Противотанкист. Диверсанты. Книга 8

Глава 9

Прокричав своё обращение ещё два раза, спускаюсь на землю и, создав на ходу две досмотровых группы из своих проверенных бойцов, начинаю работать. КВ снова развернули вдоль дорожного полотна, освободив для проезда только одну полосу шириной чуть больше двух метров. Ворошиловский пулемёт установили на турель для зенитной стрельбы, оставив в танке только двоих, весь остальной экипаж я также привлёк, тем более работали они рядом с боевой машиной.

Пару бойцов из оцепления ставлю за перекрёсток, их задача — посылать всех гражданских на хутор, то есть отправлять их направо к паромам, тем самым отделять зёрна от плевел. Ну не лазить же мне на танк каждую минуту и кричать в матюгальник. С военными был разговор короче. Откуда? Куда? Зачем? Документы? А всех одиночек и небольшие группы красноармейцев я сразу отправлял на… правую обочину к Пацюку для проверки. А там уже он сам решал, кого прислонить к стенке, кого зачислить в отряд, а кого отпустить… Но для начала всех зачисляли, забирая красноармейские книжки и прочие документы. Очень не хватало толкового комиссара, который бы жёг сердца людей своим глаголом и заодно поднимал боевой дух. Причём это без всякого сарказма и прочего фанатизма, но драпающих бойцов нужно было как-то встряхнуть, и вселить в них хоть каплю бодрости и уверенности в своих силах. А то при всеобщем драпе целой армии, да ещё не одной, когда всё пропало, «гипс снимают, клиент уезжает», даже сильные духом люди поддаются всеобщей панике и бегут вместе с толпой, а про слабых и говорить нечего. Ну а чтобы они побежали обратно, нужен был довольно сильный толчок или пинок…

С транспортом тоже не церемонились. Машины со всяким оборудованием и ненужным нам хламом пропускали дальше, ограничившись только поверхностным досмотром и проверкой документов, снимая с транспорта всех «безбилетников». Зато грузовики с нужным нам снаряжением, а также боеприпасами оставляли себе. Так что вторую подземную парковку организуем уже в другой балке.

Но людей категорически не хватало, так что пришлось отправлять Анютку за её комсомолией, но в основном комсомолками, и не для того, чтобы досматривать транспорт. Нужно было как-то помочь раненым, поэтому неподалёку от блокпоста организовываем ещё один пост — санитарный. Тем самым убиваем сразу двух зайцев, помогаем измученным дорогой защитникам Родины, утолить жажду и прочее, а заодно проверяем, на самом ли деле это наши бойцы и командиры, а также настоящие ли у них ранения. На самострелов плевать, но в таком потоке могут и диверсанты проскочить. Анютку я лично проинструктировал на этот счёт, чтобы в случае чего виду не подавала, и если обнаружит какие-то странности, посылала ко мне гонца или гончиху. Так как кроме молоденьких сандружинниц в её группе были и вооружённые винтовками сандружинники.

Сашко тоже не остался без дела. День выдался знойный, а водопровода с колонками поблизости не было. Фонтанчики с питьевой водой тоже никто вдоль дороги не ставил, так что парнишку определили в водовозы, выделив ему помощника и лошадь с телегой, на которой стояла деревянная бочка под воду. На этой подводе парнишка и катался до ближайшего ручья с родниковой водой, обеспечивая живительной влагой всех страждущих.

Удача улыбнулась нам примерно через час после начала работы нашего нового блокпоста, когда вдалеке показалась небольшая колонна красноармейцев. Уставшие бойцы понуро брели по дороге, волоча на себе тяжёлое вооружение и снаряжение. На некоторых белели повязки, но все шли на своих ногах, на носилках никого не тащили. Это подразделение я заметил ещё на подходе, так что заканчиваю с проверкой очередного грузовика и, оставив за старшего Лёху-танкиста, иду навстречу. Лучше встретить возможную опасность подальше от блокпоста, а то в случае чего и танк не поможет. Немцы они такие затейники, что могут и диверсантов для захвата мостов заслать. Трофейного оружия и формы у них хватает.

Возглавлял колонну младший лейтенант, судя по возрасту кадровый, причём из наших — сержантов, а не вчерашний школьник после училища. А вот тут брать на бас смысла нет, да и бумажками грозить тоже. Здесь уже нужна тонкая дипломатия и подход к людям. Встречаю боевое подразделение за перекрёстком и, властно подняв вверх правую руку, останавливаю колонну.

— Командир заградотряда сержант госбезопасности Доможиров. — Подойдя к командиру, коротко представляюсь я.

