Единственная для первородного вампира

Глава 17

Я снова прихожу в себя в больнице. Белый потолок, стерильный запах и пустота вокруг давят на меня. Словно бы я оказалась в другом мире, где всё чужое и непонятное. Первая моя мысль: я опять хлопнулась в обморок. Вроде бы мне даже помнится, что кто-то меня спрашивал про опухоль. Может, это был кто-то из врачей. Но потом появляется Алекс и говорит, что я попала в аварию.

— Аварию? — растерянно повторяю я. — Но как это случилось?

— Не справилась с управлением и вылетела за заграждение, — произносит он, не глядя на меня. — К счастью, пострадала не сильно. Несколько рёбер сломано и распорот бок — ты напоролась на кусок арматуры.

— Чёрт! — только и могу сказать я. Ничего не помню. Вроде бы мы с Алексом поехали в тот ресторан поужинать, а потом… Словно чистый лист. Я возвращаю голову на подушку. Взгляд расфокусировано блуждает по навесному потолку.

— Когда это произошло, я связался с твоими дядей и тётей, — продолжает Алекс. — Они были, мягко говоря, не в восторге. И хотя я и пообещал позаботиться о твоём лечении, они были категоричны в своём намерении запретить тебе общаться со мной.

Он тяжело вздыхает. Его бледные пальцы со слегка удлинёнными ногтями начинают постукивать по подлокотнику кресла. Вот ведь… я только сейчас заметила, что это непростая больница. Всё такое новое, современное, будто в американских сериалах. Должно быть, Алекс поместил меня в частную клинику. Остаётся только догадываться, во сколько это ему обошлось. И это притом, что он вовсе не виноват в той аварии. Я ведь сама затеяла всю эту фигню с гонками.

— Дядя и тётя не могут запретить мне общаться с кем бы то ни было, — отвечаю я, глядя на Алекса с улыбкой. — Об этом можешь не волноваться.

Вижу, как выражение его лица становится чуть более расслабленным. Я протягиваю ему руку. Он секунду смотрит на неё в недоумении, а потом несмело пожимает. Я ощущаю его силу, что мне в моём состоянии кажется невероятной.

— Спасибо, за то, что позаботился обо мне, — произношу я взволнованно. — Полагаю теперь я и вправду могу считать тебя своим другом.

От подобных высокопарных речей во рту пересыхает. Алекс накрывает мою ладонь второй рукой и прижимается лбом.

— Прости меня, Яна… — шепчет так отчаянно, что это даже пугает.

— Да брось, ты же не виноват, — смущённо улыбаясь, отвечаю я. — Ну же, перестань, а то мне неловко.

Алекс, однако, не двигается. Я смотрю на его чёрные пряди, ниспадающие на больничное покрывало. Хочется дотронуться до них.

— Это я недоглядел, — произносит он с сожалением. — Никогда в своей жизни я не испытывал такого сильного страха. Мне казалось, я потерял тебя.

Я окидываю взглядом палату, чтобы убедиться что мы точно одни. Кажется, что что-то настолько личное не должно коснуться чужих ушей. Щёки вспыхивают. Внутри меня идёт борьба. Его слова очень похожи на признание в любви. И пусть я не знаю наверняка, права ли, всё же не могу перестать думать об этом. Честно говоря, мне и раньше казалось, что он испытывает ко мне какие-то чувства. А теперь я только убедилась. И мне, безусловно, приятно. В остальном я пока не понимаю, как вести себя.

— Но я ведь здесь, с тобой, — отвечаю я, касаясь его макушки. Пальцы невольно зарываются в длинные и гладкие волосы. Я глажу его по голове, делая вид, что успокаиваю. На самом деле, я даже самой себе не могу признаться, как сильно мне это нравится.

Он поднимает на меня глаза, и я одергиваю руку. Сквозь тёмные линзы я вижу красноватый отблеск внутри. Холодная дрожь пробегает по спине. Отчего-то я стала бояться этого отблеска. Алекс касается ладонью моей щеки. Я взволнованно вздыхаю. Лицо начинает гореть ещё сильнее. Его прикосновение кажется таким нежным, что мне начинает хотеться большего. Я представляю, как он склоняется надо мной и касается моих губ своими. Мой пульс учащается, а низ живота приятно напрягается. И это не может не беспокоить.

