Друидка

ГЛАВА 5. ПАДЕНИЕ И ПРОЩЕНИЕ

Владения тумана

Бой с одной ведьмой порядком истощил силы и нервы Атона, но, когда на её сторону встали слуги, состоящие из крови, гвардеец и вовсе стал сдавать позиции. Прямоходящий волк нападал свирепо и стремительно — капитан едва успевал парировать его атаки и делать ответные выпады. Убить он его не мог, но вот замедлить, отрезав лапы или ноги, чтобы тот потратил время на то, чтобы прирастить конечность обратно, было по силам человеку. Но если бы проблема была только в волке, Атон не особо бы переживал. Только ведь были и другие. Существо, больше всего похожее на уродливую бабочку, кружило вокруг танцующих волколака и гвардейца и осыпало их шиповидными отростками, изредка попадая в своего союзника, который на такие мелочи попросту не обращал внимания. Пару раз бабочка больно оцарапала руку и ногу Атона, из-за чего тот стал чуть прихрамывать, но большей частью крылатый стрелок попадал либо мимо, либо в щит, которым Атон успевал прикрываться. Третья сущность — парящий над землёй шар, в бой пока не вступал, как не вступала и его хозяйка. Ведьма стояла чуть в стороне и с довольной ухмылкой наблюдала за потугами капитана.

— Когда ты умрёшь, я заберу твою кровь, — звонко проговорила она. — Ты сильный человек, и кровь твоя сильна. С кровью владыки она не сравнится, но для дела сгодится. Я выращу с помощью неё пару деревьев, они и станут твоим надгробием.

Стрэйб очень хотел ответить этой нахальной твари, но не мог ни на секунду отвлечься от боя. Пару раз он уже терял концентрацию, и волк таких моментов не упускал. Его когти проходили в опасной близости от груди и лица человека, но бог, который, видимо, следил за ним даже в другом мире, спасал его от смерти. Танец смерти продолжался, и Атон, с каждой секундой теряя силы, уступал инициативу в этой партии. Ещё немного — и Стрэйб окончательно потеряет скорость, а вместе с нею — и свою жизнь.

Атон бы проиграл этот бой и умер под напором существ из крови, если бы не произошло двух событий почти одно за другим. Вначале гвардеец, а вместе с ним и Дивина ощутили невообразимый всплеск мощи, который заставил зашевелиться волосы на голове. Судя по тому, как исказилось лицо ведьмы, она ощутила это куда сильнее. И, скорее всего, в отличие от капитана, поняла, что произошло. Теперь она не выглядела такой самоуверенной и нахальной: она стала мрачной, словно небо в грозу, а её улыбка сменилась звериным оскалом. Ведьма была в бешенстве, она перестала контролировать себя. А утратив контроль над собой, она потеряла его и над своим зоопарком. Волколак замер, словно кукловод обрезал нити, а бабочка упала на землю без признаков жизни. Лишь кровавая сфера, что оставалась в стороне, всё ещё парила.

Ведьма подняла руку в направлении своих обездвиженных слуг и те, обернувшись в лужи крови, потекли прямо по воздуху в её ладонь, куда и впитались, словно в губку. Затем ведьма яростно блеснула глазами на гвардейца, отчего тот невольно вздрогнул.

— Кто пришёл с тобой? — прокричала Дивина.

— Та, что жаждет мести, — с ухмылкой ответил гвардеец и бросился на ведьму.

Атон наконец понял, чего так испугалась ведьма, и что они ощутили. Владыка Бус обрел свободу — а значит, Авива справилась с оставшейся ведьмой и вызволила местного “короля” из плена. Теперь нужно лишь подождать, когда она восстановит его силы, и они придут ему на помощь. Удача друидки и страх ведьмы вскружили голову гвардейца, отчего он почувствовал прилив сил и уверенность в том, что теперь они победят. Но самонадеянный капитан забыл, кто был его противником. Ведьма зло закричала, словно зверь, загнанный в угол, и махнула рукой в сторону человека. Сфера крови, что до этого лишь парила в стороне, пришла в движение.

Атон успел поднять щит в самый последний момент, когда кровавое щупальце уже готово было пробить ему голову. Второй удар, которого Стрэйб попросту не увидел, пришёлся в правую руку, обогнув щит по широкой дуге. Гвардеец вскрикнул от невыносимой боли и… выронил меч. Правая рука, что до этого крепко сжимала рукоять, более ему не принадлежала, теперь она лежала на земле обрубком, а Буря была сжата в безжизненной ладони. Атон, стискивая зубы, начал пятиться, когда два могучих удара щупалец обрушились вначале на щит, а после и на правую ногу. Стрэйб успел отставить ногу, но слишком поздно. Сфера задела его по касательной, вырвав немалый кусок плоти, отчего Атон, не удержав равновесия, упал, крича от боли и проклиная всё на свете.

