Дорога к дому

Глава 7

Я очнулся от уже становившимся привычным рывка телепорта. Злые эльфы нас куда-то переместили, а это значит, что у Лорена и оставшихся в доме ведьмы Теней шансов на то, чтобы найти нас, практически не осталось. Только если у Лорена открылся дар провидца вместе со способностью к подобному роду перемещениям, как у его сестры, от которой, кстати, уже должны были бы поступить хоть какие-то сведения. Но думать об Иельне в данной ситуации было, мягко скажем, совершенно ни к месту, поэтому я с трудом отмахнулся от образа девушки, которое подкидывало мне мое отравленное сознание и вернулся к моим, находившимся на воле, дружинникам.Максимум, что они смогут сделать — это дойти до той полянки, на которой нас с Айзеком повязали.

Открывать глаза не хотелось, тем более что временная отключка и телепортация слегка уменьшили тянущую боль в паху, и снизили запредельное возбуждение, возвращаться к которым было совершенно неохота, но образ рыжеволосой знакомой отозвался эхом по всему организму. Что-то мне подсказывало, что это еще не конец, и что последний привет дохлой ведьмы вернется как всегда в самый неподходящий момент.

Постепенно возвращалась чувствительность, и я осознал, что лежу на твердой поверхности, а в отдалении слышались голоса и чей-то приглушенный стон. Звук удара заставил меня разомкнуть веки и осторожно осмотреться.

Я лежал на полу в большой светлой комнате, которая была круглой, то есть я не обнаружил ни одного угла, даже на периферии зрения. Хоть никаких алтарей больше не было, что являлось единственным положительным событием этого вечера. Невдалеке от того места, где меня, похоже, свалили как мешок с картошкой, висел привязанный за запястья вытянутых рук Айзек. Он был полуобнажен, из одежды на нем оставались только штаны, а ступни совсем немного не касались пола. Стремная поза, мало того, что суставы рук под весом тела выворачиваются, так еще и эта иллюзия, что можешь вот-вот встать, хоть на цыпочки и хоть как-то снизить давление на руки и облегчить боль. Голова Айзека висела, подбородок почти касался обнаженной груди, похоже, он был без сознания, но явных повреждений на его теле я вроде бы не заметил, значит, били профессионально, или не били, а воздействовали магически, специально, чтобы следов не оставлять.

— Этот очнулся, — раздался знакомый голос, и от Айзека в мою сторону двинулся силуэт, но кто это был, я не разглядел, потому что в этом случае мне пришлось бы поворачивать голову, а это полностью меня демаскировало.

Тем не менее отлежаться не удалось. Силуэт приблизился, и я, наконец, опознал в нем братца той мегеры, которая меня вырубила.

— Приведи его, Карниэль, — раздался властный голос, и эльф протянул руку, схватив меня за волосы и заставляя подняться. Тут уж не сделаешь вид, что все еще в отключке пребываешь. — Я сказал, приведи! Ты что, разучился понимать язык благословенного Дариара?

— Но, отец…

— Меня не интересует твое мнение, Карниэль, — прошипел тот самый эльф, который стоял тогда на полянке в центре композиции из трех эльфов. — И твое тоже, Сиэана. Твое особенно. Знай свое место, девушка. Ты и так в последнее время позволяешь себе больше дозволенного.

Ого, какой здесь махровый шовинизм произрастает, но не успел я как следует удивиться, как из-за Айзека вышел эльф с темной кожей, отливающей стальным синеватым блеском. А вот волосы его были просто неестественно белоснежными. Я пару раз моргнул, а потом мне пришло понимание — «дроу». Я скрипнул зубами, ненавижу что-то не понимать, а эти всплывающие в подсознании понятия и картинки начинают уже раздражать. Тем более ощущение дежавю меня не перестало покидать, как только я встретил этих напыщенных остроухих эльфов, о которых, видимо, на всем Дариаре знал только я. И меня это бесило еще больше прежнего.