— Слушай, это как-то немного слишком, — говорю, предпринимая попытку сохранить прежнюю дистанцию между нами.

— Извини, — он убирает руку и прижимает её к груди. — Просто у тебя лицо покраснело.

— А ещё бы оно не покраснело! — возмущаюсь я. — Ты бы себя видел со стороны. Сам чуть ли не руки мне целуешь и извиняешься, словно предал любовь всей жизни! Как я должна реагировать?!

Алекс несколько секунд смотрит на меня удивлённо, а потом вдруг начинает смеяться.

— Ты чего? — ещё больше возмущаюсь я. — Смеяться надо мной вздумал?!

— Прости-прости, — произносит он, откидываясь на спинку кресла. — Я не имел в виду ничего такого. Просто я воспитан немного старомодно. Если смутил, то прошу прощения.

В его голосе слышится облегчение, и мне тоже становится легче. Я не знаю, что Алекс чувствует ко мне, и, откровенно говоря, пока что не хочу знать. Моё тело болит и ноет. В голове туман. Я не знаю, как много о моём состоянии известно местным врачам. По идее, они не должны сообщать о моей болезни посторонним. Но тут, как и во многих подобных местах, всё решают деньги. Раз Алекс оплатил больничные счета, то для него вполне логично интересоваться моим здоровьем. Нужно быть начеку и постараться больше не терять сознание.

Глава 18

Алекс приходит ко мне каждый день. И может, это потому, что мне жутко скучно оставаться в одиночной палате, но я очень рада его визитам. Кажется, я даже научилась различать его шаги в коридоре. Каждый раз, когда я слышу их, моё сердце замирает.

— Я принёс тебе консоль, — говорит он, протягивая мне бумажный пакет. — Правда, я мало что в этом понимаю, потому попросил брата загрузить игры.

На его лице появляется досада. Я припоминаю свою первую и единственную встречу с Николаем. Кажется, эти двое не очень ладят. И всё-таки ради меня Алекс обратился к нему за помощью. Это приятно.

— Спасибо, — произношу я, смущённо отводя взгляд. Потом вдруг вспоминаю, о чём хотела спросить его. — Слушай, а что насчёт полиции? Я ведь попала в аварию. Но ко мне никто так и не пришёл.

Алекс ещё больше мрачнеет. В душе появляется неприятное предчувствие.

— Тут такое дело… — начинает он. — Авария произошла на частной территории, а потому мы не стали вызывать полицию. Никто ведь больше не пострадал, а значит, ни к чему тебе все эти хлопоты. Я распорядился, чтобы твой байк восстановили. А заграждение, что ты протаранила, отремонтировали уже на следующий день.

— Это всё, конечно, хорошо, но разве так можно? — произношу я задумчиво. Он только разводит руками.

Наверное, из-за того, что я ничего не помню о той аварии, у меня внутри разрастается беспокойство. Ведь, по сути, я знаю о том, что случилось, только со слов Алекса. У меня нет причин не доверять ему, но всё равно всё это как-то странно.

— Ни о чём не тревожься, — говорит Алекс, касаясь моего плеча. Его губы трогает грустная улыбка. Смотрю на неё, и вдруг голову разрезает острая боль. Я зажмуриваюсь и вижу перед внутренним взором лицо человекоподобного монстра с красными глазами и огромными острыми зубами.

— Чёрт!.. — я со стоном хватаюсь за голову.

— Что такое?! — Алекс в панике бросается ко мне. — Секунду! Я сейчас позову врача!

— Нет, постой! — я хватаю его за руку. — Пожалуйста, не уходи. Уже всё прошло. Просто останься со мной.

Он несколько секунд удивлённо глядит на меня. Потом кивает и присаживается на край кушетки.

— Ладно, я не уйду. Только ты приляг, тебе нужно отдохнуть.