— Вначале я хотела с тобой поиграть, — зашипела ведьма, приближаясь к нему. — Разогнать кровь в твоих жилах, согреть, а после — быстро убить, но вы меня вынудили. Сначала разорвать тебя на куски, а потом твоего подельника, а затем владыку на мелкие…

Дивина не успела договорить, что бы она сделала с владыкой — в её лицо прилетел хлёсткий удар… щупальца. Поначалу Атон подумал, что от боли и потери крови уже видит миражи, но нет — ему не казалось. Щупальце, которое ударило ведьму, принадлежало не кровавой сфере, что вдруг решила восстать против своей создательницы. Удар нанёс… младой. Лишь когда Атон усилием воли смог повернуть голову влево, он увидел туман, что полз по земле, словно живой, а в его недрах с диким стрёкотом носились они… бесформенные создания с множеством ртов.

— Rydych chi wedi addo! (Ты обещал!), — завопила Дивина, держась за рассечённое лицо, которое медленно восстанавливалось. — Teitl yn gyfnewid am ddiffyg gweithredu (Титул в обмен на бездействие).

— Fe newidiais fy meddwl (Я передумал), — раздался знакомый, шуршащий голос. — Rydych chi a'ch chwiorydd wedi colli ac nid oes pwynt i mi eich helpu chi mwyach. (Ты и твои сёстры проиграли, и мне более нет смысла помогать вам.)

— Creadur dwy wyneb! (Двуличная тварь!), — взревела ведьма. — Byddaf yn cymryd eich gwaed a gwaed eich epil, ac yna byddaf yn delio â'r arglwydd o'r diwedd! (Я заберу твою кровь и кровь твоего потомства, а после окончательно разделаюсь с владыкой!)

— Try. (Попробуй), — насмешливо отозвался Ниггур.

Туман, что до этого лишь робко приближался к полю битвы, словно по приказу ринулся вперёд, и вот уже всё вокруг затянула серая мгла. Дальше вытянутой руки ничего не было видно. Атон пытался остановить кровотечение, пока выдалась такая возможность. Выходило плохо, кровь текла ручьём — как из обрубка руки, так из скверной раны на ноге. Стрэйб пытался плохо слушавшимся пальцами левой руки оторвать кусок одежды, чтобы хоть как-то перетянуть раны, но ничего не получалось. Силы покидали его, тело немело и холодело. Он умирал. Где-то в тумане гвардеец слышал отголоски боя. Ведьма оглушительно верещала на языке владык, а в унисон ей раздавались стрёкот и хлёсткие удары кнутов щупалец. Бой шёл не на жизнь, а на смерть, но Атона это уже не волновало. Голова с каждой секундой становилось всё тяжелее, веки закрывались, и он чувствовал, что жизнь покинет его тело с минуты на минуту.

“Боюсь… такое даже… Авива бы… не залатала… Скверная смерть”.

Когда Стрэйб уже почти потерял сознание, он увидел очертания в тумане. Силуэт не походил ни на человека, ни на ведьму, ни на младого. Это было что-то третье. “Ангел… за мной”.

***

Говорят, перед смертью перед глазами проносится вся жизнь. Атон всегда боялся этого, боялся вновь увидеть то, что он хотел бы забыть, но теперь у него не было выбора. “Вся жизнь” была большим преувеличением, скорее это были самые ярки моменты, которые сильно отпечатались в памяти и душе. Вот молодой парень стоит над своим первым трупом, вот его, кричащего от страха и боли, держат стражники, готовые отрубить ему руку, и вот он уже в карете, сидит напротив юного принца Балдера. Тот о чём-то говорит, спрашивает, но Стрэйб не слышит слов, он видит лишь двигающиеся губы и обеспокоенное лицо принца. Следующей остановкой в чертогах памяти стал плац, где его, парня из трущоб, учат держать меч, бьют по ногам, когда он принимает неправильную стойку, и кричат, когда он делает что-то неправильно.

Затем память отнесла его в винный погреб короля, куда он и двое его друзей по службе пробрались и без каких-либо угрызений совести стащили два ящика дорого вина. А вслед за этим память отнесла его в тронный зал, где он и его сослуживцы, сильно побитые, предстали перед королём за своё воровство, и где в очередной раз вперёд вышел Балдер и заступился за глупых мальчишек. Затем поток памяти отнёс гвардейца на похороны его друга детства, что погиб в драке в какой-то захудалой таверне, а после почти сразу на поле битвы под замком Гармион, где занял осаду обезумевший граф, возомнивший себя королём.

