Э клана Мишильер

Глава 7(1). Декабрь 1939 1. Габи

Темные охотники не ведают страха. Это чувство у них атрофируется одним из первых. Об этом Габи узнала буквально накануне. Прочла тоненькую книжицу, изданную мизерным тиражом лет двести назад и давным-давно ставшую библиографической редкостью, и узнала кое-что новое про себя будущую, про ту Габриэллу Э’Мишильер, которая придет на смену нынешней. Ту, кто выдавит её из этого тела, как зубную пасту из тюбика, и станет ею по имени, внешности и положению в обществе, вот только её самой, той, которая читала вчера эту книжку, тогда уже не будет. Впрочем, до этого ещё надо было дожить, и сейчас, идя в гости к своему родному дедушке, Габи трусила так, как ещё ни разу в своей жизни. Ей было дико страшно, что бы там ни обещал ей Сковья. Он наверняка мог её попросту убить. Родственные связи — слабая защита. Это даже у людей не слишком серьёзный довод, тем более, у аристократов. Что уж говорить о волках, про которых Габи вообще ничего пока не знала. Тем не менее, она решила идти на эту встречу, и пошла. И, глядя на неё, никто никогда не догадался бы, что она буквально умирает от страха. Это не смог бы сделать даже достаточно сильный эмпат. Внешне она была спокойна, и мощный ментальный щит скрывал её мысли и чувства.

Она припарковала свою «пантеру»-«слезинку»[96] перед отелем и под восхищенными взорами оказавшихся поблизости мужчин, — некоторые женщины, впрочем, тоже пускали слюни, но уже не автомобиль, а на неё саму, — прошла в холл гостиницы, проследовала к лифтам и наконец вознеслась на седьмой этаж, считавшийся из-за открывавшегося из его окон вида супер-люксом. Вид был, и в самом деле, захватывающий: на крыши, шпили и купола старого города и на великолепный парк, окружавший императорский дворец. Старый город был преимущественно трех-четырехэтажным, и даже верхушки храмовых куполов едва доставали до высокого шестого этажа отеля «Рекамье», так что седьмой этаж словно бы парил над городом. Красиво и недешево, но, по-видимому, 9-й граф д'Арсхот не был стеснен в средствах и позволял себе многое из того, о чем обычные франкские аристократы могли только мечтать.

Сразу около лифта Габи встретил мажордом графа и, поприветствовав с полным титулованием, препроводил гостью в небольшую гостиную, где её уже ожидал Сковья.

— Вот и ты! — сказал он вместо приветствия и, к немалому удивлению Габи, встал ей на встречу, как сделал бы на его месте любой аристократ из тех, с кем она была знакома, а знала она теперь очень многих.

— Рада вас видеть, Сковья! — вежливо улыбнулась она.

— Лучше называй меня Филиппом, — предложил, усмехнувшись, мужчина. — Садись, дорогая. Выпьешь со мной вина?

— Что пьем? — спросила Габи, устраиваясь в приготовленном для неё кресле.

— Пьемонтское Barolo Riserva Granbussia, — ответил Филипп и кивнул слуге, который быстро, но аккуратно разлил вино по бокалам.

Запах вина, который Габи уловила на расстоянии, ей понравился. Рубиновый насыщенный цвет — тоже. Но Barolo оказалось отменным и на вкус.

— Хороший выбор, — констатировала она, пригубив.

— У тебя неплохой вкус, — улыбнулся дед, — никогда не скажешь, что дворняжка.

— Имеешь в виду себя?

— Молодец! — ещё шире улыбнулся волк. — А теперь, милая, как на духу. Откуда у тебя наша сила?

Габи об этом уже думала и даже обсудила этот вопрос с Трисом. Выходило, что скрывать ей нечего. Не от Сковьи, по крайней мере.

— Один Источник меня имел, — сказала она ровным голосом. — Возможно, даже любил. Другой — едва не убил. Первую порцию силы я получила именно от той, кого зовут Тва’А — от императорского Источника. Она вливала в меня силу, убивая. Так мне объяснил Тадж’А — Источник моего дома. В общем, она не собиралась дарить мне эту силу, но добить не успела, а я не умерла, продержавшись до тех пор, пока мне не помог наш Источник. Спасая меня, он тоже влил в меня силу. Вот моя история.

— Любопытно, — покачал головой волк. — Впервые слышу о таком случае, а ведь я довольно-таки старый парень. Всякого в жизни повидал. А чего не видел, о том слышал или читал.

Он открыл стоявший на столе хьюмидор[97], достал сигару и стал её неторопливо раскуривать. Габи молчала. Сказано было достаточно, и сейчас Сковья о чем-то напряженно думал, оттого и взялся за сигару. Сигара — не сигарета, чтобы её раскурить, надо много чего сделать. Нужна гильотинка, чтобы срезать кончик, нужна специальная сигарная спичка, чтобы её раскурить. Это работа, и она требует времени, позволяя обдумать то, что требует осмысления. Ну, а пока «дедушка» Филипп думал, Габи могла рассмотреть его получше.

Граф д'Арсхот был крупным мужчиной. Высокий, широкоплечий и невероятно сильный. Сила чувствовалась в каждом его движении. Сила, ловкость и уверенность в себе. И ещё что-то особое, вроде той самой «проекции силы вовне», обладательницей которой являлась сама Габи. Такой вот брутальный индивидуум, да и выглядит неплохо. Женщинам должно нравиться: блондин с правильными чертами лица. Не красавиц, но мужчина, производящий хорошее впечатление.

— Что ж, скажу тебе без обиняков, девочка, — пыхнув сигарой, заговорил наконец Филипп, — встреть я тебя ещё лет двадцать назад, я знал бы, что делать. Убил бы и вся недолга. Сила в тебе конечно есть и немалая, но зато совсем нет опыта. Однако времена меняются, и мы, как выясняется, тоже изменяемся со временем. Кто-то скажет, что я размяк. Возможно, так все и обстоит.

