Дракон… и ее ректор

Глава 8

После травоведения мы дружно устремились на обед, согласно расписанию. Мой полный, с горкой, поднос уже ни у кого не вызвал вопросов. Привыкли, похоже. Девицы посматривали с плохо скрываемой завистью, но подначивать не решались. Я же нашла взглядом Яспера и задумалась: кого же он мог позвать с собой? Не из качков, раз его собеседнику требовалось доказать, что он мужчина. По тем все сразу видно, по крайней мере, внешне. Жаль, унюхать второго я не успела. Придется ждать ночи и ловить на живца… то есть следить за ними.

История магии меня не слишком напрягла. Искусство дремать с открытыми глазами я освоила еще на планерках Хага, предмет был мне отлично известен — в тех событиях, что касались ближайших десятилетий, я еще и поучаствовать активно умудрилась, так что точно знала о них больше, чем малолетка-стажерка, которая вела сегодня лекцию.

— Вижу, вам, мисс Дирк, не очень-то интересна история нашего государства, — вырвал меня из дремы саркастический вопрос, заданный прямо надо мной. Ох, кажется, я успела не слегка прикорнуть, а от души отключиться, уронив голову на руки.

— Что вы, я просто задумалась! — излишне бодрым голосом отозвалась я, выпрямляясь и наивно глядя на девицу лет двадцати пяти. Мисс Зибилла нанялась в прошлом году, надеясь потеснить основного преподавателя, но пока что ей доверяли вести лекции только под его неусыпным присмотром и руководством. Сам магистр Гритт тихо отсиживался в углу, так что мы все периодически забывали о его присутствии, разве что изредка вставляя пару фраз, поправляя стажерку, отчего та краснела до состояния помидорки. Возмущения там было больше, чем стеснения.

— Тогда расскажите нам, как звали первую женщину-магичку, официально закончившую академию? — с нескрываемой насмешкой поинтересовалась мисс Зибилла. Судя по ее довольному лицу, ответа она еще не озвучивала, а информация эта — не из тех, что можно найти в любом справочнике.

К сожалению, хоть достижения женщин в последнее время и радуют, но освещать их пресса не спешит. Куда охотнее альманахи описывают открытия, сделанные мужчинами, чем их коллегами-дамами. Многие исследовательницы и ученые специально представлялись нейтральными именами и фамилиями, чтобы не попасть в негласный серый список.

Собственно, учебу в настоящих академиях — не на бытовых отделениях — девицам разрешили не далее, как сто лет назад. До того им объясняли во время короткого, года на два, курса основы медитации, сдерживания и какие-то базовые заклинания вроде уборки пыли и очистки помещения. На том все.

— Мисс Сандра Ленель, отучилась на боевом отделении Королевской Академии, — без запинки выдала я. — Впоследствии вышла замуж за эльфа и уехала из столицы.

Мисс Зибилла склонила голову набок и оглядела меня с некоторым уважением, смешанным с удивлением.

— Возможно, какие-то аспекты вас все же интересуют, — признала она, разворачиваясь к остальным. — Впрочем, главным достижением мисс Ленель было вовсе не ее замужество, своей отличной учебой она доказала, что женщины вполне способны тягаться с мужчинами даже на таком опасном поприще, как боевая магия.

Я беззвучно фыркнула и снова уронила голову на руки.

О бабушке Сандранель я могла бы рассказать намного больше стажерки — думаю, и больше преподавателя. Ее заслуга перед драконами была огромна, куда больше, чем просто помериться силами с боевиками и доказать, что у женщин тоже есть яйца, пусть и метафорические. Она нашла пару вне острова, первая из всех нас — и дала надежду тем, у кого ее еще не было.

К сожалению, не всем удалось отыскать свою половинку, даже после подобной подсказки. Не так-то это просто — найти того, кого одобрит твоя вторая ипостась. Не говоря уже о том, что раньше драконы воспринимали людей — и прочие дружественные им расы — как захватчиков и завоевателей, но никак не потенциальных брачных партнеров. Ох, и намучились первые годы в браке мои бабка с дедом, притираясь между собой и обороняясь от родственников с обеих сторон, норовивших сделать им хорошо, то есть развести!

Конечно, не всем везет так, как им. Вон, моя сестра до сих пор не может смириться с тем, кого ей выбрал ее дракон.

