Душитель с огоньком

Глава 8

Алистер уехал в участок, заверяя, что сам все доложит, а Вик, вернувшаяся домой, места себе не находила. Ноа даже камень где-то снова подобрала и с ним в кармане передника ходила, словно боялась чего-то. Даже несмотря на магическую печать, блокирующую у неё способности к эфиру, девочка до сих пор была слишком отзывчива к его проявлениям и легко чувствовала угрозы. Как напоминал всем шрам Грегори Хогга, рассекавший его бровь напополам, иногда эта опасность была мнимая. Может, и сейчас Ноа просто реагировала на нервозность Вик, только и всего? В городе же все хорошо, что там может случиться? Если только у неры Круз. Она же не сумасшедшая хранить дома кинопленку? Где бы она её взяла? Её муж служил в армии, в городе он работал охранником. Тут негде взять кинопленку — Мишель подтвердил, что в Аквилите её не производят и не продают. Круз же не сумасшедшая хранить дома, по сути, опасный порох, готовый воспламениться в любой момент. Только забыть запах, струящийся со второго этажа, никак не получалось. Там точно должна быть кинопленка.

Около девяти вечера, когда Вик уже уложила дочерей и Алька спать, прочитав им на ночь сказки, в гости зашла нерисса Анна Орвуд — та самая, которая служила в полиции некромантом. Время было совсем неподходящим для визитов, но Анна была из тех, кто плевать хотел на правила. Хогг, её хороший друг, уже почти смирился с её выходками, но художественную галерею, где висела картина кисти знаменитого художника Минье «Обнаженная юность», до сих пор обходил по большой дуге — для Юности позировала как раз Анна. Со спины, конечно, но спина и все что ниже были неприлично оголены. Брок вообще всем своим констеблям Особо важных запретил посещать выставку, надеясь, что картину рано или поздно выкупит какой-нибудь ценитель живописи и чести мундира некроманта ничего не будет грозить. Сама Анна только смеялась над этим.

Удобно расположившись в кресле в кабинете Вики, Анна почти сразу взяла быка за рога, заявив, что подняла записи своих предков-некромантов и выяснила, что храмовый запрет на вызов духа она запросто обойдет.

— … никто и не заметит, Вик. Зато у вас в деле Душителя с огоньком…

Вик удивленно оборвала её:

— Прости, как ты сказала?

Такого вольного полета фантазии она от Анны не ожидала. Та робко улыбнулась — для беспринципного некроманта она еще легко терялась:

— Это не я, это газетчики так обозвали. Не слышала?

Вик лишь качнула головой — сегодня со всеми переездами ей было совсем не до газет. Анна продолжила:

— Сегодня на каждом углу кричали о том, что полиция покрывает страшную ведьму-душителя. Якобы кто-то там из высшего начальства неровно задышал к падшей девице. Газетчики утверждают, что Фостер прокляла не меньше сотни человек и пожары не остановятся.

Вик озадаченно потерла висок:

— Бешеные белочки, однако, как же перепугались «острые воротнички»! С чего бы?

Она не понимала, почему они подняли такую шумиху в газетах? Неужели боятся, что все находятся под ударом «проклятья» Фостер? Алистер все же слишком хорошо думает о людях — надо будет спросить у Круз, не приходили ли к ней люди из банды, заказывая рубашки или воротнички для себя. Поглумиться люди любят, к сожалению, а нера Круз для Мейси и остальных всего лишь запуганная швея. Что может сделать одинокая женщина? Вик вздохнула — Круз могла обратиться в Управление по особо важным, но предпочла иное.

Анна продолжила, азартно подаваясь в кресле вперед:

— Вики, соглашайся! Никакого риска нет.

Кажется, её больше всего волновал эксперимент: сможет ли она обойти храмовый запрет, чем помощь полиции — слишком много энтузиазма было в голосе.

— Я вызову души жертв, ты их допросишь, а я потом засвидетельствую, что они сами пришли ко мне с неоконченными делами. Так бывает. Только свой фиксатор полицейский не бери и все.

— Я его сдала на расшифровку.

— Видишь, как все удачно складывается!

— Но я даже не знаю, где похоронен Стен Круз, — задумчиво сказала Виктория. Показания Мейси пока её несильно и волновали.

