Э клана Мишильер

Глава 6(2) 2. Габи

Сказать по правде, Габи чувствовала себя перед Эвой Сабинией крайне неловко. Принцесса раз за разом демонстрировала ей свою искреннюю дружбу, а, возможно, и любовь. Последнее, разумеется, не твердо, поскольку секс — это не всегда отношения, но, — помилуй нас Эрос, — временами поведение Эвы Сабинии больше походило на «рассудочнуюлюбовь с холодком», чем просто на «горячую дружбу». Поэтому и дальше скрывать от неё появление Гийома становилось просто неприлично, и Габи решила, что настало время объясниться. Конечно, ей вроде бы, был выдан карт-бланш на «отношения» с мужчинами, но то, что кажется нормальным в теории, не всегда оказывается таковым на практике. И все же, разговор на эту тему, хоть и представлялся Габи трудным, был ничто по сравнению с другой тайной, которую Габи была вынуждена хранить от подруги.

На самом деле, тайн у Габи было много, и некоторые из них не подлежали оглашению и обсуждению нигде и никогда. Было очевидно, что она никогда и ни при каких обстоятельствах не раскроет принцессе, — и, вообще, никому другому, — тайну своего происхождения. Однако были у Габи два секрета, которыми, — пусть не сейчас, но когда-то в обозримом будущем, — ей придется поделиться с Эвой Сабинией. И вот это, по всей видимости, будет по-настоящему неприятный разговор. Что скажет принцесса, когда узнает какой невероятной силой владеет её подруга на самом деле? Что подумает, когда выяснится, что её подруга и любовница медленно, но верно превращается в лютое чудовище? И это, не считая таких мелочей, как ментальная защита и прочее в том же духе.

Обо всем этом Габи думала, направляясь во дворец этим утром. Однако, как часто бывает в жизни, планам её не суждено было сбыться, поскольку первый ход сделала именно Эва Сабиния, и это был, следует признаться, неожиданный ход. Одна из тех ситуаций, про которые говорят «сюрприз удался». Не успела Габи зайти на женскую половину, — она шла в направлении Китайской гостиной, где заседал сегодня женский клуб, — как перехвативший её в коридоре помощник мажордома предложил ей следовать в кабинет принцессы. Приглашение было более чем странным. Если уж Эве Сабинии так приспичило «шепнуть» подруге на ушко пару слов или пообжиматься накоротке, то зачем идти для этого в кабинет? Тем более, в то самое время, когда во дворце гости, и посиделки явно предполагают участие, как минимум, принцессы, а, как максимум, Габриэллы, Анаис и Марии. Из них троих в гостиной сейчас, — если судить по великолепному бельканто «Цикады империи», — находилась только Анаис. Мария ещё с утра послала во дворец записку, что сегодня воздержится от посещений, ну а Э клана Мишильер шла сейчас по коридорам дворца, направляясь в рабочий кабинет принцессы, в котором и была-то за все время их знакомства всего один или два раза.

К слову сказать, кабинет у принцессы был на редкость удобный, не говоря уже о том, что красивый. Все очень современно, — в стиле модерн, — и заточено под эффективную работу, но и для отдыха предусмотрен специальный уголок. Ну, или для более интимного формата беседы. Все-таки, если собеседники сидят в удобных креслах, расположенных по обе стороны крошечного кофейного столика, это создает свою особую доверительную атмосферу. А стол к её приходу уже накрыли, и вместо традиционного чая Эва Сабиния предложила сегодня кофе.

«Выглядит опасно, — отметила Габи, расцеловавшись с хозяйкой и усаживаясь после этого в свое кресло. — Наверное, кто-то успел настучать про Гийома».

Разумеется, это было не смертельно, но неприятно. Габи предпочла бы рассказать о своем любовнике сама, но сделанного не воротишь, — «Вчера надо было наведаться во дворец», — и Габи приготовилась к выволочке. Однако то, что последовало за тем, как слуги удалились и они остались вдвоем, оказалось совсем не тем, чего она опасалась.

