Двойник короля 17

Глава 1

Атаковать или что-то предпринимать я не спешил, пока лишь наблюдал за одержимыми. Их скорость, сила, слаженность… поражали. С каждым ударом тень императора отлетала на несколько метров. Вмятины на земле оставались после таких падений.

Имперский убийца пытался восстановить равновесие, но получал следующий удар ещё в полёте. Попытки спрятаться тут же пресекались. Джунгары двигались с нечеловеческой точностью, будто могли видеть сквозь предметы. Каждый шаг, каждый выпад казался продуманным заранее.

Пять массивных фигур действовали, как один организм с единым разумом. Трое из них оттесняли тень от любых возможных укрытий и не давали ему испариться. Другие двое наносили основные удары. Оторвали его плащ — ткань с треском разошлась по швам, обнажая тёмную броню под ней.

Выбили оружие — короткий изогнутый клинок отлетел, вонзившись в землю в паре метров от схватки. И теперь его просто мордовали. Голову убийцы шкивало из стороны в сторону. Лицо превращалась в кашу.

Тень явно понимала безвыходность ситуации. В движениях сквозило отчаяние. Человек, тренированный как хладнокровный убийца, сталкивался с чем-то, превосходящим его возможности.

Урод попытался активировать какой-то артефакт — свободная рука дёрнулась к поясу. Полированный серебристый диск размером с ладонь сверкнул в лунном свете. Но ему… сломали руку, а, нет, две. Хруст костей разнёсся в ночной тишине. Диск выпал из безвольных пальцев, его свечение погасло.

Одержимые действовали с пугающей методичностью, словно ломали не живое существо, а разбирали механизм на части. О, теперь и вырвали. Рука отделилась от тела с влажным чавкающим звуком, кровь брызнула фонтаном, тут же впитываясь в сухую почву.

После выдавили глаза. А затем раздался хлюпающий звук, короткий сдавленный крик — сломали ноги. Джунгары закончили методично, как и начали. Один держал тело за плечи, второй схватил голову и крутанул. Позвонки хрустнули, сухожилия натянулись, потом лопнули.

Голова отделилась, оставшись в руках одержимого. Даже отсюда было видно, как шевелятся губы. Тень оставалась в сознании ещё несколько секунд после обезглавливания.

Неплохо! Очень неплохо. Происходящее завораживало. Разум анализировал каждую деталь: сила ударов, скорость, координация одержимых. В памяти фиксировались все особенности для будущих выводов. Если бы не ситуация, я бы с удовольствием понаблюдал ещё.

Другие тени рванули на меня. Почувствовал их приближение раньше, чем увидел: что-то в воздухе изменилось, словно вибрация на самой грани восприятия. Источник в груди отозвался тревожной пульсацией. Три… Нет, четыре тёмные фигуры скользили среди высокой травы, приближаясь с флангов. Их движения были почти неразличимы — не люди, а сгустки ночи, обретшие форму.

А я? Конечно, приказал паучку со всех ног двигаться к одержимым джунгарам. Буду использовать их. Старая добрая тактика — натравить одних врагов на других.

Сердце застучало быстрее, адреналин хлынул в кровь, обостряя чувства до предела. Пальцы чуть подрагивали, но не от страха, а от предвкушения.

Кажется, всё просто, если бы… Меня попытались столкнуть с паучка. Удар! Тень материализовалась справа, её клинок описал смертоносную дугу, целясь в мою шею.

Я ушёл в невидимость и свернул. Магия льда откликнулась мгновенно, окутывая тело прозрачной пеленой. Но тут же атаковала ещё одна тень. Меч прошёл почти около лица, холодный металл рассёк воздух в миллиметрах от кожи. Я почувствовал, как кончики волос срезало лезвием. Отклонился назад. Тело прогнулось дугой, мышцы спины напряглись до предела.

Сработало. Часть тварей занялась одержимыми. Против меня были только те, кто напали. Четверо… Всё равно много.

Спрыгнул с монстра. Ноги смягчили приземление, а сапоги чуть увязли во влажной почве. Позади я слышал, как паучок шипит, выпуская струи ледяной паутины в нападающих.

Ушёл от кинжала, летящего в меня. Лезвие просвистело над ухом, задев мочку. Мимолётная боль, тёплая капля крови побежала по шее, скатываясь за воротник.

Ещё одна тварь атаковала, выбросив вперёд руку с коротким кинжалом. В лунном свете блеснуло лезвие, покрытое тёмной маслянистой субстанцией. Яд? Скорее всего.

Я увернулся в последний момент, чувствуя, как нож царапает кожу сквозь одежду. Жжение мгновенно распространилось от места касания. Да, определённо яд. К счастью, лишь царапина. Мой источник уже занялся обезвреживанием.

Новая комбинация против меня: один взмах мечом сбоку, кинжал в грудь и попытка отсечь ноги.

Отпрыгнул назад, перегруппировываясь. Дыхание участилось, сердце колотилось в груди. Прикинул варианты, анализируя положение противников: двое справа, один слева, один заходит за спину. Джунгары увлечены схваткой с другими тенями. Пора применить другой подход.

