Дверь в Зарабию

Глава двадцать первая: Барихан

Ром исчез, на воде не возникло даже кругов, она была абсолютно гладкой. Сердце Миры замерло, к горлу подступил тугой комок.

– Ром… – прошептала она, и крикнула со слезами в голосе: – Ром, ты где?! Ромочка, вернись немедленно! И живи вечно, кому сказано было?!

Безмятежная гладь заволновалась, надуваясь изнутри водяным пузырем. На всякий случай Мира отскочила к лестнице, даже взбежала на пару ступеней вверх. Пузырь шумно лопнул, и поднявшиеся волны вынесли на каменный «берег» человека. Мира немедленно бросилась к нему.

– Ром, это ты?

Мокрые холщовые рубаха и штаны облепили худощавое тело, длинные черные волосы разлетелись по полу.

– Эй… – Мира встала на колени и потрогала озерный подарок за плечо.

Тело шевельнулось, глубоко вздохнуло, приподняло голову, и на Миру взглянули глубочайше синие глаза.

– Вау… – улыбнулась Мира. – Ром, это ты что ли такой красивый? Это ты?

– Вроде бы я, – он поднялся и сел, – голос у меня какой-то другой стал…

– Да и весь ты очень изменился, – от сердца отлегло. – Какой ты красавчик! А когда прозрачный был, вроде и ничего особенного. И волосы у тебя длинные!

Ром рассматривал свои руки, ноги, будто глазам не верил, посмотрел на свет одну ладонь.

– Какой-то я слишком коричневый, тебе не кажется? – неуверенно произнес Ром.

– Ты смуглый, будто на Багамах месяц провел, это отлично!

Мире так понравился внешний вид флоина, что она и забыла, зачем, собственно, они пришли в подвал.

– Надо привыкнуть, – Ром поднялся на ноги и убрал назад волосы. – И чего я такой патлатый? Как девица.

– Ты прекрасен! Я выйду за тебя замуж!

– Осторожнее с такими угрозами, а то опять в озеро упаду, – рассмеялся он, и тут же посерьезнел. – Значит так, сейчас я действительно туда отправлюсь, посмотрю, что там, на дне, такого интересного.

– А ты плавать умеешь?

– Думаю, пойти камнем ко дну смогу без особой тренировки, потом как-нибудь всплыву.

– Точно всплывешь?

– А есть выбор? Все, я пошел.

Улыбнувшись и махнув рукой, он прыгнул в воду.

– Только посмей утонуть! – крикнула ему вслед Мира.

Она присела на край нижней ступеньки, обхватила колени руками и стала смотреть на воду, ожидая появления флоина. Как же хотелось, чтобы все это оказалось просто красочным сновидением… проснуться, а рядом родное бабушкино лицо, на подоконнике пышные фиалки, и Бант греется на паркете в полоске солнечного света…

Вынырнул Ром. Отфыркиваясь, он выбрался на сушу.

– Значит так, – он убрал волосы с лица, – двери находятся не на дне, а в стене, сложенной из каменных блоков, – бассейн озера искусственный. Дверей три, на каждой надписи: «Барихан», «Зоттон», «Сенетал». Это названия миров, я так думаю.

– А ты где-нибудь был?

– Нет.

– С чего начнем?

– А давай по порядку, с Барихана.

– Как-то не хочется прыгать туда в одежде, – вздохнула Мира, подходя к самому краю. – Холодная?

– Я со страху и не почувствовал. Прыгаем?

– Давай, – она взяла его за руку. – Вперед! За Зарабию!

