Дзяпики

15

– Если они закопают наш транстайм в землю, мы не сможем принять глайдер Акимова, – сказал Силуэтов.

– Чертовщина! А ведь верно. Что же делать? И глайдер не отвечает…

– Поднимем транстайм над землей и зависнем, – предложил Чекин.

– Большой расход энергии, – сказал Вяльцев.

– Тогда пусть толкают нашу машину. На это у них уйдет время. А мы потом вернемся на свое место.

– Решено. А что будем делать с разбойником? Придется, наверное, взломать дверь и вышвырнуть его ко всем чертям.

– Я попробую, – вызвался Чекин и пошел на склад взять что-нибудь из инструментов.

За стенами машины дзяпики дружно наваливались мускулистыми плечами на транстайм. И миллиметр за миллиметром он неуклонно приближался к краю котлована.

– И все-таки, Виктор Григорьевич, мы наломали здесь дров, – сказал Силуэтов. – Надо было сразу убираться.

– Надо было. Да только как? Ведь такая неизвестная науке цивилизация. Правда, чудес что-то слишком много. И непонятно все. Узнать бы, где у этих самых дзяпиков центр. Ведь кто-то руководит их действиями! Да только поздно уже теперь.

Вяльцев подошел к иллюминатору, посмотрел, сказал в микрофон:

– Дзяпики! Великие, неколебимые, неискоренимые дзяпики!

– Усвоили! – раздался в динамике довольный голос какого-то дзяпика. – Великие и есть!

– Именем Непорочной Девы Инструкции приказываю вам бросить это пустое занятие!

– Заткни ты своей Непорочной Инструкцией знаешь что? – крикнул кто-то из дзяпиков – У нас своя Богоматерь есть.

– Ведь бесполезное дело делаете, – попытался Вяльцев с другого бока.

– А нам все одно. Полезное или бесполезнее. Было бы указано. Бесполезное-то дело делать еще сподручнее, проще. Качество не так уж больно спрашивают, потому что все равно придется переделывать. Мы к этому очень даже привычны… А ну, навались, дзяпики!

– Виктор, – сказал появившийся в дверях Чекин. – Попробуем?

Пользуясь ломиком и выдергой, Чекин и Силуэтов взломали дверь. Дзяпик, скорчившись, сидел в углу и постанывал.

– Христом богом прошу. На пенсию уже мне вот-вот. Немного осталось. Братцы, смилуйтесь, Деток малых кормить надо. Христом богом….

– А ну вставай, папаша! Вставай, вставай! – Вяльцев подхватил дзяпика под руки и приподнял. – Хватайте его за ноги. Дзяпик отбивался как только мог.

– Не шуми, братишка, – урезонивал его Вяльцев. – Прямо в объятия к своим соотечественникам и попадешь. С оркестром встретят.

– Христом богом… Пенсия… Детишки…

– Давай, давай, ребята! – пыхтел Вяльцев.

Дзяпика вынесли в тамбур.

– Открывай, Слава. И сразу же захлопнешь.

– Понятно.

– Так не оставите? Ни за что не оставите? – ныл дзяпик.

– Не имеем права, папаша, – сказал Виктор.

Чекин уже открывал дверь.

– Ну, Вяльцев, попляшешь еще ты у меня! – пригрозил дзяпик. – Попомнишь ты меня! Не жди только пощады!

– Пошел! – крикнул Вяльцев, и тело дзяпика-разбойника шлепнулось на взмокшие макушки аборигенов.

– Бог в помощь послал, – флегматично констатировал факт дзяпик, руководитель работ по сталкиванию транстайма в котлован. – Становись, где место найдешь!

Чекин захлопнул дверь тамбура.

– Закрути покрепче, – сказал Вяльцев и вышел в коридор.

Странная тень метнулась в одну из жилых комнат. Вяльцев осторожно подошел к двери, попробовал толкнуть ее ладонью. Ничего не получилось. Дверь была заперта. Вяльцев надавил на ручку сильнее. Эффект был тот же. Подошли Чекин и Силуэтов. Вальцев поднес к губам палец.

– Что? – еле слышно спросил Силуэтов.

– Кто-то в комнате Акимова.

– Да не может сюда никто проникнуть, – сказал Чекин.

– Тише, – остановил его Вяльцев и осторожно даванул дверь еще раз. Потом отошел к противоположной стене, оттолкнулся от нее и ударил в дверь плечом. Дверь сорвалась с петель и рухнула. Вяльцев по инерции влетел в комнату. Там никого не было.

– Видел я, видел! – сказал Вяльцев и заглянул под кровать. Там лежал дзяпик. – Вылазь! – приказал Виктор.

– Христом богом… Детишки…

– Да ведь это опять он! – вскричал Чекин и ухватился за голые ступни дзяпика. – Поехали!

