Дракон… и ее ректор

Глава 1

Осень расплескалась по Вальбургу всеми оттенками багрянца и золота. Откуда-то из переулка тянуло сдобным духом свежих плюшек с заварным кремом и присыпанных корицей рогаликов — фирменных десертов любого приличного кафетерия столицы.

Дождь шел уже неделю с редкими перерывами, смывая летнюю пыль, опавшие листья и возможные улики с места преступления.

— Мужчина, по внешним признакам — человек, лет сорока, — бубнила я под нос медленно и отчетливо, позволяя переносному самопишущему артефакту фиксировать текст в стандартном режиме. Техника была новой, деликатной, и стоило мне сбиться или прибавить темп, как порхающая в воздухе над бумагой ручка начинала дёргаться, мазать и выдавать нечто вовсе непотребное. — Одет дорого, но не для улицы. Выскочил ненадолго или его вынесли?

— Почему вы так решили? — встрял Квирин, недавно принятый в ряды полиции стажёр. Он лучился энтузиазмом, активно лез во все щели и дыры, и мечтал нести в массы добро и справедливость.

Идиот.

Аж завидно. Кажется, я такой не была.

Спохватившись, я щелкнула пальцами, отключая самописец.

— Потому что в такую холодрыгу любой нормальный человек наденет пальто. И свитер, — назидательно сообщила, проводя рукой в воздухе над трупом для наглядности. Квирин поёжился, представляя, каково было бы прогуляться по промозглым улицам Вальбурга в одной полураспахнутой рубашке. — А еще захватит зонтик, учитывая погоду в последнее время.

«Тем более джентльмен, им по статусу положен зонт-трость», — мысленно добавила я, обходя тело по кругу и внимательно глядя себе под ноги. Не хотелось бы пропустить нечто важное, чудом уцелевшее в потоках льющейся с неба воды. Но увы — все следы либо смыло непрекращающимися ливнями, либо их и не было вовсе.

Казённые сапоги глухо бухали подковами каблуков по неровной брусчатке. Следов я не оставляла: амулет — небольшая булавка с руной вместо головки, вколотая в лацкан короткой кожаной куртки, — исправно выполнял свою работу, экранируя меня от окружающей среды, а ее — от меня.

— Личность уже установлена. Кзавер Брун, сорок три года, — сообщил подошедший неслышно следователь. Неслышно для стажёра — Квирин аж подпрыгнул, я же только приветственно кивнула. С Брандольфом мы виделись этим утром — как раз обсуждали появившегося в столице маньяка. И вот опять, пожалуйста. — Числится среди пропавших без вести, заявление подала жена неделю назад. Почему вы снова в брюках, мисс Диди?

— Вам все еще есть дело до моего внешнего вида? — поморщилась я, приседая на корточки рядом с жертвой.

Попробуй проделай этот трюк в юбке!

— В данный момент вы представляете наше отделение! — привычно и занудно забубнил Брандольф. Отличный специалист, обсуждать с ним преступления — одно удовольствие, но насколько же упёртый блюститель нравственности! В прозекторской он еще как-то терпел, поскольку в форменном халате не видно моих нетрадиционных нарядов, но стоило нам столкнуться вне участка, как его прорывало. — Ваш непристойный вид недопустим для служителя закона!

— Предпочитаете, чтобы я вытерла подолом все следы? — привычно огрызнулась без особого энтузиазма. Подобные диалоги между нами происходили с завидной регулярностью, Бран доказывал мне прелесть затянутой в тугой корсет девы-богини, я же напоминала ему, что тяну максимум на смерть с косой, а той вовсе балахоны положены.

Не прикасаясь к слепо глядящим в обложенное тучами небо глазам, я всмотрелась в помутневшие склеры. Пятна уже начали проявляться желтоватыми неровными треугольниками. Мертв часа два, может три, не дольше. Пройди нашедшая труп парочка по этому переулку на пару минут раньше, могла бы застать преступника.

И было бы у нас три трупа вместо одного.

Маньяк в этот раз попался осторожный и вдумчивый. Не оставлял ни следов, ни свидетелей, ни даже души, которую можно было бы допросить.

— Где же ты шлялся, Кзавер, почти неделю? — вполголоса поинтересовалась я у тела без особой надежды на ответ.

— Как думаете, в этот раз что-то сохранилось? — сочувственно спросил Брандольф, сменив тон. Теперь речь шла о деле, а в работе он признавал меня за равную безоговорочно.

— Скоро узнаем, — мрачно отозвалась я и кивнула поджидающим у линии заграждения полицейским. — Грузите. Пора мне покопаться в его мозгах.

