Как только я вышел в набивший оскомину коридор из синего стекла, то сразу же заблудился. Стоило мне свернуть в первый же поворот, как круглый зал был потерян безвозвратно. Сколько бы я не возвращался, впереди и сзади я натыкался на все те же бесконечные коридоры, изредка заканчивающиеся тупиками. При этом я абсолютно точно знал, куда мне следует идти, но постоянно то ли сворачивал не туда, то ли этот коридор что-то против меня имеет. Все попытки открыть хотя бы одну дверь заканчивались одинаково — двери стояли намертво. В какой-то момент мне даже показалось, что они действительно просто прибиты к стенам, поэтому и не открываются. Остановившись посреди этого бесконечного коридора, я сжал и разжал кулаки: все, сейчас этим голубым стенам точно придет конец. Я закрыл глаза, концентрируясь на обычной голой силе, скорее почувствовав, чем увидев, как на ладони правой руки заплясало разгорающееся пламя.
— Можно мне поинтересоваться, что ты делаешь? — от акта вандализма в моем лице стены родного дворца спас уставший голос Сиэаны. Я медленно повернулся к своей, вроде бы, жене, открыл глаза и сделал глубокий вдох, заставляя огонь исчезнуть с ладони. Мне пришлось полностью сконцентрироваться на этом действии, чтобы не ответить первое, что пришло мне на ум и не усугубить тем самым и без того не слишком радужные взаимоотношения.
— Гуляю, — коротко ответил и только после этого посмотрел на эльфийку. На меня тут же накатило головокружение, и я прислонился затылком к холодному стеклу стены. Я понятия не имею, что это такое: побочное действие проклятого зелья все-таки догнало меня, голод, злость или усталость, хотя не буду исключать, что все вместе. Но иррациональный страх из-за того, что моя слабость все-таки связана с действием зелья, выходил на первый план: не хотелось бы снова пускать слюни, будучи похожим при этом на озабоченного деревенского дурачка, бросаясь на все, что движется женского пола с вполне явственными намерениями.
— И как прошел разговор с отцом? — Сиэана усмехнулась и прислонилась к противоположной стене, скрестив на груди руки. Она успела привести себя в подобие порядка, по крайней мере, она прилично оделась: теперь на ней не было шелковых полупрозрачных одежд или дорожного мужского костюма. Она была одета в неброское однотонное платье фиолетового цвета, волосы собраны в прическу, и удерживал их блестящий ободок короны из бело-серебристого металла, практически копия того, что красовалась на голове Лавинаэля. Я впервые обратил внимание, что отличало ее от остальных: уши. Они не были столь выдающимся украшением, как у его отца, лишь немного заостренные и более вытянутые, чем у обычного человека. Я тряхнул головой, понимая, что за разглядываем эльфийки молчание слегка затянулось.
— Довольно продуктивно. А ты неплохо выглядишь, и совсем не похожа на жертву насилия. Как для представителя женского рода ты смогла совершить все это в столь сжатые сроки? — единственный вопрос, что пришел мне на ум рассмешил Сиэану, и я впервые услышал ее смех, как мне показалась немного наигранный и не слишком натуральный, но бессильной злобы в ее взгляде я больше не замечал. А вот это было очень странно и чертовски подозрительно.
— Пойдем, нужно привести тебя в порядок, а то ты своим видом позоришь это священное место. — Она протянула мне руку, но как я не старался, я так и не смог поймать ее взгляд. Моя супруга смотрела куда угодно, но только не на меня.
— Я позорю это место самим фактом своего существования и нахождения здесь. Я ведь всего лишь человек, — я не сделал ни шага в ее сторону. Ее настолько сильно сменившееся отношение ко мне, слишком бросалось в глаза, чтобы не быть начеку. Уж от этой дамочки я мог ожидать чего угодно, например, нож под ребро несколько бы усилил напряженность между нами. Сиэана опустила руку и, наконец, пристально посмотрела на меня.
— Мое отношение к тебе и всей твоей расе — это последнее, что волнует моего отца, особенно в вопросах, которые касаются будущего его народа. И теперь мне придется делать все то, к чему меня готовили всю мою сознательную жизнь: быть приветливой своему мужу и улыбаться, выполняя любые его пожелания. Нравится мне это или нет. Только я никогда не думала, что этим самым мужем будешь ты, или кто-то подобный тебе, — последние слова она практически прошептала, опустив голову.
