Дзяпики

6

– Ну! – нетерпеливо спросил Чекин, встретив своих товарищей.

– Все правильно, – ответил Вяльцев. – Киберпереводчик не наврал. По крайней мере, относительно СКБ математических машин,

– Ну и ну! – сказал Чекин.

– Акимов даже выбился в начальники. – И Вяльцев вкратце рассказал Чекину о событиях конкурса на замещение вакантных должностей начальников отделов и лабораторий.

– А Антон что хмурится? – спросил Чекин.

– Доиграемся мы, потом не расхлебаешь, – мрачно ответил Силуэтов. – Не нравится мне все это. Наше дело – машина, а там будь что будет. – И он махнул рукой в сторону Капиков.

– Ладно. Я буду отвечать, – сказал Вяльцев. – Да и ничего плохого мы не намерены делать.

– Приму-ка я душ, надену новые джинсы и пойду исполнять свои обязанности, – сказал Акимов. – Там, изнутри, может, действительно будет легче понять эту загадочную цивилизацию. А так ведь все в тумане. Каменный век и СКБ. Первобытное общество, а управленческая иерархия – точная копия нашей.

– Да, – сказал Вяльцев. – А топоры-то у них каменные. Значит, еще каменный век. Кое-что, конечно, можно свалить на киберпереводчика, но все равно остается еще слишком много загадок.

– Покопаюсь лучше в схемах, – сказал Силуэтов. – Здесь я точно знаю, что мне нужно делать.

– Покопайся, – согласился Вяльцев. – А что тут было без нас?

– Дзяпиков до вашего сообщения я не замечал, – сказал Чекин. – Просто в голову не пришло в иллюминатор посмотреть. Конденсаторы пока держат, хотя утечка квантов времени возросла. На два процента пришлось увеличить расходуемую мощность. Да и не в мощности дело. Нужно некоторое время, чтобы выяснить, по какому закону возрастает утечка. Пока по линейному. Но, может быть, это только начало экспоненциальной зависимости?

– Это надо выяснить точно.

– Я поставил самописец для регистрации. Через день-другой будет ясно.

– Послушай, Виктор, – сказал Акимов, – пусть меня кто-нибудь подбросит до Капиков на глайдере, а вечером заберет. Что там зря машина будет торчать? Еще ребятишки разберут по винтикам.

– Резонно, – заметил Вяльцев.

– А не боишься? – спросил Силуэтов.

– Чего там бояться? Агрессивности в них ничуть не больше, чем в нас.

– Антон и я останемся в транстайме, – сказал Вяльцев. – Слава, а ты не желаешь прогуляться?

– Вообще-то не прочь. Губы вроде возвращаются к нормальным размерам. Да в глайдере это и не заметно.

– Отвезешь Акимова, а потом покрути спираль. Все-таки интересно найти другие селения. Где-то они должны быть под боком. А вечером заберешь Анатолия и вернешься на транстайм.

– Второй Главному. Высадил Акимова на площади. Джинсы пришлось снять.

– Главный Второму. Какие джинсы? Кому? Начальнику СКБ?

– Акимову. На техсовет в штанах пускать не велено.

– Больше ничего не произошло?

– Все нормально. Отношения дзяпиков с Акимовым ровные, спокойные.

– Главный Второму. Тогда покрути спираль.

– Второй Главному. Вас понял.

…В маленькой угловой комнатушке с одним окном стояло два канцелярских стола, один старый и ободранный, другой – новенький, полированный, за ним и сидеть-то еще было страшно, царапнешь невзначай; шкаф для бумаг, громоздкий сейф и с десяток стульев. На стене, за спиной Вяльцева висел лист ватмана, на котором была изображена странная конструкция, напоминавшая гигантский автобус, но без колес. На второй стене, рядом с дверью, был прикреплен сетевой график выполнения темы, состоящий из разноцветных линий со стрелками, кружочков, квадратиков и треугольников. Сетевой график можно было уже выбрасывать в мусор, но Вяльцев упорно цеплялся за него, таская его с собой на планерки и совещания, совал его под нос начальникам других, смежных отделов, да и самому начальнику СКБ. Но все равно жирные линии нормального хода работ приходилось зачеркивать и обводить красным карандашом пунктиры запасных путей, которых уже и не оставалось.

– Курите, – сказал Вяльцев и вытащил сигареты. Акимов тотчас же сунул одну в рот. Виктор достал коробок спичек, но Анатолий жестом остановил его.

– Подожди, у меня зажигалка новая. Газовая. Смотри, какое чудо.

– Где взял?

– Подарили. Только не спрашивай: кто?

– И так ясно. А срабатывает, конечно, через раз.

– Нет… Зажигалка качественная.

