Дверь в Зарабию

Глава пятнадцатая: Ночное происшествие

По окончанию ужина Мира ушла из столовой вместе с Велором, Нинга проводила их тяжелым взглядом. Для себя Мира уже решила, что расположения отца надо добиваться изо всех сил, ведь, несмотря на внешнюю мягкость и некую отрешенность от происходящих событий, он был единственным в доме, кто реально мог дать Нинге отпор. Мира это чувствовала, а своему чутью она привыкла доверять.

По лестнице, крытой синим ковром, они поднялись на третий этаж, прошли по коридору, и Мира впервые оказалась в комнатах отца. Зная, что о человеке можно многое узнать, увидав его жилище, девочка огляделась. Обстановка была простой, но уютной: окна прикрывали светлые шторы, на полу раскинулись ковры бежевого цвета, письменный стол у окна… все очень даже по-человечески.

– Присаживайся, – Велор кивнул на низенький диванчик-банкетку, а сам сел в кресло у стены. – О чем ты хотела поговорить?

– О дедушке Марите.

И на одном дыхании, она выложила все, что было в голове и на сердце. Велор слушал не перебивая. Когда Мира закончила, он молчал с добрую минуту, разглядывая ковер, девочка с тоской ожидала его решения.

– Кто знает, – наконец медленно произнес он, – может, ты и права, может, ему и нужно общество.

«Не общество, а я», – мысленно возразила Мира.

– Ведь он стал таким вскоре после ухода Моди в другой мир.

– Он любил бабушку?

– Думаю, да.

– А почему не пошел вместе с нею?

– Он не захотел покидать Зарабию, а Моди проявила нешуточное упрямство – уходим, и все тут. Если ты не с нами, то остаешься здесь. И он остался.

– Пап, помоги мне, пожалуйста, давай заберем дедушку, вдруг он очнется? Пойми, у меня никогда не было дедушки, а ведь это так здорово, когда у человека есть дедушка.

– Я поговорю с матушкой, – после некоторого раздумья ответил Велор, – ничего не могу обещать, но поговорить попробую.

– Спасибо, папуль! – обрадовалась Мира.

– Не за что пока еще, – улыбнулся он.

Попрощавшись, она пошла к себе.

– Ну? Как? Что? – засыпали ее вопросами Ром и Яра, как только девочка появилась на пороге.

– Отец обещал поговорить с бабкой. Сам он, кажется, не против, – победно улыбнулась Мира. – Так что, может, все и получится.

– Здорово, молодец!

– Мира, – бесшумно скользнула к ней тирамиса, – мы сами покормили Бантика, это ничего?

Она кивнула на стоявшее на полу блюдо со стены.

– Правильно сделали, а то он у меня совсем отощает. Ой, совсем забыла, надо ведь тебе ужин принести, сейчас сбегаю по-быстренькому.

– Заранее спасибо.

Раздумывая о разговоре с отцом, девочка вышла в коридор и направилась к кухне. По пути ей встретился Жофрен, он караулил тирамису.

– Треснут и выпадут, – напомнила Мира, и толкнула деревянную дверь.

При виде девочки Пия нешуточно испугалась.

– Мне бы кровушки и мяска, – с вежливой улыбкой попросила гостья.

– Ч-ч-что… опять?

– А как же? – удивилась Мира. – Это ж как кружка теплого молока и печенье на ночь, без этого никак не уснуть. Вы мне в прошлый раз чью кровь давали?

– Горного баладона.

– А еще есть?

– Да, сегодня как раз свежего принесли…

– Вот и прекрасно, нацедите мне кружечку, будьте так любезны.

Получив все желаемое, Мира вышла в коридор, там по-прежнему торчал Жофрен.

– Что это у тебя? – заинтересовался он, когда девочка с ним поравнялась. – Кровь, что ли?

– Где? – испуганно воскликнула она. – Где у меня кровь?!

– Да вот же, в кружке.

– Ты что, это же ветуловый сок!

– А в тарелке? – Жофрен тупо смотрел на девочку.

– Ветуловый пай. А ты что видишь?

– М-м-мясо…

– Вот видишь, уже началось.

– Что?

– Галлюцинации! Это уже вторая фаза, а потом – всё.

– Что – всё?

– Что-что, глаза треснут и выпадут. Ну, ничего люди не помнят, говоришь, говоришь, предупреждаешь, а всё мимо ушей…

И пошла дальше, а озадаченный Жофрен остался стоять в глубоких раздумьях.

Пока тирамиса ужинала, Мира умылась, переоделась в ночные кружева и забралась под одеяло, подвигаясь к стенке, место с краю облюбовала Яра.

– Ром, как ты думаешь, получится с дедушкой?

