Две луны (СИ)

Глава 40

Забрав старателей с прииска, с утра отряд ушел домой. Можно было здесь остаться еще на пару дней, каждый день камней так и находили в районе золотого по стоимости, но Петр, мрачный, как туча велел собираться и, видя его настроение, никто не посмел ему перечить. А Выживальщик с Мартином моментально пресекали все попытки о чем-нибудь с ним поговорить, мотивируя это тем, что пусть пока горе перегорит у него внутри. И за это Петр был им благодарен. Ему в данный момент действительно необходимо было одиночество. Сидя у озера, он то вспоминал их с Хунгом первые дни пребывания в гроте, найденных котят убитой сумахи. То искал ошибку в своих командах в рейде на большое озеро. То вообще копался в себе и размышлял, что неправильного он делал в своей жизни. От этого всего становилось совсем тоскливо и тогда он уходил в лес и лежал там на лиственной подстилке, устремив взгляд на верхушки крон деревьев. На обратной дороге он несколько оживился, текущие опасности и мелкие передряги отвлекли его от ежеминутного самобичевания, как никак за ним топало семнадцать человек, искренне веривших, что уж он то постарается не допустить их быстрой кончины в этих лесах. То ли из чрезмерной осторожности по дороге, то ли из-за того, что пришлось отпугнуть медведя, сдуру преградившего им путь и потом проверять, не идет ли он следом, но ночевать пришлось уже недалеко от развилки. И хорошо, что они ночью не дошли до лагеря, там их ждал нехилый сюрприз. Услышав едва слышимый знакомый рев, Петр сначала не поверил своим ушам. Но уже выработанная привычка проверять все незнакомое заставила его остановить отряд и выслать разведку. Вернувшись, они доложили, что действительно перед лагерем шарится тройка драконов. Ни мертвых, ни живых людей они не заметили, из чего Петр заключил, что, скорее всего, они прячутся в пещере. А еще с досадой подумал, что забрав с собой всех бойцов, не подумал, что драконы затеят реванш и опять попробуют захватить форт. Что, собственно, им с легкостью и удалось. Его опять накрыло, но теперь яростью, причем не той, от которой красные круги перед глазами, а холодной и расчетливой яростью убийцы. Не особо надеясь на свой рассудок, он выслал еще две группы разведчиков. Одна, во главе с Игорем, должна была отыскать незаметные подходы к гротам, а вторая зайти в дальний вход пещеры и по нему выйти в основную галерею, отыскав живых, которые обязательно должны там находиться. Все оказалось намного проще. Вернувшись, вторая группа разведчиков притащила оружие из пещеры, которого, кстати у отряда заканчивалось и рассказала, что почти все живы и их встретили у самого выхода. Ящеры застали их врасплох, но, рассчитывая на легкую наживу, сперва накинулись на оплошавшего немца, занимавшегося шкурами, а когда его сожрали и проникли в гроты, их ждал великий облом — все уже были в глубоко в пещере, куда они не могли проникнуть из-за собственных габаритов. Кто-то вспомнил про дальний выход и за двое суток они смогли-таки его разыскать, все равно им нечем было заняться. Единственная проблема была в зверском холоде от постоянного пребывания в пещере. Игорь вернулся чуть позже и нарисовал примерный план, как незаметно подобраться к наглым ящерицам, по-прежнему тусовавшимся около гротов и внезапно напасть на них. Это раньше три дракона могли заставить их паниковать, теперь же, когда с ними научились драться, это казалось не таким уж сложным делом. Главное — внезапность, ну и меткость, само собой. Часа за два разработали план нападения, потом еще столько же подбирались к позициям, ну и финалом стал полный разгром грозных, но слегка тупых рептилий, из которых только одна тварь вовремя решила не испытывать свою судьбу и сдриснула вверх по склону. Произошедший бой окончательно отвлек Петра от собственных переживаний и потому его даже не очень огорчила потеря так долго ожидаемых и недавно построенных печек и всего остального, что было разгромлено в форте.

ВМЕСТО ЭПИЛОГА

В поселке еще кое-где продолжалось дымиться, когда отряд подошел к шлагбауму. Петр подал знак всем остановиться и две пары разведчиков выдвинулись проверить улицы на предмет ящеров. Вскоре они вернулись и показали жестами, что все чисто.

— Значит, не только к нам хвостатые супостаты заявлялись в гости. — предположил Муня, идя по улице и озираясь по сторонам — Что-то мне подсказывает, что парни в зеленых от природы жилетках и здесь вовсю побуйствовали.

— У политики страусиного подхода к проблемам тоже есть свои нюансы. — равнодушно ответил Петр. — Когда эти проблемы уже непосредственно этих самых страусов начинают касаться, поздно пить боржоми, почки уже отвалились, что мы и наблюдаем. Они прошли мимо обугленной китайской пристройки к кафешке и вышли на площадь.

— Интересно, им позволили это сделать или вышло случайно? — спросил Выживальщик, глядя на зияющие чернотой бывшие проемы окон мэрии.

— Драконий бунт, бессмысленный и беспощадный. — изрек Муня. — Лично мне интересно, где они научились ремеслу поджигателей? Гребешковые мастодонты греческий огонь изобрели? Тогда почему у нас в гротах все осталось девственно чистым?