Глубоко вдохнув тяжелый подвальный воздух, они прыгнули в воду. На мгновение Мире показалось, что грудь сдавили невидимые тиски, она испугалась, попыталась освободить руку, чтобы вернуться обратно, но Ром крепко держал ее, опускаясь на дно. Туманные огни плавали где-то совсем рядом, но Мира так и не смогла увидеть их источника. Наконец, показались двери: полукруглые, железные, покрытые зеленоватым налетом, на каждой выделялась надпись из тусклого желтого металла. Ром держал курс к двери с большими буквами: «Б-а-р-и-х-а-н». Пока Ром пытался ее открыть, изыскивая хоть какую-нибудь ручку или замок, Мира начала задыхаться. Никогда раньше ей не доводилось так долго находиться под водой. Боясь захлебнуться, она начала было всплывать, но тут Ром в сердцах ударил дверь ногой, она подалась внутрь, и упругим потоком воды их понесло вперед. В глаза Мире ударил слепящий белый свет, она почувствовала, что куда-то стремительно летит, и не в силах больше сдерживаться, сделала глубокий вдох и… упала на что-то колкое. Вода все еще заливала лицо, Мира вытерла глаза и увидала, что вокруг, насколько хватает взгляда, раскинулась сияющая голубая пустыня. – Ух, ты, – Мира зачерпнула пригоршню странного песка, он был чуть крупнее обычного и блестел.

– Симпатичный песок, – Ром поднялся на ноги. – И как его много… Гляди-ка.

Ром указывал на тонкие очертания полукруглой двери, висящей в воздухе.

– Здорово, – она отжала воду с волос. – А как попадем обратно?

– Вот найдем третий камень и подумаем об этом.

Очертания двери вдруг принялись пульсировать, наливаться светом, вспыхнули, и струя воды вынесла тирамису. Она плюхнулась на песок, тут же вскочила и принялась отряхиваться. Мира с Ромом молча смотрели на нее. Первой дар речи обрела Мира.

– Яра, ты что тут делаешь? Как ты сюда попала?

– А что я должна была делать там? – зеленые глаза гневно сверкали. – Что я должна была делать среди оцепеневших людей, где живые только кот и Ми? Я тихонечко пошла за вами, потом ждала на лестнице, пока вы разберетесь с телами, ну а после прыгнула следом. Теперь-то вы уж точно не отправите меня обратно, верно?

– Как не стыдно, – только и мог произнести Ром, – безобразие.

Дальше пошли втроем. Странный песок, похожий на декоративный, не жег ноги, воздух был в меру жарким – путешествовалось вполне комфортно. Над неподвижными голубыми барханами раскинулось безоблачное синее небо, куда не глянь, кругом песок и небо. И больше ничего.

– М-да, – приуныл Ром, – долго же нам придется искать первого бариханца, чтобы спросить, далеко ли до города.

– А потом мы еще двенадцать жизней будем ходить по этой пустыне и искать нашу дверь, – добавила Мира. – Я в трансе.

Одной тирамисе все нравилось. Она запрыгнула на плечо к Рому, удобно устроилась, обняв его за шею, и ехала с комфортом, с любопытством посматривая по сторонам.

– Интересно, – Мира ощупала одежду, проверяя, насколько она высохла, – сейчас тут утро, день или вечер?

– Трудно определить, когда на небе нет солнца.

– Да, действительно, – Мира подняла голову, глядя на небо, – как это я сразу не заметила, что тут нет солнца, откуда же тогда свет?

– Ну, откуда же мне знать, – босые ноги флоина утопали в крупном песке то по щиколотку, то почти по колено, – я тут первый и, надеюсь, последний раз в своей жизни. Надо было провиантом запасись, как-то мы не подготовились к походу по пустыне.

– Кто ж знал, что тут пустыня.

– А знаете, на что это похоже? – подала голос Яра. – На погибший мир. Не удивлюсь, если весь Барихан так выглядит.

Мира с Ромом остановились.

– Та-а-ак… – Мира присела на песок, – чудесно. Ты уверена?

– Я просто предположила, – тирамиса соскользнула с плеча флоина и подошла к девочке, попутно разминаясь. – Разве может жить мир, если у него нет солнца? Да еще такой, мягко говоря, однообразный мир.

– Что же делать? – растерялась Мира.