— Понятно, видимо тебе кто-то соизволил напомнить о неких семейных уставах в особо циничной и жесткой форме, если ты начала так рьяно изображать из себя почти образцовую женушку.
Сиэана не ответила, только вскинула голову и обожгла меня очень «покорным» взглядом. Да, видимо в воспитании любимой дочурки у Лавинаэля произошли некие проколы.
— Для тебя является принципиально важным — оскорблять меня?
— А ты исключаешь вариант, что это мой фетиш? Ведь как покорная жена, ты обязана выслушивать мои глупые шуточки и смеяться в положенном месте, даже если тебе совсем не смешно. Знаешь, в чем истинная прелесть брака? Тебе больше не нужно самой принимать решения. — Наши взгляды встретились, и я невольно залюбовался ее сияющими глазами. Определенно, гнев был ей больше к лицу, чем наигранное смирение. Наконец, я вздохнул, решив немного ей подыграть. — Хорошо, если ваш придворный этикет требует, чтобы я выглядел как-то иначе, чем выгляжу сейчас, то так уж и быть, дадим традициям взять вверх над нашими желаниями. Тем более, что мы на самом деле ничего не можем изменить. Во всяком случае, пока.
Эльфийка дернулась и, резко развернувшись, двинулась по коридору в обратном направлении, даже не обернувшись и не поинтересовавшись,следую ли я за ней. Я посмотрел на грязные короткие штаны и вычурную рубашку не первой свежести с зауженными рукавами, которые были на мне надеты. Почему бы и не освежиться перед разговором с Айзеком? Сомневаюсь, что его прямо сейчас потащат к брачному алтарю, ведь наверняка в их головах есть какой-то очередной ритуал с бубном наперевес, который обязательно должен произойти, когда дева войдет в скорпиона, чтобы этот брак состоялся по всем правилам, подчиняясь непонятному пророчеству. Не знаю почему, но мне все это до сих пор казалось полным абсурдом, игрой, и никак я не мог принять даже того факта, что без меня меня женили. Хотя татуировка в виде двух переплетенных роз на моем запястье говорила об обратном. Чем больше я ее разглядывал, тем сильнее она саднила и чесалась, будто моя кожа пыталась отторгнуть этот рисунок, нанесенный на нее чужеродной магией. Но ведь тогда кто-то сказал, что моя магия вроде бы приняла девушку? Или я что-то путаю? А может быть все дело в том, что я слишком сильно хотел остаться с ней наедине, и мой огонь, вырвавшийся во время церемонии из-под контроля, элементарно не сжег нас всех к чертовой матери? Это можно назвать принятием? Думаю, с этим стоит разобраться если не в первую очередь, то хотя бы не откладывать в долгий ящик. Тряхнув головой, я поспешил догнать Сиэану, потому что, что-то мне говорило, стоит мне только выпустить ее из вида, и я снова буду бродить в этом аквариуме, в перспективе вечность. Как только я поравнялся с ней, синий стеклянный коридор закончился, и мы вышли к вполне обычной комнате без всяких стеклянных дверей, стен и позолоченных ручек. Обычная комната для купания, так кажется они называются у обеспеченных людей в нашем, человеческом обществе. Прямо посреди комнаты располагалась вмурованная в пол огромная, величиной не с самый маленький бассейн, до края наполненная водой, ванна, из зеленого стекла. Я не понимаю эту помешанность эльфов на стеклянных вещах. Но полупрозрачная ванна из стекла — это, как мне кажется, уже перебор. Интересно, а туалеты у них тоже из стекла? Как символизм естественности природной составляющей каждого из нас — этакий наглядный круговорот дерьма в природе. Кстати о туалетах. Как только мои мысли свернули в эту сторону, мой организм вспомнил, что в безуспешной борьбе с ведьминой отравой, и дальнейших приключениях, если можно так выразиться, я как-то позабыл о столь нужном каждому живому организму помещении. Ведь даже кошечки предпочитают справлять свои потребности с определенной долей комфорта. Видимо, что-то отразилось на моем лице, потому что подошедший ко мне совсем молоденький эльф, практически подросток, каким я сам был не далее, чем сутки назад, после того как сделал церемониальный полупоклон даже не пытаясь скрывать при этом презрительную гримасу, указал на комнату в углу, назвав ее уборной.
