Дорога на Тибет

Глава 6

Хорошенько подумав и сложив все то, что предлагалось мне Сергеем Анатольевичем, решил действовать по своему. Уж очень мне не понравился тот факт, что тесть настаивал на переходе границы, возле Мамонова, чтобы после отправиться в Бранево. А учитывая то, что по возвращении из последней командировки мне было предложено написать доверенность на мое «наследство», на имя супруги, так, на всякий случай, а так же, содержимое портфеля, и то, что нашлось в багажнике, все это, явно намекало на большую подставу. При этом тесть похоже решил немного сэкономить, убрав лишние деньги, из домашнего сейфа. А оставшиеся в наличии, не такая уж большая сумма, по нынешним временам. Ради здоровья дочери, можно и рискнуть ими. Тем более после их можно будет объявить украденными мною и попытаться вернуть в кооператив, или же просто расплатиться ими, за мое устранение. Причем, второй вариант более вероятен. Сейчас сложив вместе все эти факты, я понял, что иначе чем подставой это назвать невозможно. А убирая меня, Половцев автоматически прикрывает Валентину. Поэтому решил поступить несколько иначе.

Собрал свои вещи, которые хотелось бы взять с собой, и не оставлять здесь. В итоге у меня оказался небольшой чемоданчик, в который легла кое-какая одежда, и маузер, добавив отдельно рюкзачок по большей части с немецкими марками, и туго завернутый в брезент тюк из которого немного торчали два конца от удилищ, а в районе катушек был привязан пистолет-пулемет, привезенный мною еще из Ташкента, я отнес все это в сторону. Свои местные документы, я предусмотрительно «забыл в перчаточном ящике». Затем завел, автомобиль, поставив его на скорость и направив носом в сторону рва с водой, окружающего форт по периметру, между педалью газа и сидением установил какую-то ветку, удерживающую педаль газа, отпустил сцепление, и едва автомобиль начал движение и cлегка разогнался, вывалился из него. Машина пройдя около десяти-пятнадцати метров, нырнула в ров, заполненный водой, и тут же погрузилась в него, за счет открытой двери, тут же заполнившей большую часть салона.

Москвичек оказался довольно живучим. Хотя, наверное, все же ров, был недостаточно глубок, потому что хоть большая часть машины и оказалась под водой, но корма машины, была отчётливо видна из воды, торча на поверхности сантиметров на десять. Может это и к лучшему, подумал я. Рано или поздно его обнаружат, и какое-то время уйдет на то, чтобы разобраться, по какой причине он здесь оказался. Конечно тело не найдут, но хотя бы потратят какое-то время на его поиски. А там глядишь поднимут машину, обнаружат какую-то мелочь и документы, как мои, так и подложенные мне командиром. Хотя все это разумеется глупости. Если тесть был замешан в подставе, о которой я думал, ничего из этого не поможет. Но я, хотя бы выиграю время, а это сейчас гораздо весомее всего остального. Хотя, все будет зависеть от того, кто первым все это обнаружит. Милиция тоже заинтересована в раскрытии какого-нибудь, громкого преступления, поэтому наверняка уцепится за него обеими руками.

Мысленно попрощавшись своим «Москвичом», который мог бы служить мне еще очень долго, но выбора мне просто не оставили, я подхватил свои вещи прошел около полукилометра до пригородной станции Дзержинская-Новая, расположенной неподалеку от форта, поймал там такси, и за два счетчика договорился, чтобы меня отвезли на пристань, рыболовецкого колхоза «За Родину». На этой пристани, стоял приобретенный Сергеем Анатольевичем каютный катер, некогда принадлежавший местному отделению «Рыбоохраны», а после перешедший в собственность Сергея Анатольевича.

Не скажу, чтобы часто, но я появлялся здесь и вместе с тестем, и выходил с ним в Калининградский залив на рыбалку. То есть меня здесь неплохо знали, и то, что сейчас я вышел на пристань, поинтересовался топливом, и начал готовить катер к выходу, никого не удивило. Разве, что несколько позже подошел местный бригадир и поинтересовался, когда подъедет тесть, похоже у него были с ним, какие-то дела.

— Вроде должен через полчасика. Если нет, то завтра к утру точно появится. Если не приедет сегодня, то сам на вечернюю зорьку схожу. Что-то случилось?