— Сентиментальный старик… — усмехнулся он своим словам и снова пыхнул сигарой.

— Слишком долго, наверное, живу среди людей, — добавил после ещё одной короткой паузы.

— Значит, не убьешь, я правильно понимаю? — спросила тогда Габи, не столько интересуясь ответом, сколько подгоняя разговор вперед.

— Не убил при первой встрече, значит не убью, — четко сформулировал волк. — Сентиментален или нет, но подобного рода решения я принимаю сразу и никогда затем их не меняю. Так что об этом можешь не беспокоиться. Я не убью, но речь идет о другом.

— Помочь мне или нет, — сообразила Габи.

— Интуиция у тебя такая, что можешь работать предсказательницей, — хохотнул Сковья в ответ. — Я решил помочь, потому что тебя убьет любой волк, которого ты встретишь на своем пути. Во всяком случае, попытается убить. Поскольку не все имеют столько же опыта, сколько есть у меня, да и по силе мы разнимся. Но попытаться попытаются. И чужие Источники, — ты же не знаешь, в чьем ещё дворце живет один из разделенных джа, — они тоже захотят тебя убить. Попытаются убить, потому что, даже по сравнению с ними, ты обладаешь отнюдь немалой силой и теоретически могла бы отбиться, но, скорее всего, они в своем намерении преуспеют, потому что одной силы мало. Требуется умение этой силой управлять, а ты этого пока как раз и не умеешь.

— Неужели научишь? — не поверила Габи своему счастью.

— Научу, — кивнул Сковья. — Я решил тебе помочь, значит помогу. Считай, как дед внучке, хотя у нас это работает совсем не так, как у людей. Да и у вас, человеков, это тоже зачастую не повод. Хотя ты-то как раз не человек, девочка. Уже нет, — покачал он головой, рассматривая Габи так, словно увидел сейчас впервые. — Вопрос в другом. Обучение долгий процесс. Даже, если пойти по самому трудному — короткому пути… Ты ведь не боишься боли?

— Боли боятся все, — ответила Габи, не задумываясь. — Я тоже. Но я умею терпеть.

— Значит, попробуем взять эту крепость нахрапом, — кивнул волк. — Но это все равно дело не одного дня. По минимуму, нам нужны десять дней.

— Но у тебя их нет.

— Нету здесь, зато есть в другом месте.

— Как так? — не поняла Габи.

— Что ты знаешь о множественности миров? Ведь что-то же ты знаешь, имея такого брата, как Тристан Мишильер?

— Зависит от того, о чем мы говорим, — пожала плечами Габи, — о вселенной Гершеля[98] или о теория Виглера[99]?

— Ну, я где-то так и думал, — усмехнулся граф д'Арсхот. — Ты действительно чрезвычайно образованная женщина. И, разумеется, мы говорим о гипотезе Виглера, о «Розе миров». Только, на самом деле, это не гипотеза. И на розу пространственно-временной континуум не похож. Скорее, уж это похоже на книгу со множеством страниц, где каждый мир — это отдельная страница. Но главное здесь — это то, что миры, параллельные твоему, девочка, существуют на самом деле.

— Моему, но не твоему, я правильно поняла? — уловила Габи несоответствие.

— Умница! — похвалил её мужчина. — Так и есть. Волки живут, путешествуя между мирами, а наш собственный мир… Наверное, он где-нибудь все ещё существует, но мы этого не знаем. Забыли за давностью лет. Слишком много времени прошло с тех пор, как мы его покинули. Слишком много миров видели на своем пути… Так вот, дорогая внучка, расстояния между мирами измеряются не километрами или парсеками, как это происходит во вселенной Гершеля, а временными интервалами. Одни миры живут в прошлом, отставая от твоего мира на мгновения или годы, другие — ушли вперед. Различаются и времена, в которых существуют эти миры. Где-то время течет быстрее, а где-то медленнее, чем здесь и сейчас. И мы с тобой сходим в один из таких миров. Здесь пройдет несколько часов, там — где-то дней тринадцать. Как раз будет время тебя чему-нибудь путному научить.

— Значит, вы можете ходить между мирами? — спросила Габи, выслушав объяснения своего деда, но желая услышать подтверждение сказанному здесь и сейчас. Сразу.

— Да, мы единственные, кто на это способен. Во всяком случае, других «долекоходящих» мы пока не встретили. Так что, только мы.

— И я тоже? — с робкой надеждой задала Габи главный вопрос.

— Боюсь, что нет, — покачал головой Сковья. — Ты же не чистокровный волк… А сейчас обожди меня здесь, я должен переодеться и отдать распоряжения, чтобы нас не беспокоили, как минимум, до полуночи.

— А я? — спросила Габи. — Мне не нужно переодеться?

— Пожалуй, нет, — хмыкнул «добрый дедушка», внимательно осмотрев Габи с ног до головы. — На первый случай сойдет, а потом мы тебя переоденем во что-нибудь аутентичное. Только кинжал… Сдвинь его набок, что ли, чтобы не светить. Там, куда мы идем, такие фокусы из моды давно уже вышли. Могут не понять.