Дзяпика вытащили из-под кровати. Да, это был тот самый, кого они только что вытолкали из транстайма. Дзяпик стоял перед ними, тоскливо переминаясь с ноги на ногу и задумчиво грызя дужку очков.

– Сколько это будет продолжаться? – грозно спросил Вяльцев.

– Мне бы зарплату побольше, – скромно ответил дзяпик.

– Какую еще зарплату? – взревел Вяльцев. – Кассу откроют после трех через четырнадцать тысяч лет.

– Вот я про то и говорю, – согласился дзяпик,

– Каким образом ты проник сюда?

– Через посредство, – ответил дзяпик.

– Через посредство чего… чье… Тьфу!

– Через просто посредство… Хотелось очень.

– Ну, вот что! Проникновения в транстайм будем кончать! Слава, тащи-ка сюда многожильный провод. Свяжем мы тебя, папаша, чтобы ты не смог больше вытворять подобные штучки.

– Хотелось очень. Детишки… – сказал дзяпик, но руки за спиной свел безропотно, только закусил во рту дужку очков.

– Не вырони очки, – сказал Вяльцев. – У вас аптек еще нет. Пригодятся.

– Угу. Прихотятша, – согласился дзяпик.

Скрученного по рукам и ногам дзяпика снова выкинули из транстайма.

– Навались немного! – донеслось из толпы дзяпиков. – Еще чуток!

Тело дзяпика распласталось в воздухе и рухнуло на дно котлована. Через минуту-другую туда мог последовать и сам транстайм. Вяльцев рванулся в рабочую кабину и растянулся во весь рост на полу коридора, запнувшись о спеленанное проводом тело дзяпика.

– Опять!

– Череш пошредштво… Так шкажать… Нишего не могу поделать… – сказал дзяпик, похрустывая дужкой очков. На ногах его красовались новенькие полуботинки на микропоре фабрики «Резиновая обувь».

– Занесите его в комнату! Пусть под ногами не валяется! – И Вяльцев, влетев в рабочую кабину, упал в кресло и осмотрел панель и детектор. На экране светилось пятнышко неподвижного глайдера. – Эй, милые, посторонитесь! – крикнул он в микрофон. – У меня обзор затруднен!

Колонны дзяпиков даже не дрогнули.

– Давай, давай быстрее! – донеслось снаружи. – Нам время дорого!

– Так ведь бесполезную работу делаете.

– Дураку понятно. А вот оплачивают хорошо. А ты не можешь поставить свою посудину подальше?

– Хватит с вас и этих тонно-километров.

– Нехорошо поступаешь. Тебе – раз плюнуть, а нам – калым.

Вяльцев хотел поставить транстайм на то же самое место, где он и раньше стоял, но датчики обнаружили препятствие. Виктор развернул транстайм иллюминаторами к невидимой преграде. Место было занято. Дзяпики приперли сюда экскаватор.

– Чтоб вас! – ругнулся Вяльцев.

Транстайм медленно двигался мимо экскаватора.

– Это не тот экскаватор! – сказал Чекин.

– Как не тот?

– Тот был гусеничный, а этот на грузовике.

– А ведь действительно… Ну и цивилизацийка! Узнать бы, где у них центр. Времени нет. Жаль. Там бы мы наверняка увидели что-нибудь интересное.

– Ты думаешь, у них есть центр?

– Думаю. Кто-то руководит всем этим. Не могут взяться экскаваторы, колготки и туфли на платформе в двенадцатом тысячелетии до новой эры.

– Ясно, что не могут…

– Будь время, раскусил бы все загадки, как орешек, и выплюнул… Все. Хватит. Тут и остановимся. Пусть дзяпики накручивают свои тонно-километры.

– Эй! – донеслось из динамика. – Можно начинать, что ли?

– Давайте, милые! – ответил Вяльцев. – Ударим мозгами по незапланированному котловану!

– Так выбрасывать? – спросил Чекин.

– Выбрасывать. Только ты останься здесь. Вдруг Акимов появится в эфире. А я пойду выкину этого представителя к чертовой матери!

Вяльцев вышел из рабочей кабины. Транстайм слегка тряхнуло. Это дзяпики, рационально используя приобретенный опыт, медленно, но верно подталкивали транстайм к краю котлована.

Дзяпик в коротенькой юбочке из лиан, новых полуботинках и с дужкой очков во рту спокойно лежал на кровати Акимова. Он ничем не выдавал своего недовольства. Ему здесь явно нравилось.

– Итак, папаша, что нам с тобой делать?

– Доподлинно неижвештно, – ответил дзяпик, умудряясь не выронить изо рта дужку очков.

– Нет, известно! Придется повторить эксперимент.

– Шоглашно тематичешкого плана? – спросил дзяпик.

– Согласно утерянной нами инструкции.

– Понимаю и шочувштвую.