Сиаэна прикрыла дверь купальни, и выпроводила что-то пытавшегося возразить эльфа, но спорить с дочкой, или как там называется Лавинаэль в эльфийской иерархии, он не решился. Мне было на хитросплетения в отношениях эльфийского двора глубоко наплевать, к тому же мои мысли в этот момент были заняты кое-чем другим. К моему удивлению, и некоторому разочарованию золотых и стеклянных приспособлений в уборной не оказалось, все было в рамках привычных вещей, не принесших неудобств и неожиданностей. Устроившись на месте раздумий поудобнее, я достал из внутреннего кармана камзола Кодекс. Посмотрим, что мне посоветует львиноголовый бог.
«— Даже не знаю, с чего начать.
— Начни с того, какого черта ты здесь делаешь?!»
— Да ладно, как будто я и сам не задаю себе подобных вопросов. Лучше посоветуй, как мне из этого сюра выбраться, — пробормотал я, наугад открывая очередную страницу.
«Сказки не зря кончаются свадьбой. Впрочем, иногда после свадьбы прилетает дракон. Большой, злобный, огнедышащий, любитель похищать чужих невест. Вот тогда у сказки есть маленький шанс продлиться подольше.
Неужели надо специально выращивать этого тупого дракона, если не хочешь, чтобы сказка кончилась слишком быстро?»* С.Лукьяненко
— Да ты издеваешься? Где я тебе здесь дракона возьму? Если только и правда выращу, только есть один нюанс, малюсенький такой… У меня нет на это времени! — я раздраженно захлопнул Кодекс. Иногда он бывает совершенно бесполезен.
Краем сознания я отмечал, что там, где-то за границей леса находятся оставшиеся дружинники и док. Как же мне не хватает кого-то, кто может дать реальный совет, да даже просто взбодрить волшебным пенделем. А если все пойдет совсем плохо, хотелось бы, чтобы рядом были те, на кого можно будет положиться. Но моих людей здесь нет, и придется какое-то время играть по правилам, навязанным мне правящей семейкой свихнувшихся в изоляции эльфов. Если конечно их игры не затянутся на длительное время. Я встал с места раздумий и спустил воду. Сделав шаг, едва не завалился. Голова закружилась, кажется, с удвоенной силой, до звездочек в глазах, но в данном случае с этим я ничего сделать не мог, поэтому, немного постояв, решительно направился к выходу. Может быть и зря. Всегда же можно сказать, что у тебя понос — это просто универсальное средство для того, чтобы отмазаться от чего бы то ни было.
Когда я вышел из уборной в купальню, то заметил, что Сиэана добавляет в воду что-то из разнообразных стеклянных бутылок и баночек. От воды начал подниматься пар, а вода даже за зеленым стеклом начала приобретать нездоровый темный оттенок зацветшего болота.
— Что ты делаешь? — я тихо подошел к ней и встал за спиной. От неожиданности она вздрогнула и едва не уронила в ванну бутылку, из которой отмеряла какое-то дегтеобразное вещество, считая капли. Взяв себя в руки, она повернула ко мне голову и ответила.
— Добавляю некоторые масла, чтобы расслабить мышцы, дать необходимую энергию организму и подарить ясность ума, — судя по ее взгляду в наличии у меня по крайней мере последнего из перечисленного Сиэана сильно сомневается. Вернувшись к прерванной процедуре, эльфийка добавила в воду еще пару капель из бутылки и, захлопнув крышку, поставила ее на специальную полку, где ютились подобные склянки.
— А почему я должен тебе верить? — я схватил ее за руку и развернул, прижимая к себе. Ее глаза полыхнули гневом, и она сделала попытку вырваться, в который раз безуспешную, что слегка охладило ее пыл. Все-таки любой мужчина физически гораздо сильнее практически любой женщины, это заложено в нас самой природой.
— Ты можешь мне не верить, но это одна из частей ритуала, который запустил мой отец, и раз я сыграла в нем роль разменной монеты. Все уже случилось и теперь я не вижу смысла противиться и дальше, — сквозь зубы процедила она, продолжая смотреть мне в глаза. От той кротости и покорности, что она пыталась изобразить в коридоре, мало что осталось, но, как ни странно, мне это нравилось. Может я все-таки из тех странных парней — любителей боли?
— И в чем смысл этого? — я кивнул на ванну, не отводя взгляда от ее глаз.
— Чтобы ты был в форме, и от тебя не несло как от скота в свинарнике? — ну, полагаю, в чем-то она права, от меня сейчас явно не розами пахнет. Сиэана в этот момент скривилась и опустила глаза.