Активировал магию воды — она отзывалась мягкой пульсацией под кожей. Влага из воздуха конденсировалась вокруг, собираясь в крошечные капли. Невидимый туман, плотный и тяжёлый, окутывал пространство вокруг меня. Затем добавил яд. Смертоносные токсины вплетались в каждую каплю воды, превращая её в крошечную бомбу.

Тени заметили угрозу, одна из них выбросила вперёд руку, активируя защитный амулет. Поздно. Ядовитый туман уже окутал их.

Но тут произошло неожиданное. Один из противников вытянул руку, пальцы сложились в странную фигуру. Вспышка тёмно-фиолетового света, и мой ядовитый туман разорвало в клочья. Магия тьмы, причём довольно сильная. Не ожидал от убийц императора таких трюков.

Мгновенно сформировал вокруг себя ледяной щит. Кристаллы нарастали с громким треском, образуя полупрозрачный купол.

Вовремя. Тень атаковала магией тьмы. Чёрные нити ударили в щит, оставляя дымящиеся борозды. Лёд потрескивал, покрываясь паутиной трещин. Ещё пара таких атак, и защита не выдержит.

Добавил яд к структуре льда. Токсины смешивались с кристаллами, придавая им зеленоватый оттенок. Я начал вливать воду в свою защиту. Вот только всё это лопнуло. Произошла одновременная атака с трёх сторон. Лёд разлетелся осколками, вода превратилась в пар, ядовитые испарения рассеялись.

И тут же со спины нападение. Успел среагировать. Клинок противника уже опускался, целясь между лопаток. В отражении осколка льда я увидел: не успеваю. Расчёт был мгновенным: удар слишком быстрый, дистанция слишком короткая, обычными средствами не увернуться. Время словно замедлилось, растягивая секунду в вечность.

Улыбнулся. Теневой шаг — активировал технику. Соскользнул с линии атаки, оставив противнику лишь размытый силуэт. Раз, и теперь я позади тени — перенос произошёл мгновенно. Мой меч из когтя водяного медведя уже направлен в позвоночник. Я чувствовал тяжесть оружия в руке, холод рукояти, лёгкую вибрацию магии, заключённой в металле.

Удар. Сталь вошла между позвонками с лёгким сопротивлением. Клинок прорезал плоть, разрывая сухожилия и нервные окончания. Хруст. Позвоночник треснул, когда я провернул лезвие. Почувствовал, как тело противника напрягается, потом обмякает, когда нервные импульсы перестают проходить.

Стон с выдохом — сдавленный, едва слышный звук. Первое проявление эмоций от тени.

— Полежи пока! — кивнул противнику, которого парализовал. Вытащил клинок одним резким движением. Кровь хлестнула из раны, пропитывая чёрную ткань одежды. — Не уходи, я скоро.

Повернулся к остальным. Трое, ранее сражавшиеся с джунгарами, отбивались и смещались ко мне. Мои враги тоже никуда не делись. Один из них атаковал сверху, второй — снизу, третий готовил магическую атаку. Координация безупречная, словно репетировали это движение сотни раз.

Я отскочил в сторону, уходя от первых двух атак. Клинок тени рассёк воздух там, где я был мгновение назад. Кинжал второго вспорол ткань на пиджаке. Третий завершил заклинание. Тёмное облако сорвалось с его пальцев, устремляясь в мою сторону.

Магия тьмы. Облако расползалось, заполняя пространство вокруг. Оставшиеся трое тоже усилили нападки, атаковали мечами. Лезвия мелькали в воздухе, создавая смертоносный вихрь стали. Каждый выпад был направлен в жизненно важные точки — горло, сердце, печень. Никаких лишних движений, никакого позёрства, только чистая, смертоносная эффективность.

Магия яда. Один из них выбросил вперёд руку, и с пальцев сорвались зеленоватые капли. Они зависли в воздухе, потом устремились ко мне, как живые существа.

Тьма. Ещё одно облако, теперь с фланга. Эти ребята явно не экономили на магии. Моё тело двигалось почти на автопилоте. Подсечка, кувырок, прыжок в сторону. Контратаковал, использовал теневой шаг. Мир смазался, превратившись в размытое пятно. Когда зрение прояснилось, я уже стоял за спиной одного из нападавших.

Удар рукоятью меча в основание черепа, и тень пошатнулась. Тут же развернулась, выбрасывая вперёд руку с кинжалом. Лезвие чиркнуло по рёбрам, оставляя горящую линию боли.

Я отскочил, прикрывая рану рукой. Тёплая влага сочилась между пальцами. Крови было немного, но порез жёг, как раскалённое железо. Яд, очередная порция. Но всё равно организм справится.

Упустил из виду других противников… Этого хватило одному из джунгаров, чтобы преодолеть дистанцию. Его кулак двигался с такой скоростью, что я едва уловил размытое пятно.

Въехали в челюсть. Удар пришёлся точно в подбородок, голова запрокинулась, на мгновение потемнело в глазах. Вкус крови заполнил рот. Клацнули зубы. Звук получился громким, эхом отдаваясь в черепе. Верхняя челюсть встретилась с нижней, прикусив внутреннюю сторону щеки. Новая порция крови наполнила рот металлическим привкусом.