– Каким это образом ты проникаешь в транстайм?

– Не положено жнать.

– Как это не положено?!

– Мне, ижвольте вышлушать, не положено жнать.

– Так ты и сам этого не знаешь?

– Нет. Могу только догадыватьша.

– И что же говорит догадка?

– Появляюшь шоглашно объективной, нежавищащей от шубъекта, необходимошти. Диалектику ижучал?

– Изучал, изучал, – успокоил его Вяльцев. – Только что же это за объективная необходимость?

– Беж меня никак нельжя.

– Почему?

– Ш пеншией неладно будет.

– С пенсией! Это со мной неладно будет. Антон! Повторим эксперимент.

– Мне што, – сказал дзяпик. – Наше дело шторона. Кидайте, коли вам интерешно.

– Интересно, – буркнул Виктор. Подхватив дзяпика за руки и за ноги, Вяльцев и Силуэтов выволокли тело в тамбур и, в какой уже раз, выбросили.

– Попробуй только… – начал Виктор, но не закончил.

В рабочей кабине раздался крик Чекина. Виктор бросился по коридору. Чекин держался обеими руками за макушку и постанывал. На полу, за его спиной лежал все тот же дзяпик. Только вместо стандартной юбочки нижнюю часть тела его облегали белые кальсоны с завязочками. Смиренный взгляд дзяпика был устремлен в будущее.

– Свалился, гад, прямо на голову и каблуком по макушке, – сквозь тихий стон проворчал Чекин. – Знаешь, какие каблуки у этих ботинок?

– Представляю… Больно?

– Больно. Все шишки здесь на меня валятся.

Вяльцев подошел к лежащему на полу дзяпику, подергал его за этикетку кальсон, спросил:

– Как поживаешь, папаша?

– Шпашибо, не ропщу.

– Оно и видно. Свалится с такой высоты и ни одной царапины, да еще обнова каждый раз. Знаешь что, папаша, давай мы тебя еще разочек бросим, вдруг у тебя галстук с широким узлом появится или подтяжки. Неудобно как-то без модного галстука. Откуда это все берется, ты, конечно, не знаешь?

– Не велено жнать.

– А кем не велено-то?

Дзяпик показал глазами в потолок. На потолке не было ни дыры, ни даже трещин.

– Понятно. Слава, давай-ка отнесем его в тамбур.

Дзяпик перенес очередное выкидывание из транстайма с чувством глубокого достоинства. Это мероприятие ему, пожалуй, уже нравилось. Момент соприкосновения тела с землей! Дзяпик замер в вертикальном положении вниз головой, потом вдруг стремительно ушел в грунт вместе с новыми полуботинками. И в то же время что-то загрохотало в рабочей кабине. Силуэтов захлопнул дверь тамбура. И все трое устремились на этот грохот.

Отбив каблуком уголок панели пульта, дзяпик упал на пол. Он был в полном сознании, по-прежнему, без единой ссадины или царапины. Лишь на губах играла фаустовская усмешка, а на шее болтался галстук скромной красно-зеленой расцветки.

– Хватит пока, – сказал Вяльцев. – Эта наша работа похожа сейчас на ту, которую делают дзяпики. Отнесите его в тамбур и пускай лежит в положении, удобном для срочного выбрасывания. Произведем эту акцию в нужный момент.

– Ах, Вяльшев, – сказал дзяпик, – ну какой иж тебя нашальник!

– Плохой, это уж точно.

– И нишего ты мне жделать не можешь.

– Не могу, хоть убейся,

– А вот я тебе могу.

– Посмотрим еще. Тащите его! А я возвращу транстайм на прежнее место. К краю уже, черти, подтащили.

Вяльцев осторожно отвел транстайм, нависший над краем котлована. И снова место его стоянки оказалось занятым. На этот раз – паровозом, хотя нигде не было и намека на железнодорожный путь. Паровоз по ступицы увяз в земле, но на боку его красовался транспарант: «Вперед! К еще более новым свершениям!»

«Действие все убыстряется, – подумал Вяльцев. – Пора действительно сниматься с места. С Акимовым вот только что?»

Светящаяся точка на экране радиолокатора вдруг пришла в движение.

– Наконец-то! Главный Первому. Подтвердите прием!

– Первый Главному. Вызов подтверждаю.

Голос был чужой, незнакомый, женский.

– Кто говорит? Где Акимов?

– Первый ведет Тоня. Акимова взяли. Пришли вооруженные и увели. Акимов приказал мне захватить глайдер.

– Откуда ты знаешь пароль?

– Знаю.

– И каким это образом ты умеешь водить глайдер?

– Но ведь меня же обучали!

– Главный Первому, – сказал Вяльцев, тупо глядя на экран радара. – Курс к транстайму. Я сейчас выйду на Втором. Покажешь, где это произошло.

– Торопитесь!