Дом серебряной змеи

Глава 9. Урок полетов. Первые последствия

Северус вылетел из учительской, разъяренным до невозможности. Так ему еще не напоминали об ошибках молодости. Надо было что-то придумать. Допускать Поттера сейчас до квиддича… Мальчика только приняли на факультете. А из-за этого решения директора теперь такое начнется! Да еще и дополнительные занятия Поттер не оставит. Как бы директор не мечтал, а послушного тупого героя из Поттера не вырастит при всем своем желании. Еще и Драко что-то говорил о Тьме в глазах друга… В очередной раз зельевара посетила подленькая мысль о быстром яде, не обнаруживающимся в организме. Только понимание, что от этого никому легче не станет, да и заботу о некоторых никто не отменял, удерживало от испытания на себе некоторых новых составов.

В этот момент, задумавшегося зельевара, кто-то очень сильно дернул за рукав мантии. Оглянувшись узнать, кто этот самоубийца, Северус с удивлением заметил Филиуса Флитвика. Маленький профессор опять оказался рядом, когда зельевару нужна была поддержка. Молча кивнув в сторону своих апартаментов, Флитвик быстро засеменил к себе, зная, что Северус пойдет за ним.

Зайдя в комнату, Флитвик наложил комплекс охранных и конфиденциальных чар, а портретов там изначально не водилось, как и в подземелье. Молча указав на кресло около камина, мастер Чар налил огневиски в два бокала.

— Конечно, пить еще рано, — сказал он через пару минут, — но уж больно повод веский.

— Согласен…

Мужчины молча отпили чудесный выдержанный напиток, дарующий спокойствие и умиротворенность. Каждый думал о своем.

Северус все обдумывал последние минуты педсовета. Он никак не мог поверить, что «добрый» дедушка-директор мог вот так прямо, при всех, угрожать ему и несовершеннолетнему ребенку, более того, последнему представителю одного из древних родов, самой бездушной тюрьмой! Это никак не хотело укладываться в его голове. Да и что теперь с этим делать, тоже не понятно…

Флитвик думал, за что его коллеге такие испытания? Он помнил Северуса еще нелюдимым одиннадцатилетним мальчишкой, смотрящим волком на окружающих. На его глазах этот юноша превратился в статного, молодого человека, самого молодого Мастера зельеварения, Ядов и противоядий. Да, потом была сильная ссора с молодой девушкой, перевернувшая как минимум две человеческие жизни, а сейчас еще и утягивающая в неизвестность третью. То, что директор ради «детства мальчика» толкает молодого Поттера в команду по квиддичу, профессор Чар не верил. Какое тут будет детство, если на него будет озлоблена большая часть первокурсников, особенно из семей волшебников, кто давно летает и мечтает играть в квиддич. Под такие невеселые думы была выпита половина первой порции напитка, когда хозяин апартаментов решился нарушить молчание.

— Северус, тебе не кажется, что наш глубокоуважаемый директор окончательно сошел с ума?

— Ты только сейчас это заметил? — ухмыльнулся зельевар, делая очередной глоток.

— Ты не знаешь, с чего он вдруг стал открыто угрожать Азкабаном тебе и, тем более, одиннадцатилетнему ребенку? Вот как Поттер теперь будет все успевать???

— А кто знает причуды нашего директора? Зато я точно знаю одну вещь… — он прервался на глоток огневиски и обдумывание правильной формулировки своих ощущений.

— Какую? — прервал молчание Флитвик.

— Пока наш директор не добьется всего задуманного, он не угомонится. Думаешь, мне не жаль ребенка? Да, мы с его отцом не ладили.

Со стороны Флитвика послышалось откровенное хихиканье.

— Не ладили? Мне-то не рассказывай. Я-то еще помню это ваше «не ладили». От вас только что искры не летели. Хотя… На твоем третьем курсе ты что-то подлил в тыквенный сок Поттеру и Блэку. Да не фырчи ты! Знаю я, что это твоих зелий дело. Так после этого у них не только искры из глаз летели, но и пар из ушей шел. Может, хоть сейчас признаешься, что им тогда подлил?

— Да так, одно экспериментальное зелье, «Веселые единороги».

Флитвик, услышав название, а ж бокал выронил.

— Ты серьезно??? «Веселые единороги»??? Это за что ж ты так зелье назвал???

— Тогда, в мае третьего курса, я ходил в Запретный лес за листьями копытня и багульника, и на поляне резвились молодые единорожки. Видимо, устроили первые бои, мерились силами, испытывали возможности рожков… От них так красиво искры летели в разные стороны, и по всей поляне распространялся дым или пар… Когда малыши убежали в лес, я с той поляны собрал немало шерсти и ещё кое-каких ингредиентов. Вот немного той шерсти я и включил в зелье, что потом добавил Мародерам. Да и название из-за этого, — Северус улыбнулся, вспоминая тот чудесный день в лесу, да и шалость над старыми врагами была выше всяких ожиданий. — Так вот, возвращаясь к нашим баранам и иже с ними. Как бы наш великий светоч не требовал, но я не собираюсь третировать ребенка за ошибки воспитания его родителя. По большому счету тут даже Поттер-старший не виноват. Тут скорее куча вопросов по поводу воспитания к Чарльзу Поттеру, что он так наследника разбаловал и не научил думать своими мозгами. Так подставить единственного наследника!

— А в чем там подстава была??? — Флитвик крепко держал новый бокал с еще одной порцией янтарного напитка: мало ли какие еще шокирующие новости расскажет Северус. Беседа, призванная успокоить разбережённые раны зельевара после так феерично закончившегося педсовета, принимала совершенно неожиданный оборот, вскрывая новые неизвестные подробности старых событий.

— Ну, вот представь. У тебя родился сын. На момент рождения ты точно знаешь, что есть пророчество, по которому твой сын и сын твоих школьных друзей станет причиной гибели самого могущественного Темного Лорда за последние пятьдесят лет, третирующим весь магический мир Англии. Чтобы ты сделал?

— Постарался надежно спрятать ребенка с женой. Да и самому лучше не высовываться лишний раз.

— И где бы ты прятался?

— Дурной вопрос, Северус, конечно, в родовом замке!

— Вот именно! Да ради наследника можно с Мордредом помириться, не то, что с родителем! Тем более что в версию непринятия маглорожденной ведьмы чистокровными самыми старшими Поттерами верят только эти самые маглорожденные, прикормленные этим самым светочем…

— Подожди. Даже я знаю только эту версию. Что есть другая?

— Есть. Только не «другая», а истинная.

— Откуда?

— От Лили. Она настолько понравилась Поттерам, что Чарльз хотел ввести её в Род в качестве Новой Крови.

Флитвик только присвистнул от таких новостей.

— А вот почему у них был брак только министерский, они так и не поняли. Да и ввести в Род не получилось… — на лицо зельевара опустилась грустная тень от воспоминаний о единственной подруге, понимающей его с полувздоха…

Флитвик, видя очередные грустные перемены и душевные муки своего коллеги, подлил еще немного янтарной жидкости в бокал.

— Северус, прости, но это последняя порция. Не дело перед своими подопечными представать в нетрезвом виде. До зелья еще дойти надо, а ученики попадаются в самых неожиданных местах в самый ненужный момент.

— Это да. Так вот. Опять-таки, возвращаясь. Поттеры-самые-старшие были не против Лили. Они были против того, что их, тогда еще единственный, наследник заглядывал в рот директору Школы, считая его мнение самым верным. Он забыл про интересы Рода, ритуалы, предков. Он даже родителей ни в грош не ставил! И что делает этот… олень, когда узнает, что у него скоро родится сын? Он не идет к тогда ещё живому отцу, не рассказывает про пророчество, не просит родовой защиты для себя, жены и наследника. Он переезжает из городского дома в Охотничий домик в Годриковой Лощине! Где нет никакой родовой защиты! Ни одного заклинания! — Северус даже не заметил, как начал заводиться. — Он сам не ставит свою, фамильную, защиту. Все-таки, как бы Альбус не хотел, но род Поттеров был светлым только в его воображении. Ни Блэка не просит поставить пару их фамильных заклинаний. Он даже Лили не позволил ничего сделать для защиты дома, правда, в этот раз, отговариваясь её беременностью и возможным вредом ребенку. Он тупо надеялся на «Фиделиус» от директора! Да еще и замкнул его не на жену, которая точно никуда из дома не уйдет, и не на себя, он-то точно кого попало в дом не позвал бы! А на одного из своих друзей! И настолько верил всем, что поперся открывать дверь без палочки! Результат известен всем.

— Да… С такой стороны эти события выглядят полным идиотизмом. Настолько не любить себя, жену и ребенка…

Они еще немного отпили из бокалов. Через пару глотков, разговор возобновился.

— Северус, что ты собираешься делать с поручением директора?

— В первую очередь поговорить с Малфоем: у них что-то случилось на уроке полетов. Поттер чуть не сорвался. Драко утверждает, что у Поттера чуть не случился стихийный выброс… Тьмы…

Флитвик задумчиво покрутил бокал в руках.

— Вот даже как… Причиной выхода магии из-под контроля стал мистер Уизли?

— Да… Филиус…

— Что, Северус?

— Ты же проводил проверку магии своих подопытных на первом занятии?

— Да, как всегда.

— Что можешь сказать про Поттера и Драко?

— Прости, но у меня в такие моменты активны чары конфиденциальности. Только сами ребята смогут рассказать о результатах проверки, если будут этому человеку искренне доверять. Не искать выгоды, не желать спеленать клятвами, а испытывать к человеку чистое, искреннее доверие.

— Хорошие чары… И мудрое решение… Вот только для меня это сейчас большая преграда. Ты ведь знаешь, что два дня назад у младшего Поттера был сильный магический выброс?

— Конечно. А в чем проблема?

— На него большинство зелий не действует… Мне пришлось варить специальные, на его крови.

— Гарри предупредил?

— Еще нет. Он после твоих уроков должен прийти ко мне. Хотели позаниматься зельеделием, но не до этого. Надо будет поговорить о многом.