Акимов с Вяльцевым закурили. Большинство же присутствующих было некурящими.

– Извините, но без курева просто сдохнешь, – сказал Вяльцев. – Я форточку открою.

– Да ладно, – сказал Чекин. – Чего там. Давайте начнем.

– Так, – кивнул Вяльцев. – Значит, стабильность настройки во времени у транстайма около четырех месяцев…

– К сожалению, не лучше, – ответил Вельский, снимая очки, чтобы протереть их.

– А каково распределение отклонений в последнем эксперименте?

– Эксперименты еще не закончены. Но, кажется, как и раньше, по нормальному закону.

– Протоколы испытаний обрабатывались на математической машине?

– Угу, – Акимов пустил кольца дыма.

– А меня сегодня Разов вызывал… – Вяльцев сделал паузу, которая как бы говорила: «Вот какие дела».

– Накачивал? – спокойно спросил Акимов.

– Да. Нечто в этом роде. Престиж науки родного города теряем. Оказывается, в Пензенском СКБ получили стабильность настройки в четыре недели.

– Ну и что? Ведь у них и предел прохождения в прошлое в десять раз ниже, – удивился Чекин.

– А Разову на это начхать! В Пензе четыре недели, а у нас четыре месяца.

– Но ведь можно получить и четырех сотых секунды, если пропутешествовать только во вчерашний день!

– Но с четырьмя месяцами мы тоже далеко не продвинемся.

– И то достижение, – сказал печальный Вельский. – Памятник должны нам поставить.

– Попробуй докажи ему, что это действительно достижение.

– Тогда давай соберем технический совет СКБ, – предложил Акимов.

– И будем говорить, что у нас нет конденсаторов с нулевой утечкой квантов времени? – спросил Вяльцев с тоскливой усмешкой. – Чепуха! Все это знают. Даже Разов.

– Ну тогда попробуй родить эти конденсаторы.

– Остроумно, ничего не скажешь.

– Так какого черта! Все знают и все молчат. Если что-нибудь нельзя сделать, зачем лоб расшибать?

– План есть план. И его нужно выполнять.

– Можно, я буду записывать твои афоризмы?.

– Мемуары писать собираешься?

– Возможно. Ну, а все-таки?

– Да я на ушах плясать согласен, лишь бы не слишком отставать от плана. От плана, понимаешь?!

– Чего там… Понимаю. – Акимов излишне осторожно сдул пепел со стола себе на брюки, но вряд ли это заметил. Вяльцев крутил пепельницу пальцем.

– Ладно, выкладывайте, что там изобрели?

– Про анализатор места выхода в трехмерное пространство или систему стабилизации во временим? – спросил Чекин.

– Сначала про стабилизацию.

Акимов замялся, помолчал, потом все-таки сказал:

– На транстайме можно было бы уже пройти в прошлое. Ну… попробовать пройти.

– Вот это ты ахнул! Гениально! И как же?

– Если будешь слушать без иронии, то узнаешь.

– Отлично! Никаких шуток. Слушаю.

– Период флуктуаций у нашего транстайма составляет одну тысячную от максимальной амплитуды нестабильности. От четырех месяцев это будет составлять около трех часов. Получается, что за три часа времени в транстайме, когда он будет находиться в прошлом, за его пределами пройдет около ста двадцати дней. Находясь внутри, ничего, конечно, не успеешь заметить. Но можно ведь для начала установить на транстайме фотопулемет.

– Это идея, Толя. Но должен сразу отметить, что не слишком гениальная, – разочарованно сказал Вяльцев.

– Идея не гениальная. Согласен. Но кинофильм из двенадцатого тысячелетия до новой эры получить все-таки было бы недурно. А?

– Весьма недурно. Особенно для историков.

– Ведь это уже кое-что.

– Да. Кое-что. Хотя нашей теме это не очень поможет.

– Нельзя же разрабатывать тему ради темы. Важно получить информацию об этих самых… предках или обществах. В общем, о цивилизации древних. Так ведь?

– Не горячись. Принимаю. Попробую посоветоваться с Разовым. Посмотрим, что он скажет. Но согласись, что это только десятая часть дела, сотая.

– Это ясно и мне.

– Но ведь транстайм может попасть в такие дебри, что там не только людей, но и зверей не будет, – сказал Силуэтов. – Глайдер с фотопулеметом из транстайма не пошлешь.

– Верное замечание, – согласился Вяльцев. – Надо все обмозговать.

– Я бы все равно сделал попытку, – сказал Акимов. – Одновременно можно было бы проверить и надежность всех других систем.

– Посмотрим. Большой риск.

– Стоять на месте, конечно, риску меньше.

– Ладно. Заметано. Что еще? Где же безумная идея?