Анна замерла, пытаясь видимо вспомнить газетные заметки:

— Прости, не помню. Это кто? Это новая жертва? В газетах ничего не сообщали.

Вик качнула головой:

— Нет, это не жертва пожаров, но он тоже связан с этим делом. Круза, предположительно, убили как раз Мейси и его приятели. Но ни свидетелей, ни зацепок пока у нас нет. Нера Круз, жена убитого, отказалась давать согласие на вызов его души, и я даже не знаю: можно ли её вызвать? Он умер зимой, во вьюговей.

— У этих Круз есть семейный склеп?

— Вряд ли. Они не настолько богаты.

Анна решительно поднялась с кресла:

— Все ясно. Новое кладбище на Ветряной горе — там хоронят уже больше года, записи о похороненных хранятся в храме Сострадания при кладбище, ключ от храма у меня есть. И не бойся — кладбище там спокойное, мирное: я его регулярно навещаю по ночам из-за свежих захоронений. Найдем могилу этого Круза без труда.

— Анна, это незаконно! — Вик изумилась готовности Анны бежать куда-то сломя голову, причем на ночь глядя. Хотя это время как раз для некромантов.

Менторским тоном, совсем не соответствующим своим всего семнадцати годам Анна сказала:

— Незаконно убивать. Незаконно уходить от наказания. Вызывать души, чтобы расследовать, нужно — иногда души сами хотят рассказать о случившемся с ними, но не могут. Виктория, я серьезно. Надо для расследования — я сделаю. Это несложно. Поверь, если этого Стена Круза убили, то он сам будет рад, что его позвали.

Вик малодушно позволила себя убедить. Потом что-нибудь придумают с Анной или уговорят Круз или Фостер дать разрешение на вызов души.

Они выбрались на кладбище глубоко за полночь — Анне надо было собраться в дорогу, а Вик закончить домашние дела и набросать возможную схему преступления, как она сама её, пока еще смутно, понимала.

Ночью кладбище, действительно, было безмятежным, вдобавок, чтобы скрыть эфирные возмущения, которые могли зафиксировать амулеты ближайших храмов и полицейского участка, Вик набросила на себя и Анну защитное плетение Фидеса — через него не прорвется никто из неживых, и из немертвых тоже. Ночь приятно дышала прохладой, магический светляк в воздухе освещал круг всего в пару ярдов, скрывая чужие надгробные плиты, где-то пела сумасшедшая ночная птица — Вик была слишком городской, чтобы узнать её.

Душа Стена Круза, бледно-розовая от еще кипящего возмущения и страха, пришла на зов Анны почти мгновенно. Они с Вик дольше по кладбищу в поисках могилы ходили — почти час искали среди одинаковых каменных надгробий.

На вид Стену было чуть меньше сорока, причем стало понятно, почему младшая дочка Круз перепутала Алистера с отцом: Стен в строгой темно-синей ливрее отеля «Королевский рыцарь» тоже был верзилой с темными, немного волнистыми волосами —совсем как Алистер. Нечленораздельно завывающий призрак ошеломлено пытался вырваться за пределы гексаграммы, состоявшей из двух треугольников — светлых и темных сил. Он натужно орал, не замечая ничего — ночи, кладбища, некроманта. Лишь минут через пять Вик смогла разобрать первые слова:

— Эми-и-и-и! Я иду! Эми! Пустите, твари! Эми!

Наконец он устал, осел на могильную плиту и принялся кулаком бить в нее:

— Я приду… Я вернусь… Я все равно приду!

Он был еще там, у паба, где его убили. Вик поджала губы: призраков она не боялась, просто отчаянно жаль стало невернувшегося домой мужчину. Если бы не глупость Фостер, то он мог бы жить. Если бы не мерзкий характер Мейси, то все могло быть иначе.

— Стен! Стен Круз! — в который раз воззвала к нему Анна — до этого он полностью игнорировал её крики. — Стен, пожалуйста, поговори с нами.

Мужчина, озираясь и не понимая, где он, встал, глядя на Анну — кажется, Вик он не видел или предпочитал не замечать:

— Мои девочки… Эми… Лил… Оли…

Анна зачем-то обнадежила Стена:

— С ними все хорошо! С ними ничего не случится. Все будет хорошо!

