Драгомирье и его окрестности

Глава двадцать третья, в которой герой обрел еще одну любовницу

Дожидаться чардаша Марго и Сергей не стали, а тихо-мирно вышли на улицу, отыскали карету с графским гербом и вскоре оказались в уютном палаццо (именно в итальянском стиле), где вдовая графиня де Вельми продолжала тянуть жизненную лямку — впрочем не отказывая себе в многообразных удовольствиях. Когда они вдоволь поластились в совместной ванной посредством петтинга, Марго привела избранника в свою роскошную спальню и сказала:

— Ты смог меня сегодня удивить и осчастливить. Удивишь еще раз?

«Чем же тебя пронять, великовозрастная ты наша? — скривился Сергей. — Может приемами маркиза де Сада? Ладно, попытка не пытка».

И сказал:

— Только не удивляйся моим приемчикам. Сначала они покажутся тебе издевательскими, но потом обернутся сильнейшим удовольствием. Но если категорически тебе не понравятся, я свои экзекуции прекращу.

— Уже удивил. Ты применишь чередование боли и коитуса?

— В общем, да. Подними руки, я привяжу тебя стоя к балдахину… Так. А теперь буду наказывать за блядский образ жизни. Или ты посмеешь мне сказать, что не распутничаешь?

— Ох, да. Я такая нехорошая, распутничаю и с совершенно незнакомыми господами. Вот сейчас, например…

— Так н-на! Получи ремнем по ягодицам! Получи, получи, получи!

— Ай! Больно же! Больно! Больно! Полегче! Полегче, милый! А-а, а-а, а-а-а! Дай мне еще! Еще, еще! А теперь пожалей! Пожалей свою распутную милую! Ох, как хорошо! Как хорошо! Восхитительно!

Проснулся Серж очень поздним утром, в двенадцатом часу — в той же роскошной постели и совершенно один. Когда он прошмыгнул в ванную, то мельком глаза увидел вполне одетую Марго. А когда вышел освеженным, то сразу попал в ее объятья. Впрочем, Марго тотчас отшатнулась со словами:

— Ты колешься! Марш назад, я сведу тебе щетину в момент!

— На меня магия не действует, Маргоша, — сожалеючи сказал Сергей.

— Тогда жди парикмахера! Я его сейчас вызову! Жаль только, что завтрак придется опять разогревать… Завтрак они вкушали вместе.

— Цени! — сказала полюбовница. — Я в восемь часов встала, но стоически ждала тебя, чтобы позавтракать.

— И даже кофе не попила?

— Ну, кофе с утра — это святое. Извини.

— Что за глупости, Марго? Какие могут быть извинения? Ты у себя дома, а я — просто приблудный пес. Полакомился у тебя и был таков.

— Категорически этого не хочу! — воскликнула Марго. — Вечером я всегда смотрю на самую яркую звезду, которая висит над восточным горизонтом. Теперь я буду ее называть твоим именем: Серж!

— Это, вероятно, планета Юпитер, Маргоша.

— А мне плевать: для меня она будет Серж. И точка!

— Благодарю, милая. Но я должен отдариться. И потому назову в честь тебя целое созвездие. Астрономы называют его Кассиопея.

— Я его знаю! — воскликнула Марго. — Оно состоит из пяти звезд и образует букву «W».

— А в перевернутом виде это будет буква «М» — первая буква твоего имени.

— Точно! Какой ты умный! И щедрый! И самый-самый милый!

— Перехвалишь. Как, кстати, тебе сидится? Попа не болит?

— Слегка. Пока ты не спросил, я о ней и не думала. Но вчерашнее удовольствие я никогда не забуду. Как и тот вальс. Где ты всему этому научился? Ведь ты в самом деле молод!

— Это еще один мой секрет.

— Человек-секрет. Я не удивлюсь, если ты — шпион какой-нибудь страны. Винланда или скорее Драгомирской империи.

— Какие же секреты есть в вашем Эвре?

— Никаких, вроде бы. Кроме истинного возраста многих магов.

— И мест их обитания, наверно…

— Ну, это глупости. Мы их не афишируем, но и не скрываем.

— Где же, к примеру, живет дюк де Бульон?

— В трех лье отсюда, в бывшем замке де Наварра, принадлежавшем королеве Жанне. Король Людовик его у нее отнял с десяток лет назад и отдал Жоффруа, у которого фамильный замок в Арденнах перехватил епископ Льежа. Так он тут и поселился, тогда и свел с нами знакомство.

— Вас было у него много?

— Дур пятьдесят. Рыцарши ордена «Ла фелисити». Он нас одну за другой делал своими любовницами, а мы этим страшно гордились. Но потом пустил в бой и мы стали гибнуть! Хорошо, что дюк быстро дал приказ на отступление и прикрыл со своими оруженосцами и вассалами наш отход…

— Ты тогда не пострадала?

— Мне отсекли правую кисть — еле удалось вырастить новую. Вот видишь границу старой плоти и новой?

— Правда, видно, хоть еле-еле! Долго растили?

— В общей сложности два месяца. Она еще долго у меня ныла. Вроде целая, а ноет.

— Фантомная боль, — кивнул Сергей. — У многих после ампутации бывает.

— Скажи, чего ты не знаешь? Молодой да ранний…

— Не преувеличивай. Но читал я в детстве и юности много и многое запоминал.

— Так что же ты здесь делаешь, Серж де Берс?

— Изучаю нравы Франконии, видимо. Познакомился бегло с разбойниками, купцами и некоторыми аристократами. А если серьезно, то я по натуре путешественник. Проехал половину Драгомирской империи, половину Франконии, а в мечтах хочу переплыть Западный океан и постранствовать по той стороне земного шара.

— И везде будешь знакомиться с женщинами и покорять их?

— У меня это как-то само собой получается — прости, Марго. Хотел с тобой просто потанцевать, только просто не получилось. Но я очень этому рад: ты чудеснейшая из чудесных!

— Я очень старая! — внезапно зарыдала дама.

— Чушь! Ты молода душой и телом!

— Но родить я уже не смогу! Да и никто из молодящихся магов не может! Жофрэ, правда, тешит себя надеждой на обзаведение потомством с молодой туземкой из Драгомирья (будто-бы у них в империи преобладает кровь самой недавней, четвертой группы), но я втихомолку над ним подсмеиваюсь. От него после 50 лет никто из женщин не беременел — а он имел их многими десятками. С чего этой-то быть исключением? Ты, кстати, не знаком с внучкой императрицы, графиней Белевской?

— В Драгомирской империи жестко выстроена шкала рангов. Обычный дворянин столь высокопоставленную цацу и увидеть-то не может.

— Обычный — может быть, но ты, Серж, далеко не обычный. Отвечай просто: да или нет?

— Нет, конечно.

— Это словцо «конечно» ответ испортило, и я тебе потому абсолютно не верю. Видел ты ее и она тебя!

— Нет.

— Ну, не верю! Не верю, не верю, не верю!

— Это типа сцена ревности?

— Конечно! Ты вон какой проныра и умелец! Как ей перед тобой устоять?

— Ну, дурдом! Але, Марго, заканчивай свою мистику. Или мне придется встать и уйти.

— Ох, Серж! Я такая дура! Только интуиция у меня давно раскачена и она меня подзуживает. Прости меня! Давай мириться?

— С превеликим удовольствием, дорогая контесса! Надеюсь, это будет происходить в постели?