Сказав это, Сковья кивнул ей, и быстро вышел из гостиной, оставив недокуренную сигару тлеть в хрустальной пепельнице. Габи же минуту или две наблюдала за дымком, курившимся над зажженным концом сигары, и стремительно обдумывала в это время возникшую так сразу и вдруг вполне себе фантасмагорическую ситуацию. Пришла пообщаться с «дедушкой» и узнала кучу вещей, каждая из которых и сама по себе тянет на настоящую родовую тайну, а теперь вот и вовсе оказалась на пороге, возможно, самого захватывающего приключения в её жизни, хотя, видят боги, назвать скучной её нынешнюю жизнь язык не повернется. Итак, обдумав, — на свой уже сложившийся за эти месяцы стремительный манер, — сказанное, сделанное и планируемое, она решила, что ничего менять не следует, и перешла к практическим вопросам. Одета она была тепло, но модно. Модно ли будет смотреться «где-то там» это шерстяное платье облегающего силуэта, знать она, разумеется, не могла. Однако, направляясь к Сковье, оделась она достаточно консервативно: серое с набивным серебристым рисунком длинное платье, короткое темно-синее пальто, отделанное по воротнику и манжетам мехом чернобурки и зимние сафьяновые сапожки на высоком каблуке. Шляпки у неё не было, а вместо перчаток, являясь боевым магом, она привыкла носить кожаные митенки. Украшений на ней было немного, но все непростые: крупные камни чистой воды, оправленные в золото и платину. Из общей линии выбивался только остающийся на виду кинжал Алиеноры Аквитанской. Кольчуга, поножи и наручи были не видны, а вот он висел на серебряном пояске прямо у неё на бедрах. Но, если сдвинуть его немного назад, спрятав под полой пальто, в глаза бросаться не будет, даже если расстегнуть по какому-нибудь поводу пальто. Впрочем, пальто она пока не надевала. В помещении с зажженным камином оно явно было лишним. Но именно о нем, вернувшись в гостиную, напомнил ей «любимый дедушка».

— Ну, что ж, приступим! — Граф д'Арсхот снова осмотрел Габи с ног до головы и, кажется, остался доволен её внешним видом.

— Нормально выглядишь, только мой совет, накинь пальто. На той стороне может быть холодно. Зима там куда суровее, чем у вас.

Сам он переоделся в весьма традиционный костюм тройку и в кожаный длиннополый плащ на меху, который тут же стал застегивать.

Габи не стала спорить. В конце концов, деду виднее: он же там уже бывал, а она пока — нет. Поэтому Габи надела пальто, хорошо подчеркивавшее её рост и стройность, и тоже застегнулась.

— Я готова.

— Вот и славно!

Сковья встал посередине комнаты, застыв, как изваяние, и даже закрыл глаза, но именно тогда-то все и началось. Не шевелясь и не прибегая к помощи рук, Филипп начал строить прямо перед собой какую-то замысловатую трехмерную конструкцию. Слово «строить» Габи использовала чисто условно. Просто оно первое пришло ей в голову. На самом деле, это было похоже на то, что делают обычные маги, выплетая свое колдовство из стихийных потоков. Вот только «потоки» здесь были какие-то другие. Во всяком случае, их невозможно было увидеть ни обычным зрением, ни его магическим аналогом. И то, что Габи все-таки «видела» эти пульсирующие серебристо-серые нити-трубки, — таким предстало это колдовство в её воображении, — было для неё странно и ново.

— Потерпи! — Неожиданно нарушил молчание дед. — Я создаю портал. Ты его видеть не можешь, но поверь, это именно то, чем я сейчас занят.

«О-ля-ля! — удивилась Габи. — Так он не знает, что я тоже вижу его колдовство?»

Если так, то она в выигрыше, поскольку тайное знание — это всегда туз в рукаве!

«А это, стало быть, портал? Ну, не так уж и сложно, если подумать! — прикинула она, наблюдая за тем, как её дед сплетает между собой серебристо-серые, словно бы, платиновые нити. — Так, так и ещё так, а потом двойная петля в виде знака бесконечности… и можно завязывать узелок».

Завершал композицию довольно оригинальный узел, очень похожий, к слову, на обычный фламандский изгиб[100]. И все-таки этот был несколько сложнее или, лучше сказать, изощреннее. Что-то, похожее на веревочный флексагон[101] или бутылку Кляйна[102]. Такое хитро-вычурное и неоднозначное, что, как говорят в Пойме, шарики за ролики заходят. Ещё недавно ей бы такое диво было не разглядеть и не понять, не запомнить и, уж тем более, не воспроизвести, но все течет и все меняется. И в последнее время память Габи стала по-настоящему эффективной, хотя она и раньше, — особая благодарность Мнемозине, — на забывчивость не жаловалась. Впрочем, свое открытие Габи оставила без комментариев.

— Ну, вот и все, — сказал Сковья, наложив на невидимую инсталляцию последний штрих. — Морока с этими порталами! Жаль ты его не видишь. Ведь не видишь? — взглянул он остро, но Габи не дрогнула. Её эмоции, как были, так и остались нечитаемыми.

— О чем мы говорим? — спросила она, удивленно приподняв тщательно выщипанную бровь.

— О портальной арке, — указал мужчина на пустое пространство примерно в метре от того, что он только что «построил».

— Там? — указала Габи рукой.

— Примерно, — шевельнул Сковья ушами. Совсем по-звериному, к слову сказать, шевельнул.

«Действительно волк!»

— Это универсальный портал или в каждый мир нужно строить что-то свое? — Вопрос закономерный, и вряд ли он может насторожить творца порталов.

— Универсальный, — ответил Филипп после довольно долгой паузы. — Точный адрес задается воображением или памятью. Я знаю, куда нам надо, поэтому портал откроется именно в это место.

— То есть, память задает не только сам мир, но и определенную локацию в нем, я правильно понимаю?

— Умная! — усмехнулся в ответ Сковья. — Так и есть: и мир, и локация.

— Значит, мы можем идти? — подошла Габи ближе к мужчине.

— Твою руку, внучка, — протянул ей руку Сковья. — Вперед!

И они вместе шагнули в арку портала, которая, разумеется, оказалась совсем не там, куда указывал волк. Но Габи сделала вид, что удивилась и последовала за дедом. Она сделала шаг, сжимая руку Сковьи, словно, боялась отстать от него и не попасть туда, куда он её ведет. Шаг, другой и третий сквозь невнятную муть «грязного тумана», а на четвертом шаге Габи оказалась на темной парковой аллее. Фонарей поблизости не было. Желтый электрический свет виднелся где-то в отдалении, впереди. Небо над головой было обложено тучами: ни звезд, ни луны. Вокруг, слева и справа стояли высокие деревья, что указывало на то, что парк старый, а не какой-нибудь новодел.