– Даже не могу предположить, – он сдвинул два кресла, готовя себе ложе. – Завтра видно будет. Гасим свет, давайте спать, что-то я устал, как сто тысяч лошадей, даже и не знаю, с чего вдруг.

Аксельбант прыгнул на кровать к хозяйке и свернулся клубком в ногах. Довольная и сытая тирамиса с удовольствием вытянулась под одеялом, положив изящную головку на подушку.

– Всем спокойной ночи, – зевнула Мира. – Ромик, гаси свет.

Комната погрузилась в сумрак, сквозь щели в портьерах сочился лимонный свет, но в замке была объявлена ночь. Ночь, так ночь… Слушая легкое дыхание Яры, Мира быстро заснула. Ей приснился разноцветный, красочный сон, будто она превратилась в пчелу, а дедушка в большого шмеля, и в красном цветке лапитуньи они устроили достойное жилище, ожидая прилета двух бабочек: Моди и Амабель…

Разбудило Миру неприятное ощущение, что на нее кто-то пристально смотрит. Приоткрыв глаза, она увидела, что над кроватью склонилось какое-то чудище. Не собираясь спросонок разбираться, что это такое залезло в комнату, она пронзительно закричала. Из-под одеяла, как ужаленная, выскочила тирамиса и бросилась в атаку. За считанные секунды она исполосовала когтями морду чудища, и к крикам Миры добавились еще и вопли монстра. Перепуганный Ром вылетел из кресел и первым делом включил свет, затем, мгновенно среагировав, забросил Яру на люстру, потому что у кровати завывал дорогой кузен Том. Тирамиса юркнула в темный неработающий плафон и затаилась.

– Вы что тут делаете?! – выкрикнула Мира, натягивая одеяло к подбородку. – Обалдели что ли так пугать! Псих…

– О-о-о-о!!! – продолжал кручиниться Том.

Его лысина, лицо, руки, шея – все было в длинных кровоточащих порезах.

– Что это было?!

– Э…

На краю кровати, покачиваясь на толстых лапках, шипел и гнул спину в акте устрашения перепуганный спросонок Аксельбант.

– Мой кот! – нашлась Мира. – На вас набросился мой кот! У меня очень хищный кот, он всегда меня защищает от посторонних! Что вы тут делаете?

– Я весь в крови!

– Подумаешь, какая цаца! Всех разбудил, перепугал…

– Идите сюда, – позвал Ром, – умойтесь, я вам полью.

Пока шла процедура омовения, из плафона выглянула остренькая мордочка тирамисы. Мира погрозила ей кулаком, и мордочка исчезла.

– Так что вы делали в наших апартаментах? – Мира спрыгнула с кровати и накинула халат.

– Это все Жофрен, – кузен отфыркивался, намывая лицо и лысину, – уверял, что тирамиса прячется здесь, у вас, я пошел посмотреть, чтобы он отвязался.

– У вашего Жофрена с головой проблемы, – буркнула Мира, – я столкнулась с ним в коридоре, когда возвращалась с кухни. Представьте себе, я несла кружку ветулового сока, а он утверждал, что в кружке кровь.

– Да? – сильно удивился Том.

– Правда, правда.

Ром протянул ему полотенце. Обмотав им голову, Том отчалил от умывальника.

– Вы нас ужасно напугали! – продолжала гневаться Мира, Бант уже успокоился и умывался.

– Неужели я такой страшный? – осклабился в улыбке Том.

– Да ну что вы, просто в полумраке, спросонок, я не поняла, что это вы, дорогой кузен. Если вы не возражаете, мы хотели бы продолжить прерванный сон.

– Да, да, извините меня, – придерживая на голове полотенце, он направился к выходу, – пойду, дам по башке Жофрену.

Проходя мимо Банта, он окинул его внимательным взором и, покачав головой, произнес:

– Ну, надо же, какой злой и опасный зверь, а по виду и не скажешь.

Закрыв за ним дверь, Мира перевела дух и рассмеялась, следом расхохотался Ром. Из плафона выпрыгнула Яра и приземлилась на кровать.

– Вы меня простите уж, – сконфуженно произнесла она, – просто у меня реакция такая, я защищала себя и Миру…

– Да, с тобой не пропадешь, – вытерла слезы смеха девочка. – Всё, давайте спать, надеюсь, больше к нам никто сегодня не забредет.

– Буду дверь теперь креслом подпирать, – проворчал Ром, выключая свет и укладываясь.

Тирамиса забралась под одеяло и виновато вздыхала, а «злой и опасный зверь», недоумевая, чего это все сначала проснулись, расшумелись, а теперь снова собрались спать, спрыгнул на пол и отправился к своей тарелке чуток перекусить.