Вик оставалось только отвернуться и промолчать. Она не была уверена, что с Амандой именно так и будет. За девочками Вик постарается присмотреть или их заберет в свой приют нерисса Идо, невеста Брока. То, что девочек может воспитать Фостер, Вик откровенно сомневалась. Хотелось отчаянно молиться, чтобы Аманда все же оказалась умной и всепрощающей. Впрочем, умной она и так была, даже если провернула аферу с кинопленкой.

Анна тем временем продолжала увещевать — у неё был большой опыт общения с мертвыми:

— Пожалуйста, Стен, поговори с нами. Ответь на наши вопросы, и мы тебя сразу же отпустим. Твои ответы помогут разобраться с тем, что произошло с тобой.

— Произошло? — он растерянно оглянулся, впервые замечая окружающие его могилы. Его призрачные пальцы скользнули, чуть проваливаясь в камень, по надписи: «Стен Круз 24.05.2880—12.01.2914 г. Любимый муж и папа, спи спокойно!»

Он поднял голову и потрясенно спросил:

— Я умер? — Он принялся рассматривать свои прозрачные руки, то и дело крутя их перед собой. Потом он снова опустился к могильной плите и погрузил пальцы в камень, удивленно глядя, как они исчезают в нем.

Анна мягко сказала, опережая Вик:

— Да, Стен. К сожалению, ты умер.

— А как я умер? — Он нахмурился, выпрямляясь: — я помню, как пришел в паб поговорить с Мейси — они там оба были. Сидели, пили в большой компании. Я попросил Брета Мейси поговорить со мной наедине, но он сказал, что от друзей у него секретов нет. Я лишь просил его быть настоящим мужчиной и отвечать за свои поступки. Да, Аликс — дурочка, но ломать ей судьбу не стоит, она добрая и любящая, у них с Бретом получилась бы семья.

— И что было потом? — тихо спросила Вик.

— Потом? — он задумчиво потоптался в узком для него треугольнике темных сил. — Потом Пикок обнял меня со спины и начал говорить, что сейчас мне покажут, как поступают настоящие мужчины. Первый удар от Брета я не пропустил, увернулся, хоть Пикок и вис на мне. Потом я слабо помню — их было слишком много. Удары сыпались со всех сторон, а Эллиот, бармен и хозяин паба, не спешил мне на помощь. Я еле выбрался из паба, толпа пошла за мной, а потом… Я не помню, что было потом. Удар чем-то тяжелым по голове и тут же тьма.

Он проникновенно выругался в небеса:

— Эми же просила не лезть к Мейси! Боги! Я идиот. Что теперь будет с моими девочками…

— С ними все будет хорошо, мы присмотрим за ними, — опять пообещала Анна. — Они вырастут умными и уверенными в себе девушками.

Стен посмотрел на Анну, а потом на Вик, словно впервые её заметил:

— Я могу вас попросить?

Та старательно мягко сказала — не стоит злить призраков:

— Не обо всем, Стен. Не любую просьбу можно исполнить.

Стен понятливо кивнул:

— Это вас не затруднит. Я бывший военный корреспондент, кинооператор. Дома в чулане второго этажа хранится кинопленка — мои друзья снимали мой самый счастливый день, день нашего с Амандой бракосочетания. Пожалуйста, навестите Эми и напомните ей, что кинопленку нельзя хранить дома больше пяти лет — она начинает разлагаться и может загореться. Она умница, сама это знает — она помогала мне в работе с пленкой, но все же напомните. Эми может забыть об этом или захотеть оставить на память. Прошу, напомните ей про пленку. — Он обвел взглядом ночь, а потом неожиданно спросил: — я точно не могу увидеться с Эми и девочками?

Грозный некромант, кажется, был готов расплакаться — Анна отвернулась в сторону, и пришлось отвечать снова Вик:

— Увы, нет. Но я потом принесу вам на могилу их фиксограммы, если вам так станет легче.

— Спасибо. Мне пора, да? — Он обвел взглядом небо, плотно затянутое облаками, яркие огоньки города под Ветряной горой, далекий океан.

— Не совсем. Вы не назвали имена тех, кто вас убил. Кто был в пабе, кто наносил удары, кто пытался вмешаться или наоборот…

— Зачем? Разве с этим не разобралась полиция? — Он заметил, как спрятала взгляд Анна, и понял: — не разобралась… Только разве показания призрака примут к сведению?

— Примут! — с жаром сказала Анна. — Я некромант, моему слову верят. Преступники все окажутся на скамье подсудимых.