«Старый, но ухоженный». — Под ногами лежало что-то вроде утрамбованного мелкого гравия, кусты по обеим сторонам аллеи были аккуратно подстрижены. Ночное зрение позволяло все это рассмотреть, но, увы, не в деталях. Да и виделось в темноте как-то не так, как обычно. Предметы представали несколько размытыми. Где-то так.

— Где это мы? — спросила Габи и, уже произнося эти слова вслух, поняла, что то неприятное чувство, которое она сейчас испытывает, это не удушье, не дезориентация и не ухудшение зрения, а ощущение отсутствия магии.

Магии, той магии, к присутствию которой она привыкла с тех пор, как в детстве у неё открылся слабенький Дар Земли, здесь не было. Вернее, — Габи поняла это в следующее мгновение, — она все-таки была, но её здесь было катастрофически мало. Так мало, что Габи едва смогла зажечь небольшой световой шарик. Дорогу она себе конечно осветила, но, если магия так трудно дается тому, кто является внеранговым колдуном-универсалом, что же говорить об остальных? По факту, это место можно было смело считать лишенным магии.

— Мы в глубине довольно красивого парка, — снисходительно объяснил Филипп. — Однако в черте города. Прислушайся и ты его услышишь.

Город действительно оказался тут как тут. В какую сторону не направь внимание, везде можно было услышать звуки проезжающего транспорта, — двигатели внутреннего сгорания, — да и света вокруг было куда больше, чем показалось вначале. Даже небо, — сплошная пелена туч, — было слабо подсвечено или попросту отражало свет городских огней.

«А этот парк не так уж велик… — отметила Габи, прислушиваясь к долетающим до неё звукам. — И да, здесь стоит поздняя осень, как и у нас, но в этом мире явно холоднее».

Деревья стояли голые, трава, которую осветила её «лампадка», выглядела пожухшей на зимний манер. Воздух, которым она дышала, был холодным и влажным, и при каждом выдохе изо рта вырывалось облачко пара, так что теплое пальто и зимние сапожки лишними не оказались. Тем более, что использовать магию, чтобы согреться, и думать было нечего. Слишком энергоемкий процесс, тем более, для такого места.

— Куда теперь? — спросила вслух, бросив быстрый взгляд на своего Вергилия.

— Совсем не боишься? — вместо ответа спросил мужчина.

— Я боевой маг и коннетабль своего клана…

— Ну, магии-то у тебя здесь, считай, нет, — пожал плечами волк, увлекая её, между делом, вперед по аллее.

— Есть, — возразила она. — Мало, но есть. Потренируюсь чуток и, наверняка, смогу кое-что изобразить. К тому же, я и без магии кому угодно руки-ноги пообломаю. Меня Жаркий Ветер Пустыни научил.

— Пальцами убивать, — пояснила на всякий случай. — Ещё у меня есть кинжал и броня, с ними я ещё более смертоносна. Золото и камни в ушах, на шее и на пальцах. Полагаю, они ценятся здесь так же, как у нас…

— Молодец! — похвалил её Сковья. — Все-таки ты удивительно похожа на нас, хоть и полукровка. Даже ход мысли у нас одинаковый. Всегда знать, что и как станешь делать, если что-то пойдет не так.

— Думаю, что все убийцы похожи друг на друга. — Зачем она это сказала? Само как-то сорвалось с языка. Но теперь, когда «слово прозвучало», его смысл Габи очень сильно не понравился. Главным образом тем, что слишком сильно походил на правду.

— Есть в этом что-то, — хмыкнул дедушка и повел её дальше.

Идти пришлось порядочно. Сначала по темной аллее, потом по другой, гораздо более широкой и освещенной электрическими фонарями. Людей здесь оказалось порядочно, но они, как вскоре поняла Габи, не гуляли, а целенаправленно куда-то шли.

— Тут станция метро неподалеку, — объяснил ей Сковья, — а по ту сторону парка спортивный комплекс. Ты же знаешь, что такое метро?

Габи знала, но исключительно теоретически. Пока жила в Пойме, это было не актуально, а когда переехала в палаццо Коро — тем более.

— Знаю, — ответила она на вопрос, — но сама на метро никогда не ездила.

— Хочешь прокатиться? — повернул к ней голову волк.

— А мы одеты не слишком экзотически? — высказала Габи вслух снедавшую её с недавних пор тревогу.

Встречные посматривали на них со Сковья с явным интересом, и Габи догадывалась, что дело не только в его размерах или её сомнительных прелестях, но прежде всего, в более чем экстравагантной одежде. Здесь люди одевались явно иначе, и к тому же говорили на каком-то славянском языке. Для этих людей их франкский, — а волк, не стесняясь, говорил достаточно громко, — наверняка, звучал чужеродно и привлекал излишнее внимание.

— Плевать! — отмахнулся Сковья от её опасений. — Мы, волки, стоим выше этого.

— Из нас двоих волк только ты, — напомнила Габи.

— Ну, так и ты не человек, — хмыкнул дед.

— Это как-то помогает, когда охотники кричат «ату»?

— Можно их всех просто убить… — как-то неуверенно предположил Сковья. — Ну, так что, идем в метро?

— А деньги у тебя есть? — сообразила вдруг Габи, вспомнившая по случаю, что бесплатных обедов не бывает.

— Есть, — небрежно бросил дед, и они направились к метро.

«Метро» оказалось глухим бетонным строением без окон, но с раздельными входом и выходом. Относительно небольшое и невысокое, это здание заглатывало входящих и выплевывало выходящих людей, количество которых прямо указывало на то, что уместиться внутри объема, заданного размерами здания, они физически не могут. Разумеется, Габи не удивилась. Во-первых, она была магом, и ей ли удивляться на чудеса! А во-вторых, она представляла себе, — пусть и в общих черта, — как устроено метро. Во всяком случае, она знала, как должно выглядеть метро с подземными туннелями.