Память кидала капитана по всем трагичным и чёрным дням его жизни. Где он терял друзей, своих сослуживцев… и себя самого. В те дни, когда он был настоящим подонком, когда напивался до беспамятства, когда кричал на своих любовниц и даже бил. Атон знал, что прожил жизнь, может, и не полного отморозка, но уж точно далеко не святого. Стрэйб и не надеялся, что чертоги его разума покажут ему хоть что-то хорошее, ведь лично он не мог вспомнить ни одного хоть сколько-нибудь светлого момента в своей жизни. Но внезапно он вновь оказался на плацу, только в этот раз уже в качестве не ученика, а учителя. Арий, его оруженосец, со всем усердием старался научиться стрелять, а Атон, как его наставник, прикрикивал на него — но не из злобы, а чтобы поддержать пусть и неопытного, но всё же выкладывающегося на все сто процентов парня. Память показала много эпизодов с Арием, несколько моментов с Амиром, и пару вечеров, где он и другие офицеры сидели в казармах, выпивали и рассказывали разные истории.

Когда Атон уже был готов предстать перед небесными вратами, память принесла его к ней. Авива стоял на том берегу в угрожающей позе и держала посох, что направляла на него. Затем картинка сменилась — вот они с Авивой прощаются с Адэхи, затем стоят в залах Элбана, во дворце Броука, на берегу острова, где они победили ведьму, и где он впервые её обнял и поцеловал. Пустыня, город ящеров, опять пустыня, земли ветров, снежные поля и наконец — владения тумана. Этот эпизод был самым ярким и подробным. Авива стоит напротив него и просит его быть осторожным, а он вместо слов подошёл к ней, прижал к себе… и поцеловал. Стрэйб не знал, зачем он это сделал — для того, чтобы успокоить её или себя, или он таким образом прощался, потому что не верил в свою победу. Но тот поцелуй, пожалуй, был самым сладким в его жизни, именно он придавал ему сил и уверенности в победе, правда, как оказалось, этого не хватило.

Лицо Авивы медленно таяло в дымке, а окружающий мир сменялся тьмой.

“Вот и всё. Жизнь закончилась. Теперь на суд…”.

Но страшного суда не было, была темнота. Атон осознавал себя, но сделать ничего не мог, своего тела он не ощущал.

“Пустота… бескрайняя вечная пустота. Это, конечно, не рай, но куда лучше забвения. Есть время подумать над…”.

— Как долго? — послышался голос сразу отовсюду.

“Что как долго?” — мысленно спросил Атон.

— Не знаю, — ответил за него ещё один голос, более низкий и глубокий. — Пару часов, может, больше.

— Главное, он будет жить…

— Pena baify mhlanta minnauwedi caelamser… (Если бы я и мои дети не успели…) — раздался третий голос, шуршавший и холодный.

— Os bydd yn dod gyda ni ar unwaith… (Если бы ты сразу пошёл с нами…)

— Ynabyddwn I, chi, efa'rarglwydd wedimarw eisoes(То я, ты, он и владыка уже умерли бы), — огрызнулся третий. — Roedd y gwrachod yn gryf hyd yn oed Ar Gyfer Bws, a phan gawsant eu trwytho gyda'i gryfder, ni fyddai hyd yn oed fi a fy epil yn gallu ymdopi â nhw. Fe wnaethoch chi ladd un a denu'r ail, gan adael dim ond y prif un. Fe wnaeth fy mhlant ymdopi ag ef, er bod yn rhaid i mi ymyrryd yn bersonol. Nawr nid yw gwrachod yn fygythiad mwyach. (Ведьмы были сильны даже для Буса, а когда они напитались его силой, то даже я со своим потомством бы с ними не справился. Вы убили одну и переманили вторую, оставив только главную. С ней мои детки справились, хоть мне и пришлось лично вмешаться. Теперь ведьмы больше не угроза).

— Gwirionedd (Истина), — подтвердил второй голос. — Главный бич всех миров наконец вырван с корнем. Первая ведьма мертва, разорвана на куски и более не опасна.

— Что… — начал неуверенно первый голос. — Что будет с ней? Амест, может, и ведьма, но…

— Я видел, что она не причастна к… моему пленению, — чуть подумав, ответил второй голос, — но она всё же ведьма, пусть и… слабая. Думаю, я оставлю её здесь, понаблюдаю за ней и подумаю над тем, как лучше поступить. Отправлять её куда-либо — значит обречь на смерть. Мои братья и сёстры не станут слушать её, а просто убьют.

