Две луны (СИ)

Глава 31

Лагерь их встретил радостными воплями, видать, нервничали, что ушли в рейд такой немногочисленной группой, а узнав про раздолбанную в болотах разведгруппу ящеров и вовсе веселье достигло апогея. Хорошо, что здесь пока до изготовления бухла не додумались, а то бы жизнь в новом форте была бы парализована на пару дней. А так все обошлось горячей встречей и праздничным ужином. Петр, несмотря на усталость, придирчиво осмотрел, что было сделано в лагере за их отсутствие. Воду отвели еще от одного грота и работы велись около последнего, хотя вяло. Уперлись в сплошной камень и пробивать дальше русло грозило неделями грандиозного труда. Зато с восстановлением гончарных работ все выходило отлично, первые емкости для воды уже сушились на пока еще жарком солнышке. Профессор также с гордостью показал первый древесный уголь, изготовленный в ямах, с большим трудом выкопанных правее лагеря в паре сотен метрах. Брака было много, больше четверти заложенного дерева, но и с таким результатом уже запасли первые килограммы. А главное, форт получил возможность экспериминтировать с выплавкой хотя бы наконечников для стрел. Только с изготовлением шкур пока были проблемы из-за временного отсутствия емкостей для вымачивания. Профессор с Вульфом попытались это сделать в ручье, но после угрозы кастрирования от остальных бойцов быстро отказались от этого, не желая портить воду около лагеря, а бегать для этого вниз к реке посчитали накладным. Из пещеры под лагерем вода вытекала на поверхность, но почти отвесные скальные обрывы делали ее недоступной, а в обход надо было идти больше часа, если с грузом. Завхоз-американец тоже без дела не сидел, он смог- таки подсчитать общее количество богатств лагеря и полдня следующего дня доводил Петра итогами своих расчетов до состояния полной невменяемости и так не очень понятливой в этих делах головы. Из всего сказанного завхозом Петр понял одно — кроме нехватки инструментов, которая имелась всегда, теперь еще добавилась нехватка всего остального, достаточно стабильный рост населения форта обозначил начавшиеся проблемы с продуктами, в первую очередь с пайками. Правда, как их получать, если вокруг поселка рыщут драконы, он не знал. Шкур пока хватало, тем более, что их производство на днях должно снова наладиться. Самый больной вопрос был с луками и он, пока заново строили лагерь, не решался. Четырех луков на всех, из которых два были сделаны на коленках, хватало только на охоту, но никак не для защиты лагеря. Ситуация была конечно не такой катастрофичной, как ее донес Завхоз, скорее стабильно тяжелой, как и раньше. Но вот нехватка пайков и отсутствие железных наконечников для стрел Петра очень напрягала, о чем он и сказал вечером на совете и предложил этому уделять основное внимание. А Профессору заказал кузницу, хотя бы самую примитивную. На вопрос, где взять наковальню, он только пожал плечами, мол, как хотите, так и выкручивайтесь, для наконечников стрел много не нужно, только бы вес примерно одинаковый был. Насчет самого железа вопросов не было, после мародерства в запасе было несколько килограммов различных трубок и полосок. Вот вопрос собственно, с самим кузнецом… Выживальщик сразу предложил на это почетную должность Муню, мотивируя это его слабым духом в бою и общую бесполезность под общие улыбки присутствовавших. Муня не сильно растерялся и предложил в подмастерья предложившего, а то на каждом наконечнике будет выбита надпись «для сраки Игоря». После этого обсуждение проблем плавно перетекло в байки про последний рейд.

— Петя, чего ты хмурый такой в последнее время. Забей на заботы, развейся.

— Не могу, Игорек. — сознался он.

— Так в чем дело?

— Во всем. Пока нас было мало, легче было и командовать и все такое. Сейчас же постоянно проблемы в голове. Причем в основном бытовуха всякая, мать ее за ногу.

