Дверь в Зарабию

Глава одиннадцатая: Внутренний дворик

Солнечный луч щекотал ресницы.

– Мира, проснись, – произнес голос Рома, – в нашем замке объявили утро.

– М-м-м-м… – девочка сладко потянулась и открыла глаза.

На подушке справа, прикрывшись углом одеяла, мирно спала Яра, на подушке слева, раскидав лапы, похрапывал Бант.

– Выспалась? – улыбнулся Ром.

– Ага. Как бы еще выбраться отсюда и не потревожить почтеннейшую публику.

– А вот так.

Он взял ее на руки и взлетел вместе с девочкой над кроватью.

– Ух, – она обняла Рома за шею, – я лечу! Слушай, а ты будто из стекла сделан… ну, не совсем конечно, а… в общем не знаю, как это назвать. Ой, я лечу, лечу!

Пока Ром парил с нею по комнате, проснулись Яра с Бантом.

– Уже утро, да? – щурила «изумруды» тирамиса. Кот потягивался, широко зевая.

– Уже да. Ух, у меня уже голова кружится!

Ром опустил ее на пол и Мира, путаясь в длинной рубашке, направилась к умывальнику. В пузатом медном кувшине стояла чистая свежая вода, зубную щетку заменяла палочка с размочаленным концом, пасту – баночка с белым порошком.

– Наверняка ветуловый, – Мира сунула палочку в банку. – Ром, ты мне польешь?

– Конечно.

Умывшись и кое-как расчесав непослушные оранжевые кудри, Мира впрыгнула в джинсы, надела любимую красную майку с капюшоном и карманом на животе, зашнуровала кроссовки и готова была идти на завтрак.

– Мирочка, – тирамиса спрыгнула с кровати, – не одолжишь ли мне гребенку?

– Пожалуйста, бери. Ром, ты не в курсе, они тут к завтраку зовут или без приглашения идти нужно?

– Я сейчас мигом узнаю.

И Ром растворился в воздухе.

– Очень приятный молодой человек, – с особой тщательностью тирамиса расчесывала свою длинную шерсть, она потрескивала под зубьями гребенки крупными зелеными искрами. Валявшийся на кровати кот внимательно наблюдал за этим явлением. – Он твой слуга?

– Сейчас все прогрессивное человечество мыслит другими понятиями, – Мира крутилась у большого тусклого зеркала, пытаясь пригладить непослушные кудри. – Я предпочитаю называть его телохранителем.

– Значит, он все равно тебе слуга, а не друг?

– Не знаю, – Мира замерла, глядя в зеркало, – я не задумывалась об этом, честное слово.

Тирамиса замолчала, продолжая заниматься шерстью, будто и не заводила этого разговора.

Вскоре возник Ром и доложил:

– Завтракают у них ровно в десять, – он кивнул на циферблат настенных часов, – приходят сами.

– Спасибо.

Ровно в десять Мира была у дверей столовой. Она пришла самой первой и поэтому постаралась занять место подальше от зловонного камина. Спустя минуту пожаловали и остальные. Велор был в элегантном светлом костюме, Нинга, как показалось Мире, все в том же платье, а чудо близнецы в черных брюках и свитерах в черно-белую полоску, чем напоминали раздвоившегося Фредди Крюгера в тюрьме.

– Доброе утро, – попробовала полюбезничать Мира, но натолкнулась на сдержанно любезную улыбку отца, сухой кивок бабки и идиотически радостные улыбки «Крюгеров». На этом ответные любезности закончились. Велор занял место напротив Миры.

– Как спалось? – он взял матерчатую салфетку и разложил у себя на коленях.

– Спасибо, замечательно.

Мира не знала, как к нему обратиться на «ты» или на «вы»? Папа Велор, Велор или просто папа? «Господин Велюр», – вздохнула про себя девочка.

– Не хочешь прогуляться после завтрака? Здесь очень красиво.

– С удовольствием.

Мира украдкой посмотрела на бабку. Та сидела, поджав губы, с таким видом, будто все на свете ее оскорбляло.

– Если не возражаешь, я прогуляюсь с тобой, – Велор смотрел на Миру своими «нездешними» серыми глазами, и она ничего не могла прочитать в них определенного. Он просто смотрел.