В принципе, она не увидела до сих пор ничего такого, что было бы совсем незнакомо или непонятно. Автомобили на проспекте, рядом с которым был разбит парк и стояло здание станции метрополитена, выглядели гораздо совершеннее, чем её собственная «пантера», а ведь её «слезинка» была эксклюзивной моделью. Электрический трамвай в Лионе тоже был не совсем таким, как здесь. Но он был. Различия между двумя мирами лежали в области качества и количества, иногда в деталях и подробностях, но здесь не было ничего такого, чего не было бы в империи франков. Ну, почти ничего. Кое-что все-таки имело место быть, но даже в этих случаях для того и другого можно было найти общую основу. Крошечные коробочки, которые некоторые из встреченных ими людей прижимали к уху, явно ведя с кем-то невидимым разговор на непонятном Габи языке, оказались телефонами. Да, без проводов и привычного дизайна, и такие миниатюрные, что даже не верилось, но это был все тот же хорошо известный ей прибор. Как бы ни был он устроен там или здесь, функционально телефон предназначался для связи на расстоянии между двумя абонентами.

— Ну, ты кремень — девка, — усмехнулся Сковья, попытавшись увидеть в её глазах что-нибудь, кроме равнодушия. А между тем, в её душе бушевала буря невиданной силы.

«Новый чудный мир… — Вспомнила Габи название одной недавно вышедшей из печати книги, ставшей к тому же самой продаваемой новинкой сезона. — Новый, чудный… И опасный?»

— Нравится? Сейчас купим тебе такой же! — Филипп разочарованно покачал головой, но, возможно, он понимал её все-таки много лучше, чем ей хотелось бы. Это был старый битый жизнью, а значит, многоопытный волк.

— Ты сказал, у тебя есть деньги… — Не вопрос, констатация факта, но все-таки такое утверждение, которое содержит в себе скрытый вопрос. — Но не сказал, насколько много.

— Смотри, — улыбнулся Сковья, — сейчас я покажу тебе кое-что такое, чего у вас пока ещё нет.

— У нас много чего нет, — улыбнулась в ответ Габи. — На сколько лет мы отстаем? Лет на пятьдесят?

— Семьдесят, — ответил дед. — Но это, если иметь в виду науку, технику и технологии. У них нет магии, а у вас она есть. Это отчасти компенсирует отставание, а кое в чем дает преимущество.

— Магии здесь действительно мало, — согласилась Габи. — Но она есть, а значит, должны быть и маги.

— Есть, но мало.

— И все-таки есть!

— Ладно, — снова усмехнулся Сковья. — Уговорила. Познакомлю. А пока пойдем, и возьмём немного денег.

Деньги, как вскоре выяснилось, выдавал не человек, а автомат. Граф назвал его «банкоматом» и показал ей, что надо делать, чтобы получить требуемую сумму с банковского счета, принадлежащего самому Сковье. Процедура оказалась проста. Пластиковая карта, — технологически крайне сложная, на взгляд Габи, штука, — несколько нажатий кнопок, введение кода и вуаля!

— Попробуй сама, — протянул ей Сковья другую карточку.

— Какой код?

— 9998.

— Какую сумму взять?

— Возьми шесть тысяч, — предложил дед. — Пусть будет в кармане. Карточку, к слову, можешь тоже оставить себе.

— Успокаиваешь мою паранойю? — полюбопытствовала Габи, бросив на деда короткий заинтересованный взгляд.

— Только не говори, что её нет, — спокойно встретил её взгляд Сковья.

— Есть, — кивнула она, соглашаясь.

Наверное, — и даже скорее всего, — если что-то пойдет не так, она и сама справится с трудностями. Но, находясь на чужой территории, лучше лишний раз не рисковать. Поэтому она отнеслась к вопросу выживания в чужом незнакомом ей мире с той серьёзностью, которой этот вопрос был достоин. Получила деньги и сунула их вместе с карточкой во внутренний карман пальто.

— Что дальше?

— Давай покатаемся на метро как-нибудь в другой раз, — поморщившись, предложил дед. — Ты уж извини, это я погорячился, когда предлагал. Вечер на дворе, а нам ещё телефоны покупать, одежду, то да се…

— Как скажешь, — Габи капризничать не собиралась, хотя проехаться на метро ей хотелось, причем хотелось очень сильно. Но нет, так нет. Это она ещё в раннем детстве усвоила.

— Молодец! — похвалил волк. — Понимаешь ситуацию…

В следующие два часа, — «надо успеть до закрытия магазинов», — Габи стала обладательницей телефона, пользоваться которым её научил весьма удивленный этой просьбой продавец, и кожаной дорожной сумки, куда вскоре спрятались все те вещи, которые были на ней в момент перехода. Из магазина, довольно дорогого и явно статусного, она вышла одетой по местной моде, вернее, так, как посоветовала ей торговый консультант. Сапожки у неё теперь были коротенькие, едва достающие до лодыжки, но зато с тонкими и высокими каблуками. Далее следовали облегающие брюки темно-серого цвета, — продавщица называла их «джинсами Армани», — белый свитерок с круглым вырезом и пиджак серебристого цвета из тонкой кожи. А вот пальто Сковья разрешил ей оставить свое, зато под кинжал в соседнем оружейном магазине был куплен плечевой ремень для скрытого ношения.

— Оружие прилюдно не демонстрируй, — предупредил её дед. — Здесь это не принято.

— Я сама по себе оружие, — возразила ему Габи, чтобы объяснить простую вещь: кинжал для неё — это признак статуса, но отнюдь не оружие. Во всяком случае, не в обычном смысле этого слова, поскольку клинок Алиеноры мог напитываться магией и сейчас он заполнен до отказа, и магии в нем было даже больше, чем в самой Габи.

— Оружие? — переспросил Филипп.

— Не в этом мире, — усмехнулся он. По-волчьи, к слову, усмехнулся, а не по-человечьи.

— Ты ошибаешься, дедушка, — ответила ему Габи улыбкой на улыбку, вернее оскалом одного зверя на оскал другого. — Магии действительно мало, но я собрала понемножку. По чуть-чуть… Мы же здесь уже больше двух часов. Так что, заряд вполне ощутимый. На что-нибудь выдающееся этой магии, разумеется, не хватит, но наломать дров смогу, и немало.