— Да, вы правы, — согласился первый голос. — Она ещё не забыла учения владыки Адэхи, так что ворожбой леса поможет вам восстановить ваши владения. Если же вы сочтёте нужным её…

— Я это сделаю, — не дав договорить, сказал второй голос. — Хотя, как мне кажется, до этого не дойдёт.

***

Атон пробудился от “пустоты” с одним лишь желанием: чтобы его отправили обратно во тьму. Там, где не было ничего, не было и боли. Но здесь, в реальном мире, он чувствовал, как всё его тело трещит по швам. Первое, что он сделал, когда открыл глаза — отдал земле всё, что было в его желудке, а затем — ещё пару раз, то, что осталось. И лишь после этого он почувствовал все многообразие боли — от лёгкого зуда до нестерпимого жжения. Жгучая боль, тянущая, стреляющая, ноющая — каждая часть тела гвардейца болела, и даже факт того, что он остался жив, его не слишком радовал.

Несколько минут Стрэйб лежал и просто страдал. Он был не в силах повернуться, встать или сесть, малейшее движение вызывало у него новые приступы боли. Спустя несколько минут после возвращения из пустоты та слегка утихла, и Атон смог наконец разобраться, что с ним, и где он вообще. Первое, что понял гвардеец, когда сознание немного восстановилось — все его конечности находятся на месте. Стрэйб не мог точно вспомнить, отрезали ему руку, или это ему просто приснилось, но факт оставался фактом — рука была на месте, хоть пальцы пока ещё плохо слушались. Затем он почувствовал какую-то припухлость на ноге, которую кровавая сфера сильно повредила. Гвардеец слегка пошевелил ступней и понял, что и нога его полностью работает. Оставался только один вопрос: почему все его тело так страдает?

Ответ на этот вопрос мог дать уже знакомый женский голос, что раздавался где-то по правую руку.

— Не думаю, что тебе стоит тратить силы, — говорила с кем-то Авива. — Я и сама смогу потихоньку…

— Я правда уже восстановилась, — отвечал ей другой женский голос, более тонкий и тихий. — Владыка Бус выделил мне прекрасную поляну для отдыха. Я чувствую себя как никогда хорошо.

— Это твой выбор, — вздохнула друидка. — Хочешь, помогай — Атон будет не против, а я — тем более.

Через минуту гвардеец краем глаза заметил возле себя какие-то силуэты. Когда Авива наклонилась над своим спутником, чтобы поменять повязку на голове, которую капитан даже не почувствовал, она охнула, увидев открытые глаза своего спутника.

— Атон, — с улыбкой на губах произнесла Авива, — как давно…

— Пару минут назад, — прохрипел капитан. — Можно воды?

Девушка тут же кивнула и почти бегом куда-то скрылась. Пока Авива ходила за водой, над Стрэйбом нависла другая девушка. Молодая, красивая, слегка бледная. Улыбка нервная, глаза смущённо косятся куда угодно, только не на мужчину. Учитывая, что во владениях тумана людей нет, а переместиться в родной мир они не могли, значит…

— Ведьма, — прохрипел гвардеец, чувствуя, как по горлу режут ножи.

— Бывшая, — робко отозвалась девушка, убирая с головы мужчины повязку. — Меня зовут Амест.

Бывшая ведьма… Атон и не знал, что такие бывают. Эта девушка, скорее всего, входила в ту троицу, что пленила владыку. Но раз она здесь, ухаживает за ним, а Авива не боится оставлять её одну, значит… От мыслей голова гвардейца разболелась, поэтому он решил оставить тщетные попытки понять хоть что-то и дождаться, когда его спутница сама всё расскажет. Вопросов было много, а искать ответы самому было слишком мучительно. Авива вернулась быстро, в руках несла грубо сделанную глиняную чашку, но это было неважно, самое главное — в ней плескалась живительная вода. Атон пил жадно, но с таким наслаждением, словно эта была самая вкусная вода в его жизни. После трёх полных “мисок” Стрэйб почувствовал себя лучше.

— Сколько, — ещё не совсем окрепшим голосом заговорил он, — я здесь лежу?

— Почти два дня, — убрав миску, ответила друидка. — Мы думали, что ты будешь дольше без сознания, но ты оказался куда сильнее.

— Был бы сильнее, не лежал бы здесь, — Атон грустно усмехнулся и, с трудом приподняв голову, посмотрел на своё тело.