— Младший лейтенант — Быков. — Представляется он в ответ. Поправив ремень пэпэша на своём плече. — Исполняю должность командира батальона.

— И где батальон? — осматриваю я его воинство, хотя прекрасно понимаю где.

— Там почти все. — Поднимает глаза к небу мамлей, с тоской глядя на журавлиный клин.

— Отойдёмте, товарищ младший лейтенант. Дело есть. — Начинаю разговор я, смотря прямо в глаза командиру. — А люди пускай отдохнут.

— Отойдём. — Отвечает он и отдаёт команды своим бойцам. — Батальон! Вольно! Привал. Можно покурить и оправиться.

Сержанты дублируют, а бойцы сходят с дороги и располагаются прямо на земле, метрах в десяти от обочины, привычно помогая друг другу, снять с уставших плеч тяжёлое вооружение (станкачи и противотанковые ружья). Хотя, несколько человек с винтарями так и осталось стоять по периметру бивака.

— Это, чтобы было, что покурить. — Достаю я из противогазной сумки две пачки махорки и подаю Быкову.

— Вьюн, ко мне! — Взмахом руки зовёт командир молодого бойца, который с кривой ухмылкой топчется неподалёку, провожая задумчивым взглядом, проходящих по дороге селянок. А когда шустрый связной или ординарец подбегает, передаёт ему курево. — Раздашь всем. — Напутствует он красноармейца.

— Так что за дело, товарищ сержант государственной безопасности? — обращается он уже ко мне, когда мы спустились с откоса и остались наедине.

— А дело наше правое и мы победим… Или труба, но это как карта ляжет. — Начинаю непростой разговор я. — В общем, лавировать как маркитанская лодка не собираюсь, а скажу прямо. Имею приказ командования прикрыть мост через Дон, для чего и собираю всех драпающих на восток.

— А мы тут причём? Батальон выполнил свою боевую задачу, вырвался из окружения, и по приказу командования идёт на соединение с основными силами своей дивизии. — Подчёркивает голосом слово «своей» младший лейтенант.

— Быстро же вы ходите. Походу не только свою стрелковую, но и немецкую танковую дивизию тоже обогнали. — Слегка наезжаю я. — Есть номер приказа? И кто вам его отдавал?

— Приказ мне лично отдал командир батальона майор Лосев, перед своей смертью. — Понурился Быков.

— Я правильно понял, что письменного приказа у вас нет, а свои слова майор Лосев подтвердить уже не сможет. — Не спрашиваю, а утверждаю я.

— Да. Письменного приказа у меня нет. — Отводит взгляд мамлей.

— Вот видишь, лейтенант… — Недоговаривая, развожу я руками. — Вышка тебе горячится, да и людей своих под монастырь подведёшь. Но есть шанс… — Делаю я театральную паузу, чтобы не загонять человека в угол.

— Какой? — обречённо спрашивает он.

— Родине послужить. Вижу, ты сам из кадровых, так что понимать должен. Прорвись противник сюда на танках, да даже на мотоциклах, и всё — захватят мосты и войдут в город, тем самым отрезав армию. Это последний удобный рубеж, чтобы на время прикрыть переправы. Вот и предлагаю тебе с батальоном занять оборону на высоте 197, оборудовать там узел сопротивления и ещё раз дать противнику по зубам. — Перехожу я к конкретике.

— От батальона меньше роты осталось и боеприпасов почти нет, по обойме на брата. — Не отмазывается, а констатирует факт младший лейтенант.

— Людей я подкину, с боеприпасами помогу. С продовольствием тоже. — Не отстаю я.

— У нас есть выбор? — Устало смотрит на меня Быков.

— Выбор есть всегда. Главное, чтобы выбор был правильным. И наша задача — это не умереть за Родину, а сделать так, чтобы враг умер за свою родину на чужой земле. — Встряхиваю я комбата. — В общем так, я вижу, что твои люди уже устали идти, так что машины я вам найду, доедете с ветерком. Высота там, рядом с узлом дорог. — Махнув рукой, указываю я направление. — Ну и выбор за вами. Проскочить мимо, либо остаться и занять оборону. — Делаю я предложение, от которого нельзя отказаться.

— Раз недалече, то пешком нам привычней. — Выдохнув с облегчением, отвечает Быков.

— Тогда по рукам. С тебя список потребного вооружения и боеприпасов. — Протягиваю я ему свою руку, смотря прямо в глаза и заметив в них не уныние, а боевой азарт.