Он опускает спинку кровати и едва ли не через силу укладывает меня. Появляется чувство дежавю. Кажется, мама в детстве также вела себя, когда я болела. Становится очень неловко. Я разжимаю руку и понимаю, что уже не я его, а он меня держит. Наверное, я и вправду нравлюсь ему. Если так, то мне стоит рассказать ему правду о болезни. Но в этом случае он может настоять на операции. А я так ничего и не выяснила про чёрного мотоциклиста. Вот я тормоз! И чем только занималась до сих пор?!

— Спи и ни о чём не думай, — произносит Алекс, невесомо дотрагиваясь до моих волос.

По телу снова проходит приятная дрожь. Знаю, что мне не стоит потворствовать этим своим чувствам. Но от его присутствия мне становится спокойнее, так что я решаю пока забить на самоконтроль. Надо поскорее вернуться в университет и расспросить Макса.

— Чёрный мотоциклист… — шепчу я засыпая. Хотя, возможно, мне только так кажется.

Пусть Алекс настаивает, чтобы я оставалась в больнице, но мне всё же удаётся выписаться. Как ни странно, но у входа в клинику меня встречает Георг. Он чем-то похож на Хельсинга из аниме — одет в широкополую шляпу и длинный плащ. Впрочем, к их с Алексом странному внешнему виду я уже привыкла.

— Александр попросил меня некоторое время побыть твоим водителем, — сообщает он. Я только качаю головой. Он что, боится, что я на метро не доеду до дома? Ну, да ладно. Раз он уже здесь, то тупо отказываться.

— Я планирую поехать в университет, — бросаю я и Георг согласно кивает. Мы выходим на улицу и быстрым шагом идём до авто. И хотя этот парень сказал, что побудет водителем, садится он вместе со мной на заднее сиденье. При этом шипит с досадой и прячет лицо. Всё это выглядит очень странно. Он что, боится солнца? Типа как вампир?..

— Яна! — после занятий Саша догоняет меня по дороге к воротам. — У тебя не найдётся минутки?

Помня о том, как он был добр ко мне, я киваю и иду за ним к неприметной скамейке под тополями. Из-за пасмурного неба сумерки сегодня наступили раньше. Тут в тени чёрных деревьев, нас почти не видно ни снаружи, ни со стороны универа.

— Что ты хотел мне сказать? — спрашиваю я, присаживаясь на лавочку. Он нервно оглядывается по сторонам.

— Это правда, что ты попала в аварию? — спрашивает он, беспокойно глядя на меня.

— Ну, не совсем… — отвечаю я. Думаю о том, что настоящие обстоятельства аварии лучше сохранить в секрете. — Я просто с лестницы упала.

— И так сильно пострадала, что не смогла посещать занятия? — спрашивает Саша недоверчиво. — Не знаю почему, но у меня такое чувство, будто ты ввязалась во что-то плохое. Слушай, если тебе нужна помощь, то, думаю, моя семья смогла бы со всем разобраться!

Он бросает на меня решительный взгляд. Кажется, я начинаю понимать, в чём дело. Тяжёлый вздох вырывается из моей груди.

— Саш, спасибо тебе, конечно, — произношу, насупившись. — Но я не думаю, что связываться со мной — лучшая идея.

«Ведь очень возможно, что скоро я умру…», — хочется добавить мне, но я останавливаю себя. Полагаю, если он узнает о болезни, то будет вести себя также, как дядя или Алекс. Не хочется ставить этих двоих в один ряд, но оба они считают, что цель оправдывает средства. Полагаю, Саша рассуждает аналогично.

— Но я ведь люблю тебя, — еле слышно произносит он.

Саша, наконец, поднимает на меня свои почти чёрные глаза. Странное дело. Вчера, после того как Алекс обнял меня на прощание, моё сердце ещё долго не могло успокоиться. Но сейчас я не чувствую ничего, кроме неловкости за неоправданные ожидания. Мне правда жаль расстраивать его, но…

— Извини, Саш, но я не чувствую к тебе того же.

Жилка на его виске дёргается. В остальном же выражение лица остаётся каменным. Он кивает, будто понимает, и вздыхает шумно. В этот момент мне становится жаль его по-человечески. Как же всё-таки не повезло парням. Они ведь даже поплакать не могут, когда им грустно.