Они несколько минут помолчали, думая каждый о своем.

— Северус…

— Что? — встрепенулся задумчивый маг.

— У одного моего ученика есть два редких дара: ритуалистика и боевая магия, которые надо срочно развивать.

— Насколько срочно? — удивленно поднятая левая бровь.

— Максимум за полтора года. Но, скорее всего, год, не больше… — Северус задумчиво посмотрел на огонь в камине. — Северус, ты лучший специалист в этих областях. Пожалуйста, подумай… Я не требую ответа от тебя сейчас. Но занятия необходимы не только для развития мальчика. Но и для нашего спокойствия в будущем.

— Я подумаю, Филиус. В этом году нагрузка огромная не только у учеников. Дай мне время до понедельника.

— Хорошо. И помни: я всегда на твоей стороне. Ты — не один. Так что приходи всегда, когда почувствуешь, что я тебе нужен.

— Спасибо, Филиус.

Взяв протянутый мастером чар холщовый мешочек, Северус ушел к себе. До встречи с Драко оставалось десять минут. В мешке лежал травяной сбор. Единственный сбор, который гоблины могли приготовить самостоятельно, и который менял свои свойства в зависимости от способа заварки. Положив щепотку трав в бокал из горного хрусталя, добавив небольшой, с ноготь величиной, камешек хризолита, и залив все это горячим красным вином, Северус получил великолепную успокаивающую настойку без сонных чар и убирающую туман из головы. Сам зельевар чувствовал себя отдохнувшим, собранным, с кристально чистым разумом. Только он очистил бокал, как в дверь постучали.

***

Драко пришел ровно в три, как и просил декан. Стоило ему постучать, как дверь открылась. Крестный стоял в двери в свою гостиную.

— Здравствуйте, профессор, — вежливо поклонился мальчик декану.

— Здравствуй, крестник, — зельевар сразу дал понять мальчику, что беседа будет неофициальная. — Пошли в гостиную.

Расположившись у камина с чашкой чая, Северус начал разговор с недавних событий.

— Драко, помнишь, ты обещал предоставить мне воспоминание о вашем уроке полетов. Я хотел бы посмотреть его вечером, спокойно. Если ты действительно увидел в глазах Поттера Тьму,а я тебе верю, не надо так вскидываться, но лучше всё проверить, сам понимаешь, то надо будет ему помочь принять её.

Драко просто поднес свою палочку к виску и стал вытаскивать серебристую мысль воспоминания. Когда все воспоминание было извлечено, его аккуратно поместили в хрустальный фиал.

— Спасибо, но я бы еще хотел просто обсудить с тобой события первой учебной недели. Драко, я понимаю, что для первокурсников первая неделя, а иногда даже месяц, очень сложный период. Вас вырывают из привычной обстановки, где всё ясно и понятно. Даже учителя все свои. Вы знаете их сильные и слабые стороны, границы дозволенного и возможное наказание за тот или иной проступок. Сейчас для вас все новое. Вы заводите новые знакомства, развиваете старые, находите первых неприятелей, до врагов, уж извини, вам пока далековато. Пытаетесь понять что можно, что нельзя. На что закроют глаза, а за что наоборот влетит. Да и как влетит — тоже вызывает исследовательский зуд. Это вполне понятно и естественно для человеческой природы. Но, честно говоря, я очень не доволен твоим поведением. Успокойся! — осадил мальчика зельевар, видя, как тот вскинулся. — Да, не доволен! Что ты творишь? Зачем постоянно пытаешься поддеть Уизли? Я понимаю, что он одним своим видом раздражает твой эстетический вкус, но это не повод вести себя, как мелкая собачонка, постоянно гавкающая на внешний раздражитель. Драко, будь взрослее. Да, он вас задирает. Да, он постоянно провоцирует конфликты. Будь умнее. Нечем заняться? Займись уроками или дополнительным образованием. Хочешь, помогу найти занятие.

— Спасибо, крестный, но занятие я себе уже нашел. Мне бы теперь разобраться со всем этим …

— С чем разобраться?

Драко ненадолго замолчал, отпивая горячий чай. Вся его поза показывала, что он никуда не спешил, а сейчас решает одну сложную задачу. Через семь минут он пришел к какому-то выводу.

— Ты ведь знаешь, что на первом дополнительном занятии профессор Флитвик проводит проверку магии и специализацию.

— Конечно.

— Так вот, оказывается у меня расположенность к Чарам, Трансфигурации и ритуалам Кровной Магии.

— Направление магии?

— Темная…

— Это хорошо… Ну, с Чарами тебе есть кому помочь. С Трансфигурацией, если что, отца потряси — он всё-таки Мастер Трансфигурации. А вот с ритуалами я могу тебе помочь, если хочешь.

— Правда?

— Да.

— Это было бы замечательно! — Драко от радости обнял своего крестного.

— Да… Только, как мне то это все совмещать??? Драко, как ты отнесешься к тому, что я ритуалам буду обучать не только тебя, но и еще одного мальчика?

Драко сильно задумался. С одной стороны он прекрасно понимал крестного: на него реально дополнительных занятий навалилось больше, чем основных. С другой стороны: мало ли кто еще будет посещать эти занятия…

— А кто этот мальчик?

— Пока сам не знаю. Профессор Флитвик сегодня попросил помочь одному из своих учеников: у мальчика открылся дар боевой магии и ритуалистики. Я понимаю, что тебе хотелось бы заниматься одному, но…

— Но я прекрасно понимаю, что ты не двужильный, и ты как никто другой нуждаешься в отдыхе, поэтому я переживу, что на твоих занятиях буду не один, — Драко улыбнулся.

— Спасибо! — Северус тепло улыбнулся ребенку, налив еще одну кружку чая. Немного помолчав, он продолжил, — Драко, у меня к тебе будет просьба.

— Какая?

— Сегодня у нас был педсовет… У директора, видимо, старческий маразм: он настаивает, чтобы Поттер участвовал в квиддичных соревнованиях. Я пытался доказать, что это неприемлемо, однако, если наш директор что-то решил, то его даже драконом не сдвинуть. Поэтому, Драко, поддержи Поттера. Насколько я его понял: он от дополнительных занятий не откажется, а тренировки по квиддичу будут отнимать много времени. Да и, боюсь, что до первой победы его будут третировать на факультете.

Драко резко стал задумчивым, а в комнате стало ощущаться напряжение. Не смотря на то, что мальчика с детства обучали держать свои эмоции под контролем, но крестному не составило труда рассмотреть смену настроения и борьбу своего эгоизма, был за ним такой грешок, это Северус знал лучше всех, с авторитетом крестного.

— Крестный, вот объясни мне: за что ему всё? И слава, и всеобщее внимание, и столько талантов, теперь еще и квиддич. Вот чем он отличается от меня, допустим? Еще и ты с ним носишься, как с драконьим яйцом! Вот чем он лучше меня?! — под конец своей речи Драко уже не мог сидеть спокойно на кресле и вскочил. Он сам не заметил, как оказался стоящим напротив декана. Северус сразу понял, что у крестника взыграл блэковский темперамент, и тому надо выговориться. Однако он так же прекрасно понимал, что поддержки у Драко не найдет.

— Драко, у тебя есть семья! У тебя живы родители, есть крестный, друзья! Ты бы не жаловался! Это не ты живешь с магловскими родственниками. А зная его тетю в детстве, не думаю, что она сильно изменилась со временем, уверен — ему там живется гораздо хуже, чем тебе. У тебя с раннего детства есть все, что ты захочешь. Ты сам мне рассказывал о первой встрече с ним. И что он не похож на наследника древнего рода — это твои слова! А теперь ты заявляешь, что он как сыр в масле катается… Ты сам себе противоречишь.

— Зато сейчас! Гарри то, Поттер сё… И в Чарах он один из лучших, в Трансфигурации «Поттер помоги первокурсникам, у тебя хорошо получается», и в зельях, и в ЗОТИ, и в полетах! Вот какого лысого драккла он понесся к этому Уизли? Ему что, заняться было нечем? Я еле развел их в разные стороны, так с меня еще и баллы сняли! И ты два дня от него не отходишь! — Драко нарезал круги от возмущения, кипевшего в нем. На третьем круге эта импровизированная баньши была схвачена жестким захватом за ухо. — Крестный!!! Ты чего?! Больно же! Отпусти немедленно!!!

— А вот теперь, крестничек, поговорим по-другому, — сказал Северус, оттаскивая за ухо Драко в ближайший угол. — Постоишь в углу полчаса и подумаешь вот о чем. Если бы не твой снобизм под названием «Я — Малфой, и вы ниже моего достоинства», то первокурсники могли у тебя спрашивать по трансфигурации. А так, сам виноват. Насчет зелий. Кто его надоумил купить мой дополнительный учебник по зельям? Ты сам. Да еще и помог с ингредиентами. Молодец. У Поттера действительно талант к зельям, его нельзя в землю закапывать. Это в первую очередь плохо скажется на развитии его магии. ЗОТИ — ну, может просто предмет нравится??? А полеты… Его отец был лучшим в Школе ловцом, так что тут гены, ничего не поделаешь. Только вот подумай, милый крестник, что было бы, если бы Поттер не полетел наперерез Уизли, и тот бы встретился с землей? Стой и думай. А через полчаса ответишь мне на этот вопрос. И учти: еще одна такая истерика, и я поставлю тебя не просто в угол, а коленями на мешок с чечевицей. Ты меня понял? Не слышу!

— Понял, крестный.

Северус оставил Драко в углу, а сам принялся за проверку домашнего задания. Среди сданных эссе первокурсников, он заметил работу Поттера на тему: «Какое зелье должно было получиться из выданных вам компонентов».