Прозекторская встретила меня привычной тишиной и прохладой. Не промозглой сыростью улицы, а сухим холодом, помогающим дольше сохранять трупы в пристойном виде. Артефакт под столом для вскрытия поддерживал почти идеальный стазис, но ведь не будешь же держать тело на нем сутками. К тому же очень часто — куда чаще, чем хотелось бы — в участок привозили по три-четыре мертвеца в день. А то и больше.

Накинув халат, обработав руки и сменив булавку-амулет на свежую, я подошла к столу и снова воззрилась на труп с нескрываемой тоской. Сейчас, оставшись в одиночестве, я могла не контролировать выражение лица и не изображать вселенскую уверенность в успехе.

Маньяк был хорош. Слишком хорош. Он виртуозно подчищал не только отпечатки ауры, пальцев и прочего, но и полностью уничтожал душу жертвы, так что ни допросить ее, ни увидеть последние минуты умирающего не получалось. Заклинание, скорее всего, было из тех, что использовали для допроса потусторонних сущностей. Иногда лучший свидетель — сам убитый, особенно если под рукой есть некромант.

К сожалению, провести призыв можно только единожды, чем убийца и пользовался, вытаскивая душу из посмертия и тут же развеивая, тем самым отрезая нам возможность пообщаться с жертвой.

Все отделение уже третий месяц гонялось за собственным хвостом в попытках отыскать малейшую зацепку — тщетно. Начальник, Хаган Норрис, регулярно производил разнос — поскольку не менее регулярно получал по ушам от вышестоящих. На утренних планёрках уже стало печальной традицией выслушивать минут по десять наказы «работать лучше» и «быть бдительнее».

Отряды дежурили по городу круглыми сутками, но, как бы старательно они не прочесывали улицы, каким-то образом на них снова появлялись трупы. Каждую неделю, как по расписанию. Следователи перетряхнули всех зарегистрированных в столице и ближайшем пригороде некромантов — ничего. У каждого нашлось железное алиби хотя бы на два-три случая… а тех становилось все больше. Количество жертв уже перевалило за второй десяток. Все — мужчины среднего возраста, в самом расцвете сил, только чистокровные люди. Ни единого гнома или эльфа от маньяка не пострадало.

Вот как прикажете его, гада, искать?!

Тяжело вздохнув, я взялась за бумагу. Пусть наперёд известно, что проверки ничего не принесут, действовать все равно нужно по протоколу.

Сначала призыв сущности.

Я начертила символ на бланке и положила на лоб мертвеца. Влила силу, так что руна вспыхнула серебристым пламенем.

Ничего.

Ожидаемо, но все равно неприятно.

Бумажка перекочевала в раскрытую полупустую папку. Я с неодобрением покосилась на Кзавера. Ему-то что, а мне еще часа два отчёты заполнять. Рабочий день патологоанатома частенько плавно перетекает в рабочую ночь, особенно когда сменщик вышел на пенсию, а трупы склонны обнаруживаться поздними вечерами.

Теперь слепок визуала.

Два идентичных амулета в форме монеты легли на съёжившиеся глазные яблоки. Их пары-близнецы расположились на чистом листе бумаги передо мной. Самое главное — направить силу одновременно и равномерно. Работала я на автомате — за годы практики, особенно активной в последние месяцы, поднаторела в этом монотонном действии. Тонкие невидимые струйки магии влились с моих пальцев в металлические кругляши — и лист под ними потемнел, принимая изображение.

Неужели?!

Картинка получилась немного смазанной, но она проявилась! Хоть как-то! Я забыла, как дышать, вглядываясь в постепенно набирающий тон и фактуру снимок. К сожалению, он будет черно-белым, ведь мертвецы не различают цвета, как и духи, но хоть что-то!

Чем яснее становилось изображение, тем сильнее колотилось мое сердце. Характерный, очень узнаваемый значок оказался прямо в фокусе. Ох, и промахнулся в этот раз убийца! Кажется, та парочка его все же спугнула. Душу он призвать и развеять успел, а вот подчистить визуальные отпечатки на сетчатке уже нет.

Едва дождавшись, пока картинка проявится полностью и руны окончательно потухнут, сигнализируя завершение процесса, я выдернула лист из-под монет и бросилась в кабинет начальства.

Вот оно обрадуется!

Комиссар столичного отделения Хаган Норрис оглядел слепок визуала с нескрываемым омерзением.

— Ты осознаешь, что это означает? — с тоской в голосе вопросил он, тыкая пальцем в четко виднеющийся логотип.

