Противотанкист. Диверсанты. Книга 8

Глава 20

Такое впечатление, что у меня «день сурка» снова небольшой колонной пробираемся по разбомбленным улицам города. Только сегодня гораздо быстрее, так как маршрут известен и не приходится искать объездные пути. В колонне теперь два «Захара» и один газон, хотя он скорее назон, так как на капоте выбиты буквы НАЗ. За рулём Колька Сизов. На этот раз с собой я взял два отделения красноармейцев моего взвода, пешмергу оставил в расположении. Всех добровольцев сегодня будут гонять даже не до седьмого, а до десятого пота, пока есть такая возможность. Уже гоняют. Так порешали на военном совете. Взвод Быкова в боевой готовности, хотя все опытные бойцы и сержанты заняты обучением призывников. Едем к лабазу, надеюсь, Пацюк созрел, так что в планах вывезти продовольствие, хотя с нами «тяжёлая артиллерия» — батальонный комиссар Реутов, он и поведёт гружёные трехтонки обратно на базу отряда. Моя задача — разведка и добыча боеприпасов, патроны на первом месте, а дальше как сложится.

Приехали. Первая остановка — продуктовый склад. Невыспавшийся Пацюк рассказал о своих злоключениях, и сложил с себя обязанности начальника караула. Задержанных он уже к вечеру отпустил. Надоело ему выслушивать стоны и причитания. «Я есть хочу, я пить хочу, срать хочу». Вот и выпнули всех мародёров нахрен. Ночью же было несколько попыток проникновения на охраняемый объект, и хотя часовые их предотвратили, всякий раз приходилось поднимать караул в ружьё.

Время зря не теряем, обрадованные караульщики загружают в трёхтонки «полученные» со склада продукты, мы же на двух полуторках отправляемся по своим делам.

Пропетляв по засыпанным обломками кирпича улочкам четверть часа, добрались до знакомого здания, так что останавливаемся во дворе. Дальше идём пешком, Пацюк впереди, я за ним. Следом за нами первое отделение красноармейцев во главе с Вовкой Жмыховым, второе, под командованием сержанта Васнецова, я оставил на охране машин. В здании никого, только гулкое эхо от наших шагов разносится по пустым коридорам, да сквозняк гоняет по всему вестибюлю листочки бумаги. Мародёры сюда ещё не добрались, видать контора госужаса нагоняет на них страх. Да и чего тут брать? Другое дело продуктовые магазины, лабазы, да те же аптеки, в которых можно хотя бы касторкой затариться или пургеном на всякий случай. Так что в вестибюле насрали, а на большее фантазии не хватило.

По широкой лестнице поднимаемся на второй этаж, и Пацюк уверенно шагает в конец коридора. Останавливается у запертых дверей какого-то кабинета и стучит условным сигналом. Примерно через минуту двери распахиваются и нас встречают. Два мужика в гражданке и гражданка с наганом. В руках у мужиков ППД, стоят грамотно, если дёрнемся, нафаршируют свинцом. Пацюк вроде спокоен, я тоже не дёргаюсь, жду, что будет дальше. Остальные бойцы за стеной, справа и слева от дверного проёма. Если что, за нас отомстят.

— Вы не подскажете, где можно найти Сергея Сергеевича? — Спрашивает оперуполномоченный.

— Сергей Сергеевич уехал. Могу позвать Пал Палыча. — Отвечает старший из мужиков, как я понял, условной фразой.

— Пацюк? Каким ветром тебя сюда занесло? — Опознаёт он младшего лейтенанта госбезопасности.

— Северным, товарищ старший лейтенант государственной безопасности. — В рифму отвечает Пацюк.

— Фильтруй базар, Сёма. — Сверкает фиксой старшой. — Зови меня просто — товарищ Иван. Кто это там с тобой? — указывает он стволом автомата в мою сторону.

— Товарищ Николай. — Поёжившись от его взгляда, отвечаю я.

— Сметливый. — Хмыкнув, говорит товарищ Иван. — Вы, двое за мной, остальные пускай подождут в коридоре. Только оружие сдайте.

Глянув на Жмыха и жестом предупредив его, чтобы пока не дёргался, оставляю оба ствола на столе и иду за гэбэшниками. Из небольшой приёмной попадаем в просторный кабинет. Молодой парень со шрамом над левой бровью, закрыв входные двери на ключ, остаётся в приёмной, а гражданка с наганом входит следом за нами. Молодой скорее всего на подхвате и служит простым оперком. А вот старый — волчара стрелянный.

— Присаживайтесь, товарищи. В ногах правды нет. — Заняв место спиной к стене за широким столом, делает приглашающий жест товарищ Иван.

— В жопе тоже. — Каламбурю я, умащиваясь на стуле напротив начальника.

