Единственная для первородного вампира

Глава 45

Георгий

Всё будто застывает в напряжении. Даже ход часов на электронной панели замедляется. Я осмысливаю всё, что только что услышал от своего информатора.

— Это точно? — спрашиваю, выходя из ступора. — Николай Романов находится в штабе ордена охотников?

Мне трудно поверить, что это действительно так, пусть этот информатор меня ещё ни разу не подводил.

— Мы использовали записи с камер видеонаблюдения, чтобы отследить маршрут автомобиля, забравшего его из частной клиники Романовых, — терпеливо поясняет человек на другом конце провода. — Кроме того, с недавних пор штаб начал закупать консервированную кровь. Для чего бы ещё она в таких количествах понадобилась охотникам на вампиров?

Его доводы кажутся вполне убедительными. Я благодарю информатора и прощаюсь. А после ещё некоторое время сижу в своём авто, обдумывая всё. Внезапно я оказался в непростом положении. С одной стороны, я должен выполнить приказ Демидова и доложить ему о местоположении Николая. С другой, мне совсем не хочется добавлять больше проблем Александру.

Впрочем, возможно, в этот раз я действительно могу поделиться сведениями с Демидовым. Ведь он не самоубийца, чтобы соваться в штаб ордена. Это ведь будет прямое объявление войны вампиров против охотников. А Алексей Игнатьич хочет не этого. Он хочет стать новым царём. Причём не теневым, а вполне официальным. Интересно, те люди, чьими ресурсами он сейчас так свободно распоряжается, в курсе его амбиций?

— Георгий! — Сергей вырастает перед моим авто, преграждая дорогу.

Как же раздражает. Видимо, его приставили следить за мной. Я открываю окно и выглядываю наружу.

— Не стоит вот так под колёса прыгать. Я ведь могу и не затормозить в следующий раз.

— Тебе удалось выполнить поручение Алексея Игнатьевича? — спрашивает он, игнорируя моё замечание.

— Я как раз в процессе, — отвечаю раздражённо. Демидов что, думает, я каждый раз буду бросаться выполнять его приказы сломя голову?

— Тебе лучше поспешить. Человеческая жизнь коротка и хрупка, знаешь ли.

Этот убогий вздумал мне угрожать? Не много ли он на себя берёт. Я ведь могу прямо сейчас вырвать ему сердце и навсегда закончить его служение Демидову.

— Если бы ты сейчас не вылез на дорогу, то я был бы уже на встрече с информатором, — говорю я, злобно глядя на него. — И ещё вот тебе совет на будущее: не пытайся угрожать тем, кто сильнее тебя. Это может привести к серьёзным проблемам.

— Это ты, что ли, сильнее? — спрашивает он, презрительно щурясь. — Очень сомневаюсь. Обладай ты хоть какой-то силой или властью, не шестерил бы перед Романовым или Демидовым.

На его лице появляется кривая усмешка. Он разворачивается и уходит обратно в поместье. Я остаюсь наедине со своими сомнениями и страхами. Порой мне просто хочется забрать Вику и увезти её. Воспользоваться своей способностью и заставить её забыть о матери и обо всём плохом, что с ней случилось. Хочется сбежать, чтобы жить простой счастливой жизнью — завести собаку и вдвоём состариться в тихом месте. Это был бы отличный вариант. Вот только я боюсь, что Вика однажды может вспомнить всё. Вспомнить и понять, что именно я сделал. Я боюсь, что после этого потеряю её навсегда.

В кабинете Демидова непривычно пусто. Даже эта его шавка, видимо, бегает где-то по поручениям. Алексей Игнатьевич вальяжно располагается в кресле у окна. Сегодня он даже не выглядит, как карикатурный злодей. Скорее уж, как какой-нибудь пожилой бюрократ. Впрочем, как истинного злодея его переполняют грандиозные идеи и планы. Он, похоже, искренне верит в то, что совершает благо.

— Ты отлично постарался, Георгий, — говорит он, выслушав мой доклад. — Теперь нам остаётся лишь освободить Николая из плена охотников. Необходимо спланировать и провести операцию в ближайшие сроки.