Вспыхнули звёзды. Лицо перекосило от боли, когда я полетел. Тело, потерявшее опору, беспомощно парило в воздухе. Ветер свистел в ушах. Вестибулярный аппарат сошёл с ума: верх и низ поменялись местами.

Меня подхватил другой джунгар и сдавил. Огромные, как бочки, руки сомкнулись вокруг груди, словно тиски. Воздух с хрипом вырвался из лёгких. Я попытался вдохнуть, но грудная клетка не поддавалась, скованная стальной хваткой. Ух… Вот это сила! Грудь словно оказалась в прессе, каждая секунда в этой хватке увеличивала давление. Перед глазами снова заплясали чёрные точки, теперь от недостатка кислорода.

Рёбра тут же затрещали — звук, который обычно слышишь, когда ломаешь сухую ветку. Только сейчас это были мои собственные кости.

Сука! Тени отступили. Но хоть тут плюс…

Ещё один джунгар уже знакомил свой кулак с моей печенью — короткий, резкий удар в правый бок, точно под рёбрами. Внутренние органы словно сместились от силы толчка. Благо кожа степного ползуна погасила часть последствий. Ударил в ответ ногами.

Его тело оторвалось от земли, пролетело несколько метров и с глухим стуком приземлилось на сухую траву. Впрочем, он уже поднимался, словно атака была не сильнее комариного укуса.

Я резко запрокинул голову назад, вкладывая в движение весь вес тела. Затылок встретился с лицом джунгара. Удар получился смазанным, не такой силы, как хотелось бы, но достаточный, чтобы произвести эффект. Хруст, кровища — ему хоть бы хны. Хватка не ослабла ни на секунду.

Ни боли, ни дискомфорта, словно я ударил не живое существо, а камень. Кровь продолжала течь, но джунгар, казалось, даже не замечал её. Боли они не боятся. Сука!

Краем глаза заметил движение сбоку. Тяжёлый ботинок врезался почти в колено. Я еле успел убрать, чуть не сломали. Инстинктивно дёрнул ногой, уводя её с линии повторного удара. Связки натянулись до предела, сустав протестующе захрустел. Ещё немного, и колено было бы раздроблено.

Достали! Теневой шаг. Джунгара, который держал меня, дёрнуло, и он полетел. Его тело, потерявшее опору, беспомощно кувыркалось в воздухе. Руки и ноги молотили пустоту, будто пытаясь найти точку опоры.

Ещё один, ещё один и ещё! Повторил технику трижды, каждый раз появляясь рядом с новым противником и тут же смещаясь. Теневой шаг, удар, смещение. Теневой шаг, удар, смещение. Механические, выверенные движения, доведённые до автоматизма.

Мир вокруг превратился в карусель из размытых образов. Лица, оружие, кровь, трава — всё сливалось в единый калейдоскоп. Внутренние резервы таяли с катастрофической скоростью.

Ушёл с линии атаки всех. Одержимые тут же набросились на теней императора — странный поворот, но крайне выгодный для меня.

Я сосредоточился на пространственном кольце. Лахтина уже получила зелье против некромантической энергии. Ещё в артефакте её тело начало меняться: контуры размывались, структура перестраивалась, человеческие черты исчезали, уступая место истинной сущности королевы скорпикозов.

В момент, когда я её уже выпустил, девушка была в своём истинном обличье. Воздух вокруг затрещал от напряжения, когда огромная фигура материализовалась из серебристого свечения. Последние капли зелья стекали по хитиновому панцирю, оставляя дымящиеся следы.

Глиняный скорпикоз возвышалась на четыре метра. Массивное тело, покрытое сегментированным панцирем, отражало лунный свет. Восемь конечностей, оканчивающихся острыми шипами, впивались в землю. Клешни размером с человеческий торс щёлкали, разрезая воздух с жутким свистом. А хвост с ядовитым жалом на конце изгибался над спиной, готовый к смертоносному удару.

Я улыбнулся и указал рукой на врагов. Кровь стекала по подбородку, рёбра ныли при каждом вдохе, но на губах играла холодная улыбка.

Не стал церемониться: пусть рвёт всех. Никаких полумер, никакой пощады.

Мысленный приказ паучкам, и монстры тут же выпускали струи ледяной паутины, сковывая движения противников.

Лахтина приблизилась. Тень императора получила дыру в животе и груди от удара хвостом. Жало пробило тело насквозь, оставив рваную рану размером с кулак. Внутренности вывалились наружу, стекая на землю дымящейся массой. Яд скорпикоза разъедал плоть, превращая её в бурлящую жижу.

Тут же клешня раздавила голову второго, как арбуз, он даже не успел превратиться в тень. Магия тьмы ударила в хитиновый панцирь, оставляя дымящиеся следы, но скорпикоз только отмахнулась, словно от назойливой мухи.

Яд, которым тени покрывали свои клинки, тоже оказался бесполезен. Лахтина сама была ходячей фабрикой токсинов, её организм нейтрализовывал любые отравляющие вещества, с которыми сталкивался.