Пока комбат составляет списки и разговаривает со своими людьми, я организовываю транспорт для остатков его батальона. Так что когда мотострелковая рота отбывает на высоту 197,5, я, заметив, что Лёха-танкист справляется с возложенными на него обязанностями, иду к Пацюку. Нужно же узнать, что там за пополнение для батальона, раз обещал. Да и вообще, хватит уже мне ерундой заниматься, бойцы втянулись и справятся сами, а я лучше делом займусь. Сегодня уже третье июля, немцы на своих «роликах» катятся как напонужанные, а у нас не растворено, не замешано. Кравцов тоже где-то пропал. Хотя есть шанс, что пока его нет, противник ещё в пути либо на подходе, и кто-то или что-то его сдерживает, так как канонада на западе возобновилась. Лучше я бы сам на разведку смотался, а то эта неопределённость хуже всего, терпеть не могу ждать. Лучше уж догонять или нагонять. Сгонять что ли на танке, да посмотреть, что там — впереди. Но тяжёлый танк не гоночный автомобиль, быстро и далеко на нём не уедешь. Был бы хотя бы Т-60, на нём бы можно было скататься.

— Ну, как дела, товарищ младший лейтенант госбезопасности? Контора пишет? — каламбурю я. — Всех проверил? Люди надёжные?

— Этих всех. Документы забрал. — Похлопал он себя по планшетке.

— Отбирай себе отделение. Останешься командовать здесь. Всех остальных я забираю с собой. На всё про всё тебе пятнадцать минут. Время пошло. — Смотрю на часы я и тороплюсь дальше.

— Воронова, ко мне. — Машу я рукой, подходя к нашему санитарному посту.

— Товарищ командир, боец Воронова по вашему приказу явилась… — Подбегает ко мне Анютка с рапортом.

— Ты вот что, Анюта… — Размышляю я вслух, прерывая её на полуслове. — Забирай одну из полуторок, запас воды, пару-тройку помощниц с медикаментами и бинтами и дуй на высоту 197,5. — Показываю я рукой, куда дуть. — Там занимает оборону батальон младшего лейтенанта Быкова, среди бойцов есть легкораненые, нужно помочь воинам. Повязки сменить, раны обработать, в общем, сама разберёшься. Покормить людей тоже нужно, но это уже с комбатом решай, он лучше знает, сколько у него «активных штыков». Будет лучше, если вместе составите список подразделения, а то почерк у него неразборчивый.

— Но батальон, это же много. Не прокормить нам такую ораву. — Удивлённо смотрит на меня Анютка.

— Там меньше ста человек. Машину с продуктами найдёшь во второй балке и выдашь сухим пайком. Кстати, Колька Сизов тебе в помощь, на его полуторке и поедешь, он и покажет тебе, где что лежит. Но сначала с ранеными разберитесь. Ещё есть вопросы? — смотрю я на девушку.

— Вопросов нет. — Почему-то хмурит она свои чёрные брови.

— Тогда выполняй приказание.

— Есть, выполнять приказание. — Отдаёт честь Анютка и разворачивается кругом.

Проводив её взглядом уже не иду, а бегу на блокпост с мыслью, что что-то я упустил. Так что все дальнейшие распоряжения отдаю практически на автомате. Оставив Пацюку одно отделение во главе с сержантом из окруженцев, забираю остальной личный состав, сняв оцепление справа и слева от основной магистрали. Народ вроде внял и не пёр грудью на штыки и пулемёты, а сворачивал вправо, повинуясь сигналам регулировщиков. «Виной» тому была и другая причина. Девятки бомбёров периодически пролетали неподалёку с запада на восток и обратно, освобождаясь от смертоносного груза. Город горел, что было особо заметно по клубам чёрного дыма, поднимающегося высоко в небо. Доставалось и малышевской переправе. В той стороне также что-то чадило.

Забрал я и усиление блокпоста. Нечего тяжёлому танку здесь делать. Пускай лучше оборону усилит, а не народ пугает. От одной высоты до другой около километра, вот и организуем-ка между ними нежданчик, ещё один узел сопротивления с круговым обстрелом. А в случае чего танк и на своих гусеницах куда надо доедет, это не дот и не дзот.

Танк с десантом на броне укатил по бездорожью в указанном направлении. Это отделение и поможет экипажу оборудовать капонир, а также опорный пункт с круговой обороной, тем более оба сапёра там же, организуют. Подкину им шанцевый инструмент и бригаду копальщиков. Старшину бы ещё толкового найти, чтобы со снаряжением и имуществом разобрался, а то в балке куча машин, а в кузовах у них не весть что. Вроде при беглом осмотре всё нужное, а копнёшь глубже — барахло. Как в той полуторке «со снарядами». Тормознули машину, шофер сказал, что снаряды везёт, глянули, на ящиках маркировка — 76 мэмэ, как раз для пушки нашего танка подходят. Ладно не поленился, сам полез проверять, а в ящиках гильзы латунные, народное достояние, цветмет. Была бы рядом приёмка, загнали б задорого, а так пришлось просто отмативировать водилу этого, вместе с его гильзами и «арендовать» грузовик. Дебила кусок. Только время зря потеряли. Обиделся, ворчал что-то, когда разгружал в одного машину, выкидывая ящики на обочину, за что и получил погремуху — «Ворчун».