— И все же я против такого насилия над невинной девой, — приятным мелодичным голосом обратился дроу к главному эльфу. — Лавинаэль, ты не прав, заставляя свою дочь…

— Только я решаю, что и как мне делать с дочерью, Молкрен, — Лавинаэль лишь вскользь посмотрел на своего темнокожего собеседника. — Тем более мы не знаем, как поступить с человеком, несущим в себе силу Доргона, и тебе следует думать именно об этом, нежели о чувствах кого бы то ни было. — Он говорил будничным тоном, но в его голосе все равно слышались властные оттенки, не терпящие никаких возражений. Он замолчал, о чем-то раздумывая несколько секунд, а затем обратил свое внимание на меня. — Подойдите, герцог. Ведь вы являетесь герцогом у людей, я не ошибся? — И тут я понял, что меня никто не держит. Немного подумав, я решил не сопротивляться, ведь они все равно добьются своего, чего бы не хотели, только вот мне это вряд ли понравится.

— Я-герцог, — я отдернул полы своего нелепого сюртука и подошел к главному злыдню поближе, стараясь не коситься на своего дружинника, голова которого в этот момент дернулась, Айзек явно пришел в себя. — И я спешу в свое герцогство, чтобы оно у меня вообще оказалось, а вы непонятно для чего меня задержали, и к тому же подвергаете пыткам моего дружинника. — Хоть я и решил не выделываться, но ничего не получилось, я все еще слабо верил в происходящее, да и зелье ведьмы начало снова действовать, затуманивая сознание, поэтому я торопился успеть выяснить хоть какие-то детали до того момента, пока превращусь в пускающего слюни идиота. — Отпустите его.

— Отпустим, конечно, отпустим, — Лавинаэль слегка наклонив голову, разглядывал меня, — вы в первую очередь наши гости. Просто твой дружинник оказался очень несдержан на язык, поэтому его пришлось слегка наказать, коль скоро его господин был это сделать не в состоянии.

— Что вам от меня нужно? — я старался смотреть прямо, прекрасно понимая, что эльф сейчас мне врет. Он понимал, что я понимаю, но мы оба усиленно делали вид, что все просто прекрасно, и что Айзек сам захотел вот так повисеть. Кажется, это называется странным, похожим на матерное, словом — дипломатия.

В глазах эльфа мелькнуло нечто напоминающее уважение. Он сделал едва уловимый жест рукой и тело Айзека упало на пол. Не успевший сгруппироваться дружинник, не ожидавший ничего подобного, не сумел удержать глухого стона. Я даже не взглянул на него, продолжая прямо смотреть на главного злого эльфа.

— Так зачем я вам нужен? — повторил я свой вопрос, который пока оставался без ответа. — Ведь не просто же так вы такую ловушку сумели организовать в столь короткий срок.

— Хм, — эльф улыбнулся краешками губ, но взгляд его зеленых глаз оставался серьезным, холодным и надменным. — Сиэана, девочка моя, подойди.

Она появилась откуда-то сбоку и как только в пределах видимости оказалась особь женского пола, меня основательно «повело».

Я зажмурился, сильно, до звездочек перед глазами, вот только зря. Я постарался представить в своем воображении того амбала, который слегка перегорел от страсти к юным мальчикам в борделе, но это только усугубило неприятную ситуацию. В этом зале кроме нее для меня никого не осталось, и то, что я хотел с ней сделать… А чем дольше я представлял себе этого обезьяноподобного мужика, тем больше начало разыгрываться мое воображение, предоставляя картинки одновременно как отвратительные, так и еще более возбуждающие. Я прогнал прочь видение этого мужика, но стало только хуже. Последняя здравая мысль, которая всплыла в моем сознании — возглавить группу охотников на ведьм и искоренить эту пакость на корню, чтобы даже воспоминаний о них не осталось на Дариаре.

— Отец… — она подошла к Лавинаэлю и заглянула ему в глаза. На ее лице было столько скорби, что будь я в своем нормальном состоянии, то, скорее всего, пожалел бы бедняжку, у которой, похоже, сдох любимый хомячок. — Я прошу тебя…

— Все уже решено, Сиэана, и ты знаешь, что это наш последний шанс. — Он схватил ее за плечи и рывком развернул ко мне лицом. — Она вам нравится, герцог?

Нравится? Он что издевается? Или не понимает, что мне сейчас вообще все равно, лишь бы пол был подходящий. У его дочурки вполне подходящие для меня выпуклости присутствуют. Так что да, конечно, нравится.

Он прочел ответ по моим глазам и усмехнулся.

— Тогда не будем тянуть. Молкрен, ты же будешь толь любезен, и проведешь церемонию? — Лаванаэль повернулся к дроу, который сдержанно кивнул. — Пожалуй, можно начинать. Тем более герцог вполне подготовлен для закрепления обряда.