— Хочу поговорить с тобой начистоту, — сказала Эва Сабиния, закурив. — Расскажу тебе кое-что, чего ты не знаешь, и сама спрошу о том, что мне следует знать. Ну а потом будет у нас ещё одна тема, но это пока не к спеху.

— И вот ещё что, — добавила, выпустив дым затяжки. — Мой кабинет защищен от любого прослушивания, и все, что здесь будет сказано, останется строго между нами, между тобой и мной, кто бы из нас, что ни сказал.

— Звучит зловеще, — усмехнулась Габи и тоже потянулась за сигаретами. — Ты отказываешь мне от дома?

— С чего бы вдруг?

— То есть, мы по-прежнему подруги? — на всякий случай уточнила Габи.

— Не говори глупостей! — отмахнулась принцесса.

— Ну, не скажи, — возразила Габи, полагавшая, что в такой ситуации никакое уточнение не будет лишним. — Вдруг ты узнаешь про меня что-то такое, что тебе не слишком понравится? Или наоборот, ты скажешь что-то, что заденет меня…

— Если честно, — улыбнулась Эва Сабиния, — я и так знаю про тебя пару вещей, которые мне не по душе, но рвать с тобой из-за этого не собираюсь. Надеюсь, это взаимно, но обсудить все равно стоит. Поэтому мы беседуем здесь, а не там, — кивнула она на дверь, имея в виду другие помещения дворца.

— Преамбула понятна, — чуть кивнула Габи, — и принята, как есть: от и до. Я вся внимание.

— Что ж, тогда по порядку, — «подала основное блюда» Эва Сабиния. — Ты ведь знаешь, что я Грандмейстер стихии Земли?

Габи знала, ей сказал об этом брат, но даже он смог понять лишь то, что принцесса владеет уникальным Даром Вита Магнификата. Дар жизни, но ни того, в чем он конкретно выражается, ни того, насколько он сбалансирован, Трис сказать не мог.

— Знаю, — не стала Габи оспаривать очевидное. — Ещё знаю, что ты владеешь Даром Вита Магнификата. Это все. Я даже не знаю, что это такое. Надо было, наверное, в книгах поискать, но было как-то не до того.

— Это твой брат увидел?

И что теперь делать? Вопрос задан, и принцесса ждет ответ, но говорить правду нельзя. Это секрет рода.

— Извини, Эва, но я не могу обсуждать главу клана. Даже с тобой.

— Вот и отлично! — неожиданно улыбнулась принцесса. — Ты сказала, что не знаешь, что такое Вита Магнификата, и немудрено. Это редкий Талант. Для того, чтобы он реализовался, нужен сильный Дар Земли, тесно переплетенный с Даром Воды и Воздуха. Но даже, если он реализуется, это почти всегда слабый Талант. Однако у меня он сильный, потому что мой Дар Земли чуть-чуть не дотягивает до тринадцатого ранга, а мои Вода и Воздух находятся в балансе: одиннадцатый ранг в обеих стихиях. Такое сочетание превратило меня в мага Жизни. Но я не целитель, для целительства мне не хватает стихии Огня. Был бы у меня хотя бы шестой ранг, тогда да… Но нет. Канал не открыт вообще, потому что у меня есть доступ к Апейрону, а эта стихия не уживается с Огнем.

— Эва, — остановила подругу Габи, — зачем ты мне это рассказываешь? Этого же никто не должен знать!

Её, и в самом деле, испугала откровенность принцессы, потому что за такими откровениями, по идее, должно следовать предложение, от которого она уже не сможет отказаться.

— Сейчас объясню. — Принцессу её реплика не остановила, напротив, Эва Сабиния, похоже, осталась ею довольна. — Я не ментальный маг, не телепат и не могу внушать другим свою волю. Но зато никто не может ни прочесть меня, ни внушить мне какую-нибудь идею. Только обычным путем… Меня тогда настроили против тебя две мои фрейлины. Уболтали, вот я и согласилась, как дура. Я вчера проверила, они обе не помнят, с чего вообще решили, что ты не та, за кого себя выдаешь, и откуда узнали про этих двух идиотов.

