Дуэльный Кодекс. Том 1. Проект «Геката»

Глава 19

Громыхало. По черному небу бежали ветвистые молнии. Вспыхнув, они тут же гасли на миг, разогнав тьму вокруг. Где-то далеко-далеко покатился новый раскат. Дождь почти кончился, и редкие капли падали на лобовое стекло авто Владимира Малинина. Их тут же смахивали дворники.

— Спасибо, что помог с Венерой, — я посмотрел на пустого дворянина.

— Не за что, — пожал он плечами, — разве можно было не помочь в такой ситуации?

— И прими мои извинения, что испачкал салон кровью.

— Не стоит, — он оттянул на груди окровавленную белую рубашку, — я вот и сам испачкался.

Я не ответил, только кивнул, открыл дверь, чтобы выйти.

— Игнат.

— Да? — обернулся я.

Владимир смотрел настороженно и внимательно. Сжав губы, он некоторое время повременил с вопросом. Потом все же решился.

— А кто эта девушка? — он смутился, — если не секрет.

— Та, кому нужна была помощь, — бросив в ответ, вышел я, закрыв дверь.

— О предки! Ты весь в крови! — Вика, прижала руки к лицу, когда увидела, как я вошел в дом Орловских.

Действительно, белая футболка и джинсы были пропитаны Венериной кровью. Девушке досталось сильно. Создавалось впечатление, что она сражалась с диким зверем. Переломы, ссадины, рваные раны. Венера была на удивление крепкой, раз выдержала это, смогла выжить и даже бежать.

Она больше не пришла в сознание. Когда мы привезли ее в больницу для пустых, ее сразу же положили в реанимацию. В город, где располагались лечебные учреждения для знати мы ехать не решились. Девушка могла не выдержать.

— Вы прибыли вовремя, — сказал врач, спустя пятнадцать минут, как Венеру увезли, — состояние тяжелое, но мы его стабилизировали. Она будет жить.

Я точно знал, что Венера сошлась в бою с Хлебовым. Именно он хотел убить ее при помощи карнозавров. Или те, кто за ним стоит. Согласно анализу ядер, он же пытался прикончить и Виктора Орловского. Зачем все это? Выясню.

Я посмотрел на окровавленный медальон телепортации в своих руках. Пазы, в которых стояли магические заряды выгорели и почернели. Он помог Венере спастись.

— Стас, — Вика испуганно посмотрела на мальчика, — не смотри, иди в комнату!

Ее голос вырвал меня из раздумий. Я даже и не заметил, как застыл на входе с медальоном в руках. Вымазанный кровью, я был похож на убийцу.

Стас, бледный, с черными кругами под глазами, стоял у лестницы на второй этаж и большими, полными изумления глазами смотрел на меня.

— Не прогоняй его, — не глядя на Вику, проговорил я, — пусть смотрит, если хочет.

— Игнат? Да что ты такое говоришь?! Что это была за девушка? О чем она говорила?! — бомбардировала меня вопросами Вика.

— Прошу вас, — серьезным тоном начала я, — идите отдыхать. Поговорим об этом утром. Все устали, вечер был тяжелым.

— Но, Игнат!

— Я сказал, — я исподлобья посмотрел на Вику, — поговорим об этом утром.

Девушка округлила глаза, ошарашенно уставилась на меня. Спустя пару мгновений все же слегка кивнула.

— Хорошо, братик, — поджала она губы, — поговорим утром. Но прошу, ответь на мои вопросы честно. Мы должны все знать.

— Отвечу, — я кивнул, — а теперь постарайтесь поспать.

Я быстро поднялся на второй этаж. Сначала в ванную, где сбросил окровавленную одежду и умылся. Когда опаласкивал руки и лицо, темная от Венериной крови вода бежала в сливную дырку.

Потом направился в свою комнату. Надев джинсы, новую футболку и легкую летнюю толстовку, я прикрепил проводник к поясу. Проверил, удобно ли доставать стелет. А потом полез в ящик стола.

Извлек оттуда медальон. Тот самый, что убийца обронил тогда, в больнице. За исключением того, что Венерин был испачкан кровью и без камней, оба медальона оказались идентичными.

Я встал посреди комнаты, сжал заряженный медальон в ладони. С каждой секундой кусочки пазла складывались в единую, ограниченную, но цельную картину. И темные пятна этой картины предстояло прояснить прямо сейчас. Пусть не все, но многие.

