру Нора.

— Ну и зачем ты устроила этот цирк? — мысленно спросил он Ольгу. — Нужно тебе было подталкивать учителя к этой демонстрации? А если он потом задумается, чего ради взялся ставить на место нахального ученика?

— Зверь тяжелее тебя в два раза, — ответила Ольга. — Поваляешь его по матам, ни у кого и мысли потом не возникнет с тобой связываться. А он тебя после этого будет только сильней уважать.

По команде учителя все четыре мата уложили квадратом.

— Вот тебе татами, — сказал он Нору, заходя на маты. — Покажи, что можешь.

Ольга только завистливо вздохнула. Двигаться так же быстро, как Нор, она не могла. Она даже не всегда могла за ним проследить, поэтому в их тренировках он никогда не работал в полную силу. Не успел отреагировать и учитель.

— Давай еще, — сказал он, поднимаясь с матов.

Нор повторил подсечку, выполнив ее по-другому из очень неудобного положения.

— Теперь я! — поднявшись, сказал Зверь и бросился к Нору.

Четырех матов оказалось маловато, поэтому когда Нор перебросил Болдина через себя, тот приземлился уже на дощатый пол. Весил он под сотню килограммов, поэтому грохоту было…

— Я встану сам, — сказал учитель бросившимся ему помогать парням. — На сегодня демонстраций достаточно. Насчет нахальства беру свои слова назад. Сейчас уберете маты, возьмете мяч и до конца урока играйте в баскетбол. А я ненадолго выйду.

— И чего добилась? — мысленно отругал подругу Нор. — Учитель хорошо приложился об пол и теперь уж точно будет мучиться мыслью, откуда в его голову пришла глупая мысль насчет матов. Когда уходил, он заметно прихрамывал. А все на меня смотрят… с опаской. Разве что пара дур тащатся от моей мускулатуры. Это было твоей целью? По-моему, отец с Виктором твою взрослость сильно преувеличили. Детства в тебе еще…

— Ладно, не ожидала я, что он устроит полеты, — начала оправдываться Ольга. — Давай сядем на лавочку, игроков и без нас чересчур много.

— Вы чего расселись? — подошел к ним Олег. — Здорово ты показывал приемы. Непонятно только, почему Болдин взялся их проверять. Какое-то детское поведение. Вы его, случайно, к этому не подтолкнули?

— Помолчи, умник! — рассердилась Ольга. — Ну сглупила, что дальше? Будете мне теперь об этом постоянно напоминать?

— Можешь сделать так, чтобы наши об этом не болтали? — спросил Олег. — А то завтра вся школа будет говорить о том, что Зверя побил десятиклассник. До учителей тогда точно дойдет.

— Три дня никто из наших об этом с посторонними болтать не будет, — пообещала Ольга. — Правда потом кое-кто может задуматься о причинах такой сдержанности.

— А через три дня?

— Через три дня она отчебучит что-нибудь еще, — ответил Олегу Нор. — И всем местным сплетникам будет не до каких-то там приемов. Например, Уголек на задних лапах принесет в школу ее сумку.

— Хватит, — остановил его Олег. — А то она сейчас заревет.

— Извини, — мысленно сказал Нор. — Я больше не буду напоминать. А Болдина, если его ушиб до завтра не пройдет, нужно будет подлечить.

Минут за десять до звонка закончили игру, и все пошли в раздевалки. Оделись и отправились за Людмилой. Когда садились в автобус, водитель предупредил, что больше пяти минут он их на повороте ждать не будет.

— Я не могу гнать по вашей дороге, — сказал он Нору. — Поэтому из-за вашей задержки могут опоздать все.

— Мы вам хотели предложить то же самое, — сказал Олег. — Пяти минут достаточно. Если мы задержимся, мой отец отвезет нас сам.

На этот раз, когда приехали домой, Егора еще не было. Он приехал уже после того, как Ольга накормила и выпустила погулять Хитреца. Кабан побегал по двору, заскучал и вознамерился забраться в дом. Ольга его прогнала, и тут как раз во двор въехал отец на Ухаре. Хитрец им обрадовался, но жеребец его внимания не оценил. Испугавшись, он чуть не сбросил отца и успокоился только после вмешательства Ольги.

— Что-то ты сегодня поздно вернулся, — сказала она, провожая отца до конюшни.

— Начальству отчего-то втемяшилось меня проверять, — пояснил он. — Передали, что завтра в четырнадцать прибудет проверяющий. Вот я кое-что сам проверил, чтобы завтра не краснеть. Надолго ты успокоила коня?