Вик промолчала, что многие уже недоступны для суда и что скорее всего Аманда тоже окажется на скамье подсудимых.

— Хорошо… Меня избивала вся компания Мейси — Джек Оливер, Эрик Анна Пикок, Элджернон Литтл, Тимоти Роуз, Курт Косгроув и естественно оба Мейси: Брет и Гордон. Свидетелями были Рональд Эллиот, Курт Оуэн, Стив Марш и еще пара парней, который я не знаю — скорее всего они случайно тогда оказались в пабе. Больше мне нечего сказать. Прошу, защитите Эми с девочками. Позаботьтесь о них.

Вик отвела взгляд в сторону, пока Анна обещала ему, а потом обратно открывала колодец, по которому души уходят к богам.

Развеивая защитное плетение, Вик вздохнула: ночь была тиха и безмятежна, стрекотали сверчки, шумела мелкая сейчас Петлянка, убегая в Аквилиту, шуршали на ветру деревья, навевая сон, сияли огоньки лампадок на старинных склепах, а в сердце был раздрай. Того, что случилось с семьей Круз, не должно было произойти. И уж тем более правосудие не должно было оказаться в руках Аманды. О чем она только думала⁈ У неё же дети на руках!

Анна, стирая меловые линии на надгробном камне, заметила:

— Ты такая серьезная. Боишься кладбища или что-то другое?

Вик честно призналась:

— Думаю. Это ведь Аманда убила Мейси и Пикока. Это сделала она.

— Да ладно! Стен такого не говорил!

Вик лишь пожала плечами, отворачиваясь в сторону — мерзко чувствовать собственную вину и невозможность защитить город, закон, таких вот людей, как Аманда и Стен.

— Он подтвердил мои опасения, Анна.

— Он такого не говорил, и в любом случае, Аманда… Ты же не посадишь её в тюрьму?

— Ты не понимаешь, Анна. Я не могу иначе.

Пока шли обратно до паромобиля, та горячо доказывала:

— Даже если это Аманда, то у неё было право мстить! И это даже не месть, это восстановление справедливости, Вики! Как ты не понимаешь.

Вик твердо сказала, пытаясь убедить прежде всего себя:

— Нет такого права — мстить. Есть закон. Если его будут брать в руки все подряд, то начнется анархия. Будет хаос и убийства. Так нельзя. Есть полиция, есть суд.

Анна сжала кулаки, на миг замирая на дорожке, бежавшей под гору:

— Но полиция ничего не сделала, чтобы защитить её и её дочерей.

Вик подняла глаза вверх, сдерживая ругательства — прежде всего на себя. Она старательно подбирала слова — ей это потом ещё Алистеру говорить:

— Анна! Нельзя даже ради восстановления справедливости так поступать. Погибли невинные люди — гладильщицы из прачечной. Они были бы живы, если бы не Аманда Круз со своей местью.

— Но…

— Она была неправа! — Это прозвучало излишне горячечно. Вик отчаянно злилась на то, что не могла убедить даже саму себя. — Из-за её действий могло пострадать гораздо больше людей, чем две гладильщицы.

— Но, Вики…

— Она должна ответить за совершенное.

Анна, замирая возле паромобиля, прошептала:

— Но её вздернут на виселице, Вик. Она этого не заслужила. Это совершенно несправедливо.

Вик торопливо села за руль — это расследование совсем не то, чем она будет потом гордиться:

— В Аквилите мораторий на смерть. — Она запустила двигатель и аккуратно поехала в город — до рассвета совсем ничего времени осталось, Анне надо успеть выспаться, сама Вик решила, что сегодня обойдется без сна. — Максимум, что ей грозит, пожизненное в тюремной камере. Её не отправят на каторгу.

— Это неправильно, — еле слышно продолжала возмущаться Анна.

— Никто не вправе брать на себя обязанности закона.

— Закон тут не защитил.

— Анна…

Вик понимала девушку — та сама была в подобной ситуации: её отец, заразивший её страшной, смертельной болезнью, умудрился избежать наказания — суд счел недоказанной его вину в заражении Анны. Нер Орвуд, понимая, что дочь-некромант будет мстить, быстро после суда покинул город, прихватив почти все семейные деньги. Вик понимала и Аманду, но нельзя, нельзя той спустить такое с рук!