— Отец! Я прошу тебя! — Сиэана вывернулась из его рук и упала на колени, сложив в молитвенном жесте руки. Мне ее поза понравилась. Она открывала столько возможностей, я не удержался и провел языком по сухим губам. Возбуждение уже практически не удавалось сдерживать.

Небрежный щелчок пальцами Лаванаэля, и на девушке не осталось ее одежды, которая очень удачно прятала от нескромных взглядов, вроде моих, ее тела. Вместо явно мужского наряда теперь она была облачена во что-то очень прозрачное и белое. Я почувствовал, что сердце бьется где-то в горле. Перед глазами стоял туман, и я практически не сознавал, что ее отец схватил за руку и поволок по полу в мою сторону. Рывок и девушку буквально швырнули мне в руки. Я судорожно вдохнул ее запах, и только стоявший в прекрасных глазах ужас хоть немного сдерживал меня от того, чтобы не порвать это воздушное и прозрачное, намотанное на Сиэану.

— Нет! — вопль Айзека ненадолго отвлек меня от женского тела, которое я все плотнее и плотнее прижимал к себе. Я повернул голову в его сторону и увидел, что бросившегося к дроу дружинника опрокинули на пол, прижав так, что он не мог даже поднять головы. — Кеннет, нет! — Больше я ничего не слышал, похоже, ему заткнули рот.

— Ты берешь эту девушку? — вопрос дроу застал меня врасплох. Я недоуменно посмотрел на него. Конечно, беру, раз дают. По-моему, я так и ответил, а может быть и нет, моя память фиксировала лишь обрывки происходящего.

Вокруг меня и Сиэаны стали виться какие-то разноцветные ленты, которые обвивали наши руки, и притягивали все ближе и ближе друг к другу. Даже внезапная боль в запястье не смогла меня отвлечь от главного — женского тела в моих руках.

Бормотание дроу, из которого я не понимал ни единого слова, а затем яркая вспышка, которая на мгновение ослепила меня, и сорвавшийся с рук огонь, который словно заключил нас в своеобразный кокон, а потом опал, не причинив вреда.

— Его магия приняла ее, это хорошо. Ну а сейчас пришла пора закрепить обряд, — донеслось до меня, как сквозь вату; легкий дискомфорт и мы очутились в полутемной комнате, большую половину которой занимала огромная кровать.

Сиэана попыталась вырваться из моих объятий, и ей это даже удалось. Отступив назад, она вытянула перед собой обнаженные руки.

— Нет, не приближайся ко мне, ты, грязное животное…

И вот тут мне сорвало крышу. Ах, ты так! Два шага, эльфийка попыталась меня ударить, и ей даже почти это удалось, вот только то воздушное нечто, что обволакивало ее тело, практически его не скрывая, явно не было предназначено для подобных упражнений. Я схватил ее за руку, подсечка под колени, и мы упали на так удачно стоящую позади нее кровать.

Я упал сверху, при этом слегка придушив ее, потому что девушка обмякла и на пару секунд перестала сопротивляться. Этого мне хватило, чтобы полностью потерять голову. Дальнейшее больше напоминало поле боя. Никаких предварительных ласк, только отчаянное сопротивление и потребность самца брать то, что было предназначено самой природой. Треск разрываемой ткани, боль в прокушенной губе, которая вместо того чтобы остудить, казалось, еще больше разгорячила меня, хотя, куда уж больше? Рывок и она обмякла, потому что сопротивляться было уже ни к чему, рваный ритм, древний, как сама жизнь. Мой стон, который вырвался из горла в тот момент, когда все закончилось.

Я лежал на огромной кровати и медленно приходил в себя. Больше не было отнимающего разум тумана в голове с одной только потребностью — выплеснуть в кого угодно сводящую с ума похоть. Потребности не было, зато пришло осознание того, что я только что натворил.

— Прости, — я повернулся на бок и дотронулся до обнаженного плеча, лежащей ко мне спиной девушки. По вздрагивающему телу было понятно, что она плачет. Я отметил, что мой голос звучит довольно равнодушно. — Вы же видели, что меня опоили. Зачем твой отец оставил нас наедине?