— Дня три он на Хитреца реагировать не будет, а потом внушение обновим. Бросай его и пойдем ужинать. А конем займется Нор, он уже поел.

Отец не стал спорить и пошел в дом. Ольга разогрела ему ужин, после чего пошла за кабаном, загнала его в свинарник и занялась изучением состояния магических зон разных органов. Прежде, чем что-то менять, надо было изучить, что у него в норме. Закончив с этим, она изменила состояние одной из зон в печени и ушла готовиться к школе.

Учебный день в среду прошел без каких-либо происшествий, а вот дома происшествия были. Вернувшись, они застали мрачного Егора.

— Что случилось, папа? — всполошилась Ольга. — Ты сам на себя не похож!

— Какая-то фигня, дочка, — ответил он. — Десять лет ни одной проверки, а тут присылают проверяющего, да еще Скуратова, который меня терпеть не может! В заказник он вообще ехать не стал, прицепился к твоему свинарнику. У нас, видите ли, в планах на лесничество такой постройки нет! Влез туда, а там дикий кабан. Разорался насчет незаконного промысла, злоупотребления служебным положением ну и дальше в том же духе. И тут же мне объявляет об увольнении. Готовься, говорит, освобождать дом. После выходных будет приказ директора, тогда произведут расчет. Поскольку увольняют за нарушение, ни о какой отработке речи не идет. Ты, конечно, хотела уехать, но на счету всего пятьсот тысяч, а деньги Фролову теперь придется вернуть.

— Прежде всего, успокойся! — сказала Ольга. — Тебя пока еще никто не уволил. Есть мысли, почему все это затеяли?

— Я уже об этом думал. Причин может быть только две: или сведение счетов, или нужно срочно освободить для кого-нибудь место. Только у меня со всеми, кроме Скуратова, прекрасные отношения, а у него самого для такого кишка тонка! А мое место… Не такое оно уж выгодное и хлебное по нынешним временам. Разве что самому выбить всю дичь, продать, а потом уволиться. Но такого и наш директор не покроет. Вот я и в недоумении. Понятно, что кого-то на мое место нашли, только ставить нового человека в разгар охотничьего сезона…

— Я, кажется, поняла, кому мы этим обязаны, — зло сказала Ольга. — Ну держитесь, гады! Я тебе говорила, Нор, что не стану с ними церемониться? Вот я и не буду! Когда действуешь нагло и на всю катушку, все получается. А когда начинаешь осторожничать, отгребаешь неприятности! Ты, папа, не нервничай: мы, если потребуется, все городское начальство построим, не то что вашего директора. Ты знаешь, где эта сволочь живет?

— Может быть, ты мне сначала все объяснишь? — спросил отец. — Кто во всем виноват?

— Во всем виновата моя новая внешность, — начала объяснять Ольга. — На нее запал сыночек Бортникова, а его папаша, после того как его мальчика отшили, за него расквитался через твоего директора. Ты, конечно, хороший и проверенный временем работник, только для таких, как ваш директор, важнее оказать услугу городской шишке, а работника на твое место он найдет.

— А если попробовать действовать через мэра? — предложил Нор.

— Мэр человек временный, — возразила Ольга. — И из-за меня ссориться с городской верхушкой не станет. Здесь нужно или их всех давить, или утереться, собирать вещички и уезжать. Лично я настроена давить! И начать хочу с папиного директора. Заодно узнаю, верна ли моя догадка. Может быть, у увольнения совсем другая причина. Так где живет этот директор?

— Хочешь его напугать? — догадался Нор.

— Это в первую очередь, — кивнула Ольга. — Ох, как я их напугаю! Хорошо, что я в свое время перечитала почти всю фантастику на нашей книжной полке! Теперь пригодится. А не хватит этого, есть и более сильные средства! Напиши на бумажке адрес. Я не сама туда поеду, Виктор повезет. Заодно все по его семье, с кем он живет.

— Хочешь подключить Виктора? — спросил отец.

— Естественно. У меня нет колес, а он заинтересован в том, чтобы нас отсюда не турнули.

— Это ты так думаешь, — возразил отец. — По-моему, это ему наоборот выгодно. Наймет меня в качестве охранника и предоставит нам у себя жилье. Это для него надежней.