Все тоскливо молчали. Вельский, близоруко сощурившись, снова протер очки и медленно произнес:

– Не конкретно… Так. Самая общая идея.

– Слушаю.

– Автоматическая подстройка по вектору времени.

– Хм. Пока непонятно.

– Это сложно. Я вот тут прикинул на бумаге. Посчитал кое-что… Четырехмерная матрица…

– Ну-ка, ну-ка, – перегнулся через стол Вяльцев.

– Сложно, – сказал Акимов.

– Сложно, – вздохнул Вельский. – Это тоже не радикальное решение проблемы. Но уменьшить амплитуду нестабильности можно почти на порядок.

– На порядок, говоришь? – рассеянно спросил Вяльцев. – На порядок…

– Сложно, но, кажется, можно, – сказал Акимов.

– Мы с Силуэтовым уже говорили на эту тему, – осторожно заметил Вельский. – Трудности есть, но другого пути нет вообще.

– Я бы попробовал, – сказал Силуэтов. – Только пусть мне не выговаривают, если ничего не получимся.

– Защиту от всяческих наскоков гарантирую, – сказал Вяльцев.

– Нет, братцы, это надо попробовать! – вдруг заявил Акимов. – Ведь если удастся снизить амплитуду до десяти – двенадцати дней, можно будет попробовать еще одну идейку: уменьшить частоту флуктуаций хотя бы до половины вектора прямой скорости времени.

– Товарищ Акимов очень верное решение предлагает, – сказал Вельский.

А Акимов продолжал:

– Практически можно будет пройти во времени даже самим. Только, как в старых кинофильмах, все будет двигаться в два раза быстрее.

– Это уже гораздо лучше. Работают, работают еще головы, – сказал Вяльцев.

– На недельное путешествие можно было бы получить у техсовета разрешение.

– Это уже почти выполнение темы. По крайней мере, теоретически. Дело только во времени. Ну вот, поговорили и все стало ясно, – умиротворенно сказал Вяльцев.

– До порога, – возразил Акимов. – А там все снова полетит кувырком. У нас каждый день с утра все ясно, а к вечеру уже ничего не поймешь. Руки иногда опускаются.

– А конденсаторы все-таки нужно доставать с нормальной утечкой квантов времени, – тихо заметил Вельский.

– Будем добывать, – устало сказал Виктор. – Будем добывать. Ну, а теперь давайте схему.

Чекин развернул лист ватмана со схемой. Три инженера зашевелились и начали придвигать стулья к столу. До этого они сидели молча, мало что понимая в разговоре, но теперь настал их час.

– Ух и понаворочали! – удивился Вяльцев.

– На первый взгляд сложнее, а на самом деле – проще и надежнее.

– Так, так. Посмотрим… Датчики у нас размещаются по углам транстайма… Эта логическая схема вырабатывает программу?

– Да, но не совсем… Тут вот в чем изюминка…

– Ну-ка, ну-ка! – В кабинете Вяльцева снова поплыл дым от сигарет…

– Второй Главному. Проследил движение по тропе. Дзяпики с плитами на плечах бегут довольно плотным потоком, затем исчезают.

– Главный Второму. Что значит: исчезают?!

– Тропа проходит под густой кроной дерева. За деревом тропы и людей не обнаружено.

– Что они, сквозь землю проваливаются?

– Не похоже. Тут что-то другое.

– Что за чертовщина еще! Ты все тщательно проверил?

– Да. С воздуха, конечно. На минимально возможной высоте. Дальнейший поиск надо проводить с земли. Оставить глайдер?

– Нет. Проверь другие тропы и засеки подобные места, если только они будут, на карте.

– Второй Главному. Вас понял.

«Ну, транстайм, какие еще неожиданности ты принесешь нам», – подумал Вяльцев.

…– Пойдем посмотрим, что делают с нашим фиакром.

– Фиакр, телега, тарантас! Как только не называют наш транстайм.

Все работа да работа! Как белки в колесе! Времени в сутках не хватает. Кино, театр, ресторан? А что это такое? Не помнят уже. Иногда пробежаться на лыжах, если погода теплая. А теплой погоды в эту зиму почти и нет. Морозы, морозы! Вяльцев приходил в свою однокомнатную квартирку только к ночи. Хорошо, если дочь не спит. А то ведь можно и лицо ее забыть. Валентина ворчит, хотя и сама входит в состав экспедиции. Работа, работа! Когда жить-то по-человечески будем? А как это – по-человечески? Акимов живет в общежитии, и жены у него нет. Хорошо, никто не ворчит над ухом. А может, плохо?