«Быстро он справился с заданием. Учитывая, что вчера он точно ничего не делал, значит, написал сразу после урока», — подумал профессор. — «Интересно, что же он написал… Так… Должно было получиться зелье красно-оранжевого цвета с ярко выраженным цветочно-ядовитым запахом…. Верно… Мог произойти взрыв на третьей стадии варки… Правильно… Если бы всё-таки пациент выпил „это“, то умер бы за пять минут в жутких муках от удушья… Точно… Увеличили количество чабреца, уменьшили лаванды, изменили помешивание… Ну, это они и на уроке рассказали… Резкое ухудшение состояния при попытке добавить неправильный компонент… Где-то я с таким уже встречался… Надо еще проверить… Дать несколько спорных компонентов и проверить».

Под проверку эссе прошло больше, чем полчаса, когда Северус вспомнил про своего ученика в углу гостиной.

Драко по-прежнему стоял в углу, не издавая ни звука. Северус даже сначала решил, что тот, как слон, уснул стоя, однако мальчик о чем-то усиленно размышлял.

— Драко, — прервал мыслительную цепочку Северус, — ты нашел ответ на мой вопрос?

— Прости, крестный, но в этом углу его не было, — попытался пошутить юный слизериниц.

— Не было? Что ж, могу перевести в другой еще на полчаса. Так сказать, поощрить за поиск, — всё-таки рано Драко было тягаться в сарказме со своим деканом: слишком разные весовые категории у них были.

— Спасибо, не стоит.

— Так я всё-таки услышу ответ на свой вопрос, или тебя перевести в другой угол?

— Я думаю, что, если бы Уизли упал, то он, наверняка, умер бы. Слишком большая высота, паника, да и падал он головой вниз, как мешок. Если бы он хотя бы перевернулся на живот, или сгруппировался так, чтобы упасть на ноги, он остался бы жив. Калекой, инвалидом, но живым.

— Правильно. И что было бы с тобой, если бы Уизли умер?

— Азкабан, сроком до трех лет, как несовершеннолетнему. Тем более большая часть вины все равно была бы на профессоре: она ушла, не убедившись, что никто не сможет подняться в воздух, не отменила занятие, она даже не поставила заклинание-сетки, которое обязано быть каждый урок полетов у первого курса!

— Тоже верно. Но, согласись, тебе и твоим родителям от этого легче не было бы. Так что Поттер не только спас Уизли жизнь, заработав себе должника. А что такое Долг Жизни, ты не хуже меня знаешь. Но и тебя спас от Азкабана и позора.

— Крестный, я все понял, но все равно. Кричать Поттеру: «Давай, так держать» — не буду. Хочет играть в свой квиддич, пусть играет. А я буду пробоваться на следующий год, как положено вместе со всеми.

— Хорошо. Хотя бы просто ставь меня в известность, если Поттера начнут сильно прижимать на факультете. Поверь, меньше всего я хочу еще раз целую ночь бегать от котла к Поттеру и обратно, попутно общаясь с его фамилияром. Я вообще не понимаю, как вы с ней живете в одной комнате?

— Спокойно, — хихикнул Драко, вспоминая первый вечер и представление друг другу. — Сначала было не уютно, а потом привыкли. Шасси уже своя. Она иногда такие истории рассказывает! Да и сплетни тоже интересные приносит. Полезная зверушка, хоть и своеобразная.

— Ладно, раз нашли общий язык — общайтесь. Только осторожно. Не забывайте, что она всё-таки смертельно ядовитая змея. И еще, Драко, — сказал Северус, провожая мальчика к двери, — прошу, не говори Поттеру про квиддич. Я сам с ним вечером поговорю.

— Хорошо, крестный.

На этом они расстались. У Северуса было около трех часов, включая ужин, перед приходом Поттера и довольно-таки тяжелого разговора с ним. А еще надо было проанализировать воспоминания крестника.

***

Гарри помнил совет профессора требовать у Рона Уизли признание Долга Жизни. Однако, как мальчик не пытался найти Рона после урока полетов, у него ничего не получилось. Сначала их декан привел в гостиную, где они сидели до конца несостоявшегося урока, и где, как оказалось, их уже ждала Дафна. Повреждения, полученные ею от падения, оказались не значительными и, напоенная всеми нужными зельями, она была отправлена к себе в гостиную. Естественно, увидев весь курс входящим под присмотром декана в то время, когда еще должен был продолжаться урок, она сразу же взяла своих друзей в оборот и выпытала все подробности произошедшего. Единственное, что удалось Драко от неё скрыть — это чуть не случившийся темномагический выброс Гарри: Драко еще не знал, как распорядиться этой информацией. Как-то так получилось, что после первого дополнительного занятия мальчики еще не разговаривали между собой о том, у кого какая направленность магии и к каким разделам есть склонность. Драко был уверен, что у него-то магия темная, это в их семье даже не обсуждалось. А вот Поттер… Драко даже не мог представить себе другого варианта, кроме светлой. Однако Гарри и тут всех поразил.

Точнее не всех, но профессора Чар и Драко — точно.

Дождавшись звонка с урока и окончания обеда, Гарри предпринял еще одну попытку найти рыжего задавалу, хотя он смутно представлял, как с того можно что-то стребовать, тем более признание Долга… Да и почему-то Гарри слабо верил, что Рон знает, что это такое и чем ему может грозить отказ. Может быть, Гарри сильно ошибался, но пока что рыжий мальчик вел себя так, будто он о законах самой Магии ничего не знал. Обойдя почти весь Замок и не найдя даже следа Рона, Гарри остался в библиотеке. За одиноким столом около окна сидела Гермиона в окружении трех гор книг, быстро что-то строча на пергаменте. Гарри уже пошел в сторону Гермионы узнать про Рона, но вспомнив довольный вид девочки, что она привела к нарушителям своего декана, даже гордость, что она вся такая правильная, Гарри понял, что не сможет пока что с ней общаться. Кто бы что ни говорил, он считал, что из-за неё вообще встал вопрос об его отчислении. Еще не понятно было, чем закончился педсовет. Отстоял ли их декан? Постояв немного, Гарри ушел в свой любимый закуток. Взяв несколько справочников по зельеделию, он открыл найденный кабинет и тихонько проскользнул туда, вдыхая полной грудью воздух, навевающий спокойствие и дарующий ясность мыслей. Сняв обувь, он устроился на ковре около горящего камина и углубился в фолианты. Через какое-то время к книгам по зельям присоединились книги с различными бытовыми чарами, учебник по латыни…

Гарри не заметил, как пришло время идти на дополнительные занятия по Чарам. Перевернувшись на спину и вытягиваясь, он заметил на сервировочном столике рядом с креслом поднос с чаем и несколькими сэндвичами. Поблагодарив домовиков, Гарри с удовольствием вдохнул запах свежезаваренного чая с листьями чабера, малины и клубники. Улыбнувшись такой заботе маленьких ушастиков, он быстро расправился с угощением, собрал всю посуду обратно на поднос и еще раз поблагодарил за такую заботу. Расставив все книги по своим местам, мальчик ушел на дополнительное занятие.

***

Около кабинета профессора Флитвика уже стояли знакомые Гарри ученики. Поздоровавшись со всеми, мальчик подошел к Драко. Однако друг казался каким-то напряженным и чем-то явно расстроенным. Попытки его разговорить не дали никакого результата. Было такое ощущение, что Драко сторонится Гарри, обидевшись именно на него. Так и не поняв, что случилось за эти несколько часов, что они провели порознь, Гарри оставил свои попытки поговорить с Драко. А от Гермионы уже сам Гарри старался отойти подальше, несмотря на все её попытки завладеть его вниманием. Через пять минут к классу подошел профессор.

— Здравствуйте, молодые люди. С сегодняшнего дня вы будете заниматься по группам. Кто в какой группе, я сейчас расскажу. Группы будут сидеть в одном классе, но чем будет заниматься другие ученики, вы не сможете услышать и узнать непосредственно у участников группы. Вы сами поймете почему. Хочу сразу предупредить, вы не сможете никому никаким образом рассказать, кто еще кроме вас будет вместе с вами заниматься. Всем все ясно?

— Да, сэр, — многие недоуменно переглянулись.

— Тогда заходите по одному. За дверью кабинета есть две арки. Вы сможете зайти только в одну. Зайдете, садитесь за стол — это будет ваше место на ближайший год. В следующий раз вы просто заходите в класс и идете за свой стол.

За пять минут все заняли свои места. Вместе с Гарри и Драко за одним столом оказались Гермиона Грейнджер, Николас Райт с Равенкло и Джозеф Карр с Хаффлпаффа.

К ним профессор Флитвик подошел через десять минут, видимо, дав задание другой группе.

— Так, господа и дама, вы сидите за одним столом потому, что проверка на прошлом занятии показала темную направленность вашей магии. Как я тогда объяснял, темные маги черпают магическую силу не только из своего магического ядра, но еще и из окружающей среды от заклинаний других волшебников или дуэлей. У всех из вас разная специализация: свои рекомендации я вам еще в прошлый раз дал. А сейчас я буду учить вас управлять своей энергией. Тренироваться будем на бытовых чарах. Начнем с известного вам всем «Люмос» и «Нокс». Я использую более сильное колдовство, а ваша задача, используя магию, высвободившуюся от этого заклинания, зажечь огонек на своей палочке. Потом попробовать затушить, тоже используя остаточную магию моего заклинания.

— Но Темная магия запрещена!!! — почти на грани истерики прокричала Гермиона. — Зачем нам её использовать, если это незаконно?

— Мисс Грейнджер, мы же с вами на прошлом занятии выяснили, что нет хорошей или плохой магии. Есть люди, и только от них зависят хорошие и плохие поступки! Почему вы так упираетесь?

— Я не хочу быть темной! Я не хочу учиться пытать людей!

— Мисс Грейнджер, вы родились с такой магией. Просто смиритесь и научитесь ею пользоваться! Если вы не научитесь контролировать свою Тьму, то получится как раз то, чего вы так боитесь!

— Нет! Это все пережитки прошлого! Я буду использовать только светлые заклинания. Я в библиотеке нашла сборник светлых чар Эльза Хиггинса. И у меня многое получается! Значит, я светлая волшебница!