— Вы собираетесь напасть на штаб ордена?! — восклицаю я ошеломлённо. — Но вы ведь понимаете, что за этим последует? Епископ предупреждал, что если вампиры убьют кого-то, то охотники не станут бездействовать.

— Вот поэтому ты и не должен допустить, чтобы в результате операции кто-то из охотников или людей погиб, — произносит Демидов с холодной улыбкой. — Полагаю, тебе это по силам.

— Вы хотите, чтобы я тоже участвовал?

— Именно, — кивает Демидов. — Ты ведь теперь один из нас. К тому же ты служил семье Романовых много лет. А сейчас один из князей в неволе. Освободить его — твой долг, как сына семьи Бестужевых.

Внезапно все шаги и намерения Демидова становится очевидны. Он желает заполучить Николая с моей помощью. Но как только это произойдёт, он обвинит меня в измене в пользу Александра и останется чистым. Гнев епископа будет направлен на дом Романовых, что в очередной раз окажется на руку Алексею Игнатьевичу. Возможно, он даже сможет замять дело с нападением, если мне удастся вызволить Николая, не убив при этом никого.

Но я не должен допустить, чтобы всё это воплотилось в жизнь. Нужно предупредить Александра, а в идеале и самого епископа. Тогда они будут готовы.

— Хорошо, — киваю я. — Сделаю всё от меня зависящее.

Демидов бросает на меня странный взгляд. У меня холодная дрожь пробегает по спине.

— Не подведи меня, Георгий. Ты знаешь, что стоит на кону.

Глава 46

Я влетаю в комнату и хватаю телефон. Вика бросает на меня настороженный взгляд. Похоже, она тоже только что вернулась. На ней всё ещё строгие брюки, белая блузка и плащ. В любое время года она выглядит приблизительно одинаково, периодически меняя плащ на пиджак или пальто. Раньше меня это забавляло. Но сейчас мне тяжело смотреть на её рабочую одежду. Она словно напоминает мне, насколько я слаб.

— Кому ты звонишь? — спрашивает она с тревогой.

— Александру. Я должен предупредить его о планах Демидова, — отвечаю я, слушая долгие гудки в трубке.

— Не делай этого, — Вика подаётся вперёд и сжимает моё запястье.

Я вижу в её глазах страх, граничащий с ужасом, и жму отбой. Она выдыхает облегчённо и опускается на кровать.

— В чём дело? — спрашиваю я, присаживаясь рядом.

— Ты разве не понял? Демидов проверяет тебя, — отвечает она, прикрыв глаза. — Если князь Романов или епископ узнают о плане, Алексей Игнатьевич поймёт, что мы предали его. Тогда он избавится от нас и от мамы.

Её плечи дрожат. Я обнимаю Вику, медленно осмысливая сказанное. Если я позвоню Александру, то погублю нас с Викой. А если не позвоню, то Демидов погубит всех нас. Представившийся мне выбор кажется невозможным.

— Это должно было случиться однажды, — дрожащим голосом произносит Вика. — Я понимаю, что поступаю эгоистично, требуя от тебя исполнить приказ Алексея Игнатьевича. Если подумать, я с самого начала только и делала, что вела себя как эгоистка. И мне правда очень жаль. Клянусь, я больше никогда не попрошу тебя ни о чём. Ты даже можешь меня возненавидеть после.

— Перестань, — я приподнимаю её подбородок и заглядываю в глаза. — Тебе не надо просить меня о чём-то подобном. И я не смогу тебя возненавидеть, а потому перестань говорить такие ужасные вещи.

Виски сдавливает от напряжения. Я откровенно не знаю, что мне делать. До сих пор я думал, что, так или иначе, я смогу найти выход из нашего положения. Я выжидал момента, пытался найти мать Вики. Теперь же мы внезапно оказались на краю бездны.

Я обнимаю её и касаюсь губами пульсирующей жилки на виске. Я прожил полторы сотни лет. Как же вышло, что я вдруг оказался настолько уязвимым?

— Всё бесполезно, — шепчет она. — У нас нет ни единого шанса. Я обнимаю её, прижимая к себе. Глажу по спине и рукам.

— Всё будет хорошо, я обещаю, — произношу успокаивающе и сам не верю в то, что говорю. Мне хочется скрыть от Вики всё неприглядное. Она не должна догадаться о моих страхах. Ведь я сильнее её, а значит, должен защищать.