Вяльцев и Акимов спустились на первый этаж в «макетку». Здесь пахло железом, сваркой, грохотали листы железа, гулко ухал пресс, визжали пилы и стучали молотки. В прокуренном и дымном воздухе фигуры людей казались силуэтами на фоне яркого света ламп, установленных у каждого рабочего места.

К ним тотчас же подошел начальник производственного отдела Маханов Павел Алексеевич. Подошел медленно, задумчиво грызя дужку очков. Это был полный и медлительный мужчина лет сорока пяти. Зачем ему были нужны очки? Никто не видел их у него на носу. Во рту – постоянно. Павел Алексеевич, глядя в сторону, ехидно сказал:

– Что же вы, граждане?

– А кто его знает, что же мы, – с неприязнью в голосе сказал Вяльцев. Не любил он Маханова. И не за ехидство и мелкое подхалимство к начальству. Не знал человек свою работу, за это и не любил, не уважал его Вяльцев.

– Знать-то вы знаете, а документики-то даете с ошибочками. Да-а-а. С ошибочками.

– Что случилось?

– Базы нет на чертежике. К чему привязывать размерчик-то?

– Что за чертеж?

– Алехин! Николай! Подойди сюда с чертежиком. – К ним подошел молодой парень в рабочем комбинезоне, перемазанный ржавчиной. – Вот. Тема «Транстайм». Ваша тема?

– Наша, наша. Знаете же, что наша. Зачем спрашиваете?

– Уточняю, чтобы ошибочки не вышло. Объясните слесарю Алехину, что тут к чему, – ласково сказал Маханов.

– Черт знает что! Вызовите конструктора, который выпустил этот чертеж, он вам все и объяснит, – зло ответил Вяльцев.

– Конструктора-то мы вызовем, – ласково тянул Маханов. – И к начальнику СКБ сходим.

– С этим чертежиком пойдете? – спросил Вяльцев.

– С этим, с этим. А то вы документацию даете недоработанную, а план с меня спрашиваете.

– Да-а-а. Дела. Ну сходите, сходите. А когда датчик анализатора выбора места остановки будет готов? Тоже документация подводит?

– Завтра сдадим, – мгновенно ответил Павел Алексеевич.

– Дай бог! Второй месяц уже ждем.

– Круг двадцать из тройки… – начал объяснять Маханов.

Вяльцев не дослушал его, махнул рукой и потянул за рукав Акимова.

– Круг двадцать им снабженцы не достали! А сколько тонн стали загнали в брак? Знает ведь, что нельзя из какого попало материала делать, а все равно делает. Лишь бы увернуться! Сухим из воды выйти. Зацепочку ему надо.

Акимов не принимал участия в этом задушевном разговоре. Не его это было дело. Начальники сами разберутся.

Когда они немного отошли в сторону, Акимов спросил:

– Тебе что, Виктор, путевку в санаторий дали? Или на курорт?

– Какой еще курорт?! – огрызнулся Вяльцев.

– А я думал – дали.

– Пока здоров. Пусть другие едут.

– Скоро и ты поедешь.

– Ты это к чему? – подозрительно посмотрел на него Вяльцев.

– К тому, что зря ты кипятишься. Объяснил бы Павлу Алексеевичу. Извинился бы.

– Издеваешься?

– Издеваюсь, – признался Акимов. – Но все-таки для пользы делу.

– Подстраиваться под подлецов? Не желаю!

– Какой же он подлец. Он же душа-человек. Он за свою «макетку», знаешь, как болеет? Они и премии регулярно получают.

Вяльцев промолчал.

– Может быть, он искренне хочет делать все как надо. Но не получается. Чего-то не хватает.

– Может быть, ума?

– Вполне возможно, что и ума! А признаться боится. Снимут с должности. Зарплату срежут. Вот и изворачивается человек. Детей-то кормить надо.

– Каких детей?! – взревел Вяльцев. – Его дети уже сами могут накормить.

– Я в переносном смысле. Деньги-то ведь не бывают лишними.

– По-моему, это и есть подлость. Знать, что ни черта не знаешь, не понимаешь, и делать вид, что во всем отлично разбираешься.

– Ну, тогда терпи. Дотяни хотя бы до санатория.

– До санатория – не знаю. До конца темы бы дотянуть.

Вяльцев молча обошел макетную, иногда останавливаясь возле верстаков, но ни с кем не заговаривая. Только раз попросил прикурить. Потом сказал Акимову:

– Пошли в гараж. Там все-таки свое.

– Пошли, – согласился Акимов…

– Второй Главному. Все тропинки кончаются ничем. С воздуха тут ничего не понять.

– Главный Второму. Забирай Акимова и немедленно возвращайся в транстайм. Это уже совершенно непонятно.

– Второй Главному. Вас понял.