— Да брось, нормально мы живем. У меня тоже на Земле такое было. То новый проект неделями согласовываешь, то на съемках набухается кто-то из группы и начинает чудить по полной. Когда здесь очутился, понял, что все это такая чепуха… Вот сейчас, к примеру. Вокруг нас драконы, жратвы меньше становится, потому что зверье от нас стало подальше держаться, а за пайками в поселок идти, с которым у нас терки. Да и все остальное неважно. Но ведь живем как-то!

— Ага. Только хочется лучше, и не мне одному, а всем. Хреновый из меня командир, вот что я скажу.

— Да ладно тебе бубнить, ком. Это плохо, то плохо… — подключился к разговору Муня. — Чего плохо то? Луков нет, зато эти ружья с параличом теперь имеются. С железом разберемся, вон, Профессор уже в позе Аристотеля сидит, так ты его загрузил. Ну, появились драконы на болоте, так они самолет искали, а не нас. Поверь мне, все хорошо будет, так мне боги сказали. А они, если верить, не врут.

— Ты где богов то видел? Когда по нужде ходил? — вкрадчиво спросил Игорь.

— Нет, когда штаны тебе менял, пока ты почти сутки в отключке валялся — парировал Муня.

— Идите по женской линии оба. — попросил Петр. — Чего не скажешь, все в цирк превращаете. Задолбали, ей богу. Чуть что, сразу с писюнами наперевес бежите бодатся. Может, вас действительно на кузню поставить вместе, может и без угля своим трепом железо плавить начнете.

— Кстати, Петя, забыл совсем, — желая увести разговор с опасной для себя темы, таинственно понизив голос, Муня достал из верхнего кармана большой скомканный лист растения, в котором что-то лежало. — Я, пока ползал по болоту вчера, во время боя наткнулся на интересный камешек. Подскажите, что это? — спросил он у сидящих вокруг и развернул лист. Внутри оказался действительно камень бурого цвета, но не гладкий, а весь изъеденный по краям.

— Подождите-ка — оживился Профессор и подсел к Муне. Взяв камешек в руки, он пощупал его, потом надавил на края и показал ладонь. На ней явственно виднелись ржавые разводы.

— Вот мы его и нашли! — торжественно сказал ученый. — Познакомьтесь, это кусок железной руды, вероятно болотного происхождения. Я не мастак в геологии, но этот кусок с чем-то другим перепутать сложно. Так что поздравляю, друзья мои, наши пенаты из каменного века скоро перейдут в железный, по крайней мере, я на это надеюсь.

— Где именно ты его нашел? — спросил Петр у Муни с плохо сдерживаемой радостью.

— Когда к драконам бежали. Я зацепился за корягу и упал в яму. Потом этот гад лупить начал. Ну, само собой вжался в землю, а тут он перед глазами. Может, откололся от бульника, когда я плечом ударился, падая. Тогда, сами понимаете, не до рассматриваний было.

— Надо попытаться его расплавить — предложил Выживальщик. Если начнет плавиться, тогда точно железо. Кто помнит, как болотную руду правильно плавить? — оглядев присутствующих, он горько констатировал. — Понятно, отличники институтов здесь не в фаворе. Тогда придется экспериментировать.

— Насколько я помню, нужна печка с постоянным поддувом воздуха, в ней разжигается уголь, а руда просто насыпается сверху. Это все, что мы можем сделать на данный момент. — сказал Профессор.

— Печка какая?

— Да глиняная, конечно. Все первые цивилизации только так плавить могли.

— А поддув?

— Мехами, наверно. До компрессоров гораздо позже додумались.

— Короче, нам опять болото светит. — вздохнул Муня. — Рабский труд в облаках комарья и стада драконов в округе. Вот жизнь настанет, просто зашибись.

— Не ссы, прорвемся. — хлопнул его по плечу Игорь. — Петь, успеем до Зова на болота метнуться, как думаешь?

Петр отрицательно качнул головой. — Опасно. Лучше лагерь укрепить, попробовать с обжигом, вот потом и сходим. Да, и из имеющего железа наконечники сделать наконец, уже скоро с тварями по серьезному воевать начнем. Забыл, еще отсюда в пещеру надо сходить. Но недалеко, так легкая поисковка. Вдруг опять плюхи предложат.