— Спасибо! — Моментально отреагировала Габи. — Мне неудобно было спрашивать, все-таки подруги… Но было обидно.

— Прости! — очень по-свойски улыбнулась Эва Сабиния. — Уверяю тебя, когда мы закончим, ты поймешь, что я о тебе думаю на самом деле.

— Да я и не сомневалась, собственно… — Деликатно сдала назад Габи.

— Знаю, что ты не злопамятная, — уже откровенно рассмеялась принцесса. — Но давай все-таки вернёмся ко мне. Я вижу магию, Габи. У твоего брата сила такая, что её даже не оценить. И ещё он гений, его мозг великолепен… Маги жизни видят то, чего не видит больше никто. Ты тоже умная. Не такая, как твой брат, но умнее большинства людей, которые нас окружают. И ты единственная, насколько я знаю, у кого так стремительно растет сила. Совсем недавно у тебя был одиннадцатый ранг в стихии Огня, а сейчас выше пятнадцатого в стихии Воздуха, тринадцатый — Огня и десятый — Воды и Земли. Таких сильных магов в империи всего полтора десятка, включая моего отца, меня и твоего брата. Это честь для меня, что ты… А кстати, мы все ещё подруги или уже любовницы? — на полном серьезе спросила Эва Сабиния.

— Это зависит от того, как ты относишься к тому, что хотела со мной обсудить. — Это была чистой воды импровизация, но Габи предположила, что принцесса уже знает о Гийоме, и не ошиблась.

— Ты о графе Сентонж?

— О нем, — подтвердила Габи.

— Тогда, я хочу услышать от тебя все, что ты готова мне сказать, — абсолютно спокойно предложила принцесса.

— Мне нужен мужчина, — чуть пожала плечами Габи. — Впрочем, это не новость. Мы об этом, если помнишь, уже говорили. Гийом хорош в постели и с ним не стыдно выйти в свет. Это не любовь, если быть честной не только перед тобой, но и перед собой. Не любовь. Но он мне симпатичен, и, если все и дальше будет развиваться так, как идут дела сейчас, я, пожалуй, вышла бы за него замуж, чтобы родить от него законных детей. Он знатен, но не настолько, чтобы не войти в мою семью. Тем более, он беден, знаешь ли. Но, как отец моих детей, он был бы неплох. Красив и Дар у него есть…

— Ты же понимаешь, — решила она все же объяснить Эве Сабинии свои непростые обстоятельства, — я должна родить для клана не менее трех детей, и хотя бы одного мальчика. Иначе род умрет вместе со мной и Трисом. Кстати у Марии точно такая же судьба: родить наследников. Но Трис может хотя бы завести любовницу или двух. Да хоть десять любовниц. Признает бастардов и вся недолга. А нам с Марией придется рожать самим.

— Мне тоже, — кивнула Эва Сабиния. — И не думай, что я не понимаю. Но мне надо было услышать тебя, чтобы понять, в каких отношениях мы с тобой находимся. И вот, что я тебе скажу. Если все так, как ты обрисовала, то это даже хорошо. Мы будем любовницами, но нам друг от друга детей не завести. Ну и, вообще, раз тебе нужен мужчина, то пусть он у тебя будет. Я про это уже думала и решила, что такое положение дел для меня приемлемо. А для тебя?

— Для меня тем более! — призналась Габи, на самом деле, опасавшаяся худшего. — И чтобы больше к этой теме не возвращаться, я тебя к твоему мужчине тоже ревновать не стану.

— И правильно сделаешь, — поморщилась принцесса, — потому что мне, в отличие от тебя, мужчина нужен только для размножения. Мне ведь тоже надо будет родить трех-четырех детей, да ещё и усыновить кого-нибудь, пока маленькие. Иначе так из кризиса никогда не выйдем. Стране нужна твердая власть с императором и гарантированными наследниками.