Пацюк молча присаживается рядом со мной на стул слева. А гражданка с наганом прислоняется попкой к краю небольшого стола справа от нас. Оружие ненавязчиво держит в руке, но агрессии не проявляет. Даже хрюкнула от моей шутки.

— Документы⁈ — строго смотрит на меня старший лейтенант НКВД.

— А я бы на ваши глянул, товарищ Иван. — Бодаюсь я взглядом с хозяином кабинета.

— Не борзей. — Предупреждает меня Пацюк. А гражданка с наганом уверенно наводит на меня ствол и взводит курок.

— Вот именно, не борзей, а рассказывай, — кто такой? — Открывает выдвижной ящик стола старший начальник.

Ладно, не я здесь банкую. Отдав свою красноармейскую книжку в руки матёрого волка, начинаю я молоть языком.

— Подробней и больше конкретики. Где служил, воевал, кто командовал частью и был командиром твоего подразделения, товарищ старший сержант? — начинает допрос старший опер, пролистав мою красноармейскую книжку от корки до корки.

Перекрёстный допрос длился целую вечность, но оказалось, что прошло всего полчаса, но и за это время меня выжали как лимон, и я был мокрый от пота как мышь в мышеловке. Не потому, что боялся, а потому что наряду со свежими разведданными пришлось слить немного инфы из будущего.

— Складно брешешь, старший сержант? — подытожил мой рассказ старший лейтенант госбезопасности, закуривая очередную папиросу.

— Собака брешет. — Не остаюсь в долгу я.

— А кто-то может твои слова подтвердить? — тушит он горящую спичку, махнув кистью руки.

— Товарищ Пацюк. А ещё могу бойцов из коридора позвать с которыми воевал. Заждались они там. — Демонстративно смотрю на часы я.

— Ладно, поверю на слово. В приёмной нас подожди.

— А курить там можно? — немного наглею я.

— Угощайся. — Двигает ближе ко мне коробку «Казбека» товарищ Иван.

— Наасть, проводи сержанта. — Нараспев произносит он имя своей помощницы.

Стрельнув пару папирос, выхожу из кабинета начальника. Молодой оперок было напрягся, взяв оружие наизготовку, но быстро расслабился, видимо увидев какой-то знак, который подала Настя у меня за спиной или саму гражданку с наганом.

— Закурим? — предлагаю я, заминая папиросную гильзу.

— Я не курю. — Отрицательно крутит головой парень со шрамом.

— Тогда я в форточку подымлю. — Подхожу я к частично заложенному мешками с песком окну. Опер только пожимает плечами и усаживается за стол с нашим оружием, контролируя выход, ну и меня заодно.

После пары попыток разговорить неразговорчивого оппонента, присаживаюсь на стул в уголке и делаю вид, что дремлю. Хотели бы замочить, давно бы убили, значит у гэбэшников на меня какие-то планы. Не зря же Пацюк меня сюда притащил. Просыпаюсь как от толчка и вижу, как гражданка с наганом наводит на меня ствол. Коченея, смотрю прямо в дуло.

— Баххх!!! — И мои мозги увидели солнечный свет…

— Очнись, сержант! Ты чего? — ощущаю я, как кто-то трясёт меня за плечо и слышу приятный женский голос.

Первое, что я увидел, проснувшись, зелёные пронзительные глаза Насти с какой-то тревогой смотрящие на меня. И лёгкую улыбку на её губах, а также ямочки на щеках. Всего несколько коротких мгновений, но я запомнил. Заметил и ещё кое-что в вырезе бежевой блузки, незастёгнутой на все верхние пуговицы из-за летней жары.

— Зайдите в кабинет, товарищ старший сержант. — Выпрямившись и убрав руку с моего плеча, с деловым тоном говорит Настя.

Яркий солнечный луч сразу бьёт по глазам, так что невольно закрываюсь рукой, протирая лицо. — Так вот почему мои мозги увидели солнечный свет⁈ — осенило меня.

— Я что, приспал? — встаю я со стула и делаю шаг вперёд.

— Наверное. — Пожала Настя плечами.

— Надеюсь, хоть не храпел. — Привычным движением расправляю я складки на гимнастёрке.

— Нет, не храпел. — Жестом правой руки пропускает меня вперёд Настя. Как я заметил, нагана в руках уже не было. Но правая штанина её модных широких брюк как-то подозрительно оттопыривалась в районе бедра. Узкий кожаный ремешок красного цвета подчёркивал её тонкую талию добавляя шарма.

Так и захотелось продекламировать стихотворение Владимира Маяковского про Советский паспорт, но пошлить я не стал. Просто открыл тяжёлую дверь и попытался пропустить даму вперёд, но после чувствительного тычка в бок, вхожу первым.

