Достойный сын

Глава 12

Руди стоял посреди просторного коридора, тускло освещенного факелами. Кто-то где-то негромко стонал, кто-то шептал, будто бы читал бесконечную молитву, издалека доносился тоскливый, безнадежный, совершенно звериный вой.

И было холодно. Промозглая сырость пробирала до костей, и Руди пожалел, что снял куртку. Впрочем, недолго можно и потерпеть, а вот каково здешним сидельцам, лучше даже и не думать...

— Куда? — прошептал он.

— Вот они... — показал длинным пальцем Золли. Остальные домовики грамотно ("Полицейские сериалы смотрели, что ли?" — удивился Руди) рассредоточились вокруг, отслеживая охрану и дементоров.

Мальчик осторожно приблизился к решеткам. Камеры тут были буквально два на три шага, едва-едва повернешься. А замок ведь громадный, он помнил изображение в книге, и сколько тут таких клетушек?..

Сперва он даже не осознал, что это люди. Просто увидел у решетки, прямо на ледяном камне груду тряпья и не сразу понял, что это женщина. В соседней камере оказался мужчина. И, что поразило Руди до глубины души, они держались за руки. С трудом просунув их сквозь прутья решетки, немыслимым образом вывернув локти, чтобы дотянуться, — все равно держались друг за друга.

Руди негромко кашлянул, и мужчина очнулся. Когда-то он, наверно, мог сойти за человека плотного сложения, теперь же от него остались кожа да кости. Темные глаза на заросшем бородой лице смотрели в никуда.

— Это вы — Рудольфус Лестрейндж? — шепотом спросил Руди.

— Мальчик? — хрипло выговорил тот. — Откуда здесь мальчик? Снова мерещится...

— Погодите, не отворачивайтесь, я вам не мерещусь! — поспешил выговорить Руди. — Вы можете на вопрос ответить?

— Да, я Рудольфус Лестрейндж, — безразлично сказал тот. — А это супруга моя... Беллатрикс. Белла, очнись, у нас тут гости... если это не моя галлюцинация, конечно.

— Приятно познакомиться, — сказал мальчик, стараясь, чтобы голос не дрогнул. — А я Рудольф Лестрейндж. Ваш сын.

Из третьей камеры раздалась длинная матерная тирада, и к решетке прильнул еще один узник, когда-то худощавый, а теперь просто тощий.

— А вы, я так полагаю, дядя Рабастан, — заключил Руди.

Изможденная, полуседая Беллатрикс медленно поднималась на ноги, цепляясь за прутья решетки.

— Не может... не может этого быть... — хрипло выговорила она. — Ты умер. Мне сказали, мой сын умер...

— Нет, я живой, — ответил Руди. — Золли, ну-ка, подтверди, что я не вру!

— Молодой хозяин не лжет, хозяйка Беллатрикс... — съежившись, пролепетал домовик, прячась за него. — Молодой хозяин вызвал меня вчера... А до того Золли о нем не знал!

— Могу документ из "Гринготтса" показать, — добавил Руди.

— Ру... дольф... — выдохнула Беллатрикс. Худая, похожая на птичью лапу рука тянулась между прутьями решетки, и мальчик, как ни было ему страшно, позволил дотронуться до себя. — Как отец...

— Золли, подсвети немного, они же меня совсем не видят, — велел он.

Тот выполнил приказание.

Руди сам уставился на родителей. Точно, он похож на мать — те же черные глаза под тяжелыми веками, смоляные волосы и тонкое породистое лицо. А от отца досталась жесткая линия рта, надменно опущенные углы губ и тяжелый подбородок. И плечи широкие — тоже в него.

— Ты одет... — Беллатрикс не договорила.

— Меня нашли на крыльце приюта, — быстро сказал Руди. — В корзинке. Там еще денег было прилично, так что со мной хорошо обращались...

Рабастан неожиданно разразился хриплым смехом, то и дело переходящим в кашель.

— Ну еще бы! — выдавил он. — Если у магглов осталась хоть капля совести, за такие деньги тебя должны были с ног до головы облизать!

— Что?.. — шепотом произнесла Беллатрикс, изо всех сил пытаясь выглянуть наружу и хоть как-то увидеть деверя. — Что ты сказал?!

— Что слышала, — усмехнулся тот. — Всё. Можно больше не молчать... Мальчишка жив-здоров, значит, я поступил правильно!

— О чем ты? — встряхнул головой Рудольфус.

— Да о том, что не умер тогда твой сын, а мой племянник! Очнись уже! Я вам соврал! Утащил ребенка у вас из-под носа, а вы даже не заметили подмены… — Рабастан снова зашелся хриплым кашлем. — Приложил няньку Империо, всего и дел, одним непростительным больше, одним меньше, какая уже разница-то? Ну и вот. Я всегда знал, что связи с магглами пригодятся, нашел подходящее тело...