Что ж, намерения принцессы не изменились, и, хотя Габи не верила, что все будет так просто, для начала это было лучше, чем ничего. Ссорится с Эвой Сабинией она не хотела не только потому что речь шла о принцессе-наследнице. Эва ей нравилась, и сама по себе. О любви речь, разумеется, не шла. Во-первых, потому что Габи не была законченной лесбиянкой, какой, судя по всему, была сама принцесса. А, во-вторых, потому что её темперамент, судя по всему, не предусматривал настолько сильного напряжения чувств. Впрочем, Габи допускала возможность, что она просто ещё не встретила того, кто сможет по-настоящему зажечь её сердце.

— Значит, ты не отказываешь мне от дома? — криво усмехнулась Габи, почувствовав, что сейчас самое время для её реплики. — Коньяк будешь?

На столе кроме фарфорового кофейного сервиза и серебряного кофейника, установленного на спиртовке, находился графинчик с жидкостью характерного типа и два снифтера[89]. Кофе ей пока не хотелось, но вот коньяка она бы выпила.

— От дома не отказываю, — ответила между тем принцесса на её вопрос. — Коньяка налей, будь любезна. И не сочти за труд, дорогая, разлей, пожалуйста, кофе.

Вообще-то, быть виночерпием будущей императрицы не зазорно. Тем более, что это была просьба, а не повеление. И обращение, брошенное вроде бы в шутку, показалось ей вполне уместным.

— Могу я задать вопрос? — спросила Габи, разливая коньяк.

— С ума сошла? — подняла бровь Эва Сабиния.

— Возможно…

— Спрашивай!

— Ты ведь видишь мои щиты? — спросила Габи, отставив графин в сторону и принимаясь за кофейник. — Ты видишь мою магию сквозь щиты?

— Плохо, но вижу, — подтвердила принцесса. — Не спрашиваю тебя, кто обучил тебя такому чуду, но я пока таких мощных блоков ни у кого не видела и даже не знала, что такое возможно. Впечатляет! Давай выпьем, и я скажу тебе одну крайне неприятную вещь.

— Без коньяка никак? — поинтересовалась Габи, возвращая кофейник на место и поднимая взгляд на любовницу.

— Давай все-таки выпьем! — попросила Эва Сабиния.

— Как скажешь, — пожала плечами Габи. — Я не против. Под тост или ну его?

— Ну его, — усмехнулась в ответ принцесса и сделала пару довольно-таки больших глотков.

Габи тоже выпила. Но пила медленно, смакуя вкус и аромат практически божественного напитка, достоинства которого научилась ценить совсем недавно.

— Переходим к неприятностям, — предложила Габи, покончив с коньяком.

— Боевое тело, — сказала Эва Сабиния, остро посмотрев Габи в глаза. — Тебе знаком такой термин?

«Значит, вот о чем пойдет речь, — поняла Габи. — В принципе, не странно. Её ведь учат с раннего детства, и она знает многое о том, о чем я даже не догадываюсь…»

— Третья фаза, — сказала она вслух. — Знаешь, о чем говорю?

Эва Сабиния умела держать себя в руках, не всегда, и совсем не так, как это делала Габи, но, в целом, очень хорошо. Но сейчас… Увидев, что происходит с принцессой, Габи встала, подошла к ней, достала из кресла, как ребенка, хотя Эва Сабиния была довольно крупной девушкой, — что называется, девушкой в теле, — прижала к груди и поцеловала в макушку.

— Не надо меня хоронить, — сказала она. — Я все ещё жива, и значит у меня есть надежда.

— Тристан знает? — спросила тогда принцесса, продолжая прижиматься к Габи и не поднимая на неё взгляда. — Хотя зачем я спрашиваю. Конечно же знает.