— Извини, я пойду, — произношу я неловко. Саша снова кивает.

У ворот замечаю знакомое авто. Георг приоткрывает окно и кивает мне. Он что, ждал меня всё это время? Впрочем, неважно. Больше всего сейчас мне хочется оказаться подальше отсюда, а потому я сажусь в машину.

Глава 19

Тишина в салоне авто давит на уши. Хочется поскорее завести разговор, чтобы оборвать её, но, как назло, в голову не приходит ни одной нормальной темы. К сожалению или к счастью Георг сам задаёт мне вопрос:

— Признание в любви? — произносит он экспертным тоном.

Неприятные мурашки пробегают по спине, когда я понимаю, что он имеет в виду Сашу.

— Вы что, подслушивали?! — восклицаю я удивлённо.

— Да делать мне больше нечего, — отвечает тот насмешливо. — Просто заметил вас двоих издалека и сделал самый очевидный вывод.

Я опускаю взгляд и тяжело вздыхаю. У Саши было такое несчастное выражение лица… Но я не могла поступить иначе. В моей жизни для него нет места.

— Вроде бы красивый парень, — задумчиво произносит Георг, глядя на меня сквозь тёмные линзы очков. — Но как я понимаю, ты ему отказала.

Я, не поднимая глаз, киваю. Георг откидывается на спинку сиденья. Некоторое время молча глядит на стремительно меняющийся городской пейзаж за окном.

— Потому что больна или потому что тебе нравится другой? — спрашивает он неожиданно.

— Откуда вы?.. — с дрожью бросаю я.

И вдруг на меня нисходит наконец озарение. Тот, кто спрашивал меня про болезнь, был не доктором. Это был Георг. Это он приходил ко мне, когда я только попала в больницу.

— Вы можете сохранить это в секрете? — нервно сглотнув, спрашиваю я.

— Могу, но взамен ты должна ответить честно на один вопрос. Что тебе на самом деле нужно от Александра? Я разговаривал с врачами. Твоя опухоль операбельна. Риск есть, но шанс на выздоровление довольно высокий. Почему ты вместо лечения продолжаешь находиться рядом с ним?

Я некоторое время колеблюсь с ответом. Трудно предположить, как он отреагирует на правду. И всё-таки ставка слишком высока, чтобы я пыталась юлить.

— Десять лет назад моя мама погибла в результате ДТП, — отвечаю я, сглотнув горький ком в горле. — Её сбил человек на чёрном мотоцикле. Ходят слухи, что он до сих пор появляется на улицах города, несмотря на содеянное. Я хотела бы найти его. Вы с Алексом давно занимаетесь рейсингом. Изначально я думала, что смогу что-то узнать о том человеке у вас.

— Если я помогу тебе разыскать того человека, ты оставишь Алекса в покое? — он бросает на меня испытывающий взгляд. Не знаю почему, но кажется, что он не хочет, чтобы я продолжала общаться с Алексом. Это неприятно.

— А вы сможете? — спрашиваю недоверчиво. От волнения пульс ускоряется, а ладони начинают дрожать.

— Возможности моей семьи весьма велики, — отвечает тот. — Думаю, нам по силам найти одного-единственного убийцу.

— В этом случае я исчезну из поля его зрения, — произношу я хмурясь. На душе от этого обещания становится ещё тяжелее. Но для меня это хороший шанс докопаться до правды.

— Что ж, значит, договорились, — произносит он удовлетворённо. — Как только у меня появятся новости, я позвоню.

Мы подъезжаем к дому дяди. Я вижу его авто на дорожке у гаража. Досадно. А мне так не хотелось встречаться с ним сегодня.

— Яна… — произносит тётя с дрожью в голосе. Смотрю на неё сочувственно. Кажется, за ту неделю, что я пробыла в больнице, она ещё больше исхудала. Теперь она выглядит ещё более болезненно, чем раньше.

— Я вернулась, тёть, — отвечаю я, проходя в гостиную. — Извините, что заставила волноваться.