— О, Мерлин! — не выдержал Гарри. — Гермиона, да как ты не поймешь! Если лисе отрезать хвост и посадить на цепь, собакой она все равно не станет! Не знаешь почему, посмотри магловский учебник по биологии. Там все доступно написано. Не хочешь, не делай. Разорвет неконтролируемый выброс — твои проблемы. Только убедись, что рядом никого не будет. Лично мне ещё жить хочется. Дай другим спокойно позаниматься!

Дальше урок пошел по ранее озвученному плану без оглядки на насупившуюся Гермиону. Гарри со второй попытки удалось вызвать уверенный огонек на своей палочке. Флитвик, увидев явные успехи ученика, обрадовался, будто получил премию года. И тут же попросил зажечь обычный «Люмос», то есть привычным способом. При этом профессор искусственно поместил этот участок класса в темноту и положил рядом специальный артефакт измеряющий освещенность помещения. По данным этого артефакта оказалось, что «Люмос» с использованием темной магии светит в два раза сильнее, чем «традиционный», да и сил на него уходит в три раза меньше. Но даже это не убедило Гермиону в необходимости принятия и развития своей магии, полученной от рождения.

Урок прошел познавательно и очень быстро. Ребята не заметили, как прозвучал колокол на ужин, а профессор, видя такое стремление своих учеников к новым знаниям, только обрадовался и дал дополнительное задание: разобрать теоретически принцип работы бытовых заклинаний вызова света, пламени с использованием темной магии. И отпустил всех на ужин.

***

По пути на ужин Гарри так же не удалось разговорить Драко, а на самом ужине тот впервые сел рядом с Панси и Теодором. Гарри, глядя на такую рокировку, только пожал плечами, садясь на свое привычное место. К сожалению, Шасси сидела в своем гнезде около камина, пережидая линьку, и узнать у неё, что же случилось с его другом, не представлялось возможным: профессор четко сказал, что ближайшую неделю к змее ближе, чем на пол ярда подходить не следует. Хотя про шипеть из дальнего угла разговора не было. Надо будет попробовать перед отбоем, поскольку ему пора уже идти на дополнительное занятие к декану. Вспомнив, что скоро он будет заниматься любимыми зельями, Гарри даже начал улыбаться. А сидящее рядом Дафна и Блейз отвлекали его от грустных мыслей на счет Драко пересказом последних новостей факультета. Так Гарри узнал, что завтра в 11 утра общий сбор первокурсников в гостиной: старосты решили проверить, как новички ориентируются в Замке, и устроить соревнования.

«Соревнования — это хорошо! Надо будет вечером в комнате узнать, что случилось с Драко. Где я ему успел хвост оттоптать», — думал Гарри, допивая чай с пирожным. — «Мерлин! Меня же завтра в 10 звал Хагрид на чай!»

— Дафна, если декан будет спрашивать, я побежал в совятню, потом к нему на занятие.

— У тебя еще занятие у декана?

— Да, дополнительное.

— А в совятню то чего так срочно? Что-то случилось?

— Меня Хагрид, это местный лесничий, звал в гости завтра в 10 утра. Сама понимаешь, что тогда я не успею в гостиную. Вот хочу написать,

что приду в 9.

— Напиши, что придешь не один. Я с тобой пойду.

— И я тоже, — тут же вклинился Блейз.

— Хорошо. Ну, всё. Я пошел.

И Гарри быстро вышел из Зала, удивив своего декана: все-таки до начала занятия еще минут двадцать.

***

Отправка письма, заранее написанного в Большом Зале, не заняла много времени, и уже через десять минут Хедвиг, гордая от порученного задания, улетела в темноту. А её молодой хозяин поспешил в родные подземелья на очередной урок, предвкушая открытие новых тайн зельеварения.

Профессор Снейп уже ждал своего ученика в классе зельеварения. Еще раз поприветствовав профессора, Гарри направился к своему рабочему месту, когда был остановлен преподавателем.

— Мистер Поттер, вы не будете против сначала побеседовать? За эту неделю накопилось немало вопросов и у меня к вам, да думаю, что и у вас ко мне. Я понимаю, что вам не терпится приступить к практической части моего предмета, но откладывать эти вопросы больше нельзя. Это может закончиться катастрофой в любой момент.

— Хорошо, сэр. Как скажете.

— Идемте.

Профессор развернулся и повел ученика в свою гостиную, решив, что не такая формальная обстановка будет логичнее и правильнее для такого разговора. Опять-таки, в гостиной стояли фирменные чары от прослушки профессора Флитвика и самого Снейпа.

Гарри с удивлением рассматривал личную комнату профессора, понимая, что его посчитали достойным оказаться в этом помещении. Сев в предложенное кресло у камина, Гарри напрягся: как подсказывал ему пусть не большой, но опыт — такие приготовления могли означать очень серьезные неприятности или попытку выведать личную информацию, когда человек расслабиться настолько, что перестает следить за своим языком. Мысленно подобравшись, Гарри приготовился слушать, что такого секретного хотел сообщить ему декан.

Северус с легкой улыбкой смотрел на смену эмоций на лице мальчика. Да, тот уже вполне неплохо держит лицо, но для слизеринца, проведшего всю жизнь в атмосфере интриг и закулисных игр, мальчик еще долго будет открытой книгой. Профессор видел, как настороженность сменилась искренним удивлением, потом любопытством, с которым была быстро осмотрена комната и подмечены все детали интерьера, восхищением и опять вернулась настороженность: ребенок не знал, что ожидать от разговора и заранее готовился к неприятностям. В принципе, тактика полезная, но в данном случае, мешающая. Северусу нужно было доверие ребенка: Тьма — это не та вещь, с которой можно играть.

Дождавшись, когда домовики принесут чай, Северус, осторожно подбирая слова, чтобы не спугнуть этого олененка, начал не легкий запланированный разговор.

— Мистер Поттер, разговор у нас, скорее всего, будет сложным, и вопросы я буду задавать не очень приятные, но поверьте — это не из праздного любопытства. Позавчера, когда вы лежали с серьезным магическим истощением, мне пришлось провести полную диагностику вашего организма. Простите, что без вашего на то согласия, но вы были не в том состоянии, чтобы обращать внимание на такие мелочи. Да, мелочи, — жестче повторил профессор, увидев насупленный взгляд. — Данные, полученные при диагностике, в вашу медицинскую карту не поступили. — Северус отпил чай, глядя на еще больше насторожившегося ребенка. — Вас ознакомить с результатами проверки?

— Да, сэр, если можно.

— Вы пейте чай, мистер Поттер, он не отравлен. Значит так. Из быстро и легко поправимых: общее истощение организма, нехватка витаминов и микроэлементов, следы перенесенного воспаления легкого и нескольких бронхитов. Могу поспорить, что через тридцать минут бега на тренировке вы задыхаетесь, и это не проходит еще около часа. Я ведь правильно понял, что по утрам вы выскальзываете из гостиной факультета для тренировок?

— Да, сэр. Тренировки нужны, и для поддержания себя в форме, все-таки мне на лето возвращаться обратно в семью тети, и для развития магического ядра, следовательно, и магического резерва.

— Правильно делаете. Как часто вы тренируетесь, где и когда?

— Бегаю, стараюсь каждое утро, но пока что была только одна тренировка два дня назад. Встаю в полшестого утра и бегаю вокруг Черного озера. Потом комплекс упражнений на растяжку, гибкость, равновесие, развития мышц рук, ног, спины. На все про все около часа. Потом возвращаюсь к себе, душ и на завтрак. Вечером тренирую беспалочковую магию. Пока что получается не очень, только десять заклинаний, в том числе «Люмос», «Нокс» и «Вингардиум Левиоса», но только на небольшие предметы. Мне пришлось применить её в поезде, чтобы закинуть чемодан на багажную полку, так потом даже шоколад не помог — так руки тряслись от магического истощения. Шесть секунд, а магии как не бывало… — Гарри рассказывал легко, чувствуя, что здесь, сейчас, этому человеку он мог это рассказать, не видя, как с каждым откровением у декана вытягивается лицо, и удивленно распахиваются глаза. К тому же, Гарри почувствовал сложную вязь заклинаний и рун на гостиной, и был уверен, что их разговор защищен так же, как разговор с профессором Флитвиком.

— Мистер Поттер, вы хотите сказать, что смогли поднять школьный сундук беспалочковой «Левиосой» на полку и не потеряли сознание?

— Да, сэр. Вы мне не верите?

— Верю. Просто это неожиданно. Редко кто к седьмому курсу задумывается о беспалочковой магии, а тут еще до первого курса и такие успехи.

Гарри усмехнулся, дождался, когда профессор поднимет свою чашку и кинул беспаловочкую «Левиосу» на его блюдце, наслаждаясь удивлено-удовлетворённым взглядом профессора. Не услышав гневного окрика, Гарри немножко осмелел и стал потихоньку переводить «управление» блюдцем на темную магию, использую остаточные эманации от заклинаний конфиденциальности этой комнаты и домового эльфа. Было страшно, но очень интересно. Тем более взгляд профессора дарил поддержку и поощрение такой выходки. Казалось, что неприятная тема здоровья был забыта. Постепенно блюдце увеличивало радиус полета по комнате и стало огибать различные препятствия на своем пути. Гарри уже повернул блюдце обратно к столику и хозяину, когда понял, что сил на возврат утвари в целости и сохранности не хватит. В этот момент, когда мальчик уже подсчитывал, хватит ли ему сил на обычное «Репаро», он почувствовал вливание чужой магии в свое заклинание. Почему-то он не чувствовал отторжения этой магии, как предупреждал их сегодня профессор Флитвик. Наоборот, эта сила так гармонично вплелась в его заклинание, как будто так и должно было быть. Опустив блюдце на законное место, Гарри вытер платком пот со лба. А Северус встал и пошел к небольшому шкафчику, доставая травяной сбор, переданный ему сегодня Филиусом, и заварил травы в серебряном кубке теплой водой, потом добавил пару капель меда и три капли зелья из синего флакона. Подождав пару минут, он вернулся к камину и, вытащив из дрожащих рук чашку с остывшим чаем, помог выпить содержимое кубка.