— Тристан говорит, что в свое время наш отец каким-то образом защитил его от превращения в темного охотника, — решилась Габи. — К сожалению, он не знает, как. Но факт, что это возможно. Он будет искать решение. Мы ведь сможем воспользоваться вашей библиотекой и архивом?

— И ты ещё спрашиваешь?! — возмутилась Эва Сабиния, поднимая к Габи лицо. — Все, что захочешь! Все, что сочтешь возможным! У меня есть несколько лично преданных мне целителей. Если понадобится их помощь…

— Спасибо! — Габи наклонилась и поцеловала принцессу в губы.

Это показалось ей уместным, и правильным. И, по-видимому, Эва Сабиния тоже посчитала её жест необходимым и достаточным. Она приняла поцелуй, но не позволила себе пойти дальше, чем было возможно в этот день и в этот час в ходе, возможно, самого важного разговора в её жизни. Во всяком случае, так поняла это Габи, когда, разорвав поцелуй буквально там, где пресекалось дыхание, принцесса отстранилась от неё и сказала, преодолевая бурное дыхание едва не задохнувшейся женщины:

— Спасибо, Габи. Мне это было необходимо. Но сейчас о другом.

Она отошла к своему креслу и продолжила, оставаясь на ногах:

— Ты можешь быть уверена, я стану бороться за тебя до последней возможности.

«Что ж, — поняла Габи, услышав эти слова, — это похоже на клятву, и будь я проклята, если не сделаю для Эвы Сабинии того же, что она готова сделать для меня!»

— Я знаю, — сказала она вслух. — Я верю тебе, Эва. И хочу, чтобы ты знала, я горда твоим выбором и сделаю для тебя все, что потребуешь! И, вообще, все!

Прозвучало несколько высокопарно и порядком мелодраматично, но интуиция подсказывала: сейчас это были именно те слова, которые она должна была сказать своей неожиданной подруге и любовнице.

— Я никогда ничего тебе не прикажу, — отрицательно покачала головой принцесса. — Но, возможно, попрошу. Однако об этом позже. Есть ещё кое-что. Я хочу сказать тебе, Габи, что мои люди раскопали кое-что на вашу семью. Ничего криминального. Просто факт, что твой отец очень любил тайны и кое-где сам себя перехитрил, оставив торчащими концы нитей правды. Не знаю, что он там делал, чтобы признать тебя и твоего брата законными наследниками и знать не хочу. Я приказала не продолжать расследование и уничтожить все, что удалось найти. Хочу, чтобы ты это знала и передала Тристану. Я не собиралась и не буду вас этим шантажировать. Да и нечем уже, потому что все уже уничтожено. Я люблю тебя и уважаю твоего брата такими, какие вы есть. И это все. Но вам стоит знать об этом, потому что кто-то другой тоже может что-нибудь найти…

— Меня в это никогда не посвящали, — почти честно ответила Габи на незаданный вопрос. — Но я благодарна тебе за заботу и конечно же передам брату. Если есть что-то, что может бросить тень на нашу семью, это должно быть уничтожено.

— Я рада, что ты поняла меня правильно, — кивнула принцесса и наконец вернулась в кресло, позволив и Габи занять свое место по другую сторону стола.

— Полагаю, мы объяснились, — сказала затем Эва Сабиния, выпив перед этом остывший кофе из своей чашки. — Тебя не затруднит налить нам ещё коньяка?

— Разумеется, нет. — Габи взяла графинчик и вновь наполнила бокалы. — Я так понимаю, сейчас я услышу нечто сенсационное.

— Ну, если тебе недостаточно того, что уже прозвучало, — через силу улыбнулась принцесса.

— Ничего, — «отмахнулась» Габи, — у меня крепкий желудок.

Однако разговор пришлось прервать. Принцессу неожиданно вызвали к отцу.

— Мы поговорим позже, — сказала она, провожая Габи до дверей. — Этот разговор все равно должен состояться, но без спешки. Ещё увидимся!