– Конечно, будет здорово, – уныло кивнула девочка. Хоть мысленно она уже и обшарила все закоулки, но вполне могла представить, какая чинная и наверняка скучная для них обоих предстояла прогулка.

Двери столовой отворились, и вошел Господин Щепка с подносом посуды, следом катила тележку Пия. Пока стол сервировали, царило гробовое молчание, сидящие за столом смотрели в разные стороны, лишь близнецы то и дело посматривали на Миру и о чем-то там хихикали между собой. С нескрываемым ужасом поглядывая на девочку, Пия водрузила на центр стола огромную чашу с белой кашей, из каши торчала витая ручка. Мира улыбнулась и подмигнула ей, отчего Пия бросилась на выход, грохоча своей тачкой. Ее проводили недоуменные взгляды Нинги и Велора, но они быстро потеряли интерес к странностям кухарки. Велор взялся за витую ручку и вытянул из каши большую ложку без дырки в центре.

– Мне чуть-чуть, – сказала Мира, еще не решив для себя, насколько сильно ей хочется знакомиться с этой загадочной кашей.

На тарелке оказалась горка рассыпчатых белых зерен, по форме и размерам напоминающих овес. Не без опаски отправив в рот пару зернышек, Мира с изумлением обнаружила, что сухие и скучные на вид зерна имеют сочность и вкус спелого арбуза. «О, – подумала она, – какая вкуснятина. Оказывается, тут не все так плохо, как кажется. С голоду не умру».

По бокалам разлили все тот же ветуловый сок.

Попросив добавки и наевшись вдоволь, Мира готова была идти на прогулку.

– Доброго здоровья тебе, мама, – Велор убрал салфетку с колен и сложил ее рядом с пустой тарелкой, – хорошего вам дня, Том и Жофрен.

Нинга благосклонно кивнула, игнорируя Миру, близнецы заулыбались, демонстрируя и без того торчащие строго на север передние зубы.

– Идем, – Велор подал ей узкую ладонь. На ощупь она оказалась сухой и прохладной.

Они молча вышли из дома. Денек выдался солнечным, прозрачным и нежно пах ветуловыми рощами.

– Пройдемся по дорожке, – предложил Велор, – за домом есть небольшой палисадник, там очень красиво.

– Пройдемся, – кивнула Мира, беря его под руку.

И они пошли, не зная, о чем разговаривать друг с другом. Завернув за угол, Мира увидела, что вся стена увита широколистным растением с крупными красными цветами.

– Ой, как красиво! – оживилась она. – Какая прелесть!

Цветы источали свежий, чуть сладковатый аромат.

– Это лапитунья, твоя мама очень их любила, она и посадила здесь этот куст. Видишь, как разросся, во всю стену.

Мира осторожно потрогала нежный красный лепесток. В серединке цветка притаилось небольшое зеленое зернышко, окруженное черными тычинками.

– Идем дальше.

Они прошли вдоль стены, снова свернули за угол и оказались на дорожке небольшого палисадника. Под деревьями было свежо и тенисто. Они побродили немного и собрались обратно. Только на обратном пути Мира заметила, что под живой занавесью лапитуньи скрывается не глухая стена, а арка.

– А что там?

– Внутренний дворик, – как-то нехотя ответил Велор.

– Можно посмотреть?

И не успел он ничего сказать, как Мира поднырнула под зеленую занавесь и очутилась в небольшом дворике-колодце, вымощенном широкими желтыми плитами. Он был пуст, лишь в центре росло одно-единственное дерево. Мира подошла ближе. Это было самое необычное дерево, которое ей когда-либо доводилось видеть. Вокруг его выступающих над плитами гладких корней крутился ручеек, голубая вода быстро бежала по кругу. Гладкий ствол дерева был почти телесного цвета, а медно-рыжие ветви закручивались в спирали точь-в-точь как волосы Миры. На дереве не было листьев, однако оно выглядело пугающе живым. Мира невольно шагнула назад и натолкнулась на Велора.

– Это… моя мама?

– С чего ты это взяла? – удивился он.

– Бабушка говорила, что моя мама превратилась в дерево.

– Твоя бабушка большая фантазерка.

Велор положил руку на плечо Миры и повел ее прочь от странного дерева.