Достойный сын

Глава 8

— Сильно наказал? — шепотом спросил Драко. В спальне было тихо, Крэбб с Гойлом предпочитали заваливаться спать сразу после ужина, не тратя времени на какие-то там задания, и теперь уютно похрапывали.

— По десятке баллов с каждого, — ответил Руди. — Ерунда, отработаю. Ты как, спать? Или потреплемся?

Повисло неловкое молчание.

— Вдруг это кто-то из них проболтался, просто по глупости? — дрогнувшим голосом произнес Драко, кивнув на соседей по спальне. — Я не могу теперь...

— Вот дурак, — ответил Руди, сгреб свою подушку и запулил ею в Драко. — Погоди, я свое одеяло возьму, раз ты такой целомудренный. Можешь положить между нами учебник физики, меча я как-то не припас.

— Да ну тебя! — невольно засмеялся тот, глядя, как кузен задергивает полог. — Жалко, я не умею еще заглушающие чары ставить...

— А?.. Как это я не сообразил... — Руди прикрыл глаза, потом мотнул головой, словно прогоняя звон в ушах. — Все. Готово.

— Что?

— Ну, я это называю "пологом тишины", в книжке какой-то название увидел, понравилось, — сказал он. — Снаружи никто ничего не услышит, а мы услышим всё. Я дома проверял, работает. Ну, знаешь, иногда охота допоздна почитать или телик посмотреть, а родители проверяют, сплю я или нет. Тихо и темно, стало быть, сплю... Вот. А тут не вся комната, а одна кровать, заглушку поставить несложно.

— Руди, ты что, невербальной магией владеешь? — тихо спросил Драко. — Это мало кому дано...

— Да? А по мне, так с палочкой сложнее, — усмехнулся тот. — Невербальная магия? Буду знать, что это так называется.

— Ну, блюдо ты в Уизли точно не руками запустил, не дотянулся бы, я видел. Как ты выучился?

— Хм... Я просто прежде думал, что владею телекинезом. Это у магглов так называется способность двигать предметы силой воли, — пояснил Руди. — Еще пирокинезом — могу огонь разжечь... Ну и всякими прочими кинезами. Оказалось, это магия. Ну а поскольку палочки у меня не было, то я и научился...

Драко помолчал, осмысливая сказанное, пришел к выводу, что с кузеном ему очень повезло, и спросил:

— Нашел еще что-нибудь?

— Мало... — Руди раскрыл обычный дешевенький блокнот, исписанный убористым почерком. — Давай хронологию посмотрим.

— Давай.

— Гляди: на Хэллоуин восемьдесят первого года этот... как его...

— Лорд, — поежился Драко.

— Пускай лорд... короче, он уже был повержен, по официальной версии, убился о Поттера. Но отчего-то в конце того же года или даже начале следующего, когда все уже расслабились, Лонгботтомов ловят и начинают выпытывать у них, куда этот лорд подевался. В итоге оба сходят с ума. И тут у меня сразу возникает уйма вопросов... — Руди почесал карандашом за ухом. — Ладно, я еще могу поверить в то, что лорда искали, на Лонгботтомов вышли не сразу, а те не сидели на месте под Фиделиусом, как Поттеры. Меня смущают пытки.

— Чем именно? — подал голос Малфой.

— Да всем! Я почитал про Круциатус, ну, то, что можно найти в открытом доступе, так вот там сказано: палач должен наслаждаться болью жертвы, иначе ничего не выйдет.

— Ну да, так и есть, — недоуменно произнес Драко. — А что?

— А то, что это будет не палач, а садист, — задумчиво произнес Руди. — Непонятно?

Тот помотал головой.