Случается — редко, но бывает, что теоретически идеально подходящие друг другу существа на дух не выносят свою пару. Причём речь не о кокетливом «я терпеть его не могу, и бежала за ним три дня, чтобы это сказать», а реально ненавидят. Но детей-то хочется! Одна ночь под соответствующими зельями, а получившийся результат делят на двоих. Иногда, конечно, приходится повторять. Близнецы рождаются часто, но, к сожалению, далеко не всегда. Однако никто не принуждает жить с тем, кто тебе противен до глубины души.

Нас, драконов, попробуй принуди к чему-то.

Только вот сестренка у меня упертая (в кого бы это?), и от зельев отказывается наотрез уже пятый год — с тех пор, как узнала, кто именно ее суженый. И в его сторону смотреть тоже отказывается.

Впрочем, и я бы на ее месте взбрыкнула. Большего шовиниста и бабника, чем Ланс, еще поискать, к тому же он умудрился в свое время крепко ее обидеть… как бы то ни было, история это длинная и запутанная. Зато за неприятными раздумьями занятие пролетело незаметно. Я старательно хмурилась и изображала бурную работу мысли, глядя в рот стажерке, и под конец заслужила от нее одобрительный комментарий.

Большое спасибо, но мне, честное слово, не до тебя. У меня маньяк не пойман и подвал не обследован, а приходится сидеть и тратить время впустую. И прогулять ведь не выйдет — потом перед настоящей Дафной неудобно получится!

Вернувшись в комнату после плотного ужина, я устроилась на кровати, не раздеваясь, чем заслужила неодобрительный взгляд Айсы, и бездумно уставилась в потолок.

По крайней мере, так мой транс выглядел со стороны.

Не имея возможности просмотреть материалы дела на бумаге, я вызвала их из памяти.

В последние месяцы это вошло у меня в привычку — почти каждый день пересматривать заново все данные, с самого первого найденного трупа, и сопоставлять, анализировать, изучать до мушек в глазах. К сожалению, ничего нового я ни разу не обнаружила — и я сама, и наши ребята из отдела особо тяжких работали на совесть. Все имеющиеся улики собраны, подшиты, обследованы, чуть ли не обнюханы.

Хотя, грешна. И обнюханы тоже.

Расписания четкого у убийств не было.

Трупы находили как в полнолуние, так и на растущую луну. Утром, вечером, в полночь. Днем, разве что, еще не обнаруживали, но тут скорее всего вступал в действие здравый смысл и несомненная практичность убийцы. Все же улицы при свете куда оживленнее, и пронести тайком тело весьма проблематично, пусть с него и не капает.

Это, кстати, еще один немаловажный пункт.

Все убитые были тщательно обескровлены. Оставались разве что пятна на одежде и какие-то жалкие остатки, натекшие после того, как труп бросали в подворотне.

Раны. Колото-резаные, нанесенные строго под прямым углом — что меня несказанно удивляло. Обычно по наклону лезвия можно сказать, какого примерно роста преступник — а тут как из копировального артефакта: девяносто градусов, в сердце и грудину. Тут тоже мне виделся некоторый конфликт задач и интересов. Если цель была убить быстро — зачем остальные удары? Рука убийцы не дрожала, все раны нанесены четко и уверенно, но к чему их столько? Мы с Хагом уже и старинные пентаграммы примеряли к ранам, стараясь выяснить закономерность, и в запрещенных фолиантах покопались — благо, при дворе служил мой сородич, и пропуск нам выдали без проволочек.

— Ты готовиться к завтрашним занятиям собираешься? — потрясла меня за плечо Октавия. — У нас каллиграфия! Препод просто зверь, к каждому штришку докапывается!

Я только отмахнулась.

После уроков у магистра Керридана мне уже ничего не страшно. Подумаешь, местный злобствующий преподаватель. Вот когда я в первый раз получала диплом, тогда сложно было. Приходилось не спать ночами, отрабатывать, как он это называл, «хвостики». Руна должна быть не только правильной, но и красивой, тогда в нее можно влить больше силы. Ну, магистр так утверждал. И особенно настаивал на том, что бабам подобная тонкость восприятия недоступна.

Мне было весьма приятно доказать ему обратное.

Если бабушка была первой женщиной, получившей высшее образование, то я стала первым дипломированным некромантом. Ох, как же я ей сочувствовала во время учебы! И это я еще не была первопроходцем, кроме меня в академии тогда числилось шесть дев, только вот они выбрали безобидное травничество и сравнительно нейтральную алхимию. А я замахнулась на святое — исследование человеческого тела.

