Доктор Рэт

В колонии я известен как доктор Рэт. Прожив столько лет в этой лаборатории и преуспев в самых разных науках, я могу считать справедливым, что получил этот небольшой отличительный знак, в дополнение к обычной татуировке на внутренней поверхности моего уха, какую имеют и все остальные крысы. При этом некоторые из них, помимо татуировки, имеют еще и надрезы угловой формы на кромке ушной раковины. Иногда таких резаных меток три или даже четыре, но это никак не означает, что эти крысы столь же образованы, как и я. Это означает всего лишь, что у них была удалена печень (одна метка), печень и гипофиз (две метки), печень, гипофиз и эпифиз (три метки) и так далее. А уж после того, как вам удалят сердце, вам вообще никаких меток не потребуется, ха, ха!

Затем ваши кости просто помещаются в банку, вот так, просто помещаются в банку.

Мне доводилось наслаждаться запахом формалина, уверяю вас, что его 5% раствора вполне достаточно для удаления всех мягких частей с тела крысы. Да, этот запах всегда приятен для моего носа, потому что я знаю, что эти кости не мои.

Отсюда, со своего стенда в лабиринте, я могу наблюдать полностью всю эту процедуру и сообщаю вам, что сейчас мертвую крысу погружают в формалин. Скоро все мягкие части ее тела отпадут, а затем будет достаточно простого раствора карбоната натрия - отбеливающего порошка, растворенного в воде, - чтобы удалить остатки болтающихся мускулов или жира. Расходы на эту операцию весьма невелики. Разумеется, в расходы дополнительно входит и крыса, но ее это никак не должно волновать, поскольку она-то приобретает свободу!

Смерть - это обретение свободы, вот мой лозунг. И я делаю все что могу для своих приятелей-крыс, давая им этот наилучший совет. После всего сказанного и сделанного, должно стать очевидным, что Окончательное Решение (5% раствор формалина) являет собой смерть, но смерть бывает в то же самое время и обретением свободы.

Моя собственная история не является чем-то особенным. Я был доведен до сумасшествия в лабиринтах. Все первичные симптомы, включая дрожь, бесконечное круженье и кусанье, теперь полностью прошли, но у меня осталась странная, свойственная сумасшедшим привычка сочинять песни и писать стихи. Вполне понятно, это несколько необычно и выходит за рамки окружающей меня научной атмосферы, поэтому я и стараюсь изо всех сил сдерживать такие наклонности, усердствуя в написании истинно научных статей с использованием фактического материала. Хочу надеяться, что они являют собой самое последнее слово в науке о поведении животных.

Вот именно, а почему им и не быть таковыми? Ведь я хорошо знаком со всеми программами, касающимися поведения животных. И как раз в данную минуту в нашей лаборатории проводится интереснейшая демонстрация, касающаяся этой темы: молоденькая крыса помещена на небольшой металлический стенд, ее задние лапы надежно приколоты с помощью обычных кнопок, а передние подняты и привязаны к металлической опоре, так что она все время находится в вертикальном положении. При этом ее глаза мечутся во все стороны. Я даже чувствую, как бьется ее сердце, и обращаюсь к ней с моральной поддержкой.

– Не беспокойся, приятель, это продлится недолго!

– Но что они делают со мной!

– Ничего такого, чего они, рано или поздно, не сделают с каждым из нас, дорогой братец. Запомни лозунг: "Смерть это свобода".

Ученый-профессор, который руководит многочисленными и разнообразными опытами в нашей лаборатории, подошел к стенду. Тщательно и хладнокровно он делает полостный прокол, вытягивая у крысы спинную жидкость. Уверяю вас, что сейчас крыса хочет только умереть.

Смерть это свобода, братец!

А теперь в банку, в банку ее кости.

Спинная жидкость была исследована одним из наших младших научных сотрудников, и вот как раз сейчас он уже сливает ее в водопроводную раковину. Он прекрасно справляется с этим экспериментом. Приглядывать за подающими надежды молодыми учеными и отмечать их деятельность в моих информационных бюллетенях - неотъемлемая часть моей работы. Поначалу у этого парня нервно тряслись руки. Он выглядел почти как молодой крысенок, которого собирались кастрировать, - кстати, тех, которые весят больше тридцати грамм, отбирают для этого еще при рождении. Но после практики над полусотней крыс малый обрел подлинную твердость. И теперь с полной достоинства улыбкой он промывает лабораторную пробирку.

А вот здесь, в термостате-морозильнике, вы видите нескольких молодых крыс, которых уже охладили до уровня на целых два деления ниже нулевой отметки.

