Двоедушники

Глава 13

По пути в Питер мы остановились только однажды, на заправке. Пока Фил заправлял машину, Никита купил в кафе две литровых бутылки с водой и несколько больших шоколадок. А я-то недоумевала, зачем он выпросил у кого-то из ребят в коммуне маленький хлипкий рюкзачишко. Скромная поклажа, с которой Никита намеревался отправиться в Пограничье, показалась мне какой-то насмешкой. От расспросов меня удержало только то, что его опыт таких походов был несколько побольше моего.

Филипп оставил нас у злополучного дома номер тридцать один по улице Мира. Здесь особенно ничего не изменилось, разве что вместо замшелого продовольственного магазина появилась не менее паршивая на вид чебуречная. Никита, видимо, тоже был этим не особо доволен, взглянул мрачно в сторону заведения и обречённо вздохнул.

За долгий путь до Питера Филипп несколько раз предложил оставить машину Никите, но бросил предлагать после того, как Никита грубо огрызнулся. Надо отдать должное младшему Корышеву – парень он был терпеливый и совсем не обидчивый. Молча довёз нас, куда просили, простился и уехал.

– Почему ты не взял машину?

– Зачем? Чтобы она стояла здесь? – угрюмо отозвался Никита, провожая глазами отъехавший автомобиль. – Она нам бесполезна. Если бы можно было её взять в Пограничье, хотя бы в один конец, я бы её тут же у Фильки забрал. В смысле, купил бы. Но мы, к сожалению, не сможем. Мой портал для этого не годен.

– Портал не годен? Но вообще это возможно?

– Теоретически – да. Всё дело в тарке. Он обеспечивает проникновение через грань и перемещение определённой массы живой и неживой материи. Поэтому одним обычным тарком мы с тобой можем воспользоваться сразу на двоих – он без проблем потянет нашу общую массу. Для автомобиля нужен тарк другой мощности. Но и он нам бы не помог. Не вижу способа оперативно поднять автомобиль ко мне на крышу… Ладно, пойдём. Этот разговор имеет смысл разве что в порядке твоего образования.

Никита направился к арке, ведущей во двор.

– Ну, раз соглашаться не имело смысла, мог бы в таком случае отказаться как-нибудь повежливее, – пробубнила я ему в спину. – Что ты вечно на Фила рявкаешь?

– Не вечно, а когда достаёт… – вздохнул Никита. – Слушай, я понимаю, как это выглядит. Но ты же меня знаешь. И Фил меня знает… И поверь, Макс очень рад тому, что у него снова есть младший брат. А Никита рад, что этот брат ещё и позволяет ему быть самим собой.

Да, всё верно. Это очень удобно, когда тебе многое готовы простить – тем более, такую малость, как эмоциональный срыв.

Мы поднялись на мансардный этаж – Никита впереди, я следом.

– Не по-о-онял, – удивлённо протянул он, останавливаясь у двери.

– Что такое?

– Замок заменён.

Я обошла Никиту, склонилась к замку, потрогала пальцем расщеплённую древесину дверной коробки как раз напротив замка.

– Это старые следы, – заметил Никита. – Это ещё Карпенко тогда дверь взломал. А сейчас просто заменён замок, видно же – другой стоит.

– Ты сколько времени здесь не был?

– Да уж четыре месяца.

– Может, дружинники заменили?

– Да ну, зачем им? – пожал плечами Никита. – Наверняка, это работа Райды – больше некому. Ему понадобился портал, он вскрыл дверь – похоже, изнутри – и заменил замок.

– Что будем делать? Ломать?

– Ломать, – подтвердил Никита и решительно скомандовал: – Стой здесь, я сейчас приду. Друзей я среди соседей не завёл, но одно полезное знакомство всё-таки есть. Там хотя бы знают, что я – это я, а это – моя собственную дверь.

Он спустился вниз, позвонил в какую-то квартиру и вернулся минут через десять в обществе заспанного небритого мужичка в трениках. Мужичок был с топором и гвоздодёром, Никита же нёс пластиковый чемоданчик с инструментом поменьше.

Ещё некоторое время они вдвоём пугали обитателей подъезда громким стуком, скрежетом и глухими ударами. Задача стояла как можно быстрее сломать всё к чёртовой матери, но желательно так, чтобы потом хоть и на живую нитку, но как-то запереть дверь. Удалось ли им выполнить второе условие, было пока не ясно, но дверь они открыли. Никита заплатил помощнику, и мы вошли в квартиру.

Отопление было перекрыто, поэтому раздеваться не стоило.

Никита остановился посреди своего шикарного лофта и тяжело вздохнул.

– Жалеешь, что бросил здесь всё?

– Нет. Мне сейчас куда лучше в нашей коммуне. Но и того, что случилось здесь, тоже из памяти не выкинешь. А случалось здесь много чего, иногда даже я бывал и счастлив… – он встрепенулся и покосился на меня. – Я Никиту имею в виду.

– Ой, да мог бы и не уточнять.

Он шагнул ко мне, поцеловал, притянул к себе.

– Что ж, тогда надо идти. Только, пожалуйста, Лада, одно условие… – его голос посуровел. – Пообещай, что там, на той стороне, ты послушаешься меня в любой критической ситуации.

– Я обещаю.

Он серьёзно кивнул:

– Спасибо. И да, вот что ещё. Скорее всего, мы всё-таки подведём ребят…

– В каком смысле?

– У нас неделя до следующего визита надзирателя. Мы можем не успеть вернуться. Даже наверняка не успеем. Дело не в том, насколько трудно нам будет отыскать Райду и Павлика. Потом нам придётся ещё потратить время на поиск тарков на обратный путь. Если с поисками нам вдруг повезёт, мы всё равно не можем предугадать, сколько времени у нас уйдёт на переход грани – как туда, так и обратно.