Собственно, целью моей было то самое тело изучить. Сравнить физиологию человека, эльфа и дракона, и вывести хоть какую-то закономерность, по которой наша суть подбирает нам пары. Как ни хотелось бы мне превозносить развитость нашей науки, люди все равно опережали остальные расы и в технических аспектах, и в теоретических.

Первое время я искренне недоумевала, отчего на меня косо смотрят все однокурсники, преподаватели придираются, а девицы с параллельных потоков брезгливо фыркают при виде меня. Потом только дошло — когда я поближе изучила сложный и противоречивый моральный кодекс человечества, что для приличной барышни в те времена интересоваться строением тела (мужского, о ужас!) было не то что непристойно — вопиюще скандально.

Потому я после и не работала по специальности, а отправилась в долгий, неспешный поход по городам и деревням. Ведь притвориться мужчиной можно не только сменив пол при трансформации, что для драконов недоступно, а и просто переодевшись и чуть утяжелив лицо. За двадцать лет меня ни разу не рассекретили. Вернулась в столицу я лишь ненадолго — получить дополнительный диплом целителя. Все же знаний, как убить и поднять, недостаточно для моей цели. А после снова уехала — уже в женском обличии.

Ибо задача у меня была не столько изучить человека, сколько найти предназначенного мне мужчину.

Я путешествовала по миру, собирала материал, статистику, и втайне надеялась отыскать свою пару. Увы. Ни разу мой дракон не встрепенулся, не обратил внимания на кого-то определенного. Тогда я решила осесть в столице Вальдена, самого крупного человеческого государства. Вальбург притягивал лучшие умы, был центром культуры и развития, островком высшей цивилизации много лет… до тех пор, пока не начались эти странные бессмысленные убийства.

Конечно, интеллектуальная составляющая столицы никуда не делась, но общий флер избранности и элитарности для меня изрядно потускнел. Как, ну вот как в оплоте разумного и вечного кто-то может убивать людей? Без цели, без мотива — по крайней мере, мы со всем участком вместе его не выявили, без взаимосвязи между жертвами, без малейших признаков логики.

Грусть-печаль.

Встряхнувшись, я вышла из транса и оглядела соседок. Октавия прилежно корпела над исписанными листами, совершенствуя написание рун. Получалось у нее неплохо, но на всякий случай я помянула незлым словом магистра Керридана и ткнула ей в излишне топорные обрубки хвостиков. Девушка только вздохнула.

Айса давно спала без задних ног — гномки прежде всего ценят здоровое питание, а после того полноценный отдых, и ни за что не променяют на знания ни то, ни другое. Магическим образом это не мешало им становиться отменными специалистами в своих профессиях. Чудом, не иначе!

Сообщив, что я пойду прогуляться в саду, я натянула удобные штаны и нейтральный плащ, надежно скрывший мой небрежный вид. Следить за парнями лучше в чем-то свободном, не мешающем лазить через заборы, или чем они там собираются втихаря заниматься. Оружия я не брала — на крайний случай напалм всегда со мной. Надеюсь, до потребности в нем не дойдет.

Холл был еще полон, запоздавшие студенты возвращались с вечерних лекций, заучки спешили с новыми книгами из библиотек — в царящей суете я выскользнула в двери незамеченной, молнией пронеслась через улицу и скрылась в подъезде дома напротив. Архитектурные планы соседних кварталов я изучила заранее, и сейчас уверенно поднялась на последний этаж, к выходу на чердак.

Хлипкий замок я вскрыла одной шпилькой и неслышной тенью просочилась в пустое гулкое помещение. К окнам удалось подойти лишь пригнувшись из-за низкого потолка, и пробираясь между накопившимся за годы хламом. Рваные тряпки, стулья со сломанными ножками, велосипед без колеса… зачем людям складывать это старье, когда гораздо проще его выкинуть, было выше моего понимания, тем не менее подобные хранилища имелись практически в каждом доме — как в многоквартирном, так и в частном. Где-то эту функцию исполняли кладовки, где-то сараи, но суть оставалась неизменной.

Рама открылась с душераздирающим скрипом, выпуская меня на карниз. Я прошлась по шаткой черепице и устроилась за трубой, как огромная кошка, ожидая появления заговорщиков.