Останавливаю нашу небольшую колонну из трёх машин на высоте 163 и веду личный состав занимать оборону. Им здесь впоследствии воевать, так что пускай и дооборудуют для себя позиции. Тем более ноги устали ходить, зато руки не особенно напрягались. Передав бойцов в распоряжение сержанта Майского, нахожу Саныча и ставлю ему задачу.

— Сан Саныч, собирай комсомолию с инструментом, человек двадцать, пускай грузятся в ЗИС и едут вон на ту высоту. — Показываю я рукой направление. — Вижу, копать уже научились, так что нужно помочь воинам.

— А что, они сами не справятся? Нам тут ещё копать не перекопать. — Ворчит Саныч, распрямляя натруженную спину.

— Справятся, только нужно показать бойцам, за кого они будут воевать, ну и погибать, если нужно. Поэтому, всех девушек туда отправляй, ну и парней до кучи. — Поясняю я.

— Беспартийных тоже? — прищурившись от яркого солнца, смотрит на меня старый пройдоха.

— А это неважно, главное пошустрее и помоложе. До вечера нужно успеть. — На автомате отвечаю я, думая уже о другом.

— Тогда я Бурлакову руководить этой бригадой поставлю. — Вслух размышляет Саныч.

— Ставь… Кого?.. — медленно переключаюсь я с одного на другое.

— Ну, Фросю. — Поясняет Саныч, изобразив руками виолончель или контрабас.

— А она что, здесь? — удивляюсь я.

— Ну да. Пришла вместе со своей коровой и басурманами. — Отвечает механик.

— Вот только коровы нам и не хватало. Где она кстати? — интересуюсь я.

— Кто? Фрося или корова? — уточняет Саныч.

— Обе.

— Корова вон, на лугу вместе с лошадьми пасётся. А Фрося где-то тут трудится. С вашим сержантом не забалуешь. Загонял всех так, что аж жопа в мыле. Вот то ли дело раньше. Вскочил в седло, дал шпоры коню и аллюр три креста… — Ударился в воспоминания старый конник.

— Вот и отдохнёшь, пока людей собираешь. А с сержантом я сам поговорю. Будет гонять вас ещё швыдче. — Шучу я, прерывая Саныча на полуслове.

— Да куда ещё швыдче-то. Эх, грехи наши тяжкие… — Бурчит под нос механик, вылезая из хода сообщения.

Я же иду за обратный скат высоты, искать дядьку Митяя, чтобы скинуть на его широкие плечи очередную проблему, но по пути натыкаюсь на нашего главного сапёра — сержанта Майского, который стоял на бруствере окопа и матерился.

— Что тут за шум, а драки нет? — интересуюсь я, подойдя ближе.

— Будет. Но лучше пристрелить этого идиота! Ты только полюбуйся, чего он тут натворил. — Не сдерживает эмоций, обычно спокойный сапёр.

— И чего этот идиот натворил? — спрашиваю я, заглянув в яму, на дне которой сидел понурый Афоня.

— Я поставил его копать запасную ячейку для пулемёта, показал где, разметил, указал глубину, ну он и нарыл…

— Так я же ещё не докопал. А что, ещё глубже надо? — Оправдываясь, встал во весь рост Афоня.

— Да куда ещё глубже-то. Ты как из такого окопа стрелять-то собрался, дурик? — интересуюсь я.

— А я не умею стрелять. — Признался тракторист. — Пальцы у меня дюже товстые, в дырку не пролезают и ловкости не имают. — Поднял он вверх руки, показывая натруженные ладони с пальцами-сардельками. При этом даже не дотянувшись до верха прямоугольной ямы, и это при его-то росте.

— Во-во. И я про то же. — Качает головой наш главный фортификатор.

— Слышь, Костя, а ты в чём глубину указал? — Кажется доходит до меня в чём тут дело.

— Да, как обычно. В лопатах. Своим в сапёрных указываю. Махре в малых пехотных лопатках… В метрах ещё… — Задумался сапёр.

— Афоня, а ну, покажи-ка свой инструмент. — Смотрю я на тракториста.

И Афоня показал инструмент…