— Разрешите войти, товарищ Иван? — сделав два шага вперёд, щёлкаю я каблуками сапог.

— Вошёл уже, проходи, садись. — Коротким жестом руки зовёт меня старший лейтенант государственной безопасности.

— Ну, сесть мы всегда успеем. — Присаживаюсь я на край стула напротив гэбэшника. Пацюк стоит у окна, Настя у меня за спиной справа.

— Сведения насчёт плацдармов, захваченных противником, верные? Откуда дровишки? — Докопался до меня товарищ Иван.

— Ну не из лесу же. От Малышево разведка сегодня ночью вернулась. На северо-западной окраине города я сам вчера вечером был, опрашивал командиров. — Подтверждаю я свои показания.

— А что с мостами? Как так получилось, что противник их захватил? — озадачил меня очередным вопросом старший начальник.

— Не могу знать. Про это мне не докладывали. — Отмазываюсь я.

— Есть сведения какими силами наступает противник? — продолжает задавать вопросы оперативник.

— С юга 24-я танковая дивизия. С запада моторизованная. Номера я не знаю. С ней мы не воевали ещё. — Отвечаю я.

— Почему тогда решил, что моторизованная? — не отстаёт он.

— Они у немцев обычно парами ходят. Где танки, там рядом и мотопехота. Простая пехота не успела бы так быстро причапать. — Раскладываю всё по полочкам я.

— Логично. Насчёт мостов и плацдармов информация точная? Можно ей доверять? — смотрит мне прямо в глаза товарищ из органов.

— Любую информацию проверять нужно. Тем более получена она ещё вчера, а обстановка может измениться в любой момент. Полсуток уже прошло. — Уверенно смотрю на него.

— Чешешь прям как по писанному. И откуда, ты, взялся, такой смышлёный? — меняет тему оперативник, перестав давить меня взглядом.

— Таким уродился. Да и учителя хорошие были. — Отвечаю я.

— И где, ты, учился? — с интересом разглядывает меня товарищ Иван, отвалившись на спинку стула.

— В полковой школе младшего комсостава. И на войне.

— Не знал, что в полковой школе учат аналитическому мышлению. — Хмыкает оперативник.

— А я и без анализов рассудительный. — Чутка прикусил я свой длинный язык.

— Раз ты такой рассудительный и смышлёный, товарищ старший сержант, значит на разведку сгоняешь. Нужно прояснить обстановку, и узнать, где и какими силами атакует противник и не прорвал ли он нашу оборону в районе Подклетного. Бойцы и оружие у тебя есть, транспорт тоже. — Переходит к конкретике старший начальник.

— Это приказ, товарищ старший лейтенант государственной безопасности? — уточняю я, вставая со стула и замирая по стойке смирно.

— Если нужно, оформим приказом. — Поднялся из-за стола хозяин кабинета.

— Нужно. А ещё мне нужны полномочия и боеприпасы. Иначе нас первый же старший командир в окопы посадит, и я не смогу выполнить боевой приказ. — Озвучиваю свои резоны я.

— Будут тебе полномочия. С патронами тоже поможем. А пока подожди в коридоре, заодно и бойцов своих проинструктируешь. — Попросил меня энкавэдэшник из кабинета.

— Анастасия, проводи человека и займись документами. — Загрузил он работой свою помощницу.

На этот раз всё же удалось пропустить даму вперёд и рассмотреть её с другого ракурса, короче, Мэрилин отдыхает, но это продлилось всего лишь секунды.

Минут через десять меня снова позвали, я подписал пару подписок о неразглашении, и мне посоветовали всё и про всех забыть. В результате вернули мои документы и выдали временное удостоверение заполненное чернилами на стандартном бланке. В котором указывалось, что:

Старший сержант Доможиров Н. Н. 1918 года рождения. Занимает должность командира взвода в истребительном батальоне в/ч №5500. Имеет право передвижения в прифронтовой полосе, как сам, так и в составе подразделения. Всем бойцам и командирам Красной Армии оказывать содействие и не препятствовать в осуществлении им своих служебных обязанностей и выполнении приказов командования.

Подпись командира и начальника штаба, ну и печать главного управления с грозной аббревиатурой НКВД.

Бланк был напечатан на простой бумаге, чернила уже просохли, так что я его просто вложил в свою красноармейскую книжку.

Попрощавшись со всеми и забрав своё оружие, мы в сопровождении неразговорчивого опера спустились в подвал и выгребли из оружейки всё, что там оставалось. Винтовочные и пистолетные патроны, а также немного гранат. Пацюк вывел нашу колонну на центральный проспект, и мы покатили по уже знакомой дороге на северо-западную окраину города, где вновь повстречались с командиром третьего батальона.