Навстречу им из разломанных подчистую дверей мэрии вышел Сэм, причем он улыбался так, как будто не побывал недавно в аду, а отдыхал все это время где-нибудь на Мальдивах.

— Ох, каких люлей нам недавно навешали! Видели, какая красота вокруг? — сказал он вместо приветствия. — На вас тоже эти тупые уроды наехали, или только нас с дружеским визитом посетили?

Петр, не отвечая, достал мешочек и высыпал из него на ладонь девять зубов размером с две трети ладони.

— Впечатлен! — еще шире улыбнулся Сэм, хотя это казалось невозможным. — А потери?

Петр показал три пальца. Сэм видимо хотел улыбнуться еще шире, но мускулы лица вовремя подсказали ему невозможность этого действия и тогда он просто хлопнул Петра по плечу.

— Да вы просто монстры тогда. Как сами видите, у нас похуже вышло. Ляо сгорел, пошли у меня посидим, что ли. Беспорядок небольшой, конечно в кабинете…

— Может, не стоит — протянул Муня, покосившись на остатки выломанных дверей, явно кем-то погрызанные. — Чего на развалины смотреть. Лучше на природе поболтаем, тут тепло, падалью не воняет.

— Тут, так тут. — Покладисто согласился Сэм.

Из мэрии вышел еще один персонаж, и очень хмурый, в отличие от Сэма. Питер заметно прихрамывал, рука на косынке и обмотанная бинтом голова говорили о том, что не всем повезло во время обороны.

— Привет, русские. Не вижу, чтоб вы нам помогали драться с ящерами.

— Питер, они девятерых завалили, тебе мало?

— Девятерых? Так сколько ж этих тварей нападало?

— Сколько бы не нападало, сейчас уже меньше осталось. — весело сказал Муня. — Как я понимаю, зарплату мы опять не получим?

— На прииске осталась ваша зарплата. — подтвердил его догадку Питер. — Сегодня оттуда один из работяг явился, он единственный выживший там. Казначея на его глазах в клочья разорвали.

— Хоть одна хорошая новость. Ради этого и подождать не грех, нам не привыкать. У вас задержка по зарплате становится славной традицией. Прям, как на Земле.

— А чем они жгли вас? — прервав Муню, спросил Выживальщик.

— Похоже, нефтью. Этой дрянью в горшках швырялись, а потом катапультой с какой-то горящей хренью. Причем сгоревших жрать не стали, оставили здесь. Если бы не эта катапульта, может и отбились бы, несмотря на пожар. Домики металлические, они их даже трогать не стали. Народ из них периодически выбегал и с тылу нападал, партизанил. Катапультой центральные двери вынесли и после этого спаслись только те, кто в комнатах от Зова заперлись.

— Сколько погибших?

— Тридцать семь, включая прииск. Многие в домах попрятались. Охотники и рыбаки в лесу… — неохотно ответил Питер. — Теперь награда будет по два серебра за клык. Дон так сказал. Кончать их всех надо. Еще пару таких набегов и от колонии ничего не останется.

— Если они прииск ваш вычислили, там тяжко станет. — предупредил Выживальщик. — Чем расплачиваться будете, натурой? Так у нас вроде все гетеросексуалы, педики воюют плохо, только орать на своих шествиях способны. На Земле, помнится, пробовали создавать отряды боевых пидорастов, да не вышло ничего. Им надо, чтобы враг спиной повернулся да нагнулся еще, по- другому им неинтересно.

— Теперь все по-другому будет. — заверил их Сэм. — Теперь я пока прииском займусь, а Питер людей на гвардию начнет отбирать. Ну и вас меньше гнобить будут, как-никак тоже защита. На реке форпост сделаем, если в поселок твари прорвутся, то их по любому меньше будет и без катапульт этих дерьмовых. Они реально, как минометы, страшные штуки. Короче, теперь мир, дружба, жевачка. Отдельно друг от друга мы не сможем выжить в этом гребанном «Заповеднике».

После разговора с Сэмом Петру заметно полегчало. Он сидел с чашкой на пеньке, которые любезно ему предоставил невесть откуда взявшийся Ляо, у которого в волосах появились первые седые волосы. — Когда успел заварить чай этот старый пройдоха? — удивился Петр. Но отпив глоток, он понял, что это не чай, а то самое пойло, которым они собрались приторговывать в колонии. — Может, стоит иногда беде долбить кулаками в твои ворота, пока ты окончательно не оскотинился, думая только о себе, любимом? — думал он, делая мелкие глотки из чашки. Может, для этого войны и существуют? Это неправильно, конечно, но что, кроме постоянной угрозы жизни тебе и другим, находящимся рядом, сможет заставить сделаться человечнее? Неужели только горе может растопить черствый слой льда в сердцах людей? Странная все-таки эта штука — жизнь. Когда все есть, хорошо, но плохо, потому что мало. Когда все потерял, плохо, потому что когда-то было лучше и теперь кажется, что было хорошо. А когда тогда хорошо? В те самые редкие моменты между тем, когда плохо? А неплохое это пойло, однако. Вот сегодня расслаблюсь, а завтра все по новой. И верить, что «хорошо» снова настанет. Такая вот наша человеческая природа.