— Да, нет, просто заказанная им копченая рыба готова, вот и хотел узнать когда появится.

— Если не сегодня, то завтра наверняка сюда приедет. — Обнадежил я мужичка.

Хотя сейчас уже было довольно холодно, и по утрам припай у берега, покрывался льдом, но рыболовецкие суденышки местного колхоза, все еще выходили на лов рыбы, как впрочем и отдельные рыбаки, поэтому мое появление, в общем-то никого не удивило. Катер, купленный тестем, когда-то имел на борту, небольшую каюту, со спальными местами на четверых. Такого количества спальных мест сейчас было не нужно, поэтому приобретя катер, полковник, основательно его переделал. Для начала, сменил мотор, установив новый, более мощный, чем стоял ранее. В каюте осталось два дивана, и был оборудован камбуз-блок, где можно было как минимум разогреть привезенную с собой еду и вскипятить чайник, или же приготовить что-то не слишком сложное. Посуда для этого имелась. Не так давно на борту появился небольшой холодильник, правда до сих пор его не подключили, хотя и установили на предназначенное ему место, да и по большому счету, именно сейчас он был не особенно нужен, время к зиме, а тесть хоть и любил зимнюю рыбалку, но скорее та, что на льду, а не в заливе.

Кроме того, сюда на катер, перебралась большая часть принадлежавших, когда-то мне снастей. В обычное время их держали в запертой на замок каюте, в специально установленных креплениях, да и местные рыбаки, прекрасно зная, кому именно принадлежит катер, не испытывали судьбу, пытаясь что-то с него поиметь. Зато любая просьба со стороны хозяина, или меня, как зятя, исполнялась практически мгновенно. Конечно в основном это касалось заправки катера, или же подсказок, где именно сейчас можно найти косяк рыбы, или же, что там слышно об изменениях погоды. Разумеется, не обошлось и без взаимности, я подсказывал, когда в салон должны были привезти, что-то нужное, а иногда и откладывал это нужное в сторону, для конкретного покупателя. Одним словом, отношения были вполне дружескими и взаимовыгодными.

Проверив заправку катера, дошел до местного магазинчика, где приобрел несколько банок консервов, чай, кофе, хлеб. В общем всем своим видом показал, что хочу выйти в залив, порыбачить, и не один, к чему и готовлюсь. После чего вернувшись на борт, принял швартовы, и вышел в залив. По прямой до государственной границы с Польшей, было около пятнадцати километров. Чтобы не привлекать к себе излишнего внимания, дошел до середины залива, опустил плавучий якорь и закинул в воду пару удочек, изображая из себя рыбака. Местное течение, и легкий ветерок, потихоньку сносили меня в сторону границы, но, скажем, здесь это было в порядке вещей. Не хочу сказать ничего плохого в сторону наших пограничников, но катер командира здесь знали, как знали и то, что, например, у него, да и у меня имеются постоянные пропуска, позволяющие нам по необходимости пересекать Советско-Польскую границу. Тем более, что на той стороне совсем рядом на песчаной косе стоял гарнизон ракетчиков. И бывало так, что тесть посещал его воспользовавшись собственным катером, так было проще и быстрее. Хотя та территория считалась и Польшей, но по сути, кроме гарнизона и длинного пляжа там больше ничего и не было.

Пограничный катер с проверкой, появился примерно через пару часов, после начала «рыбалки» за это время меня снесло километров на пять, и до условной границы, было еще примерно столько же. За это время, я успел вытащить штук пять судаков, и если бы в моих планах значилась только рыбалка, можно было бы с уверенностью сказать, что она удалась. Осветив мою лодку прожектором, и поняв, что перед ними находится катер моего тестя, пограничники перешли поближе, и мы перебросились парой слов о том, как идет рыбалка. Никаких иных вопросов не задавалось. Разве что я попросил пройтись по периметру и посмотреть эхолотом наличие рыбы, что командир наряда, тотчас и произвел. Был бы я чужим, это могли счесть за наглость, а так, ничего особенного в этой просьбе не было.