— Конечно! Это же прорыв в расследовании! — радостно воскликнула я, не понимая странного настроения босса, по совместительству моего старого приятеля. Буквально — старого: в отличие от меня, у него уже начала проклевываться на висках седина. Эх, вот она — цена дружбы с людьми. Они так недолговечны, и быстро ломаются…

— Это нарыв на заднице! — простонал Хаг, закрывая лицо руками. — Они же несовершеннолетние, Диди!

Я прекратила неуместно улыбаться и села на стул для посетителей.

— Мы и так из кожи лезем, чтобы наличие маньяка не предавалось огласке! — продолжал стенать начальник, не забыв поставить заглушку на кабинет. Я машинально щелкнула пальцами, вливая и свою силу в стандартные руны — теперь пробиться к нам и подслушать смог бы разве что архимаг. — Пресса недавно что-то прочухала, ты не представляешь, каких трудов мне стоило убедить журналюгу придержать свои статейки. Пообещал ему эксклюзив, мать его! Если мы начнем сейчас допрашивать всех студентов, нам же придется разрешения у родителей просить! А процентов семьдесят в Техномагическом — иногородние…

О да, я могла представить катавасию, которая в такой ситуации начнется. Наводнившие участок возмущенные папеньки, требующие отпустить их чадо и ни в коем случае даже не допрашивать — а то как же, пятно на репутации, истерящие по углам маменьки, не говоря уже о родительском комитете, которого, сказать по правде, побаивались аж в министерстве образования.

Проблема заключалась в так называемом магическом совершеннолетии. Лишенные дара или обладающие зачаточными способностями получали аттестат зрелости и удостоверение личности в восемнадцать. Тогда же им разрешалось вступать в брак, выезжать в одиночестве из города и совершать прочие взрослые сумасбродства. Но у одаренных сильных магов все было не так. Отпустить недоученного огневика в поход? Да он же лес спалит, и всех товарищей заодно. Так что маги получали сертификат магического совершеннолетия по окончании академии, и ни минутой раньше.

Хоть в двадцать один ты ее закончишь, хоть в тридцать пять.

Этим раньше пользовались девицы, не желавшие выходить замуж. Учились до тех пор, пока не начинали считаться перестарками, а после семье ничего не оставалось как разрешить им работать, ибо желающих взять в жены увядающих красавиц не находилось. К счастью, времена, когда женщине приходилось выцарапывать себе свободу, отошли в прошлое. Сейчас никто не мог по закону принудить девицу к замужеству, особенно магичку. Да и родители скорее радовались, когда у дочки находили дар — это же карьерные перспективы, большие деньги…

А то и муж из аристократии!

— И что будете делать? — сочувственно поинтересовалась я у Хагана. Не то чтобы мне было сильно интересно, скорее, из вежливости. Да и поднадоело мне каждую неделю биться над новым, вычищенным до стерильности покойником. Поймали бы уже, облегчили мне жизнь.

Начальник помолчал, но руки от лица убрал и оглядел меня эдак пристально.

Мне это очень не понравилось.

— Ты же у нас дракон? — уточнил он, будто сам не знал.

— Ну да, а что? — проверив на всякий случай надежность заглушки, подтвердила я очевидное.

Драконы за пределы Гардара, их острова, вылетали редко. И уж точно старались не селиться в человеческих мегаполисах. Так что слухов и небывальщин о нас среди людей ходило превеликое множество. Как известно, не знаешь чего-то наверняка — выдумай с умным видом, за истину сойдет. Особенно если возразить некому.

— Значит, можешь принять любой облик? — с нарастающим нездоровым возбуждением вопросил Хаг.

Я вытянула перед собой руку с выставленным пальцем.

Указательным, но намек он понял.

— Слухи о нашей многоликости сильно преувеличены, — занудным тоном престарелого профессора пробубнила я. — Могу сменить черты лица, цвет волос, цвет кожи. Рост, вес, примерные габариты и пол останется неизменными.

— А нам пол и не нужно! — радостно отмахнулся от моего предупреждающего пальца комиссар. — Выдадим тебя за студентку-первокурсницу. Учебный год только начался, толком перезнакомиться они еще не успели. Походишь там, поспрашиваешь, вдруг кто подозрительный попадется.

— С подвалом, в котором хранит трупы и похищенных живых мужчин? — в тон ему продолжила я, и рявкнула:

— Не мели ерунды! Какая из меня первокурсница?! А работать кто будет?

— Так Диксона с пенсии отзовем на недельку-другую, — ухмыльнулся Хаг, радостно и предвкушающе потирая руки. — Отличный же план, признай!