Одна из теней подобралась достаточно близко, чтобы нанести удар своим изогнутым клинком. Лезвие, усиленное магией, должно было пробить любую защиту, но оно лишь высекло искры с панциря скорпикоза, не причинив реального вреда.

Лахтина ответила молниеносно. Клешня сомкнулась вокруг руки нападавшего, оторвав конечность вместе с плечом. Убийца даже не успел закричать, как вторая клешня разорвала его пополам. Ещё минус две тени. Осталось три!

На мою девочку напали джунгары. Один ухватился за сегментированный хвост скорпикоза и повис на нём всем весом. Мышцы на его руках вздулись, натягивая кожу до предела. Вены выступили синими канатами, пульсируя от напряжения. Лахтина издала высокий, пронзительный крик. Хвост дёргался из стороны в сторону, пытаясь сбросить нежеланный груз. Но джунгар держался, постепенно подтягиваясь к жалу, явно намереваясь повредить его.

Мои маленькие помощники выпускали струи ледяной паутины, пытаясь ограничить движения одержимых и теней. Вот только джунгары разрывали ледяные оковы голыми руками, лёд трескался и осыпался под их нечеловеческой силой.

Лахтина убила ещё несколько врагов. Массивная клешня сомкнулась вокруг головы одного из одержимых, сдавила и резко дёрнула. Голова отделилась от шеи с влажным, чавкающим звуком. Тело ещё несколько секунд простояло, дёргаясь в конвульсиях, прежде чем рухнуть на землю.

Второго она пронзила жалом насквозь, впрыснув смертельную дозу яда. Одержимый выгнулся дугой, его тело словно распухло изнутри, кожа покрылась чёрными прожилками. Через несколько секунд он буквально взорвался, разбрызгивая вокруг токсичные останки. Похоже, одержимые теряют свои свойства, если им откусить голову. Нужно будет запомнить…

Я сосредоточился, восстанавливая контроль над дыханием. Глубокий вдох, несмотря на боль в рёбрах, затем выдох. Ещё вдох. Магический резерв начал понемногу восполняться. Сплёл два потока магии — холодную, кристально чистую энергию льда и мутно-зелёную силу яда.

Тень пыталась исчезнуть, но я предвидел этот манёвр. Направил поток энергии не в точку, где стоял противник, а туда, куда он планировал переместиться. Лёд сковал его мгновенно, превратив в сверкающую статую. Сквозь прозрачную поверхность было видно застывшее в удивлении лицо. А потом лёд начал темнеть, зеленоватые прожилки яда проникали всё глубже, разъедая плоть под кристаллической оболочкой.

Кивнул скорпикозу, указывая на оставшихся. Она поняла без слов — клешни щёлкнули, выражая готовность. Мы синхронно двинулись на противников, зажимая их в клещи.

Казалось, гигантское тело перемещается быстрее, чем способен уловить человеческий глаз. Конечности смыкались и размыкались с такой скоростью, что воздух вокруг них нагревался, создавая видимое искажение.

Я тоже двигался на пределе своих возможностей. Каждый шаг, каждый выпад был выверен с точностью до миллиметра. Тело словно забыло о боли и усталости. Адреналин и магическая энергия смешивались в крови, даруя сверхъестественную скорость и реакцию.

Последний одержимый пытался сбежать. Его ноги, усиленные духом, позволяли совершать прыжки на десятки метров. Но Лахтина оказалась быстрее. Хвост выстрелил вперёд, жало пронзило бегущего джунгара насквозь, подняло в воздух и с силой швырнуло о землю.

Бой закончен, адреналин схлынул, и тело начало напоминать о полученных повреждениях. Мышцы задрожали от перенапряжения, в висках пульсировала тупая боль после чрезмерного использования магии.

Похолодало. Тыльной стороной ладони я провёл по лбу, стирая липкую смесь из пота, крови и грязи. Кожа горела, словно изнутри её жгло пламя.

— Ух… — выдохнул я. — Неплохо размялись, да?

Голос прозвучал хрипло, в горле пересохло. Рядом стояла Лахтина, тоже вся испачканная.

Началась трансформация. Хитиновый панцирь стал светиться изнутри, трещины побежали по его поверхности, излучая мягкое серебристое сияние. Сегменты отделялись один за другим, распадаясь в воздухе на мельчайшие частицы света.

Гигантские клешни уменьшались, перетекая в тонкие женские руки. Восемь конечностей слились в пару стройных ног. Мощный хвост с ядовитым жалом втянулся в позвоночник, оставив лишь изящный изгиб спины.

Последними трансформировались голова и лицо. Жвала и фасеточные глаза превратились в человеческие черты — тонкие брови, аккуратный нос, чувственные губы. Только глаза остались чёрными, без белков и зрачков, словно два омута, в которых отражались звёзды.

Обнажённая девушка стояла посреди поля боя, окружённая телами поверженных врагов. Длинные тёмные волосы спадали на плечи, частично прикрывая маленькую грудь. Кожа — бледная, почти сияющая в лунном свете, — была безупречной: ни единого шрама или следа недавнего боя. Везёт.