— Хватит игр, отведи меня к моему человеку. — Я отпустил ее руку и сделал несколько шагов назад. Она, не глядя на меня, легким движением скинула с себя платье и аккуратно не спеша погрузилась в воду, спускаясь в ванну по широким, стеклянным (кто бы сомневался) ступеням.
— Что? Думаешь, мне не хочется смыть с себя тот позор и ту грязь, что ты оставил на мне после себя?
— Думаю, что ты уже содрала с себя почти всю кожу, как только я ушел, — я криво усмехнулся. — Может, подскажешь, где здесь у вас водятся драконы? — конечно, так менять тему было немного странно, но строки из Кодекса все никак не выходили у меня из головы.
— Что? — Ух ты, как оказывается легко сбить ее с толку. Она смотрела на меня так удивленно, что я даже на мгновение отвлекся от ее наготы, которая, что уж тут говорить, действовала на меня именно так, как ее папаше было нужно.
— Ничего, забудь. Так, на чем мы остановились? Ах, да, я не верю, что ты не протерла с ершиком все места, где я тебя касался.
— Тем не менее, не желаешь присоединиться? — программный сбой прошел, и Сиэана сумела вернуться к прерванной теме. — А если ты боишься, то можешь подождать и помыться после меня, потому что находиться в самом центре дворца в таком виде является неуважением к короне. Свинарник и конюшни у нас находятся в другом месте.
— Прошлой ночью вас такие незначительные нюансы не слишком то интересовали. Или я чего-то о тебе не знаю? Ты так часто упоминаешь свиней, что в голову сами собой закрадываются странные мысли о некоторых пикантных извращениях, которыми моя драгоценная половина предпочитает заниматься, оставаясь в одино… — Сиаэна быстро поднялась и вышла из ванны. Стремительно подойдя ко мне, даже не вытирая воду, которая стекала ей под ноги, она прервала поток пошлости, который лился из меня самым банальным способом — закатила мне пощечину. — Не советую даже пробовать повторять подобное. — Я резко повернулся к выходу, чтобы выйти из этой комнаты. От резкого движения к горлу подступила тошнота, и комната несколько раз сделала оборот вокруг меня. На ногах я устоял только чудом. Ну точно, либо остатки влияния отравы, либо меня снова напичкали какой-то дрянью. Раньше от головокружений я не страдал. Руку засаднило, и я бросил взгляд на татуировку, которая снова дала о себе знать.
Татуировка начала чесать с удвоенной силой, как только я обратил на нее внимание. Я не стал сдерживаться и с силой поскреб по ней пальцами, тем самым только усугубляя эти ощущения. Я краем глаза заметил, что эльфийка повернулась в мою сторону и о чем-то спросила. Смысл до меня не дошел, единственное, что мне хотелось это содрать с себя кожу с этим проклятым, нанесенным самим Доргоном, не меньше, рисунком, чтобы избавиться от возникшей вместе с раздражением боли. Неожиданно для меня Сиэана взяла мою руку и, быстро глянув на запястье, приложила к нему свои прохладные влажные руки. Стало заметно легче. По телу пробежала волна облегчение. Но я сомневался, что это облегчение продлится долго.
— Твоя магия отвергает навязанный брак, — проговорила она тихо, одновременно с этим прижимаясь ко мне, что породило во мне еще толком не забытые ночные ощущения, тошнота прошла, как и головокружение, но появился туман перед глазами вместе с усиливающимся жаром, проникающим в моей тело. — Союз должен быть добровольным и ни одна сторона не должна принуждать другую в своем решении, так говорится в пророчестве.
Пробормотав что-то маловразумительное, я хотел оттолкнуть Сиэану от себя, но руки не слушались. Она посмотрела мне в глаза и, решительно обхватив за шею, наклонила мою голову, крепко поцеловав. Видимо остатки действия зелья еще остались в крови, да и покладистость красивой женщины в моих руках явно было причиной, но отпускать ее мне больше не хотелось. Правда, затуманившая сознание страсть внезапно слетела, как только Сиэана проявила инициативу. Остался холодный оценивающий развращенный цинизм, непонятно откуда влезший в мою голову и подчиняющийся кредо: дают — бери, а потом можешь все взвесить и дать всестороннюю оценку. Что-то сомневаюсь, что эти мысли попадают под критерии добровольного союза, но я же так стараюсь, черти вас всех раздери! И кто мне теперь скажет, что я не прилагаю всех усилий к выполнению договора?