— Значит, ты даже сильнее, чем я думал, — протянул задумчиво Сковья. — Я приводил сюда пару-другую человеческих колдунов, все сдулись.

— Я очень сильный маг, — напомнила Габи. — Внеранговый универсал с несколькими дополнительными талантами. Таких, как я, немного.

— Цену себе знаешь, — кивнул Филипп. — Поехали, познакомлю тебя с местными и заодно решим вопрос с ночлегом.

Здесь, в этом мире, тоже существовали таксисты, и Сковья «тормознул» одного из них властным движением руки. Габи показалось, что силу он тоже применил, но пока она видела «серые» потоки не слишком отчетливо и не была уверена, что видела именно то, о чем подумала. Впрочем, вечер только начинался. И, устроившись в салоне автомобиля, они поехали по названному дедом адресу. Говорил он с таксистом по-русски, — как выяснилось, они находились сейчас в местной России, но не в империи, а в республике, — и Габи, что не странно, ничего в этом разговоре не поняла. Все-таки незнание языка — это серьёзный недостаток, потому что не поняла она и того, кому затем звонил Сковья и о чем с этими людьми договаривался. Эта вынужденная немота ужасно её раздражала, а ведь впереди ей предстоял ещё целый вечер в гостях. Вечеринка или ещё что, но быть там, на чужом пиру немой и безъязыкой представлялось чистой воды издевательством. Не будет же ей Сковья все время переводить. А значит, посадят её куда-нибудь в уголок и забудут, поскольку кто не общается, тот и не тусуется. Этот-то Габи знала теперь не просто хорошо, а очень хорошо, поскольку «тусовка» являлась неотъемлемым элементом жизни светского общества.

В общем, ехали они достаточно долго, и все это время Сковья разговаривал по телефону то с одним абонентом, то с другим, даже смеялся иногда, а Габи сидела рядом с ним, как полная дура, и накручивала себя, хотя, разумеется, ничем не показывала своего раздражения, переходящего в гнев и бешенство, ни словом, ни жестом. Однако эмоции её полыхали, и пожар этот был темным донельзя. И было очевидно — катарсис неизбежен. Во всяком случае, даже Габи это понимала, пусть и не могла уже ничего поделать с тем грозным темным пламенем, которое бушевало в её груди.

«Рванет…» — подумала она отстраненно, и в этот момент, и в самом деле, рвануло.

Габи успела почувствовать, как освобождается от невероятного напряжения, выбрасывая вовне свой перегретый гнев. Увидела темную волну, поглотившую в радиусе полукилометра все электричество и, кажется, даже всю механическую энергию. Разом стало темно, и заглох двигатель такси. Заглохли все двигатели вокруг, а волна, ударившая во все стороны, мгновенно достигла максимума и рванула назад. Откат случился такой, что Габи просто вылетела разом из своего ещё недавно холодного и ясного сознания и погрузилась во тьму беспамятства.

Если верить внутренним часам, без сознания она находилась недолго. Пару минут или, если уж быть предельно точной, минуту и сорок семь секунд, и очнулась не сама по себе, а благодаря какому-то изумительно горячему импульсу, которым Сковья вернул её к жизни.

— Если бы я сам не был этому свидетелем, — сказал ещё через минуту, когда она уже проморгалась и отдышалась, — никогда бы не поверил, что такое возможно. Силы в тебе, девочка, немерено, но пользоваться ею ты пока можешь только через эмоции. Да и те должны быть нерядовыми. Не знаю, что на тебя нашло, но это было феерично. Ты разом отняла у довольно большой части этого мира все электромагнитное излучение и вызвала ощутимые колебания в гравитационном поле Земли. Все это, разумеется, локально и кратковременно, но вполне монструозно. Забабахать такой катаклизм, это надо уметь. Неясна только конечная цель. Чего ты хотела?

— Не знаю, — честно призналась Габи, мозги которой все ещё ходили ходуном.

— Появилось что-то новое?

— А должно?

— Не знаю, — пожал плечами Сковья. — Обычно такой катаклизм провоцируется для дела, а не просто так.

— И какое это могло бы быть дело? — поинтересовалась Габи, наблюдая, как оживает мир за окнами автомобиля.

— Взломать чей-то щит или кого-нибудь прибить…

— Я здесь никого не знаю…

Мотор наконец завелся, и вскоре они снова поехали. И все бы хорошо, но в какой-то момент Габи вдруг поняла, что знает, где они едут, как называется эта улица, и что это за марка автомобиля «Фольксваген». И более того, язык, на котором Сковья говорил сейчас с очередным абонентом, был тоже ей понятен.

— Хорошо, — сказал дед кому-то там. — Это хорошо, Максим, что у вас полон дом гостей. Но мне надо где-то переночевать.

— Нет, — ответил он на какую-то реплику своего собеседника, — нам нужны две комнаты. Со мной женщина, и эта женщина моя внучка. Понял теперь?

— Да, этот вариант меня устраивает, — сказал он, завершая разговор. — Мы кстати уже подъезжаем. Будем через четверть часа…

«Как он сказал? — не поверила самой себе Габи. — Взломать чей-то щит? Я что, взломала чью-то голову? Или это был не человек, а эгрегор[103] России? Какое-то местное божество, у которого я украла его знание?»

Что-то такое, кажется, говорил её Золотой человек. Так он обучил её высокому франку, готскому и латыни. А сейчас она, похоже, проделала тот же фокус сама. Психанула из-за незнания языка, захотела то, чего у неё не было и не могло быть, и просто вырвала это нечто у того, кто им владел. Скопировала или украла? Ведь, если это был человек, то такая мощь его могла просто убить.

«Мощь…»

Это была магия разделенных джа. Их особая сила, непохожая на то, чем владеют люди. И сейчас, буквально четверть часа назад Габи применила эту силу. Пусть непроизвольно, неосознанно, не отдавая себе отчета в том, что творит, но применила магию народа джа, как свою. Грубо, как если бы там, где достаточно удара кинжалом, обрушила на врага что-нибудь вроде Мьёльнира[104] или дубины Геракла. Мощно и безумно расточительно, но она это сделала, и она своего добилась.