Синяки, ссадины, новые шрамы, уже заметная глазу худоба. Тело поменяло свой внешний вид — не особенно пугающие изменения, но заметные. Рука, которую отрезал кровавый сгусток с щупальцами, находилась на месте, а место, где её “прикрепили”, было покрыто какой-то странной субстанцией и…знаками — наподобие тех, что покрывали тело Авивы.

— Что это? — кивнув на руку, спросил гвардеец.

— Тебе… отрезали руку, — голос девушки внезапно осип. — Я пыталась… прирастить её на место, но не получалось. Тогда владыка Бус… сшил тебе новую… из тумана.

— Сшил из тумана? — переспросил Атон. — Это как?

— Твоя правая рука теперь состоит из тумана, — чуть подумав, заговорила девушка. — Знаки, что он начертал, привязали её к твоему телу. Я не знаю, как правильно это объяснить. Если кто-то попытается ещё раз… лишить тебя руки, она развеется дымкой и через мгновение вернётся обратно на своё место.

— То есть, — от осознания сказанного брови Атона поползли вверх, — это не моя рука?

— И да, и нет, — пожав плечами, честно ответила друидка. — Я плохо знакома с ворожбой тумана, но знаю, что она может создавать осязаемые иллюзии — это чем-то похоже на ворожбу грёз. Только действуют эти иллюзии на реальный мир, а не на сознание.

От обилия новостей у гвардейца вновь заболела голова, уточнять или расспрашивать что-то ещё он не хотел — всё равно ничего не поймёт. Главное было то, что все его руки и ноги на месте, а насколько они его, капитана мало волновало.

— Что с Дивиной? — спросил Атон после нескольких минут молчания. — И с владыкой Бусом?

— Дивина мертва, — с грустной улыбкой ответила Авива, — младые Ниггура её разорвали… Это было очень жуткое зрелище.

— Чёрный козёл всё же явился? — хмыкнул Стрэйб. — И что заставило его поменять решение?

— Смерть одной ведьмы и раскаяние другой, — друидка невольно подняла глаза на девушку, которая всё это время стояла неподалёку. — Это Амест, бывшая ведьма, что раскаялась и встала на путь исправления.

— Вот как, — капитан повернулся к девушке и слегка улыбнулся. — Правильное решение, Амест. Я рад, что хоть кто-то смог одуматься.

— Спасибо, — робко ответила бывшая ведьма. — Я давно мечтала избавиться от оков крови, но сестра не давала мне этого.

— Та ведьма, что мы убили первой, была её родственницей, — пояснила для гвардейца друидка.

— Вот как, — понимающе протянула Атон. — Прости нас за её убийство.

— Это я должна вас благодарить, — залепетала девушка. — Пусть она и была мне сестрой по крови, но она была ужасным человеком. Вы сделали всем владениям лучше, отправив её на тот свет.

Заявление несколько ошарашило Стрэйба, но говорить он ничего не стал.

“Дела семейные. Много кто из детей несёт обиду на своих родителей, сестёр или братьев, и лишь единицы мстят по-настоящему. Осуждать таких людей, не зная истории — крайне глупо”.

— А что владыка Бус?

— Ещё слаб, но уже в порядке, — кивнула уже с настоящей улыбкой Авива. — Через пару дней он снова выпустит туман, и жизнь вернётся на круги своя.

— Это замечательно, — слегка кивнул Стрэйб и скривился от боли в шее. — Почему тело так болит?

— Тебе неслабо досталось, — с грустью ответила друидка. — Ты исчерпал все запасы сил, именно поэтому твоему телу так плохо. Я и Амест лечим тебя все эти дни.

— Значит, я чувствую себя ещё не так плохо, — ухмыльнулся гвардеец. — Спасибо вам.

— Благодарности ни к чему, — девушка лучезарно улыбнулась. — А теперь полежи спокойно, мы поможем твоему телу быстрее восстановиться, — Авива подняла глаза на бывшую ведьму. — Принесёшь корзины с цветами?

— Да, — кивнула Амест, — сейчас.

Когда девушка куда-то ушла, друидка посмотрела на своего спутника как-то… странно. В глазах её были и тепло и холод, забота и ненависть, радость и печаль. Только в этих шоколадных глазах Стрэйб мог видеть столько противоречивых чувств одновременно.

— Ты храбро бился, — голос девушки немного осип. — Ниггур рассказал мне, что нашёл тебя почти без сознания, но крепко сжимающего щит. Ты дрался до последнего.

— Я старался как мог, — честно ответил Атон. — Но поспешил и оказался… в таком состоянии.