– Здесь находится один из камней, и нам надо его найти, даже если придется перекопать эту пустыню вдоль и поперек, – сказал Ром, причесывая, приглаживая пятернёю шевелюру – он пытался что-то придумать со своими новыми волосами. Косичку заплести никак не выходило. Мира покопалась по карманам, нашла забытый порванный шнурок из кроссовок и протянула Рому. Он присел рядом и принялся неуклюже мастерить хвост.

– Погоди, дай я сделаю, – Мира аккуратно собрала волосы на затылке и перевязала их шнурком.

– Ой, кто это здесь такой красивый?! – внезапно раздался чей-то скрипучий голос.

– Кто это сказал? – Мира проверила, крепко ли держит шнурок.

– Это не я.

– И точно не я, – добавила Яра.

– Ой, кто это тут такой симпатичный, милый, чудный? – повторил скрипучий голос.

Мира подняла голову и увидела, что к ним спешит огромная птица. Размерами с двух толстых индюков, она тяжело бежала по песку, переваливаясь с лапы на лапу, оранжевые крылья, размахом не меньше двух метров, она держала так, будто собиралась обнять разом всю компанию. На длинной лысой шее крепилась лысая голова с загнутым вниз клювом, большие красные глаза птицы украшали синеватые мешки, будто некто понаставил ей синяков.

– Мама… – прошептала Мира, и спряталась за спину Рома.

– Не приближайтесь! – собрав все имеющееся в наличии мужество, прикрикнул Ром, тирамиса уже сидела у него на плече, с безопасного расстояния наблюдая за птицей.

– Красивые мои! – изрекла птица, не обращая внимания на предупреждение и подходя почти вплотную, и Ром увидел, что вся грудь, покрытая желтыми перьями, увешана цепочками с медальонами и без. – Сегодня вам крупно повезло, я предлагаю изумительный товар по удивительно низкой цене! Если вы приобретете больше трех цепочек, то десятую вы получите совершенно бесплатно! Обратите внимание, все цепочки выполнены вручную из уникальных полудрагоценных сплавов! Прошу, налетайте, примеряйте!

Раскрыв рот, Мира смотрела на птицу-продавца, Ром тоже молчал, борясь с желанием рассмеяться. Видя, что покупатели не налетают, но и не убегают, птица склонила голову набок, прикрыла один глаз и доверительно сообщила Рому:

– Медальоны в стоимость не входят, они совершенно бесплатные, вы можете такое себе представить такую удачу? Я вижу, что не можете, но, тем не менее, это так!

– Извините меня…

Ром аккуратно ссадил с плеча тирамису, отошел на пару шагов, упал в песок и затрясся от хохота. Чтобы птица не обиделась и не ушла, Мира улыбнулась и произнесла:

– Здравствуйте, мы так рады вас встретить! Не подскажите ли, далеко ли до города и где он находится?

– И снова вам повезло! – тряхнула крыльями птица. – Вы видите перед собой самого лучшего проводника в Барихане! За совершенно ничтожную сумму я проведу вас до города кратчайшим путем!

– Видите ли, в чем дело, – вкрадчиво произнесла Яра, сверкая глазами-изумрудами, – у нас нет денег. Может, вы проводите нас просто так?

На птицу-коммерсанта красота тирамисы не произвела должного впечатления. Поняв, что эти трое ничего покупать не будут и ни за что платить не станут, птица опустила крылья и, бормоча: «Сами не знают, что хотят! Отнимают время, морочат голову!», собралась идти дальше.

– Подождите, – Мира лихорадочно рылась по карманам, – постойте!

Из джинсового кармана она извлекла яркий брелок в виде мобильного телефона на черном шнурке, потрясла его, чтобы вылилась вода, и бросилась вслед за птицей.

– Если вы нас проводите, то получите этот замечательный, уникальный предмет, играющий семь прекрасных мелодий!

– Ой, не могу!..– хохотал Ром, катаясь по песку. – Ой, спасите, помираю!..