К этому моменту я уже понял, что я, моя Катя, и теперь новая семья — все втянуты в игру. Подковерную игру, в которой каждый хочет сломить, подмять или уничтожить другого. Я этого не позволю сделать с собой. Ничего не отвратит меня от цели. А если уж решили играть со мной, то пусть играют по моим правилам. С этого дня. С этого момента.

— Перенос, — проговорил я стандартное для большинства артефактов-порталов заклинание.

Немедленно магическая энергия пробежала по серебряной основе медальона. На моих глазах энергетический камешек выгорел. Артефакт вспыхнул, погрузив все вокруг в молочно белую массу света.

Свет кончился быстро. Вот он был, и тут прекратился. Я оказался в новом месте. Темная, довольно обширная пещера. Однако, цивилизованная.

У каменных блестящих от влажности стен стояли столы и шкафы, заполненные разнообразными вещами. У большого рабочего стола расположился самый обычный офисный стул. Все пространство под рабочей зоной было довольно неплохо обустроено. Даже пол был словно бетонным, а не земляным, как в остальной пещере.

Громко каркнула ворона. В большом шкафу с прозрачными дверцами, имеющем внутри себя несколько широких отделений, сидели небольшие вороны. Расположившись на специальных насестах, они мирно чего-то ждали. Одна из них посмотрела на меня злым глазом. В конце зоны высилось большое мутное зеркало в тяжелой деревянной оправе. Конечно же магическое.

Освещением пещеры выступали вмонтированные в потолок и стены светильники. Черные шнуры, проложенные повсюду тянулись к ним. Горела, однако, лишь одна лампа. Та, что висела над самим рабочим местом.

Я медленно прошел к столу. Над ним, на стене висел длинный медный барельеф. Выдавленные на нем слова гласили: “Во имя Новой Маны”.

— Ах ты сукин сын… — прошипел я сквозь зубы, повел взглядом по столу.

Там лежали старые книги, планшет и почему-то водопроводный вентиль. Но это было не самым интересным. Черный пистолет занимал место среди других вещей. Рядом лежали несколько таких же медальонов-телепортов. Похожие, как две капли воды на мой, и что был у Венеры, все они были заряжены двумя камнями-зарядами.

Я взял пистолет, отвел затворную раму. Как я и ожидал, она не издала ни звука. Патронов внутри не было. Не было даже магазина. Я быстро понял, что именно таким, а может, схожим пистолетом, пользовался убийца, что напал на меня в больнице.

Сука… это подстроил Хлебов. Он провернул все лишь с одной целью — настроить со мной контакт и крепкие деловые отношения. Зачем? Зачем так все усложнять. Было ясно, что настоящей целью было не это.

— Хитрая тварь, — злобно проговорил я себе под нос, — так ты все подстроил.

Мое внимание привлекла небольшая записка, лежащая на столе, на самом видном месте. На пожелтевшей бумаге, словно бы обгоревшей по углам, было выведено несколько предложений:

“Если он свяжется с Хлодвигом, то вырвется из-под нашего контроля. Пойдет своей дорогой. Допустить этого нельзя, барон Петрин. Следует пресечь контакт Пушкина и Замятина любыми средствами, но так, чтобы ни один, ни другой ничего не узнали. Нужно будет — убей его. P.S. Орден надеется на вас. Во имя Новой Маны.”

Контроль? Орден Новой Маны… Значит вот кто стоит за спиной Хлебова, или, как его назвали в записке, барона Петрина. Значит, он дворянин. Правда, пустой. Вот значит как. Этот Орден хочет взять меня под контроль. Но для чего? Они знают, кто я на самом деле. Наверняка, знают и про Катю. И уж точно знают про “проект Геката”. Подозреваю, что контролировать меня им нужно именно для того, чтобы заполучить Екатерину. Этому не бывать.

Но я разберусь в чем тут дело. Разузнаю, что за Орден, что за Роялисты. Чего они хотят и как мы связаны. Никто не посмеет водить меня за нос. А если и посмеет, то поплатится жизнью.

Внезапно, со стороны широкой каменной лестницы, убегающей куда-то вверх, звякнуло так, словно бы закрылась дверь. Зазвучал возбужденный и знакомый мужской голос. Послышались матерные слова.

Я обернулся к лестнице, извлек проводник. Было ясно, что это спускается Хлебов.

“Он не тот, за кого себя выдает” — вспомнил я слова Венеры. О как же правдивы они были. Барон Петрин отлично играл роль Бориса Хлебова, дельца-простолюдина.

— Сука! Мля! Нужно быстрее отправить письмо Провидцу! Это конец! Сука! Конец!