В глазах тёти появляется безумный блеск. Она до посинения пальцев сжимает в руках своё рукоделие.

— Я надеялась, что ты больше не вернёшься, — шепчет она еле слышно. У меня мурашки пробегают по коже.

— Прости меня, тёть, — отвечаю со вздохом. — Я бы хотела, чтобы всё было по-другому. Чтобы ты была счастлива.

Она некоторое время смотрит на меня напряжённо. Потом в её глазах появляются слёзы. Она уходит в сторону кухни.

— Яна! — дядя при виде меня сбегает по лестнице вниз. — Ты цела. Слава богу!

Он заключает меня в объятия. Чувствую, как липкое вязкое отвращение разливается внутри. Я спешу оттолкнуть его и сделать несколько шагов назад. Дядя немного раздражается от моей реакции, но вида не подаёт. Он идёт за мной по коридору в сторону моей комнаты.

— Послушай, я очень тебя прошу, прекрати общаться с Александром Романовым, — произносит он, замирая в дверях. — Ты не представляешь, с каким монстром ты имеешь дело!

— Дядя, это тебя не касается! — отвечаю я резко и пытаюсь вытолкать его за порог. Отчего-то его слова меня дико злят. Почему все вокруг против того, чтобы мы с Алексом поддерживали отношения?

— Яна, я договорился с одним знакомым доктором в Израиле, — с надеждой продолжает он, хватая меня за запястье. — Он готов принять тебя. Всё, что от тебя требуется, это сесть на самолёт.

— Я никуда не поеду! — отвечаю, сбрасывая его руку. — Оставь меня в покое!

— Дура! — восклицает он разочарованно. — Думаешь, ты важна Романову? Для таких, как он, человеческая жизнь не стоит и ломаного гроша! Ты умрёшь, а он даже не заметит этого.

Слова дяди отчего-то задевают за живое. Однако вида я не подаю и просто захлопываю дверь перед его носом. Не знаю почему, но мне хочется что-то значить для Алекса. Быть может, дело в том, что он был первым человеком, который позволил мне почувствовать себя особенной. Он заботился обо мне, прислушивался, был внимательным.

Остаток дня я пытаюсь успокоить себя и наконец-то вернуться к привычным делам. Я многое пропустила в университете, что мне придётся наверстать самостоятельно. И хотя всё это, возможно, не имеет смысла, учёба успокаивает и даёт ощущение собранности. Я чувствую себя нормальным, полноценным человеком, знающим, что надо делать. При условии, что дядя и тётя стали игнорировать моё присутствие, это оказалось очень ценным.

Уведомление из приложения доставки еды сообщает о приближении курьера. Я спускаюсь на первый этаж, чтобы забрать свою пиццу. В доме царит оглушающая тишина. Становится даже как-то не по себе. И с каких это пор я начала бояться темноты и тишины? Перед глазами появляется то самое жуткое лицо с клыками и красными глазами. Я делаю глубокий вдох. Надо успокоиться. Монстров не существует, это всё моя больная фантазия.

Открываю дверь и выглядываю за порог. Двор пуст, только ветер слабо колышет тётины потемневшие гортензии. Я спешу к воротам, где ждёт курьер. Однако дойти не успеваю. Чёрная тень сбивает меня с ног. Не до конца понимая, что происходит, я пытаюсь подняться. Чувствую боль от открывшейся раны. Однако в этот самый момент неизвестное существо, очень похожее на человека, нависает надо мной. Красные глаза и вонючая зубастая пасть до ужаса напоминают мне мою галлюцинацию. Внезапно я начинаю вспоминать, что в действительности произошло со мной после того ужина с Алексом. Вспоминаю ту драку с монстрами и то, как Алекс сам стал монстром…

Тело пробивает дрожь. Монстр до хруста сжимает моё запястье и вонзает в него свои зубы. Я в панике пытаюсь вырваться, но меня ударяют наотмашь по лицу. Где-то совсем близко дом. Я вижу окна с бледными портьерами и мелькнувшую меж них хрупкую женскую фигуру.

— Кто-нибудь, помогите… — зову я, однако мой слабый голос теряется в шуме ветра.