— Да как ты посмел?! — взвизгнула Беллатрикс.

— Так и посмел, невестушка! Он — последний Лестрейндж, о нас с братом речи не шло, уже ведь ясно было, к чему дело идет! Понятно, что нам конец! А вы с ума посходили со своим Лордом! Ты, идиотка, на каком сроке по рейдам носилась? Будь я твоим мужем, я бы тебя в подвале на цепь приковал… Нет, дай уж, я договорю, Рудольфус, я и так много лет молчал... — Рабастан перевел дыхание. — Я все думал — выкинет твоя жена! Нет, крепкая оказалась, родила мальчишку, и даже живого... И я решил — хоть одного, но спасу. Ну и... забрал ребенка, вам все равно было не до него. Вы Лорда искали с пеной у рта, кретины... — Он посмотрел на Руди. — Ну что, племянник? Осудишь? Вон, мать твоя меня задушить готова...

— Нет, не осужу, — честно ответил тот. — Вы мне, пожалуй, жизнь спасли. Может, конечно, меня кто из волшебников бы взял, но кто? И как бы воспитал?

— Вот и я о чем, — осклабился младший Лестрейндж. — Мозги бы тебе промыли на славу, племянничек, не беспокойся... Даже если бы ты узнал, кто ты есть, тут же забыл бы от страха!

— Убью... — прошипела Беллатрикс. — Убью, мразь!!!

— Тихо! — прикрикнул Рудольфус, хмуря тяжелые брови. — Рабастан действовал в состоянии аффекта, но...

— Братец, не надо меня оправдывать, я все спланировал заранее! — фыркнул тот. — Дождался, пока мальчик немного окрепнет, сам тем временем навел справки о приютах, трупик, опять же, нашел... Оставалось выбрать подходящий момент… и не опоздать. Но я успел вовремя.

Беллатрикс зарычала и так дернула прутья, что решетка зазвенела.

— Слушайте, не надо друг друга убивать, — попросил Руди, пребывая в легком шоке от таких откровений. — Дядя, похоже, и впрямь меня спас. Меня усыновили магглы, очень хорошие люди. Они, конечно, напугались, когда я начал... ну... вы понимаете. Но они приняли меня, как есть, не то что тетка Поттера...

— Поттера? — нахмурилась Беллатрикс. — Этого... этого...

— Да, того самого, который выжил, — непосредственно сказал он. — Представляете, мы на одной улице живем! Так вот, его за любой выброс колотят и в чулане запирают. Меня-то просто просили, чтоб никого не покалечил и не показывал чужим, что я умею...

— Недаром я тебе Феликс Фелицис влил, — вставил Рабастан. — И с приютом повезло, и по жизни, а?

— Это верно, — серьезно ответил Руди, сделав в памяти отметку, что дядюшка у него человек крайне своеобразный: сочетать полет фантазии с холодным расчетом не каждому дано. — Вот, а потом пришло письмо, ну и... В школе только один человек знает, кто я на самом деле, так-то все называют Сент-Джоном.

— А кто знает? — хрипло спросил Рудольфус.

— Кузен, Драко.

— Малфой? — быстро сориентировалась Беллатрикс. — Нарцисса жива?..

— Вполне, — пожал плечами Руди. — Я к ним летом поеду. А пока мы с Драко пытаемся выяснить, что на самом деле с вами произошло...

— Ма-альчик, — протянул Рабастан. — Если бы мы сами знали, что с нами произошло, мы бы сидели не здесь. Или вовсе не сидели, как Малфой. Что-то я этой белобрысой морды поблизости не наблюдаю!

— Не трожь его! — рявкнула Беллатрикс. — Какой ни есть, но Нарциссу он в обиду не даст!

— Молодой хозяин, — подергал Руди за штанину домовик. — Скоро тут будут дементоры. Надо уходить!

— Минуту! Слушайте, вы потом доругаетесь, без меня! Скажите одно: зачем вы пытали Лонгботтомов? — выпалил тот. — О чем вы хотели узнать?!

— Мы искали Лорда, — ответила Беллатрикс, — думали, они могут что-то знать, они ведь состояли в Ордене Феникса, как и Поттеры. Но они ничего не сказали...

— Уж невестушке ли не понять, скрывает что-то человек под Круциатусом или нет, — хмыкнул Рабастан.

— Именно, — отрезала она. Складывалось впечатление, будто присутствие Руди выводит всех троих из спячки, в которую они погрузились, чтобы сохранить рассудок. — Не знали ничего эти два дурака! Когда Рудольфус поймал Фрэнка, Алиса кинулась тому на помощь, идиотка! Нет бы схватить ребенка и аппарировать...