— Ты молодец, — девушка улыбнулась. — Даже владыка не справился с Дивиной, а ты смог.

— Я даже не поцарапал её.

— Но ты заставил её потерять контроль, потратить силы, благодаря этому чёрный и его младые справились с ней, хоть и не без проблем.

— Малая жертва ради великой цели, — кивнул Стрэйб. — Я рад, что у нас всё получилось.

Вместо ответа девушка склонилась над гвардейцем и нежно коснулась его губ. И тут же отпрянула, залившись краской.

— Не смей меня больше пугать, — спокойно сказала она. — Мне невыносимо видеть тебя в предсмертном состоянии уже третий раз.

— Больше не буду, — немного ошарашенный таким поведением, ответил капитан. — Обещаю.

***

Атону понадобилось еще два полных дня, чтобы восстановиться. С каждым днём благодаря Авиве и Амест боль стихала, а под конец второго дня и вовсе пропала. За все эти дни Стрэйб не видел никого, кроме двух девушек, но этот факт его не слишком огорчал. Пока гвардеец валялся в своём спальнике на какой-то полянке, неподалеку от болот владыки, Авива и Амест рассказывали ему истории. Друидка — о местных обитателях и ворожбе, бывшая ведьма — о старых временах и том, каково ей приходилось быть ворожеёй крови. О последнем Амест сначала рассказывала не очень охотно, но поняв, что никто не будет её осуждать или попрекать, начала “исповедоваться” во всём и сразу, каждый раз уходя от ночлега больного с грустной улыбкой. Атон слушал всё это очень внимательно, всё больше и больше получая знания о мирах, их обитателях и ворожбе. Иногда он смеялся, иногда крепко думал о сказанном, а иногда сочувствовал — чаще всего бывшей ведьме, ведь её истории были очень трагичными.

За всё то время, что он провёл в положении лёжа, лишь изредка вставая, чтобы хоть чуть-чуть размяться, он ни разу не видел ни местного владыку, ни его бывшего стража Ниггура.

— Владыка у себя на поляне, — говорила Авива. — Из него выкачали почти все силы, но он быстро восстанавливается. Думаю, когда ты окрепнешь, он тоже уже достаточно восстановится, чтобы выпустить туман и открыть переход.

Друидка в очередной раз оказалась права. Когда Атон наконец достаточно окреп, чтобы продолжить своё путешествие, друидка с радостной улыбкой рассказала ему, что Бус вновь готов выпустить туман.

— Нужно собираться, — говорила она ему, помогая укладывать вещи. — Мы можем успеть посмотреть на это. Я никогда не видела, как владыки делают столь сильную ворожбу, что охватывает целые владения.

В этот момент сильная и гордая друидка была похожа на ребёнка, но Атон её прекрасно понимал. Ему и самому хотелось посмотреть, как это будет происходить, хоть он и был взрослым мужчиной, прошедшим не одну битву — как с людьми, так и с ведьмами.

Ещё задолго до того, как они вышли на поляну, Стрэйб почувствовал то самое давящие ощущение, которое он испытывал вблизи владык. В этот раз оно было куда слабее — оно и понятно: местный “король” ещё не полностью окреп, но несмотря на это, его мощь уже ощущалась. Когда они наконец пробрались по извилистой тропе, что огибала почти всю топь, и вышли на поляну “отдыха”, Атон наконец воочию увидел местного владыку.

Тот предстал перед людьми в виде оленя, который был всего лишь в полтора раза больше, чем обычные лесные создания. Но на этом его сходство с дикими зверями и заканчивались. Огромные рога, покрытые сине-голубыми узорами с бледно-серыми, едва заметно мерцающими кончиками. “Морда” владыки тоже была в причудливых ярких узорах, которые придавали его блеклым, словно у слепого, глазам выразительности. Всё тело покрывала длинная, волочащаяся по земле, молочная шерсть; лишь на огромном хвосте, который был больше похож на волчий, виднелись синие вкрапления. Лапы владыки были менее шерстистыми, и их, как и морду, покрывали ярко-синие узоры, словно кто-то вручную выводил эти непонятные завитки и линии. Оканчивались они не копытами, а лапами — тоже волчьими, с огромными чёрными когтями.

Бус, что до этого мирно лежал и, кажется, дремал, увидев приближающихся путников, встал и медленно склонил голову.

— Я рад познакомиться с тобой, Атон Стрэйб, — заговорил владыка глубоким голосом.

— Я тоже рад нашему знакомству, владыка Бус, — гвардеец ответил на поклон и слегка улыбнулся.