— Ух... Ладно. Смотри: есть садист, который получает удовольствие от страданий жертвы. Иногда пацаны так кошек мучают: кошка вопит, корчится, а они от этого тащатся. Вот тебе любитель Круциатуса в полный рост. Но если надо что-то узнать в подробностях, такой человек не годится, он может увлечься и угробить допрашиваемого. Я читал про средневековых палачей: это же были мастера своего дела! У них жертва не умирала и не теряла сознания до самого конца, — спокойно сказал Сент-Джон. — Они четко знали, когда нужно остановиться, облить пленного холодной водой, дать отлежаться, а потом продолжали, иногда неделями напролет. И они вряд ли испытывали удовольствие, это была работа, тяжелая и грязная, но вполне уважаемая. Нет, ну наверняка держали и палачей попроще, там... не знаю, вкатить плетей в наказание или еще что, но мастера заплечных дел на эмоции точно не отвлекались! Думаю, у лорда было так же: чтоб допросить, имелись серьезные специалисты, а просто для наказания и какой-нибудь псих мог легоньким Круциатусом кинуть.

— Погоди, кажется, до меня начинает доходить... — нахмурился Драко.

— Там одно из двух: или Лонгботтомов запытали просто так, чтобы кайф поймать, или все-таки выбивали информацию. Но тогда все равно глупо! Выходит, что сперва истязали мужчину, а когда он рехнулся, взялись за женщину, — продолжил Руди, не слушая его. — Но это бред. Логичнее и разумнее было начать пытать ее на глазах у мужа! А еще круче — взяться за Невилла. Кстати, где он был в это время, я так и не выяснил. Может, у бабушки...

— Я тебя иногда боюсь, — пробормотал Малфой, вжимаясь в стену.

— Меня не бойся, я не псих, я просто пытаюсь мыслить логически. И, знаешь, судя по тому, что я успел прочитать, мои биологические родители тоже сумасшедшими не были. Фанатиками — да, но с головой дружили, и эта вот постановка совсем не в их духе. — Руди перелистнул страничку. — Поехали дальше.

— А что дальше?

— Теперь у нас на очереди судебный процесс, — ответил тот. — Вернее, сперва черная дыра — как изловили Лестрейнджей и компанию, толком нигде не сказано, — а потом уже суд. И тут начинается полная фантасмагория!

— Не понял...

— Чего тут не понять... Сказано, что обвинение основывалось на показаниях Лонгботтомов, но они не вполне надежны вследствие пыток. А теперь скажи мне, пожалуйста, какие вообще свидетельства можно получить от людей, которые сына не узнают?! И вообще овощи овощами!

— Ой... — сказал Драко, глядя на Руди во все глаза.

— А где показания всех троих Лестрейнджей и Крауча-младшего? — продолжал тот. — Почему их не допросили под веритасерумом? Почему не использовали думосброс? Где легилименты? Да не пялься ты на меня так, Драко, я учебники за старшие курсы полистал, там обо всем этом сказано...

— Ты хочешь сказать, что обвинение... ну... сфабриковано?

— Да черт его знает, — досадливо ответил Руди. — Может, не совсем. Отомстить аврорам предки вполне могли, но мотив... мотив никуда не годится. И метод исполнения... Не верю, хоть убей!

Малфой невольно поежился и плотнее завернулся в одеяло, поглядывая на сосредоточенного Сент-Джона. Свет слабенького Люмоса резко очерчивал черты его лица, и мальчик казался намного старше своих лет.

— Материалы по делу мне никак не достать, — задумчиво продолжал тот. — Очевидцев нет. Кстати, и правда, Драко, других-то свидетелей тоже нет! Только Лонгботтомы и эти четверо... Поговорить с ними нереально, в Азкабан ведь не пустят?

— Нет, что ты! Только если ты объявишься как кровный родственник, тогда, может быть...

— Рано, — мрачно сказал Руди. — Ладно, продолжим работать с источниками, вдруг что всплывет. С Лонгботтомом бы поболтать, он мог что-то от бабушки слышать, но где его поймаешь?

— На гербологии, — улыбнулся Драко. — Кстати... Что ты сделал с мандрагорой?