— Не прикасайся ко мне! — Сиэана вскочила на колени, комкая в руках какие-то белые тряпки и прижимая их к груди, прикрываясь от моего пристального взгляда. Сейчас я мог оценить ее более здраво — эльфийка действительно была очень красивая. Еще бы убрать ненависть из ее глаз…

— Я не собираюсь к тебе прикасаться, — я поморщился и встал, чтобы одеться. Заметив на простынях кровавые пятна, снова почувствовал сожаление о случившемся. — Я просто говорю, что вы могли предположить, чем это может закончиться.

— Отец рассчитывал на это, — глухо ответила эльфийка. — И воспользовался твоим состоянием. Последний шанс и такое стечение обстоятельств, — она злобно на меня посмотрела, явно ставя в вину случившееся. Не своего отца, который бросил ее, как бы мерзко это не звучало, на растерзание, а меня, который этим воспользовался. Такой вот каламбурчик, только от него смеяться совершенно не хотелось.

— На кой ему понадобилось, чтобы какой-то человек, хоть и герцог, изнасиловал его дочь? — я недоуменно поскреб висок. Ничего не понимаю.

— Он знал, что тебя будет непросто склонить к браку со мной. Но кто-то очень вовремя накормил тебя таким мощным возбуждающим, что ты даже не понял, что уже женат, — она скривилась, но так и осталась стоять на коленях, прижимая к груди остатки платья.

— Что? — наверное, я выглядел очень глупо, хлопая глазами. — Что значит женат? Ты вообще, о чем сейчас говоришь?

— Я говорю о том, что вот это, была моя первая брачная постель, впервые разделенная с мужчиной, которого выбрал для меня отец! Правда, я не так это себе представляла в своих наивных мечтах. Что толку от того, что мой отец — король эльфов, если со мной могут поступить, как с обычной портовой человеческой простолюдинкой. Будь проклят весь ваш человеческий род, точно так же, как вы прокляли наш, — последние слова были настолько пропитаны ядом, что меня чуть в нем не затопило.

— Я не… — я замолчал, затем решительно поднял с пола и сунул руку во внутренний карман того убожества, которое заменяло мне сюртук, вытащив Кодекс.

Уважаемые судьи, дамы и господа! Есть пары, созданные для любви, мы же были созданы для развода! Якобина с детства не любила меня и, нужно отдать ей должное, сумела вызвать во мне ответные чувства. В церкви на вопрос священника, хотим ли мы стать мужем и женой, мы дружно ответили: «Нет!» — и нас тут же обвенчали. После венчания мы уехали с супругой в свадебное путешествие: я в Турцию, она в Швейцарию. И три года жили там в любви и согласии.* Тот самый Мюнхгаузен.

— Вот как? И что еще ты мне посоветуешь? — я раздраженно перелистнул страницу, заметив округлившиеся глаза своей, как оказалось, жены, которая при виде Кодекса в моих руках, кажется, на мгновение забыла про ту боль и унижение, которое я только что ей причинил.

Только что узнал, что в прошлом году поженились 4 153 237 человек. Не хочу создавать проблему, но разве это не должно было быть четным числом?* Энди Роддик.

— Как же ты прав, приятель, — прошипел я, снова переворачивая страницу.

Если бы супруги не жили вместе, удачные браки встречались бы чаще.*Ф.Ницше

— Какая удивительная мысль, — я захлопнул Кодекс, который предлагал мне бросить молодую жену и свалить в неизвестном направлении, вот только где-то там у злых эльфов оставался в плену Айзек, а я не мог бросить своего дружинника, поэтому я посмотрел на Сиэану и тихо спросил. — Зачем им Айзек?

— Кто? — она даже слегка удивилась неожиданному вопросу, полностью меняющую тему разговора.

— Тот мужик, которого вы использовали в качестве груши?

— Он нужен для завершения ритуала.

— И о каком ритуале идет речь ты мне конечно же не ответишь, — я встал с кровати, обводя комнату взглядом, чтобы найти вещи, в надежде на их сохранность.

— Я не знаю, — Сиэна отвернулась, не желая разглядывать своего голого мужа.

— Как мне найти твоего отца?

— Зачем? — теперь ее голос стал безжизненным, словно она только сейчас поняла, что же произошло недавно в этой комнате на этой кровати.

— Хочу поинтересоваться у своего сиятельного тестя, какого Доргона здесь происходит?!