— Спасибо, сэр, — через минуту отмер мальчик, — оказывается, зелья могут быть и вкусными, — он слабо улыбнулся: всё-таки такой расход магии давал о себе знать.

— Не за что, мистер Поттер. Я смотрю, вы уже не так бурно реагируете на большой расход энергии. Привыкли?

— Да.

— Спасибо за демонстрацию ваших умений, — Северус открыто улыбнулся ребенку. — У меня такое ощущение, — чуть медленно, подбирая слова, все-таки он не знал, как Гарри отнесется к тому, что он только что, осознано, использовал темную магию, продолжил он, — что вы осознано в середине полета стали применять другой способ подачи магии в заклинание полета?

— Да, сэр, — сделав глоток опять горячего чая, Гарри что-то для себя решил. Северусу все интереснее и интереснее становилось смотреть на смену эмоций ученика — Профессор, обещаете, что не прибьете меня? — с какой-то долей обреченности спросил Гарри, не зная, как сам профессор относиться к «светлым героям» с темной магией. Хотя по поведению Драко, Блейза, да и вообще, практически всего факультета, он уже понял, что на Слизерине почти все, если не все, темные маги. Но… Но… Но… У него, Гарри, всегда все было не как у людей. От такого начала у самого профессора на лице с легкостью угадывалось удивление. Весь его хваленый самоконтроль с этим ребенком летел дракону под хвост со скоростью экспресса. — А если прибьете, то быстро, — добил этот несносный ребенок.

— Та-а-ак… И что же вы такого успели натворить за эту неделю, о чем я не знаю, но могу вас за это убить?

Гарри непроизвольно вжал голову в плечи, но все-таки ответил:

— С середины полета я осознано использовал темную магию: вплетал остаточные эманации заклинаний этой гостиной и оставшиеся после исчезновения эльфа… — к концу фразы голос мальчика стал еле слышным, однако Северус прекрасно все разобрал и обрадовался, что Гарри известно про темную магию, и он её не отвергает. Нет ничего хуже, чем идти против своей природы.

— Мистер Поттер… Гарри, — дождавшись поднятого испуганного взгляда, профессор осторожно взял руку мальчика в свою, выпуская немного своей магии, — Гарри, я правильно понял, что ты осознанно использовал чужую магию в своем заклинании?

— Да, сэр, — Гарри, не чувствуя недовольства, паники, злости от таких его действий, потихоньку начал успокаиваться. — На первом дополнительном занятии профессор Флитвик проводил проверку направленности нашей магии и нашей специализации. Когда профессор дал мне определяющий шар, я завороженно смотрел на переливание света внутри него: красные всполохи сменялись золотыми, которые при следующем повороте становились зелеными, — речь Гарри по мере вспоминания приобретала ярко выраженный мечтательный оттенок. — А потом шар в моих руках засветился темно-бордовым, переходящим в не менее темный зеленый, который в свою очередь плавно перетекал в небесно голубой. Но в конце все заволокла тьма с золотыми искрами.

Северус сидел, боясь пошевелиться и спугнуть этот момент. Даже его крестник, с которым у него были доверительные отношения с раннего детства, просто перечислил направления дара и все. А Поттер, Поттер, который видит его всего неделю, не просто рассказал, какая у него магия, но и расписал полностью весь процесс определения! Это не просто доверие, о котором говорил Филиус, это гораздо больше… Осторожно проведя пальцем по тыльной стороне ладони, высказывая свою поддержку, он ответил.

— Гарри, вы не против, что я вас так называю?

— Нет, сэр, не против.

— Гарри, спасибо, что вы мне рассказали, как проходила ваша проверка. Это дорогого стоит. Редко когда один волшебник доверяет настолько другому, что делится такими сведениями. Я постараюсь не предать ваше доверие, — в этот момент по комнате вдруг пролетел легкий ветер, растрепав волосы Гарри, пройдясь по Северусу, и жестко обхватил их запястья, на мгновение вспыхнув красный ободом.

«Я прослежу», — раздался отчетливый женский голос.

— Мэй! — вздохнул Гарри, устало опуская плечи и закрывая глаза второй рукой… Он не знал, как к этому отнесется профессор, а еще одной ссоры с ним он очень не хотел.

Отмерев, Северус удивленно взглянул на ребенка.

— Мэй?

— Да. Мэй, она же госпожа Магия… Впервые вот такое её присутствие рядом я ощутил, когда проводил свой первый ритуал «благодарение Магии». Тогда она в первый раз пришла ко мне. Знаете, это было как объятия… самого родного и близкого человека, — Северус без труда понял, кого хотел назвать Гарри перед заминкой, но тут уже он ничего не мог поделать. — С тех пор она, как будто, приглядывает за мной. Во время определения направления магии она тоже приходила. После магического выброса мне тоже тогда показалось, что она была рядом. Как будто покрывалом накрыла…

Немного помолчав, Северус продолжил расспросы.

— Гарри, ты проводишь ритуалы? Какие?

— Очищения и Благодарение Магии. Больше без алтаря или родового камня провести нельзя.

— Вообще-то можно, но они более сложные и лучше их проводить под присмотром. Гарри, как я понял по твоему описанию проверки, у тебя не просто темная магия. Темная магия у тебя просто основная, но ты еще и стихийник. Причем, скорее всего огонь и ветер или земля, судя по зеленым всполохам. Я посмотрю, какие книги по стихийной магии у меня есть и дам тебе на ознакомление. Это обязательно и как можно скорее. Далее. Судя опять же по твоему рассказу, у тебя дары: боевая магия, целительство, ритуалистика. Так?

— Да, сэр. Только про стихийника не знаю. Профессор Флитвик сказал, что у меня и темная, и светлая магия. Просто темная преобладает. А из направлений еще артефакторика и что-то из зелий, но с этим он к вам отправил.

— Я смотрю, он тебя ко мне хорошо так отправил… — увидев недоуменный взгляд зеленых глаз, уточнил. — Сегодня профессор Флитвик попросил подумать о дополнительных занятиях с одним его учеником. Сказал, что у мальчика дар к боевой магии и ритуалам, — Северус хитро поглядывал на Гарри, ожидая его реакции.

— И что вы ответили ему, сэр?

— Что у меня много работы, но я подумаю, как все совместить.

— Спасибо, сэр.

— Гарри, я правильно понимаю, что использование темной магии тебе не претит?

— Правильно.

— Это хорошо. Старайся развивать её, но лучше не в комнате, а в гостиной. Почти все ученики Слизерина темные маги, и в случае чего старшекурсники тебе всегда помогут. Понял?

— Да, сэр.

— Однако давай вернемся к нашей изначальной беседе. Значит, что лечится быстро, я вам сказал. Учитывая выясненное направление вашей магии, я смогу подобрать максимально действенные на вас зелья. Это план на ближайшие два-три месяца. Из более плохого это: старые переломы — два ребра, трещина на еще одном; растяжение голеностопа, неправильно вставленный вывих правого плеча и запястья. Самое плохое — это зрение, травмы головы и неправильная работа сердца, подозреваю, что из-за сломанного ребра.

Гарри от таких новостей сидел поникший. Да, он знал, что его здоровье оставляет желать лучшего, но что до такой степени…

— Скажите, сэр… Что-нибудь из этого можно вылечить?

— Можно. В принципе, я не уверен только в восстановлении зрения. Все остальное лечится. Просто сложнее и дольше.

— Сэр, а вы не знаете, случайно, сколько могут стоить необходимые зелья?

— В смысле? — Северус даже немного растерялся от такой постановки вопроса.

— Ну, вы сами сказали, что повреждения серьезные, большинство обычных зелий на меня не действует, опять-таки по вашим словам, следовательно, зелья придется варить специально настроенные на меня, а это дополнительное время на изменение или поиск рецептов, покупка ингредиентов, затрата личного времени на варку… Поэтому я и спрашиваю, можете ли вы назвать приблизительную цену этих зелий? У меня есть возможность заплатить за них, просто, скорее всего, мне придется копить. И я не уверен, что, если сумма будет большая, что смогу оплатить все сразу. Значит, придется выбирать, что лечить в первую очередь.

— Стоп, стоп, стоп… Гарри, давайте этот вопрос мы обсудим после того, как ликвидируем более легкие последствия. К тому же меня очень сильно напрягает источник этих повреждений. Откуда у одиннадцатилетнего ребенка такое?

Гарри замолчал надолго. Почему-то ему не было страшно раскрыть все про свою магию, а вот рассказать о домашних проблемах… Это было стыдно. Декан не торопил его с ответом, за что Гарри был ему очень благодарен. Посмотрев нечитаемым взглядом на профессора, он все же ответил:

— Мой кузен со своими друзьями очень любят устраивать игру «Охота на Гарри», а я не всегда могу избежать встречи с ними… Да и обычные бытовые травмы никто не отменял.

— Для начала вылечим то, что лечится легко, — Северус постарался быстро сменить тему разговора, чтобы Гарри не заострял внимание на больных событиях. — Будете пить зелья, какие я дам. И распишу, что и когда принимать. Потом займемся сердцем и магическим ядром. С ним тоже не все понятно, хотя тут лучше сходить к гоблинам. Только вряд ли вас кто отпустит… Попробую вывести вас на рождественских каникулах на один день в Лондон. Придумаем что-нибудь. С этим разобрались. С направлением магии тоже разобрались. Скажите, профессор Флитвик нашел вам кого-нибудь в наставники по целительству?

— Еще нет. Хотя обещал поговорить с мадам Помфри. Но я так понял, что целительство пока еще не «горит». Сначала надо разобраться с остальными дарами.

— А артефакторика?

— Тоже нет.

— Ладно. Пока подумаем над остальным. Ритуалы вообще должен знать любой уважающий себя маг, боевая магия — это боевая магия. В первую очередь там учишься владеть своим телом и магией. С зельями разберемся. С Чарами вы разбираетесь с профессором Флитвиком. Плюс. Вы хотите посещать дополнительные занятия по фехтованию, ЗОТИ и дуэллингу? Так?