Монстр вдохнула. Её ноздри слегка расширились, втягивая ночной воздух. Голова повернулась, словно прислушиваясь к чему-то.

— Где-то рядом дом, — улыбнулась девушка.

— Ага, — кивнул и начал убирать с лица части тела и кровь. Пальцы скользили по коже, стирая липкие потёки.

— Ты обязан пойти со мной! — снова завела она шарманку.

— Да понял я! — оборвал её.

— Красивая ночь. Не хочешь прогуляться? — вдруг спросила Лахтина.

Тон изменился — стал мягче, почти мурлыкающим. Она плавно повела плечами, отчего волосы скользнули, обнажая грудь полностью. Движение было намеренным, хотя в её глазах читалось искреннее желание. Лахтина умела сочетать расчёт с естественностью, что делало её вдвойне опасной.

Прохладный ветерок играл с прядями волос, заставляя их танцевать вокруг лица. В любой другой ситуации это зрелище могло бы заворожить, но сейчас мне было не до того.

Представил картину со стороны: окровавленный мужик в разорванной одежде и обнажённая девушка с нечеловеческими глазами появляются посреди ночи в монгольском поселении. Идейка так себе.

— В следующий раз, — выдавил ухмылку. — Спасибо!

Благодарность была искренней, но предложение Лахтины придётся отложить. Сейчас другие приоритеты: вернуться к Изольде, доставить противоядие, убедиться, что периметр безопасен.

Потянулся мысленно к пространственному кольцу, активируя артефакт. Серебристое сияние окружило девушку, её тело становилось всё более прозрачным, пока полностью не растворилось в воздухе.

Упал на землю. Ноги просто отказали, колени подогнулись, и я рухнул на влажную от росы траву. Тело напомнило о том, через что прошло, и сделало это весьма убедительно. Каждая мышца, каждая кость, каждый нерв кричали от усталости и боли.

Какие выводы? В голове, несмотря на истощение, продолжал работать аналитический механизм. Минус восемь ублюдков императора — внушительный результат для одной ночи. Точнее, семь. Один всё ещё жив, парализован, но в сознании. Нужно дойти до того урода, который уцелел. Вон, пытается уползти. Тень лежала на животе, упираясь локтями в землю и стараясь продвинуться вперёд. Кое-как он поднялся.

Главное событие вечера — одержимые воины. Вот тут много наблюдений и интересных мыслей.

Джунгары, в которых вселились духи, представляли собой уникальный феномен. Их сила, скорость, нечувствительность к боли — всё это требовало детального изучения. Как именно происходит процесс вселения? Насколько стабильна связь между духом и телом? Можно ли воспроизвести этот эффект другими средствами?.. Точно! Ещё шаман. Как я мог запамятовать?

Направился к парализованному. Колени подогнулись, и я тяжело опустился на землю рядом с тенью. Его глаза — единственное, что двигалось на застывшем лице, — следили за мной с нескрываемой ненавистью. В них читался вызов.

— Как дела? — повернул к нему лицо.

Голос прозвучал хрипло, в горле пересохло, но тон остался спокойным, почти дружелюбным.

— Ты смертник! — заявил он. — Убей меня, братьев — придут другие, которые больше, сильнее. Ты не спрячешься от гнева императора!

— Красивая ночь? — спросил у чудом уцелевшего. — Смотри, какие звёзды.

Вся бравада с мужика тут же слетела. Его глаза расширились, тело вздрогнуло, насколько позволял паралич. Он замер с открытым ртом

— Я тебе даже сделку предложу, — наклонил голову. — Ты мне скажешь, как вывести яд, а я не буду убивать. Идёт?

— Твоя сучка сдохнет! — плюнул он. — А потом и ты, и все твои люди.

Ярость в его голосе вспыхнула с новой силой, глаза сузились, источая чистую ненависть.

— Жаль… — дёрнул щекой. — Устал малость, думал, мы по-хорошему разойдёмся.

Разочарование в голосе было искренним. Я достал из пространственного кольца иголки правды и воткнул десять штук в рожу шестёрке императора.

— М-м-м… — застонал он.

— Ещё? — спросил. — Повтори, я не расслышал.

В голосе — ни тени садизма, только деловой интерес. Это не доставляло мне удовольствия, но было необходимостью.

Следующая десятка воткнулась в другую часть морды.

— А-а-а… — новые звуки издала тень.

Уже не стон, а протяжный, высокий вой, в котором не осталось ничего человеческого. Тело сотрясалось в конвульсиях, глаза закатились, показывая белки. На краткий миг показалось, что я перестарался, что он не выдержит такой нагрузки, но тень оказалась крепче, чем выглядела.

Подождал, пока не перестанет ползти, дал время яду подействовать. Затем схватил за ногу и подтянул.

— Яд, — постучал мужика по спине. — У тебя или кого-то, с кем ты был, есть противоядие?

— Да, — ответил мой «ёжик».

Голос звучал монотонно, безжизненно. Никаких эмоций, никаких интонаций — просто констатация факта.

— Где оно? — уточнил я.

Продолжал говорить спокойно, ровно. Никакого торжества, никакого злорадства, лишь деловой тон человека, выполняющего необходимую работу.