Провидцу? Намеренный сражаться я тут же изменил решение. Стал шарить глазами, где бы затаиться. Нужно дать Хлебову написать послание. Узнать его планы. Вряд ли он будет говорить даже под страхом смерти.

Я метнулся к стене, и занял темный угол за большим зеркалом. Обзор отсюда был достаточным.

Хлебов, голый, грязный и мокрый, торопливо прошлепал сверху босыми ногами. Я обратил внимание на большой медный медальон, болтающийся на толстой цепи. Он громко грюкал звеньями на шее Бориса Внезапно, Хлебов замер, принюхался, словно животное.

— Мля… — произнес он.

Я замер, стиснул зубы, готовый бросится в бой, если он все же поймет, где я. Борис же громогласно чихнул.

— Действие совсем прошло, — пробормотал он, утирая сопли. Потом поежился, — х-холодно…

Он торопливо прошел к большому шкафу, извлек и надел какие-то шмотки. Затем направился к столу.

— Мля! Забыл уничтожить, — пробурчал он и сожрал записку, которую я прочел, вырвав новый листок бумаги, принялся что-то писать. Закончив, достал ворону из шкафа со стеклянными дверцами и заставил проглотить маленький сверток. Впрочем, ей видимо, это никакого дискомфорта не принесло.

— В Москву. Знаешь, куда лететь, — буркул, он и подбросил птицу.

Она тут же взметнулась в воздух, захлопала черными крыльями.

— Руптис минимал, — крикнул я, — и красная капля магии сорвалась с острия моего стилета.

Просвистев в воздухе, пробила ворону навылет. Ворона не каркнула, а просто обратилась в пепел. Горстка золы развеялась по помещению. Записка белым листком упала куда-то на пол. Птица была не живой. Лишь трансфигурация какого-то предмета.

— Врать нехорошо, вашбродие, — проговорил Хлебов, — тогда, в больнице ты сказал, что не нашел никакого амулета. Судя по тому, что ты здесь — нашел.

Он внимательно смотрел на меня маленькими блестящими, как у зверя глазами. Потом пошел полукругом.

— Не тебе учить меня, барон Петрин, — я обратил внимание, что шрам, который я нанес ему, исчез со щеки.

Хлебов-Петрин сузил глаза. Нахмурился.

— Значит успел прочесть.

— Из тебя очень плохой конспиратор.

— Эх, — он вздохнул, — а все же так хорошо начиналось, Павел, — назвал он меня настоящим именем, — наверное, ты очень удивился, когда узнал правду. Вернее, крупицу правды.

— Нет. Ты ничем не сможешь удивить меня, Хлебов.

— Попытаешься убить меня, — он сгорбился, — и обречешь себя насмерть. Полагаю, раз ты нашел книгу, знаешь о Роялистах.

— Знаю.

— Знаешь, что они хотят прикончить тебя. Тогда, на арене, тот сумасшедший фанатик-димоник. Он был Роялистом. И хотел убить тебя.

— А Венера? — я внимательно следил за каждым его движением, — Венера тоже хотела убить меня?

— Венера слишком своенравная, как, впрочем, и ты. О чем они только думали, когда присылали ее, как приманку? Надеялись, привязать тебя к Ордену женской любовью. Молодое тело, гормоны, красивая девушка. Но управлять Венерой оказалось сложно.

— И за это, ее тоже нужно было убить? За своенравность?

— Конечно, — он кивнул, — я говорил им, что не подхожу для такой работы. Но неплохо справляюсь с другой. Я переломаю тебе руки и ноги, Павел Замятин. Ты полгода пролежишь на койке. За-то останешься жив, вне досягаемости Роялистов и будешь, — он злобно улыбнулся, показал щербатые, но странно заостренные зубы, — очень, очень покорен. Покорен даже больше, чем они хотят.

— Ну попробуй, — я пожал плечами, — тогда ты умрешь. Впрочем, ты в любом случае умрешь, Хлебов.

— Хлебов, — хохотнул он, — наверное, нужно было лучше выбирать поддельное имя. Оно стало меня бесить уже на второй месяц, — а потом Борис бросился на меня.

Прыгнул, как зверь. Прямо на лету медальон на его шее блеснул, по телу побежали синие молнии. Оно немедленно стало меняться.

Я же, сделал шаг вперед. Навстречу чудовищу, в которое превратился Хлебов. Блеснуло снова, но теперь белым. Молнии ударили вокруг меня, лопнула рама старинного зеркала. На заклинании Звездного Пути я метнулся вперед и прожег плоть твари. С грохотом и шумом мы поменялись местами.