— Да, сэр.

— Гарри, а вы не надорветесь? В сутках только 24 часа, и восемь из них положено тратить на сон. А у вас еще есть и основные занятия с кучей домашнего задания. И поверьте, то, что вам задают сейчас — это детский лепет. Через месяц будет и больше, и сложнее. А в дополнительных занятиях тоже. А после фехтования вы месяца три-четыре будете выползать из тренировочного зала. Вот вам и практика по целительству будет. Будете тренироваться на своих софакультетниках, — Северус серьезно задумался над этой идеей. — Надо будет с Поппи поговорить…

— Значит так, Гарри. Попробуем на ближайшие две недели такое расписание. Я сейчас совершу, наверное, самую большую педагогическую ошибку за все время своей работы, но заниматься совсем индивидуально с вами, я не могу. У меня просто нет времени. Поэтому, на зелья вы будете ходить вместе с братьями Уизли. В отличие от их брата Рональда, они вменяемые ребята. В этом году они сдают экзамен на подмастерьев зельеварения.

— Ух ты! А вы их наставник?

— Да, но об этом никто не должен знать.

— Да, сэр!

— Так…. Чары у вас понедельник, среда, пятница…

Быстро обсудив, что у кого во сколько, профессор и ученик быстро пришли к единому расписанию, учитывающему все дополнительные занятия Гарри.

— Сэр, но зачем мне полеты??? У нас же есть занятия полетами в пятницу. Зачем мне еще?

— А вот это, Гарри, основная невеселая причина нашей беседы… Сегодня на уроке полетов произошло несколько событий, имеющие неоднозначные последствия. Драко поделился со мной своими воспоминаниями об этом уроке. Он не все видел, и большая часть для меня осталась непонятна. Но, на что я хотел обратить ваше внимание. Во-первых, Рон Уизли. Он спровоцировал ваши разборки. И хотя я не поощряю такие базарные склоки, но вынужден признать, что от вас не прозвучало ни одного слова лжи. А то, что он так отреагировал на ваше замечание про Предателей крови… Чувствуется, что это больной вопрос для него, но он твердо уверен, что это просто ругательство за любовь к магловским вещам. Во-вторых, я не понял, что он вам сказал, что вас так зациклило на какой-то мысли. Но вы настолько погрузились в неё, что у вас чуть не произошел стихийный магический выброс. И всё бы ничего. С кем из детей волшебников этого не бывает. Но, у вас рвалась наружу Тьма. Не темная магия, а сама, первозданная Тьма. Если бы Драко не увел Рона от вас подальше, и у вас случился бы магический выброс, то стекол в замке точно бы не осталось. Про остальных детей я вообще молчу. Гарри, поймите, пожалуйста, такие вещи: есть темная магия, использующая магию других волшебников и волшебных существ, а есть Тьма — это негативные эмоции, помноженные на магические способности человека, предрасположенность к темной магии и возведенные в степень потери контроля. У меня был один раз стихийный выброс Тьмы… Хорошо, что мой друг успел меня переправить в ритуальный зал: никто не пострадал. А вот я пролежал без сознания два месяца. Я не хочу вас пугать. Но о некоторых вещах надо знать заранее. Поэтому, если вы позволите, я буду еще учить вас сдерживать эти порывы.

— Сэр, а я успею все это?

— Это вы точно успеете. Так, посмотрим, что у вас с расписанием получилось…

— Сэр, а можно просьбу?

— Смотря какую…

— Обращайтесь ко мне на «ты», а то мне сложно воспринимать информацию, когда постоянно «вы», да «вы»… Как будто весь смыслтеряется.

— Это, конечно, не проблема, но и к такому обращению надо привыкать. На официальных мероприятиях даже к Драко вам придется обращаться на «вы».

— Так то ж на официальных.

— Вот и привыкайте. Хорошо, я буду обращаться и так, и так. В зависимости от ситуации. В чем отличие Тьмы от темной магии ТЫ понял?

— Да, сэр.

— Теперь смотри. У тебя целительство в четверг с трех до пол пятого после обеда. Тогда в четверг ты будешь приходить ко мне с пяти до шести вечера. Я буду учить тебя держать свои эмоции в узде.

— Сэр, а окклюменция может помочь с этим?

— Та-а-ак… А про неё ты откуда знаешь?

— Да так… Книжку нашел… Но там написано, что волшебник, чтобы освоить окклюменцию должен обладать определенными навыками. Так что мне еще рано…

— У тебя сейчас амулет какой-то для защиты разума?

— Да. А вы откуда знаете?

— Знаю. Можешь его снять на пять минут?

— Зачем?

— Правильный вопрос. Понимаешь, не обязательно ждать, пока ты овладеешь некоторыми навыками, есть люди, для которых ментальные науки — родовой дар или способность, как ритуалистика для тебя. Я хочу проверить, если ли у тебя такие способности. Если есть, все будет гораздо проще. Если нет, значит, будем проходить полный курс окклюменции и не факт, что сейчас. Но, если кто-то другой тебя будет расспрашивать про такие амулеты, или просто просить их снять, уходи в несознанку: никаких амулетов нет, что это такое — не знаю, как выглядит — не представляю. Если не секрет, откуда амулет?

— Гоблин надел, когда я деньги из ячейки брал.

— А больше они ничего не говорили?

— Сказали, что ждут меня для приватной беседы.

— Точно надо будет тебя вывести из замка в каникулы… Так амулет снимешь? Или не доверяешь?

— А вот «на слабо» брать не надо было, — возмущено сказал Гарри, снимая амулет в виде змейки, запутавшейся в волосах. — надевать его потом сами будете: я не умею.

И отдал амулет декану. Северус застыл, глядя на до боли знакомую змейку… Когда-то, в далеком детстве эту змейку ему подарила мама. Когда он еще не умел закрывать свой разум. А потом он подарил её своей лучшей подруге, Лили Эванс… А сейчас змейка непонятным образом оказалась у единственного сына Лили…

— Профессор, с вами все в порядке?

— Да, Гарри. Хорошо, я помогу вам надеть артефакт обратно. А сейчас… Смотрите мне в глаза.

Черные омуты встретились с изумрудной зеленью. Северус мягко скользнул в разум мальчика, стараясь не причинять лишней боли. Он искал какие-нибудь негативные воспоминания, чтобы проверить две свои теории. На поверхности прятались события школьных дней. Что-то решив для себя, Северус не колеблясь начал пересматривать урок полетов. Что-то Драко не видел, что спровоцировало Тьму. Вот Дафна падает… Вот её уводят… Рон начинает задирать змеек… Блейз? Ответил… Панси, Драко, Гарри… «Ты за какие-то пять дней стал таким же слизнем, как и твой припевала с его слизнехранителями! Что ты знаешь о дружбе? Ты, никому не нужный, ненормальный урод!» — это опять Уизли слюной брызжет во все стороны. «Урод… Ненормальный… Ненормальный… Урод….» на разные голоса в голове мальчика. Вот оно что… Старая детская психологическая травма… Знакомо… Северус не отпускал это воспоминание, просматривая его с разных ракурсов, пока его не смело волной Тьмы. Волна была настолько сильной, что его выдернуло из разума Гарри и припечатало в дальнюю стенку, перевернув кресло. От удара Северус потерял сознание на несколько минут. В себя он пришел от холодной воды, вылитой на лоб.

— Сэр, простите меня, — шептал Гарри, стоя на коленях около декана со слезами на глазах. — Я не хотел Вас так… — непрошеные слезы текли по щекам, но Гарри их даже не замечал…

— Тихо, — еле слышно прошептал зельевар: голова болела жутко, шея ныла, а про спину лучше не вспоминать… — Гарри, слева дверь в кладовку. Шкаф сразу у входа с правой стороны. Четвертая полка снизу. Красный фиал.

— Да, сэр.

Гарри тут же умчался в заданном направлении. Вернулся он уже через полминуты, осторожно придерживая склянку. Видя, что профессор не может сесть, Гарри осторожно подложил свою руку под его плечи и попытался поднять их, чтобы можно было выпить лекарство. Однако ему удалось только слегка приподнять голову, что уже было не плохо. Он постепенно, медленно наклонял фиал, следя, чтобы декан не захлебнулся зельем.

— Опусти меня обратно, Гарри. Тебе тяжело. Зелье подействует через двадцать минут.

В этот момент Гарри больше всего жалел, что он ничего не смыслит в целительстве и не знает, как помочь человеку, пострадавшему из-за него же. Видя, что профессор закрыл глаза, мальчик просто накрыл его руку своими ладошками, пробуя послать волну своей магии декану, как тот часом ранее делал с Гарри. Но что-то пошло не так, и Гарри увидел в районе затылка, височной области, шеи и позвоночника профессора какие-то темно-красные пульсирующие пятна. Чем дольше он смотрел на них, тем больнее становилось. Стараясь удерживать эту картинку, Гарри послал еще одну волну магии, с единственным желанием, чтобы эта боль прекратилась. Через две минуты, он увидел, как эти воспаленные области исчезли без следа, а дыхание зельевара стало свободнее, хотя глаза все еще оставались закрытыми. Оглянувшись, Гарри заметил на диване сложенный плед. Развернув его, он попробовал аккуратно подоткнуть его под декана: всё-таки каменный пол холодный, и лежание на нем здоровья еще никому не добавило. Это все настолько эмоционально вымотало мальчика, что тот еле дошел до дивана, снял ботинки и уснул, падая на диван. Он уже не видел, как через пять минут очнулся профессор и удивился, обнаружив, что укутан в плед. Как он еле встал и выпил еще три разных зелья, поражаясь, что все так быстро прошло: обычно после падений все болит еще неделю, несмотря на зелья. И не видел теплой улыбки зельевара, заметившего уснувшего ребенка на диване. Зато Гарри, когда проснулся через полчаса, с удивлением заметил, что лежит на диване, на подушке и укрыт пледом. Хозяин комнаты обнаружился в кресле, где и раньше сидел. В комнате же уже ничего не напоминало о недавних событиях.