— Он сделает то, что попрошу я, — с нажимом сказала Ольга. — Тем более что от него ничего особенного не потребуется. Подъедет завтра к окончанию школы и всех нас заберет. Я потом я с его помощью навещу вашего директора. Об иных визитах люди помнят всю жизнь. Этот будет как раз из таких. Уроков на завтра практически нет, так что время на подготовку у меня будет. И можете не бояться: я сделаю так, чтобы он напугался до полусмерти, но совсем не окочурился. Все сделает, как миленький, и ни к кому за помощью не побежит.

— Опять вампир? — предположил Нор.

— Вампиры — это пройденный этап! — зло сказала Ольга. — Папка у меня один-единственный, а они на него наехали! Видел, какой он был? Такого я не собираюсь прощать никому!

Ольга на скорую руку приготовила ужин, поужинав в процессе его приготовления и позвала есть своих мужчин, а сама ушла в "кабинет". Быстро просмотрев биологию и химию, по которым завтра могли спросить, она занялась магическим обеспечением завтрашнего похода. В девять часов к ней заглянул Нор.

— Не скажешь, что надумала? — спросил он подругу. — Может быть, что-нибудь посоветую.

— Я много чего придумала, — ответила Ольга. — В частности, демона. Ты должен помнить Пехова "Крадущийся в тени". Там еще были два брата-демона, которые любили вылезать из стен. У меня тоже что-то в этом роде. Хочешь посмотреть?

— Спрашиваешь! — сказал Нор. — Конечно, хочу.

— Ну тогда смотри на стену. Вуаля! Нор! Фу, как ты меня напугал! Думала, ты сейчас хлопнешься в обморок!

— Где ты такое взяла? — спросил он. — Никогда ничего страшнее не видел! Эта сволочь у тебя совсем как живая, а своим взглядом промораживает насквозь! Оля, ты их на фиг убьешь!

— Сама придумала, — пожала она плечами. — У меня, помимо него, еще есть что показать. А умереть я ему не дам, так легко он от нас не отделается! Меня, Нор, по-настоящему разозлили. Ты помнишь этот мир моей памятью, а я в нем жила. Я еще была совсем маленькой, когда наш мир рухнул, и его обломки начала растаскивать по углам всякая сволочь. Я этого сама помнить не могу, но отец рассказывал. А позже я с такими сталкивалась сама. Сволочи, которые взлетели на вершину жизни не по уму или заслугам, а в силу своего положения, наглости и нужных знакомств! Хозяева жизни! Бортников как раз из таких. Пока у меня руки коротки навести порядок в этой стране, но вот в одном отдельно взятом городе…

— Всех мерзавцев не запугаешь, — сказал Нор. — Скорее, кто-нибудь из них преодолеет страх и возьмется за тебя всерьез. И не с помощью полиции, хотя и ее могут использовать, а собственноручно. Или кого-нибудь наймет. Ты завелась и собираешься действовать безоглядно. Зря. Можешь погубить не только себя, но и других. Я постараюсь тебя прикрыть, но я здесь могу очень мало. Оля, подумай, стоит ли эта мразь твоей жизни? У вас есть хорошая пословица, что один в поле не воин. По-моему, как раз про тебя.

— А ты?

— Что я? Я готов помогать во всем, готов отдать за тебя жизнь — для меня любовь это не пустой звук. Но реальной помощи от меня…

— Не бойся. Если я сглупила сегодня в школе, это вовсе не значит, что я круглая дура. Да, я собираюсь действовать нагло, но не безрассудно. Каждый свой шаг я буду тщательно обдумывать. И я не собираюсь чистить весь этот город, это я просто излишне эмоционально выразилась. Но кое-кто на самом верху на своей шкуре почувствует простую истину: высокое положение это еще не гарантия безопасности, а на любую силу всегда найдется другая, еще большая! И, если потребуется, я смогу найти помощников, хотя думаю справиться сама. И не надо тебе о себе думать, как о слабом и бесполезном человеке! Даже слабый маг у нас — это сила! А ты еще умнее многих, сильный боец и самый любимый мой человек! Мы с тобой, Нор, если не сглупим, со временем не только этот город, весь этот мир сможем поставить на уши. А не мы, так наши дети. Виктор это, между прочим, сразу понял.

— Да я разве против? — сказал Нор. — Только у тебя почему-то на словах получается "мы", а как доходит до дела, остаешься одна ты. Обсуди ты сегодня свою идею повалять Зверя со мной, и этой глупости не было бы. Ты умна, но иной раз тебя заносит, а делиться своими планами ни с кем не хочешь. Это умно?

— Ладно, исправлюсь. Садись и слушай…