«Захотела и получила» — представив сейчас этот «подвиг», как он есть, Габи потрясенно поняла, что действовала, как какая-нибудь богиня, да и то, не всякий бог, скажем прямо, способен на такое невероятное деяние.

А между тем, они прибыли на место. Высокая каменная стена и железные ворота, которые сдвинулись в сторону, пропуская такси мимо поста охраны к огромному трехэтажному дому, большинство окон которого были сейчас ярко освещены. Вообще, здесь было светло, как днем. Горели электрические фонари и прожектора подсветки, освещая особняк, — чей-то манор? — и окружающий его парк. Не бедно, хотя и не тянет ни на палаццо Коро, ни на шато дю То. Но этот мир был другим. Когда-то, как вспомнила сейчас Габи, воспользовавшись своим новым знанием, здесь тоже строили огромные прекрасные дворцы и неприступные замки. Впрочем, замки остались в далеком прошлом, а дворцы… Дворцы строили и сейчас. Но требования к ним изменились, как изменился и стиль роскоши.

В общем, здесь тоже были слуги и охрана, так что сначала Габи избавилась от дорожной сумки, а позже, войдя в просторный холл, и от пальто. Все это было проделано быстро, технически выверено и крайне вежливо. А ещё через пару минут, хозяин дома, вальяжный мужчина, которого звали Максимом, ввел их в фуршетный зал, в котором, несмотря на раннее время, — здесь было около семи вечера, — уже находилось достаточно много людей, и, перекричав звучавшую в зале музыку, привлек к себе внимание гостей.

— Друзья! — прокричал он. — Разрешите представить вам моего старинного приятеля Магнуса Вольфрама! Не смотрите, что он выглядит молодо, Магнус из тех, кто медленно стареет.

Раздались смешки. По-видимому, эти люди не поняли, что сказанное Максимом не шутка. Впрочем, не все. Кое-кто понял. Немолодой представительный мужчина с короткой седой бородой, совсем юная девушка лет шестнадцати-семнадцати отроду и молодой высокий и красивый мужчина. Едва прозвучали слова хозяина дома, как все трое уставились сначала на Сковью, а потом, — и тоже практически синхронно, — на Габи. И это при том, что находились они в разных концах зала.

— Рад знакомству, дамы и господа! — в свою очередь поприветствовал гостей Филипп, и, немного повернув голову, улыбнулся Габи. — Моя внучка Габриэлла Мишильер. Между прочим, настоящая княгиня. Голубая кровь. К сожалению, она не говорит ни по-русски, ни по-английски, но, если кто-нибудь знает французский или немецкий, милости просим.

— Габи, детка, — перешел он на франк. — Скажи людям, «здрасьте».

— Добрый вечер, — холодно улыбнулась Габи, произнеся приветствие на чистом русском языке. — Дедушка шутит. Я знаю ваш язык, но, наверняка, недостаточно хорошо. Поэтому заранее прошу простить меня за мой русский. Он несовершенен, но что есть, то есть. Большего не дано.

Зал взорвался аплодисментами, а «дедушка» остро глянул на неё из-под полуопущенных ресниц:

— Взломала ноосферу[105]? — прошептал он ей на ухо. — Сильна!

Знание языка открывает массу возможностей, поэтому Габи не сидела этим вечером всеми забытая в стороне от «праздника жизни». Она пользовалась успехом, переходя из одной компании в другую. Разумеется, она никому не говорила, что прибыла со Сковьей из другого мира. Знания реалий этого мира было достаточно, чтобы рассказать всем желающим, что она воспитывалась в старом замке в Арденнах. Описывала она при этом хорошо известное ей место — шато д’Агремон. Существовует ли такой замок в этом мире, она, разумеется, не знала, но этого не знали и те, с кем она разговаривала, выпивала и флиртовала. Впрочем, если большая часть гостей видела в ней всего лишь молодую аристократку «с Запада», кое-кто другой видел несколько больше, а то и много больше.

— Всегда ходишь вооруженная? — спросил Габи один из тех молодых мужчин, которые пытались «уболтать её на койку».

— С чего ты взял? — сыграла она удивление.

— У меня глаз наметанный, — усмехнулся мужчина в ответ. — Служба такая. Так что у тебя под мышкой? По размеру, вроде бы, Глок или что-нибудь другое?

Что ж, у него, и в самом деле, оказался наметанный глаз. Заметил то, на что другие внимания не обратили.

— Кинжал, — честно ответила Габи.

— Кинжал? — удивился собеседник.

— Тебя это удивляет? — Не поняла Габи причину такой реакции.

— А зря, — встряла в разговор та самая девушка, которая смотрела на Габи «особенным» взглядом. — Ей, Вася, огнестрел без надобности, она любого сделает и без ствола. Что умеешь, Габриэлла? Молния или файербол?

— Даже не знаю, о чем ты говоришь! — попробовала Габи уйти от опасной темы.

— Знаешь! — отрезала девушка. — Ты же фонишь, как грязная бомба.

Идиома оказалась несколько излишне сложной, но Габи девушку все-таки поняла, и тут же сообразила, какую совершила ошибку, исходя из предположения, что магии в этом мире нет. Вот, вроде бы, знала, что это не так, но, сосредоточившись на нехватке магии, Габи попросту забыла поставить щиты.

— О! Погасла! — констатировала незнакомка, как только Габи закрыла свою магию. — Ну, ты и монстр, Габриэлла! Ты можешь закрываться, как нефиг делать!

В её голосе звучало неподдельное восхищение.

— Так ты ведьма? — кивнул мужчина. — Круто!

— Ты пришла с Магнусом из другого мира? — вопрос выдавал более чем широкую осведомленность этой парочки. Одна сказала, другой утвердительно поддакнул.