— Зашито рядом с сердцем у каждого из нас, — продолжил говорить мужик. — Именно этот артефакт позволяет нам использовать яд. Он же и противоядие.

— За мной ещё кого-то, кроме вас, послали?

Важный вопрос для планирования дальнейших действий.

— Да! — прозвучал короткий, рубленый ответ.

— Много?

Нужно понимать масштаб угрозы.

— Сотни!

Император выделил серьёзные ресурсы для моего убийства, аж гордость за себя берёт. Выдохнул. Похоже, будет весело.

— Где они?

— Я не знаю. Мы разбиты на группы. Когда одна находит, передаёт сигнал остальным.

— Вы передали?

— Да!

— Почему не напали в поселении?

— Монголы. Нам запретили вредить им и нападать. Цель — ты. Твоя смерть, голова и кровь.

— Кровь? — поднял бровь.

— Нам велели её собрать.

— Ещё что-то приказали?

— Император думает, что его наложница… с тобой. Мы должны её вернуть в столицу.

— Вон оно что… — кивнул я.

Правитель считает, что я похитил его женщину. Ну, отчасти это правда.

— Кто ранил Изольду?

— Я! — тут же ответила тень.

— Ну, тогда без обид?

В руке появился кинжал. Лезвие тускло блеснуло в лунном свете. Я задрал его балахон и тоже позволил себе оставить сообщение остальным ублюдкам, которые идут за мной. Разрезал грудь, чтобы найти то, о чём он сказал. Кинжал легко вспорол ткань одежды, затем плоть под ней. Действительно, рядом с сердцем какой-то мешочек.

Небольшой, размером с грецкий орех, обтянутый тонкой мембраной, похожей на пергамент. Внутри просматривалась жидкость — густая, тёмная, с едва заметным зеленоватым свечением. Осторожно извлёк его, стараясь не повредить хрупкую оболочку. Убрал в пространственное кольцо. Помимо противоядия, попробую его поглотить и улучшить характеристики своего яда. Осмотрелся.

Неподалёку росло одинокое дерево с раскидистыми ветвями — идеальное место для демонстрации. Мысленно скомандовал паучкам поднять тело. Выбрал ветку потолще, на высоте около трёх метров — достаточно высоко, чтобы привлечь внимание, но не настолько, чтобы тело было сложно разглядеть с земли. Паучки зафиксировали конечности и шею прочными нитями паутины, распяв тело на ветвях в неестественной позе.

Медленная и мучительная смерть, если его кто-то сразу не сожрёт. Тень всё ещё оставалась в сознании, хотя и не могла двигаться из-за повреждённого позвоночника. Глаза следили за моими действиями с нечитаемым выражением. Возможно, это была ненависть или страх, или просто смирение перед неизбежным.

Надеюсь, сообщение успеет дойти. Балахон трепетал на ветру, хорошо заметный с земли. Первые же тени, прибывшие на место, увидят его — результат встречи со мной.

Паучки передавали эмоции через ментальную связь — не сложные мысли, а базовые ощущения. Сейчас они излучали голод, нетерпение, желание охотиться. Почему бы не совместить приятное с полезным? Кивнул, мысленно давая разрешение на поедание джунгар. Они заслужили награду за хорошую работу. Когда ещё представится возможность?

Паучки набросились на тела с жадностью, впиваясь хелицерами в плоть. Их маленькие тельца вибрировали от возбуждения, фасеточные глаза блестели в лунном свете.

После окончания пиршества мы двинулись к лагерю джунгаров. Там меня ждёт шаман, который очень хочет поделиться секретами.

Посмотрел на следы своей работы. Они все были в том же положении, как я их оставил. Поляна, где проводился ритуал, теперь превратилась в поле смерти. Тела лежали в неестественных позах, застыв в момент гибели. Некоторые сжимали горло, другие просто замерли с широко раскрытыми глазами, в которых был ужас.

Я перевернул шамана. Его тело лежало лицом вниз, руки раскинуты в стороны, как крылья подбитой птицы. Вот же сука! Рот открыт в беззвучном крике, но язык… Языка не было. На его месте зияла кровавая рана, из которой всё ещё сочилась густая тёмная жидкость. Откусил себе язык и умер! Старый, проверенный способ избежать пыток и допроса.

— Козёл! — покачал разочарованно головой. — Мог бы и поделиться информацией перед смертью. Теперь нового искать.

Пора возвращаться. Мысленная команда, и маленькие помощники исчезли в серебристом сиянии. Остался только один — самый крупный. Ему предстоит доставить меня обратно в поселение.

Устроился на спине паучка, позволяя телу немного расслабиться. Мышцы ныли от перенапряжения, в висках пульсировала тупая боль.

Ворота, улица, и вот я у домика. Поселение спало, лишь редкие огоньки горели в окнах. Убедившись, что улица пуста, соскользнул со спины монстра. Ноги подкосились при приземлении, пришлось на мгновение опереться о стену дома.

Паучок исчез в пространственном кольце, оставив после себя лишь лёгкое колебание воздуха.