Я обратился в человеческую форму за спиной Хлебова. Заскользил по землистой почве пещеры и почти сразу обернулся.

Хлебов с жутким шумом и звоном врезался в зеркало. К тому времени он уже перестал быть человеком. Огромный медведь-оборотень повернул ко мне широкую зубастую морду. Широко разинув пасть, завыл.

Опустив голову, он тронул длинным языком глубокую выемку на мускулистой руке. Полукруглая рана от звездного пути дымилась. Лапа повисла плетью.

— Больно? — сжал я зубы.

В ответ он завыл вновь. И бросился. Я использовал Мясорубку.

Полупрозрачные острые зубья впились в тело медведя. Глубокие кровавые раны открылись на толстой шкуре. Однако тот даже не замедлился.

Быстро, как молния, я переключился на привычный Мешок Мести. Синяя полусфера открылась передо мной, и могучая лапа медведя с треском врезалась в магический барьер. Он тут же начал окутывать тело зверя.

Тем не менее, масса твари была велика, меня толкнуло назад. С трудом я удержался на ногах. Сжав зубы, я крикнул и направил магию вперед. Мешок Мести хлопнул и отбросил медведя. Бурая туша упала навзничь. Некоторое время огромной горой она лежала на полу, потом зашевелилась.

Руптис! — крикнул я — и красная капля впилась в тело зверя и рванула внутри. Большая кровавая рана открылась на плече, но это его не остановило.

— Руптис максима!

Хлопнуло так, что зверя отбросило вновь. Он ударился о стену. Вся мебель затряслась. С потолка посыпалась земля. Заморгала единственная лампа, и даже вороны каркнули в своем шкафу.

Тварь с развороченной грудью лежала на спине, у самой стены. Из раны торчали белые сломанные ребра. Кровь ручьями текла по шкуре зверя. В следующее мгновение он стал принимать человеческий вид. В пару секунд зверь снова превратился в Бориса Хлебова или барона Петрина.

На теле человека не осталось и следа тяжелых ранений. Глубоко дыша, он лежал на земле, но через мгновение поднялся.

— Ах ты мразота! — крикнул он и слюни полетели из щербатого рта, — я убью тебя, тварь!

— Не получится, — спокойно мотнул я головой, — ты уже пытался.

— А-а-а-а-а! — крикнул барон и прыгнул снова. Его медальон заблестел синим светом.

— Твоя магия — моя, — произнес я, направив острие проводника на магическое украшение.

Синий камень в середине медальона треснул и погас. Едва видимая волна энергии просвистела по воздуху и впиталась в мой клинок.

Искаженное яростью лицо Петрина вмиг изменило выражение на ошарашенное. Его маленькие глаза сделались удивленно-большими. Личная трансгуманизация сработала отлично. Только не у барона. Магический медальон-носитель заклинания — прекрасное изобретение Ордена Новой Маны мог дать даже пустопу человеку возможность творить заклинание, которое было запечатлено внутри этого артефакта. Правда, ограниченного количество раз.

Да. Трансгуманизация сработала отлично. Сомнений быть не могло.

Его удивление сменилось страхом, когда он угодил в когтистую руку существа, которое появилось перед ним.

Еще секунду назад там стоял Павел Замятин — мертвая душа в теле мальчишки Орловского. Хлебов догадался, что это была сила черного ореола, которым наградила Замятина Геката. Однако барон и представить себе не мог, что ореол сработает на артефакте.

Мальчика больше не было. Теперь на его месте стоял зверь. Антропоморфный волк-человек возвышался над Хлебовым на две головы. Его мускулистое поджарое тело было покрыто серой шерстью, по цвету очень близкой к мышиному цвету волос Орловской породы.

Большие карие глаза смотрели сосредоточенно, но спокойно. Продолговатая морда волка имела какое-то странное уверенное или даже умиротворенное выражение. Гордое выражение. Однако сила, что исходила от этого существа напугала Хлебова, что называется до усрачки.

Он не мог произнести ни слова. В горле пересохло а мысли стали путаться.

— Тебя, — с трудом прохрипел он, — тебя не подчинить… Как же они глупы…

Несколько мгновений Хлебов смотрел в глаза измененному личной трансгуманизацией Павлу Замятину.

— Во имя Новой Маны, — только и успел проговорить Борис, перед тем как могучий зверь легким движением руки сломал ему шею.