— Зависит от того, — холодно улыбнулась Габи, — что вы знаете о господине Вольфраме.

— Пошли, тогда, наверх, — предложила девушка. — Поговорим без свидетелей.

— Втроем?

— Ещё двоих надо бы пригласить, — засомневался Василий.

— И Магнуса, — добавила Габи.

— Магнуса не надо, — покачала головой девушка.

— Тогда, втроем, — согласился Василий.

— Предложение принято, — усмехнулась Габи, и они отправились «наверх».

«Верхом» оказался рабочий кабинет на третьем этаже, но, войдя в комнату, Габи сразу же поняла, что кабинет принадлежит не хозяину дома. Как говорят русские? Труба пониже и дым пожиже? Вот так это все и выглядело.

— Это твой кабинет? — взглянула она на девушку, связь которой с этим помещением была уже вполне очевидна.

— Да.

— И ты? — задала Габи вопрос, с которого, наверное, стоило бы начать.

— Я Вероника Акиньшина, — представилась девушка. — Племянница Максима Суворина, хозяина этого дома.

— А ты, Василий? — повернулась Габи к мужчине.

— Орлов Василий — начальник спецгруппы СБ холдинга «Парус».

— СБ — это служба безопасности? — уточнила Габи.

— Да, — кивнул мужчина. — Выпьете что-нибудь дамы?

— Коньяк? — спросила Габи, неуверенная, что здесь есть коньяк, хотя по всему выходило, что есть.

— И кофе свари! — не попросила, а приказала Вероника. — Ты кофе пьешь?

— Пью, — кивнула Габи. — Крепкий, черный, без сахара.

— Заказ принят, — как ни в чем ни бывало откликнулся Василий.

— На ваше усмотрение.

Сейчас Габи увидела, что он стоит у какой-то машины, отдаленно напоминающей кофеварки-эспрессо в элитных кафе Лиона.

— Так ты настоящая княгиня? — продолжила расспрашивать Вероника.

— В каком-то смысле, — уточнила Габи. — Князь — мой старший брат, но мое положение в клане таково, что княжной меня никогда не называют. Княгиней — тоже, но княгиня подразумевается.

— Как же, тогда, тебя называют? — обернулся от кофеварки Василий.

— Коннетабль, — коротко ответила Габи.

— Постой! — встрепенулась девушка. — Значит, я права! Коннетабль — это же как маршал, ведь так?

— Военный руководитель клана, — кивнула Габи, подтверждая высказанное вслух предположение.

— А?.. — начала было Вероника, но Габи её остановила.

— Достаточно! — сказала она. — Теперь вы.

— Суворин один из совладельцев «Паруса», — ничуть не смутившись, без паузы начала отвечать девушка. — У него 27 % акций, а у твоего Магнуса — 5 % и они находятся в управлении моего дяди. Суть в том, что когда-то, в начале девяностых Магнус помог Максиму создать первый «Парус», из которого затем вырос холдинг. Поэтому Магнус Вольфрам для нас, можно сказать, член семьи. Отец родной, где-то так.

— Ты ему действительно приходишься внучкой? — спросил Василий, запустив кофе-машину.

— Да, — подтвердила Габи. — Биологически он мой дед.

— Но он же не человек! — остро взглянула на неё Вероника.

«С огнем играют, — резюмировала Габи. — Что ж, будет вам огонь! Смотрите не обожгитесь!»

— Так и я не человек, — почти дословно воспроизвела Габи реплику «любимого дедушки».

— Тоже ходишь между мирами? — подалась к ней Вероника.

— Без комментариев, — улыбнулась Габи Василию, принесшему им с Вероникой бокалы с коньяком. — Но ты не закончила, Вероника. Продолжай, пожалуйста! Я вся внимание.

— Мы знаем, что Магнус приходит к нам из другого мира, — сделав маленький глоток коньяка, продолжила девушка. — Знаем, что он похож на человека, но не человек. Он говорит, что он волк, но ни разу не объяснил, что это означает. Теперь, о магии. Я колдунья, оттого и увидела твою магию. Но ты ведь тоже…

— Нет, — покачала головой Габи. — Способность видеть чужую магию — это особый Талант. Мой брат не только её видит, но даже способен оценить силу мага. Я не могу, хотя и считаюсь сильной магессой, но вас троих я определила чисто интуитивно. Магию не видела, но поняла, что вы трое колдуны.

— Вот как… — задумалась Вероника.

— Спасибо, Габриэлла! — встрепенулась она через мгновение. — Значит, ни Иннокентий, ни Виктор чужой магии не видят! А я, глупая, думала, что они — как я.

— Нет, — покачала головой Габи. — Таких, как ты мало.

— А таких, как ты?

— Таких нет вовсе!

Удивительно, но, сказав эти гордые слова, Габи поняла, что так все и обстоит. Учитывая её историю и ту силу, которую она приобрела, благодаря случаю и милости богов, она стала кем-то особенным. Другой такой не сыщешь, как не ищи. Хоть днем с фонарем, а все равно нет.

— Покажешь? — почти шепотом спросила вдруг Вероника.

— Смотри!

Здесь, в этом мире, проделать фокус с дымкой, превращающейся в нож, было непросто, но Габи справилась и даже не вспотела. Демонстративно легко, словно бы, играючи, она создала нож практически из ничего, взяла его за лезвие, — он, как и всегда, был остро наточен и отлично сбалансирован, — и швырнула клинок через всю комнату. Нож воткнулся в деревянную панель по самую рукоять, а затем растаял, повинуясь движению её пальцев. Однако материальность клинка подтверждалась тем, что след его в стене никуда не исчез.

— Вот так, из ничего?! — Василий охрип от нервного напряжения. Его чувства были истинными, а не наигранными.

— А что касается молнии или файербола, — кинула Габи замыкающую реплику, — я могу и то, и другое, и много что ещё. Я боевой маг, господа. А теперь, Василий, угостите нас, пожалуйста кофе и расскажите о себе. Вы не маг, но с магией знакомы, как так?