Я зашёл. Дверь тихонько скрипнула, пропуская меня внутрь.

— Павел? — вскочила Елена.

— Господин? — напряглась Вероника.

— Всё в порядке, — махнул им рукой.

Подошёл к Изольде. Она лежала на низкой кровати, укрытая тонким одеялом. Вся побелела. Яд распространялся, поражая всё новые участки тела. Кожа на руках покрылась тёмными пятнами, вены проступали чёрными линиями. Губы потрескались, на них появилась засохшая кровь. Регенерация матери перевёртышей уже не справлялась. Девушки каким-то образом делились с ней своей способностью.

Я достал этот странный мешочек. Мембрана была тонкой, полупрозрачной, сквозь неё просвечивала тёмная жидкость с зеленоватыми прожилками.

Поднёс к носу. Едкий запах яда ударил в ноздри, заставив на мгновение отпрянуть. Глаза заслезились, в горле возникло жжение. Это был концентрированный токсин, разработанный для максимальной эффективности.

Вариантов немного: либо рискнуть и использовать содержимое мешочка в надежде, что противоядие возьмёт верх над ядом, либо наблюдать, как Изольда медленно угасает. Выбор очевиден.

Осторожно надавил на мешочек, позволяя капле жидкости выступить на поверхности мембраны. Затем аккуратно нанёс её на потрескавшиеся губы Изольды. Жидкость была густой, маслянистой, с металлическим отблеском.

Реакция началась мгновенно. Капля впиталась в кожу губ, и тут же из уголков рта потекла странная субстанция — смесь яда и крови. Перевёртыша затрясло. Всё тело выгнулось дугой, руки и ноги задёргались в конвульсиях. Глаза распахнулись, но взгляд был пустым, невидящим. Изо рта вырвался хриплый стон, больше похожий на животный рык. Спина изогнулась с такой силой, что, казалось, позвоночник сейчас сломается. Мышцы напряглись до предела, вены вздулись под кожей.

Я достал лечилки и передал девушкам. Устал немного, поэтому присел рядом. Опустился на низкую скамью у кровати Изольды, наблюдая за процессом её выздоровления. Глаза слипались, но заставлял себя бодрствовать. Нужно было убедиться, что противоядие подействует, что жизнь перевёртыша вне опасности.

Конвульсии постепенно утихали, дыхание становилось более ровным. Тёмные прожилки на коже бледнели, отступая от конечностей к центру тела. Глаза закрылись, лицо расслабилось, принимая более спокойное выражение.

Вроде бы яд начал уменьшаться. Процесс шёл медленно, но верно. Чёрно-зелёная жидкость продолжала выделяться из пор кожи, изо рта, из уголков глаз. Так организм избавлялся от токсинов, выталкивая их наружу.

Елена вылила лечилку на рану, её сестра — в рот. После чего повторили, затем ещё раз. Пустые флаконы откладывались в сторону, на их место приходили новые. Зелья впитывались в тело Изольды, усиливая действие противоядия, ускоряя процесс восстановления повреждённых тканей.

В завершение сёстры перешли на восстановление магии и выносливость. Когда я увидел, что с ядом покончено, убрал жён в пространственное кольцо. Наконец наступил момент, когда можно с уверенностью сказать: кризис миновал.

Оставил несколько флаконов на столике у кровати — на случай, если состояние ухудшится ночью. Потом просто позволил усталости взять верх. Тело расслабилось, сознание поплыло, проваливаясь в спасительную темноту сна.

Пришёл в себя от того, что меня толкали. Сознание возвращалось медленно, неохотно, выныривая из глубин дремоты.

Открыл глаза. Свет, проникающий через маленькое окошко, ослепил на мгновение. Пришлось прищуриться, постепенно привыкая к яркости.

Передо мной возникло лицо монгола. Бат? Его глаза, тёмные и проницательные, изучали с нескрываемым интересом. В них читалось что-то среднее между уважением и настороженностью.

— И тебе не хворать! — зевнул я. — Уже утро?

Попытался сесть, но тело протестующе заныло.

Он что-то заговорил на монгольском. Поток незнакомых гортанных звуков обрушился на меня. Бат тараторил быстро, жестикулируя и время от времени указывая в сторону окна. Я внимательно выслушал и потом помотал головой.

— Ни черта не понял, но было интересно, — ответил на его монолог.

— Он сказал, что уже день, — перевела мне Изольда. Голос прозвучал неожиданно.

Повернулся. Перевёртыш стояла на ногах. Ещё вчера она была на грани смерти, бледная, с тёмными прожилками яда под кожей. Сегодня же перед нами стояла совершенно другая женщина — полная сил, со здоровым цветом лица и ясным взглядом. Ещё и в монгольском платье.

Традиционный наряд из плотной ткани с вышитыми узорами обтягивал её фигуру. Яркие цвета подчёркивали смуглую кожу и тёмные волосы. Она выглядела как местная жительница, если не обращать внимания на необычные черты лица и странный блеск в глазах.

Улыбнулся в ответ. Облегчение накатило волной. Значит, противоядие сработало даже лучше, чем ожидал.

— Ты снова спас меня! — подошла женщина и попыталась обнять.