Руди почесал в затылке.

— Так Невилл был там?

— Конечно, мы же домой к ним вломились, они ведь и не прятались уже, — изогнула бровь Беллатрикс. — Мальчишка вопил, как резаный, этакий поросеночек... Так, слушай внимательно, времени мало. Я пару раз приложила Алису, визжала она знатно...

— Давай без подробностей о твоих Круциатусах с переподвыподвертом, — поморщился Рабастан. — Барти и так в углу наблевал.

— А кто придумал взять его с собой? Толку никакого, один шум да грязь... Так вот, Алиса кричала, что ничего не знает. Фрэнка эти двое едва удержали, так он ей на помощь рвался, но тоже молчал... не считая ругани. Кажется, только авроры умеют так сквернословить! — оскалилась она. — Ну а когда Басти...

— Еще раз ты меня так назовешь!..

— Ладно, твой дядюшка... Когда он наставил палочку на мальчишку и заржал, вот как он сейчас гогочет, тут уж оба безо всяких Круциатусов выложили явки, пароли, псевдонимы... — злорадно произнесла Беллатрикс. — Но что толку, если о Лорде они ничего сказать не могли? Будто я не вижу, когда человек запирается! Хоть они и были аврорами, но легилименции меня учил сам Лорд!

— Молодой хозяин, надо срочно уходить, они уже совсем рядом... — прошептал Золли.

— Еще немного! — Руди посмотрел в глаза родной матери. — Так значит, когда вы уходили, Лонгботтомы были в порядке?

— Ну уж точно живы и в сознании. Ползали, правда, по полу, как жабы, но это всегда так после хорошего Круциатуса, — фыркнула она. — Во всяком случае, Фрэнк вполне осмысленно матерился в мой адрес, а Алиса причитала, звала свекровь и двигалась к своему мальчишке. И нет, Рабастан его не тронул. Так, попугал. Он ненормальный, но не до такой степени, чтобы пытать годовалого ребенка!

— А Лорд ваш был нормальным до такой степени, что хотел убить годовалого ребенка? — не удержался он.

— Одно дело — убить, а другое — пытать, — спокойно сказал Рудольфус, рассматривая сына. — Авада — это быстро. И, говорят, безболезненно.

— Ясно... А что потом?

— А потом — провал, — сказал Рабастан неожиданно серьезным тоном. — Мы аппарировали в свое логово, еще поговорили, кажется, о том, что зря потратили время, а дальше — ничего не помним. Очухались в предвариловке, в цепях, под заклятиями. Похоже, кто-то нас сдал, но кто — за столько лет мы так и не поняли. Вроде все сидят! А кто не сидит, тот сдох, в бегах или не высовывается, как Малфой. Может, это он и был…

— Не стал бы он! — снова взъярилась Беллатрикс. — Нарцисса бы ему этого никогда не простила!

— А то бы она узнала, ага, держи карман шире… Твой зятек, если захочет, держит рот на замке! Запросто мог выторговать себе амнистию под такое дело…

— Вы уверены, что вас именно сдали? — перебил Руди.

— А как иначе? Место было надежное, о нем мало кто знал, а чтобы нас вчетвером накрыть — это серьезная сила нужна... Мы, конечно, выпили, чтобы расслабиться, но ведь не ужрались в хлам, с бутылки вина на всех нас бы не забрало. Барти разве, но он вообще дохляк.

— Может, в вино было что-то подмешано?

— Может, — пожал плечами Рабастан. — Теперь-то какая разница?

— А почему ваши воспоминания не смотрели?

— Смотрели, — вздохнула Беллатрикс, прижимаясь лбом к решетке. — Наизнанку вывернули, чуть не до брачной ночи дошли, уроды... скоты... Сказали, подделка.

— Да что ж это такое! — возмутился Руди. — Свидетелей нет, а презумпция невиновности не работает, да?!

— Тут ничего не работает, — усмехнулся Рабастан.

— А где четвертый? — спросил мальчик. — Этот, Крауч?

— Не на нашем ярусе, — покачал головой Рудольфус. — Я слышал его крики, он всё звал мать, но и только. Примерно через год он утих: или сошел с ума, или умер. Тут, знаешь ли, это происходит быстро…

— Просто Барти на поверку оказался слизняком и трусом, — поморщилась Беллактрикс. — На суде только и знал, что причитать!

— Белла, ему двадцати не было, а в Азкабан его отправил родной отец, — обрезал супругу Лестрейндж-старший. — Не суди сгоряча. А что он заблевал все углы… ну уж извини, от твоих выходок меня самого порой мутило! Так или иначе, Лорд его выделял.