Наутро все же собрались обследовать получше нижнюю часть пещеры, сначала непосредственно возле гротов, а потом и дальше. В отличие от верхнего входа внизу обнаружился настоящий лабиринт, как в сыре «Маасдам», и пришлось рисовать карту и отмечать стрелками направления к основному ходу. Нашли еще два выхода на поверхность в районе гротов и три основных хода дальше в глубину пещеры, имевшие кучу ответвлений, зачастую оканчивающихся тупиками, затопленными ходами и заросшими каменными натеками завалами. Обе группы по три человека просто были растеряны от обилия количества ходов в этом настоящем подземном лабиринте. Вечером, когда вышли наверх и стали составлять план пещеры, стало окончательно ясно, что и за неделю все зарисовать не удастся. Карта в налобниках малого разрешения тоже не помогала.

На второй день решили отложить исследования всех ответвлений подряд, а заняться только основными ходами. В результате Петр со своей группой, обнаружив слева большой проход с шумом воды, свернул туда, с большим трудом спустился вниз и оказался в ловушке — там действительно протекал большой ручей, но оканчивался просто небольшим озерцом. Вода дальше утекала под камни на дне, даже дыра была видна. Группа, поняв, что дальше не пройти, повернула обратно, но не тут-то было. Назад по насыщенной водой глине вскарабкаться наверх не получалось, а почти это сделавший японец, в конце шестиметрового подъема вместе с камнем, за который он держался, полетел вниз и упал прямо в ручей. Как он себе ничего не сломал, осталось загадкой, хотя после падения приходил в себя он долго. Тогда попытались влезть наверх правее этого места, там выше виднелось отверстие, шедшее наверх, но через час сдались, сделать это тоже оказалось невозможным, слишком скользкий и почти без зацепок подъем оказался. Уже слегка мандражируя, нашли еще один маленький ходик, из которого вытекала вода с уступчика немного выше человеческого роста. С четвертой попытки Петр туда смог забраться и ввинтиться в узкий лаз выше, щедро обливаемый холодной водичкой со всех сторон. Он крикнул, чтоб лезли за ним и пополз дальше, вырвавшись через несколько метров в относительно сухое место. Еще через пять минут он узнал знакомые ходы и понял, где находится, а еще через некоторое время, дрожа от холода, вся группа спешила к спасительному теплу поверхности.

Группе Хунга тоже не повезло в тот день. Проплутав по извилистым ходам, они вышли в систему небольших залов, соединенных низкими переходами и вышли оттуда в ту же точку, убив несколько часов. Устав от постоянного передвижения на карачках, повернули обратно и еще больше часа искали обратную дорогу, пока не поняли, где они. Так и вернулись, тоже не солоно хлебавши. Поэтому на следующий день подготовились по полной, как смогли. Запаслись факелами, шкурами для временного обогрева, жратвой. С тяжелыми мешками передвигаться было гораздо тяжелее, но оно того стоило. По крайней мере тройке Петра, которая опять долго кружила в сырых и холодных глубинах лабиринта, но всюду натыкалась на тупики. Другая тройка в результате долгих поисков нашла-таки еще один ход, приведший к ручью, утекавшему вверх. Какого же было их удивление, когда через час, продвигаясь по нему, они вышли на поверхность совсем в другом месте в почти километре от лагеря! Причем, совсем не там, где ожидали, это оказался не центральный ход, а одно из ответвлений. Петр вечером предложил его тщательно изучить, отмаркировать и по ходу оставить там факелы, это могло помочь при вылазке в тылы возможного врага при осаде, ну а еще больше при бегстве. Сами они решили влезть на одну перспективную в плане продолжения стенку, но там надо было забить оба имеющихся крюка и повесить веревку, а в перспективе заменить ее потом лестницей из лиан, если подъем окажется полезным.

Пастух, забив первый крюк, взобрался на него, по паучьи поднимаясь по стене. Когда он стал забивать второй, то в какой-то момент потерял равновесие и выпустил из рук кувалду, с приглушенным грохотом ухнувшую вниз. Там врассыпную бросились прочь и испуганно залегли за камнями.

— Ты там целый, генацвале? — поинтересовался Ежик.