– Да, я помню, – согласилась я, припоминая, как события, занявшие в Пограничье примерно трое суток, вылились почти в неделю нашего отсутствия здесь.

– Вот я и говорю, – угрюмо буркнул Никита. – Мы неминуемо подведём коммуну. Прежде всего, Эрика. Он сказал, что готов ко всему. Значит, он будет биться до последнего, но… Мария приедет и, не обнаружив нас с тобой на месте, запустит положенную процедуру.

– А может, не запустит?

Никита покачал головой:

– Я не уверен, что сейчас ей снова нужны неприятности из-за меня.

– А может быть, попробовать её предупредить? Объяснить ей всё по-человечески? Мне кажется, она…

Никита поморщился:

– Тебе кажется!.. Если вдруг тебе всего лишь кажется, то у Эрика не будет и этой недельной отсрочки. А ему ведь надо, кроме того, что наше с тобой отсутствие как-то покрывать, ещё Ирину с ребёнком прятать.

– Никита, ну не может же быть, чтобы вот так всё плохо, и никак не вывернуться!

Он только руками развёл.

– Слушай, тогда надо позвонить Марецкому! На всякий случай.

– Он-то тут при чём? – фыркнул Никита. – Его здесь только не хватало!

– Скажи ему, что мы были вынуждены срочно приехать в Питер без согласования. Пусть подстрахует. Не думаю, что это для него такая уж проблема. Что, он не договорится с Ивановой? С её начальником, наконец? Это всё попроще, чем любовницу с ребёнком спрятать.

Никита смотрел на меня, не отрываясь, со странным выражением. То ли восхищался, какая ему досталась умница, то ли ужасался, как я могу быть такой циничной. А вот, оказывается, могу.

– Хорошо, я позвоню, – неуверенно сказал он. – Подожди здесь.

Он прошёл к двери, ведущей на крышу. Кажется, там тоже был сломан замок. Никита подёргал его, открыл дверь, вышел на террасу, покрытую изморозью. Дверь за собой он сразу же закрыл и вынул трубку. Потом прошёл дальше, ко входу на чердак. Внутрь заходить не стал, присел на корточки, будто бы искал что-то, не переставая разговаривать по телефону. Через окно мне не было видно, что он делает, и ничего не было слышно.

Я ждала его в комнате, поёживаясь. И почему в нетопленном доме всегда холоднее, чем на улице, даже в верхней одежде?

Через некоторое время Никита вернулся.

– Куртку снимай, – решительно сказал он.

– Что, в Пограничье нет зимы?

– Кое-где бывает, и довольно суровая. Но не в Таркалине. Там климат очень мягкий, почему и расплодились в лесах всякие вольные люди да бандиты, – фыркнул Никита, снимая пуховик и оставаясь в свободном длинном свитере.

– Почему ты не дал мне услышать, как ты разговаривал с Марецким?

– Тебя это беспокоит?

– Значит да, если спрашиваю.

Никита пожал плечами:

– Я не знал, чем закончится этот разговор, и не хотел, чтобы ты увидела и услышала, каким я бываю в минуты крайнего разочарования в человеке.

– И что?

– На первый взгляд всё не так плохо. Лёха, конечно, не обрадовался, но обещал, что если мы не позвоним ему, что успели вернуться к сроку, он свяжется с Ивановой накануне её планового визита и что-нибудь наплетёт ей. Так что, если совсем уж ничего внезапного не случится, у Эрика есть ещё минимум пять суток, чтобы как-то приспособиться. Всё лучше, чем ничего.

Никита подождал, пока я сниму свою куртку и брошу её на холодный кожаный диван, сам надел рюкзачок с водой, подтянул ремешки.

– Ты всё помнишь? – виновато спросил он, глядя в глаза. – Нельзя смотреть на вспышку. И… надо потерпеть…

– Ты опять меня немножко придушишь?

– Я буду очень осторожен, – улыбнулся он, подавая мне руку.

Мы вышли на крышу. Я бросила взгляд на покрытое инеем ограждение. Здесь Алиша скинула вниз Макса. Да, она защищала своего мужчину и господина, и да, я бы на её месте, наверное, вообще всех сбросила!.. Но это был мой Макс, а она убила его. И как я теперь должна с этим справиться?!

– Не надо, Ладушка, – его рука выпустила мою ладонь и крепко обхватила за плечи. – Не смотри туда. Забудь.

– Прости, я много чего умею в этой жизни, но только не забывать.

– Пойдём, малыш, пойдём, – он настойчиво потянул меня к открытой двери чердака.

Теперь Макс редко называл меня малышом. Наверное, потому что он теперь не совсем Макс и прекрасно видит, какой из меня малыш, с моим-то ростом в два с половиной аршина. Но сейчас он точно Макс. Точно-точно.

– Идём, – он увлёк меня прочь от опасного места, вызывающего самые тяжёлые воспоминания.

На промёрзшем чердаке пахло пылью ещё сильнее, чем летом.

Он отошёл к дверному косяку, сделал несколько приставных шагов вдоль стены, потом ещё несколько на середину помещения. Отмерив расстояние и заняв правильную позицию, вынул из кармана тарк и взглянул на меня.

– Готова?

– Да.

– Иди ко мне.

Я подошла, обняла его осторожно. Он чмокнул меня в висок и повернул, прижал спиной к себе.

– Закрой глаза, малыш. Медленно и глубоко вдохни.

Я закрыла глаза. Начала вдыхать, и сразу почувствовала на горле железную хватку его руки. Сквозь веки заполыхал зелёный огонь, но через секунду нажим усилился, и всё померкло.