— Я уже выразил свою безмерную благодарность дочери моего брата, теперь же я хочу выразить её и тебе, — владыка припал на передние лапы и склонил голову так, что почти коснулся лбом земли. — Спасибо тебе, Атон, что ты и дитя леса спасли меня. Моей благодарности и благодарности всех жителей моих владений нет предела.

— Вы спасли мне руку, — Стрэйб покачал “пришитой” рукой. — За это я благодарен вам не меньше.

— Это малое, что я мог сделать для тебя, — Бус вновь поднялся на ноги и посмотрел на гвардейца своими “слепыми” глазами. — Авива рассказала мне, куда вы направляетесь и зачем. Вы идёте на верную смерть, Атон Стрэйб. Неужели нет другого способа? Ты можешь просить у меня всё, что угодно.

— Если бы я знал другое лекарство, кроме короны света, я бы просил, — честно ответил гвардеец. — Но я его не знаю — а значит, и просить мне у вас нечего.

— Что же, — владыка ненадолго задумался. — Вы собираетесь к моему брату Огану? А от него на поля моей сестры Амитолы?

— Да, — кивнул капитан. — У вашей сестры мы хотим заполучить бабочку грёз, чтобы принести её в дар вашему брату и просить открыть переход во владения страха.

— А знаете ли вы, что вы не сможете долго находиться во владениях грёз? Цветы, что растут у моей сестры, усыпят вас раньше, чем вы отыщете бабочку.

— Знаем, — кивнул Атон. — Но мы постараемся справиться с этим раньше, чем начнём видеть мороки.

— Думаю, в этом я смогу вам помочь, — на морде владыки возникло подобие улыбки. — Я дарую вам свою печать, она поможет отличить реальность от иллюзии и ко всему прочему, после того, как я выпущу туман, я попрошу моих слуг принести “рог тумана”.

— Рог тумана? — переспросил Стрэйб.

— Да, — кивнул Бус. — Он может создавать туман любой плотности, всё зависит от воли того, кто в него дует. Любой, кто попадёт в туман, созданный рогом, потеряется и не сможет выйти из него, пока ворожба не развеется, но лишь тот, кто дул в рог, сможет беспрепятственно видеть в этом тумане. Раньше, когда я был ещё молод, я создал его, чтобы усиливать свою ворожбу, делая туман более непроглядным. Сейчас же он мне без надобности. Отдайте его моей сестре и, думаю, она не откажет вам в помощи.

Атон открыл было рот, чтобы возразить, но смолчал. Стрэйб понимал, что просить у владыки какую-то награду за спасение — неправильно, ведь он преследовал цель, которую нельзя была выполнить без него, а значит — они в расчёте. Он помог ему, а Бус помогает в ответ. Но с другой стороны, отказывать владыке было как-то неудобно. К тому же владыка не предлагал чего-то запредельного — он лишь дарует им свою печать и отдаст свою реликвию, которая ему теперь не нужна. Но вот только правда ли это, или же владыка врёт? Стрэйб не знал, а спрашивать напрямую ему не хотелось.

— Спасибо вам, — только и сказал гвардеец, склонив голову. — Это очень щедрый подарок.

— Вы сделали мне куда более ценный подарок. Вы подарили мне жизнь, — владыка склонился в очередном поклоне, а после поднял голову и посмотрел куда-то за спину людей. — А теперь, думаю, стоит восстановить равновесие моего мира. Жители моих владений уже устали прятаться в тенях и пещерах, пора дать им волю.

С этими словами Бус помотал головой, словно стряхивая наваждение, а после отошёл на несколько шагов назад и замер. Владыка стоял неподвижно, словно собирался с мыслями, но когда он наконец зашевелился, Атон смог увидеть поистине небывалую ворожбу. Поначалу казалось, что владыка просто раскачивается в такт музыке, которую слышит только он один, но потом гвардеец заметил, что все те рисунки, что покрывали его тело, начали набирать силу и светиться всё ярче и ярче. Когда все рисунки засветились настолько ярко, что стали видны даже при дневном свете, Бус начал… встряхиваться, словно собака после купания. Несколько секунд Стрэйб с ошарашенным видом наблюдал за этим, не понимая, что вообще происходит, но потом наконец заметил. Из-под белой шерсти владыки стал клубиться дым, который с каждым ударом сердца густел и набирал силу.