– Доктор Рэт, мы замерза-а-а-е-е-ем!

– Совершенно верно, друзья мои, и вскоре вы будете кастрированы, так же, как и я. Но вы даже не почувствуете этого, потому что ваши яйца окоченеют и отскочат безо всякого вмешательства.

– Ну пожалуйста, доктор Рэт, помоги-и-и-те-е-е нам!

– Мои дорогие друзья, только не волнуйтесь. После того как ваши я-я-я-а-й-ца будут удалены, описание этого факта, а также и вас самих, займет должное место в информационном бюллетене и облетит весь мир.

Вот таким образом я поддерживал веселье и бодрость среди обитателей лаборатории, помогая своим приятелям-крысам понять всю ту важную роль, которую они играют в мировых событиях.

Теперь мне хотелось бы спеть песенку про "Трех слепых крыс". Она - часть экспериментальной музыкальной программы, которая определенным образом транслируется отдельным группам крыс, чтобы сделать их более послушными и милыми. Некоторые из них начинают при этом прижиматься друг к другу, одна из них даже производит ритмичные удары хвостом в такт музыке.

В клетке, находящейся рядом с ними, мы действительно держим трех слепых крыс. На самом деле у нас есть двадцать три слепых крысы, которые участвуют в великолепнейшем новом эксперименте, проводимом одним весьма амбициозным студентом, о котором я писал в информационном бюллетене за текущий месяц. Он очень восприимчивый малый, и вот эта его повышенная чувствительность и послужила причиной того, что стало одним из последних повальных увлечений в нашей лаборатории: немыслимая пересадка яиц-зародышей из тела крысы-самки на самые разные участки тела крысы-самца: на хвост, на уши, на живот. И последние двадцать три дня он только и занят тем, что прививает их на глазные яблоки! Поэтому как раз все это время мы и пели для нашего многообещающего ученого. Я выхожу в центр лабиринта, поднимаюсь на Лестницу Победителя, где могу быть отчетливо виден всеми.

– Братья и Сестры, крысы, участники хора, я хочу, чтобы мы все спели песенку "Три слепые крысы", которая является частью нашей исследовательской программы. Поем:

Голоса крыс, доносящиеся из клетки для больных с кровоизлиянием, действительно хорошо поставлены. Вы можете наблюдать в течение ближайших нескольких минут, как одна из них будет "засолена". Если задержать ее в растворе слишком долго, то самые маленькие косточки будут отпадать. Но если все будет закончено вовремя, то все кости будут целы, их можно будет отскоблить и вычистить щеткой, пока они не засверкают, и ученый-профессор с большим наслаждением начнет их разглядывать. Всякий раз ему нужно подавать чисто обработанные кости. Видимо, это оставляет у него чувство, что работа завершена и выполнена безупречно.

О чем же я только что говорил? Ах, да, про молодого человека, который занимался глазными яблоками. Несомненно, статья, которую он собирается написать, будет одной из самых оригинальных в этом году. Она встанет в один ряд с работами по удалению желудка и соединению пищевода с двенадцатиперстной кишкой.

Неужели я слышу крик? Ну так извольте, поскорее заняться двенадцатиперстной кишкой с последующим отсечением головы в качестве конечной процедуры. Я хочу, чтобы каждый из вас убедился, что он умрет спокойно, без каких-либо признаков страха или судорог, в соответствии с тем, насколько молодые ученые сумеют обойтись с вами быстро и искусно. Запомните, что рентгеновские лучи могут восприниматься крысой даже после того, как ее уничтожили, отрезав голову с помощью острой пилы или лезвия, после чего ее туша разрубается на четыре части большим ножом, каким обычно пользуются мясники.

Ну, разве это не крик?

Неужели я действительно слышу крик? Да, это крик, и он раздается как раз из этого ряда клеток. Может быть нам пойти туда и сделать несколько записей?

– Помогите, помогите!

– Ну право же, мой молодой собрат, не стоит так убиваться и волновать всех вокруг по поводу вашего, весьма небольшого, вклада в науку. Съешьте лучше кусочек прессованного печенья перед тем как умереть. Съешьте с наслаждением и помните, что смерть - это свобода!

– Что они сделают со мной, доктор Рэт?

– Так, дайте мне свериться со своими записями… да, вот здесь. Вы будете десятой крысой, у которой на этой неделе должны вытянуть мозги с помощью шприца.

– Помогите, помогите!

Я, как только могу, успокаиваю моего собрата. Разумеется, это требует понимания психологии. А поскольку я уже доведен до безумия, то всегда стараюсь поддерживать необходимый мне уровень познаний в этом предмете.