— А что я с ней сделал?

— Ну-у-у... она у тебя одного не лягалась и не кусалась!

Малфой прищурился. Сент-Джон недоуменно пожал плечами.

— Не припоминаю ничего особенного. Ладно, хватит болтовни, у меня уже голова пухнет... Спать!

И он пальцами загасил огонек Люмоса, как обычную свечу.

"Как же, ничего особенного!" — фыркнул про себя Драко, зарываясь в подушку. Он стоял рядом и прекрасно видел, что Руди не последовал инструкциям мадам Спраут, не стал хватать бедную мандрагору за листья и выдирать из горшочка. Сперва он долго рассматривал растение, потом сдвинул один наушник, поморщился от визга и тихонько заговорил. Драко тоже попытался прислушаться, чуть не оглох, но все же разобрал бормотание: "Ну чего ты распсиховалась? Ты гляди, этот домик тебе уже совсем мал, так что давай-ка, хватит упираться, сейчас быстренько переберемся в другой, побольше, там тебе будет хорошо и просторно, и вкусной еды прибавим... Ну, не пищи, я же тебе зла не желаю! Давай-давай, сейчас переедем — и дело в сторону..."

И после этого Руди опять-таки не стал хватать растение за листья, а ловким движением перевернул горшочек, обстучал стенки, так что мандрагора оказалась у него на ладони с земляным комом вместе. Затем он сунул ее в новый горшок, досыпал земли и удобрений, полил, погладил по листьям и спокойно отрапортовал мадам Спраут о выполнении задания.

— Руди, — шепотом спросил Драко, — а мне показалось, или мандрагора у тебя хихикала?

— Конечно, хихикала. Я же ее щекотал, а не выдирал силком... Тебя бы так за патлы ухватить, послушал бы я, как ты завопишь, — фыркнул тот.

— А разговаривал ты с ней...

— Мама так всегда делает, когда цветы пересаживает. У нас знаешь, какие заросли дома... А я ей помогаю, у меня рука легкая, как она говорит, — ответил Руди. — Лиза тоже старается, но у нее терпения не хватает. Так, Драко! Спи, иначе я сейчас уйду к себе, закроюсь чарами, и... и всё.

— Молчу я! — обиделся тот, но тут же не выдержал: — Тебе хорошо, у тебя сестра есть, пусть и не родная... А я вот думаю: я уехал на полгода, и как там родители? Папа, понятно, делами занят, а мама? Скучает, наверно... — Он вздохнул и вдруг спросил: — Я приставучий, да?

— До ужаса, — честно ответил Руди. Он был натурой сильной, цельной, именно поэтому, должно быть, к нему тянулись те, кто был слабее — физически ли, морально... Сперва Гарри, теперь вот Драко. — Ничего, я потерплю.

— Я всегда хотел брата или сестру, неважно, старших или младших, — проговорил тот, уткнувшись в подушку. — Но я один... У чистокровных вообще редко бывает много детей.

— А Уизли?

— Исключение подтверждает правило, ты сам говорил, — невольно фыркнул Драко. — У остальных один ребенок, хорошо, если двое...

— Раньше, если судить по генеалогическому древу, было иначе.

— Ага. Говорят, мы вырождаемся.

— Близкородственные браки?

— Они самые. А брать кого-то со стороны... Кто так делает, у тех опять все в порядке, но есть семьи, которые на это не пойдут, — сказал Драко. — Даже под угрозой угасания рода.

— Вроде вас?

— Нет, — хмыкнул он. — У нас-то как раз... гм... Короче, документы и подделать можно. А если гоблинам заплатить, они подтвердят. Или привезти жену из другой страны, не вычислят... Бывало такое, дедушка рассказывал...

— Хитрюги! — засмеялся Руди. — А теперь точно спи, иначе нас завтра профессор Снейп поубивает! Если мы сами раньше не убьемся...