Ритуал по возвращению тумана длился долго, и всё это время владыка без устали тряс свой шерстью, из которой молочная пелена уже не сочилась, а вытекала плотными хлопьями. Когда он, наконец, был окончен, знаки на теле владыки поблекли, и сам он прекратил свой “танец”, видимость упала почти до нуля. Дальше, чем на локоть, гвардеец не мог ничего различить. Единственным ориентиром были рога и морда владыки, которые в такой завесе были прекрасно видны из-за света, который напоминал тысячу светлячков, собравшихся в одном месте. Когда туман полностью окутал владения, гвардеец стал слышать то тут, то там вой, рык, клёкот и другие пугающие звуки, знаменующие возвращение привычной обстановки владений.

— Так намного лучше, — раздался голос владыки, который в тумане звучал одновременно завораживающе и пугающе. — Теперь я могу помочь и вам. Подойдите ко мне.

Атон знал, что перед ним нет никого и ничего, но всё равно ступал осторожно, боясь налететь на свою спутницу, шаги который раздавались чуть левее него. Когда Стрэйб оказался почти вплотную к владыке, он смог различить силуэт Авивы рядом с собой, но не более. Бус несколько секунд пристально вглядывался в людей молочными глазами, а после сделал полшага назад и склонил голову так, что кончики его рогов коснулись груди гвардейца и друидки.

— Gadewchi'rniwl orchuddio'ch eneidiau (Пусть туман укроет ваши души).

Когда рога владыки на несколько секунд засветились ярче, Атон почувствовал очередную порцию тепла, что разлилась по его телу, словно хорошее вино. Когда Бус убрал от людей свои рога, Стрэйб вдруг осознал… что прекрасно видит Авиву, владыку и поляну.

— Теперь туман вам не преграда, — сказал Бус. — Вы сможете отличать правду от морока, если ваш ум будет достаточно ясен, а душа крепка.

— Спасибо, — сказала Авива, оглядываясь. — Это сильно поможет нам во владениях вашей сестры.

— Теперь же ваша награда.

Владыка поднял голову кверху и взвыл, как настоящий волк, что увидел полную луну. Вой эхом пронёсся по всему миру и звучал в ушах ещё несколько секунд даже после того, как Бус замолчал. Через несколько минут после того, как он умолк, из-за деревьев показался ходячий камень с толстыми руками, короткими кривыми ногами и уродливым лицом, которое покрывали бородавки и наросты. В руках у этого существа был красиво изогнутый рог, покрытый голубой росписью.

— Тролль, — тихо прошептала на ухо гвардейцу Авива, видя его ошарашенный вид.

Тролль, насколько ему позволяли его кривые ноги, быстро подошёл к владыке и склонился в неуклюжем поклоне.

— Mynd ar goll (Заклубись).

После приказа владыки письмена на роге вспыхнули, а из раструба инструмента повалил густой туман, который, опадая на землю, растекался по ней, словно молоко по столу. Несмотря на то, что туман, который напустил владыка, теперь не беспокоил путников, туман, который выпускал рог, они прекрасно видели.

— Datblygu (Развейся).

Знаки, что сияли молочно-голубым цветом, потухли, а поток молочной пены, что вытекала из него, внезапно иссяк. Туман, который уже успел опасть на землю, никуда не пропал — он продолжал виться у ног путников, словно живой.

— Моя сестра будет рада такому подарку, — сказал владыка, кивая на рог. — Передайте ей и моему брату привет от меня.

— Передам, — кивнул гвардеец, забирая из шершавых рук тролля заветный рог.

— Ну а теперь, — владыка повернулся чуть левее и быстрыми движениями начертал когтём уже знакомые капитану знаки. — Cyn y llyn lafa, lledodd y niwl. I'r lle tân rydych chi'n rhuthro headlong (До озера лавы туман растелись. До места огня ты стремглав пронесись).

Туман, который казался более невидимым для Атона и Авивы, вновь появился, но теперь он уже не стелился по земле, а образовывал плотную арку, что уходила далеко вперёд, и непроглядные стены, сквозь которые ничего не было видно.

— Удачи вам, — сказал Бус, слегка поклонившись. — Будьте осторожны во владениях Огана.

— Спасибо, — поклонившись, в тон ответил Стрэйб, — и вы берегите себя.

— Позаботьтесь об Амест, — заговорила друидка. — Она и вправду пытается исправить всё то, что натворила, пока была со своей сестрой. Я думаю, стоит дать ей шанс.

— И я ей его дам, — кивнул владыка. — Она и вправду не похожа на других ведьм, и заслуживает шанса на искупление.

После прощального поклона Атон и Авива зашли в туманный туннель, который через несколько шагов закрылся за ними, оставив самые тяжёлые испытания гвардейца и друидки позади.