— Давай выйдем ненадолго, — произношу вполголоса. Она сильнее цепляется пальцами за мою рубашку, словно надеется остановить меня таким образом. — Даю слово, что это касается только нас с тобой двоих и больше никого.

Вика глядит на меня недоверчиво. Я в ответ улыбаюсь ей и касаюсь её щеки.

— Просто доверься мне и пойдём.

Мы уезжаем из поместья под осуждающие взгляды охраны. Я бы мог, наверное, объяснить, но они и так в курсе, что мы с Викой любовники. А что ещё делать любовникам ночью, как не проводить время вместе?

Я знаю, что путь нам предстоит неблизкий. Но результат должен окупить все приложенные усилия. Я хочу вновь увидеть её улыбку. Постепенно пейзаж за окном меняется. Дома становятся всё ниже, а небесный свод всё шире. В Подмосковье звёзд куда больше, чем в небе над столицей. Там они совсем не видны. Вика на какое-то время даже засматривается. Потом виновато оборачивается на меня.

— Непривычно, когда я не за рулём, — признаётся с усмешкой.

— Потерпи ещё немного, — отвечаю я. — Мы почти приехали.

Я паркуюсь у высокой кирпичной ограды у большого особняка и некоторое время роюсь в бардачке в поисках ключей. Потом, наконец, выхожу из машины и направляюсь к воротам. Вика следует за мной. Лёгкий ветер треплет её волосы. В лунном свете она кажется ещё бледнее, чем всегда.

— Что это за место? — спрашивает она, оглядывая широкий двор.

— Это наш дом. Я купил его для нас пару лет назад, — отвечаю я неловко. — Тебе нравится? Тут и мама твоя сможет жить.

Вижу, как напрягаются её скулы. Сердце начинает биться гулко и болезненно. Я подхожу к ней и касаюсь рукава её плаща.

— Давай, когда всё закончится, переедем сюда? — продолжаю я.

Вика тяжело вздыхает. Отчего-то её реакция оказалась совсем не такой, как я ожидал.

— Может, лучше давай расстанемся? — произносит она, не глядя мне в глаза. Холодная дрожь проходит по телу.

— Не говори подобного, — отвечаю, не слыша себя.

— Почему? — Вика глядит на меня в отчаянии. — Я ведь только тяну тебя вниз. Всё равно я умру и по твоим меркам довольно скоро. Так какой смысл идти ради меня на жертвы? Предавать лучшего друга и всё, что тебе дорого? Я не стану вампиром, как Яна Потёмкина, и не принесу тебе ничего хорошего! Так что давай закончим прямо здесь и сейчас. Можно быть связанными и порознь. В этом нет ничего такого…

Её слова ранят и в то же время заставляют бояться ещё больше. Нет, для меня потерять её гораздо страшнее, чем стать для всех изгоем и предателем. Спешу обнять её, чтобы хоть как-то сократить стремительно увеличивающуюся между нами дистанцию.

— Я не отпущу тебя, Вика! Даже если скажешь, что ненавидишь меня и хочешь уйти. Я ведь знаю, что ты чувствуешь на самом деле, — шепчу я отчаянно.

Некоторое время она глядит на меня напряжённо. Эти секунды кажутся мне вечность. Наконец, она делает шаг ко мне, прижимается к моей груди и смиренно вздыхает.

— Сдаюсь, — отвечает еле слышно. — Я пыталась, но теперь я сдаюсь. И если всё кончится плохо, не вини меня.

— Не буду. Я ведь вампир, а значит, проклят. Всегда и во всём только я буду виноват.

Вижу блеск в её глазах. Они отражают лунный свет. Я касаюсь её губ, вдыхаю аромат её кожи. Совсем иная дрожь проходит по телу. Вика отвечает на поцелуй агрессивно, отчаянно. Выдыхает судорожно через нос. Обвивает шею руками. Я отстраняюсь всего на секунду и шепчу ей:

— Хочешь взглянуть на дом изнутри?

Она кивает, закусывая губу.

Я знаю, что очень скоро нам придётся вернуться в поместье. Но прямо сейчас, в это затишье перед бурей, я хочу немного побыть с ней. Кто знает, может быть, это в последний раз.