— Ну, началась старая песня, — поморщился Рабастан. — Теперь до завтра не уймутся… А ты иди, племянник, сейчас правда дементоры к ужину явятся... Не надо тебе тут быть. Они ж не разбирают...

— Ухожу... — Руди крепко пожал протянутую костлявую ладонь. Надо же, этот человек фактически спас ему жизнь, а теперь медленно умирает за решеткой! Потом он повернулся к Рудольфусу и Беллатрикс. — Гм... Вы извините, я не могу так вот сразу назвать вас родителями...

— Я понимаю, — сказал тот. Пустой взгляд окончательно сделался нормальным, человеческим. — Мы с тобой толком не знакомы, мальчик, едва увиделись... Мой брат — то еще чудовище, но за то, что он тебя спас, я ему все готов простить.

— Ловлю на слове! — откликнулся Рабастан.

— Даже лучше, что ты рос у магглов, у тебя нет предубежденности.

— Знаете, у некоторых, кто вырос у магглов, эта предубежденность успевает завестись за время пути до Хогвартса! — не удержался Руди. — Нет уж... Я как узнал о магии, решил выяснить, есть ли у меня родня. Вот, нашел вас, Драко... Стал копать дальше. И я не остановлюсь, пока не выясню, что же случилось на самом деле! Понимаете, сам Невилл говорит, что в то время жил с бабушкой, вроде его ей отдали, потому что родители постоянно заняты были... А вы сказали — он был в доме. Мне бы с самой этой бабкой поговорить...

— Смотри, чтоб она тебя не сожрала, — фыркнул Рабастан. — Чистый дракон!

— Переживу, — прищурился тот. — А вы...

Беллатрикс схватила его за руки худыми горячими пальцами, подтянула поближе к решетке.

— Тебе правда было хорошо? — требовательно спросила она. — Тебя никто не обижал?

— Если и пытались, то им это дорого обходилось, — ответил Руди. — Ох, как я влепил близнецам Уизли...

— Я про магглов! Они ничего тебе не сделали? Нет?

— Ничего. Я же сказал, это очень добрые люди. Они меня любят и, хоть побаиваются магии, принимают меня таким, какой я есть, — терпеливо ответил мальчик. Похоже, родная матушка у него все же была со сдвигом, да и дядя тоже. — А если бы не я, Лиза — это их родная дочь, — умерла бы. Так что...

— Идут! — крикнул Рабастан. — Сматывайся, парень!

— Золли, — скомандовал Руди, — домой! Я еще вернусь!..

— Ты лучше пожрать пришли! — расслышал он голос неунывающего дядюшки.

"И правда, как это я не подумал, — фыркнул Руди, оказавшись в Лестрейндж-холле, — раз домовики могут туда попадать, так и еды принесут..."

— Золли, — сказал он, — установи график, пусть кто-то обязательно аппарирует в Азкабан пару раз в день и передает старшим хозяевам поесть, чего они попросят. С одеждой не выйдет, очень заметно, но еда — это обязательно, понял?

— Золли понял, — устало вздохнул домовик. — Но кладовые почти пусты, хозяин Рудольф.

— Ч-черт... — прикусил тот губу. — А как сделать, чтоб вы могли покупать что-то на мои средства? У меня же прилично денег... А еще я могу обменять галлеоны на фунты и покупать продукты в обычном мире, там намного дешевле! Заодно и вам лишний раз светиться не придется…

Домовик объяснил, потом пришлось еще пообщаться с гоблинами, и вопрос был решен.

— Ну что ж, — сказал сам себе Руди, очутившись дома и растянувшись на кровати. Путешествовать с домовиком ему понравилось куда больше, чем аппарировать с профессором или пользоваться камином (вот извращение-то!) — Начало положено. Все трое живы, вполне вменяемы, хоть и не без закидонов, но кто не таков?

Отдохнув, он взялся за ручку и написал:

"Драко! Я там был, я их видел. Они пока еще в себе и достаточно адекватны. И о произошедшем говорят совсем другое, не то, что мы знаем, понимаешь?

Лестрейндж-холл меня признал, домовики тоже, иначе бы я не попал, куда надо. Спасибо тебе за помощь!

Я наладил домовиков таскать еду сам-знаешь-куда, а то там очень паршиво. Средств у меня, может, и не так много по вашим меркам, но уж на это-то хватит. Остальное расскажу в школе, с глазу на глаз. Есть одна не очень приятная тема для разговора.

П.С. Летом, если ты не раздумал, непременно приеду, меня отпустят. А хочешь, ко мне махнем, у нас тоже не соскучишься!"

— Тесси, передай, — велел Руди, мимолетно подумав о том, как развращает людей владение домовиками. — Спасибо...

И с этой мыслью он уснул.