— Пока да, маму его. Скользко очень и неудобно.

— Тогда слезай, ты еще нам живым пригодишься.

— Я отсюда не слезу, — упрямо сказал Пастух. — Давайте, я веревку спущу, кувалду к ней подвяжите.

— Может, не надо? Ну ее к чертям, эту пещеру. Чего Петя так за нее вцепился?

— Вспомни, откуда эта кувалда, веревка и крюки, дорогой. Хоть человеком себя чувствуешь.

— Да уж. Сидишь тут в полной темноте между глиной и сырыми камнями, как ракообразный. — пробормотал Ежик. — И еще сверху кувалды летят.

Сверху опять послышались звуки вбиваемого крюка. Когда они затихли, Ежик крикнул.

— Все, забил?

— Да, сейчас залезу наверх и спущу веревку!

Через несколько минут измазанная в пещерном дерьме веревка шлепнулась около уже подмерзающих внизу людей, и они по очереди стали подниматься по ней на стенку.

— Чего там дальше? — нетерпеливо спросил Ежик у Пастуха, вернувшегося обратно.

— Есть две новости, брат.

— Дальше не надо, я понял, что впереди очередная задница. Какая на этот раз?

— Мужайся, брат. Скоро наши яички превратятся в вишенки. Ход есть, но он наполовину затоплен в воде. Насколько далеко, я не знаю, поворот мешает.

— С голой жопой в мокрую воду я не полезу. — с вытаращенными глазами уверенно произнес Муня. Хочу еще остаться годным для производства детей.

— От кого, от самок драконов? — усмехнулся Пастух.

— Неважно, от кого. Важна сама суть.

— Короче, я сейчас вперед пройду. Через два поворота крикну, тогда следующий за мной, чтоб не потеряться.

— Слышь, смелое дитя гор, вот ты пройди, пока мы тебя слышим и скажи. Я в эту мутную жижу под страхом смерти не сунусь. Вот, Петя, сволочь, как чуял, что здесь неладно, сразу приболел. А мы вообще сдохнем тут, как захлебнувшиеся собаки.

— Слышь, собака, отдыхай пока, а я пошлепал. — с этими словами Пастух направился к затопленному ходу. Глядя, как он входит в мутную воду, Муня покорежился и пробормотал — Еще один энтузиаст нашелся, заразил его Петька ночью, видать.

Когда они услышали крик Пастуха, что ход продолжается, то, нерешительно взглянув друг на друга, оба молча потащились в проход. Идти по пояс в воде оказалось долго, порядка двадцати метров.

— И че мы сюда перлись? Где та река, что внизу видели? Тут ручеек маленький, значит опять русло не нашли. Вообще, тут все неправильно. Во «властелине колец» как было? Ходы большие и длинные, гоблины в засадах, пропасти с чудовищами. А здесь что? Вода и камни, камни и глина. Вот что мы здесь ищем, золото? Или утопившихся гномов? — нудил Муня, размахивая руками в надежде согреться.

— Через двадцать минут он дружно пялились вверх на уходящий вверх колодец, зияющий наверху черной дырой.

— А я даже рад, что так кончилось — изрек Муня. — Тут даже человек-паук не заберется, не то что ты, горный бурундук.

— Помолчи. — попросил Пастух и вслушался. — У меня одного глюки или кто-нибудь еще, кроме меня слышит шум водопада.

— Лично я слышу только шум своего желудка. — заявил Муня. — И еще немного биение между ногами, хотя вряд ли там что осталось.

— Погодь. — проговорил Ежик. Я тоже это слышу, где-то за стеной. — И он уставился в стену так, будто захотел прожечь ее своим взглядом.

— Вот вам и река. — сказал Пастух и прижался к стене ухом. — Нету, суслика, нету, а он за стенкой спрятался, паскуда.

— Что предлагаешь, кувалдочкой недельку помахать? — поинтересовался Ежик.

— Наверх надо умудриться залезть, не сегодня, конечно.

— Хоть это радует. — вздохнул Муня. — И хорошо бы, чтоб это не нам досталось. Кто готов к дальнейшим водным процедурам?