Обнаружив косяк, тут же сообщил об этом мне, я в ответ, предложил пограничникам нескольких только что пойманных судаков, которые тут же с радостью перекочевали на их катер, и он отправился по своим делам. На прощание, лейтенант предложил долго не задерживаться, с востока идет непогода, и к полуночи обещают легкий шторм в три-четыре балла. Ответил, что к этому времени я уже буду дрыхнуть без задних ног на пристани, чем успокоил пограничников, и они отчалили от меня, готовясь вечернему пиру. Уже сейчас со стороны их камбуза доносились до меня запахи жарящейся рыбы.

Стоило пограничникам, удалиться достаточно далеко, я слегка приподнял плавучий якорь, чтобы усилить действие местного течения, и меня понесло в сторону границы немного быстрее. Внешне, это никак не отразилось. Даже если пограничники решат отследить меня через радар, то ускорение вполне можно списать за счет приближающейся непогоды, и местного течения. Да и убедившись, что на катере нахожусь только я, даже если случайно окажусь на той стороне границы, это никого не взволнует. Пропуск на ту сторону у меня есть, а раз так, чего волноваться. Ну залез нечаянно. Как заплыл, так и выплывет обратно, ведь ничего не нарушил, ничего страшного.

Самое веселое здесь, обычно происходит со стороны Польской пограничной стражи. Последние в отличие от наших пограничников, выходят в залив только если к месту их дислокации приезжает какое-то начальство. Чтобы, как говорится оказаться от него подальше. Остальное время, чаще всего сидят на берегу, изредка строго по плану, освещая залив своими радарами. Конечно и у них имеются плановые выезды, но если при этом, радар показывает у границы, наличие Советского катера, то плановый выход отмечается проведенным, и на этом все успокаиваются.

Ну, а зачем, выходить в залив, тратить на это драгоценный бензин, для которого можно найти, гораздо лучшее применение, если у границы, уже прошел советский катер. Уж если они не обнаружили нарушителей, то и полякам нечего туда соваться. А если кого-то поймали, то и тем более нечего там делать. А сэкономленное топливо, вполне можно залить в собственный транспорт. Поэтому я не слишком опасался внимания с сопредельной стороны, тем более, что во время беседы, солдатик, что сидел на радаре доложил командиру, о пойманном сигнале с Польской стороны. Другими словами, поляки просветили залив, увидели два мирно стоящих катера, и успокоились. Чуть позже наверняка сделали повторную засветку, и убедились, что пограничный катер уходит к берегу, а второй остался на месте. И окончательно пришли в благодушное настроение. Какие еще проверки могут быть. Советская сторона проверила рыбаков, и спокойно отправилась домой, уж если они, сочли нахождение рыбацкого катера законным, что зачем Польше суетиться на ровном месте. Самое многое, через полчасика уточнят по радиосвязи кто именно сидит у границы, и услышав, кому принадлежит катер, окончательно приобретут благодушное настроение. Тем более, что тестя здесь знали многие, и польские пограничники в том числе.

Через некоторое время, я уже находился либо на условной черте, либо ее пересек. Погода действительно начала портиться и потому заведя двигатель, я дал газ и пошел, не особенно торопясь в сторону польского берега, как бы спасаясь от надвигающегося шторма. Все же идти навстречу шторму гораздо труднее, чем по ветру. На это собственно и рассчитывал, когда и задумывался о побеге. Мне же нужно было пройти около сорока километров. С учетом подгоняющего меня ветра на это должно было уйти чуть больше часа времени. Конечной точкой должна была стать польская деревня Конты Рыбацки. Я должен был появиться там уже за полночь, деревня к этому моменту будет уже спать.

Так оно и вышло. По мере продвижения, я хорошо перекусил купленными консервами, попил кофе, и заварил полный термос с собой. На катере соорудил мизансцену, показывающую мое недавнее присутствие, и нападение на меня со стороны неизвестных. Хотя все будет указывать на то, что этими неизвестными станут именно Поляки. Первым делом вынес из рубки свой рюкзак и чемоданчик, с кое-какой одеждой и оставшимся оружием. Затем, оставил на столе наполовину заполненный чайник с водой, недоеденную банку консервов, слегка разбросанную одежду. После чего зарядил два рожка пистолет-пулемета, того что брал с собой, и устроившись в углу, на корме, возле двигателя, расстрелял оба магазина направив ствол в сторону рубки, издырявив на ней множество пулевых отметин, и даже выбив лобовое стекло. После этого с некоторым сожалением, утопил автомат и оставшиеся патроны в заливе, просто сбросив все это, за борт. Там его не найдут и через сотню лет.