В её голосе звучала искренняя благодарность, глаза увлажнились. Шаг, ещё один, руки уже готовы сомкнуться вокруг моих плеч. В последний момент Изольда остановилась, окинув меня оценивающим взглядом с головы до ног. На лице появилась ироничная улыбка, в глазах мелькнул озорной огонёк.

— Видок у вас, граф… — подмигнула она. — Словно вы всю ночь охотились.

Сарказм в её голосе заставил невольно улыбнуться.

Монгол же снова что-то сказал. Его взгляд стал ещё более пристальным, словно он пытался прочитать нечто важное на моём лице.

— Говорят, рядом с поселением нашли джунгаров. Не меньше сотки, — перевёртыш не сводила с меня взгляд. — Шаман с ними был, ещё и всё для ритуала усиления воинов подготовлено.

— Правда? — поднял брови, изображая удивление. — И что с ними случилось?

Ух ты, почти синхронный перевод!

— Они мертвы! Все! Шаман откусил себе язык, а это считается для них великим позором, — сообщили мне. — Ещё нашли воинов. Точнее, то, что от них осталось. Их разорвали и сожрали звери.

— Нужно аккуратнее по ночам, — пожал плечами. Вложил в эти слова максимум искреннего беспокойства.

— Тебя не стали будить, потому что ты сражался и защитил поселение, хотя не должен был. Сухе благодарен и хочет тебя видеть перед тем, как мы отправимся.

— Так это не я, — повторил.

Монгол засмеялся. Его смех был коротким, резким, больше похожим на лай. Глаза при этом оставались серьёзными, изучающими.

— Сейчас, — поднялся. — Я готов идти.

— Подожди! — остановила меня Изольда. — В таком виде нельзя.

Пришлось умыться, и это оказалось проблемой. Женщина принесла деревянную миску с водой и кусок грубой ткани. Намочила и попыталась протереть моё лицо, но засохшая кровь держалась крепко, как будто приклеенная.

Через двадцать минут я почти сиял. Лицо и руки были чистыми, волосы расчёсаны и перевязаны в простой хвост. Мне даже выделили местную одежду. Бат принёс традиционный монгольский костюм — просторные штаны, длинную рубаху с запáхом и широкий пояс. Ткань была грубой, но прочной, с простыми геометрическими узорами по краям. Одежда явно видала виды, но выглядела чистой и целой.

Я не очень хотел её надевать, но мне порекомендовали, чтобы дальше не выделяться и не привлекать внимания. Согласился. Мать перевёртышей помогла переоблачиться в одеяние, ловко завязывая пояс и расправляя складки. Потом вместе с Изольдой и Батом мы направились в тот дом, где вечером у них был «праздник».

Некоторые местные жители провожали нас взглядами — любопытными, но не враждебными. Кто-то даже кивал в знак приветствия, особенно Бату. Видимо, история о таинственном спасении поселения от набега джунгаров уже разошлась по округе.

Внутрь зашёл только я. У входа в дом Бат и Изольда остановились, жестом показав, что дальше я должен идти один.

Сухе сидел на низком деревянном стуле, покрытом шкурами. Вокруг него — несколько старейшин, но он кивнул и отпустил их, как только я вошёл. Монголы покинули дом молча, лишь бросая на меня оценивающие взгляды. Последний из них закрыл тяжёлую дверь, оставив нас наедине.

— Русский, ты снова удивил, — тут же начал эмч.

— Не понимаю, о чём вы, — сделал невинное лицо.

— Как скажешь, чужак. Как скажешь, — прям стал каким-то другим. Тон изменился — теперь мягче, почти дружелюбный. Напряжение, которое я чувствовал при прошлой встрече, исчезло.

Он протянул мне руку, а я — ему, и мы пожали ладони.

— Отряд готов, — продолжил Сухе. — Выбери коня, возьми одежду и припасы. Это наш тебе подарок.

— Я заплачу! — тут же прервал его.

— Не нужно, — отмахнулся старик. — Ты — нам, мы — тебе. Закон нашей земли. И ещё кое-что… Хотя твоя женщина сама расскажет. Уверен, что тебе мой подарок понравится.

В его глазах мелькнул лукавый огонёк, а на губах появилась хитрая улыбка. Он явно наслаждался моментом, предвкушая мою реакцию на какой-то сюрприз.

— А? — поднял бровь.

«Что за подарок? И почему о нём должна рассказать Изольда? — мысли заметались, перебирая варианты. — Что-то связанное с перевёртышами? Или информация о тенях? Или какой-то артефакт, полезный для моей миссии?»

— Негоже мужчинам о таком говорить, — хлопнул меня по плечу Сухе.

Его ладонь опустилась на меня с неожиданной силой для такого пожилого человека.

— Можешь иди, — кивнул он на дверь.

Только я собирался выйти… Как почувствовал внутри кольца вспышку. А потом меня скрутило. Боль волной прокатилась по телу, каждый нерв, каждая клетка словно вспыхнула огнём. Перед глазами поплыли красные пятна, сознание начало мутиться.

— Твою степь… — выдохнул я, когда меня подхватил старик.