— Ты проснулся, Гарри?

— Вроде бы, сэр. Простите, сэр, — опять начал мальчик, но был остановлен взмахом руки.

— Не извиняйся. Примерно такого я и ожидал. Просто не думал, что будет такой силы. Спасибо, что вылечил. Теперь ты уже познакомился с целительством. Но, давай, об этом позже. У тебя как голова, не болит?

— Нет, всё нормально.

— Тогда, Гарри, позволь я еще раз залезу тебе в разум. Твоя задача не дать мне увидеть свои воспоминания. Любым способом, кроме Тьмы. Понял?

— Да

И профессор еще раз скользнул в память мальчика. Он искал, кто и когда называл Гарри уродом и ненормальным, тем самым подвергнув его магическое ядро серьезным нарушениям в формировании. Но выйти из воспоминаний сегодняшнего дня ему не дали. Ментальный пинок в бок, и Северус вывалился в реальность. Дав ребенку заранее приготовленный домовиками горячий шоколад с сэндвичем с большим куском мяса, Северус сказал:

— Ну, что же, Гарри. Как я и предполагал, у тебя врожденная предрасположенность к ментальным наукам, что немного странно: ведь ни у Лили, ни у Джеймса такого не было… Но в данном случае это не важно. Важно, что ты сможешь уже сейчас начать заниматься защитой разума. Это позволит не только защитить твои мысли, воспоминания, жизнь, но и справиться с Тьмой. Значит, в четверг мы будем заниматься окклюменцией. Не бойся. Там будет другой способ обучения. Но на время этих уроков амулет придется снимать. Ты меня понял? Приходишь сюда и снимаешь. Потом я надену, не волнуйся.

— Хорошо, сэр.

— Теперь два оставшихся вопроса, — продолжил Северус, ловко закалывая змейку в шевелюре мальчика. — Полеты и, собственно, зелья. На счет полетов. Ситуация следующая. Директор Дамблдор так впечатлился твоим полетом за мистером Уизли, что НАСТОЯЛ на твоем участии в сборной Слизерина по квиддичу. И не просто состоял в резерве, а чтобы играл. Даже начал тренироваться с сегодняшнего дня.

— А мое мнение, как я понимаю, им в расчет не берется?

— Я тебе больше скажу. Тут даже мое мнение в расчет не берется…

— Сэр, я могу отказаться?

Северус задумался. С одной стороны говорить всю правду ребенку не хотелось. С другой, если сейчас не сказать, он может это расценить, как предательство. Хотя… Хоть так, хоть так предательство. Поднеся волшебную палочку к виску, он вытащил серебристую нить и поместил её в призванный из кабинета думосброс.

— Смотри, Гарри. Это чаша называется «думосброс». Она нужна для просмотра чужих воспоминаний. Воспоминание достается просто. Подставляете волшебную палочку к виску и прокручиваете в голове то, чем хотите поделиться, вращая палочку, наматывая на нее нить воспоминания. И все.

Северус взмахом палочки поднял стол, и вернул на него чашу.

— Иди сюда, Гарри. Опускай лицо, не бойся. Я с тобой пойду.

Они оказались в учительской.

— Хорошо, Северус. Поверим на слово. Наказание ты сам придумаешь и приведешь в исполнение. Минерва, мистер Поттер остается в Школе. И действительно, возьми воспоминание у своих учеников. Между вами не должно быть конфликтов. Северус, я правильно понял, что мистер Поттер на высоте пяти ярдов подхватил мистера Уизли, смог выровнять метлу, удерживая свою добычу, и благополучно приземлился?

— Да, Альбус.

— В таком случае, Северус, я думаю, что нельзя зарывать такой талант: Гарри Поттер должен играть в сборной Слизерина по квиддичу!

Данная новость вызвала целую бурю негативных высказываний ото всех преподавателей. Главным образом, из-за того, что Гарри — первокурсник.

— Альбус! — рычал Северус, — вот какой квиддич?! У мальчишки и так куча дополнительных занятий! Он, по-твоему, спать совсем не должен? А уроки делать? Да просто отдыхать! Он, в конце концов, просто ребенок! А ты ставишь его против всей Школы: никому из первых курсов играть в квиддич нельзя, а ему можно! Нет, Альбус! Делай, что хочешь, но я Поттера на поле до второго курса не выпущу!

— Северус, варианта всего три: или квиддич, или Азкабан для Поттера, и поверь мне, никакие воспоминания не помогут избежать справедливого наказания, или Азкабан для тебя. Надеюсь, напоминать из-за чего не следует?

— Нет… — сквозь зубы…

— Вот и славно. И пусть мальчик начинает тренироваться — скоро игра. А дополнительные занятия можно и убрать. В конце концов, вы сами сказали — он просто ребенок. У него должно быть детство. Незачем днями напролет сидеть в библиотеке. Пусть побольше играет, пока может. Всё! Собрание закончено. Все свободны!

Вынырнув из воспоминания, Северус придержал Гарри, чтобы тот не упал с непривычки, и помог сесть обратно в кресло.

— Гарри, как ты? — обеспокоенно спросил зельевар.

— Нормально, сэр… Если я правильно понял, то выбора нет… Сэр, а отказаться на следующий год я смогу?

— Не знаю. Наверное, да. Но вряд ли дадут…

— Сэр, я понимаю, что лезу не в свое дело. Но меня-то понятно за что в Азкабан. А вас??? Вас же не было на уроке. Это даже не ваше занятие!

Северус тяжело вздохнул. Когда-нибудь всё равно пришлось бы признаваться в содеянном. Хоть это и сложно.

— Гарри, это не только неприятный разговор, но и долгий.

— Сэр, я кроме задания по дополнительным чарам всё сделал. В гостиную, я думаю, вы меня проводите. Так что я совершено свободен.

— Ладно, клещ, если кратко, то я подслушал пророчество, по которому на исходе седьмого месяца родится ребенок, способный убить Темного Лорда. Пророчество было произнесено одной из кандидаток на место профессора Прорицаний. Но прохождение собеседования в таверне меня только насмешило, и я за ужином рассказал Темному Лорду об этом пророчестве. Кто же знал, что он уже повредился в уме и воспринял эту информацию близко к сердцу. Он заставил всех своих приближенных искать, кто из ведьм должна родить в конце июля. К сожалению, я только в июне узнал, что у него под прицелом две семьи: Поттеры и Лонгботтомы. По какой-то извращенной логике он решил убрать «проблему» сразу, пока она не выросла. Чем дело закончилось, ты знаешь.

Гарри не ожидал, что его вопрос всколыхнет такие воспоминания и затронет такую тему. Ему было больно, что перед ним сидит человек, который фактически виноват в его искалеченном детстве. Но что-то в его рассказе цепляло… Что-то, что не давало спокойно поверить во все это и открыто обвинить его… Гарри вертел полученную информацию под разными углами, не замечая напряжения у собеседника. Северус не знал, что ожидать от ребенка, и на всякий случай, готовился к худшему.

— Гарри…

— Подождите, профессор…

Вдруг Гарри вскочил с места и начал нарезать круги по ковру. Иногда останавливаясь напротив огня камина. В один из кругов он резко остановился напротив профессора.

— Сэр, вы можете показать мне воспоминания о пророчестве и о реакции на него этого лорда?

— Могу, но зачем??? Вины с меня это все равно не снимает.

— О вине потом поговорим. Сейчас меня что-то беспокоит во всем этом. Как будто что-то сквозь пальцы ускользает.

Через минуту был подготовлен думосброс.

— Гарри… Там не два воспоминания, о которых ты просил. А шесть. Я хочу, чтобы ты посмотрел их все. Ты сегодня мне раскрыл сам такую информацию, которую не всегда дети родителям доверяют. А ты даже не задумался: говорить или нет. Поэтому я хочу быть до конца с тобой честным. Держи. Это успокоительное. Поверь, оно понадобится. А на ночь еще получишь «Сон-без-сновидений».

Такие приготовления мальчику уже изначально не нравились. Но декан меньше всего был похож на человека, обнажающего душу перед каждым. Гарри понимал, что это доверие ответное за его доверие, и сейчас они либо уберут все недомолвки между ними, или уже никогда не смогут нормально общаться. А продолжать общение Гарри очень хотелось. Декан, когда был один, очень интересный человек. Да, многогранный, да, со скверным характером, колючий, как дикобраз. Но умный, начитанный, интересный, веселый человек со своеобразным чувством юмора. Поэтому, смело взяв своего профессора за предплечье, он опустил голову в думосброс.

***

Первое воспоминание было из таверны «Кабанья голова».

Молодой человек, в котором Гарри смутно узнал сегодняшнего профессора Снейпа, поднимался по лестнице на второй этаж не то третьесортной гостиницы, не то постоялого двора, когда из-за неплотно закрытой двери услышал хриплый, неестественный голос:

— Грядёт тот, у кого хватит могущества победить Тёмного Лорда… рождённый теми, кто трижды бросал ему вызов, рождённый на исходе седьмого месяца…

В этот момент на лестнице послышались тяжелые шаги хозяина таверны.

— Что вы тут делаете?

***

Второе воспоминание показывало какой-то ужин.

Рядом с профессором сидел молодой мужчина с привлекательной внешностью.

— Северус, ты принес какие-то вести? Говорят, тебя видели в «Кабаньей голове»…

— Да, мой Лорд, я искал Альбуса Дамблдора. МакГонаггал сказала, что он пошел в «Кабанью голову» на собеседование с кандидаткой на место профессора предсказаний. Я очень удивился, что директор проводит собеседования в таком месте, и решил посмотреть на этого кандидата. Заодно, я подумал, может мне повезет, и я смогу уговорить директора взять меня на работу, как мы с вами обсуждали. Когда я поднимался по лестнице, я услышал неестественный голос, произносящий странную фразу…

— Какую, Северус, со всеми подробностями…

— Грядёт тот, у кого хватит могущества победить Тёмного Лорда… рождённый теми, кто трижды бросал ему вызов, рождённый на исходе седьмого месяца…

— И это всё???