Затем прошел в рубку, вскрыл полученную от тестя ампулу с кровью и щедро побрызгал ею вокруг, налив на пол целую лужу, которую слегка разбавил водой из якобы пролившегося чайника. Оставшееся стекло от ампулы, тоже улетело за борт. Накинув на себя рабочую куртку осторожно прилег на пол изображая падение тела, а затем уцепившись за косяк двери, подтянувшись на руках, выволок самого себя из каюты. Вернувшись осторожно назад обмакнул руку в кровавое пятно, а затем отметив отпечаток ладони на стенке каюты провел ею по стене, оставляя кровавый след, показывая этим, как «меня расстреливали», а я цеплялся за жизнь сползая на пол оставляя следы. По моему получилось очень даже реалистично. По моей задумке, выходило так, что неизвестные напали на катер, допустим из-за моего отказа остановиться на досмотр, расстреляли находившегося там меня, выволокли тело из рубки, выбросив его за борт, забрали все имеющиеся при мне ценности, и ушли в неизвестность. Выстрелы, я произвел еще находясь в заливе, и вряд ли их кто-то слышал, тем более, что надвигающийся шторм, заставил всех рыбаков покинуть залив. А если какой-то треск, кто-то и услышал, вполне мог отнести его к непогоде.

После того, как причалил к берегу, перенес на землю все то, что собрался взять с собою. Разделся до гола, вновь взошел на катер, задал ему направление на северо-восток, зафиксировав в таком положении штурвал, дал полный газ и спрыгнул за борт. Конечно пришлось немного побарахтаться в ледяной воде, но довольно быстро я выбрался на берег, тут же вытерся полотенцем, и надев на себя сухую одежду, для согрева сделал пару глотков из фляги с коньяком. В общем довольно быстро пришел в себя, и можно сказать даже не замерз.

С этого момента, я выступал как Клаус Беккер. Честно говоря, доверия к этому имени с некоторых пор почти не осталось, но я надеялся, что пока суть да дело, добраться до «унаследованного» мною дома, а там постараться поменять имя. Тем более, что среди обнаруженных бумаг, которые находились в «Трабанте» я видел, сквозь прозрачный пакет, несколько бланков паспортов, который тесть похоже готовил именно для себя и своей семейки. Так, что надежда затеряться у меня все-таки имелась. Пока же подумал, что сойдет и это имя, особенно если не нарываться на грубость. Конечно в случае смены имени, я терял право на дом, но зато сохранял свою жизнь, что было важнее. К тому же у меня были с собой немалые средства, которых должно было хватить и на путешествие, и в крайнем случае на приобретение другого жилья.

Пройдя по ночной улице освещаемой кое-где горящими лампочками на столбах, почти на самой окраине, обнаружил небольшую гостиницу, рядом с местной кирхой, а напротив нее через дорогу, открытую автостоянку, с несколькими автомобилями, среди которых обнаружился и почти родной «Москвич» — 412. Это был выход из положения. Можно было конечно дождаться утра, а после сесть на рейсовый автобус и отправиться дальше на нем, но сейчас мне подумалось, что лучшим вариантом, будет угон этого автомобиля. Лишний раз рисоваться, показывая свое присутствие, не хотелось. К тому же вполне возможен запрос, о появлении чужого человека здесь. И связать это с моим именем окажется достаточно просто. А так, поди еще докажи, что угон автомобиля, как-то связан со мною. За ночь, до рассвета, я вполне смогу преодолеть около пятисот километров. Тем более что польские гаишники сейчас спят, и все дороги свободны. А сколько той Польши?

Если поеду на запад, что через каких-то четыре сотни километров, окажусь у немецкой границы. Если на юг, до Чехословакии не более семисот верст. Это не СССР, с ее огромными расстояниями. Ближе к рассвету, брошу машину где-нибудь в придорожной канаве, найду попутку, доеду до какого-нибудь городка и сяду на поезд. И никто меня не найдет. А для такого автомобиля как Москвич-412 это четыре, ну путь пять часов пути. Считай к утру, буду в шаге от перехода в Германию.

Сказано сделано. Страна непуганых идиотов — Польша, отозвалась опущенным стеклом со стороны водителя, и ключами в замке зажигания. Похоже здесь не знают о том, что автомобили иногда живут своей жизнью и любят раскатывать по дорогам, без присутствия хозяина. Сев за руль, и бросив на соседнее сидение свой рюкзачок с чемоданчиком, неожиданно для себя, обнаружил и документы на автомобиль, заложенные за солнцезащитным козырьком, и еще раз порадовался польской беспечности. Насколько я знаю, здесь при наличии документов на автомобиль, не требуют доверенности. Поэтому можно не опасаться проверок, со стороны местного ГАИ. Осторожно повернул ключик, двигатель тут же заверещал на низких оборотах. Судя по звукам двигателя, за машиной явно следили. Датчик топлива показывал больше половины бака, что тоже радовало. Сняв машину с ручного тормоза, плавно двинулся вперед, не включая фар и выезжая на дорогу. Повернув налево, и стараясь сильно не газовать проехал около пятисот метров, оставив деревню далеко позади, где судя по тишине, никто даже не заметил моего отъезда, после чего включил наружное освещение, и переключив передачу, прибавил скорости. В этих местах я не бывал, но выйдя за околицу деревни, увидел указатель со стрелкой, говорящий о том, что до Гданьска пятьдесят километров. Поэтому не стал искать других путей, а просто двинулся, следуя по указанному направлению.

Уже через полчаса езды по местным дорогам выехал на знакомую автостраду, а дальше, уже поехал по ней, пересекая Польшу с востока на запад. Ближе к рассвету, преодолев по ночным дорогам почти четыреста километров въехал в Щецин. В перчаточном ящичке автомобиля, обнаружились около пятидесяти злотых с какой-то мелочью, поэтому, оставив автомобиль на обочине, подхватил свои вещи и зашел в только что открывшееся кафе, чтобы попить горячего кофе и съесть пару дежурных бутербродов. И тут до меня донеслось радиосообщение о том, что пограничные пункты Лекниц, Кочино и Лабентин, закрыты для проезда в сторону Германии, а пункт Колбасково-Помеллен, работает с ограничениями.

В голове сразу же возникли тревожные мысли. А вдруг все это связано с моим побегом? На всякий случай, решил уточнить у бармена, что происходит.

— Не обращайте внимания, пан, — Ответил тот на вполне приемлемом немецком. Граница была рядом и многие знали этот язык, хотя я выступал как немец, обратившись к бармену на польско-немецкой смеси языков, и поэтому со мною говорили весьма уважительно. — Русские выводят из Восточной Германии свои войска, поэтому пограничные переходы, работают в одну сторону. А в районе Колбасково, автострада разделена на две отдельные дороги, поэтому там организован двухсторонний проезд транспорта. Правда из-за закрытия других дорог, очередь там растянулась километров на десять, и когда это все закончится никто не знает. К тому же обслуживают в первую очередь именно грузовики. Так что если есть желание оказаться в Германии, лучше воспользоваться железной дорогой.

Впрочем, железная дорога, как и автомагистраль, были мне противопоказаны. Светить документами ГДР, находясь в Польше, при этом не имея в паспорте отметки о пересечении границы, не стоило. Сразу же возникнут вопросы, как я сюда попал, и почему не проходил пограничный контроль. И если с немецкой стороной еще можно было бы как-то договориться, то с поляками это был дохлый номер. К тому же у меня в рюкзачке лежало целое состояние, из более чем ста двадцати тысяч марок, да и оружие в чемодане, тоже говорило о том, что не стоит даже пытаться это сделать. Так что для меня был только один путь, и все говорило за то, что мне придется форсировать Одер. Где-нибудь в стороне от мостов и поселков, но другого пути, я пока что не видел. И сделать это будет достаточно сложно. Ширина реки в нижнем течении порой достигает ста пятидесяти метров, и пересечь ее на лодке будет довольно сложно. К тому же в отличии от Польши, немецкие пограничники следят за границами более пристально, и попасть под раздачу будет довольно просто.