— Не знаю, меня окрикнул хозяин таверны. Даже если и не все, то я не понимаю, зачем проводить собеседования в таком месте? Что он этим хотел показать?

— Ты считаешь, что оно не настоящее?

— Очень на это похоже. Время, место… Все как декорации к плохому водевилю…

***

Третье воспоминание было в резиденции все того же Лорда.

Все тот же молодой человек умалял на коленях Лорда не трогать Поттеров.

— Северус, я не узнаю тебя. Ты никогда себе такого не позволял. Что тебя так привлекло в них? Эта грязнокровка? Так их миллионы. Выбери себе любую. Зачем же на чужую жену рот разевать? В христианской религии это вообще грех. Но в принципе, мне она не нужна. Мне нужен только ребенок. Все зависит от них самих.

— Тогда я понял, — вдруг раздался голос реального Северуса, — что Лорд слишком серьезно воспринял это пророчество. И что он не откажется от своей идеи. Поэтому я решил идти к Дамблдору.

***

Четвертое воспоминание было уже в кабинете директора Хогвартса.

Практически все тоже самое. Только в этот раз его выслушали, попеняли за все, похвалили за то, что вовремя одумался и вернулся на сторону Света, и пообещали спрятать Поттеров так, что ни Северус, ни Лорд их не найдет. Напоили чаем, или не только чаем… И отправили восвояси.

— Как ты знаешь, это тоже не помогло…

***

Пятое воспоминание показывало какой-то полуразрушенный дом.

В это раз Северус специально решил показать в воспоминании больше, ведь Гарри не видел ничего: ни своего дома, ни родителей, пусть даже таких, застывших навсегда…

Северус быстрым летящим шагом приближался к дому, выглядевшим так, будто пережил бомбежку. Рывком открыл дверь и кинулся к гостиной, откуда на второй этаж вела лестница. Около лестницы лежал молодой мужчина с застывшим взглядом темных глаз и непослушными черными волосами. Его палочка осталась спокойно лежать на диване…

Бросив еще один взгляд на мужчину, Северус побежал по лестнице наверх, зовя Лили. Но во всем доме стояла тишина… Одним рывком открыв дверь в детскую, Северус увидел страшную картину: Лили лежала около детской кроватки с раскинутыми руками, пытаясь закрыть своим телом ребенка, а в руке она крепко держала палочку. Все стены были закопченными. Что тут произошло, понять было не возможно. Упав на колени, он схватил тело своей подруги, неосознанно качая её. То, что по лицу текут слезы, он даже не осознавал. В этот момент от детской кроватки раздался плач. Северус, резко развернулся, выхватывая палочку, но увидев плачущего младенца, он прижал его к своей груди, укачивая, как только что укачивал его мертвую мать. На удивление, мальчик сразу успокоился, выглядывая из подмышки на свою няньку невозможными зелеными глазами. На шебутном личике кровоточил шрам в виде молнии. Вытерев кровь пальцем, Северус услышал топот и громкие голоса внизу. Вылив в ребенка какое-то зелье и, даже не заметив, упавший и закатившийся под кроватку фиал, он поцеловал ребенка в лоб и аппарировал с тихим шепотом: «Только живи»!

***

Шестое воспоминание было в зале суда.

— За состояние в незаконной незарегистрированной организации, называющей себя «Пожирателями смерти», и за причастие к убийству четы Поттеров, Северус Снейп приговаривается к пятнадцати годам Азкабана на четвертом уровне. Учитывая заключение Северуса Снейпа на пятом уровне в течение восьми месяцев, суд может выпустить его под ответственность поручителя. Кто хочет взять его на поруку?

В качестве поручителя выступил Люциус Малфой и Альбус Дамблдор, но по каким-то непонятным причинам поручителем стал директор, который тут же устроил его на работу в Хогвартс.

***

На этом все воспоминания закончились, и путешественники по волнам памяти вернулись в реальность.

Гарри с непривычки сильно качался, и профессору пришлось помочь в очередной раз сесть в кресло. Залпом выпив горячий шоколад, любезно доставленный домовиками, Гарри выдал только одну фразу:

— Профессор, извините, но вас развели, как лоха на базаре.

— Поттер!!!

— Простите, сэр… Но за один вечер слишком много информации.

— Согласен. Так что идемте — ка спать. Ты уже еле на ногах стоишь.

— Сэр, мы еще не выяснили, что у меня с зельями!

— Мерлин! Ребенок, ну что тебе не лениться, как всем детям??? Ну, вот какие тебе сейчас зелья?

— Не, за котел я сейчас точно не встану даже под угрозой отчисления и Азкабана. Но всё-таки интересно, что за специализация у меня в зельях. Да и это непонятное полуобморочное состояние на последнем уроке из-за неправильно собранного компонента… Интересно же, профессор!

— Спать!

— Ну, сэр! Завтра суббота, посплю до завтрака.

— И не пойдете на тренировку?

— Не пойду, — честные, честные глаза. — Давайте, всё-таки проверим. Неужели вам самому не интересно?

— Мальчишка, теперь ты меня берешь на «слабо»?

— Нет, что вы…

— Ладно. Идем. Есть у меня одно предположение. Но, если оно не подтвердится, то остальным займемся завтра. Ясно?

— Да, сэр! Спасибо, сэр!

И они уши в лабораторию. Усадив Гарри на стул, Северус полез за разными ингредиентами. Когда они уже перестали помещаться в руках, он выложил все на лабораторный стол, разделив сразу на две кучки.

— Гарри, иди сюда. Значит так. Первая задача: из этой кучи ингредиентов выбрать правильные.

Гарри не спеша начал перебирать травы, не только рассматривая их, но еще и нюхая, и прислушиваясь к себе. Через пять минут он разобрал весь предложенный материал, состоящий не только из трав, но и из ингредиентов животного происхождения, и камней, на три кучки.

— Сэр, готово. Вот в этой части, — он показал на самую небольшую кучку, — очень хорошие ингредиенты. Здесь всё, что нужно выкинуть: использовать их только себя гробить. А посередине все, что можно использовать, но с поправками на неправильное время и/или место сбора, хранение, трещины в камнях.

— Даже так? Что ж. Все правильно. Единственное, я надеялся, что вальяжник еще можно использовать. Как ты определил все это?

Гарри подробно рассказал про цвет, структуру, запах ингредиентов, не забыв рассказать и про свои ощущения, когда он брал вещества в руки.

— Хорошо. Тогда следующее задание. Здесь двадцать различных веществ. Твоя задача набросать на пергаменте три — пять рецептов зелий, с использованием этих компонентов. Можно добавить что-то еще, но эти должны быть обязательно, хотя бы по два — три в каждом. И можно без точных объемов. Ясно?

— Да.

И Гарри начал внимательно рассматривать предложенные ингредиенты. Ему было знакомо почти все, кроме трех веществ.

— Сэр, а что это за вещества? — он все-таки решился уточнить у профессора спорный момент.

— Это кровь акроммантула, молоко единорога и шерсть оборотня в полнолуние.

— Спасибо, сэр.

И Гарри начал дальше что-то писать, проверять, взвешивать в руке, иногда беря в руку по два-три компонента и, видимо, сравнивая их.

Через полчаса на пергаменте были записаны рецепты пяти зелий. Когда Мастер Зелий прочел их, руки сами потянулись за успокоительным. Опустошив фиал, не отрывая взгляд от пергамента, Северус сел на стул и схватился руками за голову.

— Сэр, что, всё плохо? Я только зря трачу ваше время? — неожиданно раздался убитый голос откуда-то сбоку от зельевара.

— Вы? Зря тратите? Мое? Время??? Гарри, ты просто не понимаешь, что ты говоришь! Дело в том, — постепенно зелье начинало действовать, и Северус смог более связано выражать свои мысли, — что из предложенных компонентов ты «сделал» пять абсолютно разных зелий. Более того, трёх из них нет в природе! И если у тебя получится их сварить и запатентовать, то тебе, да какое тебе, даже твоим правнукам можно будет не работать! Надо будет завтра или послезавтра попробовать сварить с этими пропорциями. Сдается мне, что они верные… Гарри, ты просто уникум! В том плане, что ты зельевар-интуит! Ты интуитивно определяешь, какие вещества можно использовать, какие нет. Что надо сделать, чтобы исправить зелье. Что с чем можно смешать. Только есть одно но… Тебя нельзя учить по стандартной программе — это только испортит твой Дар. Но это уже мои проблемы. Так что, готовься. Со следующего занятия у тебя будет индивидуальная программа.

Светящееся искренней радостью лицо ребенка, было ему наградой.

— Все. Вот теперь точно спать!

— Сэр, вы правда думаете, что я смогу заснуть?

— Не только сможешь, но еще и в коридоре вырубишься. А от кошмаров, я же тебе сказал, дам зелье. Все, пошли. Да, на счет квиддича. Я сказал собраться всей команде завтра в 11 утра. Тогда и «обрадую» их. Не опаздывай.

— Хорошо, сэр. И не вините себя. Я вам честно говорю, вас развели! Направляли в нужное время в нужную сторону. Если хотите, завтра вечером я смогу все объяснить по действиям.

— Хорошо. Свежий взгляд со стороны мне не помешает.

И они отправились в гостиную Слизерина. Как Северус и говорил, Гарри начал терять координацию уже в коридоре около входа в гостиную. Как бы он ни храбрился, но столько новостей за три часа для одиннадцатилетнего ребенка, слишком много. Осторожно придерживая его за плечи, Северус завел Гарри в гостиную и, не обращая внимания на удивленные лица немногочисленных студентов, повел его сразу в спальню. Три взмаха палочкой, и чистый, переодетый ребенок был уложен в постель и напоен зельем. Развернувшись к застывшим Драко и Блейзу, профессор просто предупредил:

— Раньше семи завтра его не будите. Спокойной ночи, — и вылетел из комнаты под недоуменные взгляды своих подопечных.